Вручать нашей пионерской дружине почётную грамоту от московского горкома комсомола приезжал какой–то парень лет двадцати пяти. Представился просто представителем горкома, как зовут его, не сказал. От городского совета пионеров с ним ещё какая–то девчонка лет двадцати была. Та вовсе никак не представилась, молчала всё время.

Ради вручения грамоты отменили шестые уроки, у кого они были, и построили дружину на третьем этаже. Людочка довольная, рот до ушей. Мы немногим меньше двенадцати тонн собрали, первое место по Москве. И это уже без веса книжных обложек. Мы книги–то притащили с обложками, а их, оказывается, нужно обдирать перед сдачей в макулатуру. Так ещё два дня потом в спортзале обдирали эти обложки. И для своей библиотеки я с полсотни книжек из кучи умыкнул. Вот после всего этого у нас почти двенадцать тонн бумаги оставалось.

Для того чтобы вывезти нашу добычу, паре зилов пришлось сделать по два рейса. Погрузку же осуществляли в основном силами мальчишек из обоих седьмых классов, они здоровые лбы. Это не я, это их так девчонки–семиклассницы наказали. Очень они на своих мальчишек обиделись за то, что те в первый день бросили их и заставили самих таскать тяжести, да ещё и два раза. За один рейс мы всю списанную кучу увезти не смогли.

Как бы то ни было, мы победили, причём с большим отрывом. Занявшая второе место школа собрала около семи с половиной тонн, хотя школа больше нашей и численность дружины у них чуть ли не вдвое превышает нашу. Помню, Людочка как увидела кучу в спортзале, так у неё на радостях истерика случилась. Всё лезла ко мне целоваться, еле отбился от неё.

В общем, пионерская дружина получила почётную грамоту от горкома комсомола, а лично мне за успешное руководство операцией Людочка сама выписала грамоту от школьной дружины. Ещё на церемонию раздачи слонов, в смысле, вручения грамот приехала уже знакомая мне тётка–корреспондент из «Пионерской правды». Наверное, послали её потому, что она совсем недавно была в нашей школе, когда писала статью про меня. Понятно, что такое событие, как награждение занявшей первое место в Москве школы, не могло остаться без внимания официального печатного органа пионерской организации.

А после линейки тётка из «Пионерки» напала на нас с Людочкой и трясла на предмет подробностей, как мы всё это собирали. В основном, меня, конечно, трясла. У Людочки поинтересовалась только, почему это задание поручили именно мне. Интересно, что она наврёт в своей статье на этот раз? Быть может, напишет, что я тайком от строгого отца подкармливаю в своём подъезде бездомных котят?..

Во время эпопеи со сбором макулатуры я перезнакомился с кучей ребят из четвёртых–седьмых классов. Ничего, нормальные ребята. Смирнов, который мне фингал снежком поставил, на следующий день даже подходил ко мне извиняться. Шоколадку принёс. Спасибо, конечно.

Так вот. Ребята хорошие, но видно, что читать книги многие особо так не любят. На мой вопрос: «Какую книгу ты сейчас читаешь?» большинство опрошенных либо затруднялось ответить, либо называло ту книгу, что они проходили в настоящее время на уроках литературы. Это не дело. Школьную малышню я на книги подсадил, так не попытаться ли мне сделать нечто подобное и с более старшими, а? Кроме того, у меня одна мысль появилась любопытная, но я хотел кое–что проверить прежде, чем браться за её реализацию.

Зашёл я со своей идеей к Людочке. Так, мол, и так, давай я им почитаю вслух что интересное, чего в школьной программе нет. Тут ведь важно не только то, что именно читать, но и то, как читать. Людочка подумала, подумала и выдала, что это дело можно провести как выступление школьной самодеятельности. И она тогда сможет с чистой совестью включить это в какой–то там свой отчёт. Оказывается, с самодеятельностью у нас в школе туго, а графа такая в отчётах существует. И мы с ней вместе пошли к директору.

Николай Кузьмич в принципе не возражал, спросил только, что за книгу я хочу читать. Это я, конечно, уже решил. «Конёк–горбунок» Ершова. Достаточно длинная, в меру короткая, интересная и читается легко. В общем, одобрение и разрешение на три вечера занять актовый зал были получены.

Дальше по указанию Людочки редколлегия пионерской дружины нарисовала нечто вроде афиши, которую вывесили на первом этаже в холле. По случаю наступающего Нового Года будет выступление школьной самодеятельности. Приглашаются все желающие (можно с родителями) на вечера художественного чтения. Читает Н. Мальцева. Всего будет три вечера, 27, 28 и 29 декабря, начало в 17 часов.

Ну что сказать, я ожидал большего. В пятницу, 27–го, пришло человек пятьдесят ребят и с полдюжины взрослых. Но разве это повод унывать? Да и книжка хорошая, мне и самому её почитать интересно. И я с удовольствием ходил по сцене и читал. Орал и плевался царём, пьяно заикался братьями Ивана, шипел коварным спальником. В общем, развлекался по полной программе. Достаточно быстро я вообще забыл про зрителей и читал уже для себя. Остановился лишь тогда, когда окончилась первая часть.

Хм… Хлопают. Понравилось, что ли? Раньше мне не аплодировали. Объяснил народу, что на сегодня всё, а желающие услышать продолжение могут приходить завтра.

И они пришли. Только на вторую часть пришло народу чуть ли не втрое больше, чем приходило на первую. И было много взрослых. Быть может потому, что была суббота и у многих этот день был выходным?..

В понедельник, тридцатого декабря, я вернулся из школы в подавленном настроении. И хотя в ранце у меня лежал мой дневник с одними пятёрками, радости мне это не добавляло. Я помнил, что случилось в этот злосчастный день ровно год назад, когда я тоже принёс домой дневник с пятёрками.

Я открыл своим ключом дверь, и мы с Сашкой ввалились в квартиру. Слышу, на кухне какие–то звуки, кто–то возится там. Это ещё что такое? Тут оттуда выходит отец (почему не на работе?), держит за спиной правую руку, загадочно улыбается и говорит:

— Привет, девчата! Я сегодня пораньше пришёл, меня отпустили. За мальчишками попозже в ясли схожу.

— Привет, пап.

— Здравствуйте.

— Наташка, у меня для тебя сюрприз.

— Сюрприз?

— Да. Подарок. На Новый Год и на день рождения.

— Пап, подарки заранее не дарят. Завтра.

— Да я знаю. Но это такой подарок, который не может ждать до завтра.

— Ты меня заинтриговал. И что же это такое?

— Наташ, ты, вообще–то, могла бы и раньше у меня спросить. И с чего ты взяла, что я не разрешу? Раз ты так хочешь, то я не против. Только при одном условии.

На этом месте у меня зародились нехорошие предчувствия. Неужели это…

— Папа. Что за подарок и какое условие?

— Подарок — вот! — с видом фокусника, достающего из шляпы кролика, папа вытягивает перед собой свою правую руку. А на руке у него, как несложно догадаться, лежит и неуверенно шевелит лапами ещё слепой комок шерсти. Мечта Малыша и объект ревности Карлсона. Зашибись. Мне подарили собаку.

— А что за условие? — уныло спрашиваю я.

— Условие простое, Наташ. Кормить её и гулять с ней ты будешь сама. Мне этим заниматься некогда.

Нда. Кто бы сомневался. Остаётся надеяться лишь на то, что собака не вырастет слишком большой. Квартирка–то у нас маленькая.

— Папа, скажи, а что это за порода?

— Очень хорошая порода. Мне один товарищ на работе подарил. У него недавно собака ощенилась. Так–то он щенков продаёт, но для тебя подарил бесплатно. Он тоже ту статью о тебе в «Пионерке» читал.

— Так кто же это? Болонка? Такса?

— Нет, не болонка и не такса.

— А кто?

— Немецкая овчарка!

— Упс…