Глава шестнадцатая
– Значит, полиция пока никого не арестовала, – констатировал Майлс Гордон, зайдя к Круку, чтобы спросить, как продвигается дело.
– И не арестует, если Артур Крук занялся этим делом. Они понимают, что я времени зря не трачу. Поэтому сидят и ждут результатов. Но вообще, мой друг, это сделал кто-то из моих фигурантов. Хоггет по пятницам задерживается в магазине. Потом заходит в паб выпить пива, но не всегда. Был ли он там в тот вечер, не помнит.
– А свет в магазине горел? – спросил Майлс.
– Но это не означает, что в помещении кто-то находился, – ответил адвокат. – В Лондоне люди, уходя, часто оставляют свет включенным. Это отпугивает воров, как и входная дверь с накинутой цепочкой. Я знаю даму, которая всегда оставляет дверь только так. Надеется, что воры подумают, будто она ненадолго вышла на почту. Включенный свет не доказывает, что внутри находился Хоггет. Конечно, нам бы помогло, если бы окна магазина в тот вечер были темные, но кто это мог запомнить, чтобы подтвердить под присягой? Тем более что сам Хоггет утверждает обратное. А время идет, и, несмотря на мои утверждения относительно полиции, я боюсь, что они все же решатся арестовать миссис Френч.
– И главное, муж ей ничем помочь не может, – заметил Майлс.
Вскоре выяснилось, что он ошибался.
Через несколько часов после визита Майлса к адвокату в его кабинет стремительно вошел Пол Френч. Выглядел он неважно. Осунувшийся, изможденный.
– Послушайте, Крук, так больше нельзя. Сегодня опять в полиции изводили Хелен, чуть ли не требовали признания.
– Терпите. – Тот похлопал его по плечу. – Мы пока не достигли третьей стадии.
– Какая третья стадия? Ведь они ждут, когда Хелен сломается.
– Как она может сломаться, если ничего о гибели миссис Хоггет не знает? – спросил Крук, опускаясь в кресло.
– Капля камень точит. – Пол сел напротив. – Они могут довести ее до такого состояния, что она начнет сомневаться, может, действительно в помрачении рассудка стукнула эту мегеру по голове. А теперь не помнит.
Крук улыбнулся:
– Любопытно. Но миссис Френч не производит впечатления истерички.
– Да не было ничего этого! – вновь вспылил Пол. – Но она может не выдержать. Полиции ведь нужно только одно – найти козла отпущения. – Он вскочил и заходил по кабинету. – Я пришел сообщить вам, что, если они предъявят Хелен обвинение, я признаюсь в убийстве Руби Хоггет.
Крук с интересом посмотрел на него.
– Полагаете, вам поверят?
– А почему нет?
– Но вы же в то время ехали в поезде?
– Да, ехал. – Он снова плюхнулся в кресло. – Но где доказательства, в каком именно поезде? Может, я пересаживался с одного на другой?
– Но есть таксист, – возразил Крук.
– Какой таксист?
– Который привез вас с вокзала домой. Он помнит, как вы были недовольны дождем и сказали, что на севере хорошая погода.
– Да, действительно. Он сообщил, что дождь идет с десяти. Значит, полиция отыскала таксиста? Но это ничего не меняет. Я сказал, что ехал в медленном почтовом поезде, он опоздал. Вместо одиннадцати прибыл на двадцать пять минут позже. Это правда, но, кроме моих слов, иных доказательств нет. И если я от них откажусь, то… – Он сглотнул. – Послушайте, Крук, я хотел попасть на другой поезд, который прибывал в Лондон в восемь часов. И если бы не эти Тамлоу, так бы и получилось. Им было плевать на меня, как я стану добираться до станции. Двое братьев приехали на своих автомобилях и могли подвезти меня, это бы заняло у них минут десять. Но не предложили. А такси там нет. И мне ничего не оставалось, как пойти пешком. До станции было не очень далеко, я бы добрался за полчаса. Тем более что чемодан у меня легкий. Они могли бы пригласить меня остаться поужинать и переночевать, чтобы я уехал утренним поездом. Но об этом не было и речи. И я пошел. Но в одном месте дорога раздваивается, и я выбрал неверную. Вскоре пришлось вернуться. Поэтому на станцию я явился позже и на хороший поезд не успел. Поехал на первом попавшемся, который прибыл через полчаса. Но он до Лондона не доходил, пришлось пересаживаться. Еще потеря времени. Начало темнеть. Буфет, естественно, был закрыт. Я весь извелся, сидя в зале ожидания. Наконец пришел поезд, и в Лондоне я был примерно в половине двенадцатого. Начался дождь. К счастью, такси подъехало быстро. Входную дверь мисс Маргеттс закрыла на засов. Ожидая, пока она подойдет, я заметил шарф, который обронила Хелен. Подобрал, положил в карман. Потом пришла мисс Маргеттс, открыла, предложила мне поесть, но я отказался. Отправился прямиком в кабинет и завалился спать. Устал страшно. – Пол посмотрел на адвоката. – Эту историю я рассказал в полиции. Но ведь, кроме слов, других доказательств у меня нет? А если все было не так и я успел на нужный поезд, потом съездил к миссис Хоггет с известным вам результатом? По дороге на станцию я никого не встретил. В поезде сидел в купе один. Как выяснить, правда это или нет?
– Да, затруднительно, – согласился Крук.
– Я мог бы оставить чемодан в камере хранения, сел бы в автобус и вскоре прибыл в Камден-Гроув. Это заняло бы всего полчаса – я вчера проверил, – так что у миссис Хоггет можно было появиться в половине девятого. Расправиться с мегерой было делом нескольких минут.
– А где вы провели потом два с половиной часа? – спросил Крук.
Пол пожал плечами:
– Ну, придумал бы что-нибудь. Сходил бы в кино, там много кинотеатров недалеко от вокзала. Затем вернулся бы, забрал чемодан из камеры хранения. Там в пятницу вечером народу много, меня бы никто не запомнил. Как видите, я все продумал до мелочей.
– А как вы узнали, что вечерний поезд опоздал?
– Как? – Пол задумался. – Мог услышать, как какой-то пассажир объяснял встречающему, что поезд опоздал.
– Меня вы почти убедили. – Крук усмехнулся. – Осталось убедить полицейских.
– А зачем их убеждать? – удивился Пол. – Разве я стану признаваться в убийстве, которого не совершал? Нет, они меня задержат и начнут проверять показания. А нам только это и нужно. Выиграть время, пока вы изобличите Хоггета.
– Это не так просто, – заметил адвокат. – Пока против него нет никаких доказательств.
Пол вздохнул.
– И как же вы намерены прижать его?
– Предоставлю свободу действий. Это единственный путь. Рано или поздно преступник себя выдаст. Проговорится о чем-то, чего знать не мог, если не находился на месте преступления. Кстати, то же самое и с вами. Вы можете попасть в первую же ловушку.
– Как?
– Очень просто. Вы были в магазине?
– Нет, но я обошел его снаружи. На этом они меня не поймают. Я заметил черный ход, через который в тот вечер вышла Хелен.
– Но в самом магазине не были?
– Нет.
– И не видели комнату, где обнаружили тело?
– Видел, на фотографии.
– Но все они черно-белые.
– А разве это важно?
– Какого цвета там ковер?
– Не обратил внимание. Но Хелен подтвердит, что я не очень наблюдательный. Никогда не запоминаю, кто в чем был одет. Цвет тем более.
– Хорошо, а обои?
– Желто-коричневые, по-моему.
– Так вот, к вашему сведению, обоев там нет, а стены покрашены зеленоватым известковым раствором.
– Спасибо. Теперь буду знать.
– Не будьте таким самоуверенным, – предупредил Крук. – Полицейские не любят, когда их дурачат. Какого цвета платье было на убитой?
– Я никогда не видел на ней ничего, кроме черного.
– И все же?
– Спрошу у Хелен. Она наверняка запомнила.
– А что с кочергой?
– Кочерга лежала у камина. Миссис Хоггет ворошила ею угли.
– Это вам известно от Хелен?
– Да.
– А какая у кочерги была ручка?
– Ручка?
– Да. Медная круглая или стальная круглая? А может, стальная плоская?
Пол задумался.
– Наверное, стальная плоская.
– Почему вы так думаете?
– В газетах писали, что ее ударили по голове стальной кочергой. Если бы там была круглая медная ручка, так бы и сказали.
– Вы правы, – неохотно признал Крук. – А как насчет отпечатков пальцев?
– Ну, я протер все поверхности, к которым прикасался.
– Кстати, они могут провести следственный эксперимент.
– Я все покажу. Объясню, что убийство не замышлял, но, когда она сказала что-то обидное, не выдержал, схватил кочергу и…
– А что она сказала?
– Что мы с Хелен занимались любовью рядом со спальней моей жены. И она нас видела. Это вранье. Между нами тогда вообще ничего не было. И еще эта стерва заявила, что Бланш убил я, а Хелен мне помогала. Ну можно было такое вытерпеть?
Крук сокрушенно покачал головой:
– В полиции, мой друг, советую рассказать другую байку, иначе на вас повесят и то убийство. – Он махнул рукой. – Ладно, вас арестовали. Что дальше? Надеюсь, вы не намерены доводить все до печального конца? Вряд ли ваша супруга обрадуется, если вас приговорят к пожизненному заключению. На меньшее не рассчитывайте.
Пол неожиданно встревожился.
– Но… вы сами говорили, что время – важный фактор. До суда дело не дойдет. Убийцу вы найдете раньше.
– Конечно, – кивнул Крук. – Но всякое бывает. Предположим, я попал под машину… или преступник, почуяв опасность, смог меня устранить. Так или иначе, дело доходит до суда. Не учитывать этого нельзя. Что тогда?
– Я откажусь от признания. – Пол вновь воодушевился. – Ведь, кроме моих слов, иных доказательств вины нет. И если я возьму их обратно, то меня придется отпустить.
– Однако вы сильно рискуете. Прямых доказательств против вас нет, но есть косвенные, а людей много раз осуждали на основании только косвенных улик. Кстати, может объявиться какой-нибудь свидетель.
– Откуда он возьмется?
– Не важно.
– Тогда… я рискую, но…
– Что? – Адвокат пристально посмотрел на Пола. – Вам пришла в голову бредовая мысль. На моей памяти люди оговаривали себя, чтобы избежать обвинения в более тяжких преступлениях, но вы первый, кто собирается явиться в полицию с признанием в убийстве.
– Понимаете, я люблю свою жену, в этом все дело.
Крук с удивлением разглядывал его, словно видел в первый раз. Теперь окончательно стало ясно, что Пол Френч фанатик, готовый ради любимой жены на все.
– Хорошо. Не стану спорить. Я вас понимаю. Только… будьте готовы к любым неожиданностям.
Пол тронул его за руку.
– Вся надежда на вас. Что вы сумеете как-нибудь расколоть Хоггета. Заставите его проговориться, или он попадется на какой-то мелочи. Вы раскрывали дела и посложнее, об этом знает весь Лондон.
Крук кивнул:
– Я продолжу работу с Хоггетом. Сегодня пятница, самое время снова встретиться в пабе «Белый козел». Но перед этим я свяжусь с полицейскими, намекну, что у меня кое-что есть, попрошу повременить с действиями хотя бы до конца недели. – Затем сурово добавил: – А вы пока сидите тихо.