Найджел записал слово в слово краткую речь Аллейна, доставившую ему немалое удовольствие. В конце он приписал от себя в скобках: «Театральный магнат с грохотом опускается в кресло». Но тут Аллейн приступил к допросу мисс Джанет Эмералд, и от журналиста потребовалось напрячь слух и сосредоточить внимание, чтобы ничего не пропустить.

— Вы позволите, мисс Эмералд, я закурю трубку? Спасибо. Не хотите ли и вы сигарету?

— Нет, спасибо.

— Итак, начнем. Расскажите, что вам известно о том, каким образом заряжался во время спектакля этот злосчастный револьвер. («Зачем, — удивился Найджел, — ведь Аллейн и так это знает!»).

— Мне… мне ничего об этом неизвестно, — ответила мисс Эмералд. — Я не имела к этому никакого касательства.

— Конечно, конечно. Но, может, вы ненароком обратили внимание, кто клал поддельные патроны в ящик письменного стола и когда?

— Нет, ничего я не видела и не знаю.

— В самом деле? Вас, стало быть, никогда не занимала мысль об этих патронах, вы ни разу не высказывали опасений мистеру Симпсону, что про них забудут?

— С какой стати? Откуда столь вздорные предположения? Джекко?! Я не понимаю, о чем речь? Прошу вас, позвольте мне уйти!

— Мистер Сэйнт, не вставайте, осталось совсем немного. А вы, мисс Эмералд, соблаговолите отвечать на мои вопросы как можно точнее. Поверьте, невиновному человеку бояться и скрывать нечего. Не прикидывайтесь простушкой. Вы, сколько я могу судить, весьма умная женщина…

— Джекко!..

— …и советую вам вести себя соответственно. Итак, видели вы или не видели, как мистер Симпсон клал сегодня патроны в ящик письменного стола? Говорили вы или не говорили, что опасаетесь, как бы про них не забыли?

— Нет, нет и нет! Все это ложь.

— Стояли ли вы затем, опершись на письменный стол руками, в ожидании начала третьего действия?

— Ничего подобного! Джордж Симпсон лжет. В тот момент я разговаривала с Артуром. Не верьте ему, все это выдумки.

— О чем же вы говорили с мистером Сюрбонадье? Вероятно, о чем-то весьма увлекательном, раз ничего вокруг не видели?

— Не помню.

— Так-таки не помните?

— Не помню, не помню!

— Спасибо. Фокс, пригласите сюда мисс Сузан Макс.

— Значит, мы свободны? — Найджел вздрогнул от громоподобного возгласа Сэйнта, позабыв о том, что хозяин «Единорога» все еще находится на сцене.

— Еще минутку. Что вы так торопитесь? Ведь время раннее… А вот и вы, мисс Макс! — воскликнул старший инспектор с искренней сердечностью. — Поверьте, мне в высшей степени неприятно причинять вам столько неудобств!

Сделав несколько шагов по сцене, мисс Макс оказалась в поле зрения сидевшего в засаде Найджела.

— Ничего, ничего, — беззлобно отозвалась старушка. — Ведь это ваша работа, не так ли?

— Ах, мисс Макс, если бы все проявляли к нам подобную терпимость, полицейским было бы легче жить на свете.

— Я к вашим услугам! — оживилась Сузан Макс.

— Тогда ответьте мне: что происходило на сцене перед началом третьего действия?

— Сузан, — вмешалась Джанет Эмералд, — подтвердите, что…

— Ни слова! — Аллейн заставил Джанет замолчать. — Я весь внимание, мисс Макс.

— Дайте-ка припомнить. Я сидела в кресле с правой стороны сцены, вязала шарф и бранила Джорджа Симпсона за плохо уложенную дорожку. «Джордж, — говорю я, — вы хотите, чтобы я сломала себе шею?» Ну, он все исправил. Зрители в партере, особенно в первых рядах, подмечают мельчайшие детали, а из-за этой чертовой дорожки я с трудом открыла дверь в предыдущей картине.

— Лично я в восторге от вашей игры, мисс Макс.

— Да, мой милый, мне удалось создать характер.

— Вы наделены острейшей наблюдательностью, я очень на вас рассчитываю. Итак, мисс Макс, мистер Симпсон поправил дорожку, а что было потом?

— Позвольте, позвольте, — старушка задумалась. — Ах, да! Джанет была чем-то расстроена, она беседовала с беднягой Артуром, а тот находился в легком… Ну это бывает от вина, если выпить сверх меры. Жаль беднягу. Так вот, стало быть, они о чем-то шептались, вдруг он ей говорит… нет, вру… не он ей, а она ему: «Вы в своем уме?», а он ей в ответ: «Конечно же, я рехнулся». И еще добавил довольно грубо: «Кто бы говорил о протекции! Вы сами, Джанет, в труппе благодаря своему покровителю». И снова оба перешли на шепот. Я не прислушивалась, попросила Джорджа Симпсона примерить мой шарф. Потом Симпсон отправился на свой пост у суфлерской будки — нет, погодите, я кое-что пропустила. Прежде чем уйти со сцены, Джордж положил патроны в ящик письменного стола. И Джанет тогда еще сказала, что каждый раз нервничает, как бы про них не забыли. Верно, дорогая, вы именно так и сказали? И еще пошли вслед за Джорджем Симпсоном к суфлерской и перекинулись с ним парочкой фраз. Вот теперь все! — с оттенком веселого торжества завершила свой рассказ Сузан.

— Браво! — воскликнул Аллейн. — Высший балл! Вам впору переходить в Скотланд-Ярд.

— Как знать, как знать! Если у вас все, полагаю, я свободна?

— Мне будет очень вас недоставать!

Найджел ждал взрыва: сейчас мисс Эмералд начнет все опровергать, объяснять, отрицать, закатит еще одну истерику, — но ничего такого не случилось, напротив, на сцене установилась мертвая тишина К сожалению, ему из укрытия не было видно ни Джанет, ни Джекоба Сэйнта.

— Ужасные события, — вздохнула Сузан Макс. — Никому не пожелала бы такой смерти. В его душе в последние минуты царила сумятица. Он, знаете ли, был зол, очень зол.

— А что за причина?

— Много разных причин. Его обидели при распределении ролей. И в других делах ему как будто изменила фортуна. Ведь он убит, не так ли, это же убийство?

— Похоже на то.

— И Феликс — бедняга! Надеюсь, у вас на его счет не возникает подозрений? Его вина лишь в том, что он спустил курок. Что, разве не так?

— А почему не Феликс? — взвилась Джанет Эмералд. — Очень может быть, что именно Гарденер все подстроил. Он стрелял, и револьвер — его! Отчего все уверены, будто он тут совершенно ни при чем? Стефани там, в костюмерной защищает его, как тигрица, все ему сочувствуют, будто он убогий. А меня… со мной обращаются, как с закоренелой преступницей. Возмутительно!

— Еще одно дело осталось, — продолжал Аллейн, пропустив мимо ушей тираду Джанет. — Увы, это совершенно необходимо, иначе я бы не настаивал. Хорошо бы всех, кто находится теперь за сценой, обыскать, прежде чем они уйдут из театра. Я не вправе требовать этого, однако, если вы дадите согласие, всем нам впоследствии будет меньше хлопот. Мисс Макс, вы, конечно, догадываетесь, что мы ищем?

— Боюсь, что нет.

— Бутафорские патроны.

— Вот оно что!

— Их так просто не спрячешь, это не иголка в стоге сена. Мисс Эмералд, будьте любезны, снимите шаль.

— Еще чего! — рассвирепел Джекоб Сэйнт. — Да вы в своем уме?!

— Не надо, Джекоб, помолчи!

До Найджела долетело шуршание, он вытянул шею и увидел, как мисс Джанет подалась вперед. На ней было плотно облегающее платье в блестках.

— Мисс Эмералд, выбирайте, либо я произведу лишь самый поверхностный осмотр, либо придется вас препроводить в участок, где этим займется наша сотрудница.

— Джанет, не разрешай ему. Не смейте к ней прикасаться!

— Ах, Джекко, не говори глупости. — В ее голосе уже не было истерических ноток, одно только презрение и усталость. — Делайте со мной что хотите.

Она подняла стройные руки и закрыла глаза. Тонкие пальцы Аллейна проворно побежали по поверхности платья, при этом он тоже закрыл глаза, от него повеяло жутковатой отстраненностью. Покончив с осмотром, он подобрал с пола шаль мисс Эмералд, ощупал и ее, потряс, потом учтиво подал хозяйке.

Джанет Эмералд, нервно и часто дыша, криво улыбнулась.

— А вы, мисс Макс, готовы подвергнуться подобной процедуре?

— Я потолще буду, — весело отозвалась старушка. — Так что вы особенно не церемоньтесь.

Сняв пальто, она с комическим вызовом предстала перед инспектором в кофточке и юбке.

— Вы чрезвычайно любезны, — посерьезнел Аллейн, — и на редкость благоразумны.

Он обыскал ее, затем Джекоба Сэйнта, который снес все молча, без возражений и комментариев. Аллейн внимательно изучил содержание его бумажника и записной книжки, но как будто ничего интересного для себя не обнаружил.

— Вот и все, — сказал он наконец. — Не смею больше вас задерживать. Как будете добираться до дома, мисс Макс?

— Я живу в Южном Кенсингтоне.

— Вероятно, последний автобус уже ушел. Фокс, сделайте милость, пошлите констебля за такси. Мы заплатим, мисс Макс.

— А вы добрый, — растрогалась старушка.

— Спокойной ночи! Всего наилучшего, мисс Эмералд. До свидания, мистер Сэйнт. Оставьте инспектору Фоксу ваши адреса.

— Вот что, инспектор, — внезапно заговорил Сэйнт. — Я, пожалуй, был излишне резок с вами и раскаиваюсь в этом. Вы выполняете свой долг, это заслуживает только уважения. Рад был бы завтра с вами повидаться.

— В одиннадцать утра жду вас в Скотланд-Ярде и готов выслушать ваши показания, мистер Сэйнт.

— Какие, к черту показания?..

— Вам виднее. Доброй ночи.

Найджел услышал удаляющиеся шаги.

— Вы не уснули, Батгейт? — спросил Аллейн.

— Уснешь тут, как же! — заворчал журналист. — Дайте мне хоть минуту — ноги размять.

— Выходите, выходите, дорогой мой. Что вы думаете о крошке Джанет? А дядюшка Джекоб каков?!

— Упаси Бог от подобных родственников! — Найджел зажмурился — сцена утопала в ярком свете софитов. — И крошка Джанет нагородила столько лжи.

— Да, уж, правдивость — не ее добродетель.

— А к какому выводу вы склоняетесь?

— Пока ничего определенного не могу сказать. Довольно запутанная история.

На сцену вернулся Бейли, специалист по дактилоскопии.

— Я обшарил весь театр, — доложил он устало. — Собрал все отпечатки, но никаких следов бутафорских патронов не обнаружил.

— Как же вам удалось собрать все отпечатки?

— Очень просто, сэр, — ухмыльнулся Бейли. — Подошел к каждому и попросил их дать, воспользовавшись тем, что вас поблизости не было.

— Что же, продолжим, дело не ждет.

— Нам эти бутафорские патроны позарез нужны, — заметил Бейли. — Инспектор Фокс, желая облегчить вам жизнь, обыскивает в костюмерной мужчин.

— Очень любезно с его стороны! Только он их не найдет.

Бейли удивленно на него уставился.

— Не найдет?

— Нет, если только убийца не совсем уж мстительный злодей.

— Это что-то новенькое, — буркнул Найджел. — Бывают, оказывается, и добродушные душегубы.

— Боюсь, вы меня не поняли, — терпеливо сказал Аллейн и затем обратился к Бейли. — Полагаю, патроны найдутся на самом видном месте.

— Ну, сэр, — вздохнул Бейли, — я сдаюсь. Что же это за «видное место»?

— Из вас, Бейли, не получится убийца, вы для этой роли не годитесь. Прежде чем уйти отсюда, давайте-ка заглянем в письменный стол. Его задвинули в кулисы. А ну-ка, помогите мне.

Найджел стоял на середине сцены. Он зашагал к кулисам, и тут сверху раздался хриплый, бесстрастный крик:

— Поберегись!

В тот же миг Аллейн бросился к Найджелу и оттащил его в сторону, но журналист, споткнувшись о кресло, повалился на пол. Что-то тяжелое грохнулось на сцену, взметнув столб пыли.

Найджел поднялся на ноги, дрожа от страха и растерянности. На полу громоздилась груда разбитого стекла. Аллейн, задрав голову кверху, глядел на колосники.

— А ну, спускайтесь! — крикнул он.

— Сию секунду, сэр.

— Вы кто такой, черт подери? — пробасил Бейли.

— Бутафор, сэр, рабочий сцены.

Все потянулись за кулисы и там столкнулись с инспектором Фоксом, который, заслышав грохот, выбежал из костюмерной. Все взгляды устремились на железную лестницу, пристроенную к боковой стене сцены, ее было едва видно в полумраке. Кто-то спускался по ней, мягко ступая по перекладинам, и вскоре на фоне кирпичной кладки возник темный силуэт. Железная лестница легонько вибрировала от его размеренных, неторопливых движений.