Глава 10
Свидетельство младшего сына
I
Майк крепко спал, а сон, как известно, убавляет возраст детям и прибавляет пожилым. Сейчас мальчику можно было дать от силы лет семь. Розовые щечки, полуоткрытый рот, растрепанные волосы. Ладонь на подушке прикрывает рукоятку школьной лупы. Няня, нахмурившись, деловито поправила одеяло. Майк пробормотал что-то совсем по-детски и повернулся на бок.
— Жаль его будить, — тихо произнес Аллейн.
— Но что поделаешь, сэр, раз надо, — сказала няня неожиданно добродушным тоном. — Майкл!
— Что, няня? — Мальчик открыл глаза.
— Тут джентльмен пришел с тобой поговорить.
— Что, доктор?
— Не беспокойся. Он детектив из полиции.
Майк уставился на инспектора.
Аллейн сел на край постели.
— Извини, что разбудил. Но ты ведь сам знаешь, как расследуют убийства. Надо идти по свежему следу.
— Конечно, — ответил Майк тоном бывалого сыщика.
— Думаю, ты не против обсудить со мной парочку вопросов?
— Ясное дело, — проговорил Майке нескрываемым удовольствием. — Значит, все-таки убийство?
— Судя по всему, да.
— Здорово. — Майк на несколько секунд серьезно задумался, а затем выпалил: — А улики у вас есть, сэр?
— Почти никаких, — честно признался Аллейн.
— Жалко.
— Конечно, жалко, но что тут поделаешь.
— А все равно наши тут ни при чем.
— Конечно, — вмешалась няня. — Наверное, какой-то бандит забрел с улицы. Его скоро поймают.
— Ну, может, не так скоро, как нам бы хотелось, — проговорил Аллейн. — Этот бандит мог убежать и затаиться где-нибудь далеко отсюда. У нас есть вопросы, которые нужно прояснить, и я пришел к тебе за помощью. Чем ты занимался сегодня днем?
— Возился с железной дорогой. Мне ее починил Гигл. Он просто волшебник, здорово разбирается в разных механизмах.
— А где это было?
— В коридоре. Он закончил чинить и ушел.
— И ты остался один?
— Один. Но Робин обещала со мной поиграть. Но тут… понимаете, мне надо было вручить подарок дяде Г. — Майк покосился на няню. — Он ведь умер, правда? И куда девался?
— Куда-куда, — проворчала няня. — На небо отправился, конечно.
— А вот Генри сегодня сказал, что дяде Г. место в аду.
Няня насупилась:
— Не говори глупости. Ты просто неправильно понял, что сказал брат.
— А где лежал подарок? — спросил Аллейн.
— В маминой комнате. На столике у ширмы. А сначала я не мог его найти, когда Робин пришла и сказала, что мама зовет меня, чтобы я вручил подарок.
— Когда это было?
— Ну, раньше. После шарады. Они так старались, а дядя Г. на шараду даже не посмотрел. Они все сильно рассердились. Стивен сказал, что дядя Г. старый…
— Перестань, Майкл.
— Да что ты, няня, он же взаправду так сказал. Я не выдумываю. Слышал, как он говорил, когда искал подарок.
— Так ты что, не нашел подарок и махнул рукой? — спросил Аллейн.
— Вроде того, — ответил мальчик, слегка пожимая плечами и сразу став миниатюрной копией своей мамы. — А подарок я увидел потом, когда Гигл чинил мне железную дорогу. Я почти у двери сидел. Вот и увидел.
— Кто-нибудь был в спальне?
— Да. Мама, тетя В. и тетя Кэт. Они сидели за ширмой, болтали.
— И что было дальше?
— Ну, я схватил подарок и понес дяде Г. в гостиную. А он был такой злой.
— Майкл! — снова одернула его няня.
— Извини, няня, но он был злой. Ничего не сказал. Ни спасибо, совсем ничего. Просто выпучил на меня глаза, а папа говорит: положи подарок и отваливай. Ну я и отвалил. Пэт сказала, что грубые они все. Я тоже так думаю. Не папа, конечно, а они.
— Перестань так разговаривать, Майкл! — возмутилась няня. — Перед мистером Аллейном неудобно.
— Не может быть! — Майк рывком сел в постели. — Так вы тот самый мастер Аллейн?
Инспектор усмехнулся:
— Неужели ты читаешь газеты?
— Как же я вас сразу не узнал! Я читал в «Настоящем детективе» про убийство Госпела. Один парень из моего класса хвастался, что видел человека, который с вами знаком. Понимаете? Ну теперь-то я ему нос утру. И у нас тоже есть знакомый, репортер. Может, вы его помните. Батгейт.
— Найджел Батгейт? Конечно, помню. Это и мой добрый приятель.
Майк задумался.
— Как вам удалось стать таким детективом? Это, наверное, трудно.
Аллейн серьезно кивнул:
— Да уж, нелегко. А ты хотел бы стать детективом?
— Вообще-то да. Но, боюсь, ума для этого не хватит.
— Ума, я думаю, у тебя достаточно. А вот память… Она у тебя хорошая?
— Из всех детей, за которыми я ухаживала, он самый забывчивый, — подала голос няня.
Майк посмотрел на Аллейна как бы в поисках понимания. Так мужчины обмениваются взглядами, если женщина в их присутствии ляпнет какую-нибудь глупость.
— А вот сейчас мы и проверим твою память, — объявил инспектор. — Попробуй рассказать как можно подробнее обо всем, что происходило, скажем, после того, как ты взял в маминой комнате подарок. Вспоминай шаг за шагом, что ты видел, слышал или, может, ощущал какой-то запах в следующие пятнадцать минут. В этой игре вот такие правила. — Аллейн раскрыл блокнот. — Предположим, ты эксперт в суде, от твоего свидетельства многое зависит. Понимаешь? Значит, ты взял сверток с подарком. Какой рукой?
— Левой. В правой у меня был сигнальный фонарь от паровоза.
— Хорошо. Рассказывай, что было дальше.
— Все?
— Все.
— Ну, значит, я переступил через рельсы. Гигл тогда соединял две закругленные части. Я сказал, что быстро сбегаю и вернусь, и он ответил: ладно. Я пошел по коридору мимо комнаты Робин, там у двери висит штора. Это вообще-то была прихожая в другой квартире, а мама сделала из нее комнату. Вот так надо все рассказывать, сэр?
— Да.
— Там шторы были задернуты. Они синие, толстые такие. Дверь в конце коридора была закрыта. Я открыл ее и вышел на площадку.
— Дверь за собой закрыл?
— Наверное, нет, — простодушно ответил Майк. — Я вообще-то редко это делаю. Нет, не закрыл, потому что слышал, как Гигл запускает поезд, и оглянулся посмотреть.
— Хорошо. Что дальше?
— Потом я прошел по лестничной площадке.
— Кабина лифта была наверху?
— Да, наверху. Сквозь стекло — наверху в двери есть окошко — виднелся свет. Там никого не было. Нигде — ни в лифте, ни на площадке. По крайней мере я не видел. Потом я вошел в другую квартиру, дверь вроде тоже не закрыл. В прихожей валялось всякое барахло, которое они использовали для шарады. Боюсь, я не смогу точно описать. Они затолкали кое-что в шкафы, но все торчало. На столе валялись пальто и… — Майк замолк и зажмурился.
— И что дальше?
— Я пытаюсь увидеть все как было, сэр.
— Правильно, — похвалил Аллейн. — Ведь твой мозг похож на фотоаппарат. Снимает все, что ты видишь, только ты не очень часто печатаешь эти фотографии. Вот сейчас постарайся отпечатать снимки, которые ты сделал в прихожей.
— У него лицо стало красное, — заметила няня.
— Да что ты, няня, дай мне получше рассмотреть фотографию. — Мальчик повернулся к Аллейну. — Там свет падает так, что все предметы бросают тени в мою сторону. Вижу стол. Там лежит какая-то штука, расшитая цветами, и котелок. Я думаю, это дяди Г. И я вижу перчатки Генри. Потом шарф… и бинокль, и шляпа, какую носят в жарких странах. Погодите немного, сэр… Там лежит что-то еще. Где-то с краю фотографии. Не совсем пропечаталось.
— И что же это?
— Сейчас, сэр… что-то блестящее. Не такое уж большое, но длинное и блестящее.
Няня забеспокоилась, собираясь что-то сказать, но мальчик ее остановил:
— Погоди, няня. Не говори ничего. Значит, длинное, тонкое и блестящее.
Он открыл глаза и с торжествующим видом посмотрел на Аллейна.
— Наконец-то увидел. Лежит на краю стола. Длинный такой, с острым концом. Я видел его на кухне. Шампур. Вот что там лежало, сэр. Шампур, ну для того, чтобы на нем что-то жарить. Понимаете?
II
Майк сидел довольный собой. Еще бы, он так все хорошо вспомнил. В комнате было тихо. На каминной полке тикали часы. В оконное стекло ударил порыв ветра. Внизу по улице урча проезжали машины. Слышались выкрики мальчишки-газетчика, кто-то звал такси. Няня пошевелилась, шурша фартуком.
— Шампур был необходим им для шарады, — произнес Майк. — Я слышал, как Фрид кричала, что ей нужен кинжал.
— Вот как, для шарады, значит, — проговорил Аллейн. — Впрочем, это не имеет значения. Продолжай.
— Я насчет шампура подумал… — Майк осекся и с опаской посмотрел на инспектора.
— Что такое? — спросил Аллейн.
— Да я вдруг подумал… шампур — это улика?
— Уликой может быть что угодно, — ответил инспектор.
— Я знаю. Вот только…
— Ну?
— А что случилось с дядей Г.? — еле слышно спросил Майк.
Аллейн ответил не сразу.
— Его ранил какой-то бандит. Ну а потом он умер.
— Дядю ранили в глаз?
— Да, — кивнул инспектор. — И сильно повредили. Глаз у человека очень слабое место, понимаешь? Ты, случайно, боксом не занимаешься?
— Немножко. Я ют только хотел сказать…
— Что?
— Ну, насчет шампура. Понимаете, я кое-что вспомнил. Значит, я отдал подарок дяде Г. — ну, не отдал, а просто положил — и пошел в столовую, а потом проводить Гигла, так как он сказал, что уходит. А как же его не проводить, ведь он мой друг. Я, значит, посмотрел немного, как Гигл спускается вниз по лестнице, и вернулся в прихожую. А там… понимаете, я только что вспомнил — шампура уже не было.
— Майкл, — возмущенно проговорила няня, — перестань выдумывать!
— Ничего я не выдумываю. Не было шампура. Не было!
Майк посидел молча, обхватив руками колени. Затем поднял глаза:
— Мне вернуться назад? К тому месту, когда я отдал подарок дяде Г?
— Да, — кивнул Аллейн. — Вернись назад.
— Хм… значит, я вошел в гостиную. Папа и дядя стояли у камина. Ну, я говорил уже, что отдать подарок не удалось. Папа велел положить его на стол. В общем, все как-то плохо получилось.
— Что значит плохо?
— А то, что дядя Г. сильно из-за чего-то разозлился.
— Твой дядя был расстроен? Да? Ты это хотел сказать?
Майк отрицательно мотнул головой:
— Нет. Он просто кипел от злости. Вы бы видели его лицо. Просто ужас!
— Не преувеличивай, — вставила няня. — Ты снова начинаешь фантазировать.
— Да нет же, — возмутился Майк, — меня просили рассказать все подробно, вот я и рассказываю. А ты, няня, не мешай!
— Как ты разговариваешь, Майкл?
— Ладно, — примирительно произнес Аллейн. — А как ты думаешь, почему дядя разозлился?
— Мистер Аллейн, — встревоженно произнесла няня, — я думаю, на такие вопросы Майку следует отвечать в присутствии родителей.
— Да что ты, няня… — с досадой бросил мальчик.
— Я не возражаю, — ответил Аллейн. — Бейли!
Откуда-то из тени тотчас возникла фигура дактилоскописта.
— Передайте его светлости мою просьбу прийти в детскую Майкла.
— Хорошо, сэр.
— Он тоже детектив? — спросил Майк, когда Бейли ушел.
— Нет. Специалист по отпечаткам пальцев.
Мальчик встрепенулся:
— И при нем все его инструменты?
— А как же, — серьезно подтвердил инспектор. — И что было потом, когда ты ушел из гостиной?
— Ну, я пошел в столовую, поговорил с Робин. Она была там одна. Потом появился Гигл и сказал, что должен уйти, потому что дядя Г. кричит в лифте. Я пошел на лестничную площадку с Гиглом, и он стал спускаться по лестнице вниз. Когда Гигл ушел, дядя Г. стал снова звать тетю В. Я вернулся обратно, а он все вопил и вопил. Могу поспорить, что знаю, почему дядя так злился.
— Ты уверен, что он звал тетю после того, как Гигл ушел?
— Конечно. Звал, и еще как.
— Ты кого-нибудь еще видел?
— Надо подумать. Да, я видел в прихожей мисс Тинкертон. Так, мельком. Она возилась с чем-то в шкафу.
— И больше никого?
— Нет. — Майк задвигал ногами. — Но я все равно могу вам сказать, почему…
— Подожди своего отца, Майк, — предупредила няня.
Мальчик по-детски заткнул пальцами уши и, дерзко глядя на няню, выкрикнул:
— Это все из-за мистера Грамбла и остальных…
— Майкл! — Няня уже начала всерьез сердиться. — Ты слышал, что я тебе сказала? — Она оторвала ладони мальчика от ушей. — Замолчи.
И тут с Майком началось такое, чего лучше не видеть. Его щеки раскраснелись, глаза заблестели, и он начал бессвязно кричать. Пусть няня оставит его в покое. Неужели ей нужно напоминать, что он уже вышел из ее подчинения? Она что, не знает, сколько ему лет? А если знает, почему по-прежнему обращается с ним как с ребенком? Как с глупым дурацким ребенком… Майк замолк, чтобы перевести дух, и встретился с холодным взглядом отца.
Лорд Чарльз подошел к кровати.
— Майк, могу я тебя спросить, почему ты делаешь из себя осла?
— Он перевозбудился, милорд, — сказала няня. — Я знала, что так все и будет.
Майк открыл рот, но, не найдя слов, заколотил кулачками по одеялу.
Аллейн поднялся.
— А вот это ты зря. Если хочешь стать полицейским детективом, научись сдерживаться.
Большие глаза Майка тут же подернулись слезами. Он натянул на голову одеяло и повернулся к стенке.
— Вот черт, — пробормотал инспектор.
— А что, собственно, случилось? — спросил глава семьи.
Аллейн многозначительно посмотрел на торчащую из-под одеяла макушку и повернул большой палец вниз.
— Я допустил промах.
— Давайте выйдем отсюда, — предложил лорд Чарльз.
В коридоре Аллейн объяснил:
— Понимаете, Майкл так хорошо и складно рассказывал, а няня его прервала. Вот он и расстроился. Он сказал мне, что лорд Вузервуд, беседуя с вами, был чем-то раздражен. Няня справедливо заметила, что такие вещи лучше обсуждать в вашем присутствии. Майкла возмутило ее вмешательство.
— Но он все же что-то сказал по этому поводу?
— Да, ваш сын открыл нечто любопытное. Мне жаль, что он расстроился, и я хочу попытаться хотя бы как-то загладить свою оплошность. Просто зайду еще раз и пожелаю ему спокойной ночи. — Аллейн взглянул на хозяина и добавил: — Может, и вы со мной зайдете, сэр?
Лорд Чарльз пожал плечами:
— Давайте зайдем. Но он мальчик упрямый.
Они вернулись в детскую. Няня продолжала сидеть на стуле. Одеяло закрывало нижнюю часть лица Майка, поэтому были видны зажмуренные глаза и следы слез на щеках.
Инспектор наклонился:
— Извини, что снова тебя бужу, но мне срочно нужна лупа. Может, одолжишь свою?
Не открывая глаз, Майк пошарил под подушкой и извлек лупу. Аллейн ее взял.
— Это очень хорошая лупа, — сообщил мальчик, подавляя всхлип, и опять натянул одеяло.
— Конечно, хорошая, — отозвался инспектор. — Иначе я бы не стал ее у тебя просить. Большое спасибо, Майк. Ты мне очень помог в расследовании. И спокойной ночи.
III
Детектив Фокс все это время оставался в гостиной с Лампри и Робертой Грей. Когда инспектор с лордом Чарльзом вошли в комнату, он что-то рассказывал. Все слушали, затаив дыхание, особенно Фрида. Она сидела на полу, изображая восторженное внимание, и Аллейн тут же вспомнил, что девушка занимается в театральной школе.
При появлении шефа детектив встал.
А Фрида, картинно преодолевая смущение, воскликнула, обратив к Аллейну горящие глаза:
— Пожалуйста, не прерывайте его! Он рассказывал о вас.
Аллейн удивленно посмотрел на Фокса. Тот деликатно кашлянул, но промолчал.
Инспектор повернулся к Шарлотте:
— Доктор Кантрип вернулся?
— Да. Он сейчас осматривает леди Вузервуд. Сестра сказала, что она чувствует себя гораздо лучше.
— Что ж, замечательно, — кивнул инспектор. — Потому что без нее мы далеко не продвинемся. Я бы хотел воспользоваться вашим любезным предложением, леди Чарльз, и использовать столовую в качестве кабинета. Сюда придет констебль, который дежурит у лифта, а мы с Фоксом быстро разберемся со своими записями и будем приглашать вас по очереди для разговора.
Фокс вышел в прихожую.
— Сколько сейчас времени? — неожиданно спросил Генри.
Аллейн посмотрел на часы.
— Двадцать минут одиннадцатого.
— Надо же, — заметил лорд Чарльз. — А мне казалось, что уже далеко за полночь.
— Надо снова позвонить тете Кэт, — тихо проговорила леди Чарльз.
— И Найджелу Батгейту, — добавила Фрида.
При упоминании имени приятеля инспектор поднял голову.
— А зачем ему звонить?
— Он же ваш друг, мистер Аллейн, — сказала Фрида, — и наш хороший знакомый. К тому же репортер. Я думаю, это будет весьма кстати.
— Фрид, дорогая! — с упреком воскликнула леди Чарльз.
— Но, мамочка, так будет лучше. — Девушка посмотрела на инспектора. — Так мне позвонить Найджелу, мистер Аллейн?
— Решайте сами. Конечно, Батгейт может нам помочь тем, что будет сдерживать своих коллег. Но, с другой стороны, вы создаете как бы прецедент, приглашая в свой дом репортера, когда… — Он пригладил волосы, так и не закончив фразу.
— Да, мистер Аллейн, наверное, вы правы, — проговорила Шарлотта, — такой прецедент создавать нам ни к чему. Но вы правы также в том, что Найджел Батгейт может спасти нас от сонма жадных до сенсаций репортеров, которые сбегутся сюда и будут задавать неприятные вопросы про несчастного Гэбриэла и Вайолет. К тому же это укрепит его положение в газете. Так что звони ему, Фрид.
Девушка направилась к телефону. Тем временем в комнату вошел констебль и встал у двери.
Аллейн вышел прихожую, прикрыв за собой дверь, и сразу набросился на Фокса:
— Какого черта вы вздумали травить обо мне всякие байки?
Детектив удивленно вскинул брови:
— Да что вы, мистер Аллейн, какие байки? Ни в коем случае.
— Перестаньте. Собрали их вокруг себя и решили рассказать сказочку на ночь?
— Понимаете, сэр, — невозмутимо отозвался детектив, — они достали меня своими глупыми вопросами об этом деле, и я решил увести их немного в сторону. Начал рассказывать о ваших старых делах. И только хорошее, поверьте. Они от вас в восторге.
— Нужны мне их восторги, — пробормотал Аллейн. — Где доктор?
— У вдовы. Я походил по коридору, прислушался, но так и не смог разобрать, о чем они говорят. Мне показалось, она по-прежнему льет слезы.
— Ну что ж, будем ждать. Я поручил констеблю записывать все, что они будут говорить.
— Надеюсь, у него мозги от этого не сползут набекрень, — заметил Фокс. — Они ему еще понадобятся.
— С ним все будет в порядке, — успокоил его Аллейн. — Он толковый молодой человек. А насчет Лампри я вам вот что скажу. Они не такие простодушные, какими кажутся, и прекрасно разбираются, что к чему. Идите в столовую. А я, как только поймаю доктора, приду к вам.
Пересекая лестничную площадку, инспектор услышал, как внизу кто-то пыхтит, и заглянул в пролет. Наверх, опираясь на зонтик, медленно поднималась по лестнице пожилая дама в неказистой шляпке. Ему показалось, что она что-то шепчет себе под нос. Сообразив, кто это может быть, инспектор кашлянул. Дама была уже совсем близко, но никак не отреагировала. Аллейн кашлянул громче — и снова с тем же успехом. Тогда он переместился так, чтобы его тень упала на ступеньки. Дама запрокинула голову, показав пряди седых волос и усталое лицо.
— Кто это? — прошептала она. — О, извините, я ошиблась. Подумала, что это вышел встречать меня кто-то из племянников. Понимаете, лифт не работает, пришлось вот так подниматься.
«Какая удача, — подумал Аллейн. — Только бы кто-то из ее родственников не вышел сейчас на площадку». Затем громко произнес:
— Извините, если я вас напугал, леди Кэтрин.
— Вы меня ничуть не напугали, — прошептала в ответ тетя Кэт. — Только извините, я вас что-то не припомню. Правда, у меня с годами ослабла память.
— Не беспокойтесь, леди Кэтрин, вы меня не можете вспомнить, потому что мы не знакомы. Вы не против перекинуться парочкой слов?
По выражению ее лица Аллейн понял, что она ничего не поняла из сказанного, и в отчаянии протянул ей свою карточку.
Леди Кэтрин вгляделась и, негромко вскрикнув, в ужасе посмотрела на инспектора:
— Неужели дело дошло до того, что вмешалась полиция? Боже мой!
IV
Аллейн рассеянно прикидывал, найдется ли в этих двух квартирах укромное место, где он сможет без помех вести разговор с дамой, крича ей в ухо, и наконец решил, что самое лучшее пригласить ее в кабину выключенного лифта и закрыть дверь.
Леди Кэтрин устало плюхнулась на узкое сиденье. Он остался стоять, прислонившись к двери, разглядывая загадочную тетю Кэт. Бейли и Томпсон уже закончили здесь работу, так что можно было ни о чем не беспокоиться.
Когда Аллейн к ней наклонился, тетя Кэт испуганно заморгала.
— Я не думал, что вы знаете о происшествии.
Он говорил громко, почти кричал, но дама все равно не поняла.
— Что?
— Что вы знаете о несчастном случае!
— Каком?
— О том, что здесь произошла трагедия! — крикнул Аллейн.
— Ну, я бы не называла это трагедией. Но то, что произошло с моим несчастным племянником, действительно печально.
— Боюсь, что дело серьезнее, чем вы предполагаете.
Тетя Кэт кивнула:
— Я знаю. Он мне сам сегодня днем все рассказал.
— Что? — удивился Аллейн.
— Он мне все рассказал, и я его пожалела.
— Кто вам рассказал, леди Кэтрин? Кто?
Она грустно покачала головой, глядя на него.
— Очень жаль.
— Леди Кэтрин, пожалуйста, скажите, кто вам что-то рассказал?
— Как кто? Ну, конечно же, мой племянник, лорд Чарльз Лампри, кто же еще. Я надеюсь… — Она вгляделась в его карточку. — Я надеюсь, мистер Аллейн, что полиция обойдется с ним не слишком сурово. Он и сам, поверьте, глубоко об этом сожалеет.
Аллейн шумно сглотнул.
— Леди Кэтрин, так что он вам все-таки рассказал?
— Про Гэбриэла и себя. Они оба мои племянники. Я боялась, что дойдет до этого.
— До чего?
— Даже сейчас, — продолжила тетя Кэт, — после того как это случилось, я все еще надеюсь, что Гэбриэл придет в себя.
Аллейн наконец-то сообразил, в чем дело.
— Конечно, леди Кэтрин, вы всего не знаете. Потому что ушли, когда лорд Вузервуд был еще жив.
— Что вы сказали?
— Я говорю, у меня для вас плохая новость! — прокричал инспектор.
— Очень плохая новость, вы правы, — отозвалась тетя Кэт, качая головой. — Куда уж хуже.
Общаться с глухими одно удовольствие, разумеется, в кавычках. Их реакция постоянно сбивает вас с толку. В конце концов Аллейн решил не деликатничать. Наклонившись к уху тети Кэт, он крикнул:
— Он умер!
Тетя Кэт побледнела.
— Мне показалось, что вы произнесли слово «умер». Понимаете, я не очень хорошо слышу. Пожалуйста, повторите.
— Он умер!
— Но… это же ужасно. И он взял на себя тяжкий грех! Подумать только, наложить на себя руки. Бедный Чарли. Бедная Шарлотта. Бедные дети…
— Да что ж это такое! — воскликнул Аллейн. — Не лорд Чарльз умер, понимаете? Это лорд Вузервуд умер.
При этих словах лицо тети Кэт неожиданно приобрело прежний цвет.
— Вы хотите сказать, что Гэбриэл?.. — спросила она уже не шепотом, а довольно громко. — Гэбриэл умер?
— Вот именно, — ответил Аллейн.
Она молчала секунд тридцать, затем вздохнула и снова перешла на шепот:
— В таком случае мне не нужно было прилагать столько усилий.
