В дверь позвонили, и мисс Сильвер подняла глаза от своего вязанья. Стрелки часов на каминной полке показывали половину четвертого. Она никого не ждала и потому села у огня повязать, а также поразмышлять о трагической судьбе леди Джослин, которая, по ее мнению, была вовсе не леди Джослин, а Энни Джойс.

Прислушавшись, она услышала низкий голос Эммы, после чего дверь гостиной отворилась.

– К вам мисс Армитедж.

Мисс Сильвер аккуратно отложила вязанье на подлокотник кресла и поднялась навстречу гостье. Вошла девушка, с которой она беседовала у Дженис Олбени. На ней был все тот же темно-зеленые жакет и шляпка, но цвет лица был явно бледнее, а сама она казалась более хрупкой, чем в первый раз. Большие серые глаза с темными ресницами были с мучительной напряженностью обращены на мисс Сильвер.

– Дженис сказала мне, вы были так добры…

– Надеюсь, что так, моя дорогая. Присаживайтесь, пожалуйста. А теперь ответьте, желаете ли вы сначала выпить чашку чаю или же сразу скажете мне, чем я могу вам помочь? Эмма приготовит чай в один момент.

Линделл покачала головой.

– Дженис велела мне обратиться к вам. Она сама не знает почему. Она знает лишь, что мы в беде, потому что… Анна умерла.

Мисс Сильвер опустилась обратно в свое кресло и возобновила вязание. Спицы постукивали мягко и успокаивающе.

– Да, моя дорогая, я знаю. Вы говорите, конечно же, о леди Джослин.

Слабый румянец удивления на мгновение тронул прозрачную кожу.

– Откуда вы знаете?.. Впрочем, Дженис сказала, вы знаете все. Вы знали, что она погибла?

Мисс Сильвер устремила на нее ясный добрый взгляд.

– Да, я знала.

– Что ее убили?

– Да.

Быстро втянув воздух, Линделл продолжила:

– Тогда можете вы сказать, что мне следует делать? Дженис говорит… – Дыхание замерло, румянец полностью пропал.

– Что она говорит?

Линделл покачала головой, как если бы не могла объяснить. Потом сказала:

– Если я скажу вам что-нибудь – будете ли вы обязаны рассказать полиции?

Мисс Сильвер кашлянула.

– Это будет зависеть от того, что вы скажете.

Линделл молча глядела на нее. В серых глазах стояли невысказанные вопросы. Потом она спросила:

– Они знают, кто это сделал?

– Нет. Если вам известно что-либо, мисс Армитедж, что поможет установить личность преступника – вам не следует это утаивать. Я думаю, вы что-то знаете, иначе бы вы не пришли.

– Я не знаю, поможет ли это. Я пришла, потому что подумала, что вы поможете мне понять. Но это так трудно… я боюсь, что… – Она умолкла.

Мисс Сильвер перестала вязать и очень серьезно посмотрела на девушку.

– Мисс Армитедж, я кое-что расскажу вам. Вчера днем леди Джослин пришла на эту улицу и остановилась на тротуаре напротив моего дома. Она стояла там некоторое время, глядя на окна. Я уверена, что она пыталась решить, надо ли ей оборвать некоторые опасные прошлые связи. Я уверена, что у нее почти сформировалось намерение встретиться со мной, и я уверена, что если бы она это сделала, то сейчас не лежала бы мертвой. Позже я позвонила ей, чтобы предостеречь, но к тому времени она уже приняла другое решение.

Линделл поднесла руку к горлу.

– Это было связано с мисс Коллинз? – прошептала она.

– Мисс Армитедж, если то, что вам известно, имеет какое-то отношение к смерти Нелли Коллинз, я умоляю вас рассказать об этом. Есть уже две смерти. То, что вы знаете, может быть так же опасно для вас, как оно было для мисс Коллинз и для леди Джослин.

Рука Линделл упала на колени.

– Это не потому, что я боюсь, – пролепетала она как ребенок. – Это из-за Филиппа. Для него и так слишком ужасно, что все об Анне… любое…

Мисс Сильвер ободряюще улыбнулась ей, призывая к стойкости.

– Моя дорогая, правда порой бывает мучительна, но она целебна. Ложь, сказанная даже из самых лучших побуждений, и утаивание фактов крайне опасны при расследовании убийства. Всем нам приходится иногда посмотреть в лицо боли – я боюсь, что сэру Филиппу Джослину, возможно, придется столкнуться с болью в полной мере. Вы не поможете ему, утаивая то, за что можно было бы привлечь преступника к ответственности.

Линделл посмотрела ей прямо в глаза.

– Пелам сказал, они могут заподозрить Филиппа. Его подозревают?

Мисс Сильвер не ответила на этот вопрос.

– Кто такой Пелам?

– Это один из партнеров в фирме адвокатов Филиппа. Сейчас остались только он и мистер Кодрингтон. Он был там, когда Филипп вошел и сказал, что Анна мертва. Также он говорит, что мне не следует ни с кем беседовать и ничего говорить, потому что Филиппа могут заподозрить. Он долго говорил со мной после ухода Лиллы.

– А он знает, что вам что-то известно?

– О нет… откуда он мог бы узнать?

– Вы уверены, что он не знает? Кто-нибудь вообще знает?

– Анна знала.

– Вы ей сказали?

– Да.

– Потому что это имело какое-то отношение к мисс Коллинз?

– Да.

– Что она ответила?

– Она сказала, это может навредить Филиппу… – Голос девушки дрогнул. – Я… обещала… что ничего не скажу.

Мисс Сильвер выдержала небольшую паузу.

– Я думаю, теперь вам не удастся сдержать свое обещание.

Линделл едва заметно кивнула.

– Да… теперь не удастся. Я долго думала после ухода Пелама, а потом позвонила Дженис и спросила о вас. Она сказала, что вы будете справедливой и доброй, и я могу вам довериться… Вот я и решила вам довериться. Вот что произошло. Филипп и Анна переехали в город. Я думаю, это было двенадцатого… да, в среду, двенадцатого. Кто-то сказал, что есть такой магазин, где продают эмалированные кастрюли, поэтому я пошла посмотреть… для Лиллы, но там их не оказалось. На обратном пути я увидела Анну – во всяком случае, мне показалось, что это была Анна. Она стояла ко мне спиной и как раз входила в одну дверь, это была парикмахерская под названием «Фелис».

– На Шарлотт-стрит? – живо спросила мисс Сильвер.

– Откуда вы знаете?

Мисс Сильвер кашлянула.

– Умоляю вас, продолжайте, мисс Армитедж. Мне очень интересно.

«Она действительно знает все», – подумала Линделл.

Как ни странно, это ее не напугало. Это давало ощущение поддержки. Если она ошибется, мисс Сильвер ее поправит. Она продолжала, уже с меньшим усилием:

– Я не была уверена, что это Анна и видела ли она меня. Мне не хотелось, чтобы она подумала… словом, я последовала за ней в парикмахерскую. В магазинчике при входе ее не было. Девушка за прилавком была занята и меня не заметила. Я прошла в зал посмотреть, нет ли Анны в одной из кабинок, но там ее не оказалось. В конце зала оказалась зеркальная дверь. Я открыла ее, там был темный коридорчик, совсем маленький, уходящая наверх лестница и еще одна дверь, в конце. Дверь была приоткрыта – сквозь щель пробивалась узкая полоска света. И я услышала, как Анна сказала: «Вы могли бы с тем же успехом позволить мне написать Нелли Коллинз. Она совершенно безобидна». А мужской голос сказал… сказал…

– Продолжайте, моя дорогая.

Линделл невидяще смотрела на нее. Губы ее с трудом шевельнулись.

– Он сказал: «Не вам судить об этом».

– А потом?

– Я убежала. – Она перевела дух и будто очнулась. – Испугалась… думаю, я никогда в жизни так не боялась. Это было глупо…

Мисс Сильвер кашлянула.

– Я так не думаю.

Последовало молчание. Линделл откинулась на стуле и закрыла глаза, почувствовав себя так, словно взобралась на высокую крутую гору. Сейчас, когда она добралась до вершины, у нее больше не осталось сил. Она боялась заглянуть вниз и увидеть то, что находится там.

Ее мысли прервал голос мисс Сильвер:

– Вы рассказали леди Джослин о том, что услышали? Когда это было?

Девушка широко раскрыла глаза.

– Когда увидела в газетах сообщения о мисс Коллинз.

– Расскажите, пожалуйста, что именно она ответила.

Еле дыша, Линделл стала рассказывать, перед ее глазами возникали картинки: вот Анна разливает чай, вот стоит на коленях перед камином, вот просит ее не навредить Филиппу.

– Она сказала, что я ошиблась. Сказала, это может навредить Филиппу, поэтому я обещала молчать.

– Понимаю. Мисс Армитедж, насколько хорошо вы знали леди Джослин? Я имею в виду не после ее возвращения, а перед тем как она уехала во Францию.

Линделл удивила смена темы. Она резко выпрямилась.

– Мы вместе жили в Джослин-Холте, когда она переехала туда после смерти своей матери. Никто из нас не знал ее до этого. Она была взрослой, а я – нет. Она чудесно относилась ко мне. Я любила ее… очень. Когда они с Филиппом решили пожениться, я думала, что это замечательно. И я была одной из подружек невесты на ее свадьбе.

– Если вы девочками жили в одном доме, то, очевидно, бывали в комнатах друг друга, вместе раздевались и одевались. Можете вы сказать мне, была ли у леди Джослин какая-то особая примета, по которой ее можно было бы опознать?

– Нет, не было. Все родственники спрашивали меня об этом, когда она вернулась. Ничего не было.

Она встретилась глазами с весьма проницательным взглядом мисс Сильвер.

– Если бы у нее была коричневая родинка размером с шестипенсовик прямо над левым коленом, вы бы это заметили?

– Конечно. Но у нее не было ничего подобного.

– Вы вполне уверены? Это очень важно.

– Да, я совершенно уверена.

– Вы могли бы присягнуть в этом? Я думаю, вас попросят это сделать.

Линделл крепко стиснула лежащие на коленях руки и сказала:

– Да. Я не понимаю. Не могли бы вы объяснить?

Мисс Сильвер серьезно ответила:

– У женщины, которая умерла сегодня, имелась именно такая родинка, как я описала. Я думаю, мисс Коллинз знала, что у Энни Джойс была такая родинка. Я думаю, леди Джослин умерла более трех лет назад.