Глава 6. Мертвый город

Вспомнив о том, что нахожусь рядом со змеиным гнездом, я поспешил прочь от развалин, перед этим не забыв вырезать себе на ужин из тела Змея кусок сочного мяса килограмма два весом. Работая клинком, я еще прикинул — не снять ли с гада черную кожу, которая была красивой и на ощупь просто обалденной, но потом понял, что не смогу ее правильно выделать. А таскать шкурку, чтобы в результате ее выкинуть, было глупо. Поэтому я удовлетворился мясом, которое стрескал на ходу, подивившись своему аппетиту.

Кстати, кинжал, вытянув из тела Змея жизненную энергию, обеспечил меня солидным запасом бодрости. Сейчас я чувствовал, что усталость, накопленная за долгий день, отступила, а сонливость пропала без следа. Теперь я был способен отмахать еще километров тридцать, особо не утруждаясь, чем и решил воспользоваться, на время оставив мысли о поиске места для ночлега.

Подбежав к ручью, я смыл змеиную кровь с рук, клинка и умылся, недовольно поморщившись по поводу своей многодневной щетины. Похоже, мое превращение в дикаря шло полным ходом. И кстати, что-то слишком легко протекал этот процесс. Если в первый раз сырое мясо я пробовал с большой опаской, неважно оценивал его вкусовые качества и старался побыстрее проглотить, то сейчас уминал вышеупомянутое с большим аппетитом, даже не сожалея о невозможности его правильного приготовления и отсутствии специй.

Было немного странно это осознавать, ведь, как ни крути, я — человек, воспитанный земной цивилизацией двадцать первого века, привыкший к комфорту и уюту. Несомненно, большинство моих знакомых, попав на эти земли, и увидев все то, что видел я, давно бы от собственной тени шарахались. Я же никакого страха не ощущал, и хотя все так же настороженно посматривал по сторонам, паниковать или биться в истерике не собирался. Вероятно, это заслуга отца, преподавшего мне основы техники выживания в дикой природе, и регулярно таскавшего с собой в походы. Кто бы мог подумать, что именно это времяпрепровождение, которое я воспринимал излишне легкомысленно, даст мне такие необходимые сейчас знания и умения.

Напившись, я побежал дальше, планируя с пользой потратить подарок клинка. Кстати, довольно странно, что этот артефакт на алтаре не только извлекал жизненную энергию жертв, но и превращал их тела в высушенные мумии, а у меня дело ограничивалось только смертью. Возможно, интенсивность его работы зависела от многих факторов, таких как соприкосновение с черной глыбой (ведь маг пробивал тела насквозь, втыкая кинжал в камень), сопутствующие действия проводившего ритуал, или даже наличие у хозяина магических способностей. И поэтому в моей руке этот клинок только убивает, а при правильном подходе способен извлекать силу даже из клеток тела. Либо я что-то не понимаю, и этот процесс происходил не на клеточном уровне? Ох, как же сложно с этой магией!

Бежал я долго, а усталость почувствовал, только когда миновала полночь. За это время никто на меня не напал, хотя я частенько слышал и рычание, и чьи-то крики, не похожие на человеческие. Они доказывали, что ночью на этих землях жизнь не замирала. Но мне пока везло, и полуночных хищников я так и не встретил, зато издали заметил небольшую круглую башенку непонятного предназначения, одиноко торчавшую на холме. Решив, что она идеально подойдет, я направился к ней.

Поднявшись на холм, я обошел строение кругом, прислушиваясь, не раздастся ли знакомое шипение. Именно тогда я увидел, что башня была сильно разрушена. Уцелела лишь часть стены, которую я заметил, а все остальное лежало бесформенной грудой камней. И все же это было укрытие. Плохонькое, но хоть не под кустом придется спать. Убедившись, что в развалинах не обосновались змеи или другие гады, я подошел поближе и, стараясь не подвернуть ногу на валявшихся вокруг кирпичах, достиг фундамента башни.

Площадка, укрываемая уцелевшей стеной от ветра, оказалась кем-то заботливо расчищенной, в углу виднелось кольцо камней с золой и небольшая кучка хвороста. В общем, все говорило о том, что я далеко не первый путник, ночующий в этом месте. Поворошив пепел, я предположил, что костер разводили не больше двух недель назад. Возможно, цивилизация уже близко, что не могло не радовать. Правда, я пока довольно смутно представлял, как буду действовать, добравшись до нее, но решил не строить далекоидущих планов, улегся на камни, все еще хранившие солнечное тепло и моментально заснул.

Разбудила меня боль в правой руке, в районе запястья. Еще толком не проснувшись, я подумал, что это какой-нибудь голодный комар, и машинально хлопнул по нему ладонью. Но это оказался совсем не комар — пальцы ощутили что-то мягкое, пушистое и, несомненно, живое. Шея сильно затекла, поэтому голова поднялась с трудом. Когда я посмотрел на свою руку, обнаружил там шевелящийся мохнатый комок с крылышками. Небо уже посветлело, поэтому, приглядевшись, я смог рассмотреть и лапы, и вытянутую мордочку, и розовый язычок, которым существо, весьма похожее на летучую мышь, слизывало мою кровь, вытекавшую из небольшой ранки.

Окончательно проснувшись, я попытался оторвать кровососа от своей конечности, но у того оказались весьма острые коготки, которыми он вцепился в руку. Пришлось нашарить кинжал и ткнуть им летучую тварь, которая дернулась от боли, но тут же безжизненно обмякла, впрочем, не собираясь разжимать хватку. На этот раз бодрящий холодок был едва ощутимым. С трудом вырвав когти местного представителя вампирского рода из руки, я отбросил дохлую тварь в сторону и оценил масштаб повреждений.

Все было не так плохо — несколько глубоких царапин на коже и пара аккуратных дырок от клыков на запястье. Причем боли не было, потрогав область укуса, я обнаружил, что кожа онемела, как от хорошего местного наркоза. Похоже, эта тварь впрыснула какой-то яд, который мало того, что блокировал болевые ощущения, так еще и не давал крови свернуться. Насколько я знаю, именно этим опасны похожие существа на Земле. Охотятся они редко, выпить могут совсем немного, но именно из-за специфического состава слюны их жертва рискует умереть от потери крови. Так что, если бы я спал чуть крепче и прозевал бы момент укуса, вполне возможно, не проснулся бы никогда.

Я постарался высосать яд из запястья, надеясь, что для людей он не является смертельным, а затем поднялся и направился к ручью. Там первым делом тщательно промыл все царапины, вторым — лишил жизни трех голодных и весьма резвых пиявок, которые попытались на меня напасть. Их я, согласно проверенной методике, выманил на сушу и зарезал. И хотя никакого ощущения холодка в этот раз не наблюдалось, все мои царапины после расчленения тварей перестали кровоточить, а к запястью вернулась чувствительность. Побросав пиявок в воду, я по-быстрому принял водные процедуры и поймал трех небольших рыбешек, польстившихся на прикормку. Не смутившись небольшим количеством добычи, я разделал рыбу и позавтракал, после чего продолжил путь к неизвестности.

Спустя несколько часов взошло солнце. Когда оно поднялось повыше, впереди показалась речка, в которую вливался мой ручеек. Она была широкой, хотя и мелкой, поэтому вброд пересекать ее я не рискнул, опасаясь пиявок и прочей мерзости, от которой в воде отбиться не так-то просто. Кроме того, я подозревал, что если местные караси обладают острыми зубками, то с местными щуками лучше вообще не встречаться. В общем, теперь я двигался вдоль речки строго на юг, хотя направление для меня особой роли не играло.

Проголодавшись в очередной раз, я удачно поохотился, убив прятавшегося в кустах суслика точным броском кинжала. На этот раз я решил потратить немного времени и добыть огонь, чтобы впервые за много дней нормально поесть. Но четверть часа усиленной работы кремнем и кресалом, которые я подобрал в степи еще утром, ничего не дали. Искры были слишком слабыми и не хотели поджигать пучок ниток, надерганных мной из балахона. Странно, в походах с отцом этот способ всегда срабатывал. Правда, тогда я пользовался напильником, а здесь ничего похожего под рукой не оказалось.

Огорченный неудачей, я бросил страдать ерундой и снова перекусил сырым мясом, а затем с полным желудком потопал к невысокому холмику, на котором находилось какое-то приземистое полуразвалившееся строение. Поднявшись на него, я оглядел окрестности и не смог сдержать радостный возглас:

— А вот и цивилизация!

Прямо по курсу виднелся небольшой городок, располагавшийся на берегу реки, по местной традиции окруженный высокой каменной стеной. После внимательного осмотра последней моя радость поутихла, поскольку в некоторых местах даже с такого расстояния можно было заметить проломы. А если добавить к этому полное отсутствие во всей округе путников и вспомнить про дым городских печей, который в обеденное время обязательно должен быть виден издалека, можно сделать логичный вывод — жителей в городе нет.

Да, я мог ошибаться, судя по кострищу на развалинах, но дыры в городской стене говорили сами за себя. Если бы в городе кто-то обитал, наверняка бы подлатал периметр, чтобы иметь надежную ограду от разнообразных тварей. Неужели, именно про этот город говорил мне сокамерник? Он ведь показал на пальцах, что людей в балахонах в нем нет, но сейчас у меня зародились подозрения — может, я понял неправильно? Может, он хотел сказать, что в нем вообще никого нет?

Тогда логично будет предположить, что сектанты схватили его в городе, когда он собирался помародерствовать. Чем не объяснение? Но откуда тогда пришел этот мародер, и существует ли вообще здесь цивилизация? Или она ограничивается поселениями сектантов? Если да, то куда, в таком случае, подевались все люди из этой ранее густонаселенной местности? На эти и многие другие вопросы я не знал ответов, но решил не ломать голову понапрасну, проигнорировал строение на холме, спустился и побежал к городу.

Хотя мне казалось, что до него было рукой подать, бежать пришлось около получаса. И хорошо еще, что под ноги попалась старая дорога, поэтому это было не так утомительно. Когда я достиг самого большого пролома в городской стене, то обнаружил, что раньше в этом месте были ворота. Об этом говорили остатки арки и поржавевшие массивные петли, валявшиеся неподалеку. Перейдя на шаг, я осторожно зашел в город и огляделся.

Большие одно и двухэтажные здания, давно лишившиеся дверей и ставней, демонстрировали все признаки запустения, а на вымощенной улице между булыжников пробивалась трава. Для полноты картины не хватало какой-нибудь вывески, качавшейся на ветру и периодически издававшей тоскливое поскрипывание. Вот тогда это место можно было бы смело отнести к типу городов-призраков, которые так любят показывать в земных ужастиках. Но вокруг царила тишина, нагонявшая на меня жуть.

Перехватив поудобнее кинжал, давно ставший для меня чем-то вроде талисмана, приносящего удачу, я осторожно двинулся по улочке к центру города, предположив, что там дома побогаче, а значит, именно в них можно найти что-нибудь полезное. Если, конечно, их еще не окончательно разграбили, поскольку, заглядывая в оконные проемы ближайших, я видел лишь груды мусора, какой-то трухи и перевернутую мебель, покрытую пылью.

Озираясь по сторонам и не забывая поглядывать на небо, я прошел мимо десятка домов и обнаружил первый сюрприз — обглоданные человеческие кости. Они были довольно свежими, так как над ними еще кружились мухи, а череп с отсутствующей нижней челюстью деловито исследовали муравьи. Оценив, как далеко были разбросаны останки, и приметив тряпки, на которых виднелись темные пятна засохшей крови, я предположил, что человека разорвали на части. Сразу мелькнула мысль — не благоразумнее будет смыться подальше? Ведь та тварь, что недавно полакомилась этим мародером, все еще может находиться в городе. Но я решил пока повременить с бегством и пошел дальше.

Городок был небольшим. Спустя всего пару десятков строений я оказался на центральной площади, на которой соединялись все улицы, и приступил к поискам. Выбрав дом наугад, я залез в него через окно, так как чудом уцелевшая дверь оказалась запертой. Внутри оказалась та же пыль, мусор и явные признаки погрома, устроенного давным-давно. Осмотрев две большие комнаты, я ничего полезного не нашел и сосредоточился на кухне, расположенной в другой части здания. Там находилась самая обычная печь, несколько столов, шкаф, полки на стене и большая кадушка с какой-то плесенью. На полу валялись черепки и осколки тарелок, а на столе — огарок свечи и полуразложившиеся тряпки.

Осмотрев полки, я увидел лишь пучки сушеных трав, маленькие горшочки с какой-то засохшей гадостью, пару чугунков, покрытый ржавчиной нож и несколько позеленевших от старости медных ложек. В общем, ничего полезного. В шкафу обнаружились мешки, в которых, судя по следам жизнедеятельности жуков, ранее была крупа, и пара целых тарелок. Дальнейший обыск результатов не принес — я не смог обнаружить ни огнива, ни даже соли. На второй этаж подниматься смысла не было, поэтому я покинул не оправдавший надежд дом, и зашел в следующий, где сразу направился на кухню, плюнув на осмотр прочих комнат.

Просочившись в полуприкрытую дверь, я зашел в запустевшее помещение с печкой и несколькими столами и замер. Эта кухня была обитаема — на полу под окном возился какой-то зверь размером с кошку и издавал звуки, похожие на довольное чавканье. Решив не мешать трапезе местного обитателя, я попятился назад, но наткнулся на дверь, которая громко скрипнула. Зверь обернулся, продемонстрировав злые желтые глаза и широкую окровавленную пасть, а затем с тихим рычанием прыгнул, явно намереваясь вцепиться мне в глотку.

Прыжок закончился трагически. Я не стал уклоняться, а просто вытянул руку с кинжалом, на который и нанизалось пушистое тело. Смерть странного создания была почти мгновенной. Тихо всхлипнув, оно упало на пол и замерло без движения, давая мне себя рассмотреть. Тварь оказалась круглой, смахивала на покрытый густой шерстью баскетбольный мяч, обладала четверкой длинных конечностей с цепкими пальцами, парой глаз и неприлично огромной для такого тельца пастью, располагавшейся на брюхе. Потрогав уродца сапогом, я усмехнулся и заявил:

— Колобок-колобок, я тебя съем! — однако, поразмыслив немного, добавил: — Хотя нет, рисковать не буду. Вдруг ты ядовитым окажешься?

Ведь рыба, суслик, орел и даже змей были распространены на Земле, поэтому я предположил, что их мясо съедобно. А такого Чуда-Юда у нас отродясь не водилось, поэтому лучше поумерить аппетит. Поглядев на остатки птицы, которую до моего появления жрал домовой, я приступил к тотальному шмону и снова ничего полезного не нашел. Разве что небольшой походный котелок, чуточку ржавый, но вполне пригодный к использованию.

Прихватив его, я пробежался по другим комнатам, рассчитывая подыскать там нечто вроде сумки или рюкзака, а также какую-нибудь приличную одежду, но вскоре понял, что ткань испытание временем выдерживает плохо. Большинство найденных шмоток было кем-то погрызено, а остальные распадались в руках и были годны разве что в качестве половой тряпки. Со вздохом оставив мысли о том, чтобы сменить поднадоевший балахон на что-нибудь поудобнее, я подхватил котелок, вышел на улицу и буквально нос к носу столкнулся с зомби, медленно дефилировавшим по площади.

Данный обитатель пустого города очень напоминал тех живых мертвецов, которых зрителям с крепкими нервами обожает демонстрировать Голливуд. Это был мужик в грязной потрепанной одежде, с неестественно бледной кожей, налитыми кровью безумными глазами и огромными темными кругами под ними. Засохшая кровь на груди и лице говорила о том, что мертвяк недавно перекусил. И возможно, тем самым мародером, останки которого я видел.

Пока я хлопал глазами, вытаращившись на зомби, тот меня заметил, оскалился и с яростным хрипом кинулся навстречу. Понимая, что кинжал в данном случае не поможет — нельзя же убить того, кто и так мертв, я припомнил все виденные ужастики. Там, как правило, герои справлялись с подобными тварями, лишая их мозгов, поэтому я решил действовать по их примеру. Дождался, пока зомби окажется совсем близко, а затем со всего размаху врезал ему по кумполу котелком. Способ оказался весьма эффективным. Мертвец упал на мостовую и пару секунд находился в прострации, хлопая зенками и словно пытаясь вспомнить, как он здесь оказался. Но вскоре глаза зомби сфокусировались на мне, и он довольно резво поднялся на ноги.

Не дожидаясь, пока мертвяк снова на меня кинется, я подскочил к нему и повторил коронный удар котелком. На этот раз он оказался настолько сильным, что поржавевшая ручка отломилась, и металлическая посудина отлетела в сторону, с диким грохотом покатившись по камням. Но зомби умирать не захотел, хотя на его черепушке появилась внушительная вмятина. И тогда стиснув кинжал, я вонзил его в глазницу хрипевшей твари, поскольку другого варианта мне в голову не пришло.

Несмотря на опасения, кинжал наградил меня зарядом бодрости и ощущением холода, который пробежал по руке и приятной волной разлился по телу. Видимо, в мертвеце тоже содержалась энергия, позволяющая ему двигаться и нападать на живых людей. Лишившись ее, он мигом превратился в обычный труп и рухнул мне под ноги. Переведя дух, я тщательно вытер клинок об одежду мертвеца и перевернул тело, чтобы обшарить его кармана, но в следующий миг услышал невдалеке шорох и знакомое хрипение.

Не раздумывая, я бросился в дом, захлопнул за собой дверь и взбежал вверх по скрипучей лестнице на второй этаж. Осторожно выглянув в окно, я понял, что успел вовремя. На площадь выбежала толпа зомби, никак не меньше трех десятков. Оглядев ее, я сделал вывод, что живые мертвецы разделялись на несколько типов. Первые являлись просто ходячими трупами, как тот, который попался мне. Как правило, они были одеты и больше всего напоминали людей. Второй вид был представлен мутантами разной степени трансформации, отличался особой уродливостью и на людей походил мало. Когтистые пальцы, выпяченные нижние челюсти с удлиненными клыками, полное отсутствие носов, решивших превратиться в одну большую дырку, серая кожа, горб на спине... Короче, симпатяжки еще те!

Но самым жутким был третий вид зомби. Из всей толпы к нему можно было отнести только одну тварь. Она была голой, безволосой, с темно-серой кожей, под которой бугрились мышцы, предпочитала передвигаться на четырех конечностях. Торс твари был гипертрофированно увеличен, как это бывает у мультяшных супергероев, голова уже не являлась человеческой и представляла собой некую смесь киношных Чужого и Хищника. Довершал картину хвост, напоминавший крысиный. Рассматривая чудовище, я никак не мог поверить в то, что изначально оно было человеком.

Пока я пересчитывал мертвецов, те рассредоточились по площади в поисках добычи. Трое наткнулись на упокоенный мной труп и принялись с аппетитом его пожирать. Остальные, увидев это, оставили поиски и пожелали присоединиться, но тут кошмарная тварь меня удивила. Она громко рыкнула, и зомби послушно отошли в сторону от тела. Все, кроме одного, который так увлекся пожиранием плоти своего собрата, что не заметил, как к нему подскочил вожак (тварь, похоже, выполняла в стае мертвецов именно эти функции) и врезал ему по голове. Тыковка зомби жалобно хрустнула, разбрызгивая во все стороны темную субстанцию, которую назвать кровью было трудно, и второе безжизненное тело опустилось на камни.

Вожак снова зарычал, окружавшие его зомби отступили еще дальше и замерли в ожидании. Поглядев на них, тварь принялась утолять голод, вырывая куски из тел мертвецов и с жадностью их глотая. Я же тихо офигевал. Получается, зомби в этом мире — самые обычные хищники. И хотя раньше они были людьми, после смерти и непонятного оживления им удалось сохранить первобытные инстинкты, которые велят сбиваться в стаи и подчиняться вожаку — самому сильному зомби.

Одно непонятно, как же все-таки появляются эти живые мертвецы? Достаточно умереть, чтобы превратиться в подобное чудовище, или же необходимо какое-то специфическое магическое воздействие? А если это какой-нибудь вирус, который передается воздушно-капельным путем? Тогда не потому ли город оставили жители, и не успел ли я подхватить этот местный грипп? Последняя мысль заставила меня похолодеть.

Превращаться в зомби я не планировал, поэтому решил как можно скорее покинуть опасное место. Однако мне пришлось проторчать на втором этаже еще два часа, дожидаясь, пока насытился вожак, а затем рядовые зомби разорвут тела на части и оставят от них обглоданные кости. Все это время я старался не шевелиться, опасаясь скрипом старых рассохшихся половиц привлечь к себе внимание. Когда же мое терпение подошло к концу, главарь-мутант, дремавший под стеной после сытного обеда, проснулся и повел свою стаю прочь.

Когда последний зомби скрылся из вида, я осторожно спустился на первый этаж и прислушался. Ни шороха шагов, ни рычания с хрипением слышно не было. Тогда я рискнул выползти на улицу, убедился в отсутствии ходячих трупов и потопал обратно. И хотя у меня присутствовало желание прошерстить еще несколько домов, я не стал искушать судьбу больше необходимого и двинулся к выходу из города. Но не успел я пройти и сотни метров, как услышал странный шум вдалеке.

Спустя минуту смог я его идентифицировать. Это был топот копыт, говоривший о том, что к городу приближались всадники. Не желая встречать их посреди улицы, я кинулся в двухэтажный дом, который выбрал не просто так, а из-за больших дыр в покрытой черепицей крыше. Взбежав на второй этаж, я после недолгих поисков обнаружил лестницу и забрался по ней на чердак. Оказавшись в царстве паутины, я брезгливо передернулся. Пауки с детства вызывали у меня лишь отвращение, но сейчас я сумел с ним справиться, прокрался по подгнивающим доскам к одному из проломов и выглянул на улицу.

Рассчитал я правильно, с этого места можно было разглядеть и остатки городских ворот, и четверых подъезжавших к ним всадников. Увидав последних, я выругался. Мои предположения полетели к чертям — это оказались сектанты в до боли знакомых балахонах. Видимо, после неудачного ритуала гады провели ночь рядом с алтарем, а затем посовещались и решили разделиться, одна группа с повозкой отправилась домой, а эта четверка поспешила по моим следам.

Судя по времени, так оно и было, ведь лишь первые сутки я старался уйти в отрыв, а потом расслабился и сбавил темп, позволив себя догнать. Но тогда получается, в их компании есть хороший следопыт, который вычислил мой маршрут и даже не потерял меня в тот момент, когда я перешел ручей. Хотя, предположить, что я не буду отдаляться от воды — много ума не надо. Но интересно, как же преследователи будут искать меня в мертвом городе? Примутся проверять все дома?

Пока я раздумывал, как бы поиграть с сектантами в прятки, всадники остановились перед проломом в стене и стали совещаться. Я увидел, как один из них достал из сумки какой-то предмет, сжал его в ладонях и застыл в седле. Судя по тому, что у этого всадника из оружия имелся только кинжал, он был магом. Остальные замолчали и терпеливо ждали, пока их товарищ вернется в реальный мир. Наконец колдун ожил, спрятал что-то обратно в сумку и уверенно указал рукой в мою сторону.

Я снова выругался. Вот же блин! О магии-то я забыл, а она, похоже, обладает потрясающими возможностями и способна обнаружить человека на значительном расстоянии. Или же вычислить, в какой стороне находится украденный беглецом мощный артефакт — уж не знаю, на что настроена та магическая штука, которую держал в ладонях один из всадников. Но что теперь делать? Пытаться завалить преследователей? Так ведь у меня всего два клинка, поэтому этот вариант не годится. Бежать нет смысла — во-первых, загонщики на конях, поэтому в скорости я им уступаю, во-вторых нужно будет миновать город, в котором шастают стаи зомби... или зомбей, интересно, как будет правильнее?

И тут меня осенило, а план действий сложился сам собой. Понаблюдав, как всадники неторопливо въезжают в город, видимо, не желая оставлять лошадей без присмотра, я спрыгнул с чердака, сбежал вниз, воспользовался черным ходом и оказался во внутреннем дворике, где пышным цветом расцвел бурьян, и колосилась прочая сорная трава. Миновав его, я забрался в дом напротив, пересек его, а оказавшись на соседней улице, что есть мочи бросился к центральной площади.

Выбежав на нее, я вспомнил, куда именно вожак зомби увел свою стаю, и поспешил в том направлении. Прикинув, сколько времени потребуется всадникам, чтобы достичь места, где, по мнению амулета мага, скрывается беглец, я вспомнил о резвости зомби и немного сбавил скорость. Чтобы моя затея удалась, нужно высчитать все очень тщательно. Вначале всадники должны понять, что меня в доме уже нет, после чего отправиться дальше по улице, а значит, на все про все у меня есть примерно минута... Вполне достаточно!

Миновав десяток домов, я обнаружил зомби, которые бесцельно слонялись по улице. Укрывшись за углом, я принялся выискивать вожака, которого отчего-то нигде не было видно. Наверняка спал в какой-нибудь норе, и это мне на руку, так как тягаться с ним в скорости было нереально. Почувствовав, что время пришло, я решительно сказал себе:

— Ну, понеслась!

Подобрав валявшийся рядом кирпич, я вышел на середину улицы и швырнул булыжник в стаю зомби. Не стараясь попасть, а просто привлекая внимание. Каменюка весьма удачно угодила в живот одному из мутантов, который зарычал от ярости и заметил меня. Развернувшись, я бросился бежать, чувствуя за спиной нарастающий топот и хрипение — видимо, со связками у зомби было плоховато, и рычать умели только мутанты.

Не знаю, какой на Земле официально зафиксированный рекорд на стометровке, но по моим ощущениям, в тот момент я его точно побил. И немудрено — когда от скорости зависит твоя жизнь, результаты заметно улучшаются, а толпа зомби за спиной была хорошим стимулом. Слыша гневный рык вожака, я выскочил на площадь и помчался к улице, на которой должны были находиться всадники. Если я правильно рассчитал, они уже достигли последних домов, если же нет — я окажусь между молотом и наковальней, что не предвещало ничего хорошего.

Оглянувшись на бегу, я увидел, как зомби уверенно сокращают отрыв. Возглавлял преследование вожак, судя по роже, уже успевший проголодаться. Сосредоточившись на беге, я пронесся по площади, не сбавляя темпа, завернул за угол и едва не столкнулся с лошадью одного из сектантов. Лишь чудом сумев разминуться с парнокопытным, я бросился к ближайшему окну крайнего здания и ласточкой прыгнул в него, отметив, как рядом со мной в стену ударился яркий шарик. Приземлившись с перекатом, я опрокинул стул и собрал на свой балахон всю пыль на полу, но не стал мешкать, а вскочил и метнулся на второй этаж.

Лестница оказалась гнилой, под моими ногами дважды проламывались ступеньки, но я все же сумел достичь относительно безопасного места и прислушался к происходящему на улице. А там разворачивалось сражение. Рычали и хрипели зомби, дико ржали лошади, кричали люди — в общем, все говорило о том, что мой план сработал. Осталось только насладиться победой и издали понаблюдать за превосходным спектаклем.

Зайдя в одну из комнат второго этажа, я выглянул в окно и оценил размах битвы. Маг, лишившийся своей лошади, запускал в зомби светящимися шариками. Причем этот метод оказался действенным — при удачном попадании живой мертвяк замирал и словно бревно падал на камни. Пара воинов с саблями успели соскочить с лошадей до того, как на них набросились зомби, и теперь ловко срубали головы тварям, ошалевшим от свежей крови. Последний вояка с копьем все еще сидел в седле и пытался проткнуть вожака, который крутился рядом и уже получил несколько серьезных ран. Видимо, с наскока взять копейщика у него не получилось.

Судя по валявшимся на мостовой телам, люди успешно противостояли атаке, и я уже было подумывал вмешаться, но тут наступил переломный момент. Один из мутантов прыгнул на спину воину с копьем и вцепился ему в шею. В это время вожак занялся лошадью всадника, распоров ей горло своими клыками. Маг, сообразив, наконец, кто является их главным противником, сосредоточил свое внимание на вожаке, принявшись осыпать его разными магическими штуками. Они взрывались, расплескивая огонь, отбрасывали тварь на стены, но особого вреда не причиняли, только злили. Тогда один из уцелевших воинов что-то крикнул магу, и тот стал кидать в вожака светящимися шарами. Они не заставили тварь замирать и падать без признаков жизни, но слегка замедляли ее движения, позволяя воинам подобраться поближе.

Всерьез увлекшись атакой, маг не заметил, что ему самому угрожает опасность, и когда воины кинулись на тварь, рассекая ее плоть саблями и пытаясь отрубить голову, на него набросились сразу трое мертвецов, которые отвлеклись от пожирания лошади ради более вкусной добычи. Одного маг сумел угостить шариком, но два других сбили его с ног. Увидев, как из распоротой глотки человека хлещет кровь, я понял, что он уже не жилец, и перевел взгляд на вожака.

Воины оказались умелыми. Своими саблями они отрубили кисть прожорливой твари и оставили глубокие раны на груди, из которых сочилась черная жидкость. Но вожак не сдавался и не спешил подставлять шею под удар. Более того, взмахом уцелевшей лапы он прочертил глубокие царапины на животе одного из вояк, а затем, прыгнув, просто задавил его всей массой, не позволяя уклониться, и принялся рвать клыками. Оставшийся в живых воспользовался шансом и со всего размаха врезал саблей по загривку твари, перерубая ей позвоночник.

Предводитель стаи зомби растянулся на трупе своего врага и зарычал. Именно этот рык заставил оставшихся на ногах пятерых мертвяков оторваться от сочного мяса и кинуться на помощь. Но они не успели. Вторым ударом воин срубил уродливую голову твари и встретил нападавших в боевой стойке. Один зомби быстро лишился головы, второй тут же последовал за ним, но третий, более ловкий и прыткий мутант, прыгнул на воина и буквально нанизал себя на меч. Рухнув на тело сородича, он не дал человеку извлечь свое оружие, а двое мертвецов с радостью накинулись на беззащитного.

Хотя, как выяснилось, не такого уж и беззащитного. Воин пожертвовал левой рукой, подставив ее острым клыкам мертвецов, но не дал им вцепиться в горло, а правой достал из ножен кинжал, который вонзил в раскрытую пасть одного зомби, достав до мозга. Затем точным ударом в висок упокоил второго и добил раненого мутанта, который уже успел вцепиться ему в ногу.

С трудом сбросив с себя мертвецов, человек поднялся, пошатываясь, оглядел место боя, словно не веря, что все закончилось. Зомби смирно валялись на камнях и признаков жизни не подавали, его коллеги тоже отошли в мир иной, и только одна из лошадей нарушала наступившую тишину, дергаясь в предсмертных конвульсиях. Воин наклонился, чтобы извлечь свой клинок из груди мутанта, а в следующее мгновение его сердце пробил мой кинжал, и последнее мертвое тело опустилось на камни.

С облегчением выдохнув, я довольно заявил:

— Вот теперь все! В матче зомби против сектантов убедительную победу одержал "попаданец" Ник. Гип-гип ура!

Я почувствовал острую необходимость пуститься в пляс, но вовремя вспомнил о прогнивших досках, усмирил бурную радость и спустился вниз. Увиденная картинка впечатляла — груды расчлененных трупов, валявшиеся в художественном беспорядке, камни мостовой, обильно залитые кровью и той черной дрянью, которая текла в жилах мертвецов. Рассматривая сей дивный пейзаж, я заметил, как один из зомби начал слабо подергиваться. Оказывается, светящиеся шары мага не убивали тварей, а всего лишь вырубали на какое-то время. Пришлось основательно поработать своей мизерикордией, добивая всех зомби, которым удалось сохранить голову на плечах.

Занимаясь этой неприятной работой и получая заряд бодрости от каждого пронзенного артефактом тела, я попутно решал, что делать дальше. Оставаться в этом городе нельзя — слишком близко к обители сектантов, но эту ночь я могу провести здесь безбоязненно. Вряд ли в таком маленьком населенном пункте существовали две стаи зомби, иначе они бы давно передрались бы между собой. А одиночек можно не опасаться, так как чудо-клинок всегда под рукой, а вернее, непосредственно в руке, ведь ножнами к нему я так и не озаботился. В общем, можно не спеша собрать трофеи, отправиться в какой-нибудь приличный домик и вспомнить, каково это — спать на кровати.

Определившись с планами на будущее, я занялся мародерством. Первым делом подобрал себе одежду, раздев сектантов. Под балахонами у них оказались довольно неплохие штаны из ткани, напоминающей земную джинсу. Правда, она была серой, но дело-то не в цвете. И хотя никаких застежек-молний и модных металлических пуговиц на штанах не наблюдалось, я прихватил парочку поновее, взял один наименее заляпанный кровью балахон, а также несколько рубашек приличного качества, которые сектанты носили под своими бесформенными накидками. Не забыл и про нижнее белье, которое в этом мире было представлено исключительно семейными трусами.

Разумеется, все это я сразу на себя напяливать не стал. Решил сперва тщательно постирать, так как от трофейной одежки явственно разило потом, и перешел к оружию. В результате я стал счастливым обладателем четырех простеньких кинжалов, двух сабель и одного копья. Последнее привлекло мое внимание больше остальных. На отполированном до блеска древке я обнаружил несколько черных завитушек, а наконечник был составлен из двух стальных пластин, имевших зазубренные лезвия.

Среди прочих вещей преследователей я обнаружил несколько непонятного назначения амулетов, покрытых разнообразными иероглифами. Их я брать не стал, и лишний раз старался не касаться, поскольку даже приблизительно не понимал назначения данных магических приспособлений. А вдруг в них своеобразный идентификатор имеется, который перед началом работы проверяет личность хозяина и в случае попадания в чужие руки запускает механизм самоликвидации? А вдруг некоторые амулеты требуют определенных регулярных действий мага, например, направленных на удержание имеющейся в них силы, без которых рванут в моем кармане не хуже гранаты? А вдруг они самопроизвольно активируются?..

Продолжать можно долго. В общем, несмотря на то, что я догадывался — в цивилизованных местах эти амулеты наверняка представляли немалую ценность, решил перестраховаться и удовлетвориться обычными драгоценностями. Их мне досталось немного — одно золотое и пара серебряных колец. Да уж, нищие какие-то сектанты пошли! Где деньги, я вас спрашиваю? Где алмазы величиной с грецкий орех и золотые цепи толщиной в палец! И почему я не герой книги Ленусика? Вот он с каждого организованного им трупа умудрялся собирать, по меньшей мере, полкило золота. Обидно, честное слово!

Зомби меня больше порадовали. С уцелевших карманов, шей, пальцев и даже ушей в общей сложности набралась горсть самых разнообразных ювелирных изделий. Монеты тоже присутствовали, в основном, медные, грубой чеканки, потемневшие и позеленевшие от времени, с почти неразличимым рисунком. Четыре серебряных кругляша оказались скорее исключением и косвенно свидетельствовали об их немаленькой стоимости. Еще недавно живые мертвецы также пополнили мой арсенал. У одного на поясе болтался небольшой кинжальчик, который я прихватизировал для коллекции, а двое таскали в особых кармашках сапогов ножи с плоской стальной рукоятью. Резать такими было неудобно, но метать — в самый раз.

Закончив с трупами людей, я перешел к лошадям. Седла меня не заинтересовали, а в двух притороченных к ним сумках я покопался. Беглый осмотр показал, что в них находятся продукты, несколько амулетов и фляги с водой, которые были кстати — на меня после беготни такой сушняк напал, что хоть к речке топай. Детально я перетряхивать полупустые торбы не стал, покидал в них все свои трофеи, не забыв прихватить пояса сектантов и пару сапог. Менять свою обувку я не собирался, так как за время пути успел оценить ее качество и удобство. Просто мне нужен был материал для ножен.

Завязав сумки, я повесил их на копье, закинул на плечо и поплелся искать пристанище на ночь. Третий осмотренный дом подошел мне идеально — в нем оказалась небольшая комнатка совсем без окон, но с лежанкой. Пособирав со всех комнат тряпки, ранее бывшие одеждой, я соорудил себе мягкую подстилку с подушкой и принялся разбирать сумки. На дне одной оказались какие-то артефакты в виде куска деревяшки с иероглифами, металлической бляхи с затейливой вязью и странного белого шарика. Их я не поленился выбросить подальше — мало ли что? Кроме них там лежала книга, которой я очень обрадовался. Разумеется, текст был на непонятном языке, причем совсем не походил на виденные иероглифы-завитушки, однако ее главным достоинством был пергамент — хотя и толстоватый, но довольно мягкий на ощупь.

Во второй сумке нашелся мешочек с солью, перемешанной с какими-то специями и большое неплохо отшлифованное увеличительное стекло желтоватого оттенка. Находка меня впечатлила, так как даже лучи закатного солнца с легкостью прожигали пергамент книги, поэтому по поводу огня можно было не беспокоиться. А я-то дурак, все огниво искал и даже не думал, что жители этого мира окажутся такими продвинутыми!

Рассортировав продукты, я отделил сушеные фрукты, сухари и все то, что могло долго лежать, а затем умял скоропортящиеся деликатесы — нехилый кусок жареного мяса, сыр, с которого предварительно счистил зеленую плесень, и печеный картофель. Ужин получился — объеденье. Сытый и умиротворенный, я отправился на прогулку, чтобы с пользой потратить оставшийся светлый час.

В этот раз мне повезло больше. Обыскав три дома, я обнаружил в одном из них пару стальных иголок, а в другом котелок, аналогичный тому, что все еще валялся на площади. К слову, на ней царило пиршество. Это я понял по доносившимся звукам — рычанию, карканью, визгу и всему прочему, что соответствовало знатной пирушке, сопровождавшейся активным дележом добычи. Видимо, на запах свежатинки сбежались твари со всей округи, так что подходить близко к месту схватки настоятельно не рекомендовалось.

Подозревая, что некоторые хищники могут захотеть добавки к ужину, я свернул поиски, не желая становиться десертом, вернулся в облюбованный дом и принялся осваивать ремесло портного. Первым делом сделал себе рюкзак из седельной сумки и напоясных ремней, благо в одном из ее кармашков нашелся моток шелковой веревки, из которого вышли превосходные нитки — крепкие и прочные. Правда, приходилось постоянно напоминать себе, что нужно тщательно завязывать концы, чтобы нить не выскакивала, но это мелочи.

Закончив с рюкзаком и опробовав его, я похвалил себя за старание и приступил к ножнам для метательных ножей. Расстелил большой кусок кожи, маленькими обернул лезвия, отрезав от них все лишнее, после чего принялся накладывать на них нечто вроде заплатки, которую пришивал к основе. В результате вышло несколько двуслойных кармашков. Кожа была толстой, одна иголка не выдержала издевательств и приказала долго жить, но второй я все же закончил работу и получил корявые, неказистые ножны.

Изначально я планировал носить их на груди, но после мучений с перевязью опустил на живот. Два метательных ножа и магический кинжал удобно устроились в кармашках, и не выпадали из них даже при прыжках. К сожалению, ножны были мягкими и быстрому извлечению клинков не способствовали, но я решил — для первого раза сойдет, и с чувством выполненного долга отправился на боковую, потому что уже совсем стемнело.

Забравшись в комнату с лежанкой, я притворил дверь, придвинул к ней тяжеленную тумбочку и улегся на кровать. А умостившись на ней поудобнее, подумал, что моя жизнь в этом мире начинает налаживаться, после чего с довольной улыбкой заснул.