Мисс Сильвер поужинала с семейством Парадайнов, а потом посидела в пурпурно–золотой гостиной, от которой пришла в восторг. Огромная величественная комната, теплые цвета, богатые ткани, толстый ковер, прекрасные хрустальные люстры. Мисс Сильвер одобрила вкус мистера Парадайна и искренне пожалела о его смерти. Теперь скорее всего этой красивой и величавой обстановке предстояло смениться ситцем и льном.

Ужин был нелегким испытанием. Поскольку мисс Сильвер непременно хотела увидеть семью целиком и Марк настоятельно того потребовал, родственники собрались, хоть и не при параде. Мужчины появились в пиджаках, Ирен, Лидия и Бренда в жакетах и юбках, Филида в сером платье, простом, с высоким воротом. Мисс Сильвер, по своему обыкновению, надела легкое платье двухлетней давности, из искусственного зеленого шелка, с ошеломляющим узором из оранжевых точек и пятен. Огромная камея с изображением какого-то мифического грека в шлеме украшала наряд. Когда мисс Сильвер сняла шляпку, открылась густая копна мягких седоватых волос, заплетенных сзади в косы. Надо лбом были уложены тугие завитки. И косы, и челку стягивала сеточка. Помимо брошки с камеей, мисс Сильвер носила маленькие золотые серьги, золотую цепочку и булавку, украшенную мелким жемчугом, – к ней она цепляла пенсне, которым периодически пользовалась при чтении. Мисс Сильвер осталась в теплых серых чулках в рубчик, которые считала очень удобными зимой, но сменила уличные ботинки на шнурках на пару черных блестящих домашних туфель с вышитыми бисером мысками. Стоило Элиоту посмотреть на нее, как он все сильнее убеждался, что видел Мод Сильвер в каком-то фильме про эдвардианскую эпоху, разве что платью следовало быть длиннее – доходить до самого пола.

Элиота посадили как можно дальше от Филиды, насколько позволял стол, – Грейс Парадайн об этом позаботилась. Также она постаралась, чтобы в течение дня он не оставался наедине с женой и пяти минут. Она пыталась отпугнуть незваного гостя. Ну и пусть. Раз уж его сюда притащили, он был намерен остаться, невзирая на усилия мисс Парадайн. Дом принадлежал Марку, а не ей, и отчего-то Элиот сомневался, что она склонит племянника на свою сторону.

Занятый этими размышлениями, он молчал во время обеда. В этом он не был одинок – Фрэнк Амброз заговорил лишь два раза, да и Марк упорно держал язык за зубами. Обед получился своего рода карикатурой на вчерашнее сборище. Мелко рубленная индейка, рождественский пудинг, пустое место во главе стола, которое никто не занял. Мисс Сильвер, сидевшая с ними, наблюдала, как они разговаривают, едят, пьют, думают, выглядят.

Ее присутствие не слишком-то располагало других к беседе. Даже у Дики иссяк поток слов. У женщин оказалось больше такта, чем у мужчин. Филида неустанно пыталась заговорить с Фрэнком и Марком, которые сидели по обе стороны от нее, пока не убедилась, что ждать ответа бесполезно. Лидия и Дики обменялись несколькими фразами вполголоса и тоже замолчали. Величественная фигура мисс Парадайн в дальнем конце стола воплощала горе. Длинное черное платье с высоким воротом и ниспадающими рукавами еще более усиливало эффект. Под глазами виднелись темные круги, от лба до щеки пролегла хорошо заметная складка. В ее взгляде больше не было гнева, а в поведении – негодования, глаза полнились печалью. Грейс Парадайн, как положено внимательной хозяйке, стремилась заботиться о гостях и скрывать собственную скорбь. Она ласково говорила с Филидой, с подобающей учтивостью – с мисс Сильвер и радушно – со всеми, кроме Элиота Рэя, которого как будто не замечала вовсе.

Мисс Сильвер, которую посадили рядом с Альбертом Пирсоном, в полной мере извлекла пользу из разговора. Убийства в доме явно оказалось недостаточно, чтобы остудить страсть секретаря делиться информацией. Впрочем, исключительно информацией по выбору самого Альберта. Зная благодаря Марку Парадайну историю Пирсона, мисс Сильвер попыталась навести его на тему, которая, по ее мнению, могла пробудить в нем любопытство. Она интересовалась необычными и курьезными драгоценными камнями, но, обратившись с вопросом к Альберту, не получила ответа. Вместо этого за индейкой гостье изложили краткую историю Берлтона от саксонских времен до правления королевы Елизаветы. Пудинг позволил довести повествование до нынешних дней. Рассказ об основании «Парадайн уоркс» трудами Бенджамина Парадайна – «дедушки покойного мистера Парадайна и моего собственного прадедушки» – прервался, когда мисс Парадайн подала дамам знак удалиться.

В гостиной хозяйка сама занялась мисс Сильвер:

— Надеюсь, вы ни в чем не нуждаетесь?

— Ничуть, мисс Парадайн.

— Непременно скажите, если я смогу чем-нибудь помочь.

Мисс Парадайн была очень любезна. Если в ее голосе и звучала некоторая снисходительность, нотка гордости, которая имитирует скромность, то тщательно замаскированная. Тем не менее мисс Сильвер живо представила себе члена королевской семьи, открывающего благотворительный базар. Она достала мешочек для рукоделия – рождественский подарок от Этель, – вытащила спицы и клубок темно–серой шерсти и сказала:

— Вы очень добры.

С трех спиц свисали примерно полдюйма нижней части костюмчика для маленького Роджера. Мисс Сильвер вставила четвертую спицу и принялась вязать очень быстро и ловко. После некоторого колебания мисс Парадайн устроилась в противоположном углу дивана.

— Все в нашей семье надеются, что это ужасное дело будет раскрыто как можно скорее.

Мисс Сильвер щелкала спицами.

— О да, конечно.

Поведение мисс Парадайн слегка изменилось, в нем стало заметно тепло и сочувствие, как и в ее голосе.

— Внезапные утраты достаточно тяжелы и сами по себе, без унизительных подозрений.

— Конечно.

— Мой брат очень много значил для всех нас. Мисс Пеннингтон, конечно, не так уж хорошо его знала. Она сестра моей племянницы, миссис Амброз, и не вполне член семьи, хотя мы очень привязаны к Лидии. А мой племянник Марк, боюсь, не слишком внятно изъясняется – по–своему он достаточно умен, но очень сдержан, а сейчас, конечно, сильно расстроен из-за смерти дяди. Подозреваю, они не в полной мере дали вам понять, как отражается на близких потеря Джеймса.

Мисс Сильвер, внимательно посмотрев на хозяйку, продолжила вязать.

Грейс Парадайн вздохнула:

— Мой брат был необычным человеком. Он предпочитал всегда поступать по–своему. Полагаю, вы уже знаете, что произошло за ужином вчера вечером. Нам очень больно, поскольку полиция делает совершенно неоправданные заключения на основании того, что им известно. Я настоятельно прошу поверить: все это крайне преувеличено. Джеймс имел склонность выражаться резко и слегка театрально даже по пустякам. Что-то его задело – или, скорее, кто-то, – и он в своей манере дал остальным это понять. Заверяю вас: случившееся вполне в духе Джеймса. Я настолько не придала этому значения, что утром, когда инспектор задавал мне вопросы, вовсе не упомянула о вчерашнем.

— Надо же, – отозвалась мисс Сильвер.

Чуть заметное движение темных бровей мисс Парадайн дало понять, что она готова была нахмуриться. Со слабой печальной улыбкой она продолжала:

— Я действительно не придала этому никакого значения. Как сказала сегодня полковнику Бостоку, начальнику полиции, вчерашние слова Джеймса просто вылетели у меня из головы. Шок после смерти брата… я по–прежнему верю, что произошел несчастный случай… – Мисс Парадайн замолчала, на мгновение крепко сжала руки и полуприкрыла глаза, после чего поднялась. – Простите… я напрасно об этом заговорила, рана еще свежа. Может быть, вы не откажетесь поговорить с моей племянницей, миссис Амброз, или с мисс Амброз.

Мисс Сильвер окинула взглядом компанию у камина – Ирен, Бренду, Филиду – и сказала:

— Я бы очень хотела поговорить с мисс Амброз, с вашего позволения.

Когда Бренда с явной неохотой уселась рядом, мисс Сильвер приветливо улыбнулась и начала:

— Я попросила о встрече с вами, мисс Амброз, поскольку ищу наблюдательного и внимательного человека, который рассказал бы, что произошло, когда вчера вечером вы все перешли в гостиную.

Бренда взглянула на собеседницу светлыми глазами, похожими на глаза Клары Парадайн, но не такими синими. Ей передалась необычная материнская внешность, но без уютной миловидности и безмятежности.

— Здесь, вчера вечером?

— Если можно.

Бренда продолжала изучать мисс Сильвер.

— Право, даже не знаю. Мы вошли, и я сказала, что отчим, наверное, сошел с ума. Я так понимаю, вы знаете, что он устроил за ужином?

— Да.

— Я сказала, что он, наверное, сошел с ума, если собрал нас на праздничный ужин и брякнул вот такое. Я сказала, что всему есть предел, а моя невестка Ирен, так она просто разрыдалась и стала твердить, что мистер Парадайн намекал на нее.

— Ну надо же… она не объяснила почему?

— Нет. Ирен устроила настоящий спектакль: она ничего такого не делала, ах, почему, почему же он решил, что она виновата?… Она вообще-то склонна к истерии и совсем не умеет владеть собой. Не знаю, что стряслось на сей раз, но, честно говоря, я готова предположить, что у Ирен совесть нечиста – иначе с чего так расстраиваться? Если бы не мисс Парадайн, ее бы в жизни не угомонили. Я-то, конечно, осталась в стороне, ведь мы с тетей Грейс не ладим – она терпит меня в доме только ради Фрэнка. Кстати, я вам кое-что скажу про Ирен. Она мстительна. В жизни не подумаешь – на вид она такая жалкая и говорит только о детях, пока других не затошнит. Но если она на кого-то затаила злобу, то не отстанет. Ирен не желает мне добра, потому что я всегда была у брата хозяйкой в доме и, черт возьми, справлялась намного лучше, чем она. В этом вся Ирен – если она что-то не в состоянии сделать, то ненавидит тех, кому это удается.

Спицы мисс Сильвер щелкали.

— Неприятная черта, но, к сожалению, распространенная, – отметила она.

Бренда сердито рассмеялась.

— Ирен любит только тех, кто льстит ей, – продолжила она. – Фрэнку надоело умасливать жену, он ее раскусил. Начинаю подозревать, что отчим тоже. Между прочим, это серьезно. Знаете, она так носится с детьми, потому что они обожают мамочку. Малыши думают, она лучше всех на свете. Их ожидает неприятное открытие, когда они подрастут. Тогда мы увидим, что от ее преданности не осталось и следа. Меня от нее просто тошнит!..

— Ну надо же, – повторила мисс Сильвер, – как интересно. – Она приветливо взглянула на Бренду Амброз. – Пожалуйста, продолжайте. Вы начали рассказывать, что произошло вчера вечером после ужина. Итак, мисс Парадайн успокоила вашу невестку…

— Да, да. Она умна, умеет управляться с людьми. Она приготовила нам подарки. Мисс Парадайн сходила за ними сама: не хотела, чтобы Лейн заметил что-нибудь, когда принесет кофе.

Пока она рассказывала, все шло своим чередом: появился Лейн с большим серебряным подносом, за ним следовала Луиза с подставкой для пирога. Мисс Сильвер сочла эти предметы весьма красивыми и подходящими к обстановке. Она восхитилась грубоватым викторианским узором на подносе, кофейнике и молочнике и пожалела об отсутствии, несомненно, столь же красивой сахарницы. Пузырек с сахарином, которого Лейн явно стыдился, был скрыт от глаз, но в любом случае мисс Сильвер сочла бы его слабой заменой. Как положено патриотически настроенной англичанке, она морально приготовилась пить кофе без сахара – но только не с сахарином. Продолжая вязать, она заметила:

— Хорошо, что мисс Парадайн пришла в голову эта мысль. Вы сказали, что она отправилась за подарками. То есть покинула комнату?

— Конечно. Подарки лежали наверху.

— И долго она отсутствовала, мисс Амброз?

Бренда уставилась на собеседницу:

— Она вернулась почти сразу. Много ли нужно времени, чтобы принести свертки?

— Недостаточно, чтобы переговорить с братом?

— Конечно, нет. Он не выходил из столовой.

— Вы уверены?

— Разумеется. Я не стала бы говорить, если бы не была уверена. Мужчины оставались в столовой. Они вышли лишь после того, как мисс Парадайн вручила нам подарки. Я получила подсвечник, Филида – носовые платки, Лидия – соли для ванны, а Ирен – фотографии детей. Потом появились мужчины.

— Они тоже получили подарки?

— Все, кроме Элиота Рэя. Его ведь не ждали. Они с Филидой не виделись целый год. И хватило же человеку наглости вот так заявиться! Мисс Парадайн пришла в ярость. Она бы в любом случае ничего не подарила Рэю, она всегда его ненавидела. Остальным она подарила записные книжки. Чертовски трудно придумать подходящий подарок для мужчины, правда?

— О да, но записная книжка – полезная вещь. Мисс Парадайн приобрела книжки разных цветов?

Бренда кивнула:

— Да. Она молодец и не отказывается от подобных хлопот.

— Не сомневаюсь. И какие же книжки она раздобыла?

— Коричневую, красную, синюю и фиолетовую. – Бренда начала скучать, думая, что мисс Сильвер – просто глупая старая дева. Она коротко предложила: – Я принесу вам кофе.

Но едва она встала, как мисс Сильвер заговорила вновь:

— Лично я предпочитаю синий цвет. Интересно, какой любит мисс Парадайн? Кому она подарила синюю книжку, мисс Амброз?

Бренда обернулась. С легким чувством превосходства она произнесла:

— Боюсь, это вам ничего не даст. Синюю книжку она подарила Марку. Но любимчик тети Грейс – Ричард. Он получил красную. Некоторым людям, знаете ли, больше нравится красный цвет. Например, мисс Парадайн.