Лесопилка Вильсонов, округ Дунн, штат Северная Дакота,
17 сентября 1993 года, 09:50.

Остановившись около крыльца двухэтажного дома, агенты Федерального Бюро подошли к двери, поперек которой была натянута бело-красная полиэтиленовая лента. Молдер подергал дверь.

– Заперто. Неужели шериф решил опечатать место преступления?

– Может быть… – Скалли отступила, подняла голову. – Кажется, окно спальни с другой стороны.

– Тогда пойдем туда, посмотрим.

За домом находился бассейн неправильной формы, напоминающей искривленную цифру «8». Правда, скорее всего, это было связано не с дизайнерскими изысками, а с каменистым грунтом. Строители выбрали землю и камни из естественной выемки, а скальный монолит трогать не стали, забетонировав его сверху и покрыв голубоватым кафелем. На перемычке, почти разделяющей два искусственных озерца, стоял небольшой тент, светильник на высокой ножке, два складных парусиновых кресла, лежала пара пустых бутылок из-под пива.

– Вот уж не думал, что кто-то в такую погоду способен загорать на солнце, – заметил Молдер, нагибаясь к бутылкам. – Пахнут. Значит, недавно опустошили. Надо отпечатки снять.

За бассейном шелестела крупными красно-коричневыми листьями небольшая кленовая рощица, но по воде почему-то плавали только сосновые иголки.

– Молдер, иди сюда! – окликнула напарница. – Посмотри.

Под средним окном в деревянной обшивке стены виднелись четкие парные отверстия прямоугольной формы. Они уходили наверх с интервалом примерно в полтора фута.

– Надо сообщить про это Бесселю, пусть отметит в протоколе осмотра места преступления.

– Возможно, они там указаны, – пожал плечами Молдер. – Ты ведь протокола не читала. А вот бутылок в нем точно нет, иначе их уже поместили бы к остальным вещественным доказательствам.

– Думаешь, это насильник их оставил? Ты можешь себе представить, чтобы человек полчаса-час преспокойно сидел в кресле на месте будущего преступления, поглядывая наверх и попивая пиво, а потом полез в окно к спящей девушке?

– Я вообще не могу себе представить, Скалли, чтобы нормальный человек влезал к кому-то в окно, насиловал и убивал. А коли уж совершил подобное, то вполне мог немного посидеть с бутылочкой, предвкушая будущее удовольствие. К тому же, если помнишь, ему было нужно дождаться звонка в полицейский участок. Он пил пиво и ждал, время от времени поглядывая на часы.

– Кстати о звонке, – Дана Скалли снова указала на парные отверстия. – Подобными «зубьями» на обуви часто пользуются телефонисты, чтобы подниматься на столбы.

– Понятно, – кивнул Молдер. – Значит, нужно проверить техника, который вчера оценивал линию. Но только не забывай, что это снаряжение любят еще и электрики, и всякого рода скалолазы. Боюсь, круг подозреваемых окажется не меньше, чем в случае с компьютерами. – Он взглянул на часы, полез в карман за пакетом. – Пожалуй, я бутылки заберу. Все равно с момента убийства больше суток прошло, в суде уже не предъявишь. Адвокат скажет, что их подбросили позднее. Или что виновный приезжал сюда на следующий день попить пивка…

Они вернулись к машине и увидели несущейся по дороге на приличной скорости трелевочный трактор с высоко поднятыми передними вилами. Ярко-желтая машина перегородила выезд, из кабины выпрыгнул щекастый и бородатый мужчина с солидным животиком, одетый в рабочий комбинезон, уже изрядно заляпанный смазкой и смолой, и в пластмассовой каске.

– Что вы тут шляетесь? – довольно грубо поинтересовался он, стаскивая брезентовые рукавицы. – Не видите, дом заперт!

– Агент Скалли, ФБР, – полезла за документами Дана. – Мы с агентом Молдером расследуем вчерашнее убийство и хотели бы поговорить с мистером Вильсоном.

– А разве вы не знаете? – тракторист снял каску и задумчиво почесал в затылке. – Увез наш док старину Вильсона в больницу округа. Совсем подкосила его беда с дочкой. Как пять лет назад жена сбежала, он с тех пор так и ходил с серым лицом. А тут вдруг такое… Ребята говорят, онемел совсем, и вроде как двигаться не может. Но док обещал, что на ноги поставит.

– Жена пять лет назад сбежала? – заинтересовался Молдер. – Это как?

– Ну, как такие вещи происходят? – опять полез чесать затылок рабочий. – Приехал домой, а жены нет. Ни «спасибо», ни «до свидания». У Ласкиса в Гнилом ручье та же история случилась. Пилила его, пилила, как ржавая ножовка, пугала, пугала. А потом он с рейса возвращается, а в доме пусто. Даже вещей собирать не стала. А машину в Дискерсоне у автобусной станции бросила. У толстого Боба дочка сбежала. Мания какая-то у баб тогда началась. Но потом приутихли.

– Вы здесь постоянно работаете? – Скалли наконец-то нашла свой значок, показала его трактористу и спрятала обратно.

– Да уж лет двадцать, наверное. По молодости на военный флот на десять лет завербовался. Мотористом на сторожевом катере отслужил, денег чуток накопил, чтобы дом купить, хозяйством обзавестись. А как вернулся, так к мистеру Вильсону и нанялся. За механизмами присматриваю, лес, вот, на распиловку подаю. Он мной всегда доволен был, на пасху и рождество премии всегда выписывал в полтора оклада…

– Я о другом хочу спросить, – перебила его Скалли. – Вы, как я поняла, за домом тоже присматриваете?

– Ну, – пожал плечами бывший моряк, – коли хозяина нет, так присмотреть нужно, это само собой. Как же иначе? Ну, а когда он дома, так это и не к чему.

– И все-таки, – продолжила женщина, – дорога к дому ведет мимо мастерской. Значит, если кто-то сюда приезжает или когда Люсия Вильсон не одна домой возвращалась, вы это видели?

– А-а, вы про ухажеров ее узнать хотите, – понял тракторист. – Ну, было несколько сопляков со школы, появлялись. Чужих нет, не видел. А наши такое с девочкой сотворить не могли. Я ведь всех всю жизнь знаю! Нет, наши не могли.

– Может, кто-то проявлял к ней особый интерес? – поинтересовался Молдер.

– Может, и проявлял, – пожал плечами рабочий. – Красотка она была видная. Я бы и сам проявил, будь лет на двадцать моложе.

– Альпинизмом вы никогда не занимались? – отвлекла его на себя Скалли.

– По горам, что ли, лазить? – уточнил тракторист. – Да кто же у нас не лазил! Голубиные яйца, например, собирали, цветы для девчонок, мох коричневый для краски. А то порой к соседям в гости пойдешь, да и думаешь: толи до перевала полмили тащиться, толи по прямой быстренько перелезть. По молодости почти все по прямой предпочитают.

– Вы не слышали, у Вильсона есть враги? Может, он обидел кого-то? Не сейчас, давно. Скажем, лет пять или десять назад? – тут же задал свой вопрос Молдер.

– Враги? – тракторист на мгновение задумался, потом замотал головой. – Нет, не думаю. Может, поспорил с кем, может, недоплатил кому или цену большую взял. Но чтобы враждовать? Нет, не слышал. Да и не может быть такой ссоры, чтобы девчонку молодую убивать. Не по-божески это, не по-христиански. А мы люди верующие. Видно, чужак какой в лесу завелся. Думаю, созывать надо мужиков после воскресной службы, да лес вдоль ущелья прочесать. Глядишь, и следы какие найдем. А дальше уж пусть собачки свое дело делают.

– Вы не боитесь, что затравите собаками случайного туриста? – поджала губы Скалли.

– Не, – замотал головой тракторист. – Добрый человек вдали от жилья таиться бы не стал. Он бы сперва в город пришел, людям показался. А коли таится – стало быть, есть почему.

– Может, вы нас выпустите? – попросил Молдер. – Нам бы хотелось уехать в город.

– О, простите, Бога ради, – вскинул руки бывший моряк. – Сейчас, отгоню своего монстра, выезжайте. Уж не знаю, нужно ли мне теперь работать или нет. Коли мистер Вильсон не вернется, кто же все эти доски продавать станет? Ох, закроется наша лесопилка. Нутром, чую, закроется.

Продолжая бормотать себе под нос, он вернулся к трелевочнику. Из выхлопной трубы над капотом с громким хлопком вылетел клуб черного дыма, послышался ровный рокот дизеля. Тяжелая машина развернулась на месте и покатилась по просеке.

Агенты бюро тоже уселись в пикап, Молдер завел двигатель.

– Ну и что ты скажешь по этому поводу, Скалли?

– Скажу, что найденный возле станции автомобиль вовсе не означает, что женщина бросила своего мужа. Это означает лишь, что кто-то проехался на нем до центра округа.

– А я думаю, что если бы вместо полиции на место происшествия приехал отец, и не через час, а только к началу рабочего дня, насильник успел бы увезти тело со всеми твоими микробиологическими пробами. И тогда имело бы место не убийство, а еще один случай побега молодой девушки из горной глуши.

– Я понимаю, на что ты намекаешь, Молдер, – кивнула женщина. – Ты считаешь, что вызовы по телефону мешают преступнику скрыть улики.

– Значит, их делал кто-то другой.

– Если этот «кто-то» знал о месте и времени нового преступления, Молдер, то он должен быть сообщником. А изнасилование не относится к тому виду преступлений, что планируются заранее группой лиц, часть которых не участвует непосредственно в действии. Мотив отсутствует. Нет ни корысти, ни удовольствия от власти над жертвой, в каком бы виде эта власть не осуществлялась.

– Может быть, потому сообщник и предупреждает полицию?

– А потом помогает осуществить новое преступление? Нет, Молдер, тут нужно выбрать что-то одно. Или раскаяние и содействие полиции, либо соучастие.

– Сообщник может помогать убийце из страха, по принуждению. Полиции не удается поймать убийцу, а потому сообщник вынужден помогать ему снова и снова.

– А мне кажется, – покачала головой Скалли, – что насильник испытывает чувство вины за свои деяния и подсознательно хочет, чтобы его поймали. Такое как раз случается довольно часто. Первый раз все сошло ему с рук, и теперь он слегка подыгрывает полиции, посылая ей предупреждения. Во всяком случае, это означает, что преступником не может быть человек моложе двадцати трех, двадцати пяти лет, и что данное по телефону описание почти наверняка соответствует истине.

– Нужно узнать у шерифа, проводили ли они расследование по поводу исчезновения тех женщин, – Молдер включил передачу и нажал на акселератор. – Не махнули же они на них рукой?

Выбравшись из долины с лесопилкой и прибавив скорости, Молдер мысленно похвалил себя за то, что взял на прокат грузовичок, а не легковушку: на дороге то и дело попадались камни такого размера, что могли бы запросто пропороть брюхо низко сидящей машине. Смотреть приходилось в оба. Чуть зазевайся, и, попав под колесо, такой камень может скинуть пикап с дороги. Хорошо, если в сторону скалы, а если в ущелье? Именно поэтому Фокс Молдер оторвал глаза от дороги, только въезжая в Мэннинг, и моментально вдавил педаль тормоза.

– Фокс, ты что?! – от неожиданного рывка его напарница едва не порвала ремень.

Молдер молча указал вперед, и Дана Скалли увидела, как в конце ущелья, возле покрытой снегом вершины, между величаво ползущими облаками деловито шныряют небольшие ярко-синие овалы. На миг они пропали – вокруг вершины заплясали огненные сполохи, похожие на северное сияние, потом появились вновь.

Синие овалы заметили не только они. Несколько молодых ребят, разговаривавших возле кафе с нарисованным на стекле большим румяным пончиком, время от времени поглядывали в ту же сторону, но особого интереса не проявляли. С таким же безразличием отнеслись к явлению и две мамаши с колясками, идущие вдоль дороги.

– Ну, чего стоишь? – вздохнула Скалли. – Поехали…

Молдер перенес ногу с педали тормоза на акселератор, и грузовичок, едва не подпрыгнув, помчался вперед. За несколько минут он преодолел расстояние до поворота на Дискерсон, прошелестел колесами по щебенке, насыпанной в небольшую ложбинку, и помчался по пролегающей прямо по дну ущелья дороге. По всей видимости, создатели этой «магистрали» когда-то ограничились тем, что пустили по руслу бульдозер, откинувший в сторону самые крупные валуны, в результате чего получилась вполне приличная гравийная дорога. Причем, как ни странно, она проходила рядом с ручьем. По всей видимости, на всю ширину ущелья местная река разливалась только после продолжительных ливней. Но тогда, как уже предупреждал шериф, все, остававшиеся «по ту сторону» оказывались отрезанными на несколько дней. При такой дороге это было совсем не удивительно.

Пока «форд» мчался по самому дну ущелья, гора оставалась скрыта от водителя, а когда он, вслед за дорогой, вновь поднялся на склон, странные светящиеся объекты уже исчезли. Молдер сбросил скорость, но все равно не остановился.

Миль через пять выяснилось, что ущелье поворачивает вправо, в сторону от горы, но зато налево уходила еще одна грунтовка. Фокс Молдер повернул туда, перевалил небольшой взгорок, потом еще один и неожиданно оказался перед высокими, сваренными из толстых алюминиевых труб воротами, на которых висел плакат с крупными красными буквами: «Внимание! Частная собственность. Вход и въезд без разрешения владельца земельного участка запрещен!»

Ворота стояли сразу за скалами, отмечающими очередной невысокий перевал, и металлическая сетка крепилась прямо к поднимающимся вверх камням. Горная вершина, что так манила к себе недавней загадкой, блестела первозданным снегом в паре десятков миль впереди.

Молдер вышел из машины, приблизился к воротам. Они запирались самой обычной щеколдой, до которой можно было дотянуться и с той, и с другой стороны. После недолгого колебания он решительно открыл ворота, проехал за них, закрыл за собой на удивление легкие створки, после чего двинулся дальше в коридоре из высоких темных сосен.

– У меня такое ощущение, что мы уже в Канаде, – не выдержала Скалли. – Лес, лес, лес. Никаких людей, никаких селений. Даже самолетов не видно.

– До Канады еще миль сто, не меньше, – спокойно ответил Молдер, слегка притормозив. – Посмотри, что это?

По правую сторону от дороги стена леса оказалась ниже левой футов на десять, причем макушки деревьев были срезаны ровненько, словно гигантской газонокосилкой, и заметно обуглены. Срез постепенно снижался, пока на высоте примерно в два человеческих роста не уперся в одиночный скальный палец, а дальше колыхался уже совершенно обычный сосновый бор.

– Не знаю, – пожала плечами его напарница. – Нечто подобное я видела в Огайо, когда мы занимались расследованием авиакатастрофы. Там падающий лайнер тоже поначалу посшибал макушки деревьев. Но только… Если бы тут что-то падало с такой хорошей скоростью, на скале осталась бы изрядная отметина.

Они проехали еще около полумили, когда впереди заблестела поверхность обширного озера. Они выехали на широкую, усыпанную мелким рыжим песком площадку. Справа на пригорке возвышалась большая беседка, слева – стоял высокий дом, сложенный, подобно городскому костелу, из крупных, грубо обработанных валунов. Перед высоким крыльцом стояло две машины: запыленный «Лендровер» и небольшой короткобазный джип с характерной эмблемой «Мицубиси».

– Объясняться придется тебе, – сразу предупредила Скалли, выбираясь из машины. – А я просто погуляю по пляжу.

Молдер кивнул, смотря на вершину поднимающейся впереди горы, но ничего подозрительного в вышине больше не происходило. Он вздохнул, захлопнул дверцу и направился к дому. Ноги тонули в песке, и поэтому он отвернул к траве, сделал по ней несколько шагов. Остановился, принюхиваясь – в пропитанном хвоей воздухе едва ощутимо пахло сладковатым выхлопом дизельного двигателя. Хотя, возможно, этот аромат доносился от их собственного пикапа. Молдер двинулся дальше по траве, собираясь обогнуть дом и заглянуть за него, но внезапно обо что-то споткнулся. Присел, раздвигая зеленые стебли, и наткнулся на подслеповатый немигающий взгляд.

– Фарфоровый гном?

– Это Крактус. Злой карлик, который защищает землю от вторжения чужаков, – послышался мужской голос. – Поставьте его, пожалуйста, на место.

Молдер вернул гнома на предназначенный для него камень и поинтересовался:

– Ну и как, помогает?

– Вас же он остановил, – ответил рослый, подтянутый, круглолицый и голубоглазый мужчина лет сорока с темными, коротко стрижеными волосами, одетый в свитер плотной вязки с высоким воротником и потертые джинсы. Он спустился с крыльца и заметил: – Мне кажется, мы незнакомы.

– Агент Фокс Молдер, Федеральное Бюро Расследований. А женщина на берегу – агент Дана Скалли.

– А машина принадлежит вам, – кивнул мужчина. – Неужели Федеральное Бюро тоже нуждается в спонсорской помощи.

– Ну что вы, – заметно покраснев, покачал головой Молдер. – Машину мы взяли на прокат. Просто это был единственный агрегат, способный передвигаться по вашим дорогам.

– Это да, – согласился собеседник. – Я, например, всю жизнь мечтал об «Ягуаре». Но, похоже, даже если его удастся сюда доставить, он не сможет выехать дальше гаража.

– Сочувствую, – кивнул Молдер. – И хотел бы извиниться. Мы приехали без приглашения.

– Не надо извиняться, – покачал головой мужчина. – Мы всегда рады гостям. Просто время от времени людьми овладевает безумие, и сюда наезжают десятки настырных двуногих, ищущих какие-то летающие тарелки и следы их посадок, задающих глупые вопросы и постоянно что-то по ночам фотографирующих с мощнейшими вспышками. Вот таких гостей приходится выпроваживать вон, и довольно грубо. На периоды подобных эпидемий на ворота приходится вешать замок и нанимать охрану с собаками. К счастью, они довольно быстро заканчиваются. Да, забыл представиться: Артур Андерсен, хозяин этой долины.

– Очень приятно, – кивнул Молдер. – Вы не поверите, но мы с агентом Скалли, пока ехали сюда, тоже видели какие-то странные объекты у вершины во-он той горы.

– Ничего удивительного, – широко улыбнулся хозяин. – По всей видимости, под этой долиной находится мощнейшая магнитная аномалия, которая ионизирует воздух и порождает разноцветные сияния и плотные сгустки света. В нашем городе к этому все давно привыкли и не обращают особого внимания. Я в свое время заказывал исследования, но специалисты уверили, что магнитный и радиационный фон находится в пределах нормы. И что магнитное поле даже полезно для здоровья. Стимулирует какие-то рецепторы и способствует обмену веществ. Хотите кофе?

– Спасибо, – кивнул Молдер. – Вы знаете, по дороге мы видели, что у сосен на протяжении около полумили срезаны и обуглены верхушки. Как такое могла случиться?

– Там прошел верховой пожар. Спасибо, да, или спасибо, нет?

– Спасибо, я с удовольствием выпью чашку крепкого кофе без сахара.

– Сейчас я включу чайник, – направился к дому Андерсен. – А то знаете, прислугу мы на сегодня отпустили, приходится везде успевать самим.

Спустя пару минут он вышел, неся в руках несколько раскладных табуретов. Затем вынес плетеный из ивовой лозы легкий стол.

– Сегодня пасмурно, но погода хорошая, дождя не предвидится, – улыбнулся он. – Так что, думаю, на свежем воздухе будет лучше. Ваша дама составит нам компанию?

– Скалли, ты согласна на чашку кофе? – окликнул напарницу Молдер.

– Разумеется, – женщина подошла к столу и уселась на предложенный табурет. – Как у вас тут красиво! Первозданная природа всегда поражает мое воображение.

– Ну почему – первозданная? Это озеро искусственное.

– Не может быть! – опять повернулась к воде Скалли. – Неужели вы решились сделать себе такой огромный бассейн?!

– Не я, – весело рассмеялся Артур Андерсен. – Бобры. Я сам не охочусь в своей долине и другим не даю. Вот лесные обитатели и стараются, кто во что горазд. Вы даже не представляете, леди, на что способны бобры, если дать им свободу. Они готовы превратить в каскад водохранилищ любой ручей и способны сотворить озеро из нескольких крохотных родников. До сих пор не понимаю, зачем люди возводят дамбы с помощью бульдозеров и экскаваторов, если для этого достаточно приручить несколько бобровых семейств. О, прошу прощения, чайник пискнул. Или нет… – и он громко позвал: – Мэриан! Ты выпьешь с нами кофе?

– Что, дедушка? – выглянула из открытого окна второго этажа такая же, как хозяин долины, голубоглазая и круглолицая, но только русоволосая девчушка лет шестнадцати.

– Выпьешь кофе с нашими гостями?

– А кто это?

– Агенты ФБР.

– Правда?! – округлила глаза девушка. – Сейчас приду.

– Только тогда поднос с печеньем, чашками и чайником захвати. И бутерброды можешь сделать.

– Ах, вот зачем ты меня позвал, – фыркнула она и скрылась в окне.

– Внучка, – не без гордости сообщил Андерсен. – Восемнадцать лет, самый взбалмошный возраст. И повеселиться хочется, и замуж выйти, и на коленях у деда посидеть. Сейчас, принесет.

– Однако могучий у вас дом, – кивнул на каменные стены Молдер. – Просто замок средневековый. Не холодно зимой?

– А он бревенчатый, – хитро улыбнулся хозяин. – Камнем только снаружи обложен. Слабость у меня к монументальности. Почему бы и не сделать стилизацию под замок, если от этого здание только прочнее и теплее становится?

– И камин, наверняка, внутри, – предположила Скалли.

– А как же! Отопление у меня дровяное. Вон сколько леса вокруг. Естественного сухостоя больше снимать приходится, чем за год в печи и камине сгорает. Ну да, в наше время физический труд человеку только на пользу идет, так что я этим сам занимаюсь. Не педали же мне на тренажере крутить? Скукота!

– Соседям можете продавать, – пожал плечами Молдер. – Не у всех ведь есть время в лесу топором махать. А лишний доллар никому помехой не будет.

– А зачем мне больше денег, нежели я могу съесть? – пожал плечами Андерсен. – Я в свое время очень удачно вложил сбережения в несколько компаний, занимающихся компьютерным оборудованием и разработкой программ, так что теперь вопросов о лишнем долларе для меня не существует. Часть акций я превратил в эту долину, а на прочие дивиденды спокойно коротаю время вдали от суетного мира. Два катера, удочки, да минитрактор, чтобы дрова из леса вывозить – вот и все мое хозяйство. Еще городу по мере сил помогаю, чтобы деньги зря на счету не пылились.

– Да вы просто образцовый гражданин! – отметил Молдер.

– Скорее, ленивый и трусоватый, – скромно ответил хозяин. – Работать не хочу. А когда на счету денег нет, то ни у кого нет и соблазна грабить или что-то вымогать. Ну, а если случится нечто непредвиденное, то эта долина и наше общее с бобрами озеро вполне способно прокормить небольшую семью.

На крыльце появилась Мэриан с большим подносом в руках, осторожно донесла его до стола и принялась выставлять тарелки с бутербродами и домашним, неправильной формы и слегка подгоревшим по краям печеньем.

– Скажите, а вы и правда из ФБР? Скажите, а туда трудно поступить?

– Внученька, – удивился Артур Андерсен, – разве ты не собиралась стать артисткой, как мама?

– Нет, – категорически мотнула головой девушка. – Я сегодня «Унесенных ветром» четвертый раз посмотрела. На третий и четвертый раз они кажутся уже такими тоскливыми, что сил нет. А ты представляешь, каково играть один и тот же спектакль по два-три года подряд? Это же взвоешь через месяц! Нет, не хочу. Вот в ФБР совсем иначе. Там каждый раз что-то новое, неожиданное, интересное.

– Новое и неожиданное далеко не всегда бывает интересным, – покачала головой Скалли, накладывая себе сахар. – И по мне, лучше бы всего того, чем мы занимаемся, не было вовсе.

– Кстати, как идет ваше расследование? – спросил Андерсен. – Вы его скоро поймаете?

– У нас есть определенные данные, позволяющие опознать преступника, – медленно, взвешивая каждое слово, ответила Скалли, – и некоторый круг подозреваемых. Надеюсь, они позволят вскоре задержать этого… Человека…

– А пока мы бы советовали вам проявить осторожность, – добавил Молдер. – Мы подозреваем, что ему понадобится третья жертва. Он нападает на женщин, проживающих в отдельно стоящих домах. Как ваш, например. Причем, как я мог заметить, у вас даже собаки нет.

– Зато у меня есть гномы, – улыбнулся Артур Андерсен. – Попробуйте печение, Мэриан его сама испекла. У нее просто золотые руки. А как она готовит рыбу! Сейчас, правда, нет ничего… А хотите, мы поедем на рыбалку? Я отличные места знаю. Там, пока бобры полдолины не утопили, глубокая балка была. А сейчас такие карпы стоят, что одной рукой и не поднять.

– А карпы у вас откуда?

– Карпов я уже специально запустил. Двадцать лет назад из Канады, с Гудзонского рыбопитомника выписал. Ничего, прижились…

За разговорами о рыбалке они допили кофе, после чего агенты отправились обратно в город. По дороге Молдер остановился возле одиночной скалы, торчащей посреди густого леса, вышел из машины и внимательно вгляделся в обугленные верхушки сосен.

– Скажи, Скалли, по-твоему, это похоже на верховой пожар?

– А какие у него пронзительно-голубые глаза!

– Ты о чем, Скалли? – повернулся к напарнице Молдер.

– Об Артуре Андерсене. Я ничего не понимаю в лесных пожарах, но вот глаза у него просто редкостные! Яркие, пронзительные, крупные. Никогда таких не видела.

– А тебе не кажется, что он что-то скрывает? Не недоговаривает, именно сознательно скрывает? Как он отвечал на все вопросы: быстро, четко, не задумываясь. Словно заранее подготовил шаблоны на случай любых подозрений.

– Ему лет сорок, Молдер. Еще двадцать пять лет назад он оборудовал компьютерный класс в здешней школе. Получается, что он успел заработать на акциях и приобрести эту долину… В пятнадцать лет?

Скалли сама запнулась, закончив свои расчеты, и посмотрела на Молдера с таким изумлением, словно только что лицезрела чудо.

– Если у него внучке восемнадцать, – поправил ее напарник, – то ему самому никак не меньше пятидесяти. Иначе просто не успеть.

– Но даже в таком случае, – согласно кивнула женщина, – он уединился в эту долину еще в молодости. Скорее всего, оказался неспособен ужиться с людьми, и от того сбежал от общества при первой возможности. И здесь он строит школы и ремонтирует полицейские участки, покупая за деньги уважение местных жителей. Просто потому, что не способен получить его иным путем. Я хотела тебе сказать именно это. Он тебе не нравится потому, что никому не нравится.

– А тебе?

– У него такие глаза… Такое ощущение, будто он пробил меня насквозь и скреб взглядом череп изнутри. Я чуть из-за стола не выскочила.

– Странно, я этого не заметил.

– Это потому, что он смотрел на меня.

– И все-таки такого верхового пожара быть не может, – покачал головой Молдер. – Срезано, словно по линейке. Не мог же огонь превратить верх ствола в пепел, даже не обуглив ветви на полфута ниже?