Утром стала поступать интересная информация. В том, что гостиница изначально строилась с возможностью тайно проникать в любой номер, больше ни у кого не оставалось сомнений. В осведомленности об этом хозяина заведения — тоже. Однако допросить его не получилось. Как сам хозяин, так и большая честь персонала, состоящая с ним в родстве, куда-то исчезли. Немногие оставшиеся вообще ничего не знали.

Единственное, что удалось выяснить, — это способ, которым они сбежали, а также сначала проникли, а потом исчезли бандиты. Кроме тайных дверей во все номера и наблюдательных отверстий, чтобы следить за постояльцами, стража нашла еще и подземный ход, ведущий в небольшой домик по соседству, из которого имелся выход на другую улицу.

По поводу артефакта, блокирующего магию, удалось выяснить только то, что он однозначно был не одним из двух городских, хотя и работал по тому же принципу. Поначалу рассматривалась даже версия, по которой кто-то сумел незаметно позаимствовать один из них, воспользоваться и быстро вернуть на место. Но она не выдерживала никакой критики. Во-первых, после срабатывания артефакт долго заряжается даже от источника. Но найди кто-нибудь способ ускорить процесс, ничего бы не изменилось, потому что, во-вторых, каждый оставлял уникальный магический след. Забавная ситуация, все остальные магические следы и структуры исчезали напрочь, а его собственный оставался.

Потом начали находить трупы. Первым в списке оказался Сорк Сиреневый. Его зарезали прямо в одиночной камере городской тюрьмы. Затем шли несколько членов того же отряда охотников на нечисть (половина трупов из гостиницы тоже принадлежала этой компании). Кто-то умер у себя дома в постели, а кто-то прямо на улице в районе трущоб. К вечеру отыскалась и вся семья хозяина гостиницы. Тоже покойники.

Кто-то радикально заметал следы. Не просто какой-нибудь бандитский главарь, а человек, занимающий достаточно высокое положение, если сумел все провернуть. И следующими на очереди могли быть мы. Но скорее вряд ли. Ведь обрубались прежде всего нити, которые могли разоблачить организатора. Мы же не свидетели, а пострадавшие, и любые действия будут по сути местью. То есть вместо того, чтобы повысить свою безопасность, враг станет ею рисковать.

В любом случае от предложенной властями охраны я отказался, а Эль с Ларой одобрили это решение. Раз уж Сиреневого охотника не спасла тюремная камера, то и местная охрана не поможет. Вернее, кто-то из них, скорее всего, и окажется убийцей.

Но в течение двух дней никаких попыток покушения на нас не последовало. Вообще-то мы давно бы покинули Порубежный, но нападение с использованием неучтенного артефакта, да еще и в самом центре города, по местным меркам, оказалось весьма серьезным событием. Кто-то явно переоценил свое влияние, и теперь расследование велось весьма активно. Ну и нас попросили остаться, пока все не выяснится.

Хорошо хоть время не пропало зря. Уже на следующий день на наш новый адрес явился человек, у которого мы сами до этого безуспешно пытались купить коня. Теперь он, похоже, передумал.

— Пускай поднимается в номер, — сказал я слуге, передавшему сообщение.

— Не может, — как-то странно ответил он.

— Почему?

— Тут тесновато, и с конем на второй этаж подняться никак не получится, а без него мой хозяин никуда не пойдет.

Странное заявление. Складывалось впечатление, что слуга насмехается, только непонятно, чему или над чем? То ли над хозяином, то ли над шуткой, которую считает общеизвестной. Заинтригованные, мы спустились во двор. Первое, что увидели, это выставленного на продажу коня. Он был очень похож на Лариного Ужаса, если не считать белой масти. Повернулся к Эль, чтобы об этом сказать, но, судя по ее глазам, моя светлая уже влюбилась с первого взгляда.

— Я готов вам продать своего Ослепительного при двух условиях, — сразу безо всяких предисловий начал хозяин животного. — Моя цена окончательная, и торговаться не собираюсь.

— Хорошо! — мгновенно ответила Эледриэль, даже не поинтересовавшись, о какой сумме идет речь.

Нет, точно влюбилась! Такое поведение для нее нетипично. Да что там, никогда раньше себя так не вела!

— И еще вы не станете продавать коня никому в Порубежном, а представителям семьи Зоров вообще где бы то ни было.

— Я его в любом случае никому продавать не намерена, — опять, не задумываясь, ответила Эль.

Поскольку моя светлая жена не только не собиралась торговаться, но и о причинах таких условий спрашивать не спешила, это пришлось делать мне:

— Какие у тебя разногласия с названной семьей и чем это может грозить нам?

— Несколько лет назад старший Зор собирался купить этого коня у местного купца, к которому тот попал вообще загадочным образом (если верить его рассказам, получается, сам вышел из проклятых земель). Но не удалось. Сами виноваты, слишком долго торговались. Купцу надоело, и он продал коня мне. С тех пор Зоры не раз пытались оспорить покупку, но всегда безуспешно. А вчера купец умер, и у него якобы нашли расписку, подтверждающую выдачу задатка и обязательство продать коня именно той семье, и никому другому.

— И настоящая подпись? — заинтересовался я.

— Скорее всего, да. Только в том-то и дело, что они тогда не сумели сговориться даже о размере задатка, не говоря об окончательной цене. И уже оформленный документ просто остался у Зоров. Раньше не предъявляли, ибо купец его бы легко оспорил, а после смерти бывшего владельца уже ничего не докажешь.

— И как же у вас в Порубежном принято разрешать споры, когда нечто имеет двух «законных» хозяев? — спросила Лара.

— Дуэлью, — ответил тот. — Но у меня нет шансов против Зора Серого Медведя.

— А у нас, значит, есть?

— Вам вообще необязательно принимать вызов. Можете просто взять и уйти из города. Никто ничего не сможет сделать.

Шир Шершень, очень кстати подошедший в разгар беседы, подтвердил слова продавца. Как о нашем праве не принимать вызов, так и вообще всю историю с конем, которая в городе была общеизвестной. После этого Эль просто спросила цену и сразу расплатилась, даже не поморщившись от размера названной цифры. Не то чтобы я был против. Для моих остроухих красавиц ничего не жалко, и в любом случае, не обеднеем. Зато теперь, когда кто-то, вся такая светлая и ушастая (не будем называть имени, но точно Эледриэль), попробует ворчать, будто я транжирю семейный бюджет, у меня появится чем ответить.

— Молодец, Эль, хорошего коня выбрала, — похвалил я жену. — Чем-то на Лариного Ужаса похож. Имя старое оставишь или новое придумаешь?

Светлая посмотрела коню в глаза, будто интересуясь его мнением, затем повернулась ко мне и заявила:

— Поменяю.

— У меня идея! Назови его так же, Ужасом. Только Летящим На Крыльях Дня.

Жена даже отвечать не стала, просто фыркнула. Конь повторил за ней, как будто они сговорились.

— Не хочешь Ужасом, назови Пушком, Снежком или Перышком. Ему по цвету точно подойдет.

Эль картинно закатила глаза, мол, с кем я связалась? Конь опять повторил за ней. Нет, они явно друг другу подходят, раз сразу нашли общий язык. Лично мне теперешнее имя Ослепительного почему-то не нравилось и вместе с тем вызывало какие-то ассоциации, причем вовсе не отрицательные. В голове вертелся какой-то ослепительный миг. Почему именно миг, непонятно. Хотя вспомнил! Есть только миг — ослепительный миг!

— Тогда предлагаю назвать: Миг Между Прошлым И Будущим, — заявил я, цитируя слова песни.

На этот раз Эль с конем смотрели друг на друга достаточно долго. Потом показалось, что он кивает, соглашаясь, после чего светлая озвучила их общее решение:

— Мы согласны.

Именно так, «мы», а не «я». Раньше такое замечал только за Ларой, а теперь и Эль туда же.

— А откуда эти слова? — заинтересовалась жена.

— Из песни, — честно признался я.

— Какой? — сразу навострила ухи светлая.

Петь-то я, понятно, не умею, но процитировать по памяти смог:

Услышав всю песню, Эль осталась еще более довольной. Еще бы, откуда взято имя для коня темной, она прекрасно помнила. Чувствую, меня по этому поводу ждет скандал. Хорошо, что не заставят придумывать еще одно конское имя. Ужаса-то переименовывать теперь поздно! Да и не нанимался я коней называть. Хорошо хоть это редко требуется.

Однако у меня такое впечатление, что эту песню я своим ушастым уже переводил на местный. Точно, так и было! Неужели забыли? Нет, за эльфами такого наблюдать не приходилось. Тогда почему? Уж в таком серьезном вопросе, как придумывание имени для коня, Эль придуриваться точно не стала бы. Или все дело в том, что тогда был мой неумелый перевод, а сейчас процитировал в оригинале? Скорей всего.

Не прошло и часа, в гостиницу явился тот самый Зор Серый Медведь и потребовал вернуть его собственность. Поскольку лично к нам претензий не имел, «великодушно» предложил компенсацию. Примерно десять процентов от уплаченного моей женой.

— Иначе, по законам Порубежного, буду вынужден вызвать тебя на поединок, — закончил он, обращаясь ко мне.

— Коня покупала я, и вызывать придется меня, — не терпящим возражений тоном заявила Эль.

Тот лишь пожал плечами, мол, вам виднее, а мне без разницы.

А мы с Ларой забеспокоились. Купить понравившегося коня за невероятно большие деньги — это одно, а делать потом из-за этого глупости и рисковать — совсем другое.

— Вижу, ты обладаешь даром, — продолжила светлая. — Если не ошибаюсь, то двенадцатая ступень, а то и вся одиннадцатая? Поэтому поединок в любом случае будет магическим.

Сказав последнее, Эледриэль продемонстрировала посох архимага и зажгла на нем все кристаллы-накопители разом. Мало того, еще вокруг себя какое-то светящееся защитное поле изобразила. Даже я увидел, хоть к магии и не чувствителен.

Претендент на эльфийского коня тут же сдулся и пошел на попятный. Начал извиняться и уверять, что он вовсе не это имел в виду. И вообще, только идиот захочет держать лошадь в Порубежном. Мы же — совсем другое дело. Скоро уезжаем, и действительно может понадобиться.