22. ИСКАТЕЛЬ
Поскольку Халрлоприллалар по-прежнему панически боялась Говорящего с Животными, Несс старался уменьшить ее страх, усиливая действие таспа, как только могучая оранжевая фигура появлялась в поле зрения девушки. Он утверждал, что со временем вид кзина станет для Прилл таким же приятным, как и его, но пока и он, и девушка избегали общества Говорящего.
Именно поэтому на наблюдательной платформе, глядя в мрачную бездну тюремной камеры, находились теперь только Луис и Говорящий.
— Начинай, — сказал Луис.
Кзин нажал оба спуска.
Раздался раскат грома, повторенный многократным эхом, и на стене, сразу под потолком, появилась ослепительно белая точка. Она двигалась по часовой стрелке, оставляя после себя кроваво-красный след.
— Режь по частям, — посоветовал Луис. — Если все это упадет разом, мы почувствуем себя, как блохи на спине у бешеной собаки.
Говорящий послушно изменил направление разреза.
И все же, когда отпал первый кусок конструкции, здание закачалось как пьяное. Луис отчаянно вцепился в уходящий из-под него пол. Сквозь вырезанный кусок виднелось солнце, город и люди.
Прямо вниз он смог взглянуть только несколько минут спустя, когда перестали существовать еще несколько сегментов здания.
Он увидел деревянный алтарь, а на нем — блестящую модель в форме плоского прямоугольника, накрытого параболической дугой. Мгновением позже рядом рухнула часть отрезанной стены, погребая алтарь под развалинами. Люди разбежались гораздо раньше.
— Люди! — пожаловался Луис Нессу позднее. — В центре покинутого города, по крайней мере в дне пути от полей! Откуда они здесь взялись?
— Они воздают честь своей богине, Халрлоприллалар. Благодаря им у нее есть пища.
— А-а, жертвы и тому подобное…
— Именно. Почему это тебя беспокоит?
— Они могли погибнуть.
— Может, с некоторыми так и случилось.
— На мгновенье мне показалось, что там, внизу, я вижу Тилу.
— Нонсенс, Луис. Можем ли мы проверить наши горизонтальные двигатели?
Скутер кукольника был почти полностью погружен в оболочку сверхтвердого пластика. Несс занял место у открытого пульта управления. Через панорамное окно открывался великолепный вид на весь город: порт, стройные башни центра, буйные джунгли, которые когда-то явно были парком. Все это было в нескольких тысячах футов под ними.
Луис прикрыл глаза…
ЧУВСТВУЯ НА СЕБЕ ВЗГЛЯДЫ ВСЕГО ЭКИПАЖА, ГЕРОИЧЕСКИЙ КОМАНДИР СТОЯЛ НА МОСТИКЕ. ПОВРЕЖДЕННЫЕ ДВИГАТЕЛИ МОГУТ В ЛЮБОЙ МОМЕНТ ВЗОРВАТЬСЯ, НО ЭТО НЕВАЖНО! НУЖНО ОСТАНОВИТЬ ВОЕННЫЕ КОРАБЛИ КЗИНОВ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ ОНИ УДАРЯТ ПО ЗЕМЛЕ, СЕЯ СМЕРТЬ И РАЗРУШЕНИЕ!
— Это не имеет смысла, — сказал Луис Ву.
— Почему? Напряжения материала не должны…
— Летающий замок! О, красные лапы финагла! Я только теперь понял, что это безумие! Мы как будто лишились разума: тащиться домой в верхней половине небоскреба…
Здание закачалось, и Луис оперся о стену — кукольник включил двигатель скутера.
Город все быстрее двигался за окном. Через некоторое время Несс выключил ускорение, которое и так не превышало каких-то тридцати сантиметров в секунду за секунду. Они летели со скоростью около ста миль в час и не чувствовали даже малейшей качки.
— Нам удалось хорошо закрепить скутер, — сказал Несс. — Как видите, пол горизонтален, а само здание не собирается опрокидываться.
— Все равно, это бессмысленно.
— Черт побери, ничто не бывает без смысла! Куда мы летим?
Луис не ответил.
— Куда мы летим, Луис? Ни у Говорящего, ни у меня нет никаких планов. Давай направление, Луис.
— Обратно.
— Отлично. Точно тем же курсом?
— Да, пока, не окажемся за Глазом. Там поверни на сорок пять градусов в направлении, обратном движению Кольца.
— Ты хочешь найти город с башней, которую назвали Небо?
— Да. Найдешь?
— Нет проблем. Мы летели оттуда три часа, значит, должны вернуться за тридцать. А что потом?
Образ был таким отчетливым… Правда, это была чистая теория, смешанная с еще более чистой фантазией, но… Луис Ву спал наяву.
Такой отчетливый — но реальный ли?
Его самого поразила легкость, с которой он усомнился в возможностях летающей башни. А ведь она летала. И для этого вовсе не требовался Луис Ву.
— Похоже, пожиратель листьев не противясь повинуется твоим приказам, — заметил Говорящий.
В нескольких футах от них тихо урчал скутер кукольника. За окном непрерывно двигался пейзаж. Глаз равнодушно разглядывал их издалека, незаметно приближаясь к ним с каждой минутой.
— Пожиратель листьев спятил, — ответил Луис. — Надеюсь, что хотя бы ты остался в своем уме.
— Скажешь тоже. Если у тебя есть какая-то цель, я охотно помогу тебе, но если нам придется с кем-то сражаться, я хотел бы знать об этом заранее.
— Угу.
— Я хотел бы знать что-либо, независимо от того, будем мы сражаться или нет.
— Хорошо сказано.
Говорящий ждал.
— Мы возвращаемся за нитью, соединяющей черные прямоугольники, — сказал, наконец, Луис. — За той, которую разорвал «Лгун». Она падала на город петля за петлей, без конца. Сейчас там наверное, несколько сотен тысяч миль, больше, чем может нам потребоваться.
— А зачем она нам нужна, Луис?
— Сначала нужно ее получить. Думаю, если Прилл как следует попросит, а Несс воспользуется своим таспом, у нас не будет с этим особых проблем.
— А потом?
— Потом мы убедимся, действительно ли я спятил.
Летающее здание мчалось вперед, как мощный аэростат. Ни в одном космическом корабле они не могли бы иметь так много места. Точно так же не выдерживал сравнения ни один из кораблей, движущихся в пределах атмосферы: шесть палуб, по которым можно лазить. Роскошь.
Зато других удобств не хватало. Запасы продуктов ограничивались мороженым мясом, овощами из холодильника и кирпичиками из скутера кукольника. По мнению Несса, его пища не содержала никаких питательных веществ, усваиваемых людьми или кзинами, поэтому каждый прием пищи Луисом выглядел одинаково: кусок мяса, поджаренного лучом лазера, и оранжевый плод.
Кроме того, у них не было воды.
И кофе.
Они убедили Прилл принести несколько бутылок местного алкоголя и в импровизированной рубке устроили крестины корабля. Кзин тактично удалился в дальний угол, а Прилл все время крутилась возле двери. Никто не хотел принять предложение Луиса и дать новому кораблю название «Невозможный», поэтому совершились четыре крещения, каждое на другом языке.
Алкоголь был… ну, в лучшем случае, кислым. Говорящий не мог его проглотить, а Несс даже не пробовал. Зато Прилл одна опорожнила целую бутылку, после чего старательно спрятала остальные.
Церемония крещения превратилась в урок языка, во время которого Луис усвоил несколько основных понятий языка Инженеров. Говорящий делал успехи гораздо быстрее, чем он, и в этом не было ничего удивительного, поскольку и кзин, и кукольник уже знали несколько земных языков, а значит, были знакомы с бытующими в них способами формулирования и выражения мыслей. Здесь они имели дело почти с тем же.
Потом они сделали перерыв на обед. Несс ел один, пользуясь пищевым регенератором своего скутера, чтобы не видеть, как Луис и Прилл поедают печеное, а Говорящий — сырое мясо.
После еды лекция продолжалась. Луису это постепенно надоедало. Другие уже настолько вошли в курс дела, что рядом с ними он чувствовал себя кретином.
— Но, Луис, должен же ты научиться! Мы движемся очень медленно, и нам не раз придется контактировать с туземцами, чтобы добывать продукты.
— Знаю, знаю. Но у меня никогда не было способностей к языкам.
Стало темно. Хотя они находились еще далеко от Глаза, небо было полностью закрыто тучами, а ночь крыла черна, как желудок огромного дракона. Луис потребовал перерыва. Он устал, был раздражен, и часто вообще не знал, о чем идет речь. Остальные трое вышли, позволив ему лечь спать.
Примерно через десять часов они должны были достигнуть Глаза.
Он был уже на грани сна, когда вернулась Прилл. Луис почувствовал гладящие его ладони и потянулся к ним.
Она отступила на шаг.
— Ты вождь? — спросила она на своем языке, максимально упрощенном для понимания Луиса.
Он на минуту задумался.
— Да, — сказал он, наконец, поскольку действительная ситуация была слишком сложна, чтобы он смог ее объяснить.
— Вели двухголовому отдать мне его машину.
— Его что?
— Его машину, которая делает мне счастье. Я хочу ее. Забери у него.
Луис рассмеялся.
— Ты хочешь меня? Забери ее, — нетерпеливо повторила Прилл.
У кукольника было что-то, что она хотела иметь. Поскольку он не был человеком, она не имела на него влияния. Единственным человеком рядом, которого она могла заставить делать все, что хотела, был Луис Ву, до сих пор всегда было так. Разве она не была богиней?
Возможно, ее сбили с толку волосы Луиса. Вероятно, она считала его членом варварского низшего класса, ну, может, полу-Инженером, поскольку у него не было бороды, но не выше. Это означало, что он родился уже после Упадка Городов, а значит, не принимал эликсира и был действительно молод.
— Ты совершенно права, — сказал Луис на интерволде. Ее кулаки сжались от ярости, поскольку не нужно было особо напрягаться, чтобы услышать насмешку в его голосе. — В твоих руках любой тридцатилетний размяк бы, как воск. Но я немного старше. — И он снова рассмеялся.
— Машина. Где она? — Она наклонилась над ним. Голая кожа черепа слабо поблескивала, черные волосы падали на одно плечо. Луис почувствовал тепло ее дыхания.
Он с трудом нашел подходящие слова.
— Что-то внутри, на кости. Голова.
Прилл яростно фыркнула. Она наверняка поняла: тасп вживлен хирургически. Повернувшись, она молча вышла.
У Луиса мелькнула мысль: не пойти ли за ней? Он желал ее больше, чем сам осмеливался себе признаться. Однако, она могла полностью овладеть им, а цели, к которым они стремились, вовсе не были одинаковы.
Свист ветра постепенно усиливался. Луис закрыл глаза… и попал в объятия неглубокого эротического сна.
Вскоре он проснулся.
Прилл лежала на нем, как демон в женском обличьи, неторопливо водя пальцами по коже его груди и живота. Потом она пару раз шевельнула бедрами, и Луис не смог удержаться, чтобы не ответить ей тем же. Она играла на нем, как на каком-то инструменте.
— Когда я кончу, ты будешь мой, — прошептала она. Ее голос дрожал от наслаждения, но это не было наслаждение женщины, занимающейся любовью с мужчиной. Это было наслаждение от неограниченной власти.
Прикосновение ее тела было сладким и тяжелым, как сироп. Она уже давно познала один из самых старых секретов мира: в каждой женщине от рождения есть мощный тасп и, если она научится им пользоваться, для нее не будет ничего невозможного. Она могла действовать им до тех пор, пока Луис на колеях не стал бы просить ее принять его службу…
Внезапно в ней что-то изменилось. Этого нельзя было заметить по лицу, но Луис услышал мягкий стон наслаждения и почувствовал перемену в ее движениях, все более быстрых и стремительных, пока, наконец, они не слились в одновременном финале. Сдавленный далекий звук, похожий на гром, показался Луису продуктом его воображения.
Она оставалась с ним всю ночь. Время от времени они просыпались, любили друг друга, и снова засыпали. Если Прилл и ощущала какую-то неудовлетворенность, то не давала этого почувствовать, а заметить это сам он тоже не мог. Он знал только, что уже не был безвольным инструментом — теперь они играли дуэтом.
Что-то с ней случилось, и, кажется, Луис знал, что именно.
Утреннее небо было серым и облачным. Ветер свистел в изгибах старого здания, а дождь потоками заливал панорамное окно, затекая внутрь сквозь выбитые стекла на других этажах. «Невозможный» был совсем близко от Глаза.
Луис оделся и вышел из рубки.
Внизу он увидел идущего куда-то Несса.
— Эй! — крикнул он.
— Да, Луис?
— Что ты сделал с Прилл?
— Ты должен быть мне благодарен, Луис. Она хотела подчинить тебя себе, заставить повиноваться. Я все слышал.
— Ты воспользовался таспом!
— Когда вы были заняты воспроизводительной деятельностью, я дал на три секунды малую мощность. Сейчас она подчинена, а не ты.
— Ты чудовище! Эгоистичное чудовище!
— Не подходи, Луис.
— Прилл человек, как и я, и тоже имеет право на свободу воли!
— А что с твоей волей?
— Не бойся, ей ничего не грозило. Прилл не сумела бы меня окрутить.
— Тебя еще что-то беспокоит? Луис, вы были не первой парой людей, за которыми мы наблюдали во время воспроизводительной деятельности — мы должны были знать о вас все… Повторяю, не подходи ближе.
— Ты не имел права! — Разумеется, Луис не собирался нападать на кукольника. Правда, от ярости он сжал кулаки, но ни в коем случае не воспользовался бы ими. Он сделал шаг вперед…
…и почувствовал неописуемый экстаз.
В центре чистейшего наслаждения, какого не испытывал еще никогда в жизни, он отлично понимал, что Несс воспользовался своим таспом. Не задумываясь о возможных последствиях своих действий, он изо всех сил замахнулся ногой.
Обезволенный чудесным чувством, силы этой он имел не так уж и много, но ее вполне хватило, чтобы пнуть Несса в гортань, прямо под левую челюсть.
Последствия этого поступка были удивительны. Несс сказал: «Глуп!», подался назад и выключил тасп.
В ту же секунду на плечи Луиса Ву свалились все заботы и горести мира. Он повернулся и пошел, не глядя даже, куда идет. Ему хотелось плакать, но еще больше он хотел скрыть от кукольника выражение своего лица.
Он шел наугад видя перед собой только царившую в его душе темноту, и случайно наткнулся на лестничную клетку.
Он отлично понимал, что случилось с Прилл. Даже балансируя над девяностофутовой пропастью он испытывал смешанные чувства, когда Несс использовал против нее тасп. Когда-то он видел, как выглядят те, кто долго оставался под его воздействием.
Подчиненная! Как подопытное животное! К тому же, она понимала это! В эту ночь она предприняла последнюю, неудачную попытку вырваться из-под ужасающего очарования таспа.
Теперь Луис почувствовал на себе то, с чем она боролась.
— Я не должен был этого делать, — вслух сказал он. — Пусть все будет по-прежнему.
Это было глупо даже в черном отчаянии, в котором он сейчас находился. Ничего нельзя было исправить.
Случайно он направился по лестнице вниз, а не вверх. Случайно, а может, его подсознание все-таки зарегистрировало тот глухой гром несколько часов назад.
Когда он встал на платформе, на него, заливая косыми струями дождя, накинулся безумный ветер. Неприятное чувство заставило его уделить часть внимания тому, что творилось вокруг. Он медленно приходил в себя после черного отчаяния, которое испытал, выйдя из-под действия таспа.
Когда-то Луис Ву поклялся себе, что будет жить вечно. Сейчас он знал, что выполнение этого обещания потребует многих жертв.
"Я должен ее спасти, — решил он. — Но как? Пока она не выказывала никаких признаков депрессии… Но это не значило, что в любой момент она не может выйти через разбитое окно. А как мне спасти СЕБЯ? Где-то в глубине его души по-прежнему раздавался отчаянный крик и никак не хотел стихать.
Подчинение было ни чем иным, как подпороговой памятью. Если дать ей большую дозу эликсира, эта память должна стереться…"
— Ненис! Она нужна нам.
Она слишком много знала о машинах «Невозможного», и никто не мог ее заменить.
Не оставалось ничего другого, как заставить Несса не пользоваться больше таспом. Какое-то время нужно будет внимательно наблюдать за ней. Сначала она будет крайне подавлена…
В этот момент до Луиса дошло то, что уже довольно долго стояло перед глазами.
Экипаж, похожий по форме на небольшую стрелу с узкими поясами окон, находился футах в двадцати ниже платформы, поднимаясь в безумствующем ветре, схваченный путами электромагнитного поля, которое никто не выключил.
Луис внимательно присмотрелся, чтобы убедиться, что за передним стеклом действительно маячит чье-то лицо, потом помчался по лестнице вверх, окликая Прилл.
Он не знал подходящих слов, поэтому просто схватил ее за локоть и повел вниз. Увидев в чем дело, она кивнула и вернулась в машинное отделение.
Через минуту стрела подошла к краю платформы. Первый пассажир выбрался на четвереньках, поскольку ветер дул уже, как безумный.
Это была Тила Браун. Луис даже не особенно удивился.
Второй пассажир выглядел так, словно только что сошел со страниц комиксов. Луис не выдержал и расхохотался.
На лице Тилы появилось выражение удивления и обиды.
Они пролетали мимо Глаза. Через открытую лестничную клетку ветер проникал на первый этаж и гулял по коридорам. Выше, сквозь выбитые окна, лил дождь.
Тила, ее спутник и экипаж «Невозможного» собрались в рубке или спальне Луиса. Спутник Тилы разговаривал в углу с Прилл, которая старалась при этом не спускать глаз с кзина и панорамного окна. Остальные собрались вокруг Тилы, слушая ее рассказ.
Когда скутер Тилы оказался в полицейском поле, в нем перестало действовать почти все: локатор, интерком, звукопоглощающий барьер и пищевой регенератор.
Она выжила только благодаря тому, что устройство, генерирующее силовое поле, имело небольшой запас энергии, позволяющей поддерживать его еще несколько десятков секунд. За это время скорость скутера упала с 2 Маха до разрешенной в пределах города. Электромагнитное поле немедленно выпустило ее, оставив двигатель неповрежденным.
Но для Тилы этого было достаточно. Еще совсем недавно она едва не погибла в Глазе, и очередная атака произошла слишком быстро. Она направила скутер вниз, стараясь найти в темноте какое-нибудь место для посадки.
Она увидела что-то вроде улицы, ярко освещенной оранжевым светом, идущим из овальных входных отверстий. Скутер приземлился достаточно жестко, но ей было уже все равно: важно, что она оказалась на земле.
Она едва успела вылезть из машины, как та сама поднялась в воздух. Тила полетела кувырком, а когда пришла в себя настолько, чтобы взглянуть вверх, скутера уже не было.
Она расплакалась.
— Видимо, ты приземлилась там, где стоянка была запрещена, — сказал Луис.
— Мне было неважно, почему так произошло. Я чувствовала… — она не могла найти подходящих слов; — Я хотела сказать кому-нибудь, что потерялась, но никого не было. Тогда я села на одну из каменных лавок и начала плакать Не знаю, как долго это продолжалось. Я боялась уходить оттуда, потому что знала — вы будете меня искать. А потом… пришел ОН, — она кивнула на своего спутника. — Он очень удивился, когда увидел меня, и о чем-то спросил, но я не поняла. Тогда он попытался меня утешить. Я была счастлива, что он есть, хотя он ничем не мог мне помочь.
Луис кивнул. Тила доверилась бы кому угодно. Она ждала бы помощи и опеки от каждого, на кого бы ни наткнулась. И ничего бы ей не грозило.
Нужно признать, что ее опекун производил впечатление.
Он был героем: хватало одного взгляда, чтобы понять это. Даже не нужно было видеть, как он сражается с драконами, достаточно было взглянуть на его мышцы, фигуру, черный короткий меч и острые, сильные черты лица, похожего на проволочную скульптуру из банкетного зала Неба. К этому добавлялась галантность, с какой он относился к Прилл, вовсе не акцентируя того факта, что его собеседница — женщина. Может, потому, что она была женщиной другого мужчины?
Он был чисто выбрит. Хотя нет, пожалуй, это было невозможным. Уж скорее в его жилах текла кровь Инженеров. У него были длинные, светло-пепельные волосы — кстати, не слишком чистые — и благородный контур бровей. Вся его одежда состояла из короткой юбки, сделанной из шкуры какого-то животного.
— Он накормил меня, — продолжала Тила, — и опекал. Вчера на нас напали четверо мужчин, а он расправился с ними этим своим мечом! И выучил много слов интерволда!
— Правда?
— Он очень легко изучает языки.
— Это уже удар ниже пояса.
— Что?
— Ничего. Продолжай.
— Он уже стар, Луис. Когда-то давно он принял большую дозу чего-то вроде нашего закрепителя. Говорит, что получил ее от злого колдуна. Он так стар, что помнит, как его деды рассказывали об Упадке Городов. Знаешь, чем он занимается? — игриво улыбнулась она. — Совершает великое путешествие. Когда-то он дал обет дойти до основания Арки и с тех пор идет туда. Идет уже несколько сотен лет.
— До основания Арки?
Тила кивнула. Она все время улыбалась, явно развлекаясь тем, что сказала. Но в глазах ее было нечто большее.
Луис уже видел любовь в глазах Тилы Браун, но никогда еще не видел нежности.
— Похоже, ты гордишься им! Идиотка, разве ты не знаешь, что нет никакой Арки?
— Знаю, Луис.
— Тогда почему не скажешь ему?
— Если ТЫ скажешь ему, я навсегда возненавижу тебя. Ведь он идет почти всю жизнь! Другим от этого тоже немалая польза: он многое умеет и учит тех, кого встречает на пути.
— Что он может знать? Он не кажется особо разумным.
— Так оно и есть. — Судя по тону, каким это было сказано, это обстоятельство не имело для нее никакого значения. — Но если бы я шла вместе с ним, то могла бы научить многих людей многим полезным вещам.
— Я знал, что произойдет нечто подобное, — сказал Луис Ву. Все-таки ему было больно.
Понимала ли это Тила? Она старательно смотрела в сторону.
— Мы сидели на этой улочке весь день, пока я не поняла, что вы будете искать мой скутер, а не меня. Он рассказал мне о Хал… Хал… о богине и летающей башне, которая притягивала все, что движется. Мы пошли туда и добрались до самого алтаря, разыскивая наши скутеры, но башня вдруг начала распадаться. Потом Искатель…
— Искатель?
— Так его зовут. Когда кто-нибудь спрашивает, почему он рассказывает о своем паломничестве к основанию Арки и приключениях, которые пережил по дороге… Понимаешь?
— Ага.
— Он начал запускать двигатели в старых экипажах, сказал, что когда они попадали в полицейское поле, водители выключали двигатели, чтобы их не уничтожили.
Луис, Говорящий и Несс переглянулись. Половина мнимых обломков могла быть еще на ходу!
— Мы нашли один, который действовал, — продолжала Тила, — и отправились в погоню, но, вероятно, разминулись с вами ночью. К счастью, мы превысили допустимую скорость, и поле захватило нас.
— Действительно. Ночью мне казалось, будто я что-то слышу, но я не был уверен.
Искатель закончил разговор с Прилл и небрежно оперся о стену спальни, с легкой улыбкой разглядывая Говорящего. Кзин ответил ему таким же взглядом. Луису показалось, что эти двое прикидывают, что произошло бы, сойдись они в поединке.
Прилл выглянула в окно, а когда повернулась, на лице ее был ужас. Она задрожала, когда одновременно с сильным порывом раздался вой ветра.
Наверняка она не раз видела подобные явления, возникающие над небольшими кратерами от метеоритов, но эти кратеры молниеносно заделывали, и всегда это происходило где-то далеко, так далеко, что она узнавала об этом из передач стереовизии, или чего-то в этом роде. Тем не менее, это всегда вызывало содрогание — ревущая, ураганная утечка воздуха в бездонную пустоту на той стороне.
Ветер снова усилился.
— Надеюсь, это здание достаточно прочно, — сказала Тила Браун.
Луис онемел от удивления: как она изменилась! Хотя, она же на себе испытала опасности, поджидавшие в Глазе.
— Мне нужна твоя помощь, — сказала она. — Я хочу быть с Искателем.
— Ага.
— Он тоже хочет быть со мной, но у него какое-то совершенно повернутое чувство достоинства. Я пробовала рассказать ему о тебе, а он стал каким-то странным и перестал со мной спать. Считает, что я твоя собственность.
— Рабство?
— Мне кажется, только для женщин. Ты скажешь ему, что это не так?
Луис почувствовал, что у него перехватило дыхание.
— Пожалуй, будет проще, если я продам тебя ему. Конечно, если ты этого хочешь.
— Я хочу, Луис, путешествовать с ним по Кольцу. Я люблю его.
— Разумеется. Вы же созданы друг для друга и должны были встретиться. А те несколько сотен миллиардов других пар…
Она неуверенно смотрела на него.
— Ты стараешься говорить саркастически?
— Еще месяц назад ты не отличила бы сарказма от транзистора. Нет, самое смешное здесь то, что я говорю это безо всякого сарказма. Несколько сотен миллиардов других пар не имеют никакого значения, поскольку не были частью проклятого эксперимента кукольников.
Воцарилась полная тишина. Все смотрели прямо на него. Даже Искатель взглянул в их сторону, желая знать, что привлекло внимание остальных.
Однако Луис видел только Тилу Браун.
— Мы разбились на Кольце, — мягко сказал он, — поскольку местные условия как будто специально созданы для тебя. Ты научилась вещам, которым не могла бы научиться ни на Земле, ни где-либо в известном Космосе. Наверняка были и другие причины, например, этот их эликсир молодости или гигантское пространство, но важнейшей причиной твоего появления здесь было знание.
— Знание? Чего?
— Боли. Страха. Неуверенности. Ты сейчас совершенно другая женщина, нежели в тот момент, когда оказалась здесь. До этого ты была… абстракцией. Тебе когда-нибудь прежде случалось ушибить палец?
— Не знаю… Наверное, нет.
— А обжечь ноги?
Она взглянула на него. Все-таки, она поняла.
— «Лгун» разбился для того, чтобы ты могла оказаться на поверхности Кольца. Потом мы проделали несколько сотен тысяч миль исключительно для того, чтобы ты могла встретить Искателя. Твой скутер доставил тебя к нему, а электромагнитное поле перехватило в единственно подходящий момент, поскольку он — именно тот человек, которого ты должна была полюбить.
Тила улыбнулась. Луис — нет.
— Тебе требовалось время, чтобы получше узнать его, поэтому мы с Говорящим более двадцати часов висели головами вниз…
— Луис!
— …над девяностофутовой пропастью. Но это еще не самое худшее.
— Это зависит от точки зрения, — буркнул кзин.
Луис не обратил на него внимания.
— Ты полюбила меня, потому что благодаря этому нашла повод присоединиться к экспедиции. Сейчас ты меня уже не любишь, поскольку тебе это не нужно. Ты уже здесь. И я любил тебя по той же самой причине, поскольку счастье Тилы Браун сделало из меня безвольную марионетку… Но настоящей марионеткой являешься ты. До конца жизни ты будешь танцевать на веревочках своего собственного счастья. Сомневаюсь, что когда-нибудь ты получишь свободу, и даже если это произойдет, ты не будешь знать, что с ней делать.
Тила с побледневшим лицом неподвижно стояла почти по стойке «смирно». Еще недавно она наверняка не смогла бы этого сделать.
Что же касается Искателя, то он скорчился под стеной, глядя то на одного, то на другого и водя пальцем по острию своего меча. Он не мог не заметить, что Тилу обижают, но по-прежнему думал, что девушка принадлежит Луису Ву.
Луис повернулся к кукольнику и не очень удивился, увидев, что Несс спрятал под себя обе головы, и свернулся в плотный шар, прервав тем самым на неопределенное время свое существование во Вселенной.
Луис взял его за колено задней ноги и обнаружил, что может без особого усилия перевернуть кукольника на спину. Он весил не больше, чем сам Луис.
И явно очень боялся. Колено дрожало в руке Луиса.
— Все это произошло из-за твоего чудовищного эгоизма, — сказал он. — Этот эгоизм поражает меня почти так же, как ошибки, которые ты совершил. Я не могу понять, как можно одновременно быть таким могучим, готовым на все, и таким глупым. Понимаешь ты, наконец, что все постигшее нас — абсолютно ВСЕ! — является просто-напросто побочным эффектом счастья Тилы?
Теплый, мягкий шар сжался еще сильнее. Искатель восторженно разглядывал его.
— Можешь вернуться на планеты кукольников и сказать им, что эксперименты по разведению людей могут плохо кончиться. Несколько таких Тил, и ничего не останется от теории вероятности. Даже основные законы физики — это не что иное, как действующая на атомном уровне теория вероятности. Скажи им, что Вселенная — слишком опасная игрушка для таких осторожных существ.
Скажи им это, когда мы вернемся домой. А пока разворачивайся, и живее! Мне нужна нить, соединяющая черные прямоугольники, и ты должен ее найти. Мы уже почти за Глазом. Ну, чего ты ждешь?
Кукольник распрямился и встал на свои три ноги.
— Мне очень стыдно, Луис… — начал он.
— И ты смеешь говорить это СЕЙЧАС?
Кукольник замолчал, повернулся к окну и с интересом стал смотреть на удаляющийся Глаз.
