Глава 46
Невезение

– У вас случайно туалетной бумаги нет? – Держа вытянутые руки перед собой, Балун оглянулся на Тайшета, смерив до него взглядом расстояние. То, что надо, разведчик стоял в шаге от него, брезгливо наблюдая за тем, как Форос разматывает скотч.

– Ты не борзей, – озлобился Тайшет и отвернулся.

Балун посмотрел в сторону зарослей, где укрылись разведчики. Они отошли от них на приличное расстояние. Грека видно не было, значит, и он не может видеть, что здесь происходит.

Наконец Форос снял ленту:

– Давай быстрее!

Балун шагнул задом к Тайшету так, что ствол автомата оказался слева от него, и локтем правой двинул туда, где, по его мнению, должно было быть лицо разведчика. Локоть провалился в пустоту. «Ловок, убрал голову», – догадался Балун, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от боли в ребрах. В следующий момент он развернулся, едва не задев носом подбородок Тайшета. То что надо. Схватив автомат правой рукой, лбом двинул разведчика в переносицу. Удар был такой силы, что, будь перед ним кирпич, разлетелся бы в крошку. В глазах потемнело, а Тайшет упал. Автомат остался в руках Балуна. Все произошло стремительно и оказалось полной неожиданностью для Фороса, который даже не сообразил, в чем дело. Перевернув в воздухе автомат, Балун двинул ему прикладом в голову. Не издав ни звука, Форос полетел на землю, с треском ломая спиной кусты. Балун развернулся и оторопел. Направив ему в лицо пистолет, перед ним стоял Тайшет. По усам и заросшему подбородку текла кровь.

«Когда он успел?»

Балун даже представить себе не мог, чтобы человек после такого удара тут же оказался на ногах, да еще так твердо держал оружие.

– Отдай автомат, – спокойно приказал разведчик и протянул руку.

Завороженно глядя в зрачок ствола, Балун подчинился.

– А я думаю, что за шум? – раздался сбоку голос Грека, и в следующий момент в левом ухе будто бы лопнула рояльная струна.

Очнулся Балун, лежа на траве со связанными руками. В голове звенело, а окружавшие его деревья и кусты еще с минуту куда-то плыли. Наконец он взял себя в руки, однако не подавал виду, что пришел в себя. Было даже страшно думать о том, что с ним сейчас будет. Он отчего-то вспомнил Хитрука. Изувер часто забивал людей до смерти, причем делал это изощренно, не давая терять сознание. Не понравился взгляд, значит, «колорадский» диверсант, и точка.

Кто-то взял его за плечо и перевернул на спину. На казавшемся ослепительном фоне неба он различил силуэт Фороса.

– Как дойдем до базы, я тебе все кости переломаю, – пообещал разведчик.

– Почему не сейчас? – откровенно удивился Балун.

– На себе не хочу нести, – спокойно объяснил Форос и, выпрямившись, процедил: – Гаденыш!

– К тебе по-человечески, а ты… – Стоящий рядом Грек с досадой плюнул себе под ноги. – Козел!

– Нельзя мне к вам, – упавшим голосом признался Балун. – И вообще, не Крым я вовсе…

– А кто? – Грек присел перед ним на корточки.

– Чернявщук моя фамилия, – наблюдая за тем, как сидящий под деревом Тайшет запрокинул назад голову и утирает нос, сказал Балун. – Вы же наверняка паспорт нашли.

– Нашли, – подтвердил Грек. – Только почему ночью ты своим представился Крымчуком?

– Каким своим? – не понял Балун.

– Но ведь нас-то ты за своих принял.

– Голову сломать можно, – чертыхнулся Форос. – Носит с собой паспорт Чернявщука, а представляется Крымским.

– Крым со мной бежал, только мы под обстрел попали, и его убило.

– А зачем ты его именем назвался?

– Чтобы легче было в батальон устроиться. – Балун почесал о плечо искусанный комарами подбородок. – Он рецидивист.

– А ты, значит, нет? – насмешливо спросил Грек.

– Я первый раз в зону попал, и то случайно.

– За что?

– Фашиста убил, – наблюдая, какое впечатление произведет это известие на ополченцев, выпалил Балун. – Год назад, в Днепропетровске.

– Значит, так рвался нашего брата убивать, что для верности чужим именем назвался, – сделал вывод Грек. – Сволочь!

– Вы все не так поняли! – заволновался Балун. – Когда бежал из колонии, в мыслях не было на войну идти!

Он хотел рассказать про то, как ночью наткнулся на бойцов «Украины» и как оказался в госпитале, где встретил свою девушку, но вдруг понял, что слушать его никто не будет, и замолчал.

– Грек, – продолжая сидеть, запрокинув назад голову, позвал Тайшет, – ты можешь себе представить, кто против нас воюет?

– Да чего представлять? Весь прогрессивный сброд Незалежной.

– Если ты сидел, откуда у тебя паспорт? – неожиданно спросил Форос.

– Девушка пронесла на свиданку, – тут же нашелся Балун. – Мы давно побег планировали.

– А разве милиция его не изымает?

– Вообще-то еще до суда его должны были забрать, но я сказал, будто потерял, – соврал Балун.

– Значит, так, клоун. – Грек подошел и проверил, как стянуты у Балуна руки. – Еще один такой фокус, церемониться не буду.

Балун выразительно кивнул.

– Сейчас всем, кроме Фороса, отдыхать… – Грек посмотрел на часы: – Начало движения в три часа.

Как оказалось, всего разведчиков было десять. Пять постоянно находились в «секретах», вокруг небольшого лагеря, давая оставшимся отдохнуть или перекусить. Менялись через каждые два часа. Ко всему, среди тех, кто отдыхал, одному тоже приходилось бодрствовать. Кроме наблюдения за подступами к месту дневного привала, караульный присматривал и за Балуном.

Разведчики даже спать ложились с таким расчетом, чтобы в случае чего сразу организовать круговую оборону. Это Балун заметил только сейчас. Отчего-то раньше он видел рядом с собой лишь двух человек, и у него даже сложилось мнение, что разведгруппа состоит из четырех ополченцев. На деле их оказалось гораздо больше. Просто часть из них постоянно была будто растворена в лесу. Чем больше он наблюдал за ними, тем больше проникался уважением. Чувствовалась гигантская разница между ними и бойцами спецбатальона. Бросалось в глаза, что ополченцы дисциплинированы и хорошо знают свое дело. Но главное, что его поразило, это отношение к нему. Даже после того, как он разбил лицо Тайшету и едва не снес голову Форосу, его не били. Может, конечно, все еще впереди, но пока он не видел для себя никаких угроз.