13. ЗВЕЗДНЫЕ СЕМЕНА
— Они должны были упасть на колени, — пожаловался Луис. — Это меня и сбило. Кроме того, автопилот везде говорил «инженер», а нужно было говорить «бог».
— Бог?
— Они сделали из строителей Кольца богов. Я должен был сразу обратится внимание на это молчание. Говорить можно было только жрецу. Они вели себя так, словно слушали старую, давно знакомую проповедь. Вот только я давал неправильные ответы.
— Значит, религия. Очень странно. Но, пожалуй, ты не должен был смеяться, — сказал интерком голосом Тилы. — Никто, не смеется в соборе, даже туристы.
Они летели в гаснущем свете солнца. Кольцо всходило в небе пятнистой голубой дугой.
Сквозь звукопоглощающее поле пробился резкий, нарастающий вой. Мгновение он сверлил им уши, потом стих — они преодолели звуковой барьер.
Зигнамукликлик исчез позади. Городу не удастся отомстить демонам: вероятно, он их больше никогда не увидит.
— Это действительно выглядит как арка, — сказала Тила.
— Ты права, я не должен был смеяться. Но нам все равно повезло: мы оставляем позади свои ошибки и не чувствуем на себе их последствий. Нужно только следить, чтобы мы могли взлететь в любую минуту. Тогда мы будем в безопасности.
— И все же, последствия некоторых наших ошибок останутся с нами. И надолго, — вставил кзин.
— Забавно, что это говоришь именно ты, — Луис осторожно потрогал нос, которыми сейчас больше напоминал торчащий на лице кусок бесчувственного дерева. Он успеет зажить, прежде чем кончится действие болеутолителя.
— Несс? — сказал он после небольшой паузы.
— Да, Луис?
— Мне кое-что пришло в голову. Ты говорил, что тебя считают безумцем, потому что ты отважен, верно?
— О, Луис, твой такт и твоя деликатность…
— Я говорю серьезно. Ты и все прочие кукольники смотрели на это не с той стороны. Кукольник инстинктивно бежит от опасности, верно?
— Да, Луис.
— В том-то и дело, что нет. Кукольник инстинктивно отворачивается от опасности, чтобы ввести в действие свою заднюю ногу. А это смертельно опасное оружие, Несс.
Луис отлично помнил, как все это произошло: кукольник плавным движением повернулся и со страшной силой ударил твердым, как сталь, копытом. Головы его при этом были расставлены максимально широко, чтобы точнее определить расстояние до цели. Собственно говоря, Несс пинком выбил у несчастного сердце из груди.
— Я не мог бежать, — сказал он, — потому что тогда удалился бы от скутера. Это могло оказаться опасным.
— Но тогда ты вовсе не думал об этом. Ты действовал инстинктивно. Автоматически повернулся спиной к противнику и пнул. Нормальный кукольник поворачивается не для того, чтобы бежать, а чтобы сражаться. Вовсе ты не безумен, Несс.
— Ты ошибаешься, Луис. Большинство кукольников бегут от опасности.
— Но…
— А норма всегда определяется большинством.
— Стадное существо! — Луис сдался и поднял взгляд, чтобы увидеть последние лучи заходящего в зените солнца.
«Последствия некоторых ошибок останутся с нами…»
Что имел в виду Говорящий с Животными?
Над их головами появилось кольцо черных прямоугольников. Тот, который заслонил солнце, был окружен ярким ореолом. Параболическая дуга Кольца пересекала звездное небо.
Это походило на конструкцию, сложенную из трехмерного меккано маленьким ребенком, слишком маленьким, чтобы понимать, что он делает.
После бегства из Зигнамукликлика маленькой флотилией управлял Несс, затем он передал обязанности пилота Говорящему, и тот пилотировал всю ночь. Над их головами из-за края гигантского прямоугольника показалось слабое зарево — приближался рассвет.
К этому времени Луис нашел, наконец, способ представить себе истинные размеры Кольца. Для этого следовало представить себе карту Земли в проекции Меркатора — то есть нормальную стенную карту, какими пользовались когда-то в школах — но чтобы экватор на этой карте был изображен в масштабе один к одному. Сорок таких карт, уложенных одна за другой, пересекли бы поперек голубую ленту Кольца.
Поверхность такой карты была бы гораздо больше поверхности Земли, но если бы положить ее где-нибудь на Кольце, взглянуть в другую сторону, а потом попытаться найти — этот фокус мог бы не удаться.
Раз разбуженное воображение могло прыгать дальше безо всяких преград. Например, одинаковые океаны Кольца: каждый из них был больше самой крупной из населенных человеком планет. Если бросить в один из них Землю, она спокойно будет в нем плавать.
«Действительно, я не должен был смеяться», — мысленно согласился Луис. Прошло много времени, прежде чем ему удалось постигнуть величие всего этого… сооружения. Почему же туземцы должны быть в этом лучше его?
Несс понял это раньше. В ту ночь, когда они впервые увидели Арку Неба, кукольник кричал от ужаса и пытался спрятаться под собственным животом.
Ненис, что за… Впрочем, неважно. По крайней мере, сейчас, когда все ошибки остаются позади со скоростью двух тысяч миль в час.
Говорящий с Животными вышел на связь, передал управление Луису и заснул.
Со скоростью семисот миль в секунду навстречу им мчался рассвет.
Линия, отделяющая день от ночи, называется терминатором. Земной терминатор отлично виден с Луны и с орбиты, но на самой Земле увидеть его невозможно.
Резкие прямые линии, отделяющие на дуге Кольца день от ночи, были именно терминаторами.
Одна из таких линий мчалась навстречу флотилии скутеров. Она протянулась от земли до неба, от одного невидимого края до другого, и приближалась, как материализованная судьба, как стена, слишком большая, чтобы обойти или перескочить ее.
И вот она пришла. Зарево вверху набрало силу, чтобы вдруг вспыхнуть со всей яркостью, когда уходящий край черного прямоугольника открыл солнечный диск. Луис смотрел на уходящую влево ночь, приближающийся справа день и движущуюся через бескрайнюю равнину линию терминатора. Странный, необычный рассвет, демонстрируемый специально для Луиса Ву — туриста.
Далеко позади над размытой серостью сверкнула белая вершина.
— Кулак Бога, — вслух сказал Луис, смакуя необычное грозное название. Что за великолепное название для горы! Особенно, если принять во внимание, что это самая большая гора во Вселенной.
Луис Ву-человек испытывал сильную боль. Если его мышцы и суставы не начнут быстро приспосабливаться, он вскоре окостенеет в сидячем положении, и уже ничто не сможет поднять его с места. Еще хуже было то, что кирпичики, которые он получал для еды, постепенно приобретали вкус… кирпичей. Он до сих пор плохо чувствовал свой нос и, что самое плохое, не мог напиться кофе.
Однако Луис Ву-турист чувствовал себя вполне удовлетворенным.
Возьмем, к примеру, рефлекс бегства у кукольников. Никто даже не подозревал, что в принципе это рефлекс борьбы. Никто, кроме Луиса Ву.
А, скажем, звездные семена. Что за поэтическое название! Простое устройство, созданное тысячи лет назад, сказал Несс. И ни один кукольник никогда даже не заикнулся о нем. По крайней мере, до вчерашнего дня.
Но ведь кукольники были такими неромантичными.
Знали ли они, почему корабли Внешних летят в направлении сигналов, посылаемых звездными семенами? Наслаждались ли этим знанием, или просто сочли его ничего не стоящим и давно о нем за были?
Несс выключил свой интерком и, скорее всего, спал. Луис вызвал его: когда кукольник проснется, он увидит на своем пульте зеленый мерцающий огонек.
Знали ли кукольники?
Настоящие звездные семена были существами, буквально кишевшими вблизи ядра Галактики. Они питались рассеянным в вакууме водородом и передвигались благодаря огромным фотонным парусам. Сезонные миграции вели их обычно от ядра Галактики на самый ее край, а затем обратно, но уже без яйца. Новорожденное существо должно было само найти дорогу домой, летя вместе с фотонным парусом к теплому, изобилующему водородом ядру.
Следом за звездными семенами двигались Внешние.
Почему? Вопрос, может, и простой, но не лишенный некоторой тайны.
А может, и не такой простой. Примерно в середине первой войны между людьми и кзинами одно из семян случайно свернуло со своего курса, сметенное в сторону резким порывом фотонного ветра. Летящий следом за ним корабль Внешних оказался возле Проциона и оставался там ровно столько времени, чтобы продать губернатору Нашего Дела планы гиперпространственного привода.
С тем же успехом он мог сделать это на одной из планет кзинов.
Не в это ли самое время кукольники изучали расу, к которой относился Говорящий?
— Ненис! У меня слишком разыгралось воображение. Дисциплина — вот что мне нужно.
Но ведь изучали же? Конечно, изучали. Сам Несс сказал об этом. Кукольники внимательно разглядывали кзинов, решая, нельзя ли их как-то безболезненно ликвидировать.
Война разрешила эту проблему. Корабль Внешних приземлился на Нашем Деле, а когда люди уже заполучили гиперпространственный привод, кзины перестали угрожать им и кукольникам.
— Они не решились бы, — испуганно прошептал Луис. — Если бы Говорящий… — даже думать об этом было страшно, — этот их дьявольский животноводческий эксперимент! Они использовали нас! Использовали нас!
— Совершенно верно, — сказал Говорящий с Животными.
На мгновение Луису показалось, что он спит, потом над пультом управления он увидел маленькую прозрачную головку кзина — он забыл выключить интерком.
— Ненис! Ты слышал?
— Невольно, Луис. Просто я не выключил интерком.
— Ох! — только теперь, слишком поздно, Луис вспомнил оскаленную улыбку кзина, сжавшегося на лугу, на расстоянии, делающим невозможным подслушивание, когда Несс закончил описание действия искусственных звездных семян. Уши кзина были ушами хищника, а его улыбка — рефлексом, обнажающим клыки для схватки.
— Ты говорил что-то о животноводческом эксперименте, — сказал кзин.
— Я просто… так себе…
— Кукольники стравили наши расы, чтобы ограничить экспансию кзинов. Уже тогда они располагали искусственными звездными семенами и воспользовались одним из них, чтобы направить корабль Внешних в населенный людьми район космоса и обеспечить вашу победу. Ты назвал это животноводческим экспериментом.
— Слушай, это только тонкая нить домыслов и предположений. Успокойся и…
— Однако, и ты, и я сумели ее заметить.
— Э-э-э…
— Я думал, не спросить ли Несса прямо сейчас… или лучше тогда, когда нам удастся покинуть Кольцо. Однако теперь, когда ты знаешь все, у меня нет выбора.
— Но… — начал Луис, однако не кончил. Не было смысла… Говорящий включил сирену, означавшую опасность.
Сирена исходила пронзительным воем, уходящим в инфра— и ультразвук, выдерживать его долгое время было совершенно невозможно. Над пультом управления появилась миниатюрная головка Несса.
— Что случилось?
— Вы помогали в войне нашим врагам?! — рявкнул кзин. — Ваши действия равнозначны объявлению войны Патриарху Кзина!
Тила включилась с небольшим опозданием, поэтому услышала только последнюю фразу. Луис энергично покачал головой: не вмешивайся!
Головы кукольника удивленно закачались.
— О чем ты говоришь? — сказал он своим чувственным голосом.
— Первая Война с Людьми. Звездные семена. Гиперпространственный привод Внешних.
Головы исчезли, словно их сдул ураганный порыв ветра, и один из скутеров резко ушел в сторону, удаляясь от остальных.
Возникшее положение не беспокоило его. Остальные два скутера были так далеко, что походили на серебристых мушек. Если бы дело дошло до схватки на земле, могло быть хуже. Но что могло случиться здесь, в воздухе? Скутер кукольника наверняка был быстрее экипажа кзина: Несс не был бы собой, если бы не побеспокоился об этом. Ему нужна была уверенность, что в крайнем случае он сможет сбежать.
Вот только кукольник вовсе не удирал. Он описывал большую дугу, приближаясь к Говорящему с Животными.
— Я не хочу тебя убивать, — сказал кзин. — Если ты хочешь атаковать в воздухе, не забывай, что радиус действия твоего таспа может оказаться меньше радиуса действия этого модифицированного устройства для копания. СНАРЛ!
Убийственное восклицание кзина заморозило кровь в жилах Луиса, и он едва заметил маленькую серебряную точку, что отделилась от скутера Говорящего и полетела вниз. Зато он заметил удивленно открытый рот Тилы.
— Я не собираюсь тебя убивать, — уже спокойнее повторил кзин. — Мне просто нужны ответы на несколько вопросов. Мы знаем, что вы умеете управлять звездными семенами.
— Да, — подтвердил Несс. Его скутер с огромной скоростью убегал вперед. Полное спокойствие кукольника и кзина было только иллюзией, вытекавшей из того, что Луис не видел выражения их лиц, а они не могли передавать своих чувств интонациями голоса.
Несс удирал, словно речь шла о его жизни, но кзин не покинул своего места в строю.
— Мне нужен ответ, Несс.
— Твои домыслы верны, — сказал кукольник. — Исследования, которые мы вели над хищными дикими кзинами, привели нас к выводу, что в вас таятся большие возможности, которые мы могли бы использовать с выгодой для себя. Поэтому мы предприняли некоторые шаги, чтобы довести вас до такого состояния развития, когда бы вы могли мирно сосуществовать с другими разумными существами. Мы использовали методы косвенные, и потому весьма безопасные.
— Действительно. Несс, мне это вовсе не нравится.
— Мне тоже, — добавил Луис.
От его внимания не ускользнуло то, что оба чужака все время разговаривали на интерволде. Если бы они использовали Язык Героев, содержание разговора осталось бы между ними, однако они предпочли включить в спор людей — и сделали совершенно верно, поскольку это было делом и Луиса Ву.
— Вы использовали нас, — сказал он. — Использовали нас точно так же, как и кзинов.
— Только на нашу погибель, — вставил Говорящий.
— В войне погибло много людей.
— Луис, отстань от него! — вмешалась Тила. — Если бы не кукольники, мы все были бы невольниками кзинов! Их удержали от уничтожения нашей цивилизации!
— У нас ТОЖЕ была цивилизация, — заметил кзин со своей убийственной улыбкой.
Одноглазая голова кукольника напоминала выцветшего, но готового к атаке питона; вторая, скорее всего, управляла скутером.
— Кукольники использовали нас, — процедил Луис. — Использовали как инструмент для коррекции развития кзинов.
— И им это удалось!
Звук, вырвавшийся из горла кзина, мог бы испугать самого смелого тигра; теперь уже никто не спутал бы его гримасы с улыбкой.
— Им это удалось, — повторила Тила. — Теперь вы живете в мире и можете сотрудничать с…
— Замолчи, человек!
— …с другими разумными существами, — великодушно закончила она. — Вы не атаковали ни одной…
Кзин вытащил «слегка модифицированное» устройство для копания и подержал его перед интеркомом. Тила мгновенно умолкла.
— Это могли быть и мы, — буркнул Луис. Прочие посмотрели на него с интересом. — Если бы кукольники захотели для каких-то своих целей разводить людей… — он вдруг замолчал. — О, боже! Ясно: Тила.
Кукольник ни словом не отозвался.
Тила беспокойно зашевелилась под устремленным на нее взглядом Луиса.
— В чем дело, Луис? Луис!
— Прошу прощения. Мне тут кое-что пришло в голову… Несс, отзовись. Расскажи нам о Совете Человечества и Лотерее Жизни.
— Луис, ты сошел с ума?
— Ррр… — буркнул Говорящий. — Я сам должен был это понять. Ну так как, Несс?
— Слушаю, — сказал кукольник.
Его скутер был уже только серебристой точкой, уменьшающейся с каждой минутой. С большим трудом можно было заметить его на фоне такого же серебристого сверкающего пятна, все еще удаленного от них больше, чем могут быть удалены две любые точки на поверхности Земли. Прозрачная потешная одноглазая головка не могла принадлежать грозному существу. Ни в коем случае не могла.
— Вы вмешались в демографические проблемы Земли.
— Да.
— Почему?
— Мы любим людей, доверяем им, поддерживаем с ними выгодные торговые отношения. Помогая им, мы действуем в собственных интересах, ибо они наверняка раньше нас доберутся до Магеллановых Облаков.
— Любите нас? Очень мило. И что с того?
— Мы хотели немного улучшить вас генетически. Но что мы могли поправить? Наверняка не разум. Не на нем основывается ваша сила, так же как и не на прозорливости, долговечности и доблести.
— И тогда вы решили одарить нас счастьем, — сказал Луис и рассмеялся.
Только теперь Тила поняла. Глаза ее округлились от ужаса, она хотела что-то сказать, но смогла издать только нечленораздельный звук.
— Разумеется, — сказал Несс. — Не смейся, Луис. У твоего вида было невероятно много счастья. В вашей истории полно счастливых случаев, предотвращенных катастроф, после которых от вас не осталось бы даже следа. Даже о взрыве ядра Галактики вы узнали совершенно случайно. Луис, почему ты все еще смеешься?
Луис смеялся, поскольку все это время смотрел на Тилу. Она покраснела до самых ушей. Ее глаза в панике бегали по сторонам, как будто ища место, где можно спрятаться. Не очень-то приятно узнать, что ты — лишь частица широкомасштабного генетического эксперимента.
— Мы изменили господствующие на Земле законы. Все вышло неожиданно просто и легко. Наше исчезновение из известного космоса вызвало крах на биржах, а благодаря небольшим финансовым манипуляциям многие члены Совета Человечества оказались на грани банкротства. Этих мы перекупили, других запугали, чтобы потом вскрыть степень их продажности и перетянуть на нашу сторону. Вся операция была невообразимо дорога, но зато совершенно безопасна. Все кончилось просто: была организована Лотерея Жизни. Мы надеялись получить постепенно растущую популяцию счастливцев.
— Чудовище! — выкрикнула, наконец, Тила. — Чудовище!
Говорящий спрятал оружие.
— Тебя не очень-то задело, что кукольники управляли развитием моей расы, — сказал он. — Хотели вывести кроткого кзина и пользовались обычными, известными биологам-экспериментаторам методами: ликвидировали неудачные особи и разводили тех, которые сулили успех. Ты не видела в этом ничего плохого, — твердя, что это совершалось ради блага людей. И вот теперь ты возмущена. Почему?
Тила расплакалась от бессильной ярости и выключила связь.
— Кроткий кзин, — повторил Говорящий с Животными. — Вы хотели вывести кроткого кзина. Вернись к нам, Несс, если думаешь, что вам это удалось.
Кукольник не ответил. Его скутер исчез где-то вдали.
— Не хочешь присоединяться к нашей маленькой флотилии? Как же я буду защищать тебя от таящихся повсюду опасностей? Хотя… пожалуй, ты прав. Твои опасения не лишены оснований, — кзин лениво вытянул перед собой мощные ладони, вооруженные когтями. — Ваши попытки вывести людей, которым всегда везло бы, тоже кончились ничем.
— Неправда, — запротестовал Несс. — Такие есть. Это те, с которыми мне не удалось связаться. Им слишком везло.
— Вы пытались играть роль бога людей и кзинов. Не пытайтесь вернуться к нам.
— Я буду поддерживать контакт.
Лицо кзина исчезло.
— Луис, Говорящий отключился, — сказал кукольник. — Если мне будет нужно что-то передать ему, я сделаю это через тебя.
— Конечно, — рявкнул Луис и тоже выключил интерком. Почти сразу же на пульте управления загорелся одинокий зеленый огонек. Кукольнику не терпелось с кем-то поговорить.
Ну и черт с ним!
После полудня они пролетели над морем размером со Средиземное. Луис снизился, чтобы рассмотреть его повнимательнее; остальные два скутера повторили маневр. Значит, он по-прежнему управлял эскадрой — вот только никто не хотел с ним говорить.
Вдоль всего берега тянулся огромный город, от которого остались одни руины. За исключением портовой части, город почти не отличался от Зигнамукликлика. Луис не стал садиться: наверняка они не узнали бы здесь ничего нового.
Вскоре после этого суша начала подниматься, давление упало, и Луис время от времени чувствовал как бы фырканье в ушах. Зелень лесов и полей уступила место коричневым карликовым кустам, потом пустой тундре, голым скалам и наконец….
Из-за действия ветров и дождей на хребте, тянувшемся миль на пятьсот, не осталось ни кусочка почвы или скал, грозной серостью блестел конструктивный материал Кольца.
Наверняка, его строители не допустили бы такого. Упадок цивилизации Кольца явно начался очень давно, именно с таких явлений в местах, которых никто и никогда не посещал.
Далеко впереди перед скутерами ярко сверкало таинственное пятно. Оно могло быть в пятидесяти тысячах миль от них. Большое сверкающее пятно размером с Австралию.
Неужели снова открытый «пол» Кольца? Огромная территория, с которой исчезла почва, высохшая и развеянная ветрами из-за отсутствия воды? Гибель Зигнамукликлика и аварии энергетических систем должны были произойти в конечную фазу упадка.
Сколько времени это могло продолжаться? Десять тысяч лет? А может, дольше?
Ненис! Хорошо бы с кем-то поговорить об этом. «Это может быть очень важно», — сказал Луис пульту управления.
Когда солнце неподвижно висит над головой, время ощущается совсем по-другому. Утро и полдень ничем не отличались друг от друга. Действительность казалась менее реальной, действия и решения как будто теряли всякое значение. Это было то же самое, что оказаться в растянутом по времени прыжке из одной трансферной кабины в другую.
Именно так! Они прыгали между двумя кабинами: одной на «Лгуне» и другой — на краю Кольца. Все их путешествие было только сном.
Они летели сквозь замороженное время.
Когда они в последний раз разговаривали друг с другом? Прошло уже несколько часов с той минуты, когда Луис вызвал Тилу, а сразу после этого — кзина. Оба игнорировали зеленые лампочки, мигавшие на пультах, так же как Луис не обращал внимания на ту, что горела у него.
— Хватит, — решил он наконец и включил интерком.
В уши ему ударила волна музыки. Только через минуту кукольник заметил, что связь восстановлена.
— Нужно сделать все, чтобы без кровопролития добиться прежней консолидации экспедиции, — сказал Несс. — У тебя есть какая-нибудь идея?
— Да. Однако не очень-то приятно начинать разговор с середины.
— Прошу прощения, Луис. Спасибо, что отозвался. Как ты себя чувствуешь?
— Одиноко и глупо. Это все из-за тебя. Никто не хочет со мной говорить.
— Я могу помочь?
— Возможно. Ты имел что-то общее с Советом Человечества и Лотереей Жизни?
— Я лично руководил этими проектами.
— Ненис! Это худший из возможных вариантов. Чтоб ты стал первой жертвой контроля за рождением! Нет никаких шансов на то, что Тила когда-нибудь заговорит со мной.
— Ты не должен был смеяться над ней.
— Пожалуй. Знаешь, что во всем этом пугает меня больше всего? Вовсе не твоя невероятная дерзость, а то, что, принимая решение и начиная действия такого масштаба, ты можешь потом сделать нечто такое глупое, как…
— Тила нас слышит?
— Конечно, нет. Несс, ты вообще понимаешь, что сделал с ней?
— Если ты знал, что это ее ранит, зачем поднимал эту тему?
Луис застонал. Он решил некую проблему и пришел к определенным выводам. Ему и в голову не пришло, что и решение и выводы могут быть совершенно иными. Даже в голову не пришло.
— У тебя есть идея, как снова соединить нашу экспедицию? — спросил Несс.
— Да, — ответил Луис и выключил интерком. Пусть и кукольник познает сладкий вкус неуверенности.
Местность вновь понизилась и окрасилась зеленью.
Они пролетели над очередным морем и над большой треугольной дельтой какой-то реки. Однако ее русло, как и дельта, было совершенно сухим. Из-за перемены направления ветров высох находившийся где-то в горах источник воды.
Луис снизился, и стало ясно, что неисчислимые каналы и канальчики дельты были не естественного происхождения, их старательно выкопали по заранее составленному плану. Строители Кольца не оставляли ничего на волю случая, и были правы: слой почвы был для этого слишком тонок. Требовалась рука инженера-художника.
Пустые, высохшие каналы выглядели просто отвратительно. Луис скорчил гримасу и увеличил скорость.
