11. НЕБЕСНАЯ ДУГА
В сгущающейся темноте четыре скутера одновременно поднялись в воздух, и вскоре обнаженная основа Кольца исчезла из виду.
Несс еще раньше проинструктировал их, — как включать дистанционное управление, и теперь все скутеры послушно повторяли маневры Луиса. Удобно сидя в своем кресле, он уверенно вел скутер, двигая двумя педалями и рычагом.
Над приборной доской реяли четыре миниатюрные полупрозрачные головки: одна из них принадлежала очаровательной черноволосой сирене, одна — грозному быстроглазому тигру, а две — не слишком умно выглядевшим одноглазым питонам. Интерком действовал безупречно, вызывая чувства, сродни белой горячке.
Когда скутеры пролетели над черными стенами лавы, Луис стал следить за своими спутниками.
Тила среагировала первой. Она окинула взглядом окрестности; потом ее глаза поднялись вверх и там, где обычно натыкались на границу, встретили бесконечность. Внезапно они округлились, а лицо вспыхнуло, как светящее сквозь тучи солнце.
— О, Луис!
— Какая огромная гора! — заметил кзин.
Несс ничего не сказал, его головы нервно поглядывали по сторонам.
Темнота опустилась очень быстро. Глубокая тень вдруг проглотила огромную гору, не оставив от нее даже следа. Солнце стало тоненькой чертой, граничащей с бездонной чернотой. А потом на темнеющем небе что-то появилось.
Огромная дуга… Она становилась все более отчетливой, а когда и землю и небо поглотила темнота, показалась во всей красе.
Полосы испятнанной белым голубизны чередовались с участками черноты. У основания дуга была очень широкой, но по мере подъема быстро сужалась и в зените превращалась в тонкую черту. Там же ее пересекала невидимая днем линия прямоугольников.
Скутеры быстро поднимались в полной тишине. Звукопоглощающее поле не пропускало к Луису даже шума рассекаемого воздуха, поэтому он крайне удивился, когда его личная сфера тишины и покоя вдруг заполнилась звуками музыки.
Словно разом запели все трубы органа. Звук был болезненно громким, и Луис торопливо зажал уши. Ошеломленный, он не сразу понял, что, собственно, произошло. Только через некоторое время он ткнул пальцем кнопку интеркома, и обе головы кукольника исчезли, как привидение на рассвете. Чудовищная какофония, словно сжигали живьем весь соборный хор, стала гораздо тише, теперь она шла до него кружным путем, через интеркомы Тилы и кзина.
— Почему он это сделал? — удивленно спросила Тила.
— Он вне себя от страха. Пройдет немало времени, прежде чем он к этому привыкнет.
— К чему привыкнет?
— Я принимаю командование, — заявил Говорящий. — Кукольник не в состоянии принимать решения. Объявляю, что с этой минуты экспедиция носит военный характер, а я становлюсь командиром.
На мгновенье Луис задумался над единственной альтернативой: он мог объявить командиром себя. Однако ему вовсе не хотелось вступать в борьбу с Говорящим, да и, если говорить честно, кзин больше подходил для этой роли.
Скутеры шли на высоте полумили. Земли и небо были совершенно черными, но чернота земли была тут и там усеяна еще более темными пятнами, отчего приобретала не столько вид, сколько характер карты. Небо, подавляющее огромной дугой, сверкало многочисленными звездами.
Неожиданно Луис вспомнил «Божественную Комедию» Данте. Вселенная итальянского поэта была сложным творением, в котором души людей и ангелов играли строго определенные роли маленьких шестеренок невообразимо большой машины. Кольцо было творением назойливо искусственным, чем-то таким, что было СДЕЛАНО. Нельзя было даже на секунду забыть об этом: над головой поднималось совершенно определенное доказательство.
Ничего странного, что Несс не вынес этого. Он слишком боялся, а кроме того, был прирожденным реалистом. Может, он замечал красоту того, что видел, а может и нет. Однако он наверняка отдавал себе отчет в том, что они оказались на огромной искусственной конструкции, во много раз больше всех планет, образующих огромную империю кукольников.
— Кажется, я вижу боковые стены, — сказал кзин.
Луис с трудом оторвал взгляд от небесной дуги, посмотрел по сторонам и почувствовал ледяной пароксизм страха.
Слева край боковой стены Кольца, виделся едва заметной черточкой на темно-синем фоне. Луис даже не пытался оценить ее высоту, поскольку понятия не имел, где может находиться ее основание. Он видел только верхнюю грань, а когда слишком долго вглядывался в нее, она исчезала. Она была там, где должен быть горизонт. С одинаковым успехом она могла быть и гранью и основанием чего-то.
Вторая стена, справа, выглядела почти так же. Та же высота, та же тенденция к исчезновению.
Все указывало на то, что «Лгун» ударил в Кольцо недалеко от середины. Стены казались одинаково далекими, и это значило, что до каждой из них было около полумиллиона миль.
Луис с трудом откашлялся.
— Говорящий, что ты об этом думаешь?
— По-моему, та, что слева — чуточку выше.
— Отлично, — Луис повернул влево. Остальные экипажи послушно повторили маневр.
Он включил интерком, чтобы проверить, как там Несс. Кукольник, судорожно охватив кресло всеми тремя ногами, спрятал обе головы под себя и летел, не глядя куда.
— Говорящий, ты уверен? — спросила Тила.
— Конечно, — ответил кзин. — Эта стена явно выше.
Луис мысленно усмехнулся. Его никогда не учили боевым навыкам, но он кое-что знал о войне. На Вундерланде он неожиданно оказался в самом сердце революции и три месяца партизанил, — прежде чем удалось попасть на случайный корабль.
Он отлично помнил, что одной из черт хорошего офицера было умение быстро принимать решение, и можно было только радоваться, если решения эти, ко всему прочему, оказывались еще и верными…
Они летели над темной поверхностью Кольца. Голубая дуга светила гораздо ярче Луны, но даже полная Луна — не слишком хорошая помощь для пилота быстроходного воздушного корабля. Какое-то время за ними серебрилась борозда, пропаханная «Лгуном», потом и она исчезла в темноте.
Скутеры непрерывно разгонялись. На подходе к скорости звука сквозь звукопоглощающее поле прорвался пронзительный монотонный вой. Он все усиливался, достигнув максимума при скорости 1 Маха, потом разом смолк. Звукопоглощающее поле изменилось, и снова воцарилась тишина.
Когда скутеры достигли максимальной скорости, Луис расслабился и сел поудобнее. У него мелькнула мысль, что в этом кресле ему придется провести больше месяца, поэтому лучше привыкнуть к нему поскорее. Сейчас же, поскольку он вел всю четверку, спать было нельзя, и он стал знакомиться со своей машиной.
Санитарные приспособления были простыми, удобными, но исключали всякую мысль о человеческом достоинстве или чем-то вроде этого.
Он попытался сунуть руку в звукопоглощающий барьер. Это была разновидность силового поля с векторами, направленными таким образом, чтобы потоки воздуха шли в обход места, занимаемого в данный момент скутером. На ощупь это нисколько не походило на стеклянную плиту. Луису показалось, что он подставил руку очень сильному ветру, дующему со всех сторон. Он находился в идеально спокойном глазе циклона.
Барьер казался непроницаемым.
Чтобы проверить это, Луис выбросил камешек, оказавшийся в кармане. Он упал вниз, под днище скутера, и повис в воздухе, вибрируя, как безумный. Луису очень хотелось верить, что то же самое произойдет и с ним, если он вдруг случайно выпадет из кресла. Это, впрочем, казалось непростым делом.
Наверняка будет именно так. Эти кукольники такие перестраховщики…
Он потянул из гофрированной трубки — дистиллированная вода. Открыл подаватель пищи — темно-коричневый кирпичик. Луис заказал шесть таких кирпичиков, каждый из них надкусил, а остальное бросил в предназначенное для этого отверстие. У каждого был свой вкус, довольно приятный.
Похоже было, что еда ему долго не надоест. Во всяком случае, достаточно долго.
Однако, если они не найдут растения и воду, чтобы пополнить запасы «сырья» для пищевого регенератора, подаватель перестанет поставлять темно-коричневые кирпичики.
Луис заказал седьмой и съел его целиком.
Думая о расстоянии, отделявшем их от какой бы то ни было помощи, он чувствовал, что отвага покидает его. Земля была в двухстах световых годах, а удаленный на световые годы флот кукольников летел прочь почти со скоростью света. Даже корпус «Лгуна» исчез из вида через несколько минут после старта. Сейчас то же самое случилось с пропаханной им бороздой. Смогут ли они снова найти его?
Конечно, смогут, и без особых проблем. Рядом высилась самая большая гора из всех, что видели глаза человека… Трудно было предположить, что поверхность Кольца усеяна такими горами. Чтобы найти «Лгуна», достаточно оказаться рядом с горой, а потом отыскать борозду, тянущуюся на тысячи миль.
Над головой все сверкала невероятная дуга. В три миллиона раз больше места, чем на Земле. Достаточно, чтобы заблудиться.
Тело Несса слегка вздрогнуло, потом одна за другой появились головы. Кукольник включил языком звук и спросил:
— Луис, мы можем поговорить только вдвоем?
Миниатюрные лица Тилы и кзина, казалось, дремали. Луис заблокировал их интеркомы.
— Говори.
— Что произошло?
— Ты ничего не слышал?
— Мои органы слуха находятся возле губ, а поскольку головы были спрятаны, до меня ничего не доходило.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, не впаду ли я снова в кататонию. Я чувствую себя совсем потерянным.
— Я тоже. За последние три часа мы преодолели две тысячи двести миль. Дело шло бы лучше с трансферными кабинами или хотя бы дисками.
— Наши инженеры не в состоянии перенести сюда трансферные диски. — Головы кукольника повернулись друг к другу, разглядывая себя. Луис уже несколько раз обращал внимание на этот жест, и сейчас у него мелькнула мысль, не эквивалентен ли он смеху. Неужели безумный кукольник обзавелся чувством юмора?
— Мы направились влево, — продолжал Луис. — Говорящий решил, что до этой стены ближе. По-моему, с тем же успехом мы могли бросить монету. Но Говорящий — наш начальник: он взял на себя руководство, когда ты впал в кататонию.
— Это плохо. Его скутер находится за пределами действия моего таспа. Я должен…
— Подожди немного. Почему бы не позволить ему побыть начальником?
— Но… но…
— Подумай, — не сдавался Луис. — В случае чего ты всегда можешь воспользоваться таспом. Если же не сделать его начальником, он раз за разом будет пытаться силой заставить тебя согласиться на это. Кроме того, он действительно подходит для этой роли.
— Пожалуй, это нам не повредит, — пропел после паузы кукольник. — Мое командование не увеличило бы наших шансов.
— В том-то и дело. Вызови Говорящего и скажи, что он Лучше-Всех-Спрятанный.
Луис подключился к интеркому кзина, чтобы не упустить ни слова, однако, его ждало разочарование: кзин и кукольник обменялись несколькими фразами на шипяще-фыркающем Языке Героев, после чего кзин отключился.
— Я должен перед вами извиниться, — сказал Несс. — Моя глупость поставила всех нас перед серьезной опасностью.
— Не бери в голову, — утешил его Луис. — Ты просто в депрессивной фазе цикла.
— Я мыслящее существо и могу смотреть правде в глаза. Я совершил страшную ошибку в том, что касается Тилы Браун.
— В самом деле. Но это не твоя вина.
— Моя, Луис. Я должен был понять, почему мне так не везет в поисках других кандидатов.
— Ну?..
— Просто им слишком везло.
Луис беззвучно свистнул. Кукольник родил новую теорию.
— Им слишком везло, чтобы они могли впутаться в такую опасную историю, как наше путешествие. Лотерея Жизни действительно привела к формированию новой, наследственной черты: счастья. Однако, это счастье не стало моим уделом. Пытаясь связаться с потомками тех, кто выигрывал в Лотерею, я попал на Тилу Браун.
— Послушай…
— Другим удалось избежать этого, поскольку счастье сопутствовало им, а Тилу я нашел потому, что она не получила этого гена. Луис, мне действительно очень жаль.
— Иди-ка ты лучше спать, а?
— Я должен извиниться и перед Тилой.
— Нет. Это уже моя вина. Я мог ее удержать.
— Правда?
— Не знаю… Может быть. Иди спать.
— Не могу.
— В таком случае веди, а я посплю.
Так они и сделали. Перед тем, как заснуть, Луис еще успел удивиться, как гладко, без сотрясений летит его скутер. Кукольник был отличным пилотом.
Луис проснулся на рассвете.
За свою долгую жизнь ему никогда не приходилось проводить всю ночь сидя, поэтому, когда он, раздирая рот, зевнул и попытался потянуться, мышцы его затрещали так, будто вот-вот порвутся. Он громко охнул, протер заспанные глаза и осмотрелся.
Свет и тени были не такие, как должны бы быть. Он взглянул вверх, прямо на сверкающий диск стоящего в зените солнца, тут же отвел глаза и некоторое время ждал, пока они перестанут слезиться. Его рефлексы были быстрее его мыслей.
Слева еще царила темнота, углублявшаяся с расстоянием, а место, в котором должен был находиться горизонт, казалось смесью ночи и хаоса, из которой поднималась вверх невероятная дуга Кольца.
Справа был уже ясный день.
Все-таки рассвет на Кольце выглядел совершенно необычно. Пустыня постепенно кончалась. Ее граница, резкая, как ножевая рана, мягко изгибалась вправо и влево. Позади, за их спинами, светлел желто-белый разогретый песок. Огромная гора все еще закрывала значительную часть неба. Впереди сверкали реки и озера, разделенные коричневыми и зелеными кусками суши.
Скутеры мчались вперед, не нарушая строя, напоминая одинаковых серебристых жуков. Луис двигался впереди: память подсказала ему, что справа от него кзин, слева — кукольник, сзади — Тила.
Склон горы пересекала висящая в воздухе пыльная полоса, будто след от катящего по пустыне колесного экипажа.
— Ты уже проснулся, Луис?
— Добрый день, Несс. Ты ведешь до сих пор?
— Несколько часов назад управление взял на себя Говорящий с Животными. Может, ты заметил, что мы пролетели уже более семи тысяч миль.
— Да. — Однако, это была лишь малая часть пути, который еще ждал их. Луис, всю жизнь пользовавшийся трансферными кабинами, совершенно потерял чувство расстояния.
— Оглянись, — сказал он. — Видишь этот след? Как, по-твоему, что это такое?
— Наверняка, это осталось после нашего пролета через атмосферу. Он еще не успел рассеяться.
— Ага… А я думал, это какая-то пыльная буря. Ненис! Что и говорить, мы неплохо падали! — Полоса была, по крайней мере, несколько тысяч миль в длину.
Небо и земля были двумя плоскостями, прижатыми одна к другой, а люди — микробами, ползающими в пространстве между ними.
— Атмосферное давление увеличилось.
Луис отвел взгляд от места, где должен был находиться горизонт.
— Что ты сказал?
— Посмотри на барометр. Мы сели мили на две выше, чем находимся сейчас.
Луис заказал себе на завтрак кирпичик.
— Это важно?
— В незнакомой обстановке нужно обращать внимание на все. Неизвестно, какая деталь вдруг окажется важной. Например, эта гора, которой мы пользуемся как ориентиром — она наверняка более высока, чем нам кажется. Или эта серебряная точка перед нами.
— Какая точка? Где?
— Почти на линии горизонта, если бы он здесь был. Прямо перед нами.
Это напоминало попытку найти что-либо на карте, разглядываемой почти точно сбоку, однако Луису удалось его найти: яркий, зеркальный блик, а не отдельная точка.
— Отраженный солнечный свет. Что это может быть? Стеклянный город?
— Невозможно.
Луис рассмеялся.
— Это еще мягко сказано. И все-таки оно размером с целый город. Или это огромное поле, покрытое зеркалами. Может, это большой зеркальный телескоп?
— Если и так, то он давно бездействует.
— Откуда ты это знаешь?
— Мы же констатировали, что цивилизация Кольца в своем развитии вернулась в эпоху варварства. Будь иначе, они не позволили бы, чтобы такие огромные пространства превратились в пустыни.
Еще не так давно Луис согласился бы с этим аргументом, но теперь…
— Возможно, ты упрощаешь проблему. Кольцо больше, чем нам казалось. По-моему, здесь достаточно места и для высокоразвитой цивилизации, и для варваров, и для множества переходных стадий.
— Любая развивающаяся цивилизация стремится к завоеванию новых территорий.
— Верно, но…
Впрочем, они все равно скоро увидят, что это такое. Сверкающая точка была точно впереди по курсу.
Конструкторы скутера не предвидели, что его пассажир может захотеть кофе.
Луис глотал последние кусочки своего кирпичика, когда заметил на пульте два зеленых огонька. Некоторое время он подозрительно разглядывал их, потом вспомнил, что еще вчера вечером отключил интеркомы Тилы и кзина. Он поспешно восстановил связь.
— Добрый день! — сказал кзин. — Ты видел рассвет, Луис? Это необычайно стимулирующее зрелище.
— Да, я видел. Привет, Тила.
Девушка не ответила.
Луис внимательно вгляделся в ее лицо. Оно было благостно, как в нирване.
— Несс, ты не пробовал тасп на моей женщине?
— Нет. Зачем мне это делать?
— Как давно она в таком состоянии?
— В каком состоянии? — заинтересовался Говорящий. — Последнее время она не слишком разговорчива, если ты это имеешь в виду.
— Ненис! Я имею в виду выражение ее лица!
Маленькая прозрачная головка Тилы над пультом управления невидящими глазами смотрела в бесконечность. Тила была идеально счастлива.
— Она кажется расслабленной, — заметил кзин. — Пожалуй, ей удобно. Более тонкие детали человеческой…
— Это неважно. Посади нас на землю, хорошо? Она вошла в транс Маунт Лукиткета.
— Не понимаю.
— Достаточно будет, если ты сядешь.
Они начали снижаться. Желудок Луиса ощутил себя неважно в свободном падении, которым угостил их кзин, но, к счастью, сила тяжести вскоре вернулась. Луис разглядывал лицо Тилы, оно ни на секунду не изменило выражения. Она была идеально спокойна, уголки ее губ слегка поднимались вверх.
Мозг Луиса работал на максимальных оборотах. Он кое-что знал о гипнозе: двести лет смотря стереовизию можно кое-что узнать. Если бы он еще мог это вспомнить…
— Хорошо, если бы удалось найти какую-нибудь долину, — обратился он к кзину. — Я хотел бы убрать с ее глаз этот чертов горизонт.
— Хорошо. Вы с Нессом переходите на ручное. Тилу посажу я.
Четырехугольный строй распался на три части. Говорящий повернул в направлении ручья, на который Луис уже обратил внимание. Луис с Нессом следовали за ним.
Теряя высоту, они пролетели над потоком. Говорящий повернул еще раз и летел теперь с минимальной скоростью вдоль течения, отыскивая какой-нибудь луг или участок берега, свободный от деревьев.
— Растения очень похожи на земные, — заметил Луис.
Кзин и кукольник согласились с ним. Они вновь повернули, следуя за руслом потока.
Поперек ручья, растягивая длинную сеть, стояли туземцы. Когда подлетела маленькая эскадра, все посмотрели вверх и довольно долго стояли неподвижно с открытыми ртами, предоставив сеть самой себе.
Луис, Говорящий и Несс отреагировали совершенно одинаково: свечой взмыли вверх. Туземцы мгновенно уменьшились до едва заметных точек, ручей превратился в извилистую нитку. Буйный раскидистый лес поглотил все.
— Переключайтесь на автопилот, — распорядился кзин тоном, исключавшим возражения. — Садимся в другом месте.
«Он научился такому тону только потому, что жил среди людей, — подумал Луис. — Должность посла требует самых разных способностей».
Тила ничего не заметила.
— И что? — спросил Луис.
— Это были люди, — ответил кукольник.
— Ты тоже видел это? Я думал, что у меня галлюцинация. Откуда здесь взяться людям?
Никто даже не попытался ответить на этот вопрос.
