Глава 16
СТРАННИК
Я очнулся, и мой взгляд уткнулся в кожаный свод шатра. Мыслей не было абсолютно никаких, а тело словно побывало под упавшим деревом. Медленно возвращалась память последних событий, и я застонал:
— Ал'лилель, я снова не смог удержать тебя!
Память о бое начала вставать перед глазами, прокручивая все эпизоды.
«Странно, почему я еще жив? — подумалось мне. — Я точно помню, что заклинание смертельно для своего создателя».
Последнее, что я помнил отчетливо — это убегающая от меня Белинда с Ал'лилель на плече.
«Откуда вообще взялся этот отряд? Ведь все было так хорошо, Ал'лилель мне поверила и согласилась стать моей. Надо вставать и разобраться, где я и как здесь очутился, — решил я. — Потом вернуться на место битвы и узнать, куда увезли Ал'лилель».
Мне самому было странно от собственных чувств. Ярости больше не было в груди, остался только холодный расчет — найти и увезти Ал'лилель, и не имеет значения, чего это будет стоить.
Не успел я выйти из шатра и сделать шаг, как меня сбила на землю чья-то туша. Она придавила меня к земле, радостно повизгивая и облизывая с головы до ног. Сил сопротивляться такому напору не было, поэтому я лежал и мысленно уговаривал Кару слезть с меня. Это оказалось бесполезным, на меня обрушивались такие потоки радостных эмоций, что я решил потерпеть.
— Где Кай? — спросил я. — Почему его нет рядом?
Радость волчицы немного утихла, мне передалась картинка грустного волка, лежащего на земле с туго перевязанными лапами.
— Все, Кара, хватит, — приказал я ей. — Пошли, я хочу увидеть, что с Каем.
Она меня послушалась лишь частично: встать с меня встала, но подставила спину для того, чтобы я сел на нее. Вскоре в голову ворвался другой водоворот радостных мыслей. Кай унюхал мое приближение и сейчас старался подняться на покалеченные лапы. Я жестко приказал ему лежать и не вставать.
Когда мы подъехали к дому вождя, меня ожидал сюрприз: моего приезда ожидали все Серые Призраки вместе со своими волками. Увидев меня, волки начали выть, а орки молча потрясали оружием в воздухе. Привычка молчать в присутствии командира настолько въелась им в мозги, что соблюдалась и в мирное время.
Приветственно махнув всем рукой, я жестом подозвал к себе десятников, как вдруг до меня внезапно дошло, что я иначе, чем раньше, воспринимаю волков. Я и до того четко воспринимал контуры их аур, но теперь к этому добавилось отчетливое понимание их мыслей и настроения. Кроме этого, какое-то странное чувство не покидало меня с того момента, как я очнулся. Я решил разобраться с этим попозже.
Когда подошли десятники, я спросил, как оказался в деревне. Они рассказали, что ночью в деревню, шатаясь от усталости и ран, вошел окровавленный волк, который тащил на своей спине меня, а в зубах — бесчувственную волчицу.
«Значит, он вытащил нас обоих», — понял я и послал мысленную картинку-вопрос обоим волкам.
От Кая пришел утвердительный ответ с картинкой, как он тащит нас с места боя. От Кары пришло странное подтверждение со смешанными чувствами. Мне показалось, что она очень смущена и недовольна тем, что именно Кай спас нас. Я ее пожурил, сказав, чтобы она прекратила ругаться с Каем, а лучше с ним подружилась. Ответом было недовольное ворчание, но с нотками согласия. Осмотрев лапы Кая, я не понял, как при таких увечьях он смог нас дотащить. Лапы сейчас были хоть и ухожены, но раны ужасали. Замотав повязки, я спросил, кто занимается моим волком, и когда мне показали старого орка, успокоился. Его знаниям в области лечебных трав мог позавидовать любой, да и претензий к обработке ран у меня не возникло. Кай попросил меня не волноваться за него, те мази, что накладывают с повязками, очень помогают.
Я снова удивился: чувства волков и людей я начал воспринимать по-иному, чем раньше, теперь все их ауры были отражением их эмоций, и я легко отличал одного зверя от другого. Приказав оркам разойтись, я вошел в дом вождя. Тот уже ждал меня за накрытым столом.
— Какие у тебя планы на будущее, Каин? — спросил он, когда мы утолили первый голод.
— Те же, что и раньше, Агар-тор.
— Не сомневался. Я знал, что несколько эльфов не смогут тебя остановить.
Уже вечером, лежа у себя в шатре, я понял, чего мне не хватает — я не чувствовал магическую энергию! Испугавшись, я вскочил и попытался поставить небольшое Облако. Заклинание было прочитано, но зачерпнуть энергию для постановки мне не удалось. Холодок взъерошил волосы на затылке. Я чувствовал, что энергия после последней битвы начала восстанавливаться, даже ощущал наличие небольшого ее запаса, но только теперь осознал, что дотянуться до него не могу. Было такое чувство, что на пути к своему источнику магии я упираюсь в тонкую, но прочную стену. После нескольких неудачных экспериментов с разными заклинаниями я осознал, что источник для меня недоступен, и тут испугался по-настоящему. Перейдя в режим Поглотителя, я накинул на ближайшего орка жгут и попытался захватить сознание — снова ничего. Магия Разума тоже требовала использования магической энергии.
Выйдя из боевого режима, я сел на кровать, схватившись за голову: все, чего я до сегодняшнего дня достиг, оказалось бесполезным. Без магии я был всего лишь неплохим бойцом, не более. О том, чтобы в таком состоянии нападать на эльфов, не могло быть и речи.
«Нужно попросить вождя, чтобы тот поговорил с шаманами. Может, кто из них знает, что это за состояние», — мысль показалась спасительной.
Я бросился к Агар-тору. Он выслушал меня и сказал, что утром пошлет гонца к шаманам.
Возвратившись к своему шатру, я обнаружил рядом волков. Довольный Кай лежал на боку, а Кара спала, положив голову ему на брюхо. Усмехнувшись, я не стал им мешать, но сам еще долго не мог уснуть, все время пытаясь проверить свои способности. Но увы, кроме повышенной чувствительности к аурам и эмоциям окружающих, а также взгляда Поглотителя, у меня ничего не осталось. Я почувствовал себя беззащитным и решил с завтрашнего дня возобновить обучение бою на мечах, благо опытных воинов кругом хватало.
Встав с восходом, я направился к дому одного из десятников. Тот мгновенно оделся и вооружился.
— Приветствую тебя, Лагор, — сказал я. — Мне нужен лучший мечник селения.
Десятник без всякого колебания ответил:
— Вы пришли к нужному орку, командир, я и есть лучший мечник.
Велев ему следовать за мной, я направился на тренировочную арену, расположенную в центре деревни. Не успели мы размяться и разогреться, как вокруг нас собралось полдеревни.
Достав из стойки двуручник с затупленными острием и лезвием, я жестом дал знать, что готов к поединку. Лагор, не мешкая ни секунды, кинулся на меня, держа свой меч, как копье. С такой странной техникой я ранее не встречался, поэтому просто ушел в сторону, вскидывая меч перед собой. Уже возле меня орк резко развернул меч, и в воздухе передо мной замелькали размазанные полосы от движений его оружия. Орк не обманул, он действительно оказался очень хорошим бойцом. Уклоняться и атаковать его было сложно, огромный меч в его руках превратился в пушинку, которой он умело владел. Он бил из любого положения, комбинировал связки ударов, мог колющий удар превратить в рубящий, а рубящий перевести в режущий.
«Вот он мог бы победить Белинду», — подумал я, в очередной раз отводя от себя удар.
Ускорение тела в схватке с этим орком не очень помогало, и только чудом мне удалось однажды его зацепить.
Внезапно орк прекратил атаку, отступил на шаг и опустил меч.
— У вас был хороший Учитель, командир, — произнес он. — Хотелось бы мне с ним встретиться в битве. Дальше нам биться нет смысла, я узнал все, что мне нужно для начала занятий. Поэтому сейчас мы начнем с отработки движений защиты против колющего удара. Вставайте в среднюю стойку, и приступим.
Орк начал показывать мне движения, демонстрируя их раздельно, медленно и точно. Он по-прежнему говорил со мной почтительно, но все его слова и команды звучали теперь в тоне обращения Учителя к ученику. Я решил не реагировать на некоторую вольность, так как своим удивительным мастерством и тем, какую роль он на себя принял, орк заслужил такое право. Тем более что как только занятие закончилось и мы договорились о новой встрече после ужина, он снова стал ко мне обращаться, как подчиненный к командиру.
Уже неделю я тренировался с Лагором и каждый день спрашивал вождя о шаманах. Агар-тор кривился и говорил, что те рассматривают мой вопрос. Когда к концу стала подходить вторая неделя, вождь при виде меня скисал все больше, пока, наконец, не признался, что шаманы не подчиняются никому, и любой вопрос, который им задается, может рассматриваться ими как угодно долго.
— Мы ведь по-прежнему считаемся слабым кланом, хоть ты и запугал всех, отвадив от привычки появляться на нашей территории, — сказал он. — Вот они и откладывают все время твой вопрос. Я не могу сказать, когда им взбредет в голову нам ответить. Поняв, что нужно брать дело в свои руки, я собрал десятников и объявил, что завтра с утра выступаем в поход, чем очень их обрадовал. Несмотря на то, что за время наших похождений они стали настолько богатыми, что теперь обзавелись множеством слуг и домашних животных, смерть от старости не очень уважалась в племенах орков.
Утром я оделся в то, что осталось от боевого костюма из кожи василиска, а поверх него натянул кольчугу. Уточнил у вождя расположение лагеря шаманов, и мы выехали. Теперь мы уже не скрывались, передвигаясь по ночам, а гордо путешествовали днем. Ужасные слухи о нашем отряде настолько укоренились в умах многих орков, что на своем пути мы не встречали препятствий. Некоторые орки, правда, настороженно встречали нас у своих деревень, но дорог не перекрывали, а нам стычки были не нужны, так что разъезжались мы вполне мирно.
Приблизившись к селению шаманов, расположенному возле большого озера, я увидел, что нас уже ждут — ворота были закрыты, а на стенах сгрудились воины.
Нужно было все решать только хитростью, ведь узнав, что я утратил способности, шаманы могли не выпустить нас отсюда.
«Буду говорить, что лишился части своих сил, но не говорить каких», — определил я линию поведения.
Подъехав к воротам, я сказал:
— Мне нужно встретиться с шаманами. Прошу не заставлять меня ждать.
Развернулся и поехал к своим. Прошло не больше пяти минут, как ворота открылись и оттуда вышел орк, весь в татуировках и шрамах, в странной одежде, увешанной разнообразными ожерельями.
Подойдя к нам, он вызывающе уставился на меня и спросил:
— Кто ты и чего тебе надо от Великих шаманов?
— Если продолжишь в том же духе разговаривать со мной, то станешь мертвым Великим шаманом, а разговаривать я буду уже со следующим, — пообещал я.
Он немного увял от такого заявления, но выражение его лица осталось вызывающим.
— Мне нужно задать один вопрос, и ответ я готов хорошо оплатить, — продолжил я. — Но если я устану ждать, то задам вопрос последнему из вас, который останется жив, и за ответ уже не заплачу. Так что решать вам.
Шаман скис еще больше и вернулся в лагерь. Прошел всего час — по словам десятников, просто неуловимый миг для шаманов, — ворота снова открылись, и из них вышли сразу три старых орка. При виде их аур, огромных, ослепительно-голубого цвета, я чуть не ахнул. Старики были очень сильны, просто невероятно сильны.
«Хорошо, что я теперь не могу скрыть свою ауру», — подумал я.
С тех пор как я встретился с Ал'лилель, она оставалась открытой для любого, умеющего видеть, и слепила своим ярко-красным цветом глаза всем, кто смотрел на меня магическим взором.
«Шаманы увидели и цвет моей ауры, и ее размер, поэтому и не стали ввязываться в бой», — подумал я, наблюдая за тем, как они приближаются.
Я поехал к ним навстречу.
Один из них, обращаясь ко мне, произнес странные слова:
— Приветствуем в наших землях мага Носферату. Нам жаль, что твой путь начался с крови, а уйдет в смерть, но это твой путь, и мы уважаем его.
Я слез с Кары и слегка поклонился.
— Приветствую Великих, смотрящих за предками, — так традиционно приветствовали орков-шаманов.
— Говори, что ты хотел узнать, и уезжай с нашей земли, маг, ты пролил здесь слишком много крови, — сказал другой из троицы, с непроницаемым лицом, похожим на резную маску.
Я сказал, что после применения заклинания Взрыв Ауры потерял часть своих способностей и хотел бы узнать, слышали ли они о чем-нибудь подобном, когда орки не могли воспользоваться магической энергией собственного тела. Шаманы удивленно переглядывались, но, когда я закончил, их лица вновь стали бесстрастными.
Один из них сказал:
— Если бы мы не услышали это именно от тебя, мы бы не поверили, что можно вообще остаться в живых после использования Рассеивания. Мы ничем не можем тебе помочь, разве что советом. Следуй на восход, и через неделю пути перед тобой появятся горы. Ночью увидишь звезду, которая висит на кончике самой высокой вершины, вот к ней и иди до тех пор, пока тебя не остановит голос в голове.
— А кто там обитает?
— Этого не знает никто, так как дальше определенной границы никто пройти не может. Но обитающее там существо очень мудрое, оно всегда давало нам ответы на те вопросы, на которые никто из нас ответить не мог. Так что и ты можешь попробовать.
Поблагодарив шаманов за совет, я отдал два кошеля, полных золота, и вскочил на Кару. Ехать туда всем отрядом не стоило — чтобы прокормить сотню волков, нужно было грабить деревни, а без своей магии я не хотел подставлять орков под удар. Снова наступало время одиночества.
Отъехав подальше от селения шаманов, я обратился к своей сотне:
— Воины! Пора нам расстаться. Вы честно служили эти месяцы, и я запомню это. Теперь мне нужно уйти, и я не знаю, как долго продлится мой путь. Поэтому я отпускаю вас. Передайте вождю, что наш с ним договор исполнен и вы отныне свободные воины.
Орки заволновались, но отвечать не смели. Тогда я продолжил:
— Теперь я не ваш командир, и вы можете задать мне любые вопросы. Я постараюсь на них ответить.
Несколько воинов вышло из строя, и первый спросил:
— Командир, почему нельзя идти с вами?
— Я иду в горы, к непонятному существу, о котором говорили шаманы, и не знаю, чего от него ожидать. Вполне возможно, что это ловушка, в которую меня послали шаманы, поэтому я не хочу, чтобы и вы попали в нее. Потерять целый отряд доблестных воинов выше моих сил, — честно ответил я.
Первый воин вернулся в строй, и вопрос задал второй орк.
— Вы вернетесь к нам, командир?
— Не знаю. Мне жаль расставаться с хорошими воинами и товарищами, но обещать ничего не могу.
Настала очередь третьего орка:
— Мы все ощущаем единство с вами, командир, поэтому предполагали, что наступит день, когда вы уйдете от нас. Мы постарались найти для вас достойный подарок от всего отряда, — он махнул рукой, и из задних рядов стали передавать какой-то сверток.
Получив его, орк опустился на одно колено и протянул мне сверток со словами:
— Пусть с вами всегда будет дух нашего отряда, чтобы, глядя на него, вы хотели вернуться.
Я был растроган. Хоть я и относился к отряду бережно, стараясь не рисковать бойцами понапрасну, все же не ожидал такой искренней благодарности за небольшой срок своего руководства. Приняв от орка тяжелый сверток, я размотал его и застыл. И было от чего — в руках я держал двуручник. Темно-синяя сталь, которую невозможно было ни с чем перепутать, матово отливала бликами на солнце — меч был из небесного железа.
Только гномы могли работать с этим материалом, а по стоимости такие изделия равнялись небольшому королевству. Небесного железа было очень мало, поэтому за изготовление вещей из него брались только самые лучшие гномы-оружейники, создававшие шедевры, подобные тому, что подарили мне орки. Размерами он был именно таким, каким я привык владеть, с широкой крестовиной и длинной рукоятью с противовесом — все было выполнено с большим искусством, а по обеим сторонам клинка бежали вампирские руны: «Дух Серых Призраков».
Подняв меч над головой, я растроганно сказал:
— Воины, я обещаю, что вернусь к вам, чтобы увидеть, как вас стало не сто, а целая тысяча бесстрашных и могучих Серых Призраков!
Отряд взорвался криками и зазвенел ятаганами о щиты.
Собрав десятников, я отдал им необходимые распоряжения. Каре приказал идти в деревню, и как только Кай полностью поправится, отправляться следом за мной. Волчица долго не хотела уходить, поэтому пришлось твердо настоять на приказе. Получив картинку обидевшейся на меня зверюги, я с усмешкой проследил за тем, как она убегает вслед уходящему отряду.
Подождав, пока отряд скроется из виду, я вложил меч в ножны, закрепил за спиной и тронулся в путь. Еды и питья было достаточно для недельного путешествия, и я спокойно шел по дороге, восстанавливая в памяти все обстоятельства встречи с Ал'лилель и последовавшего за ней боя. Чем больше я вспоминал девушку, тем грустнее мне становилось. Я предпринял столько трудов, чтобы овладеть магией, но стоило встретиться всего с одним отрядом эльфов, и все пошло насмарку: сам еле выжил, Ал'лилель потеряна, волки ранены. Неужели я настолько слаб, что способен только на убийства людей и орков, а ведь еще с отрядами вампиров ни разу не сталкивался. Что будет, если придется сражаться и с ними, не ожидает ли меня такой же провал, как в схватке с эльфами? Мысли меня удручали, поэтому я решил, что как только восстановлю доступ к магической энергии, начну учиться еще интенсивнее.
Шаманы не соврали. Ночью, запомнив направление, которое показывала звезда на горном пике, я отправился туда. Вскоре обнаружилась едва заметная тропинка, которая тянулась среди каменных нагромождений. Я шел и шел по ней, поднимаясь все выше. Внезапно в моей голове прозвучали удивленные слова:
«Младший брат?»
Я опешил. Это было настолько неожиданно, что я не знал, что ответить.
«Странный младший брат, — повторил голос у меня в голове. — Что ты ищешь на моей территории?»
— Ответа на свой вопрос, — сказал я, уже догадавшись, что общаюсь с тем, про кого говорили шаманы.
«Младший брат чего-то не знает? — удивленно спросил голос. — И пришел за советом к старшему?»
— Да, — подтвердил я. — Есть вопрос, который я хотел бы задать старшему брату.
«Проходи, младший брат. Я буду ждать тебя».
Голос замолчал, а у меня в голове появилась картинка пути от этого места до пещеры.
Идя по показанному маршруту, я терялся в догадках, что это, интересно, за существо, называющее меня младшим братом, и почему оно захотело встретиться со мной у себя, а не просто мысленно ответить на мой вопрос, как это делало с шаманами. Так и не найдя ответа, я шел все дальше, удивляясь тому, на какое огромное расстояние это загадочное создание может передавать свои мысли.
Наконец-то я забрался на небольшую площадку и увидел пещеру. Подойдя ко входу, я чуть было не закричал, увидев, кто направляется мне навстречу.
«Вот балбес, — сказал я себе. — Кто же еще из известных существ владеет магией Разума лучше, чем ты сам? Конечно же — Поглотитель Сознания. Как я не догадался об этом раньше!»
«Балбес?» — прозвучал голос у меня в голове.
— Да, я просто не ожидал встретить здесь сородича, ведь меня направили сюда орочьи шаманы. Они не смогли ответить на мой вопрос и сказали, что в этом месте они всегда получали мудрые ответы, — я быстро постарался спрятать свои мысли.
«А, эти смешные создания, что изредка приходят сюда, — вспоминающе протянул голос. — Мне интересно смотреть их мысли, поэтому я и даю ответы, чтобы они приходили еще».
— Старший, я использовал сильное заклинание и теперь отрезан от своего магического источника, — решил приступить я к делу. — Не мог бы ты подсказать, как избавиться от этой преграды?
Не успел я закончить, как ощутил сильное давление на разум. Оно почти сразу же исчезло.
«Странно, — прошелестел голос. — Не встречался раньше с таким. Ты не будешь против, младший брат, если я ненадолго стану тобой и попробую разобраться с проблемой в твоем теле?»
Я был, конечно, против, но поскольку другого выхода не было, пришлось согласиться.
Через мгновение я узнал, как это бывает, когда не контролируешь собственное тело. Я видел, чувствовал все, но двигаться не мог, а рядом ощущался большой сгусток разума, который управлял моим телом.
«Действительно, странная ситуация, — задумчиво протянул Поглотитель, выйдя из моего сознания и вернув мне контроль над телом. — Я вижу твою энергию, чувствую ее, но не могу до нее дотянуться. Если ты не возражаешь, то поживи у меня до тех пор, пока я не смогу разгадать эту загадку».
Я снова перестал себя контролировать.
«Видимо, он считает мое разрешение на копание у меня в мозгу постоянным», — я только досадливо хмыкнул, забившись в уголок собственного сознания, пока рядом орудовала машина по переработке информации.
Дни шли за днями, складываясь в недели. Я время от времени терял над собой контроль, когда Поглотителю нужно было проверить очередную догадку. Обычно я переходил в боевую трансформацию и в ней оставался на все время опытов. В таком состоянии было удобнее наблюдать за тем, как Поглотитель работает с магией Разума.
Чтобы занять себя, я начал тренировки с подаренным мечом, а также подсматривал за охотой старшего Поглотителя. Оказывается, он был настолько силен, что для захвата чужого сознания ему не нужно было плести отдельные жгуты и закреплять их на каждой ауре. Он просто создавал огромную паучью сеть из тоненьких жгутов, раскидывал ее на огромной территории, а потом отбирал из нее только те сознания, которые были нужны ему. Я очень удивился, когда узнал, что Поглотитель способен удерживать под единовременным контролем до пятидесяти различных сознаний. В один из вечеров я не выдержал и попросил его рассказать, как достичь такого уровня контроля. Тот немного подумал и ответил, что мог бы научить меня, имей я доступ к магической энергии. От его слов я едва не впал в ярость: все, за что ни возьмись, упиралось в ее отсутствие.
После нашего разговора опять шли дни и недели, но результатов не было. Я по-прежнему каждый день старался пробить стенку, и Поглотитель иногда вмешивался в этот процесс, что-то выясняя для себя.
Однажды он поинтересовался:
«Это твои волки стоят внизу? У них в головах очень четкий твой образ, и они ждут тебя».
На такое расстояние я сам не мог дотянуться мыслями, поэтому попросил его передать волкам, что со мной все в порядке, они могут охотиться и бегать где угодно, ожидая меня. Как только я закончу с делами, сразу же спущусь к ним.
Прошло еще два месяца, но все мои попытки были бесполезны. Стена за это время не исчезла и даже не дала слабины. Старший Поглотитель с каждым днем становился все более молчаливым, изредка влезая в мои мысли. Я уже не знал, придумал он что-либо или бросил свои попытки.
В тот день, ничем не отличавшийся от всех прочих, я сидел и безнадежно бился о магическую стену, как вдруг мне в голову ворвалось сознание старшего Поглотителя:
«Я разобрался в проблеме, младший брат, хотя это было не просто!»
Я сорвался с места и нашел его на краю площадки. Он сидел лицом к виднеющемуся далеко внизу озеру. Я подошел и, усевшись рядом, приготовился слушать.
«У тебя сейчас два тела: одно из них вампира, а второе принадлежит младшему брату. Как такое стало возможно, я не знаю, — начали у меня в мозгу появляться его мысли. — Скажу лишь, что примененное заклинание должно было убить тебя, и выжил ты только благодаря своему второму телу — младшего брата. Аура этого тела была настолько сильно переплетена с аурой вампира, что просто ограничила действие заклинания. Если внимательно посмотреть сейчас на твою ауру, то в ней меньше режуще-красного цвета, и преобладают темные тона. Это значит, что твое заклинание уменьшило ауру твоего первого тела, и аура тела младшего брата сейчас в тебе преобладает. Именно поэтому ты не можешь достать магические ресурсы тела вампира, сколько бы ни старался, — они тебе более не доступны».
Я, стараясь не паниковать, спросил:
— Что же мне теперь делать, Старший? Как снова достичь магических резервов? Ты ведь наверняка знаешь и это?
«Да, знаю. Но тебе этот путь не понравится. Ты слишком привязан к жизни своего первого тела».
— Могу я хотя бы услышать, как это можно сделать, Старший! — умоляюще спросил я.
Ответа долго не было, но я решил терпеливо ждать.
«Когда я захватывал твое сознание, то впитывал все твои эмоции и память о прошлом. За короткий срок ты сильно изменился, твоя сила выросла невероятно. Особенно ярки твои воспоминания о встрече с другой особью, к которой ты испытываешь непонятные мне чувства. Эта встреча ярким пятном отражена в твоем сознании, поэтому, учитывая данное обстоятельство, предупреждаю: если ты примешь мою помощь, то можешь все это забыть. У тебя будет новый разум, чистый и не насыщенный никакими событиями из прошлого. Ты готов к этому?»
— А есть другой путь для восстановления ауры моего первого тела?
«Лично я не вижу такого пути, — был ответ. — Наверняка есть другие Старшие, мудрее меня, но я не знаю мест, где они обитают и сколько времени тебе понадобится на их поиски».
— Тогда я готов принять твою помощь, Старший, — ответил я, стараясь не думать о том, во что же я превращусь и что потеряю. — Все равно без магии я не смогу снова увидеться с Ал'лилель.
«Тогда слушай, — прошелестел голос Поглотителя. — Тебе поможет только объединение двух тел в одно, в то, которое будет у тебя постоянно. Но, как я уже сказал, аура тела младшего брата сейчас очень сильна в тебе, и после объединения, скорее всего, именно она будет доминирующей во всем — в твоем облике, мыслях и в твоей магии. За конечный результат я даже не поручусь, таких сложных опытов на моей памяти никто не проделывал».
— Выбора и времени у меня нет, я готов. Только скажи, сколько нужно времени для успешного слияния.
«Не знаю, младший брат. Может быть, десяток лун, может быть, сотни или тысячи. Сейчас я не могу ответить на твой вопрос. Это станет возможным только после начала опыта по объединению».
Я задумался:
— Тогда мне нужно попрощаться с волками, чтобы они не ждали меня. Где будет происходить слияние, Старший?
«Здесь. Кроме полного проникновения в твой мозг, мне больше ничего не требуется».
— Тогда я вернусь через несколько дней, Старший, — сказал я и пошел собираться.
Взяв остатки вчерашнего ужина, я спрятал меч в одной из расщелин пещеры, заложив камнями. Мне не хотелось, чтобы он пропал, если что-нибудь пойдет не так.
Спуск не занял много времени, и уже под утро я был внизу. Волки выглядели довольными и упитанными.
Невольно читая их эмоции, я опешил. Кара, которая раньше прохладно относилась к Каю, теперь ластилась к нему постоянно, требуя внимания, а тот млел от радости. Я потребовал от них ответа и, услышав его, обрадовался — Кара была беременна и скоро должна была принести потомство. Волки боялись, что я стану их ругать, поэтому молчали. Сказав, что я рад за них обоих, я сразу же огорчил их сообщением о том, что ухожу надолго. Я также сказал, что теперь они будут жить самостоятельно, и, поскольку я не знаю, когда вернусь и вернусь ли вообще, они могут идти куда захотят. Не успел я договорить, как мне в голову посыпались картинки от обоих волков с категорическим несогласием. Поняв, что мне их не переубедить, я предложил им, чтобы не скучать, привести сюда стаю, сформировав ее из молодняка, который содержат орки в том лагере, где мы встретились. Мое предложение их заинтересовало, и они обещали подумать.
Обняв их на прощание, я двинулся в обратный путь. Слова Старшего о времени объединения глубоко запали мне в голову.
«Как отреагирует на меня Ал'лилель, если я буду в облике Поглотителя Сознания? Да и будет ли она ждать столько времени?» — такие мысли терзали меня всю дорогу.
Я осознавал, что рискую стать тем, к кому Ал'лилель никогда не подойдет. Но еще лучше я понимал, что не смогу сражаться с эльфами только на мечах, мне нужна сила.
Старший ждал меня. Он предложил мне лечь.
«Ты готов?»
Я кивнул. Тут же пришел ментальный удар такой силы, что я потерял сознание.
Очнулся я оттого, что кто-то в моей голове настойчиво требовал пить, причем делал это невероятно писклявым голосом. Когда мне надоело слушать, я мысленно приказал ему заткнуться. Мысль оказалась настолько сильной, что сознание просящего исчезло. Я сразу очнулся.
«Я ведь не собирался его убивать! Почему он умер от одной простой мысли?!» — недоумевал я.
Вспомнив недавние события, я подумал:
«Интересно, Старший начал объединение или еще нет?»
Встав, я пошел к его излюбленному месту на краю площадки.
«Ты жив!» — пронесся в моем сознании его голос. Я понял все оттенки мыслей: удивление и радость.
Я подошел и спросил:
— А что, не должен был? — Собственный голос я не узнал, он стал ужасно хриплым, с каким-то присвистом. — Что произошло? Ты закончил, Старший?
«Можешь не называть меня Старшим, брат. Мы теперь равны с тобой».
Снова я почувствовал радость и удивление в мыслях Поглотителя.
Ничего не понимая, я попросил его объяснить, что происходит.
«Объединение произошло, хотя и не совсем так, как я планировал, — начал он объяснять. — Память первого тела цеплялась за слово „Ал'лилель“, как якорь, и не хотела расстаться с местом в новом разуме объединенного тела. Мне пришлось увеличить срок объединения, чтобы новое тело приняло частичку старого разума, но даже после этого ты слишком долго не приходил в себя».
Я похолодел и, со страхом ожидая ответа, спросил:
— Сколько времени прошло?
«Двадцать четыре полных луны».
«Два года, — перевел я на общее время. — Целых два года».
Только сейчас до меня стало доходить, что мир вокруг изменился. Привычного зрения нет как такового, нельзя же видеть все вокруг себя? Но это было именно так, я осознал, что вижу все, но не контуры аур, как раньше, а цельные объекты с их аурами.
Я видел намного дальше и острее, чем привычным зрением, и, как только захотел, то, сконцентрировавшись, смог приблизиться разумом к любому объекту в новой зоне обзора. Проделав несколько опытов, я убедился, что Поглотителям действительно не нужны глаза, они и без них все прекрасно видят. Попробовал перейти на обычное зрение и обнаружил, что никакой разницы не ощущаю. И с открытыми, и с закрытыми глазами я видел одно и то же.
Меня заинтересовали в первую очередь две вещи: первое — какая у меня аура, и второе — как я теперь выгляжу. Ауру я осмотрел сразу и не очень удивился, когда обнаружил небольшой пульсирующий шар, правда, не ярко-красного, а черного цвета, как у обычных Поглотителей. Для того чтобы удовлетворить свое второе желание, пришлось подняться выше в горы и найти небольшую лужицу талой воды.
Я со страхом заглянул в нее и вздрогнул — все тело представляло собой уменьшенную копию Поглотителя Сознания, складки кожи с зелеными раскручивающимися спиралями, длинные руки, худощавое тело. Единственное, что отличало меня от них, это отсутствие щупалец, а также наличие глаз.
«Думаю, Ал'лилель теперь лучше на глаза не попадаться», — кольнула меня мысль.
Вспомнив о ней, я загрустил и решил узнать подробнее о прошедшем объединении.
«Ты теперь такой же, как и я, — зашелестел голос Поглотителя. — Чуть меньше возможностей, но ты теперь точно Старший».
— А ты можешь меня обучить всему, что должен знать брат?
«Конечно, все, что я знаю, я передам тебе. Ты готов принять это?»
Я подтвердил, не очень представляя, как он мне все передаст. Когда в мой мозг потоком устремились сведения о способностях Поглотителей, из чего формируются способности каждой конкретной особи, различия между Поглотителями и многое-многое другое, я замер от неожиданности. Информации вскоре стало так много, что я не успевал ее впитывать, а поток все не ослабевал. Передача данных прекратилась внезапно, но голова от избытка сведений продолжала гудеть.
«Тебе лучше уснуть. Я усыплю тебя», — услышал я мысли Поглотителя и отключился.
Проснувшись, я попытался разобраться в том, что передал мне Старший. Как ни странно, но я помнил и понимал абсолютно все. Став копаться в этом океане, я обнаружил интересную вещь. Оказалось, что Поглотители поедают мозги своих жертв не только для питания. Еще там содержится особое вещество, которое, достигая определенной концентрации в теле Поглотителя, дает ему больший прирост магических сил. Данную особенность эльфийские маги специально заложили в свои создания, чтобы Поглотители могли совершенствоваться и становиться сильнее, заодно убивая своих врагов. Именно от количества убитых зависела мощность ауры Поглотителя, количество контролируемых им сознаний и все остальные его способности.
Меня скривило от отвращения.
«Теперь придется есть мозги! Интересно, а кровь теперь мне нужно пить?» — подумал я.
Вспомнив о крови, я подпрыгнул на месте.
«Как же я мог забыть! Даже не проверил то, ради чего согласился на объединение», — эта мысль ударила меня подобно молнии.
Судорожно потянувшись к своему магическому резерву, я испытал ни с чем не сравнимое блаженство: стена, перекрывавшая мне доступ, исчезла, и даже размер резерва увеличился. Решив срочно поэкспериментировать, я попробовал поставить самое большое Облако, которое мог сделать до трансформации, и снова удивил сам себя. Облако было раза в четыре больше моего прежнего максимума, а времени на формирование заклинания потребовалось чуть ли не вдвое меньше. Решив выпустить Мышей на остатках магической энергии, я обнаружил, что вылетело целых двадцать вместо обычных десяти. Такое увеличение способностей не могло меня не радовать. Осталось разрешить одну проблему — как снова принять облик вампира, потому что в настоящем виде нельзя было и подумать появиться перед Ал'лилель. Нужно узнать у Старшего, кто может мне в этом помочь.
«Тебе могут помочь только наши создатели, — ответил он. — Те маги, что нас создавали, еще живы и могут просветить тебя в этом вопросе. Я же больше ничем не могу тебе помочь».
Перебрав в голове всех, кого знал из эльфов-долгожителей, я остановился на двух кандидатурах — Белинде и Ал'гиеле. Еще немного подумав, я решил, что на поиск Белинды потрачу больше времени, чем на поиск Старейшины. Ведь его деревня никуда не могла исчезнуть.
На следующий день я вытащил из тайника и почистил меч, приготовил себе запасов в дорогу, просто набрасывая сеть на всю область своего контроля и заставляя нужных мне зверей идти ко мне. Контролировать я по-прежнему мог только пять сознаний одновременно, но теперь знал, как это исправить. Придется питаться мозгами, чтобы вещество в моем организме накапливалось, предоставляя большие возможности для контроля.
Также я знал, что чем более старый и опытный мозг съедаю, тем более сильную концентрацию вещества могу получить.
«Интересно будет попробовать Старшего вампира или эльфа», — подумалось мне.
Отвращение не стало помехой в поедании мозгов, ведь это делало меня сильнее.
Прощаясь, я поблагодарил Старшего:
— Что я могу сделать для тебя, брат?
Тот немного подумал, прежде чем дать ответ:
«Если у тебя будет собственное жилище, пригласи меня к себе. Мне не хватает эмоций от живых существ, тут становится слишком скучно».
Я заверил Старшего, что это пожелание для меня равносильно приказу, так как его помощь оказалась для меня бесценной.
Спустившись с горы, я обнаружил в лесу ауры множества волков.
«Интересно, как там Кай и Кара? — подумал я. — Может, стоит захватить пару волков и спросить у них?»
Желание увидеть своих волков перекрыло во мне неуверенность в собственных силах, и я направился к ближайшей стае. Завидев меня, звери рассыпались в стороны и, скалясь, начали окружать. Создав паутину жгутов, я поймал трех волков, захватил их сознания и велел подойти ко мне. Двое оставшихся, почуяв неладное, попытались напасть, но следующий бросок паутины жгутов подчинил и их тоже. Посадив всех зверей перед собой, я внушил им, что освобожу одного для разговора, но если он будет плохо отвечать, я натравлю на него оставшихся четверых. Освободив крайнего, я настроился на его мысли — волк был полностью растерян. Вот уже более года, как в лесу не осталось никого, кто бы мог им противостоять, а тут появился чужак, который без боя победил пятерых.
Легонько пристукнув его ментальным ударом, я пригрозил выполнить свою угрозу. Запуганный и оглушенный волк сам принялся выдавать нужные мне картинки: вот он несется к логову, чтобы сообщить обо мне своей волчице, но сначала бежит к вожакам.
Увидев изображение знакомой парочки, я улыбнулся и приказал волкам отвести меня к логову. Так, в окружении зверей, я и шел по лесу. Изредка на нас выскакивали их сородичи, но, получив ментальный удар, быстро скрывались в зарослях. Когда мы дошли до огромной поляны, я оценил ее удачное расположение — справа струился небольшой ручей, а слева вздымались скалы с десятками пещер. Идеальное место для жилья.
Поляна начала заполняться множеством огромных волков. Они с глухим ворчанием принялись кружить вокруг нас. Я нахмурился и ударил по ним. Многие с визгом отбежали подальше. Кольцо расширилось, но не разомкнулось.
Наконец я увидел тех, за кем пришел. Две огромные тени вылетели из пещеры, на меня нахлынула радость Кая и Кары. Подбежав, они повалили меня на землю, радостно скуля и ласкаясь. Я отметил, что моя сладкая парочка окрепла за два года и обзавелась множеством шрамов. Увидев, что их предводители облизывают чужака, вместо того чтобы разорвать его на части, остальные волки в недоумении отступили к пещерам, из которых высыпало на свет множество мохнатых комочков.
Успокоив Кая и Кару, я сел рядом и, прижавшись к их теплым бокам, принялся расспрашивать о том, что случилось за время моего отсутствия. Они наперебой продемонстрировали мне, как последовали моему совету и совершили набег на лагерь, причем помогли им в этом почти все волки отряда Серых Призраков. Они освободили всех, кого смогли, привели их сюда, и теперь их стая царствует в этих лесах и прибрежных степях. Я вспомнил, что, когда я уходил, Кара была беременна, и попросил показать детенышей.
Кара радостно провыла что-то в небо, и к нам бросилось несколько пушистых клубочков, попискивая на бегу.
«Это уже второй помет», — с гордостью показала она мне картинку своих первых детенышей.
«Первый уже самостоятельно участвует в охоте, наравне со взрослыми», — так же гордо продемонстрировал мне Кай образ бегущих в общей стае волков-подростков.
Щенки, не обращая на меня внимания, начали теребить Кару, требуя молока. Она взглянула на меня извиняющимися глазами и легла на бок, давая им доступ к соскам. На их совместный вопрос, что я намерен делать дальше, я сказал, что завтра уйду в королевство эльфов. Они сразу же высказались за участие. Я усмехнулся и спросил: «Этих с собой возьмем?» — показав на щенков, которые боролись друг с другом за право насытиться первым. Волки смутились.
Я передал им картинку, как ухожу в одиночестве, и добавил, что все, что мне от них сейчас нужно — чтобы они растили много крепких, умных, сильных волчат, так как однажды я попрошу у них помощи. Волки горячо заверили меня, что мой запах и ауру запомнили все здесь присутствующие звери, и когда я приду в следующий раз, то буду полноценным членом стаи.
До утра я лежал на траве рядом с Карой и Каем, слушая их истории и играя со щенками. Хотелось провести время спокойно и радостно, прежде чем вновь окунуться в водоворот убийств и разрушений. Я отчетливо понимал, что теперь, после всего случившегося, не пойду ни на какие сделки с эльфами. Проложить себе путь было можно только силой. Ведь, кроме всего прочего, теперь мне требовались чужие мозги для увеличения собственных возможностей, и эльфы лучше всех подходили для этой цели.
Утром я двинулся в дорогу. Кай и Кара провожали меня до полудня, пока я не приказал им уходить. Лизнув меня в щеку и повторив свое приглашение навестить их, волки понеслись назад, к своей стае. Проследив за ними до самой границы своего нового поля зрения, я остановился и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
— С этого мгновения никаких эмоций, только достижение цели! — сказав это как заклинание, я поправил меч за спиной и двинулся к границе с Лесом, туда, где начинались владения эльфов.
Свою первую эльфийскую деревню я уничтожил быстро. Захватив сознания нескольких воинов, охранявших границы деревни, я заставил их методично уничтожать другие дозоры, периодически меняя выбывших из строя эльфов. Без магической защиты захват сознания эльфа был не намного сложнее, чем человека или орка. Расправившись со всеми дозорными, я вошел в спящую деревню, устанавливая сразу по несколько Облаков крови в скопления домов-деревьев.
Надо отдать должное магам эльфов, они активизировались почти мгновенно. Я ощутил множество магических ударов по Броне Повелительницы. Они были сильны, но Броня держалась, а приходящие от умирающих в Облаках эльфов потоки энергии постоянно пополняли резерв. Решив избавляться от магов поодиночке, я направился к самому сильному из них. Несколько выбежавших мне наперерез эльфов упали, получив порцию Призрачных мышей. Летящие со всех сторон стрелы отражала Броня Повелителя. Почувствовав, что поток поступающей энергии начинает ослабевать, я произвел несколько новых заклинаний, направив Облака туда, куда не успел раньше из-за начавшейся магической атаки. Покончив с этим, я снова устремился к магу.
Увидев меня, тот начал колдовать активнее, вычерпывая свои ресурсы. Бросок десятка Мышей с одновременной атакой пятерых эльфов-марионеток оказался для него неожиданным. Но, несмотря на это, Мышей и воинов он отбил, установив вокруг себя какой-то зеленый мерцающий купол. Запустив в него сразу максимум Мышей, я повторил атаку остатками бойцов. Двадцать Мышей его купол погасить смог, но при этом погас сам, так что два воина прикончили его без проблем.
«Хорошо, что он тут один такой, — подумал я. — Надо срочно увеличивать количество контролируемых объектов, ведь если попадется парочка подобных магов, результат будет неизвестен».
С остальными магами было легче. Захватив несколько лучников, я велел им расстреливать любого, кто попытается меня атаковать, а сам десятками запускал в них Мышей. Подобные совместные действия оказались убийственно эффективными. Очень скоро обе мои Брони перестали ощущать удары по себе.
Я даже не понял, когда в деревне наступила полная тишина. Приказав марионеткам стащить всех взрослых в две кучи, отделив от остальных всех магов и самых старых эльфов, я приготовился сделать то, от чего меня откровенно воротило. Но все же я прежде накрыл всех убитых обычных эльфов мощным — так как трупов было просто невероятное количество — Облаком крови, подержав его до полного иссушения тел. Облако послушно преобразовало кровь в магическую энергию, которая восстановила все мои запасы.
Выполнив самое легкое, я повернулся к кучке отдельно лежавших эльфов. Тяжело вздохнув, подошел к ним и, преодолевая рвотные позывы, принялся вскрывать им черепа. Есть мозги пришлось через силу, это было отвратительно, несколько раз меня вытошнило, и только клятва заставляла меня давиться, но есть и есть.
Съев все, я кинул Мышей в подконтрольных эльфов. Наполнившая меня кровь предотвратила новый приступ тошноты, и мне стало немного лучше.
«Мерзость какая, — сплюнул я клейкую слюну. — Что за подонки эти эльфы, какой только извращенец придумал такой рацион для Поглотителей Сознания? Надо найти этих специалистов и заставить их есть мозги друг у друга».
От этой мысли мне стало легче, и я отправился дальше.
Прежде чем подойти к деревне рода Быстрой Стрелы, я уничтожил еще три деревни. Съев мозги магов и старых эльфов, я мог теперь контролировать уже семь объектов и, преодолевая отвращение и тошноту, продолжал давиться мозгами. Я заметил еще одну происходившую со мной странность: каждый раз, когда умирали эльфы, моя аура менялась, она становилась все чернее и чернее.
Дойдя до деревни рода Быстрой Стрелы, я решил вызвать отца девушки на разговор, чтобы не повредить тем, кто был ей близок.
Ал'гиел сидел, обхватив голову руками. Пришло еще одно сообщение о разоренной деревне, уже четвертой по счету. Король давно выслал свои лучшие отряды на поимку убийц. Во всех деревнях были выставлены усиленные караулы, никого не отпускали в лес, все жили, как в осаде. Просить о помощи соседей было делом бесполезным. Все были напутаны и имеющиеся силы мобилизовали на охрану собственных деревень. Хуже всего было то, что Ал'гиел понимал: вся эта суета бессмысленна. Четыре разрушенные деревни, которые охраняли очень сильные маги и воины, наглядно это демонстрировали. Даже сил Старейшин оказалось недостаточно, чтобы остановить убийц. Те действовали со звериной жестокостью, мотивы их поступков не мог понять никто. Убивали всех жителей деревень, без пощады, все они были обескровлены, а у многих съедены мозги. Складывалось впечатление, что виной всему — сошедшие с ума и объединившиеся вампиры и Поглотители Сознания. Какой бы абсурдной ни была такая мысль, но за неимением лучшей Совет Старших написал отчаянные письма почти всем родам вампиров.
Ал'гиел почувствовал легкое магическое дуновение, поднял голову и посмотрел на одного из воинов охранения деревни. Этого взгляда оказалось достаточно, чтобы Старейшина набросил на себя защитный купол. Глаза воина ничего не выражали, были абсолютно пусты. Увидев реакцию Ал'гиела, воин усмехнулся — скорее даже оскалился — и чужим голосом сказал:
— Старейшина, у тебя ровно два часа, чтобы прийти на место, где изгнали из рода одного известного тебе вампира. Если к назначенному времени тебя не будет, через четыре часа твою деревню постигнет участь первых четырех.
Произнеся эти слова, воин упал на землю. Осмотрев его, Старейшина убедился, что тот всего лишь в глубоком обмороке.
Дурные предчувствия захлестнули его, и он бегом кинулся из деревни, жестами показывая остальным, чтобы не вздумали сопровождать его. Со всей возможной скоростью, которая подобала скорее подростку, нежели Старейшине рода, бежал он к тому памятному месту, куда лет двенадцать или тринадцать назад мчался точно так же, охваченный смертельной тревогой за дочь. Теперь он спешил, до смертного ужаса боясь за деревню. На бегу Ал'гиел думал о том, правильно ли он тогда поступил, шантажируя вампира изгнанием своей дочери. Ведь можно было поселить его недалеко от деревни, контролировать их отношения, и, может быть, они тихо-мирно угасли бы по мере взросления детей. А теперь прошли годы, и однажды сделанные ошибочные шаги привели к ситуации, которая вообще вышла из-под контроля.
Взбесившийся после тогдашних событий вампир сначала уничтожал людские поселения, и его смог остановить только отряд Синих плащей. Теперь же после двухгодичного молчания, он снова появился, но теперь уже стирает с лица земли эльфийские деревни. От всех этих мыслей Ал'гиелу становилось плохо. Он лично знал Старейшин уничтоженных деревень, а также их магов. Все они были пусть и слабее его самого, но все же достаточно сильны, чтобы остановить отряд вампиров! При мысли о том, что их всех убил один-единственный вампир, о котором он думает, Старейшине было не по себе.
На условленном месте Ал'гиел увидел одетую в длинный балахон фигуру, которая стояла к нему спиной.
«Есть шанс!» — озарило Ал'гиела, и он на бегу выпустил по ней несколько сильных молний и одно копье ветра.
Полностью вложившись в них, он опустошил свои резервы, даже не оставив ничего на поддержание купола защиты. Как только купол исчез, лишившись подпитки магической энергии, — объект нападения продолжал стоять как ни в чем не бывало, — Ал'гиел с ужасом понял, что допустил страшную ошибку. Миг — и собственное тело ему уже не подчинялось. Ворвавшийся в сознание чужой разум задвинул искру сознания Старейшины глубоко внутрь, и эльфу оставалось только скрипеть зубами, проклиная себя за то, что так легко попался в чужую ловушку. Не мог враг, уничтоживший стольких сильных магов, быть настолько глуп, чтобы подставлять спину. Неосознанное озлобление на вампира привело к тому, что он так бездарно попался. Старейшина теперь не мог делать ничего иного, как только наблюдать. Оказалось, что разум, захвативший его сознание, что-то ожесточенно ищет, перерывая все накопленные воспоминания. Когда до Старейшины докатились отголоски довольного вскрика, он понял, что вампир нашел то, что искал.
«Теперь он многое знает обо мне, — яростно подумал Ал'гиел. — Этот вампир основательно порылся в моей памяти!»
Чужой разум отошел к границе, за которой не мог больше контролировать тело и сознание, поэтому Ал'гиел поспешил вернуть себе силы, чтобы атаковать чужака.
— Даже не надейся, — раздался рядом скрипучий голос со странным шипением, когда Ал'гиел попробовал на последних крохах энергии выпустить молнию.
Сразу вслед за этими словами чужой разум вновь занял место в его сознании. Старейшина впервые за свою долгую жизнь почувствовал себя абсолютно беспомощным. Через секунду чужой разум снова отошел, позволив Ал'гиелу контролировать тело. Однако понимая, что захватчик может вернуться в любое мгновение, Старейшина замер, стараясь не делать лишних движений.
— Так-то лучше, — снова раздался скрипучий голос. — Давай присядем и поговорим.
Фигура показала на большой камень на берегу реки.
Еще даже не приблизившись к указанному месту, Ал'гиел ощутил исходящий от вампира запах Смерти. Удивленно взглянув на его ауру, он ничего не увидел, но зато заметил странные черные лоскутки, видневшиеся за плечами вампира и свисавшие ниже лопаток.
«Если это не формирование плаща Рыцаря Смерти, то тогда я необстрелянный юнец».
Перед ним стоял нарождающийся Рыцарь Смерти, одержимый манией преследования его дочери.
Не найдя что сказать, Старейшина просто присел на камень. Лица собеседника он не видел из-за низко опущенного капюшона. Ал'гиел ждал, изредка косясь на трепетавшие в полном безветрии обрывки плаща…
— Как вы мне все надоели! — вдруг воскликнул вампир. — Эльфы! Люди! Вампиры! Почему бы вам не прекратить меня преследовать и не дать спокойно жить своей жизнью?! Неужели я так много требую?! Что вам стоило разрешить мне встречаться с Ал'лилель? Тогда не было бы всего того, что произошло! Ведь мы любим друг друга и, оставшись вдвоем, жили бы вдали от всех, никому не мешая!
Вампир после страстной речи замолчал. Поняв, что от него ждут ответа, Ал'гиел попросил:
— Убери капюшон, я хочу видеть лицо того, с кем разговариваю.
Вампир молча скинул капюшон. Ал'гиел едва не отшатнулся, Каин полностью изменился: черные глаза, лишенные белков, седые волосы, грубая, в мелких шрамах кожа. Все, что осталось от некогда понравившегося ему вампиреныша, — это упрямый взгляд и поджатые губы.
— Каин, я не считаю, что неправильно поступил тогда, заставив тебя отказаться от Ал'лилель, — осторожно продолжил Старейшина. — Пойми, я как отец не мог отдать свою последнюю дочь еще одному вампиру.
— Были еще вампиры, которым вы отдавали своих дочерей? — удивленно спросил тот.
Ал'гиел задумался. Он поклялся клятвой звезд Повелителю рода Серебряного Тумана, что никому не расскажет о том случае. Нарушить эту клятву было равносильно самоубийству.
— Да, Каин, были, к сожалению, но это не моя тайна, и я поклялся ее хранить от всех. Если тебе хочется знать, что случилось с двумя моими первыми дочерьми, то спроси об этом у своего отца. Именно ему я их отдал, — тихо сказал эльф.
— Вы отдали своих дочерей моему отцу?! — удивленно воскликнул вампир. — Как это случилось?!
— Спроси об этом у него, — твердо повторил Ал'гиел. — Он единственный, кто может тебе все рассказать. Это он взял со всех нас клятву молчания.
Воцарилась тишина.
— Хорошо, я спрошу, — наконец произнес вампир. — Ал'гиел, я хочу, чтобы вы кое-что сделали для всех эльфов своего королевства. Прошу вас, верните мне Ал'лилель. Вы ее отец, поговорите с ней. Когда мы встретились два года назад, она согласилась стать моей спутницей жизни. Ее никто не заставлял, не принуждал к этому, она сама сказала мне «да». Поговорите с ней, скажите, что я жду ее и мое предложение до сих пор в силе…
Старейшина отрицательно покачал головой:
— Каин, ты можешь убить меня, но, пока я жив, я не допущу, чтобы Ал'лилель окончила свои дни так же, как и ее старшие сестры.
— Для этого ты готов завалить свое королевство трупами? — проскрежетал Каин.
— Заваливать трупами будешь ты, а не я, — ответил Ал'гиел. — Я буду защищать свое королевство.
В разговоре запахло угрозой, которая повисла, как темная туча.
— У меня нет иной цели в жизни, — вновь нарушил тишину вампир. — Я живу только ради того, чтобы снова услышать ее голос и увидеть ее лицо. Эпидемию смерти можно прекратить, только убив меня, сам я никогда не остановлюсь.
Ал'гиел промолчал.
— Идите домой, Старейшина, — внезапно сказал вампир. — Будем надеяться, что мы больше никогда не встретимся.
Ал'гиел встал, но не смог не сказать перед уходом:
— Если ты продолжишь свой путь, Каин, то мы обязательно встретимся.
Тот покачал головой и ответил:
— Кто бы ни умер в этом случае, у Ал'лилель будет горе. Лучше держитесь подальше от тех мест, где я буду проходить.
Я дождался, пока Старейшина скроется в лесу, а затем отправился в замок своего бывшего рода. Уж слишком много вопросов у меня накопилось к отцу. Несмотря на увиливания Ал'гиела, я кое-что выяснил, копаясь у него в голове.
Как мне удалось узнать, он был раньше не только одним из членов Совета Старших, но еще и лично знал двух магов, руководивших проектом создания Поглотителей Сознания. Правда, ничего полезного для себя из этой информации я не извлек. Все опыты трансформации вампиров в Поглотителей Сознания закончились безуспешно, и сейчас в этом направлении больше никто не работал. Так что я шел в замок, имея перед собой две цели: пройти высшую трансформацию Серебряного Тумана и расспросить отца.
Меня сразу же заметили мальчишки, бегавшие по окрестностям, и со всех ног помчались к замку. Я решил снять балахон и идти в одежде, не скрывающей облика Поглотителя Сознания. Буквально через пару минут мне наперерез бросились три тени. Набросив на них паутину, я проломил их защиту и, захватив сознание, уложил на дорогу. Подойдя поближе, я разглядел лежащих. Поверженными оказались Тарн и два других лучших ученика мастера по оружию. Я хмыкнул. Тринадцать лет назад я мечтал продержаться против Тарна три минуты, а теперь он не успел продержаться против меня и нескольких секунд.
Со стен замка при виде поверженных вампиров протрубили сигнал тревоги. Навстречу мне рванулись сразу двадцать бойцов. Захватив семерых, я заставил их атаковать своих, а перед собой поставил несколько плотных Облаков, в которые попались самые активные. Убивать я никого не хотел, поэтому убрал Облака, чтобы не забрать у них всю кровь. Наступление сразу захлебнулось. Когда раздался сигнал к отходу, я снял контроль с семерых марионеток и снова зашагал к замку.
Подойдя почти к самым воротам, я увидел, как навстречу мне не спеша идут Зира и мастер по оружию. Вализир легко, как тросточкой, поигрывал своим знаменитым копьем, а Зира даже не вынимала меч из ножен.
Сблизившись на расстояние десяти шагов, мы остановились, рассматривая друг друга. По выражению их лиц я понял, что они меня узнали, хотя моя внешность была, мягко говоря, несколько своеобразной.
Вализир переглянулся с Зирой и сказал, указав на что-то за моей спиной:
— Эльфы не врали, плащ Рыцаря Смерти действительно начал формироваться. Правда, они ничего не сказали о том, что Каин стал похож на Поглотителя Сознания.
Зира кивнула.
Мне стало интересно, что же за плащ они там увидели. Я обернулся, но за спиной ничего не было.
Зира спросила:
— Зачем ты вернулся? Ты же знаешь судьбу изгнанников.
Ее слова меня взбесили. Я сосредоточился и изо всех сил нанес по ней ментальный удар, проломив всю выставленную защиту и захватив контроль над телом.
— Не тебе указывать, что мне делать и чего не делать, я сам себе Повелитель, — произнес я, глядя на ее тщетные попытки освободиться. Контроль был полным.
Вализир бросил только один взгляд на пустые глаза Зиры и атаковал. Я не стал рисковать, вступая с ним в бой, а решил действовать, как обычно. Двадцать Мышей одновременно с Зирой набросились на него, не ожидая сдвоенной атаки, он немного отступил, но очень быстро собрался. Его ментальная защита усилилась в несколько раз, но атаковать меня он уже не мог. Меня прикрывала Зира, не давая ему напасть.
Так как он старался не зацепить ее, то ему приходилось тяжело. Одновременно отбиваться от Мышей и Зиры, которая сражалась в полную силу, было сложной задачей. Решив закончить все быстро, он превратился в Серебряный Туман, но и я, не задумываясь, поднял лежавших на дороге вампиров, натравив их на Вализира. Тот явно не ожидал, что на него нападет десяток его собственных учеников, но быстро разобрался в ситуации и сосредоточился только на том, чтобы добраться до меня, игнорируя все выпады учеников и Зиры. Тем более что их мечи просто вязли в серебряной форме, не причиняя Вализиру никакого вреда.
Проблемы ему доставляла только моя магия. Он тратил очень много резервов, поддерживая одновременно и форму Тумана, и защиту от моих ударов. Едва он отрывался от атакующих вампиров, как попадал в мое Облако, одновременно отбиваясь от Мышей. Мой запас явно превышал его резервы, поскольку очень скоро одна из Мышей принесла мне его кровь. По его закушенной губе я понял, что он готов умереть, но остановить меня.
— Каин, Вализир, достаточно, — внезапно услышал я рядом знакомый, но уже подзабытый голос, и вздрогнул от неожиданности.
Около обессиленного Вализира стоял отец, также в трансформации Серебряного Тумана. Как он ухитрился незаметно подобраться к нам, было для меня загадкой.
Я убрал Облако и перестал атаковать мастера Мышами. Тот сразу же снял трансформацию и опустился на одно колено, тяжело дыша. Бой отнял у него много магических сил.
— Ты очень вырос, мой мальчик, и стал невероятно силен, — произнес со спокойной улыбкой отец. — Прошу, отпусти Зиру и остальных.
Почему-то ослушаться его я не смог. Может быть, потому, что впервые он обратился ко мне как равный к равному? Я молча убрал со всех контроль, оставив на всякий случай жгуты. Зира опустилась рядом с Вализиром, с ненавистью глядя на меня. Так ее еще никто не унижал.
— Зира, я больше не тот мальчик, которого ты лупила у себя на коленях, — решил я внести ясность в мой нынешний статус. — И чем быстрее ты это поймешь, тем реже мне придется это доказывать. Поверь, годы ссылки не способствовали улучшению моего характера.
— Каин! Каин! — услышал я еще один знакомый голос, при звуках которого невольно улыбнулся и распахнул объятия, как в старые добрые времена.
Изрядно потяжелевшее тельце с удовольствием повисло у меня на шее. Счастливо улыбаясь, Гита болтала ногами и ерзала у меня на руках, устраиваясь поудобнее.
— Ты ничуть не изменился, братец. Все так же всех задираешь и ищешь себе приключения. Я так ждала тебя! Почему тебя так долго не было?
Мне пришлось ответить, что я искал ей достойный подарок. Сняв с шеи кристалл-накопитель, подаренный Учителем, я надел его на Гиту. И по расширенным глазам Зиры понял, что Старшие вампиры оценили стоимость дара.
Гита слезла с меня, затем посмотрела на невзрачный кристалл в медной оболочке и, хитро прищурившись, завизжала от радости. Ученики недоуменно переглянулись. Они, в отличие от Старших, ничего не поняли. Отец заинтересованно посмотрел на меня и спросил:
— Амулет одного из Старейшин эльфов, позволяющий накапливать гораздо больше энергии, чем может вместить в себя владелец, и вправду очень редкая вещь.
Гита уже увлеченно экспериментировала с кристаллом.
— Может, продолжим разговор в замке? — предложил отец, игнорируя гневные взгляды Зиры и мастера по оружию.
Я согласно кивнул. Поведение отца не внушало мне опасения, да и соседство с Гитой полностью меня успокаивало.
В замке мало что изменилось. Ловя любопытные и боязливые взоры слуг и вампиров, я направился в свою комнату. Гита не захотела со мной расставаться, поэтому пришлось взять ее с собой, попросив отвернуться, пока я мылся. Тем не менее, мне одновременно с мытьем пришлось отвечать на ее вопросы о моих приключениях, и, как бы быстро я ни пытался отвечать, они продолжали литься нескончаемым потоком.
— Ух ты, как здорово! — завороженно сказала она, глядя на татуировки у меня на плече, когда я помылся и ей было разрешено повернуться.
Я посмотрел на клеймо клана Носферату, а также на маленький знак Поглотителя Сознания рядом с ним.
— Каин, откуда у тебя клеймо Проклятого Клана? — восхищенно спросила она.
Я удивился ее осведомленности.
— Теперь это — мой род, — как можно мягче сказал я.
— Здорово как! — обрадовалась она. — Теперь я всем буду рассказывать, что мой брат — маг Носферату! Меня все бояться будут!
— Лучше скажи всем, что у тебя есть знакомый Поглотитель Сознания и, если кто-нибудь попытается тебя обидеть, он съест их мозги, — полушутя-полусерьезно сказал я.
Гита нахмурилась:
— А ты вправду можешь захватывать сознания?
Я кивнул, собирая свою одежду, чтобы отдать ее в стирку.
— У-у-у, как интересно! — протянула она. — А меня ты можешь захватить?
— Зачем тебе это? — удивился я.
— Каин, ну сделай, пожалуйста, мне очень хочется узнать, сможешь ли ты захватить мое сознание, — закапризничала сестренка.
— Хорошо, — ответил я, вспомнив, как она может капризничать. — Готовься отражать атаку.
Я быстро набросил жгут и легонько попытался проникнуть в сознание — не получилось, над ее сознанием кто-то качественно поработал, прикрывая его слой за слоем. Пришлось увеличивать давление. Гита стала краснеть и тяжело задышала. Было видно, что ей очень тяжело сдерживать меня. Я надавил еще сильнее, и блокада исчезла. Я влетел в ее сознание и, стараясь не смотреть на ее воспоминания и мысли, быстро вышел обратно.
Она вернула себе контроль над телом и сказала, жалобно посмотрев на меня:
— Я так долго тренировалась, и все напрасно!
Чтобы разрядить обстановку, я спросил:
— Значит, твой выбор — Тарн? Ничего, что он намного старше тебя?
И с удовольствием увидел, как сестра начала покрываться красными пятнами, а затем набросилась на меня с кулаками:
— Проклятый Поглотитель, да как ты вообще посмел подглядывать за моими мыслями?! Да я тебя сейчас…
Я не решился выяснять, что она может со мной сделать, заверив ее, что успел увидеть только, что она влюблена в Тарна, ничего же остальное не рассмотрел, поскольку быстро вышел. Она сначала не поверила, и мне пришлось ее убеждать, что ее секреты мне неизвестны и неинтересны.
Чтобы как-то отвязаться от ее настойчивых приставаний, я решил сменить тему:
— Хочешь, я покажу тебе, как правильно прятать ауру против Поглотителей Сознания? Только пообещай, что никому об этом не расскажешь!
Обиды сразу были забыты, а в глазах у нее разгорелся огонек экспериментатора. Сказав, чтобы она принесла кусок бумаги, я показал ей то, что придумал много лет назад. Гита слушала меня с открытым ртом и, едва дождавшись конца урока, схватила листочек и убежала.
Я переоделся в свою старую одежду. Она оказалась мне немножко мала.
В зале меня ждали. За столом сидели Вализир, Зира, Тарн и сам Повелитель. Проигнорировав злобные взгляды Зиры и Тарна, а также задумчивый взгляд Вализира, я сел рядом с отцом, на свое старое место. Стояла тишина, но как только по знаку Повелителя внесли еду, она нарушилась напряженным чавканьем, все были голодны. Во время еды я задумчиво поглядывал на Тарна.
«Как бы у него узнать о его отношениях с Гитой? Может, еще раз захватить его?»
Словно подслушав мои мысли, тот подавился едой и долго откашливался, запивая вином не полезший в горло кусок и с опаской посматривая на меня. Я улыбнулся, вгоняя его в еще большее недоумение.
— Какие у тебя планы на будущее, Каин? — задал наконец отец мучивший всех вопрос.
— В этом замке у меня два дела, и оба они относятся к тебе, отец.
— Интересно, какие же?
— Первое — я хочу, чтобы ты провел для меня высшее посвящение, и второе — рассказал, что ты сделал с дочерьми Ал'гиела. Он сам отказался рассказывать, сославшись на клятву, которую дал тебе. Я, конечно, мог бы вырвать эти сведения у него силой, но не захотел расстраивать Ал'лилель.
Вампиры зашумели. Неслыханно, чтобы какой-то щенок диктовал свои условия Повелителю. Отец помрачнел, услышав мои требования. Такого он точно не ожидал. Зира, стараясь выгадать отцу время для ответа, быстро задала вопрос:
— Каин, как ты пересекся с отрядом Синих плащей? Эльфы очень сильно возбудились по этому поводу.
— Я встретился с Ал'лилель, был бой, они увезли ее с собой, — я постарался быть лаконичным.
Вампиры переглянулись.
— Ты все-таки встретился с ней? — не поверила Зира.
— Да, и она согласилась стать моей спутницей жизни. — Я едва не с удовольствием увидел, как вытягиваются от удивления их лица, и добавил: — После того, как улажу дела в вашем замке, я снова пойду к ней.
— Каин, это не ты случайно зверски убил жителей четырех эльфийских деревень? — спросил молчавший до этого Вализир.
Я спокойно кивнул:
— Я, и не случайно. Это было необходимо для того, чтобы я стал сильнее.
Вампиры помрачнели еще больше.
— Значит, высшее посвящение нужно тебе не просто так? — отец вышел из задумчивости. — Могу я узнать твою цель?
— Оно мне нужно, чтобы восстановить внешность вампира, — честно ответил я. — Я не могу показаться Ал'лилель в своем нынешнем облике.
Отец удивился:
— Тебе не интересует форма Серебряного Тумана?
— Мне нужно только восстановление внешности. Я узнал, что это возможно только после проведения ритуала высшего посвящения, — сказал я, не став упоминать, что выживших после такой трансформации не было.
— Я так понял, что тебя не волнует процент смертности от этой процедуры?
— Я не могу умереть, отец, я обещал Ал'лилель забрать ее, — улыбнувшись, ответил я.
Лица вампиров снова вытянулись. Настала пауза, все посмотрели на Повелителя.
— Хорошо, сын, я удовлетворю обе твои просьбы, — наконец произнес он. — Но только потому, что сам так решил, а не под твоим давлением. Или ты хочешь бросить мне вызов, чтобы убедиться в этом?
— Мне пришлось бы это сделать в случае твоего отказа, — честно ответил я. — Но это не принесло бы мне радости.
— Мне тоже, — ответил он без улыбки. — Когда ты будешь готов к трансформации?
— Уже готов.
— Оставьте нас, — обратился отец к остальным вампирам и, дождавшись, пока они выйдут, продолжил: — Перед началом трансформации я расскажу тебе о дочерях Старейшины. Но на тех же условиях: ты дашь клятву не разглашать услышанное.
Я с готовностью согласился, пока отец не передумал, тем более что и без того не собирался никому ничего говорить. Кивнув в ответ на мою клятву, он начал рассказ:
— Это случилось во время прошлой войны. Тогда несколько наших родов под моим командованием штурмовали один из замков Совета Старших. Обороной замка, как выяснилось позднее, руководила старшая дочь Ал'гиела. Правда, я не знал об этом, просто удивлялся стойкости и храбрости сражавшихся эльфов. Много раз мы были отброшены от стен замка, и каждый раз защитников вел за собой стройный воин в серебряной броне, с мечом из небесного железа, пробивавшим Серебряный Туман.
С каждым новым штурмом мое уважение к этому воину росло. Он всегда оказывался на острие защиты или атаки, первым врезаясь в наши ряды и последним отступая. Каждый день к нам приходило пополнение, а вот количество защитников быстро сокращалось. Наконец настал тот день, когда из замка вышли последние десять защитников, которых возглавил этот воин, и бросились в последнюю атаку на более чем сотню вампиров. Я решил оказать ему честь и сам сразился с ними. Убив всех, я выбил меч из его рук и приставил к его горлу свой. Но, прежде чем вонзить его, я решил посмотреть на эльфа, к которому проникся безграничным уважением за его стойкость, отвагу и несгибаемый дух.
Ты бы видел мое удивление, когда из-под сброшенного шлема выплеснулись длинные золотистые волосы, а на меня с ненавистью уставились самые прекрасные глаза из всех, что я когда-либо видел в своей жизни! Я не смог убить ее и взял в плен, такое произошло впервые. На меня неодобрительно смотрели все остальные Повелители, но мне было плевать. Я просто не мог убить ее. Я привез эльфийку в свой замок пленницей, а сам уехал сражаться. А когда вернулся, она встретила меня уже без той ненависти, что горела у нее в глазах в тот памятный день. Тогда и состоялся наш разговор. Я сказал, что она полностью свободна и вольна делать все, что ей вздумается, уходить, куда и когда захочет, и что я этим заключением просто постарался уберечь ее от войны, поскольку не хотел ее потерять. Она с круглыми от удивления глазами слушала меня. Я встал перед ней на колено и попросил остаться в замке в качестве гостьи. Не знаю, кто из нас был больше удивлен, когда она согласилась.
Ее отец, приехавший с предложением выкупа, обнаружил, что она остается в замке на правах гостьи и сама не хочет уезжать. В день его отъезда они поссорились, так как она отказалась покидать замок. Прошло всего три месяца, как она жила у нас, а замок было не узнать. Ты даже не представляешь себе, сын, как она влияла на всех своей жизнерадостностью, задором и открытостью. Все, абсолютно все, и люди, и вампиры, сразу бросали свои дела, если она просила о чем-то. Ничего подобного прежде в роду не бывало.
Я с удивлением посмотрел на отца. Таким я его никогда не видел. Суровые складки возле губ исчезли, а голос обрел мягкость. Он продолжал:
— До сих пор помню лицо Вализира, когда она, предложив ему схватку на мечах, выиграла ее. После этого случая у Ал'нилель не было более преданного вампира. Заслужить подобное уважение мастера по оружию было практически невозможно, но мне кажется, что она вообще не знала такого слова. Все, за что она бралась, у нее получалось.
Я всегда старался быть рядом с ней, но Ал'нилель была настолько сильной женщиной, что могла сама решать все проблемы, без моего участия. Шли месяцы, очень скоро мы с ней сблизились и больше вопросов о ее отъезде не стояло.
Прошло несколько лет, и она приняла предложение стать спутницей моей жизни. А вскоре появились ты и Гита. Мы были счастливы! Ты же знаешь, что дети у нас вообще редкость, ведь они рождаются мертвыми, и если отец в первые пять минут после появления малыша на свет не напоит его своей кровью, то младенец так и не оживет. Рождение же детей от брака вампира и эльфийки стало для всех настоящим шоком, со мной просто отказывались разговаривать вампиры других родов. Но это меня не волновало, тогда я ничего не замечал, кроме ее улыбки и веселых глаз.
Ты не поверишь, но даже ее отец приехал посмотреть на внуков, а когда понял, что Ал'нилель счастлива, благословил нас и пообещал приезжать чаще. Я думаю, что всеобщая эйфория и привела к трагедии. Мы с Ал'нилель не замечали, да и не хотели замечать, что не всем нравится наше счастье. У нее была средняя сестра, потерявшая на войне мужа, поэтому ненависть к вампирам сжигала ее. Узнав же, что ее сестра живет с вампиром, да еще и в качестве его спутницы, она взбесилась и приехала разобраться. Сестры сильно повздорили, и она уехала еще более озлобленной, чем приезжала, как от своей ненависти к вампирам, так и от ревности к счастью сестры.
Не знаю, когда у нее созрел план мести, но после вашего рождения она написала Ал'нилель, что просит прощения за свою вспышку, и под предлогом повидать племянников просила уговорить меня принять ее в замке. Я не смог устоять перед просьбами Ал'нилель, которая очень хотела помириться с сестрой, и разрешил приезд. Та своим видом обманула всех. Приехала смирной и веселой, сестры весь день проводили вместе, и, наконец, Ал'нилель, чтобы не расставаться с ней даже на ночь, предложила спать вместе с ней и детьми. Я был против этого, но противостоять уговорам твоей матери не смог.
В ту самую ночь и произошло несчастье. Я услышал крик и детский плач, а когда выломал дверь в вашу спальню, то увидел, что твоя мать лежит в луже крови, из последних сил цепляясь за ноги сестры и не давая ей добраться до вас. У меня едва не остановилось сердце. Схватив и связав убийцу, я наклонился к Ал'нилель, но она уже умерла, так и не разжав стиснутые на ногах сестры руки. Не представляешь себе, каким это было страшным ударом. За столько веков существования я лишь несколько лет чувствовал счастье. Я не знал, что делать, так и просидел с ее телом на руках до утра, не подпуская к себе никого. Только в полдень Вализир и Зира смогли отвлечь меня от Ал'нилель и заняться вами. Тебе лучше не знать, что я сделал с ее сестрой, когда окончательно понял, что больше никогда не увижу улыбки своей спутницы. Но все, что я с ней тогда сотворил, она полностью заслужила.
Через неделю приехал Ал'гиел, узнавший о произошедшем. Он хотел забрать тела дочерей, но не получил ничего. Тело Ал'нилель я никому не отдал бы, мы похоронили ее по нашим обычаям, как Повелительницу, а от тела ее сестры практически ничего не осталось, поэтому отдавать было нечего.
Обвинив меня во всем случившемся, он уехал, правда, дав клятву, что об этом никому не расскажет, а тебе и Гите в первую очередь. Мне не хотелось, чтобы вы связали свою жизнь с эльфами. Я на своем примере узнал, что ничего хорошего из этого не получится. Теперь ты понимаешь, почему я не смог отказать Ал'гиелу и отдать тебе Ал'лилель? Потерявший двух дочерей Старейшина никогда не отдал бы последнюю из них сыну убийцы.
Отец замолчал.
— Спасибо, отец. Жаль, что я не знал этого раньше, — тихо сказал я, стараясь не разорвать ниточку доверия, которая установилась между нами.
— Это что-то изменило бы в твоих отношениях с эльфийкой? Ты бы отказался от нее? — иронично спросил он.
— Нет, конечно, но я бы тогда понял причину моего изгнания. Теперь я вижу, что твой поступок в той ситуации был единственно верным.
Он кивнул:
— Я рад это слышать.
— Предлагаю побыстрее приступить к трансформации. Я не хочу терять время.
Отец усмехнулся и приглашающим жестом указал на дверь. Пройдя по длинному узкому коридору, мы дошли до винтовой лестницы и спустились по ней в подвал. Отец остановился возле стены и нажал на несколько камней. Каменная кладка бесшумно сдвинулась в сторону. Мы вошли в комнату, единственным освещением которой служил тусклый свет факелов, проникавший через верхние вентиляционные отверстия. В центре этого пустого помещения я увидел саркофаг, такой же, как у Учителя.
— Раздевайся и ложись, — сказал отец. — Я понял, что на пути к эльфийке даже смерть тебя не остановит.
— Ты прав, я и тогда что-нибудь придумаю, — искренне улыбнувшись отцу, я забрался в холодный саркофаг.
Волна боли почти сразу захлестнула тело, и я потерял сознание.
