Глава шестнадцатая

Тем временем в Лексэме вся компания, покончив с невеселым обедом, поднялась из-за стола. Мод, как обычно, отправилась отдыхать наверх, а Моттисфонт оккупировал бильярдную, захватив самое удобное кресло и предавшись послеобеденной дремоте. Пола утащила куда-то Ройдона, чтобы обсудить подбор актеров для «Полыни». Миссис Дин, которую события повергли в глубокую задумчивость, выразила желание побеседовать с «дражайшим Стивеном» и обсудить где-нибудь в укромном уголке благоприятные перемены в его судьбе. Даже Валери решила, что это чересчур, и брякнула: «Мам, ну ты даешь!» Стивен вежливо возразил, что уже договорился о прогулке с мисс Клэр, и бросил на Матильду грозный взгляд. Той ничего не оставалось, как смиренно принять навязанное ей развлечение и отправиться наверх, чтобы надеть теплые ботинки и пальто.

Они вышли на улицу через зимний сад и двинулись в прилегавший к дому парк. Под ногами чавкало снежное месиво, небо было серо, с голых деревьев капала вода, но Матильда с наслаждением сделала глубокий вдох.

– Как хорошо вырваться на свежий воздух, – произнесла она. – Атмосфера в доме гнетущая. Ты уверен, что полиция тебя действительно больше ни в чем не подозревает?

– Так думает миссис Дин, – отозвался Стивен. – Заметила, что волчица снова хочет окрутить меня со своей дочуркой?

– Ну да, ты ведь такое беззащитное создание, – усмехнулась она.

– Против боевых таранов – да.

– Как это тебя угораздило?

– Обручиться с Валери? Чисто случайно.

– О, как по-джентльменски! Не слишком красиво по отношению к ней, не находишь?

– Я не льщу себя мыслью, что разбил ей сердце.

– Пожалуй, нет, – признала она. – Но обращался ты с ней грубо. Не такой уж ты завидный кавалер, Стивен.

– Кто бы спорил. – Он повернул голову и взглянул на нее. – И для тебя тоже?

Минуты две Матильда молча шла рядом, глубоко засунув руки в карманы. Только убедившись, что сможет придать своему голосу достаточно небрежности, она спросила:

– Это что, предложение?

– Не изображай простушку! Конечно, да.

– Довольно неожиданно, тебе не кажется?

– Нет, скорее запоздало. Я должен был сделать его еще несколько лет назад.

– Почему же не сделал?

– Не знаю. Наверное, не сознавал твоих достоинств.

– Да уж, просто миленькая девушка, – буркнула она.

– Ты чертовски милая девушка. Я всегда считал тебя своей второй сестрой.

– Ты болван, Стивен!

– Да. Я понял это, как только увидел рядом с тобой мою смазливую дурочку.

– Значит, на тебя нашло озарение?

– На самом деле до меня дошло только на днях, когда я приехал на этот чертов праздник. Я понял, что не хочу жить без тебя.

– Что ж, – произнесла Матильда, мрачно глядя перед собой, – я могла догадаться, что даже предложение ты ухитришься сделать как-то по-дурацки. С чего ты взял, что я удовольствуюсь объедками со стола Валери?

– Боже, до чего ты вульгарна, – усмехнулся он.

– Так что?

– Не знаю. У меня нет причин думать, что я тебе нужен. Но ты мне нужна.

– Для чего? Чтобы избавить от проблем с хорошенькими блондинками?

– Нет! Потому что я тебя люблю.

– Давно?

– Всегда. А сознательно – с этого сочельника. Я никогда не ссорился с тобой, Матильда, правда?

– Правда.

– И никогда не буду с тобой ссориться, любимая. Обещаю.

– Перед таким трудно устоять.

Стивен остановился и, схватив ее за плечи, развернул лицом к себе.

– Значит, ты согласна?

Она кивнула.

– Кто-то должен взяться за тебя как следует. Почему бы не я?

Стивен крепко прижал ее к себе.

– Господи, Матильда, возьмись за меня, ради Бога! – воскликнул он охрипшим голосом. – Ты мне нужна! Очень нужна!

Матильда почувствовала, что у нее тоже дрожит голос.

– Я знаю. Ты такой болван, Стивен, такой невероятный, изумительный болван!

– Ты тоже не лучше, раз решила со мной связаться, – возразил он. – Если честно, я даже не надеялся. Зачем тебе это?

Она взяла его лицо в обе ладони и улыбнулась:

– Потому что я люблю всякие свирепые существа.

– Бультерьеры и Стивен Джерард?

– Да. Но что ты нашел во мне? Я невзрачная особа, мой милый, и теперь тебе весь остаток дней придется терпеть мою ужасную физиономию.

– Ты очень обаятельна, Матильда. И у тебя смеющиеся глаза. Ты знала об этом?

– Нет. Расскажи подробнее!

Он рассмеялся и, подхватив ее под руку, повел по мокрой дорожке.

– Жаль, что я не смогу предложить тебе этот дом.

– Он мне не нужен. Но ты его любишь. Он должен быть твоим.

– Вряд ли это возможно. Дом придется продать, а выручку поделят между тремя наследниками.

– Ты не сможешь его купить?

Стивен покачал головой.

– Нет. При том раскладе, что сейчас, я не смогу даже содержать его. Но это не важно. Теперь у меня есть ты.

Они свернули в другую аллею.

– А если Пола и Джозеф согласятся его не продавать и получить вместо своей доли денежную компенсацию? Тогда ты его сохранишь. Натаниэль ведь хотел отдать его тебе. Я всегда считала, что именно поэтому он его и купил.

– Ты права. Все в порядке, Матильда. Мне все равно… почти. Только не хочу, чтобы он достался Джозефу.

– Не достанется. Тем более что ему не нравятся старые дома.

Лицо Стивена снова помрачнело.

– Ты не знаешь, что ему нравится или не нравится. Ни ты, ни кто другой.

– Он никогда не скрывал, что терпеть не может старых зданий.

– Уверен, Джозеф только и мечтает о том, чтобы стать владельцем Лексэма. Но у него ничего не получится. Я буду настаивать, чтобы дом выставили на торги. Если надо, сам оплачу все расходы.

– Почему ты так ненавидишь Джозефа? – спросила Матильда.

– Потому что он чертов лицемер!

– В том смысле, что он всегда играет? Да, но у него это вторая натура.

– Господи, Матильда, неужели и ты ничего не видишь? – удивился Стивен. – Значит, он и тебя одурачил?

– Я не в восторге от Джозефа, – призналась она. – Он хочет добра, но ведет себя как осел.

– Он не осел, и он не хочет добра. Думаешь, я ему нравлюсь? Как бы не так! Поверь, Джозеф ненавидит меня так же сильно, как и я его!

– Стивен!

Он рассмеялся.

– По-твоему, я слишком жесток с ним? А он-то, бедняга, хлопает меня по плечу, сыплет своими слащавыми пошлостями, чуть ли не носит на руках! Никто не понимает, что все это время он пытался меня облапошить. И ему почти удалось.

– Джозеф пытался убедить всех и каждого, что ты не виноват в убийстве Натаниэля!

– Нет, Матильда! Нет, любовь моя! Это только личина. Вспомни все, что он говорил в мою защиту, и спроси себя: разве это звучало убедительно? Или Джозеф хотел внушить полиции, что отчаянно пытается защитить человека, в виновности которого сам уверен? Кто, по-твоему, подбросил портсигар в спальню дяди? Неужели у тебя есть сомнения? У меня – нет.

Она сжала его пальцы.

– Стивен, ты уверен, что просто не настроен против Джо?

– Уверен. Джо стал моим врагом, как только поселился в этом доме и обнаружил, что у дядя Натаниэля есть любимчик. Потому что я и вправду был его любимчиком.

– Но ты ссорился с ним! Постоянно!

– Да, но я не всерьез. Пока не появился Джозеф.

Некоторое время Матильда молчала, не сомневаясь в его искренности, но боясь, что он видит Джозефа в искаженном свете.

– Он уговорил Натаниэля составить завещание в твою пользу.

– Ты всегда веришь тому, что говорит Джозеф? – спросил Стивен. – Да, он постоянно приставал к Натаниэлю с этим завещанием. Я не знаю точно, что произошло: меня там не было. Джозеф об этом позаботился. Но думаю, что Натаниэлю надоели уговоры брата, и он написал завещание – в мою пользу. Такая шутка была в его духе. Только Джозеф был не дурак и проследил за тем, чтобы документ оказался недействительным.

– Но ты никогда об этом не говорил!

Стивен усмехнулся.

– Я сказал только тебе, и ты уже думаешь, будто я спятил. А что бы решили остальные? Могу подсказать, если ты не догадываешься.

Она бросила на него взгляд, в котором сквозило нечто похожее на ужас.

– Разумеется, я знаю. Если ты прав, это придает всему делу новый кошмарный поворот. Я не так часто бывала в доме, чтобы правильно обо всем судить. Мне всегда казалось, что у Джозефа просто природный дар раздражать людей. Но теперь я понимаю, что в твоих словах есть смысл.

– Есть, и еще какой, поверь мне. Если бы алиби Джозефа обеспечила не ты, а кто-нибудь другой, я бы не задумываясь обвинил его в убийстве дяди Ната.

– Но это невозможно, Стивен. Он все время говорил со мной или напевал песенку.

Он поднес ее руку к губам и быстро поцеловал.

– Вот и хорошо, мое сокровище. Ты единственный человек, которому я могу поверить на слово.

Они уже снова оказались возле дома и вернулись в него через парадную дверь. Как раз в тот момент инспектор Хемингуэй провожал с крыльца фотографа и специалистов по дактилоскопии.

В глазах инспектора светилось явное удовлетворение: криминалисты нашли над камином в бильярдной отпечаток чей-то руки. Бросив на Стивена и Матильду проницательный взгляд, он сразу сделал правильные выводы.

– Вы правы, – кивнул Стивен. – Но мы считаем – вернее, так думает мисс Клэр, – что объявлять об этом в подобной ситуации – признак дурного вкуса. Зачем здесь фотограф?

– Нужно было кое-что заснять. Вижу, вы не теряли время зря, сэр?

Стивен рассмеялся.

– На самом деле я слишком много его потерял. Как продолжается расследование, инспектор?

– Неплохо, сэр, – ответил Хемингуэй и обратился к Матильде: – Если вы не возражаете, я хотел бы с вами побеседовать.

– Хорошо, – ответила она немного удивленно. – Я присоединюсь к вам в малой столовой, как только переоденусь.

Это не заняло много времени, и заглянув через пару минут в столовую, она увидела там не только инспектора, но и Стивена, смотревшего на него с угрожающим видом.

– Стивен, перестань сверлить взглядом инспектора: ты его напугаешь! – воскликнула Матильда.

– Да, мисс, – произнес Хемингуэй. – У меня просто мурашки по спине.

– Еще бы. Никто не собирается обвинять меня в убийстве, Стивен, так что расслабься. Что вы хотели, инспектор?

– Пустяки, мисс: проверяя ход расследования, я обнаружил, что не снял ваши показания. Очень глупо с моей стороны, но я совсем про вас забыл. Поэтому будьте любезны, расскажите, что вы делали в рождественский сочельник после того, как поднялись наверх, чтобы переодеться к ужину.

– Она уже дала показания инспектору Колуоллу, – напомнил Стивен.

– Да, но мое начальство это не устроит, сэр! – соврал Хемингуэй. – В Скотленд-Ярде очень строгие правила.

– Я с удовольствием все вам расскажу, – проговорила Матильда. – Хотя, боюсь, пользы от этого будет немного. Сначала я приняла ванну, потом оделась и, наконец, спустилась в гостиную.

– И мистер Джозеф Джерард сможет это подтвердить?

– Да. Мы вместе поднялись наверх, и пока я принимала ванну, он разговаривал со мной из своей комнаты. Трещал без умолку и лишь иногда замолкал, мурлыча что-то себе под нос.

– А когда вы вернулись в свою спальню? Вы продолжали общаться?

– Точнее, он продолжал говорить со мной, – поправила Матильда.

– То есть вы ему не отвечали?

– Ну, иногда я восклицала что-то вроде «ах!» или «о!». Один раз я ответила «да», когда он спросил, слушаю ли я его.

– У вас такая привычка – общаться с мистером Джозефом, когда находитесь в своей комнате, мисс?

– В предыдущую ночь я этого не делала, и в следующую тоже. Три дня – слишком короткий срок, чтобы можно было говорить о привычке, вам не кажется?

– Безусловно. И в тот вечер вы вместе спустились вниз?

– Рука об руку.

– Спасибо, мисс, это все, что я хотел услышать.

Неожиданно Стивен спросил:

– К чему вы клоните, инспектор?

– Просто проверяю факты, сэр, – ответил Хемингуэй.

Но через несколько минут, увидев в коридоре сержанта Уэра, он покачал головой и пробормотал:

– Плохо дело. У него железное алиби.

– Значит, опять тупик, – отозвался Уэр.

– Ничего подобного! – резко возразил Хемингуэй. – Джозеф болтал с мисс Клэр только в тот вечер, когда она переодевалась к ужину, и сделал это не случайно. Уверен: он именно тот человек, который нам нужен.

Сержант взглянул на него почти с сожалением.

– Никогда не думал, сэр, что вы можете пойти против улик.

– Проблема в том, что у меня есть не все улики. Я собрал много информации, но упустил какую-то очень важную деталь. В любом случае я мало что могу сделать, пока эксперты не сообщат о результатах дактилоскопии.

– Если окажется, что отпечатки пальцев на стене принадлежат Джозефу, это будет очень веская косвенная улика, – произнес сержант. – Но мне кажется, мы все равно не прижмем его, пока не выясним, как он попал в комнату Натаниэля. К тому же у нас есть платок Ройдона.

Но платок драматурга Хемингуэя не интересовал. Пока он ждал телефонного звонка из участка, Валери разыскала его в столовой и спросила, можно ли ей вернуться домой. Инспектор заверил, что она может покинуть Лексэм в любой момент, и обрадованная Валери побежала искать мать, чтобы начать собирать вещи и уехать завтра же утром. Между тем эта достойная женщина уже прижала в уголке Стивена и вела маневры в поисках выгодной позиции. Влетев в гостиную, Валери услышала, как миссис Дин прощебетала:

– Уверена, вы поймете тревогу матери, Стивен! Для меня нет ничего дороже, чем счастье дочери! Обстоятельства сложились так, что я просто не могла согласиться на ее помолвку: это было против моей совести! Но я знаю, вы благородный человек и простите мне мой материнский страх.

Стивен слушал ее с выражением лица, не предвещавшим ничего доброго. Но прежде, чем он успел ответить, Валери выпалила:

– Мама, ради Бога, хватит! Я уже сказала, что не хочу замуж за Стивена. И вообще, завтра мы уезжаем: душка инспектор отпустил меня домой.

Будь они наедине, миссис Дин, несомненно, высказала бы все, что о ней думает, но даже ей было понятно, что после вчерашнего разрыва помолвку уже не возобновить. Она пробормотала, что опасается, как бы они оба потом не пожалели о сделанном выборе, недовольно поджала губы и вышла из комнаты.

Валери заявила, что никогда об этом не пожалеет, в чем уверена на сто процентов.

– Я тоже, – отозвался Стивен. – Ты очень мила, моя пташка, но с тобой я бы через месяц пустил себе пулю в лоб.

– А ты вел себя, как настоящая свинья! – воскликнула Валери. – Я не удивлюсь, если ты кончишь тем, что женишься на Матильде.

– Надо признать, ты на редкость проницательна.

– Что?! Ты хочешь сказать, что сделал ей предложение?

– Да, но болтать об этом не обязательно.

Валери вытаращила глаза.

– О Боже, так вот почему ты стал почти похож на человека! Сходишь с ума от радости, предложив ей руку и сердце?

– Нет, моя очаровательная дурочка: потому что она согласилась.

– Ты жуткий мерзавец, Стивен, – беззлобно заметила она. – Когда ты делал предложение мне, у тебя был совсем другой вид.

– Тогда я и чувствовал себя по-иному. А сейчас меня так переполняет любовь к людям, что, будь сегодня День подарков, я бы отправился в город и купил бы тете Мод еще одну «Жизнь австрийской императрицы».

– Не беспокойся, она уже сама заказала книгу в Лондоне, – сообщила его бывшая невеста.

Валери была не совсем права: Мод действительно хотела написать в книжный магазин, но не смогла вспомнить ни автора книги, ни опубликовавшее ее издательство, а заглавные страницы с нужной информацией сгорели в печке. Она обратилась за помощью к присутствующим, но никто не мог сообщить ей этих сведений, да и не особенно стремился. Джозеф с трагическими нотками в голосе объявил, что книга теперь всегда будет напоминать о печальных событиях в Лексэме, поэтому лучше ее здесь не видеть. Стивен изумил всех, пообещав прочесать Лондон в поисках книг об упомянутой императрице и отослать их тете Мод.

– Нет-нет, старина, я не позволю тебе так шутить над тетушкой! – погрозил ему пальцем Джозеф.

– Я абсолютно серьезен. Тетя, вы получите не одну, а целую дюжину биографий императрицы!

– Очень любезно с вашей стороны, Стивен, но мне не нужна дюжина биографий. Я хочу, чтобы мне вернули книгу, которую сожгли. Будет правильно, если это сделает тот, кто ее уничтожил.

– Я тут ни при чем, но у меня хорошее настроение, и я могу ее вернуть, – заметил Стивен.

– В этом нет необходимости, – произнес Джозеф. – Мы же не желаем, чтобы старина Стивен транжирил свои деньги, верно, дорогая? Если уж она так тебе нужна, я сам куплю тебе новый экземпляр. Решено – я подарю ее тебе на день рождения.

– Спасибо, Джозеф, но день рождения у меня в апреле, о чем тебе хорошо известно, а книгу я хочу читать сейчас, – возразила Мод. – Напишу в «Бодминз» и подробно опишу книгу. Надеюсь, они поймут, о чем речь.

Джозеф похлопал ее по руке.

– Но, душенька моя, ты же знаешь, что это очень старая книга. Ее издали много лет назад, и сейчас ты вряд ли найдешь ее в обычных магазинах. Давай я лучше поищу ее у букинистов. Потерпи немного, рано или поздно ты ее получишь. А в «Бодминз» я бы писать не стал: там наверняка ее нет.

Мод собиралась что-то возразить, но Стивен, которому уже надоела дискуссия, поспешил выйти из гостиной и наткнулся в коридоре на Хемингуэя. Тот только что закончил говорить по телефону. Лицо инспектора сияло торжеством: это сразу бросилось Стивену в глаза.

– У вас на редкость счастливый вид, инспектор. Обнаружили важную улику?

– Ваша проблема в том, что вы хотите слишком много знать, сэр, – жестко произнес Хемингуэй. – Если вы ищите мисс Клэр, то пару минут назад она поднялась наверх.

– Оставьте эти шутки, инспектор! У меня скверный характер, и я не выношу насмешек. Нет, я не ищу мисс Клэр. Я бегу от австрийской императрицы.

Хемингуэй улыбнулся.

– Неужели она снова потерялась?

– Нет, но ее остатки малопригодны для моей тетушки, и поскольку она не помнит, кто написал книгу, дело зашло в тупик. По этому поводу разгорелась жаркая дискуссия, которая очень скоро сдует из дома всех гостей. Думаю, будь вы действительно хорошим детективом, мы бы уже знали, кто предал сожжению «Жизнь императрицы».

– То же самое мне говорила миссис Джерард, – кивнул тот. – Жаль, но ничем не могу ей помочь! Почему бы ей не спросить в библиотеке, кто написал книгу? Они должны знать.

– Инспектор, вы умнейший человек! Никому в голову не пришла эта простая мысль. Я больше не хочу слышать ни слова о чертовой императрице, но передам ваш совет тете: во-первых, потому что совсем растаял и размяк, а во-вторых, Джозеф хочет слышать о ней еще меньше меня. По крайней мере он изо всех сил отговаривал тетю от покупки новой книги.

Хемингуэй смерил его цепким взглядом.

– Никогда не упустите возможность насолить дяде, сэр?

– Никогда, – подтвердил Стивен.

– Можно спросить почему?

– Взаимная антипатия.

– Взаимная? – Инспектор поднял брови.

– Разве я сказал «взаимная»? Видимо, оговорился.

Хемингуэй кивнул, словно его удовлетворило его объяснение. Стивен двинулся в гостиную, но в этот момент дверь отворилась, и в коридоре появилась Мод. Ее маленькие губы были крепко сжаты, а глаза холодно смотрели на Стивена.

– Я как раз шел к вам, тетя, – сообщил он. – Инспектор Хемингуэй посоветовал обратиться в библиотеку, чтобы узнать автора вашей книги.

Лицо Мод немного смягчилось, и она почти с одобрением взглянула на инспектора.

– Действительно, очень здравая идея, – признала она. – Но я по-прежнему считаю, что книгу должен вернуть тот, кто ее уничтожил. Отвратительный поступок. Не думала, что кто-то в Лексэме способен на такое. Даже вы, Стивен.

– Тетушка, ради Бога, избавьтесь от этой навязчивой идеи, – устало возразил Стивен. – Зачем мне жечь вашу книгу?

– Джозеф сказал, что вы…

– Ах, Джозеф сказал! – воскликнул он, гневно сдвинув брови. – Ну конечно! Не удивлюсь, если он спалил книгу только для того, чтобы оклеветать меня!

Мод не смутило это обвинение. Она сдержанно произнесла:

– Не понимаю, как вам могла прийти в голову подобная мысль.

Стивен усмехнулся и направился в сторону бильярдной.

Инспектор проводил его задумчивым взглядом. Мод направилась к лестнице, и Хемингуэй, повернувшись к ней, сочувственно проговорил:

– Жаль, что молодой мистер Джерард недолюбливает вашего мужа. Ведь дядя его так любит!

Но Мод не дала втянуть себя в беседу. На замечание инспектора она лишь вяло обронила:

– Да.

Хемингуэй не стал ее задерживать и отправился на поиски сержанта Уэра.

– Отпечатки пальцев принадлежат Джозефу, – сообщил он.

Сержант присвистнул.

– Серьезный факт, – сказал он. – Чертовски серьезный. Но если вам не удастся разрушить его алиби…

– Забудь об этом! – отрезал Хемингуэй. – Я хочу знать, что я пропустил?

Сержант почесал в затылке.

– Я почти всю ночь ломал над этим голову, – признался он. – Но будь я проклят, если понимаю, что вы пропустили.

– Еще бы! Если бы ты понял, то я – тем более, только намного раньше, – раздраженно проворчал Хемингуэй. – У меня такое ощущение, что недостающее звено торчит у меня под носом, а это кого угодно может свести с ума. Проблема в том, что меня постоянно отвлекают! Эта чехарда с помолвками, миссис Джерард с ее чертовой императрицей и бог знает что еще. Мне нужно немного мира и покоя, тогда я смогу спокойно все обдумать.

Сержант закрылся ладонью, чтобы спрятать улыбку.

– Снова миссис Джерард, сэр? – поинтересовался он.

– Да, и еще молодой Стивен. От него-то я никак не ожидал. Почему-то все считают, что у меня нет занятий получше, чем разыскивать чужие книги.

– А кто такая эта императрица? – спросил сержант.

– Откуда мне знать? И запомни: если станешь приставать ко мне с ней, то я сниму себе уголок в сумасшедшем доме, потому что там гораздо спокойнее. Ты мне нужен для расследования преступления, а не для обсуждения королевских фамилий. Что является главным в данном деле?

Искушение для сержанта было слишком велико.

– Вы хотите сказать, что больше всего мозолит нам глаза, сэр? Мне бы не хотелось отвечать.

– Почему? – удивился Хемингуэй.

– Это… императрица, – развел руками Уэр.

– Слушай, если ты думаешь, что сейчас подходящее время для дурацких шуток… – Внезапно он замолчал и застыл с высоко поднятыми бровями. – Ты прав! – выпалил инспектор. – Черт возьми, ты абсолютно прав!

– Но я же говорил не всерьез, сэр. Это была лишь шутка.

– Да, но, может, не такая уж дурацкая, – пробормотал Хемингуэй. – В книге есть нечто странное. Зачем кому-то понадобилось ее сжигать?

– Вы сами сказали, что не станете винить тех, кто решил от нее избавиться, потому что пожилая леди замучила всех разговорами на эту тему.

– На твоем месте я бы избавился от нелепой привычки запоминать все, что я говорю, особенно когда тебе это идет во вред, – нравоучительно заметил Хемингуэй. – Единственный человек, который действительно мог сжечь в печке надоевшую книгу, – молодой Джерард, но он этого не делал.

– Почему вы так думаете, сэр?

– Он сам сказал.

– Но это всего лишь слова!

– Вот спасибо, – с горечью отозвался инспектор. – Вероятно, я плохой детектив – иногда у меня возникают подобные мысли, – но время от времени мне все-таки удается разобраться, когда человек врет, а когда говорит правду. Стивен не сжигал книгу, и не надо меня убеждать, что она попала в печку по ошибке. Я в это не верю и никогда не поверю. Кто-то пытался от нее избавиться, но не по тем причинам, которые могли быть у Стивена. – Он вдруг застыл с отрешенным видом и поднял указательный палец. – Джозеф не хотел, чтобы его супруга получила новый экземпляр, поэтому его любящий племянник решил ей помочь. Друг мой, тут что-то есть!

– Да, сэр, хотя я не понимаю, что именно, – пожал плечами Уэр. – Что общего между книгой о какой-то императрице и смертью Натаниэля Джерарда?

– Подожди! – взмахнул рукой Хемингуэй. – Кто эта императрица?

– Я уже задал этот вопрос, сэр, а вы отругали меня за то, что зря трачу время.

– Елизавета. Так ее звали, – продолжил инспектор. – У нее был сын, он покончил с собой в каком-то охотничьем домике, вместе с девушкой. Он ее любил, но не мог на ней жениться. Я слышал об этом от миссис Джерард.

– Думаете, та ситуация навела на мысль, как убить Натаниэля?

– Это или что-то другое в книге. То, что миссис Джерард не следовало знать. Кажется, кого-то из королевского семейства убили в Швейцарии или где-то еще?

– В какое время? – уточнил сержант. – Королевских особ вечно убивают, – пренебрежительно добавил он.

– Вроде бы в прошлом веке, – наморщил лоб Хемингуэй. – Мне необходима энциклопедия.

– Наверное, она есть в домашней библиотеке? – предположил сержант.

– Надеюсь, – пробормотал инспектор. – И если в ней вдруг не окажется нужного тома, значит, я напал на верный след!

Через несколько минут они вошли в пустую библиотеку, и Хемингуэй нашел на полках полное собрание энциклопедии в красивых переплетах. Том на букву «е» стоял на своем месте, и пролистав с десяток страниц, посвященных разным Елизаветам, чья жизнь его совсем не интересовала (и в чьем праве на бессмертие он сильно сомневался), инспектор наконец добрался до нужной Елизаветы, императрицы Австрии и королевы Венгрии, родившейся в Мюнхене 24 декабря 1837 года и убитой в Женеве 10 сентября 1898 года. Стивен, напряженно следивший за каждым словом, резко вставил:

– Не обращай внимания! Говори, Матильда! Что было дальше?

– Он поднялся наверх. Довольно медленно. Держался за перила. Я еще подумала, что он разыгрывает очередную сцену с приступом радикулита. Вскоре я услышала, как наверху хлопнула его дверь, и рассмеялась… Понимаете, я подумала, что…

– Не важно! – перебил Стивен. – Что сделал Джозеф? Он знал, что ты их видела?

Она медленно повернула к нему голову.

– Нет. Пока не услышал мой смех.

– А потом? Что он сказал?

– Не помню. Вроде ничего особенного. Немного смутился, но это было вполне естественно. Ах да, как раз тогда он и произнес, что Нат споткнулся нарочно. Джозеф потащил стремянку в бильярдную, а я взяла свою сумочку в этой комнате, погасила сигарету и отправилась наверх. Джозеф догнал меня на лестнице. Но… нет, невероятно! У меня на глазах?..

Стивен спросил:

– Инспектор, это возможно? Его убили в тот момент?

– У вас нет права задавать мне подобные вопросы, сэр. Более того, я прошу вас обоих…

– Держать язык за зубами? Можете не волноваться.

– Но нож! – воскликнула Матильда. – Я не видела ножа! Куда он его дел?

– Джозеф мог спрятать его, – проговорил Стивен. – Например, в рукаве или вытянув плашмя к руке и закрыв ладонью рукоять. Ты бы ни за что не заметила! – Он обратился к инспектору: – Скажите, мой дядя мог подняться по лестнице после того, как его ударили ножом?

– Лучше спросить у доктора, сэр.

– Но вы уверены, не так ли? Как вы догадались?

– Я расскажу вам об этом после того, как соберу все доказательства. А пока еще раз прошу вас и мисс Клэр вести себя так, словно этого разговора между нами не было.

– Не беспокойтесь! – Глаза Стивена блеснули. – Ни за что на свете я не стану помехой правосудию! Ни за что!

– Пожалуй, я поднимусь к себе, – пробормотала Матильда. – Скажу, что разболелась голова. Я не могу видеть Джозефа, и у меня нет сил притворяться. Мне действительно нехорошо.

– Конечно, мисс, идите в свою комнату, – кивнул Хемингуэй.

Матильда направилась к двери, и Стивен предупредительно открыл ее. Когда Матильда шагнула в коридор, то застыла как вкопанная, потому что перед ней стоял Джозеф.

– А, вот ты где! – воскликнул он. – Я тебя искал! Пора на чай, дорогуша! Стивен, старина, привет! Признавайтесь, что за шалости вы тут затеяли?

– У Матильды разболелась голова, она хочет прилечь, – ответил Стивен, закрыв за собой дверь. – Чай уже подали?

– Ох, бедная Матильда! Я могу тебе чем-нибудь помочь, сердце мое? Хочешь аспирин? У Мод найдется пара таблеток.

– Лучше я прилягу, – произнесла она. – Это пустяки, у меня часто бывают такие боли.

– Ладно, Джозеф, оставь ее в покое. – Стивен резко распахнул дверь в гостиную. – Чай ждет!

– Минутку, старина! Только помою руки.

Матильда поднялась наверх. Стивен услышал, как она прошла по коридору и скрылась в своей комнате. Он проследил взглядом за Джозефом, мрачно усмехнулся и направился в гостиную.

Выйдя из библиотеки, инспектор увидел, что путь свободен, и быстро поднялся на лестничную площадку. Опустившись на колени, он тщательно осмотрел ковер. На нем виднелись мелкие бурые пятнышки. Выбрав два пятна побольше, инспектор навел на них увеличительное стекло и с помощью безопасной бритвы, которую носил с собой в кармане в небольшом чехольчике, бережно соскреб их с коврика. Потом он убрал собранные волокна в пакетик и поднялся.

– Я возвращаюсь в участок, – сообщил он Уэру. – А ты останешься здесь и присмотришь за нашим умником. Не удивлюсь, если он подслушивал нас за дверью. Проследи за ним!

– Шеф, если это правда, почему он ударил его в спину? Судя по тому, что вы читали, императрицу убили ударом в грудь!

– Во-первых, потому, что Натаниэль списал бы острую боль в спине на свой радикулит. А во-вторых, Джозеф наверняка провел анатомические изыскания и выбрал самое подходящее место.

– Но какой риск! – воскликнул сержант. – А если бы все повернулось по-другому? Если бы Натаниэль упал прямо на лестнице?

– Маловероятно. В любом случае Джозеф мог дотащить его до спальни и оставить там. Не забывай, он был уверен, что все остальные уже разошлись по комнатам. Так что риска не было. Не спускай с него глаз!

Он вышел из дома, и через минуту Стивен услышал, как полицейская машина рванула с места и исчезла за поворотом.

Через три часа инспектор вернулся в Лексэм. Его встретил Старри, с надменным видом заявивший, что очень рад его визиту.

– Это что-то новенькое, – пробормотал Хемингуэй. – Прямо на душе полегчало. Попросите мистера Стивена уделить мне минутку времени.

– Я доложу мистеру Стивену, что вы приехали, – произнес Старри. – Но пока вас не было, инспектор, произошло одно весьма знаменательное событие, о котором вы наверняка захотите узнать.

– Вряд ли вы сообщите мне нечто такое, чего я не знаю, поэтому даже не пытайтесь, – отрезал Хемингуэй. – Позовите сюда мистера Стивена!

Дворецкий с видом оскорбленного достоинства удалился.

Через минуту Стивен появился в холле.

– Слава Богу, вы вернулись! – воскликнул он. – Джозеф исчез. Никто не знает, где он. Я видел его, когда он отправился мыть руки перед чаем.

– Не волнуйтесь, сэр. Я знаю, где он, и это главное.

– И где же?

– В тюремной камере. Я приехал, чтобы сказать вам об этом.

– Силы небесные! – воскликнул Стивен. – Простите, инспектор, я решил, что вы позволили ему сбежать. Похоже, он слышал наш разговор в библиотеке и решил дать деру. Где вы его поймали?

– Я его не ловил. Сержант Уэр арестовал его на станции Фрикли два часа назад. Я подумал, что он мог нас подслушивать, и приказал Уэру присматривать за ним. Сержант провел очень интересный день. Минут через двадцать после моего отъезда ваш дядя Джозеф скромно взял свой чемоданчик и вышел из дома в сад. Не стану утомлять вас всеми деталями, упомяну лишь одну: когда ваш дядя вышел из садового сарайчика, куда перед этим заглянул, бедный сержант подумал, будто у него галлюцинации или он спит наяву. Искусство перевоплощения, сэр! Дядюшка Джозеф преобразился до неузнаваемости, нацепив парик, подклеив усы и подкрасив брови. Уэр убеждал меня, что никогда бы не поверил, что перед ним стоял тот же самый человек.

– Старые актерские штучки! – презрительно бросил Стивен.

– Естественно. К счастью, Уэр, хоть и не семи пядей во лбу, умеет мыслить трезво. Сообразив, что колдовство тут ни при чем, он двинулся следом за вашим дядей. На станции Фрикли, куда они добрались местным поездом, ему удалось мне позвонить. Тем временем я уже провел очень познавательную беседу с полицейским хирургом и еще более познавательную – с экспертом, который внимательно изучил ворсинки с вашего лестничного ковра. Если при этом он ворчал, что его отрывают от семьи и дома в День подарков, то кому какое дело!

– Кровь? – спросил Стивен.

– Совершено верно, сэр. Той же группы, что у мистера Джерарда, обнаружена на том месте, где был нанесен удар. С ножа упала всего пара капель, потому что кровотечение было внутренним. Учитывая это и многие другие обстоятельства, я приказал Уэру арестовать Джозефа за убийство брата и препроводить его в участок. А теперь, с вашего позволения, сэр, я хочу поговорить с миссис Джерард и сообщить ей новости.

– Минутку! – остановил его Стивен. – Как, черт побери, вам удалось все это вычислить?

– Читайте «Жизнь австрийской императрицы» вместо того, чтобы ворчать на тех, кто это делает, и тогда, вероятно, кое-что узнаете, – усмехнулся Хемингуэй. – Ваш дядя Джозеф, например, прочел ее целиком, но не позволил сделать то же самое своей жене. Где она, сэр?

– В гостиной. С ней мисс Клэр. Значит, императрицу убили?

– Не хочу портить вам впечатление, – покачал головой инспектор. – К тому же у меня нет времени. Вы все найдете в энциклопедии.

– Черт бы вас побрал, – буркнул Стивен и повел его в гостиную.

Увидев инспектора, Мод спокойно посмотрела ему в лицо. Она сидела в кресле с бесстрастным видом, сложив руки на коленях. Матильда встала рядом с ней, но когда Хемингуэй кратко и как можно деликатнее сообщил, что ее муж арестован, Мод не выразила никакого волнения. Некоторое время она сидела молча, а потом заметила:

– Не понимаю, как Джозеф это совершил.

Пораженная Матильда воскликнула:

– Значит, вы думали, что он на такое способен!

– Да, – ответила Мод таким тоном, словно ничего иного нельзя было ожидать. – Я прожила с ним почти тридцать лет. Вы его совсем не знали.

Матильда смотрела на нее в изумлении.

– Но… он вам нравился?

– Конечно, нравился, когда я выходила за него замуж, – ответила Мод. – Но он перестал мне нравиться много лет назад.

– Однако вы продолжали с ним жить!

Мод встала и поправила наброшенный на плечи шарф. Ее плотно сжатые губы раздвинулись в улыбке.

– Я всегда верила, что люди женятся, чтобы жить вместе в горе и в радости, – объяснила она. – Наверное, вы думали, что если я актриса, то меня не волнуют подобные вопросы? Но я считаю, что у каждого должно быть чувство долга. А Джозеф мне никогда не изменял. – Миссис Джерард направилась к двери. – К ужину меня не будет, – предупредила она. – Не хочу, чтобы вы чувствовали себя неловко. Вы собирались мне еще что-нибудь сообщить, инспектор?

– Нет, больше ничего, – ответил удивленный Хемингуэй.

– Давайте, я пойду с вами? – предложила Матильда.

– Нет, спасибо. Только распорядитесь, чтобы ужин принесли мне в комнату, а обо мне не беспокойтесь. Я отлично проведу время, мечтая о маленьком домике, в котором всегда хотела жить.

Мод помолчала и взглянула на Стивена, который открыл для нее дверь.

– Совсем одна, – с улыбкой добавила она и вышла из комнаты.

Примечания

1

 Вечное проклятие (фр.).

2

 Роковая женщина (фр.).

3

 Персонаж из книги Л. Кэрролла «Приключения Алисы в Стране Чудес».

4

 Итальянская актриса.

5

 90,9 см и 73,5 см соответственно.

6

Идиллическое место в романе Ч. Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»; мистер Уордл – владелец поместья в ДинглиДелл. – Здесь и далее примеч. пер.

7

 Персонаж трагедии У. Шекспира «Гамлет».

8

У. Шекспир. Гамлет.

9

 Английский художникпрерафаэлит.

10

 Л. Кэрролл. Алиса в стране чудес.

11

 Цитата из 104го сонета Шекспира.

12

 Цитата из нравоучительного стихотворения английского поэта и богослова Исаака Уотса (1674–1748), призывающего к миру и согласию.

13

 Персонажи драм У. Шекспира «Виндзорские насмешницы», «Сон в летнюю ночь», «Кориолан», «Антоний и Клеопатра» и «Как вам это понравится».