Национальный госпиталь Провиденс, штат Род-Айленд
15 сентября 1996 года, 16:08

Медперсонал госпиталя в Провиденсе был чрезвычайно обеспокоен непривычным наплывом столичных агентов ФБР, которые фактически заменили собой внутреннюю охрану, заняли лекционный зал под оперативный штаб и распоряжались здесь, как у себя в Вашингтоне. Сначала такая активность спецслужб вызывала любопытство, часа через два — раздражение, еще через некоторое время — шумные протесты.

— Мы не можем здесь долго находиться, — заявил Скиннер агенту Скалли, вернувшись после очередной нелицеприятной беседы с главным врачом.

— Я все равно останусь, — хмуро отвечала Дэйна. — Пока не появится Фокс. Может быть, с ним что-то случилось…

— Откуда мы можем это знать? — резонно заметил Скиннер. — Вы ведь даже не сказали, где его искать.

— О, Боже! — вдруг воскликнула Скалли, глаза ее округлились.

Помощник директора ФБР оглянулся и увидел изможденного Молдера, бредущего по коридору. Блестящего агента было не узнать: волосы всклокочены, щеки впали, на скуле засохшая ссадина, на подбородке чернеет многодневная щетина. Скалли бросилась к напарнику:

— Фокс, что случилось?! Где Смит?

— Я не могу… — шептал Молдер на ходу. — Все потеряно, все. Смит убит… Я не справился, Скалли, я не справился…

— Что здесь происходит, объясните мне! — заступил дорогу Скиннер.

Молдер невидяще прошел мимо, направляясь к палате матери. Скалли поспешила за ним, а Скиннеру только оставалось развести руками. Понятия дисциплины и субординации в этой ситуации теряли какой-либо смысл.

Фокс остановился над кроватью, на которой под капельницей лежала его мать. Губы у него задергались, и он произнес едва слышно:

— Она никогда не узнает, что Саманта жива.

А потом Молдер заплакал. Скалли протянула к нему руки, они обнялись, и не было в тот миг во всем мире людей роднее и ближе друг другу, чем эти двое немолодых уже специальных агентов.