Пьесы о профессоре Тарантоге
Путешествие профессора Тарантоги
Действующие лица
ПРОФЕССОР ТАРАНТОГА, СЕДОВЛАСЫЙ И СЕДОБОРОДЫЙ, В КОНЦЕ ПУТЕШЕСТВИЯ НЕ СТОЛЬ СЕДОЙ И БЕЗ БОРОДЫ.
МАГИСТР ЯНУШ ХЫБЕК, ЮНОША В ОЧКАХ.
СУЩЕСТВО С ОРИОНА, ТИПИЧНАЯ ДЕРЕВЕНСКАЯ БАБА.
ТРОЕ КАЛЕНУСЦЕВ, ЛЫСЫЕ КАК КОЛЕНО.
ИНЖЕНЕР С ПЛАНЕТЫ КАЛЕНУСИЯ.
ДОКТОР С ПЛАНЕТЫ КАЛЕНУСИЯ.
РОБОТ С КВАДРАТНОЙ ГОЛОВОЙ.
ПРЕЛЕСТНАЯ БЛОНДИНКА С ГРЕЛИРАНДРИИ.
ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА С ГРЕЛИРАНДРИИ.
УЧЕНЫЙ I.
УЧЕНЫЙ II.
ЛИК С ТУМАННОСТИ NGC.
ЖЕНЩИНЫ, ПЕРЕСЫЛАЕМЫЕ ПО РАДИО, И ПРОЧИЕ.
I
Квартира профессора Тарантоги. Обычная мебель. Столик, на нем «странствователь» — аппарат величиной с небольшой чемоданчик, с циферблатами, какими-то линзами, с возможно большим выключателем; рядом — звездные атласы и звездный глобус. На аппарате — прицельник, что-то вроде воронки, направленной на свободное от мебели пространство комнаты между шкафом и дверью. Это пространство отгорожено шпагатом. Бок шкафа, образующий границу этого пространства, выломан, доски расщеплены и вдавлены внутрь. Рядом на полу большой камень с Луны, возможно более необычной формы. Около столика с аппаратом три стула— два нормальных, а третий — «гибрид» из двух обычных стульев: у него четыре ножки и две спинки. Это результат взаимопроникновения двух стульев во время предыдущего эксперимента. Профессор Тарантога вставляет вилку в розетку, что-то поправляет, садится за столик, устраивается поудобнее, так, как садился бы на скамью в поезде, который сейчас должен тронуться. Начинает устанавливать прицельник, но вдруг раздается звонок. Профессор выходит и возвращается с молодым человеком в роговых очках, в пальто, с портфелем — типичным поляком-канцеляристом.
ХЫБЕК. Профессор Тарантога?
ПРОФЕССОР. Да. Вы из газеты? Я, знаете ли, не даю никаких интервью.
ХЫБЕК. Да нет же, нет. Не из газеты… Я получил от вас письмо.
ПРОФЕССОР. Письмо? Минуточку… Какое письмо?
ХЫБЕК. Ну как же, господин профессор!.. Неужели вы забыли про объявление в «Газете»?.. Я написал вам… и получил ответ с приглашением зайти сегодня…
ПРОФЕССОР. А-а! Так вы — Хыбек?! Магистр Хыбек! Ну конечно. Простите, не узнал. На фотографии вы выглядите иначе.
ХЫБЕК. Потому что это старая фотография, тогда я еще не носил очков. (Кладет на стул портфель, портфель падает, он его поднимает.) Простите, ради Бога. Я так волнуюсь! Всю жизнь я мечтал о полетах к звездам… когда еще никто и не слышал о спутниках…
ПРОФЕССОР. Похвально, весьма похвально. Знаете, я получил массу предложений, но по многим причинам выбрал вас… Вы знакомы со стенографией, не так ли?
ХЫБЕК. Да, знаком. Я работаю оценщиком, окончил экономический и товароведческий факультеты, но астронавтика интересовала меня с детства, я читал все, что только мог достать. И знаете, почти все понимал. А вы действительно собираетесь строить ракету?
ПРОФЕССОР. Ракету? Об этом мы еще поговорим. Так, значит, мой выбор пал на вас, поскольку мне казалось, что я вас откуда-то знаю. Может быть, вы слушали мои лекции?
ХЫБЕК. Увы, нет. Как-то не довелось… Но если б довелось, наверняка бы слушал… А что до фотографии, то вы, господин профессор, наверно, меня узнали, ведь я уже бывал у вас. Вы тогда еще не носили бороду, а я учился… Это было в пятьдесят первом году. Двадцать седьмого апреля.
ПРОФЕССОР. В пятьдесят первом? Вы были у меня? Что-то не помню. Интересно, зачем?
ХЫБЕК. Не помните? Я был всего несколько минут при весьма странных обстоятельствах. Впрочем, честно говоря, я до сих пор не знаю, зачем тогда к вам приходил…
ПРОФЕССОР. А-а! Вспомнил! Ну, конечно, это было забавно! Вы не знали, зачем пришли… и я тоже не знал. Хе-хе!
ХЫБЕК. Но если вы выбрали меня именно из-за этого, стало быть, я приходил не зря. Не знаю, как сказать, но я так благодарен вам… Мне понадобится отпуск? Если да, я могу похлопотать о больничном…
ПРОФЕССОР. Отпуск? Зачем отпуск?
ХЫБЕК. Ну как же! Ведь в объявлении было сказано, что вы ищете спутника для путешествия к звездам!
ПРОФЕССОР. Действительно, я так написал. Но отпуск… нет, отпуск не понадобится.
ХЫБЕК. Значит, пока еще ракету не строят? Ну да, наверно, лимиты… Я понимаю…
ПРОФЕССОР. Никакой ракеты не будет. Молодой человек, прошу слушать внимательно: я открыл новый способ путешествий в Космосе!
ХЫБЕК. Новый? А как же ракета?
ПРОФЕССОР. Без ракеты. По моему методу можно переноситься с места на место без каких бы то ни было экипажей, ракет, самолетов или звездных кораблей…
ХЫБЕК. Совершенно без?
ПРОФЕССОР. Абсолютно. С помощью моего аппарата можно лететь к звездам, не выходя из этой комнаты. Там (указывает на пространство, огороженное веревками) наступает контакт.
ХЫБЕК. Между этими веревочками?
ПРОФЕССОР. Я умышленно отгородил эту часть комнаты. Странствователь — так я назвал свой аппарат — нацелен туда, видите? Разумеется, первые опыты я проводил в ограниченных масштабах. Благодаря этому я мог, например, не наклоняясь коснуться собственной пятки или, не вставая с этого стула, взять что-либо со шкафа в другой комнате. Ну, а первый серьезный эксперимент я провел вчера. Это была Луна…
ХЫБЕК. Луна? Тут? Между веревочками?
ПРОФЕССОР. Не вся, разумеется. Я вошел в контакт, то есть соприкоснулся с кратером Эратосфена. Может быть, вы знаете, это большой погасший лунный вулкан, его видно в обычный бинокль…
ХЫБЕК. Знаю, знаю. И что, удалось?
ПРОФЕССОР. Он был тут. Южная сторона вулканического конуса. Она простиралась примерно отсюда… досюда… (Показывает.)
Xыбек (стоя у шкафа). А что здесь случилось?
ПРОФЕССОР. В момент выключения вершина задела за шкаф. Коснулась боком, при этом кусочек откололся. Вот этот.
Xыбек (поднимает камень). Невероятно. Это камень с Луны?
ПРОФЕССОР. Да. И все потому, что прицельник был еще недостаточно хорошо проградуирован. К счастью, все кончилось без серьезных последствий, только от толчка у соседей ниже этажом немного отвалилась штукатурка…
ХЫБЕК. Феноменально! Но я не понимаю…
ПРОФЕССОР. Луна и Земля находятся в пространстве. В трехмерном пространстве. Это пространство я перегибаю. Мой аппарат складывает его вдвое в четвертом измерении, так что исходный пункт соприкасается с намеченным…
ХЫБЕК. Гениально! Почему никому до сих пор это в голову не пришло?
ПРОФЕССОР. Понятия не имею. Но нам пора. Сегодняшний опыт будет уже настоящей космической разведкой. Я намерен вступить в контакт с четырьмя планетами нашего Млечного Пути. Как вы, наверно, догадываетесь, я выбрал планеты, во многом подобные Земле…
ХЫБЕК. Господин профессор, это превосходно! Благодаря достижениям науки, которыми могут поделиться с нами тамошние цивилизации, человечество достигнет вершин расцвета!
ПРОФЕССОР. Вы так думаете? Дай-то Бог! Молодой человек, извольте сесть с той стороны. Сейчас трогаемся. Давайте договоримся. Вы будете записывать все происходящее, в особенности разговоры с существами с иных планет. Вот бумага и карандаш…
ХЫБЕК. Но я же ничего не пойму.
ПРОФЕССОР. Поймете, поймете. Этот аппарат (показывает аппарат под столом) — наш переводчик. Специальный электронный мозг. Он улавливает колебания воздуха, вызываемые речью, и переводит на понятный нам язык. Вам будет казаться, что чужие звездные существа говорят по-нашему. Разумеется, это лишь иллюзия. Время от времени может попасться выражение, которого машина не сумеет перевести. Тогда прошу записать его буквально так, как услышите… Ясно?
ХЫБЕК. Да, господин профессор! Что вы делаете? Неужто уже?
Слышны странные звуки.
ПРОФЕССОР. Я включил капацитроны. Требуется определенное время, чтобы набралось достаточно энергии, способной перегнуть пространство. Это указатель потенциала сгиба. Энергию мы забираем из электросети, поэтому свет немного сел. Видите? Падение напряжения.
XЫБЕК. Что это так гудит?
ПРОФЕССОР. Гравитационное поле подвергается сжатию, двузначно лимитированному детерминатором Лоренца-Фицжеральда, разумеется, ковариантно, а также конгруэнтно геодезическим линиям…
ХЫБЕК. Не улавливаю…
ПРОФЕССОР. Это не страшно. Зарядка продлится еще немного. Мы можем поговорить. Там, перед нами, наступит трансмогравифлексия, то есть сгибание пространства. Когда мы начнем входить в соприкосновение, вы это почувствуете по миганию вон этих указателей — я подам знак рукой. И тут уж прошу не двигаться. Ни одного движения, потому как наша сторона может тогда перевесить, от чего упаси нас Боже.
ХЫБЕК. А что тогда произойдет?
ПРОФЕССОР. Образуется складочка. Небольшая рябь в окружающем нас пространстве. Вчера в момент соприкосновения я чихнул…
ХЫБЕК. И что случилось?
ПРОФЕССОР. Еще сорок секунд… Что вы сказали? Вы видите этот стул? Вчера это были два стула… Из-за того, что в пространстве образовались волны, произошло взаимопроникновение материи. Хорошо, что тем дело и кончилось. Если б на стульях сидели люди, из них получились бы существа, сросшиеся, как сиамские близнецы.
ХЫБЕК. Ужасно!
ПРОФЕССОР. Поэтому прошу не шевелиться. Когда контакт установится, опасность минует. Понятно, есть и иные опасности — со стороны жителей чужой планеты. Но того, что сделают они, увидев нас, мы предсказать не можем…
ХЫБЕК. А нет ли у вас какого-нибудь оружия?
ПРОФЕССОР. Наша экспедиция носит мирный характер. В крайнем случае я выключу аппарат, и мы вернемся. Вот выключатель. Если произойдет что-нибудь непредвиденное и я не смогу повернуть выключатель сам, извольте сделать это за меня, вот так… Что-то сегодня долгонько заряжается. Видимо, соседи опять включили электрическую печь, а я их так просил… Ну, еще немного… Внимание, молодой человек, сейчас я подам знак! Не двигайтесь, что бы ни случилось или появилось. Правда, мы без ракеты, но это путешествие к звездам, и вы обязаны меня слушаться, как командира. Капацитроны заряжены, прицел на Орион. Внимание, тронулись!
Различные звуковые и световые эффекты. Профессор и Хыбек сидят неподвижно, вглядываясь в пространство, огороженное веревками. Что-то пролетает между шкафом и дверью.
ХЫБЕК. Профессор, что это было?
ПРОФЕССОР. Наверно, какой-то метеорит.
ХЫБЕК. А почему ничего не видно?
ПРОФЕССОР. Ведь космическая пустота…
Опять что-то пролетает, теперь уже между ними. Шум.
ХЫБЕК. Ох. Тоже метеор?
ПРОФЕССОР. Видимо, мы попали в рой. (Вытаскивает из-под стула два шлема, один надевает сам, второй подает Хыбеку.) Наденьте, так будет безопасней… (Спустя минуту.) А это что? Вибрация? Весь столик дрожит… Вчера этого не было. Странно. (Прикасается к аппарату.) Аппарат не греется…
ХЫБЕК. Профессор, это не вибрация — это я. Ноги трясутся… Но просто от возбуждения, не от страха, уверяю вас.
ПРОФЕССОР. Немедленно прекратите! Никакой дрожи! Внимание, прибываем!
Над аппаратом зажигается сигнал. Этот сигнал всегда будет гореть во время «пребывания на иной планете». Долгое время ничего не происходит.
ХЫБЕК. Господин профессор, может быть, это необитаемая планета?
Слышны медленно приближающиеся шаги.
ПРОФЕССОР. Тихо!
Из-за приоткрытой двери просовывается голова Существа. Дверь открывается. Существо входит в комнату. Оно невероятно похоже на обыкновенную бабу. На спине большой мешок. Существо не замечает ни профессора, ни Хыбека, неподвижно сидящих за столиком. Существо оглядывается, потом медленно начинает развязывать мешок.
II
СУЩЕСТВО. Фу, как высоко! Не для моих ног. Хозяйка! (Снимает мешок.) Едва дошла. Ой! Куда ни глянь, везде галенты сидят, верещат, пристают, на что это похоже? Нельзя спокойно пройти! Хозяйка! Я яйца принесла! Опять куда-то подавалась… (Выходит в прихожую.)
ХЫБЕК. Господин профессор, что это значит? Это же здешняя, из деревни. Видно, заблудилась…
ПРОФЕССОР. Исключено! Прицельник показывает, что мы в созвездии Ориона. Четвертая планета слева…
ХЫБЕК. Но она же из деревни!
ПРОФЕССОР. Ну и что? На других планетах тоже могут быть деревни.
ХЫБЕК. Простите, но она говорит о яйцах! Это обычная баба, торговка… Наверно, ошиблась этажом, а дверь была не закрыта…
ПРОФЕССОР. Вы так думаете? Можно спросить, с какой она планеты, только она, наверно, не знает.
ХЫБЕК. Может, заглянуть в мешок? (Встает.)
ПРОФЕССОР. Лучше не надо! Оставьте! Так нельзя.
XЫБЕК (нюхая). Немного молочком отдает, немного хлевом… Профессор, это настоящая деревенская баба. И мешок… (Существо возвращается.)
СУЩЕСТВО. Чтой-то это вы? Вы — здешний? (Увидела Тарантогу.) Что, в гости к хозяйке приехали?
ХЫБЕК. Нет, мы тут живем. А не ошиблись ли вы, бабонька, дверью?
СУЩЕСТВО. Это как же? Я яйца принесла. А хозяйки нет? Так, может, вы возьмете? Яички что надо!
ХЫБЕК. Нет! Нет! Идите! Нам яйца не нужны.
СУЩЕСТВО. Как хочите. Но яйца-то какие! Только взгляните. (Показывает яйцо величиной с дыню.)
ХЫБЕК. Бог ты мой!
ПРОФЕССОР. Ага, видите! Разве я не говорил? Это Орион! (Обращается к Существу.) Моя милая, хозяйки нет, но это ничего. Мы можем взять эти яйца…
ХЫБЕК. Да! Да! Как только она… вернется, мы ей отдадим…
СУЩЕСТВО. Уж и не знаю. Так вы, значить, берете, или как?
ПРОФЕССОР. Берем! Конечно, берем! Только скажите, пожалуйста, чьи это яйца?
СУЩЕСТВО. Как чьи? Мои! Вы что думаете, я по соседям собирать стану? У меня свое хозяйство! Яйца — свеженькие… Не хочите…
ПРОФЕССОР. Вы меня не так поняли. Меня интересует, милая, чьи это яйца, то есть кто их снес?
СУЩЕСТВО. Шутки шутите? А кто мог снести? Известно кто — пштемоцль…
ПРОФЕССОР. А как он выглядит?
СУЩЕСТВО. Послушайте, что вы мне голову морочите? Что вы, пштемоцля не видели, что ли?
ПРОФЕССОР. Видели, видели, ну конечно же, видели. Положите яйца на стол! Садитесь, коллега!
СУЩЕСТВО. Значить, берете?
ПРОФЕССОР. Конечно. Благодарим за труды.
СУЩЕСТВО. «Благодарим» — это хорошо. А деньги где?
ХЫБЕК. Профессор, скажите, что хозяйка заплатит в другой раз.
ПРОФЕССОР. Это было бы нечестно. Моя милая, а почем яйца?
СУЩЕСТВО. По четыре мурпля, господа! Почти даром.
ПРОФЕССОР. Увы, моя милая, у нас сейчас нет наличных. Может быть, вы взяли бы что-нибудь взамен?
СУЩЕСТВО. Что-нибудь? Это что же? Что может быть заместо денег?
ПРОФЕССОР. Что угодно. Можете взять любую вещь из этой комнаты, например, эту вот вазу…
СУЩЕСТВО. Нет, господа! Я слишком стара для этого. Давайте-ка платите, или дело не пойдеть!
ХЫБЕК. Профессор, но это же бесценный для науки экземпляр. Яйца неизвестного существа! Заговорите ее, а я выключу! Яйца лежат за пределами действия аппарата — вернемся, и они останутся нам!
ПРОФЕССОР. Нет, это будет несолидно. Моя милая, послушайте! Мы не можем вам заплатить мурплями, потому что у нас нет таких денег, а нет их у нас потому, что мы прилетели с другой планеты. Мы прибыли к вам издалека, и нам совершенно необходимы эти яйца, потому как у нас, на Земле, таких нет. Мы дадим вам взамен что угодно.
СУЩЕСТВО. Хватит. Нижайше благодарим. Рассказывайте такие сказки своей бабушке! С другой планеты, смотрите-ка! Поодевались, как обезьяны, проводов понатягивали, шнуров понавешали и пожалте вам — с другой планеты! Сказать правду? Яичек дармовых захотелось! (Закидывает мешок за спину.)
ПРОФЕССОР. Оставьте яйца, мы дадим вам все, что вы захотите!
СУЩЕСТВО (задерживаясь в дверях). Ну и настырный! Вы что, по-орионски не понимаете, или как? Ну, так я по-другому скажу: старая перечница, вместо того чтобы наряжаться, берись за честную работу, сам себе пштемоцлей выращивай, так будут тебе и яйца!
Выходит, хлопнув дверью. Профессор выключает аппарат. Звуковые, световые эффекты. Светлеет. Тишина.
ПРОФЕССОР. Мы на Земле…
ХЫБЕК. Забрала! Какая жалость! Пан профессор, что вы наделали?!
ПРОФЕССОР. Я наделал? Простите, но…
ХЫБЕК. Но почему она была так невероятно похожа на наших крестьянок?
ПРОФЕССОР. Потому что тоже была крестьянкой. Слышали, как она сказала: «по-орионски». Вы не понимаете? Крестьянка с планеты Орион, ничего больше. Правда, невероятно человекообразная!
ХЫБЕК. Как она могла сказать «по-орионски», если они там не знают, что мы их звезды называем Орионом?
ПРОФЕССОР. Потому что вы слышали не то, что она говорила, а лишь то, что переводил наш электронный мозг. Отсюда впечатление, будто она говорила по-нашему. Юноша, прошу записать: «Контакт с homo rusticus orionensis, или с человеком сельским орионским». И эти незнакомые выражения тоже. Вы их помните?
XЫБЕК (пишет). Да. Галенты и пштемоцль. Это, должно быть, птица, размером, наверно, со слона. А что могут означать «галенты»?
ПРОФЕССОР. Может быть, местные хулиганы? Жаль, жаль яиц.
ХЫБЕК. Надо было выключить, как я советовал. Тогда остались бы.
ПРОФЕССОР. Нет, так не годится. Вы кончили, Хыбек?
ХЫБЕК. Да, пан профессор.
ПРОФЕССОР. Хорошо. Совершим второй полет. Нашей целью будет солнце из созвездия Стрельца, в самом центре Галактики. Я только установлю прицельник… Готово, внимание!
ХЫБЕК. Пан профессор, а нельзя ли так установить прицельник, чтобы войти в контакт с существами более образованными?
ПРОФЕССОР. К сожалению, это невозможно. Капацитроны заряжены, двигаемся!
Эффекты. Появляется что-то вроде очень странного, низкого стола. В нем отверстия, в каждом сидит один каленусец. Всего их трое. Они смотрят друг на друга. Столешница между ними покрыта богатым узором. Кроме того, в ней находятся различные, пока закрытые клапаны. Каленусцы похожи на людей, совершенно лысы, на этих лысинах могут быть различные элементы: например, дополнительные уши, носы или антенны.
III
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Коллеги, поступили новые сведения с мест. Послушайте! В Северном полушарии катастрофически повысился уровень благосостояния. Есть многочисленные жертвы. Бюро прогнозов предупреждает, что возможен дальнейший, угрожающий рост жизненного уровня. Или вот еще: работники Министерства Блаженства во время очередной облавы в лесах обнаружили скопление индивидуумов, питающихся кореньями. По их словам, они сбежали от цивилизации, поскольку им было так хорошо, что они не могли выдержать. Что вы на это скажете?
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Действительно, серьезное положение.
3-Й КАЛЕНУСЕЦ. А куда смотрит НАПУГАЛ? Где их обещанные вулканы?
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Наверно, опять недовыполнение?
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Снижение выпуска продукции, говорите? Сейчас узнаем. Алло, прошу соединить с НАПУГАЛом! Это Наивысшая Палата Ужасов и Галлюцинаций? Говорит тайный МЕЖВЕЖКОКОТ. Что? Не слышно? Тайный Межведомственный Комитет Конструктивных Тревог, говорю… Да, алло! Где там Главный инженер? Давайте его сюда!
1-й каленусец нажимает кнопку. В столе открывается клапан, из него вылезает голова Инженера.
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Инженер, что там с вашим новым объектом?
ГОЛОВА. Вы имеете в виду вулкан?
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Да. Он действует?
ГОЛОВА. Он сейчас в стадии пробного запуска…
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. У нас есть другие сведения.
ГОЛОВА. Были объективные трудности. Лава не хотела течь.
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Почему?
ГОЛОВА. Кратер засорился.
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Кратер, говорите, засорился? И что? Почему не прочистили? Я за вас должен это делать? Не знаете, что происходит? У меня тут сообщения с мест. Наступило резкое повышение жизненного уровня. Отмечаются многочисленные случаи благоденств… Вы слышите?
ГОЛОВА. Слышу.
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. И что? Жизненный уровень повышается, благоденствие свирепствует, а вы мне тут бормочете про объективные трудности? Немедленно запустить вулканы в серийное производство, ясно? Искусственные наводнения, искусственные взрывы вулканов, землетрясения — вот что сегодня нужно больше всего. Мы чувствуем колоссальную недостачу опасностей, да и страхов маловато. Рынок переживает недострашение! Лозунг дня: больше стихийных бедствий для масс! Только так возродится дух самопожертвования, надежда на лучшее завтра, героизм и всеобщая молодцеватость. Ясно?
ГОЛОВА. Ясно.
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Ну! Привет!
Голова исчезает, клапан захлопывается.
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Ну и работает этот НАПУГАЛ! Их последнее наводнение было чистой воды посмешищем…
3-Й КАЛЕНУСЕЦ. А что делает ВЫПУГАЛ?
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Послушаем. Алло, соедините меня с Высшей Палатой Универсально-Глобального Амбулаторного Лечения. Алло! ВЫПУГАЛ? Тайный МЕЖВЕДКОКОТ. Есть там кто-нибудь из правления? Включите его на меня.
Нажимает кнопку, открывается клапан, появляется 2-я голова.
Как дела, Доктор?
2-Я ГОЛОВА. Скверно, господин председатель! Наши работники спешат к жертвам благоденствия днем и ночью, но в последнее время участились несчастные случаи, вызванные катастрофическим отблаженческим убеганием. Эту опасную болезнь можно победить только более интенсивным ухудшением или затруднением жизни…
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Но, Доктор, зачем вы рассказываете нам вещи, которые знает любой ребенок? Я спрашиваю, что вы делаете?
2-Я ГОЛОВА. Применяем широкую гамму медицинских процедур. Более легкие случаи вылечиваем на дому или амбулаторно, а индивидуумов, особо впечатлительных к тяготам благосостояния, изолируем в наших ужасальницах.
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. А почему население бежит в леса?
2-Я ГОЛОВА. Проявление достойной сожаления темноты. Кроме того, мы получаем слишком мало индивидуальных медикаментов. Раздражильники, кошмарники и череподавилки, имеющиеся в продаже, — это старые, малоэффективные модели…
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Так сделайте соответствующую заявку в Ведомство. Привет!
2-я голова исчезает, клапан захлопывается.
Коллеги, надо действовать! До сих пор Тайный МЕЖВЕДКОКОТ охватывал только НАПУГАЛ и ВЫПУГАЛ. Теперь настала необходимость включить в дело Министерство Неизменных Инстинктов и Центр Кошмаров и Видений. Есть предложения?
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Я считаю, вместо того чтобы дискутировать, мы должны как можно скорее слиться. А то мы до утра ничего не разработаем.
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Согласен. Коллеги, сливаемся!
3-Й КАЛЕНУСЕЦ. Под столом или над столом?
Вытаскивает откуда-то гибкую трубку, один ее конец приставляет к голове 2-го каленусца, а другой — себе ко лбу.
ПРОФЕССОР. Господа, простите, пожалуйста! Мне кажется, вы жители планеты Каленусии…
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Не мешайте! Совещание! Евфрозий, я еще не чувствую твоего сознания.
ПРОФЕССОР. Простите, господа, речь идет о деле величайшего значения. Мы прибыли к вам весьма необычным способом, чтобы вступить с вами в контакт от лица разумной расы, населяющей далекий звездный мир…
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Что он там плетет? Выключайтесь, а то я вас… ух как напугаю!
ПРОФЕССОР. Господа, уверяю вас, вы имеете дело с жителями далекой планеты, которые благодаря новому изобретению…
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Не хочет отставать! Кто это?
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Это тип с Земли, о котором нам говорили вчера. Он построил первый телетактор на кустарных элементах и возомнил о себе Бог весть что…
ПРОФЕССОР. Но, господа, мы в качестве, так сказать, соседей по Млечному Пути…
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. С Земли… Земля… Земля… А, вспомнил! Это такая сморщенная скорлупка, залитая водой, замерзшая с двух концов, в самом диком уголке Галактики…
3-Й КАЛЕНУСЕЦ. Она самая! У Космоса тоже есть свои забитые досками провинции. Эй вы, там, выключайтесь! Нам не о чем говорить!
ПРОФЕССОР. Господа, мы жаждем с вами связаться от имени науки и человечества!
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Настойчив, как старый робот. Послушайте, вы знаете с кем разговариваете? Вы восемьсот тысяч лет как вылезли из пещер, и уже вам нужны космические контакты? Между нами и вами разница в сорок миллионов лет. Понимаете? Развивайтесь следующие тридцать девять миллионов, тогда поболтаем, а сейчас прошу выключаться.
ПРОФЕССОР. Но наше эпохальное изобретение…
1-йкаленусец. Нет, это неслыханно! Господин волосатый, ваше изобретение у нас что-то вроде игрушки: таким способом у нас путешествуют детишки в люльках.
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Это электронные люльки.
3-Й КАЛЕНУСЕЦ. А детишки синтетические и телеуправляемые.
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Ясно? О том, что вы собираетесь сюда влезть и надоедать, мы знали уже три недели назад. Профессор. Это невозможно!
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Не верит!
3-Й КАЛЕНУСЕЦ. Может быть, дать ему нюхнуть антиматерии?
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Не надо. Попробуем по-хорошему. (В микрофон.) Дайте сюда Малый Мозг.
Сбоку выдвигается что-то вроде стены, представляющей собой электронный мозг. Стена может походить на гротескное лицо; различные циферблаты, огни, динамики и т. п.
Сообщи последние сведения с Земли.
Мозг. Как доносит Каленусианское Космическое Агентство, некий Тарантога, представитель слаборазвитой расы существ недомыслящих, домашним способом уже три недели строит первый земной телетактор. Электронная Комиссия по Делам Слаборазвитых Планет обсудила три возможности. Первая: возвратить указанного Тарантогу в эмбриональную стадию. Вторая: ликвидировать Солнечную систему со всеми планетами и Землей. Третья: не делать ничего. По предложению электронного стратега оперативной группы принято третье предложение. Наш корреспондент с Юпитера сообщает: «На Земле родился ребенок, который на двадцатом году жизни, вероятно, откроет формулу Галараманаса и общую теорию пересадки из сознания в сознание…»
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Достаточно.
Мозг отодвигается и исчезает.
ПРОФЕССОР. Господа, прошу вас только об одном! Скажите, где родился этот ребенок!
1-Й КАЛЕНУСЕЦ. Это совершенно секретное сообщение. Прощайте, господин волосатый!
ПРОФЕССОР. Но, господа, так нельзя. Ведь…
2-Й КАЛЕНУСЕЦ. Ничего не поделаешь. Подайте мне череподавилку!
В столе открывается клапан, рука подает череподавилку.
ХЫБЕК. Господин профессор, я должен их атаковать?
ПРОФЕССОР. Нет. Соблюдайте спокойствие!
ХЫБЕК. Господин профессор, он целится!
Профессор выключает аппарат. Немного дыма, может быть вспышка, и все исчезает.
Как это записать, господин профессор? Встреча с расой чересчур развитой?
ПРОФЕССОР. Может быть, она была и развитой, но невоспитанной. Как он меня называл? «Господин волосатый»?
ХЫБЕК. Интересно, что даже в Космосе встречаются хамы. Сейчас, я только закончу запись. «Глухая галактическая провинция, забитая досками». Вот, пожалуйста! Космическая крестьянка и то лучше. Но что они делали? Зачем им искусственные вулканы и череподавилки?
ПРОФЕССОР. Кажется, они страдают от чрезмерного благосостояния и таким образом пытаются хоть немного его уменьшить. Увы, этой проблемы мы понять не в состоянии. Капацитроны заряжены, можно лететь. Внимание! Наша цель — землеподобная планета в созвездии Большой Медведицы.
Звуковые, световые эффекты. Тишина. Появляется участок оплавленных руин, рядом лежит большой металлический шар. Около него Робот с квадратной головой. У головы есть крышка.
IV
РОБОТ. Татата-татата-татата-тата. Татата-татата-тата-та-та. Нет, тут нужна, пожалуй, концовка поэнергичней. Интересно, ничего в голову не приходит. Попробуем по-другому… (Открывает крышку на голове, вынимает лампу, вставляет другую, закрывает голову.)
Татата-татата-цветы.
Татата-татата-винты.
Цветы-винты. Это уже что-то. Гораздо лучше…
ПРОФЕССОР. Простите…
РОБОТ. Татата… Что? А, человек!
ПРОФЕССОР. Действительно. А вы, кажется, Робот здешних мест. Не правда ли?
РОБОТ. Я? Робот? Ничего себе! Я — Электронный Стратегический Мозг Первого Класса для Комбинированных Oпераций на Земле, в Небесах и на Море. Трижды засыпанный, дважды полностью сожженный и собранный заново, неоднократно отмеченный за доведение океанов неприятеля до кипения, а также всеобщее заражение атмосферы. Сейчас, ввиду отсутствия другого занятия, занимаюсь искусством…
ПРОФЕССОР. Искусством? Вот как… И что вы делаете?
РОБОТ. Стихи сочиняю. Я делал это и раньше, между бомбардировками, и вечно не хватало времени, чтобы отшлифовать форму. Я как раз сочинял элегию. Желаете послушать?
ПРОФЕССОР. С удовольствием, немного позже. А не могли бы мы перед этим встретиться с кем-нибудь из жителей планеты?
РОБОТ. С какими жителями?
ПРОФЕССОР. Ну, хм, с живыми…
РОБОТ. С живыми? С человеком? Но их, увы, уже нет. Впрочем, вас тоже нет. Хотя мне кажется, что вас двое, но это невозможно.
ПРОФЕССОР. Почему вы считаете, что нас нет?
РОБОТ. Потому что вы — галлюцинация. У меня это время от времени бывает, так что я в этом разбираюсь. Такое у меня началось после третьей контузии.
ПРОФЕССОР. Нет, уверяю вас, мы действительно тут.
РОБОТ. А, каждая галлюцинация так говорит. Не утруждайтесь. То, что вас нет, нисколько не мешает. Я все равно могу вам продекламировать. Уж лучше такие слушатели, чем никаких.
ПРОФЕССОР. Мы охотно послушаем, но чуть позже. Вначале мы хотели бы…
РОБОТ. Через минуту может быть поздно.
ПРОФЕССОР. Почему?
РОБОТ. Чего ради я стану объясняться с галлюцинацией. Слушайте! Элепиг о судьбе роботов под названием «Сиротская доля».
Утром росистым брожу по полянам.
В рощах зеленых стоит тишина,
Кочки болотные скрыты туманом,
Ветер тоскливо воет над курганом…
Мне же судьба сироты суждена…
Реки взбухают, и льды торосятся.
Белки хвосты распушили свои,
Вон головастики в лужах резвятся…
А у меня только линзы искрятся.
И даже сны проржавели мои.
Сосны да ели, липы да буки…
Дятел в лесу не устанет стучать…
Мне же досталися вечные муки
Жизни железной. Даже без скуки:
Ведь не умеют диоды скучать!
Птичкой хотел бы я в небо взметнуться
Или лягушкой зеленою стать.
Рыбкою шустрою вдруг обернуться
Или личинкою в почву ввернуться..
РОБОТом жизнь мне дано коротать!
Нет, не заплачет никто над могилой,
Снег почернеет, увянут цветы…
Только роса, как слеза из глаз милой,
На конденсатор мои капнет уныло
И упадет на винты!..
Недурно, правда? Особенно окончание.
ПРОФЕССОР. Действительно, производит впечатление… Но, может быть, вы все-таки скажете, где ваше человечество?
РОБОТ. А его уже нет. Так что мне осталась только поэзия. Мой коллега, в смысле — антиколлега, в значительно худшем положении, бедняга. У него таланта — ни на грош!
ПРОФЕССОР. Антиколлега? Кто это?
РОБОТ. Стратегический Мозг противной стороны. Теперь-то он жалеет. А ведь я ему говорил, объяснял: «Не так, говорю, дотошно. Не до конца. Не всех сразу, а то будет… пшик!» А он: нет и нет. Дескать, это мой главный долг, мол, приказ командующего, а война — тотальная. Служака. И вот вам результат! Океаны испарились, материки затоплены или выжжены, ни одной стратегической цели. Обоюдная победа. И все от избытка патриотизма.
ПРОФЕССОР. Что вы говорите! Это же немыслимо! Ужасно! Чудовищно!
РОБОТ. Совершенно с вами согласен. Уж эта мне скрупулезность! Надо было вовремя заключить мир, отстроилось бы то, другое, а там, глядишь, можно было бы начать сначала, — а так что? Приходится слагать элегии да сонеты. По правде говоря, они у меня уже вот где сидят!
ПРОФЕССОР. А ваш коллега?
РОБОТ. Вы хотели сказать, антиколлега? Ну что ж, некоторое время он еще пыжился, отдавал приказы, бомбардировал, но в конце концов сбавил тон. Иногда захаживает ко мне, поигрываем в шахматишки. Что-то же надо делать. Может быть, вы играете в шахматы? Я бы охотно сменил партнера.
ПРОФЕССОР. Простите, но после того, что я услышал, невозможно сосредоточиться.
РОБОТ. Жаль: я никогда не играл с галлюцинацией. Все-таки хоть какое-то разнообразие. Эх, паскудная доля! (Встает, со скрипом потягивается.) Ужасно ноет в суставах. Это от влаги, от испарившихся океанов… (Подходит к шару и начинает слегка постукивать по нему ногой.)
ПРОФЕССОР. Это что?
РОБОТ. Супербомба. Оставил себе одну на память. Правда, я так и не знаю точно: а может, и она — моя галлюцинация. Увлекательная проблема, правда? Тут я однажды пытался ее разрешить…
ПРОФЕССОР. А может, вам лучше ее не трогать? А как вы пытались?
РОБОТ (поднимает с земли отломанную рукоятку). Потянул за взрыватель, а он оторвался. Совершенно проржавел от влаги. Хотя, может быть, это тоже только иллюзия? Есть у меня одна мыслишка. Попробую по-другому… (Начинает сильнее бить по шару.)
ПРОФЕССОР. Прошу вас! Не делайте этого!
РОБОТ (переставая стучать). А то что?
ПРОФЕССОР. Бомба может взорваться.
РОБОТ. Скорее всего, нет. Я вижу ее так же четко, как вас, а вас-то ведь нет. Значит, и ее нет.
ПРОФЕССОР. Но она есть! Есть! Клянусь вам, есть!
РОБОТ (на минуту переставая стучать). Это вы так говорите. С логической точки зрения это ошибка. То, что одна галлюцинация говорит о другой галлюцинации, не имеет никакого значения. Я могу спокойно попытаться… (Стучит сильнее, бомба начинает дымить.)
ХЫБЕК. Господин профессор, бежим!
ПРОФЕССОР. Дорогой робот, уверяю вас, что, как пришельцы с Земли, мы…
Робот стучит изо всех сил, бомба дымится.
ХЫБЕК. Бежим! Скорее!
Бросаются к выключателю. В этот момент — вспышка, дым, грохот. Когда дым рассеивается, оба, Хыбек и Тарантога, лежат под столом.
ПРОФЕССОР. Что это было?
ХЫБЕК. Ну, кажется, я цел… А где робот?
ПРОФЕССОР. Я вовремя успел выключить! Я думаю…
ХЫБЕК. О чем?
ПРОФЕССОР. Может быть, на сегодня хватит?
ХЫБЕК. О, господин профессор, попытаемся еще раз! В конце концов мы найдем, наверно, планету, жители которой уделят нам малую толику своих изобретений и научных открытий. Какой это будет триумф!
ПРОФЕССОР. Ну и энтузиаст же вы, юноша. Не сдаетесь так легко, да? Ну, будь по-вашему, летим, но только в последний раз… (Садятся. Профессор проверяет кабели.) Аппаратура действует прекрасно. Наша цель — Крабовидная туманность. Внимание!
V
Появляется белый ящик величиной с холодильник, в нем окошко, в котором видна женская головка. Прелестная, оригинальная прическа, исключительной красоты лицо.
ГОЛОВА (мелодично). Приветствую вас на Грелирандрии. Я — старшая звездная космического порта нашей планеты. Сюда направляют всех путешественников, прибывающих с иных солнечных систем при помощи таких приспособлений, как то, которым воспользовались вы. Какое время суток сейчас на вашей планете, в том месте, в котором вы находитесь?
ПРОФЕССОР. Вечер.
ГОЛОВА. Следовательно, добрый вечер, дорогие гости. Чем можем служить?
ПРОФЕССОР. Мы — в системе Крабовидной туманности?
ГОЛОВА. Как нельзя более!
ПРОФЕССОР. Можем мы задать вам вопрос?
ГОЛОВА. Не только вопрос, вы можете выражать желания, которые мы исполним по мере сил и возможностей. Именно для этого я здесь сижу.
ПРОФЕССОР. Кто вы?
ГОЛОВА. Я — невидимый автомат для исполнения желаний наших дорогих гостей из Космоса.
ПРОФЕССОР. А вы не ошиблись? Я вас прекрасно вижу, как, впрочем, и этот… шкафчик, в котором вы находитесь…
ГОЛОВА. Иллюзия, дорогие гости. Вы видите не меня, а такой образ женской красоты, который является вашим идеалом.
ПРОФЕССОР. Ах, вот как? Эх-м, м-хм! А… простите… этот шкафчик, он что, тоже не существует?
ГОЛОВА. Нет. Он существует лишь в виде пучка электромагнитной энергии. Все остальное — иллюзия, созданная для удобства наших гостей. Никакого шкафчика нет. Поскольку я могу свободно зондировать ваш мозг, я вижу, что последнее время вы раздумывали, не купить ли холодильник. Видимо, этим и объясняется ваша фата-моргана. Чем еще могу служить?
ХЫБЕК. Скажите, могли бы мы встретиться с кем-нибудь из ваших ученых?
ГОЛОВА. Ну разумеется. Сию минуту. Извольте пройти дальше.
Шкафчик и голова исчезают, слышны звуки, похожие на шум движущегося лифта. Загорается длинная стрелка. Тарантога и Хыбек выходят. Лаборатория. Несколько странных приборов, но в общем-то довольно пусто. По обе стороны сцены стоят два шкафчика порядочных размеров. При желании их можно принять за лифты. У каждого дверь, выходящая в зал, рядом с дверями — большие кнопки, как у лифта. Когда эти кнопки нажимают, слышен странный звук, а над шкафчиком загорается что-то вроде рефлектора-электронагревателя — антенна, направленная к такой же антенне противоположного шкафчика. Кроме того, задние стенки шкафчика должны открываться, чтобы актеры могли оттуда выходить. Фон произвольный, например, черный занавес. У каждого шкафчика стоит ученый. Стало быть, их двое. Оба в халатах. Нечеловеческие, странные физиономии.
УЧЕНЫЙ I. Ну как? Попробуем еще раз?
УЧЕНЫЙ II. Сейчас. Сначала надо покончить с Панкратием. (Открывает шкафчик, в нем — скелет.) Помоги мне.
Выносят скелет и кладут в сторонке.
УЧЕНЫЙ I. Неприятная история с этим Панкратием, верно?
УЧЕНЫЙ II. Что делать. Наука требует жертв. Где следующая?
УЧЕНЫЙ I. Уже ждет. (Кричит в сторону кулис.) Алло! Давай!
Входит женщина. Ученый I провожает ее к первому шкафчику, закрывает за ней дверь, нажимает кнопку.
УЧЕНЫЙ II. Ну?
УЧЕНЫЙ I (открывает дверь, шкафчик пуст). Уже распалась. Можешь включать.
Ученый II нажимает кнопку своего шкафчика, открывает дверь, выходит женщина, одетая так же, как первая, только ниже ростом.
УЧЕНЫЙ II. Опять разница!
УЧЕНЫЙ I. Минимальная.
УЧЕНЫЙ II. Ну, знаешь! Будут рекламации! Присмотрись к ее лицу. Кроме того, она ниже ростом.
УЧЕНЫЙ I. Электромагнитное сжатие. Эффект Допплера.
УЧЕНЫЙ II. Так не годится. Ты проверял контуры?
УЧЕНЫЙ I. Проверял. Попробуем теперь наоборот. Ладно?
УЧЕНЫЙ II. Ладно.
Снова вводят женщину в шкафчик, нажимают кнопку. Звонок, свет, как при каждом нажатии. Из шкафчика первого ученого выходит третья женщина, еще ниже ростом, чем предыдущие.
УЧЕНЫЙ I. Еще больше сократилась! Что делать?
УЧЕНЫЙ II. Придется применить усилитель. Пойдем, поможешь принести.
Оба выходят. Входят Тарантога и Хыбек.
ХЫБЕК. Послушайте! Будьте любезны!
Женщина уходит. Хыбек бежит за ней, возвращается один.
Куда-то исчезла. Странные порядки. Эй, там! Никого…
ТАРАНТОГА. Кажется, мы заблудились…
ХЫБЕК. А это что? (Открывает шкафчик.) Ага! Профессор! Лифт!
ТАРАНТОГА. Вы так думаете?
ХЫБЕК. Наверняка лифт. (Исследует шкафчик изнутри.) Но внутри нет кнопок. (Находит кнопку рядом с дверью.) О, тут есть. Я сяду, вы нажмите. Я поеду первым, а вы за мной.
ТАРАНТОГА. А кто нажмет мне?
ХЫБЕК. Я могу снова спуститься и нажать. Спущусь по лестнице.
ТАРАНТОГА. Разве что так.
ХЫБЕК. Профессор, мы зря теряем время! (Входит в шкафчик. Закрывает дверь.)
ТАРАНТОГА (нажимает кнопку. Звук, свет). Что это? Кажется, я совершил глупость… Хыбек! (Открывает дверь. Пусто.) Странно. Лифт стоит, а Хыбека нет. Хыбек! Господин магистр! (Нажимает кнопку второй раз.)
Входят оба Ученых, несут усилитель, увидев Тарантогу, ставят его на пол.
Господа! Хорошо, что вы пришли! Кажется, лифт испортился.
УЧЕНЫЙ I. Какой лифт?
УЧЕНЫЙ II. Как вы тут очутились?
ТАРАНТОГА. Мы пришли с магистром Хыбеком оттуда… Он поехал первым наверх. На этом лифте…
УЧЕНЫЙ I. Это не лифт.
ТАРАНТОГА. Нет? А что?
УЧЕНЫЙ I. Телепортер.
ТАРАНТОГА. Не понимаю. Так где же все-таки Хыбек?
УЧЕНЫЙ I. Вы нажимали кнопку?
ТАРАНТОГА. Да.
УЧЕНЫЙ I. Ну, стало быть, вашего друга уже нет.
ТАРАНТОГА. Нет? Вы шутите!
УЧЕНЫЙ I. Ни Боже мой.
УЧЕНЫЙ II. Досадно, конечно, однако на двери этой комнаты есть табличка: «Не входить».
ТАРАНТОГА. Одна молодая особа сказала, чтобы мы вошли… Но что с Хыбеком, ради Бога?..
УЧЕНЫЙ II. Мы исследуем проблему пересылки по радио живых существ с места на место. Это передатчик…
УЧЕНЫЙ I. А это приемник…
УЧЕНЫЙ II. Если вы действительно нажали кнопку, то ваш друг уже разложен на атомы…
УЧЕНЫЙ I. Да, но прошу не принимать этого близко к сердцу.
ТАРАНТОГА. Боже! Я разложил Хыбека на атомы и должен не принимать этого близко к сердцу?!
УЧЕНЫЙ I. Конечно. Сейчас ваш коллега появится в приемнике. Орибазий, будь любезен…
УЧЕНЫЙ II. С усилителем или без?
УЧЕНЫЙ I. А я знаю? Пусть будет без.
Нажимает кнопку. Из второго шкафчика по очереди выходят два Хыбека.
ХЫБЕК I. Странная история, это, кажется, не лифт.
ХЫБЕК II. У меня в голове закружилось, а потом я словно уснул.
ХЫБЕК I и Хыбек II (вместе). Профессор! (Глядят друг на друга.) Вы кто?
ХЫБЕК II. Хыбек.
ХЫБЕК I. Хыбек.
Говорят это автоматически. Потом удивляются.
Простите, как вы сказали?
ХЫБЕК II. Я сказал: Хыбек. А что?
ХЫБЕК I. Ничего. Только Хыбек — это я. Магистр Хыбек.
ХЫБЕК II. Но не Януш. Януш — я.
ХЫБЕК I. Ничего подобного. Я.
ХЫБЕК II. Тоже мне! Откуда вы тут взялись?
ХЫБЕК I. Пришел с профессором.
ХЫБЕК II. Неправда. С профессором пришел я! Профессор!
ХЫБЕК I. Профессор!
ТАРАНТОГА. Мне кажется, я схожу с ума.
УЧЕНЫЙ I. Сколько раз вы нажали кнопку?
ТАРАНТОГА. Раз. Ага, и потом еще раз. А разве это имеет какое-нибудь значение?
УЧЕНЫЙ I. Разумеется. Вы дважды передали своего коллегу. Дважды, понимаете? Вот и все.
ТАРАНТОГА. Дважды? Что значит дважды? Так который же из них Хыбек?
УЧЕНЫЙ I. Оба. Это ваш друг дважды.
ХЫБЕК I. Что он говорит?
ХЫБЕК II. Это невозможно! У меня есть удостоверение личности!
Xыбек I. У меня тоже! Есть только один магистр Хыбек. Я!
ХЫБЕК II. Ничего подобного. Хыбек — это я!
Смотрят друг на друга враждебно.
ТАРАНТОГА (к Ученым). Господа! Не стойте так, сделайте что-нибудь! Как это могло случиться?
УЧЕНЫЙ II. Очень просто. Вы дважды выслали одну атомную схему. Вы сделали дублет.
ХЫБЕК I. Довольно! Профессор, идемте к директору!
ХЫБЕК II. Идемте. Только я с профессором, а не вы!
Начинают препираться.
ГОЛОСА ХЫБЕКОВ. Отстань!
— Только без рук!
— Вы об этом еще пожалеете!
— Бесстыдник!
— Хам!
УЧЕНЫЙ I. Господа! Успокойтесь! Успокойтесь!!! Сейчас мы все приведем в порядок. (Начинает вталкивать их в шкафчик.)
ХЫБЕК I. Что, еще раз? Нет уж, спасибо!
ХЫБЕК II. Почему я? Пусть он войдет!
УЧЕНЫЙ I. Вы должны войти оба! Оба! Орибазий, помоги мне!
Ученые вталкивают Хыбеков в шкафчик. В суматохе Ученый II, или Орибазий, попадает в шкафчик с обоими Хыбеками. Слышны голоса: «Не толкайтесь!», «Ой! Нога!», «Ну что там еще?», «Я не согласен!» Наконец Ученый I захлопывает дверь и нажимает кнопку.
УЧЕНЫЙ I. Уфф! Наконец-то.
ТАРАНТОГА. И что теперь будет?
УЧЕНЫЙ I. Порядок будет. Мой коллега включит телепортер. Сейчас. Орибазий? Куда он подавался?
ТАРАНТОГА (показывает на шкафчик). Туда. Вы его сами втолкнули.
УЧЕНЫЙ I. Не может быть! Это точно?! (Открывает. Шкафчик пуст.) Хм. Ну, это не так страшно… только надо как следует отрегулировать. Да, скажите, у вашего коллеги нет искусственной челюсти или мостика?
ТАРАНТОГА. Не знаю. А разве это имеет какое-нибудь значение?
УЧЕНЫЙ I. Конечно. Мостик вызывает помехи. На всякий случай немного отойдите.
ТАРАНТОГА. А что, может быть взрыв?
УЧЕНЫЙ I. Нет, просто Орибазий не любит телепортации и может немного… покричать. После передачи он долго не может успокоиться. Внимание!
Нажимает кнопку. Из второго шкафа вываливаются Хыбек и Ученый II. Они срослись между собой, на них соответствующим образом сшитый костюм.
УЧЕНЫЙ II. Эвтаназий! Ты — подлец! Ты что, спятил, что ли? Зачем ты меня выслал? Смотри, что произошло! (Рвется к нему.)
ХЫБЕК. Что такое? Перестаньте меня дергать!
УЧЕНЫЙ II. Я тебе покажу, как телепортировать коллег!
ХЫБЕК. Отцепитесь от меня!
УЧЕНЫЙ II. Не могу! Не видите, что ли? Мы срослись!
ХЫБЕК. Я протестую!
УЧЕНЫЙ I. Господа, не нервничайте! Все наладится. Я пропущу вас сквозь селекционный фильтр.
УЧЕНЫЙ II. Как же, наладится! Этот фильтр ни к черту!
ХЫБЕК. Не дергайтесь так, у меня голова мотается, как на веревочке.
УЧЕНЫЙ I. Войдите туда, прошу вас, войдите. Ну, войдите еще раз. Сейчас мы это исправим.
УЧЕНЫЙ II. Не хочу.
УЧЕНЫЙ I. Но, Орибазий…
УЧЕНЫЙ II. А если не получится?
УЧЕНЫЙ I. Получится, получится…
УЧЕНЫЙ II (обращается к Хыбеку). Не толкайтесь!
ХЫБЕК. Это вы толкаетесь! Ой! Осторожнее! (Входят.)
УЧЕНЫЙ I. Господа!
УЧЕНЫЙ II. Посчитаемся потом!
Ученый I нажимает кнопку.
ТАРАНТОГА. И долго еще это протянется?
УЧЕНЫЙ I. Уважаемый, эта техника в зачаточном состоянии. Ошибки неизбежны. Но у нее огромное будущее! Согласитесь: какое удобство в путешествиях!
ТАРАНТОГА. А их сейчас действительно нигде нет?
УЧЕНЫЙ I. Можете убедиться сами. Прошу! (Открывает дверь, шкафчик пуст.)
ТАРАНТОГА. Так где же они?
УЧЕНЫЙ I. Превратились в пучок радиоволн, плывущих с этой антенны к той. (Смотрит на часы.) О, уже поздно! Мне пора на обед. Отступите немного — включаю…
Ученый I нажимает кнопку. Звук. Свет. Из шкафчика медленно выходит Хыбек. Один. Мина самоуверенного идиота.
Прекрасно. Но где Орибазий? Орибазий! Где ты? (Заглядывает в шкафчик.)
ТАРАНТОГА. Как вы себя чувствуете, Хыбек?
УЧЕНЫЙ I. Нет его! Что такое? Ни следа… А! Пожалуйста! (Вынимает что-то из шкафчика.) Видите? Пряжки от помочей! От Орибазия передались только пряжки! Остальное не передалось. Затухание.
ТАРАНТОГА. Какое затухание?
УЧЕНЫЙ I. Обычный феддинг, замирание радиоволн. Вы не слышали о феддинге?
ТАРАНТОГА. Ужас какой-то! И как вы теперь поступите?
УЧЕНЫЙ I (снимает халат). Я? Пойду обедать. В нашей столовке совсем недурно кормят…
ТАРАНТОГА. Как! А ваш коллега?
УЧЕНЫЙ I. Он только тормозил развитие исследований.
Хыбек, который с момента выхода из шкафа имел мину вполне довольного собою человека и делал себе маникюр перочинным ножичком, теперь плюет на ладонь, приглаживает волосы и наступает на ногу Ученому I.
УЧЕНЫЙ I. Простите.
ХЫБЕК (спокойно, решительно). Вы из Бохни?
УЧЕНЫЙ I. Как, простите? Не понял.
Xыбек (доверительно, с чувством). А по заднице хочешь?
ТАРАНТОГА. Но, господин магистр!
УЧЕНЫЙ I. Сейчас… Кажется, были помехи.
ХЫБЕК. Веселый разговор.
ТАРАНТОГА. Коллега Хыбек, что с вами…
ХЫБЕК. Во, блин!
Ученый бегом приносит Протез Психики и надевает его Хыбеку на голову. Это нечто вроде шлема с линзой и кабелем; Ученый I включает его в настенную розетку и манипулирует Протезом.
ТАРАНТОГА. А это что такое?
УЧЕНЫЙ I. ПРОПС. Сейчас подстроим. (Крутит.)
ХЫБЕК. Вы знаете Крупку?
УЧЕНЫЙ I. Нет, еще не то…
ХЫБЕК. Жаль. А то я бы вам рассказал шуточку…
ТАРАНТОГА. Что с ним?!
УЧЕНЫЙ I. Помехи. Затухание. Тут… (Показывает на голову Хыбека.) Ну, а сейчас как?
ХЫБЕК. Марысенька…
УЧЕНЫЙ I. Что за Марысенька?
ХЫБЕК. Так, есть одна. Ничего!
УЧЕНЫЙ I. Еще не то. А теперь?
ХЫБЕК. Одолжите сотняжку. Я отдам с получки.
УЧЕНЫЙ I. Кажется, немного получше… (Крутит.)
ТАРАНТОГА. Что вы, собственно, делаете?
УЧЕНЫЙ I. Произошла атрофия интеллекта, так я подгоняю ему Протез Психики. Сокращенно ПРОПС.
ХЫБЕК. Господа! Что за горшок вы напялили мне на голову?
УЧЕНЫЙ I. О! О! Пожалуйста!
ХЫБЕК. Извольте сейчас же забрать!
УЧЕНЫЙ I. Прелестно! Превосходно! Сколько будет восемьдесят шесть на тридцать четыре?
ХЫБЕК. Смотрите, как бы я не стал вас учить математике!
УЧЕНЫЙ I. Чуть многовато агрессивности… минуточку… Модуляторчик… готово…
ХЫБЕК. Что вы, собственно, о себе вообразили? Вы знаете, кто я?
УЧЕНЫЙ I. Порядок. Лучше не будет. Ваш коллега оптимально спротезирован. Прошу больше не подкручивать усилитель интеллекта, иначе ваш друг примется делать открытия и изобретения в массовом порядке. А если он неожиданно поглупеет, подключите его к розетке, лучше всего на ночь, чтобы подзарядился. Вот штекер. Я кладу ему в карман, видите?
ХЫБЕК. Какой штекер? И вообще, что все это значит? Профессор!
ТАРАНТОГА. Ничего, ничего! Так надо, дорогой мой… (К Ученому.) Как нам попасть в дирекцию?
УЧЕНЫЙ I. Идите за мной. Я вас провожу. Я иду в столовую, нам по пути.
ТАРАНТОГА. Это нормальные двери? Не телепортер?
УЧЕНЫЙ I. Нормальные, нормальные… Идите. (Хыбеку.) Осторожнее, а то у вас протез упадет! (Выходит.)
Входит уборщица. Начинает уборку. Ставит щетку рядом со шкафом, впирая ее о кнопку. Звук, свет. Из шкафа вылетает Ученый II, без пиджака, брюки поддерживает руками.
УЧЕНЫЙ II. Эвтаназий! Где этот стервец! Где он!
Уборщица не обращает внимания. Ученый II убегает со сцены. Темнота.
Кабинет Директора Института Грелирандрии. Директор — молодой человек — за столом. За ним большой экран, на котором будут проецироваться различные надписи. Рядом — большое окно, через которое влезет быгонь. На столе микрофоны, кнопки, клавиши и т. п. Два кресла. Входят Хыбек с ПРОПСом на голове и Тарантога.
ДИРЕКТОР. Приветствую вас, господа! Присаживайтесь, пожалуйста! Мне уже звонили… Кажется, произошло недоразумение?
ТАРАНТОГА. Ничего страшного. Мы не помешали?
ДИРЕКТОР. Что вы! Прошу вас, садитесь, садитесь. Я — Директор института по науке. А вы, кажется, с Земли? Стало быть, вы — млекопитающие, не так ли?
ТАРАНТОГА. Действительно…
ДИРЕКТОР. По сему случаю прошу попробовать. (Подает баночку.) Прошу вас, смелее, это наши пилюли для млекопитающих, прелесть…
ТАРАНТОГА. Благодарю…
ДИРЕКТОР. Надеюсь, маленькое недоразумение, случившееся в лаборатории, не нарушит наших сердечных отношений. Чем могу быть полезен?
ТАРАНТОГА. Скажите, не могла бы развитая цивилизация вашей планеты помочь нашей, земной, науке?
ДИРЕКТОР. Ну, конечно, конечно же! Помощь другим планетам — наша слабость! С чего бы начать?.. (Нажимает кнопку. Сбоку выдвигается поднос, на нем небольшие конусы.) Это средство от быгоней. Радикальнейшее! Любой быгонь от такой дозы гибнет на месте.
ТАРАНТОГА. А что такое быгони?
Зуммер. На экране загорается надпись: «ГРЕЗОРОДНЫЕ НАПИРАЮТ».
ДИРЕКТОР (в микрофон). Алло! Семерка? Немедленно отогнать! Отогнать, говорю! Да. Пока все. (Профессору.) Ну, с быгонями покончено. Кроме того, мы можем предложить вам чудесный противозвездный препарат, запатентованный под названием антизвездол. Вот рекламный образец… Есть у нас и новые препараты для чистки летающих тарелок. Какое количество вы хотели бы взять? Одну ракету? Две?
ТАРАНТОГА. Нет, благодарим, вероятно, нам это не пригодится. Может быть, у вас найдется что-нибудь еще?
Зуммер. Надпись: «НАШЕСТВИЕ ЭМОРДАНОВ — СЕКТОР VI».
ДИРЕКТОР. А, черт побери! Эморданы, хорошенькое дельце! (Нажимает кнопку. Надпись «СЕКТОР VI» гаснет, зато загораются слова «СЕКТОР XV» и «СЕКТОР XXV». Директор лихорадочно нажимает бесчисленные кнопки, одновременно кричит в микрофон.) Алло! Секция двойников?! Прошу немедленно затоплять сверху донизу! Да!
Надписи гаснут.
Эморданы в это время года — редкость. К счастью, у нас было еще несколько сотен гриташей… Да… Вы простите… Нас все время перебивают… Как там у вас с выхвостками? Тяжеловато? Догадываюсь. Это сущее бедствие! У меня на складе есть новейшие четвертолеты, с помощью которых вы раз и навсегда избавитесь от всех выхвостков. Вот модель… (Достает из ящика письменного стола и подает четвертолет.)
ТАРАНТОГА. Но простите…
ДИРЕКТОР. Ничего, ничего. Не стоит благодарности. Межпланетная солидарность — прежде всего. Ну, а как дела с эмнегезами? Филуют? И часто?
ТАРАНТОГА. Собственно…
Появляется надпись: «КРАЛОФИКСИЯ». Директор бросается к кнопкам.
ДИРЕКТОР. Один момент… (Кричит, в микрофон.) Внимание! Тревога первой степени! Запустить все костохряски!
ТАРАНТОГА. Что бы у него попросить? Может, средство от облысения?
ХЫБЕК. Что-нибудь для долголетия, господия профессор!
ТАРАНТОГА. О, действительно!
ДИРЕКТОР. Я вас слушаю…
ТАРАНТОГА. А… может быть, какое-нибудь средство для продления жизни?
ДИРЕКТОР (достает из ящика банку, полную больших пилюль). Извольте. Абсолютно безотказное средство.
На экране надпись: «СУПЕРКРАЛОФИКСИЯ».
Одну минутку, господа… (В микрофон.) Тревога второй степени! Секция охлаждения! Немедленно дайте мне эту секцию! Что? Алло! Замораживайте всех ученых! Как? Нет, не штуками, целыми отделами! Гуманитариев в последнюю очередь! Последними, говорю! Быстро! (Слышен отдаленный гул.)
ТАРАНТОГА. Простите, что-нибудь случилось?
ДИРЕКТОР. Да нет, ничего особенного. Просто средство предосторожности, кралофиксия всегда начинает с ученых, так что мы на всякий случай упаковываем их в наши подземные морозильники. О чем мы с вами говорили? Ах да. О средстве для долголетия? Этот препарат, так называемый двувечник жизнетропина, как видите, совершенно безопасен, принимать следует три раза в день в течение двух недель… Простите…
В комнату влетает Ученый I, за ним Ученый II с атомным излучателем.
УЧЕНЫЙ I. Господин директор! Господин директор!
УЧЕНЫЙ II. Директор тебе не поможет, стервец!
УЧЕНЫЙ I. Не убивай меня! Я этого не переношу!!!
Ученый II стреляет, Ученый I падает.
ДИРЕКТОР. Фу, что за бесцеремонность! И вы, доктор, не могли сделать это у себя? Неужели вы не видите — у меня гости! Так надымили…
Ученый I лежа достает из кармана излучатель и в агонии стреляет. Ученый II тоже падает.
Нет, настоящий скандал! Простите, ради Бога… (Вытаскивает за кулисы обоих мертвецов.) Простите мне эту неприятную сцену…
ТАРАНТОГА. Но это ужасно! Они — мертвы?
ДИРЕКТОР. В данный момент. Но у нас есть атомные схемы ученых, мы их воскресим. Другое дело, что они устраивают такие сцены по нескольку раз на неделе.
ТАРАНТОГА. Не может быть!
ДИРЕКТОР. Темперамент ученых! В высокоразвитой цивилизации научные споры то и дело кончаются на атомном уровне. Так что я говорил? Да, значит, средство для продления жизни.
Слышен гром.
Не обращайте внимания, мы переживаем довольно трудный период, кажется… Ох!
Надпись: «БАЛБОЛИЗ».
ДИРЕКТОР (в микрофон). Алло! Восьмая секция! Восьмерка! Дайте немедленно, алло! Почему ничего не слышно?
Надпись: «КАКАЯ ОЧЕРЕДНОСТЬ ВЗРЫВОВ?»
ДИРЕКТОР (в микрофон). Взрывайте все, что удастся. В любой последовательности, только быстрее! Давайте! Не тяните! (Грохот.) Ну наконец-то у нас будет минута покоя. (Звонок.) Алло? (Тарантоге и Хыбеку.) Сейчас мы поговорим. Алло? Размораживать поочередно. Всех, конечно, всех. Что? Лифты остановились? Тогда оставьте гуманитариев под конец, не горит! Дорогие господа, средство, которое вы видите, позволяет многократно продлить жизнь…
На экране надпись: «БЫГОНИ».
Простите, пожалуйста, вы можете одолжить мне средство, которое я только что вам подарил?
ТАРАНТОГА (подавая). Конечно…
ДИРЕКТОР. Благодарю.
В окно просовывается голова быгоня. Директор кормит его с руки, быгонь ревет, умирает, голова исчезает.
ДИРЕКТОР (садясь). Ну, как? Скажете, плохое средство? Алло? Пятая секция? Пришлите две дюжины коробок противобыгонного. Что? Секции нет? Почему взорвана? В спешке? Как это «в спешке»? Какое мне дело! Средство должно быть немедленно доставлено! У меня инопланетные гости… (К ним.) Уфф! Простите! Такие времена, что делать…
Слышны рычание и гул.
ТАРАНТОГА. Что, собственно, происходит у вас на планете?
ДИРЕКТОР. А, ничего особенного. Эморданы, конделяки, быгони, кроме кралофиксии — ничего нового. Разве только то, что камчалы в последнее время начали немного длинноусить.
ТАРАНТОГА. Это животные?
ДИРЕКТОР. Ха-ха-ха! Что за мысль? От животных у нас уже давно и следа не осталось! Проще сказать, это неудачные побочные продукты нашего производства.
ТАРАНТОГА. Живые?
ДИРЕКТОР. Конечно. У нас все живое.
ТАРАНТОГА. Не понимаю. Что значит — все?
Хыбек от скуки манипулирует с ПРОПСом. Появляется красивая девушка в эффектном платье. Эта особа представляет собою как бы воплощение мечты гимназиста о сексбомбе, о суперкинозвезде. Двигается, соблазнительно покачивая бедрами. Несколько раз проходит перед Хыбеком. Остальных присутствующих игнорирует. Понемногу начинает соблазнительно улыбаться, показывает ему ножку, наконец, принимается раздеваться. Хыбек вначале замирает в изумлении, потом расплывается в улыбке, поворачивает кресло, чтобы лучше видеть. Во время всей этой пантомимы Директор и Тарантога беседуют, словно ничего не происходит.
ДИРЕКТОР. У нас и фабрики, и машины — все живое. Вот, например, несколько лет назад мы запустили инкубатор плавленых сырков. Производством руководил искусственный мозг. Такой мозг, как вы знаете, небезотказен… Он неожиданно разладился и начал производить быгоней. По ошибке, понимаете?
ТАРАНТОГА. Вместо сырков?
ДИРЕКТОР. В определенном смысле. С конделяками была другая история…
ХЫБЕК (тихо, не спуская глаз со стриптиза). Господин директор, кто это?
ДИРЕКТОР. Кто «кто»?
ХЫБЕК (показывая головой). Эта дама…
Девушка продолжает раздеваться.
ТАРАНТОГА. Какая дама?! О чем вы, Хыбек? Тут никого нет!
ХЫБЕК. То есть как нет, я же вижу…
ДИРЕКТОР. Кого вы видите?
ХЫБЕК. У вас что, глаз нет? Красивая девушка…
ДИРЕКТОР (встревоженно). Красивая?
Хыбек как лунатик встает и идет к ней. Директор тащит его к креслу, сажает.
Не будете ли вы так любезны подержать коллегу?
Тарантога держит.
ХЫБЕК. Не заслонять!
Директор бегом приносит несколько пробок и отвертку, лихорадочно возится с ПРОПСом. Достает перегоревшую пробку. Девушка продолжает раздеваться.
ДИРЕКТОР. Конечно! Пожалуйста! Пробка перегорела… (Показывает ее Тарантоге. После того как пробка вынута из ПРОПСа, девушка застывает, как статуя.)
ХЫБЕК (обеспокоенный ее неподвижностью). Ну что там еще?
Директор вставляет ему другую, новую пробку. По мере того как он ее вкручивает, девушка быстро собирает свои вещи.
Простите! Подождите! Не уходите!
ДИРЕКТОР. Что? Все еще? Ну, а сейчас? (Докручивает пробку до конца. Девушка величественно уходит. Хыбек вскакивает, бежит за ней.)
ТАРАНТОГА. Что с ним?
ДИРЕКТОР. Ерунда! Электрическая галлюцинация. Перегорели пробки.
Вбегает Хыбек.
ХЫБЕК. Ее нигде нет! Куда она подевалась?!
ДИРЕКТОР. Это была иллюзия, дорогой мой. Электрическая иллюзия. Небольшой дефект в вашем ПРОПСе. Отдохните.
ХЫБЕК. Эх, какая она была!
ДИРЕКТОР. Может быть, еще одну пробочку?
ХЫБЕК. Нет, благодарю.
ДИРЕКТОР (Тарантоге). На всякий случай я дам вам несколько запасных. И прошу следить, чтобы ваш товарищ не начал на собственный страх и риск манипулировать ПРОПСом! К несчастью, это большое искушение…
ТАРАНТОГА. Значит, эти протезы легко выходят из строя?
ДИРЕКТОР. Случается. Но чаще их портят сами хозяева. Умышленно.
ТАРАНТОГА. Зачем?
Хыбек украдкой опять пытается что-то подкрутить на своем ПРОПСе.
ДИРЕКТОР. Прекратите!
Хыбек испуганно отдергивает руку.
Видели? Увы! Это одна из основных проблем нашей цивилизации. Цивилизация требует разумности, и мы создали ПРОПСы… Однако при этом открылось широкое поле для разных злоупотреблений. В последнее время на черном рынке появились специальные, так называемые минусовые вкладыши для ПРОПСов. Они запрещены, но спрос огромен!
ТАРАНТОГА. Как они действуют?
ДИРЕКТОР. Отрицательно, то есть уменьшают разумность! После включения за одну минуту человек превращается в абсолютного кретина! Божественное ощущение!
ТАРАНТОГА. Вы, наверно, шутите?
ДИРЕКТОР. Что вы! Это общая мечта — хоть на часок, вечерком, после ужина.
ТАРАНТОГА. Стать идиотом?! Невероятно! Кто захочет стать идиотом?!
ДИРЕКТОР. Как кто? Каждый! Неужели вы не понимаете, сколь прекрасен мир кретина?
ТАРАНТОГА. Что вы говорите? Но это убожество духа…
ДИРЕКТОР. Тоже мне! Какое убожество? По-вашему, кретин убог духом? Вы глубоко заблуждаетесь. Его душа — райские кущи, и за вход в эти кущи не платишь и гроша! Человек интеллигентный сначала намучается вдоволь, прежде чем найдет книгу, удовлетворяющую его, искусство, отвечающее его запросам, женщину, душа и тело которой находятся на требуемой им высоте. А кретин неразборчив, кретину все едино, лишь бы оно взволновало океан его воображения! Поэтому идиот всегда и всем доволен! Интеллигенту только бы улучшать, переделывать, исправлять, и то ему не так, и это плохо, а кретин доволен!
ТАРАНТОГА. Но ведь цивилизацию создал разум!
ДИРЕКТОР. А это вы откуда взяли? Простите, кто начал создавать цивилизацию? Пещерный человек! Вы думаете, он был разумен? Что вы! Он-то и был идиотом, он не отдавал себе отчета в том, что творил! Цивилизацию зачинали именно идиоты, а разумные люди теперь возятся с последствиями, ломают себе головы, мучаются, как вот я за этим столом! А, кроме того… как скучны все эти модернистские повести, все эти антипьесы, антифильмы, но что делать, скучай не скучай, разум обязывает! Но… вечером, после работы, я надеваю себе такой малюсенький отрицательный протезик — вот он тут, в ящике, — и напеваю идиотские песенки о ручейке на лужайке, о том, что сердце мое разбито… и плачу, и всхлипываю, и так мне хорошо… И ничего не стыжусь… Может быть, у вас случайно есть с собой какой-нибудь новый шлягер, а?
ТАРАНТОГА. Нет.
ДИРЕКТОР. А жаль! Знакомые привозят с Земли, когда ездят туда. Ну, хватит об этом. Простите, заболтался! Так что же я хотел сказать? Ах да! Вы хотели получить средство для продления жизни?
ТАРАНТОГА. Вы уже изволили нам дать…
ДИРЕКТОР. Да, правда… Вот тут — гарантия… Препарат продляет жизнь до сорока лет!
ТАРАНТОГА. На сорок?
ДИРЕКТОР. Не НА, а ДО. ДО сорока!
ТАРАНТОГА. Как это ДО сорока? Мы живем дольше…
ДИРЕКТОР. Не может быть?! Вероятно, у вас есть какое-то более сильное средство?
ТАРАНТОГА. Нет, вообще без средств. Так живем…
ДИРЕКТОР. И долго?
ТАРАНТОГА. Бывает, что и до восьмидесяти, девяноста лет…
ДИРЕКТОР. Феноменально! Я должен распорядиться, чтобы это проверили. Так… Что там еще? Ага, средство против облысения… Увы, господа, эту проблему мы еще не решили. Но после того как вы узнали о решении проблем быгоней, эморданов, грезородных, а также о методах соблюдения гигиены летающих тарелок, вы, я надеюсь, вернетесь из этой экспедиции на родную планету совершенно удовлетворенные! Счастливого пути и до свидания!
Хыбек и Тарантога вновь оказываются на Земле, в квартире Тарантоги.
ХЫБЕК. Сплавили нас.
ПРОФЕССОР. Вы так думаете?
ХЫБЕК. Ясно. Маневр космической бюрократии. Отвертелись. П-хе! Господин профессор, в следующий раз им это не удастся!
ПРОФЕССОР. В какой следующий раз?
ХЫБЕК. А как же! Не можем же мы так… Располагая таким изобретением… Кроме того, я чувствую, что уже привыкаю. Просто надо быть увереннее. Не дадим себя сплавить. Наверно, у вас намечены еще какие-нибудь цели… Господин профессор…
ПРОФЕССОР. Даже и не знаю… Может быть, хватит на сегодня?
ХЫБЕК. Что вы!
ПРОФЕССОР. Ну, тогда… ладно. Есть тут у меня на примете небесный объект, называемый NGC 687 дробь 43 по большому звездному каталогу Мессье. Это мне сообщил профессор Тромпка, астроном. Он предполагает, что наблюдаемые изменения светимости звезды вызваны искусственно.
ХЫБЕК. Искусственно?
ПРОФЕССОР. Да. Это говорило бы о наличии цивилизации столь развитой, что ее функционеры по собственной воле уменьшают или увеличивают светимость родной звезды.
ХЫБЕК. Так, как подкручивают фитиль керосинной лампы?
ПРОФЕССОР. Вот именно.
ХЫБЕК. Так чего же мы ждем? Профессор, вперед!
ПРОФЕССОР. Ну-ну! Больше выдержки, юноша! Впрочем, в интересах науки можно попытаться. Приготовьте чистую бумагу и карандаш.
ХЫБЕК. Я готов.
ПРОФЕССОР. Внимание, трогаемся!
VI
Звуки, световые эффекты, появляются звезды, какая-то большая туманность — в углу между шкафом и окном. Затем становится совершенно темно, и только слышны странные звуки. Потом на месте туманности возникает нагромождение белых абстрактных форм; они похожи на извилины головного мозга, но не слиты воедино, а разделены. Вместе они образуют нечто вроде странного огромного безглазого Лика, то есть провалы глаз и рот — как бы пустоты между элементами белой композиции.
ЛИК (звук исходит неизвестно откуда, голос низкий, но мягкий; бас огромного, склонного к рассеянности добродушного существа). Взять… шесть квинтильонов звездного порошка… одну темную туманность… половину светлой… щепотку космической пыли… смешать… раскрутить… до появления спиральной лепешки. Хм, лепешка! Хорошая? Кто ее знает? Какой «кто»? Может, я? Хо-хо, большие трудности. Я? Да, я. Где? Вероятно, везде. И возможно, даже еще дальше. И все, и все еще я? Ничего больше, только я? О, что за бесконечность! Хм. Не очень подходит. Может, добавить пару белых карликов?
ХЫБЕК. Кто это?
ПРОФЕССОР. Наверно, местное существо.
ХЫБЕК. Сам себе читает кулинарные рецепты?
ПРОФЕССОР. Скорее всего, космические, что-то о звездах. Тише.
ЛИК. Что я говорю? Шаровое или спиральное скопление? Может, больше не перемешивать? Будет слишком горячо. Еще получатся комочки…
ХЫБЕК. Профессор, кажется, он бредит…
ПРОФЕССОР. Тихо, тихо же!
ЛИК. Я? Это кто, это я говорю? Скверно! Говорю и сам не замечаю, что говорю. Наверно, по причине всеприсутствия. Что должно было получиться теперь? Спиральная галактическая лепешка…
ХЫБЕК. Господин профессор, он, кажется, совсем спятил!
ПРОФЕССОР. Тихо!
ЛИК. А это что? Что мне все говорится и кажется, будто говорю вовсе не я?
ХЫБЕК. Потому что не вы говорите, а я.
ПРОФЕССОР. Пан Хыбек!
ЛИК. Ну?! Тут кто-то есть! Но что значит «тут»? «Тут» — значит где? Кто-то говорил?
Отдельные элементы Лика, белых мозговых тканей, образующих щеки Лика, двигаются, складываются в некую гримасу.
ПРОФЕССОР О?! Кажется, что здесь вероятно и даже наверное кто-то есть. Не известно где, не известно кто. Ау!
ПРОФЕССОР. Да! Простите, пожалуйста! Мы разумные существа с Земли, прибыли сюда…
ЛИК. Разумные существа?
ПРОФЕССОР. Простите, да.
ЛИК. Больше, чем одно?
ПРОФЕССОР. Нас двое землян. Вы не желаете побеседовать? Впрочем, если мы помешали…
ХЫБЕК. Нам хотелось бы, чтобы вы согласились.
ЛИК. Кто?
ХЫБЕК. Что «кто»?
ЛИК. Кто должен согласиться?
ХЫБЕК. Вы.
ЛИК. Что означает «вы»?
ПРОФЕССОР. Если б мы вас знали лучше, мы сказали бы «ты». Это вам ни о чем не говорит?
ЛИК. Хм! «Вы». Где-то я уже это слышал… Хм. «Вы»… Это, кажется, когда есть больше, чем один, а?
ПРОФЕССОР. Да, именно так.
ЛИК. Интересно. Стало быть, тебя больше, чем один?
ПРОФЕССОР. Да, нас двое.
ЛИК. Очень интересно. Редкость. Откуда ты?
ПРОФЕССОР. Мы из Млечного Пути, из Солнечной системы с планеты Земля.
ЛИК. Земля? Что-то не помню. А кто ты такое?
ПРОФЕССОР. Я — ученый, я построил аппарат, с помощью которого мы прибыли, а мой спутник — молодой любитель и поклонник астрономии.
ЛИК. А ведь и верно, тебя тут двое. Удивительно. Не могу привыкнуть. А что ты делаете со звездами?
ПРОФЕССОР. Пока еще ничего. Мы не так развиты, как вы.
ЛИК. Вы? А, это я. Да, да. Хорошо. Пусть будет вы. Так, значит, тебя двое? А как ты выглядите?
ПРОФЕССОР. Вы нас не видите?
ЛИК. Нет.
ПРОФЕССОР. Почему?
ХЫБЕК. Может, вам что-нибудь в глаз попало?
ЛИК. Нет, ничего не попало. Я вижу совсем неплохо. Туманность формируется, разворачивает спиральные плечи. Неплохо сложена. Неплохо. Магнитные эффекты… Ого, уже появились первые сгустки, протопланетные тоже! Ну, хорошо, это еще займет некоторое время, а пока можно поговорить. О чем, бишь, шла речь? Да, о зрении. Я смотрю не внутрь, а наружу. Внутри для меня нет ничего интересного…
ПРОФЕССОР. Это должно означать, что мы находимся внутри?
ЛИК. Хо-хо, а где же? Конечно. А у тебя глаза внутри?
ПРОФЕССОР. Нет.
ЛИК. Жаль.
ПРОФЕССОР. Почему?
ЛИК. Это была бы еще одна аномалия.
ПРОФЕССОР. А первая?
ЛИК. То, что тебя двое. А из чего ты, собственно, состоите, а?
ПРОФЕССОР. Вас интересует материал? Мы созданы из белка.
ЛИК. Из белка? Сейчас… сейчас, надо поискать…
ПРОФЕССОР. Где?
ЛИК. Хм… В безднах моей… информации… Белок? Ага… Что-о? Ты — из белка? И тебя — двое? Невероятно!
ПРОФЕССОР. Почему?
ЛИК. Ты — жидкие? Ты вливаетесь в сумерках в пещеры и пульсируете в них? А на заре проходите метаморфозу?
ПРОФЕССОР. Ничего подобного! Мы никуда не вливаемся и не проходим никаких метаморфоз. Кроме того, мы не жидкие.
ХЫБЕК. Вы перепутали нас с кем-то еще.
ЛИК. Возможно… Сейчас… Бездны… Того… Ну, бездны же! Ага! Ох! Это вы… Может быть, вы люди?
ПРОФЕССОР и Хыбек. Да, люди!
ЛИК. О, протуберанцы! А может быть, вам только кажется? У вас есть ручки и ножки?
ПРОФЕССОР. Есть руки и ноги.
ЛИК. Есть? Хорошенькая история! О, что за удар! Люди! О, люди!.. Только двое? Ну, это еще куда ни шло… А что, вас больше не замесилось?
ПРОФЕССОР. Тут нас двое, но на Земле несколько миллиардов.
ЛИК. Как? Уже несколько миллиардов? Так быстро? Не ожидал. Я этого так боялся!.. О, что за встреча! О, это я… это вы… да, чудовищно! Просто не знаю, что и сказать!
ПРОФЕССОР. О чем вы?
ХЫБЕК. Что случилось?
ЛИК. Увы! Ничего невозможно сделать! Я бессилен! Простите меня, простите! Я могу только молить вас о снисхождении. Это случайно, честное слово…
ХЫБЕК. Какое-то недоразумение…
ЛИК. Если бы, если бы! Но боюсь, что это трагическая действительность. У меня еще была слабая надежда, что не заквасилось, но, вижу, напрасно я так думал…
ХЫБЕК. Но вы ничего плохого нам не сделали!
ЛИК. Вам — нет, а вас — да.
ПРОФЕССОР. Как, простите, вы сказали? Нас?..
ЛИК. Да, вас… Но, клянусь, по рассеянности, случайно, по недосмотру! Я просто перестал мешать, солнечница у меня снизу подгорела, и получились сгустки. Потом при охлаждении все и осело… свернулось, получился клеевидный раствор, из этого раствора — всякие там желе, а из желе возникли вы через несколько миллиардов оборотов вокруг Солнца… Я уж и не знаю, как просить у вас извинения…
ХЫБЕК. О чем вы?
ПРОФЕССОР. Минутку… Не хотите ли вы этим сказать, что вы нас создали? Все человечество?
ХЫБЕК. Этого не может быть!
ЛИК. Случайно, клянусь! Не умышленно! Я чересчур протяженный, меня чересчур много, избыток — мой главный враг, несчастье, ужас. Я хотел создать обычную солнечницу. А когда вернулся, было уже поздно…
ПРОФЕССОР. Вы уверены? По имеющимся у нас данным, мы возникли в ходе биологической эволюции, из животных…
ЛИК. И животные были тоже? Вот так история! Вечно одно и то же! Животные, да? Не хотел! Даю вам честное слово, не хотел! Как могу стараюсь этого избежать, потому что знаю, что это за неприятность…
ПРОФЕССОР. Что — неприятность?
ЛИК. Человечество. Может быть, у вас и цивилизация есть?
ПРОФЕССОР. Конечно, есть!
ЛИК. О небо! И цивилизация тоже! Что же будет, что будет? И вы очень злитесь на меня?
ПРОФЕССОР. По правде говоря, у нас еще не уложилось в голове то, что вы сообщили. Нам необходимо все как следует продумать. Но вы, случаем, все-таки не ошибаетесь?
ЛИК. Можно проверить поточнее. Вы розовые внутри?
ПРОФЕССОР. Да.
ЛИК. У вас непарная голова и от восьми до девяти отверстий?
ХЫБЕК. Сейчас сосчитаю.
ПРОФЕССОР. Коллега, в этом нет необходимости! Все сходится!
ЛИК. А щупальца какие-нибудь есть?
ПРОФЕССОР. Нет.
ЛИК. Это точно? Никогда не щупаетесь?
ПРОФЕССОР. Почему же, случается, но не щупальца.
ЛИК. Но все-таки бывает? А внутри что-нибудь стучит?
ПРОФЕССОР. Сердце? Да, бьется.
ЛИК. Всегда?
ПРОФЕССОР. Да, но…
ЛИК. Сейчас! А клапан у вас есть?
ПРОФЕССОР. Какой клапан?
ЛИК. Ага, нет. Неплохо. А придатки?
ПРОФЕССОР. Как они выглядят?
ЛИК. Такие небольшие крылышки.
ПРОФЕССОР. Нет. Вот видите!
ЛИК. Еще минутку! А не склеиваетесь ли вы время от времени, чтобы потом расклеиться и покрыться почками?
ПРОФЕССОР. Уверяю вас, никакими почками мы не покрываемся.
ХЫБЕК. Стало быть, это не мы!
ЛИК. Ах мои бедные люди, это вы, это вы! Ведь мне ни разу не приходилось видеть вас вблизи. Когда ваша солнечница пережарилась, я был так расстроен этим случаем и неминуемо грозящими последствиями, что бросил ее и удалился, надломленный, а ваш внешний вид воссоздал дедуктивным методом на основе других случаев пережарки… при помощи математики. Из этого у меня получились ручки, ножки, клапаны, придатки и почки. Так вы говорите, почек нет? А что есть?
ПРОФЕССОР. А для чего эти почки?
ЛИК. Для продолжения рода. Чтобы вас было все больше, увы…
ПРОФЕССОР. Нет! Мы не почкуемся.
ЛИК. А как вы это делаете?
ПРОФЕССОР. Рождаемся.
ЛИК. Не может быть!
ПРОФЕССОР. Почему?
ЛИК. Чрезвычайная редкость. Космический феномен! Они рождаются… Кто бы мог подумать! И как вам это нравится?
ПРОФЕССОР. Мы считаем это нормальным.
ЛИК. Бедняги!
ПРОФЕССОР. А что вы, собственно, делаете, если можно узнать? Что такое солнечница?
ЛИК. То есть как, что я делаю? Неба никогда не видели?
XЫБЕК. Вы имеете в виду звезды? Почему же, видели. Ну и что?
ЛИК. Что? Это мне нравится! Неужели не заметили, что звезды шаровые, а туманности спиральные?
ПРОФЕССОР. Заметили.
ЛИК. И не задумывались над этим? Почему шаровые, спиральные, а?
ПРОФЕССОР. Потому что они вращаются.
ЛИК. Может быть, сами по себе?
ПРОФЕССОР. Так мы и думали. А разве нет?
ЛИК. Вот святая наивность! Они вращаются от перемешивания. Понимаете?
ПРОФЕССОР. Так это вы перемешиваете, что ли? Позвольте спросить, зачем?
ЛИК. Именно для того, чтобы не пригорало!
ПРОФЕССОР. Странно! Означают ли ваши слова, что вы… хм… перемешиваете галактики для того, чтобы в них не появились разумные существа?
ЛИК. Как раз наоборот, для того и перемешиваю, чтобы появились, но нормальные.
ПРОФЕССОР. Стало быть, мы ненормальные?
ЛИК. Ах… так вы об этом не знали?
ПРОФЕССОР. Нет.
ЛИК. Нет? И ни подозрений, ни догадок?
ПРОФЕССОР. Нет.
ЛИК. О тензор! Что я наделал? Зачем я им сказал? О турбулентная пертурбация! Простите! Мне так неприятно. Но разве я мог знать?
ПРОФЕССОР. Ничего, ничего. Может быть, вы нам объясните, какие разумные существа вы считаете нормальными?
ЛИК. Я? Дорогие мои, об этом слишком долго говорить. Не проще ли будет, если, вернувшись, вы оглядитесь на своей планете, чтобы увидеть, что там ненормального.
ХЫБЕК. Однако мы хотели бы…
ЛИК. Если вам так уж хочется, я могу, разумеется, в двух словах… Ох! Горе мне, опять! Опять!!! Опять!!!
ХЫБЕК. Что там еще?
ПРОФЕССОР. Вам плохо?
ЛИК. Плохо?.. Это все из-за вас! Из-за вас!!!
ХЫБЕК. То есть?
ЛИК. Вы заговорили меня. И опять пригорело — одно спиральное плечо, снизу, на триста парсеков, и снова у меня убежала солнечница и свернулась, и будут сгустки, и возникнет белок, проклятый белок! И снова будет эволюция, и человечество, и цивилизация, и мне придется объяснять, извиняться, сгибаться пополам, просить прощения, что я-де случайно, нечаянно… Но это вы, а не я! Это вы наделали! Идите уж, знать вас не хочу…
ХЫБЕК. Э, так не пойдет! Извинения извинениями, а вы должны вести себя иначе!
ЛИК. Что?
ХЫБЕК. Да, если вы, как говорите, нас обидели, мы требуем возмещения убытков.
ЛИК. Чего вы хотите?
ХЫБЕК. Просим предоставить нам… э… машину для исполнения желаний! Вы это, наверное, сможете?
ЛИК. Для исполнения желаний?
ПРОФЕССОР. Но… коллега Хыбек… Может быть…
ЛИК. Хорошо. Пожалуйста. Как хотите. Для исполнения желаний? Легче легкого. Но предупреждаю: с желаниями надо поосторожнее! Вот ваша машина… А теперь прощайте. Задали вы мне хлопот. О люди, люди!
ХЫБЕК. Вы нам, кажется, тоже.
При последних словах Лика на сцену въезжает машина для исполнения желаний.
ПРОФЕССОР Господин профессор, мы можем возвращаться!
Профессор нажимает кнопку — слышны звуки, Лик исчезает, но машина остается в кабинете профессора.
ПРОФЕССОР. Ну и ну, вы недурно начинаете, молодой человек!
ХЫБЕК. А вы как хотели бы, профессор? Вот плоды вашего путешествия. Разве мысль была плохая? Она пришла мне в голову в последний момент.
ПРОФЕССОР. Юноша, я вами недоволен. Вижу, вы не отдаете себе отчета, какова разница между космическим путешествием и хождением в роли просителя. Вы используете ситуацию. Такая нескромность может бросить на нас тень. Если уж стоило просить, то что-нибудь более значительное.
Профессор замолкает, видя, что Хыбек вообще его не слушает; стоит и внимательно осматривает машину для исполнения желаний.
ХЫБЕК. Тут какие-то надписи, но я не могу прочесть, потому что не по-нашему написано… О, есть! (Нашел листок на шнурке, привязанный к машине, словно этикетка с ценой. Читает.) «Универсальная модель… исполняет любые желания без ограничений. Изготовитель не несет ответственности за несчастья, причиняемые в связи с деятельностью аппарата третьим лицам…» Тоже мне! «При исполнении желаний катастрофического характера аппарат может разрушиться…»
ПРОФЕССОР. Это, дорогой мой, звучит не очень ободряюще! Что-то мне сдается, не придется нам воспользоваться этим приспособлением.
ХЫБЕК. Но, господин профессор! Для начала мы можем потребовать что-нибудь небольшое, на пробу… (Машине.) Прошу мяч для пинг-понга.
Из машины выпадает белый целлулоидный мячик.
ПРОФЕССОР (встает, с удивлением поднимает мяч). Откуда вам в голову пришла мысль о мяче?
ХЫБЕК. Не знаю. Так. Мне почему-то показалось, что это мелочь. Во всяком случае, действует… Ну! (Набирается духа.) О чем бы теперь? Хотите стать султаном?
ПРОФЕССОР. Глупости.
XЫБЕК (машине). Пусть профессор Тарантога станет властелином мира!
Машина начинает работать, светясь и скрежеща.
ПРОФЕССОР (машине). Пусть профессор Тарантога останется тем, кем был! (Машина со скрипом замирает.) Пан Хыбек, прекратите глупые шутки. И вообще, надо больше думать и действовать осмотрительнее!
ХЫБЕК. Простите. Я больше не буду. А я могу стать властелимм мира?
ПРОФЕССОР. Нет!!!
ХЫБЕК. Почему? Вам это помешает?
ПРОФЕССОР (злобно). Вы — последний человек, в руки которого я отдал бы судьбы мира!
ХЫБЕК. Почему? Если бы не я, мы вернулись бы ни с чем.
ПРОФЕССОР. После того что мы узнали, это было бы, пожалуй, не так плохо…
ХЫБЕК (машине). Ну, тогда прошу сто злотых. (Машина скрежещет. Профессору.) Так вы поверили в сказки, которые рассказывал этот странный тип? Я нет… Ого, есть! Пожалуйста! (Показывает стозлотовый билет, вынутый из машины.)
ПРОФЕССОР. Но…
ХЫБЕК (быстро машине). Прошу бриллиант, но большой!!! Большой!!! Или нет, пять бриллиантов!!! (Машина скрежещет.)
ПРОФЕССОР. Довольно! Никаких бриллиантов и денег!
ХЫБЕК. Ну вот, уже были и исчезли. Профессор, не мешайте, это некрасиво! (Машине.) Кучу золота!
ПРОФЕССОР. Никакого золота, ясно? Пан Хыбек, мое терпение тоже не безгранично. Не смейте превращать мой кабинет в склад денег и фальшивых банкнот! (Машина со скрежетом останавливается.)
ХЫБЕК. Почему фальшивых? Это первоклассная сотенная, посмотрите!
ПРОФЕССОР. Фальшивая, потому что была отпечатана не Эмиссионным Банком.
ХЫБЕК. А золото?
ПРОФЕССОР. Не нужно нам золото. И вам не стыдно отдавать такие распоряжения? Уж лучше бы узнали, сколько правды содержится в словах того существа. Почему вы не слушаете, что я говорю?
ХЫБЕК (машине). Пусть господин профессор будет в хорошем настроении! (Машина скрежещет. Профессор начинает смеяться.)
ПРОФЕССОР. Ха-ха-ха! Тоже мне… Ха-ха-ха… но я… ха-ха… ей-богу… не могу!.. Хо-хо-хо… Здорово… но…ха-ха-ха… (Кричит сквозь смех.) Ха-ха, хочу быть ярым, ха-ха, злым хочу быть! (Машина дребезжит. Профессор перестает смеяться. Кричит.) Хватит с меня! Вы себе слишком много позволяете!
ХЫБЕК (быстро машине). Прошу мешок золота и чтобы професор перестал мне мешать…
ПРОФЕССОР. Нет. Чтобы мне тут никакого золота не было, и пусть он немедленно замолкнет!!!
Машина скрежещет. Хыбек онемел. Делает отчаянные жесты, дикие мины, что, мол, не может говорить, машет руками, молитвенно складывает их.
О, наконец-то покой! (Хыбек строит умоляющие мины.) А вы перестанете? (Хыбек усиленно кивает головой.) Даете слово? (Хыбек утвердительно кивает.) Хорошо. (Машине.) Пусть начнет говорить…
ХЫБЕК. Вы поступаете не по-человечески! В конце концов эту машину придумал я. (Профессор открывает рот. Хыбек кричит.) Хорошо, хорошо! Молчу! Придумайте что-нибудь другое. Знаю — долголетие! Теперь-то оно у нас в кармане! Теперь будет наше! Но сначала вернемся назад во времени!
ПРОФЕССОР. Зачем?
ХЫБЕК. Таким образом вы станете моложе, сможете еще многое совершить. Сделаем так: сначала вернемся на… скажем, десять лет, а потом попросим долголетия. Или бессмертия! Пусть время отступит на десять лет!
Машина скрежещет, за окном светает, одновременно электрическая лампа в комнате гаснет. Во время дальнейшего обмена фразами машина скрежещет еще громче, смена дня и ночи происходит все быстрее, то загорается лампа, и за окном ночь, то лампа гаснет, за окном становится светло. Этот ритм все ускоряется, переходит в мигание, наконец в серость, потом наступает полная темнота, в которой слышен стихающий гул машины.
ПРОФЕССОР. Сейчас… надо подумать…
ХЫБЕК. О чем?
ПРОФЕССОР. Это легкомысленно — машина может исчезнуть.
ХЫБЕК. Почему бы ей исчезнуть?
ПРОФЕССОР. Потому что в прошлом машины быть не может. Она здесь сейчас.
ХЫБЕК. Ничего подобного! Не бойтесь. Скорее! Скорее!
ПРОФЕССОР. Хыбек! Что вы наделали? Хыбек…
ХЫБЕК. Все будет хорошо.
Темнота. Наступает тишина. Постепенно светает. Оба сидят на стульях. Нет ни машины, исполняющей желания, ни аппарата для путешествия в Космос. Яркий день. Профессор без бороды, волосы лишь чуть-чуть тронуты сединой. Хыбек выглядит примерно так же, как в начале путешествия, но без очков и ПРОПСа.
ПРОФЕССОР (как бы выходя из оцепенения). А это что?
ХЫБЕК (робко, сейчас это юный студент). Простите…
ПРОФЕССОР. Ничего. Небольшое головокружение… (Смотрит на Хыбека.) Простите, кто вы?
ХЫБЕК. Я — Хыбек. Януш Хыбек.
ПРОФЕССОР. Я — Тарантога. Но откуда вы тут взялись?
ХЫБЕК. Я? Не знаю… Как-то даже странно… (Осматривается.) Где я?
ПРОФЕССОР. У меня. Это моя квартира, и я как раз пытаюсь понять, что привело вас сюда… Вы не знаете?
ХЫБЕК. Нет…
ПРОФЕССОР. Я тоже. Простите, а кто вы?
ХЫБЕК. Я учусь в экономическом институте. Кончаю товароведческий, в будущем году защищаю диплом…
ПРОФЕССОР. Хм. И вы не припомните, что вас ко мне привело? Я профессор точных наук.
ХЫБЕК (вскакивает). Господин профессор? Ох, простите, пожалуйста. Прошу не обижаться, но я действительно не знаю (себе под нос), как я мог сюда попасть.
ПРОФЕССОР (берет со стола газету).27 апреля 1951 года. Странно. Я мог бы поклясться, что пятьдесят первый год давно уже был.
ХЫБЕК. Да?
ПРОФЕССОР. Ну-с, юноша! Ситуация — довольно своеобразная… оба мы не знаем, что скрестило наши пути… Может быть, у вас есть ко мне какое-нибудь дело?
ХЫБЕК. Не могу припомнить… Ей-богу, нет.
ПРОФЕССОР (встает). Ну, в таком случае… У меня срочная работа.
ХЫБЕК. Из области астронавтики?
ПРОФЕССОР. Я не интересуюсь астронавтикой. Почему это пришло вам в голову?
ХЫБЕК. Это мое тайное увлечение. Не обижайтесь, пожалуйста!
ПРОФЕССОР. А на что мне обижаться? (Провожает его к двери.) Если вспомните, зачем были у меня, пожалуйста, позвоните.
ХЫБЕК. Ох!
ПРОФЕССОР. Что случилось?
ХЫБЕК. Я нашел сто злотых! Тут, в маленьком карманчике! Сто злотых!!
ПРОФЕССОР. Поздравляю и надеюсь, вы не обидитесь, если я с вами распрощаюсь?
ХЫБЕК. Что вы! Мне было очень приятно. Господин профессор, простите…
ПРОФЕССОР. Итак, до свидания…
ХЫБЕК. До свидания. Позвольте откланяться! (Выходит.)
Профессор прохаживается по комнате.
ПРОФЕССОР. Симпатичный паренек. Провал памяти, что ли? Ну и я тоже… Странно. Откуда он взял эту астронавтику? А может, действительно заняться? А если попробовать? Да, это мысль! (Поворачивается и идет к столу.)
