История четвертая

Так нельзя. Неприятности обожают наваливаться скопом, дабы враз опутать жертву и не отпустить… Вешать нос, расстраиваться, играть в игру "а если бы было так…$1 — дорога в один конец с известным печальным финалом.

Есть и более важные вещи! Разобраться с вывеской, загадочной девушкой, да и работы навалом… Вот хотя бы связку писем госпожи Крон осилить надо. Или, быть может, сплавить это добро хозяйственным гномам? Выпустят очередной шедевр, коий разлетится вмиг…

Сквозь поток мыслей прорвался странный скрежет. Чудится? Или парни пытают там кого?

Я встал, потянулся, и постарался сбросить проблемы вместе с напряжением, возникшим во всем теле от долгого сидения. Желудок проснулся и стал яростно напоминать о своем существовании. Сделаем перерыв!

Выйдя из своего кабинета, застал парней за интересным занятием. Орк, вооружившись пилой, еле заметной в огромной лапище, с упоением издевается над вывеской.

— Вы чего творите-то? — изумленно поинтересовался я.

— Пиляем! — пискнул Турни, азартно наблюдающий за работой отличного инструмента.

— На кой Крон?

— Проверяем качество металла вывески! — доложил Горндт, уставившийся на лежащие на столе часы, и изредка кидающий взгляд на вывеску.

Один пилит, второй наблюдает, третий сверяется с часами. Вопрос: чем занимаются господа стражи в рабочее время?

— Прекратить! — рявкнул я, и даже клубок арахна, по обыкновению зависший на потолке, развернулся, пара глазок уставилась на меня.

Галл замер, а гном внимательно глянул на часы и быстро сделал пометку пером в раскрытом журнале для записей. После чего все трое уставились на меня вопросительно.

— Полезным делом заняться не пробовали?

— Нет никого, — прогудел орк, выразительно обведя пустую комнату взглядом.

Я вздохнул. Жалобщиков нет — парни расслабились. А уже составленные протоколы лежат на дальнем столе небольшой башенкой.

— Лаэр, — гном, придав округлой морде подобострастное выражение, доверительно стал докладывать, — в ходе устроенной проверки мы подтвердили высочайшее качество изделия!

— И кто так искромсал "высочайшее качество"? — ехидно кивнул я на вывеску.

— Э–э-э… Работаем…

— Вижу, как вы работаете! — вздохнул я. — Кому вообще понадобилось так над железкой-то издеваться?.. — присел я на соседний стол.

Гном и гоблин переглянулись, Куорт спрыгнул с потолка и принялся разминаться, а я подвел итог:

— Схожу перекусить, а вы, давайте, займитесь чем. Кусочек сдайте нашему артефактору, что ли. Пусть кумекает…

— И мы! — глухо ухнул Галл, с грохотом отодвинув стул от стола и выпрямившись во весь свой богатырский рост.

— Что вы? — уточнил я.

— Перекусим, — ответил Горндт, снявший с вешалки в углу перевязь с ножами, а Галл, открыв оружейный шкаф, прихватил топор.

Похоже, я недооценил скорость распространения слухов по управе. Наблюдая, как команда вооружается, я понял, что ничего не понял. Зачем? Мы ж не войну собрались, а пройтись до харчевни перекусить! Правда, не до всех доходит эта простая истина. По крайней мере, гоблин не забыл прихватить свою мотыгу, и только мающийся Куорт не стал ничего брать. Да и зачем оружие с такими зубами и когтями…

На улице стало еще веселее: Галл выступил эдаким живым щитом, гном прикрыл тылы, а гоблин и арахн просто растворились. И лишь когда мы уселись на непривычном месте у глухой стены, в харчевню проскользнули Турни и Куорт.

— И что это было? — насмешливо поинтересовался я, когда получилось оторваться от вкусного обеда. Впрочем, маленькую булочку и чашечку крепкого чай–тэ разве можно назвать едой? Вот полная тарелка густой похлебки, миска салата и краюха свежего каравая — где это все? Съел, поди.

— Приказ, — прочавкал гном и закатил глаза, намекая на высокое начальство.

— Капитан ждет реакции эльфов, — задумавшись, с какой стороны укусить огромный бутерброд, из разрезанного пополам каравая, Галл явно отстал от остальных. Медленно лопает. Правда, три пустые миски похлебки…

— Разве бывают такие тупые эльфы, чтобы среди бела дня прямо у стен управы устроить представление?

— Нет таких, — со вздохом отложил каравай Галл, — с муранами, на моей памяти, никогда проблем не было.

Я задумался. Действительно, муравьишки в аферах не светились. Работать любят, неприхотливы, не буянят, и стараются не создавать проблем соседям. И найденный в одном из их кварталов кевар потянет за собой проверку всех поселений. Кому нужны лишние проблемы?

— Ладно, Крон с ними, этими эльфами. Пусть у Капитана голова болит. Вы мне лучше объясните, как мы во все это вляпались!

Куорт, грустно просидевший весь обед клубочком на стуле, оживился, активно затрещал. Гоблин, аппетитно хрустящий морковкой, со вздохом отложил плод и скороговоркой принялся переводить:

— Лаэр и лысый с тупыми клыками еле шли, я быстро пробежался и в одном окне учуял легкий морозец. Рассказал, не поняли. Вернулись домой — коротышки нет. Пришлось бежать в гвардию к дяде, сегодня выходной. Побежал домой, рассказал, вернулись в гвардию, взяли клыкастых, мертвяка, мягких и двух ворчащих. Выгнали лысого, нашли королеву, проверили все, отыскали источник холода. Дядя обрадовался и похвалил.

Гоблин отдышался и вцепился в морковку, Куорт замер, дожидаясь реакции, а я озадаченно почесал макушку. Пожалуй, все ясно, только пару моментов можно уточнить.

— Кто у нас дядя?

Гоблин недовольно перевел:

— Мастер магии.

Я поперхнулся чай–тэ. Получается, что у нашего Куорта близкий родич — один из ведущих магов гвардии.

— И как ты очутился в нашем-то отделении?

Куорт не отреагировал на вопрос, а вот гоблин неожиданно скис и посерел.

— Семейная традиция, — пропищал лопоухий уже чуть ли не из-под стола. Галл, вытянув огромную лапищу, цапнул гоблина и вернул на место.

Под тремя заинтересованными взглядами Турни совсем скис. Попытавшегося дернуть из-за стола гоблина теперь поймал гном, силой вернул на место.

— Не тяни, — посоветовал я съежившемуся зеленокожему. Впрочем, сейчас парень больше серый…

— Семейная традиция, — шмыгнул носом Турни, — каждый гоблин моего рода должен знать семь языков. Три наречия народа, общий, язык гномов, наших соседей и соперников, язык троллей, волосатых горных чудищ. Последний выбирает папенька, после торжественного обряда рождения.

— Перебрал и арахна встретил? — хмыкнув, догадался я. — Полезно оказалось!

— Язык арахнов не принято учить, — орк прочистил горло.

Я удивленно взглянул на Турни, и тот, насупившись, выдавил:

— У них много ступеней развития. Я только язык одной из них знаю…

Да уж, не возгордиться, если можешь понимать только подростка. Теперь понятна грусть мелкого, да и причина попадания в мое отделение такого необычного существа.

Посмотрев на грустнейшую физиономию гоблина, я решил поднять настроение парню:

— Турни, тебе будет очень важное и срочное задание. Справишься?

Гоблин осторожно кивнул.

— Я список небольшой составлю, что мне нужно из лавки ан Горна забрать. Смотаешься? — Турни расплылся в улыбке, а я продолжил раздавать задания:

— Горндт.

— Горни! — недовольно буркнул гном.

— А разница? Сгоняй-ка на Колымскую, узнай, кто вывески делал. А мы с Галлом подежурим в отделении…

* * *

Оказалось, в этом же подзаброшенном крыле управы, дальше по коридору после помещений моего отделения, приютилась комната отдыха. Небольшая, с пустым шкафом, удобным диванчиком и маленьким столиком. Выложил из котомки пару книг и нехитрую снедь, авось проголодаюсь, термос с отваром из харчевни. Включил пару светильников, прихваченных загодя из кабинета, поставил так, чтобы свет падал под нужным углом. И завалился на диван, прихватив книжки.

Компанию моему заточению составил Куорт, хотя он, на удивление, каждую ночь проводит в управе. У этого парня понятие "место работы" и "дом" равнозначны, так что теперь домой забегает разве что перекусить.

Впрочем, пару дней проведу с пользой. Еще б попрактиковаться…

В этот раз я решил схитрить. Листая книжку Смотрителя, принялся сравнивать найденные рисунки рун в изначальном варианте с разобранными заклинаниями в "Простейшей рунной вязи". В итоге нашел только одно совпадение. Причем, не слишком-то удачное. Попробовать?

"Хмарь — вестимо нота живой материи непокорной водной глади. Истинный мастер вызывает завесу из мельчайших частиц влаги, накрывая группу молодых дарований. Задача отроков — освободиться от своенравной Силы, ибо нахождение в ней приводит к порче великолепия внешности и убранства будущей надежды учителя…".

Да ну. Запихнул молодежь в баню, пусть барахтаются, а если смогут защититься от жары и влаги — так станут будущей надеждой? На мыло такого учителя, господа, на мыло…

В книге же Смотрителя руна совершенно аналогично, а вот под ней, аж в трех уровнях, очень уж интересная картина. Все стихии, огня только чуть, ну так это явно не боевое заклинания. Линии, похоже, стихий земли и воздуха, сильно переплетены, а основа всей руны, стихия воды, как бедный родич, только парой росчерков соединена с подуровнями. Как понимать? За внешним подобием "Хмари" сокрыто что-то посерьезней?

Прикинув сложность на глазок, я пришел к выводу, что на изучения всей этой конструкции понадобиться пару дней. В принципе, в книге Смотрителя рисунков очень много, жаль ни текста, ни надписей не понять. А выучить какой–нить камнедробитель, а потом испытать его в подземном стрельбище управы — увольте. Что ж, пускай будет "Хмарь"…

Хлебнув чай–тэ и приготовившись разбираться в линиях руны, я подумал о другом. О загадочной девушке, Анни–Лее. Почему эта, несомненно, очень красивая особа в последнее время мне постоянно попадается? В совпадения поверить сложно, тем более что за год до истории с Падшими с ней ни разу не сталкивался, да и данные, добытые гоблином, намекают. Внезапно мне припомнилось пару случаев, когда я вроде как ощущал чей-то пристальный взгляд, но никого не видел. Неужели девушка за мной следит? Но с чего бы?

Вздохнув, разогнал витающие мысли. Светлые волосы, точеный профиль, а фигурка… о чем это я? Руну учить надо!

Кстати, перед уходом на ночевку домой, Галл рассказал о последних слухах про найденный нами Храм. Оказалось — пустышка. Молодые дворяне, слегка непутевые, возомнили себя поклонниками жестокой религии и решили провести моление по полной программе. Пара жертв — молодые сокурсники городской школы, правда, в отличие от богатеньких вельмож, учащиеся на довольствии мэрии. А маленький арахн, так вообще сбежал из дому и попал на глаза разгоряченным верующим. Как итог, мага и молящихся отпустили, сделав внушение и хорошо потрусив родителей. Кинжал оказался подделкой, купленной втридорога у проезжего купца. Мол, убивать не хотели, так, помучить. И следов других "подвигов" в пещере не нашли…

Неожиданно я пришел к выводу — жалею. Зря остановил орка. Следовало объяснить одному зарвавшемуся парнише правила поведения в обществе… А то, вишь, внушением и штрафом отделался.

Хотя… А для чего это все? Эти правила, прививаемые с младых лет, эти все слова о становлении мужчины. Может, имеется в виду сложность понимания моментов, когда можно нарушать правила, а когда нет? Или все сложнее: в любой ситуации, даже если понимаешь, что делаешь ошибку, — оставаться верным своему внутреннему я. Не тому, что нашептывает: "убей, забери, убеги", а тому, что строго твердит — "помни". О правилах, обязанностях и долге. Перед миром, семьей и самим собой, в конце концов.

Приехали. У меня тут проблемы в Академии, работа, обрывки непонятных событий водят хороводы, а я о высоком думаю.

Кстати, а почему бы один сложный вопрос не решить простым и верным способом?

* * *

Капитан подозрительно на меня поглядывал. Пока я, весь такой отутюженный, причесанный и ладный (Куорт, гадина многоногая, разбудил на рассвете, скучно парню, видите ли!) устраивался в кресле, мостился, крутил носом, втягивал воздух, собираясь начать разговор — и медленно, осторожно, сдувался. И все это со сложенным пополам листком бумаги в руках. Естественно, Капитан удивился такому раннему визиту: любой старожил прекрасно знает, что поутру, когда господин начальник сидит на вынужденной диете, прописанной ведущим городским светилой, у означенного гнома шалят нервишки. Впрочем, что неясного: хочется пожрать, а нельзя. Пять минут игры в гляделки, и когда Капитан со свистом стал выдыхать, показывая раздражение, я, привстав, положил на стол принесенную бумагу.

Эрнт сразу успокоился, цапнул лист и развернул. По мере чтения по, казалось бы, невозмутимому лицу, пролетела целая серия эмоций, от интереса до удивления.

— Это что? — буркнул гном, достал из стола трубку и принялся грызть. Даже табачком не набил…

— Прошение, — улыбнулся я.

— А в рыло? — невозмутимо отозвался Капитан, достав из недр стола маленькую коробочку: затеял ритуал раскуривания трубки с самой важной стадии — чистки. Не силен я в этом деле, но разве трубку нужно приводить в порядок не после курения, а до?

— Это завсегда успеется, при моей-то работе, — с намеком, растягивая слова, вымолвил я.

— Приведи хоть один довод в пользу этой мазни, — кивнул гном на лежащую перед ним бумагу.

— Я маг.

— В Южно–третьем три мага, — закончил набивать трубку гном. Порывшись, опрокинул какую-то посуду, но достал-таки большую железную зажигалку, гордость своего народа. Кто бы мог подумать, что хозяйственные коротышки ценят больше всего на свете верный огонек, портки и зуботычину. В смысле хорошую потасовку.

— Цирюльник Нетич стар, а наш артефактор, Скелет облезлый, из своего подвала только до "Приюта" доползает. А там уже любой из парней его домой доводит, всего-то пару домишек. Мне кажется, наш округ поболе будет, — с вызовом выдал я.

— Остаешься только ты.

— Да, — улыбнулся я.

— Мне парней из гвардии и гильдии, при случае, выписать несложно, — задумчиво пробурчал гном, жуя трубку. Несмотря на стоящий перед носом огонек, даже не постарался раскурить.

— Так-то где… — протянул я.

— Предлагаю сделку, — Капитан отложил трубку и уставился на меня, глазки азартно заблестели.

Почуяв неприятности, напрягся, но на попятную идти уже нельзя.

— Я слушаю, — согласился я. В принципе, в положительном результате и так не был до конца уверен. А зная Капитана, легко предположить самое худшее.

— Эта Крон, тролли ее дери, все никак не угомонится, — Эрнт бросил на стол толстую связку писем. Когда успела?

— Возьмешься?

— Вы имеете в виду…

— Разбираться с жалобами, — улыбнулся впервые на моей памяти широкой улыбкой Капитан, — а я, так и быть, походатайствую… Авось выгорит.

Я задумчиво почесал макушку. Совсем недавно решили проблему, а она все строчит и строчит. Впрочем, выполнять свою работу и отвязаться от одной из самых сложных забот — что в этом плохого?

— Согласен! — подтвердил я, а Капитан довольно закивал. Чует мое сердце: неспроста это. Ох, неспроста…

* * *

— Вот вы где, голубчик! — дверь резко распахнулась, жалобно скрипнули петли, в кабинет влетела хорошо знакомая деятельная старушка. Захлопнув дверь (с потолка посыпалась побелка), госпожа Крон разместилась в кресле для посетителей.

— Я пришла и вы на месте! А то этот ваш начальник, господин Эрнт Кройнтурен, вечно в разъездах! То в гильдии, то в гвардии, то на вызове, то в мэрии, и еще по пять раз на дню, представьте, пять раз, по Храмам разъезжает. Как его, ирода, терпят? К одному едет, к другому, к третьему…

— А вы, собственно, по какому вопросу? — перебив словоохотливую гостью, поинтересовался я.

— Вопросы завсегда найдутся, вы не сомневайтесь, — потрясая пальцем, нешуточно пригрозила старушка, — меня господин Капитан направил прямо к вам, и сказал, что с сегодняшнего дня я по любому вопросу могу обращаться в любое время дня и ночи. И вот, заскочила составить жалобу. Представьте, этот Кронов прислужник, этот прихвостень Единого, этот богохульник обвесил меня на двенадцать граммов! Нет, вы просто подумайте, меня, постоянную покупательницу мясной лавки! Да если бы не я, его торговля давно бы накрылась! Я каждый день… — повышая с каждым словом голос, госпожа Крон стала жаловаться на неведомого мясника. Бедняга…

— А стража-то тут причем? — попытался угомонить словоохотливую госпожу.

— При всем, голубчики, — хитро уставилась на меня Крон, — вы, ежели не в курсах, копейку от горожан имеете. И ее отработать надо…

— Пойти начистить мяснику рыло? — задумчиво бросил я.

— На кой? — несказанно удивилась старушка. — Поругать, предупредить, значица, что к людям иной подход нужон!

— Тогда вы не по адресу пришли, — строго посмотрел на госпожу Крон, — жалобы такого характера вы обязаны подавать в мэрию, в специальное отделение…

— Э нет, голубчик, так просто вы от меня не отделаетесь, — расплылась в улыбке старушка, — была я поутру там, они к вам направили…

— У меня работы полно! — воздел в воздух папку с чистыми листами, — а вы мне голову морочите!

Старушка задумалась. Покрутила носом, внимательно осмотрела мой кабинет, задержав взгляд на пустых шкафах.

— Хорошо, — кивнула госпожа, — оставим ирода окаянного в покое. Но, между прочим, молодой человек, я хочу вам сообщить одну очень важную вещь. Правда, вы выглядите полнейшим бездельником, коего дражайшие родичи, напрягши уси свои способности, посадили в такое тепленькое местечко. Кабинет какой хорошенький, три бравых молодца в подчинении. Между прочим, уберите зубастую тварь у двери! К чему я… ах, кабинет хороший, обстановочка, поди, для высокого человека. А вы сидите, шкафы пустуют, а физиономию большого начальника светите! А в городе, нашем красивейшем Сантеечке, творятся дивные вещи… — и старушка, принялась рассказывать о страшнейших тайнах: в аптечной лавке нет любимых травок, а хлеб пекарь, гад такой, плохо солит, а вот седмицу тому купленное свежее молоко прокисло через час. Причем, после описания очередного архиважного события госпожа Крон "добрым" словечком намекает на очевидное тунеядство одного молодого человека, по недоразумению посаженного в уютное теплое место. Что ж, понять старушку можно. Живет, небось, одна, муж давно преставился и освободился хоть в том свете, дети смылись куда подальше, а бессловесные твари, какой–нить кот и дворовая шавка, на роль собеседников не сильно тянут. И пошла деятельная бабка по миру… отовсюду еле отделались, так теперь на стражу наседает. И почему Капитан, от рыка которого даже здоровенные орки с кабинета вылетали, не отправил куда подальше старушку? Терпеть визгливые вопли, да еще и перемешанные постоянными неучтивыми словами в сторону слушателя…

— Пошла вон, — не повышая тон, вставил я в маленькую паузу, повисшую после рассказа о грехопадении соседа–купца госпожи: "Молоденькую девушку–горничную, весеннюю тростиночку с ликом Святой Матери, тискает, старик окаянный!".

— Извините? — удивленно вытянулось сморщенное личико старушки.

— Госпожа Крон, — повысив голос, строго заговорил я, — Стража хранит покой и жизнь горожан, но нигде не упоминается, что она должна заниматься выслушиванием откровенных бредней. Вам, судя по всему, потребно обратиться в Фамилист, а не наседать на честных служителей Закона!

— Это вы-то "служитель Закона"? — пренебрежительно фыркнула старушка.

— Покиньте мой кабинет, — уставившись на старушку, потребовал я.

— Вы, голубчик, зазнаетесь, — выставила на меня тощий палец госпожа, — и я о вашем поведении доложу. Вы еще взвоете! Вы запоете, ах, как запоете! Да кто вы такой…

— Галл! — рявкнул я. Еще не было случая проверить, как парни меня услышат, но всегда все случается в первый раз…

Дверь мгновенно распахнулась, будто здоровенный орк только и ждал моего вопля. Громко топая с такой силой, что аж кресло с госпожой Крон подпрыгивает в такт шагам, орк приблизился к столу, и, переложив огромный топор из одной руки в другую, рявкнул:

— Младший сержант Галл по вашему приказанию прибыл!

Я малость оглох, но хоть старушка заткнулась…

— Проводите госпожу Крон до выхода. И пожелайте счастливого пути! — в последний момент я таки сумел слегка скрасить "пните под зад ботинком!"

Крон, внимательно изучив вошедшего, решила не искушать судьбу, встала и засеменила к выходу, наградив меня уничижительным взглядом. Я скорчил каменную физиономию, но не удержался и пригрозил старушке кулаком. Вот же неуемная бабка!

Вздохнув, из ящика стола добыл пачку писем, врученных Капитаном. И когда она успевает строчить? Быстренько просмотрев парочку, заметил кое-что интересное. Сверился с датой, выведенной аккуратным почерком на конверте. Выходит, Храм разгромили, а Крон все также жалуется. Странно. По идее, никаких больше проблем быть не должно…

Дверь распахнулась без стука, влетел молодой посыльный, кинул письмо на стол и вылетел. Так, личная печать Капитана. Чем нас начальство порадует?

"Тебе выделили еще одного сотрудника. Как придет — бери парней и в порт, улица Морская, лавка "Рнеги и Ка". И зачем Крон выгнал? Эх, молодежь…"

Еще одного? Расширяется отделение, хорошо… А вот что мы забыли в порту, во владениях Западной управы — непонятно.

* * *

Действительно, непорядок. Пусть я не так давно получил в свои владения целый кабинет, но стоит оживить помещение. А то и полки пустые, и никаких статуэток, непонятных фиговин, даже парочки стареньких папок нет!

Задумавшись, я не обратил внимания на вежливый стук, а посетитель, не ожидая ответа, осторожно приоткрыл дверь и проскользнул в кабинет. Слава богам, оказался не очередной посетитель, а Скелет. Дедок–артефактор, худющая жердь, в молодости бывший отличным стражем. А потом, состарившись, вдруг непонятно с чего, увлекшийся магией. И хоть силушкой природа и боги обидели, но светлая голова, прорва терпения и стремление сделали свое дело, превратив старичка в мага–артефактора. А внешний вид-то какой: длинные седые лохмы заплетены в кучу косичек со всякой ерундой, на затасканный жилет нашито пару рядов кармашков, из которых выглядывает с миру по нитке, штаны бренчат, еще бы, столько металлических мелочей навешано. Лукавый взгляд неожиданно молодых глаз, неадекватная улыбка, и все это великолепие отработанным движением устроило свой тощий зад в кресле. Проскочил в голове какой-то смутный образ… нет, все-таки не помню.

— А вот и любитель экспериментов, — ехидно пробасил Скелет, — неужели не было другого варианта?

— Если вы за тот браслет…

— Пустое, — махнул костлявой рукой, показав целый набор разнобойных колец, браслетов и пару часов, — пару дней, и приведу в порядок. Вы только в следующий раз осторожней, молодой человек, а то нецелевое использование артефактов иногда приводит к совершенно несуразным последствиям.

Я кивнул, соглашаясь со стариком, а тот продолжил:

— Вот лет пятьдесят назад, а помню как вчера, был один у нас вызов. Проезжий маг, с перепою, решил, значит, дамочкам, фокус показать. А там не то что заклинание, а и двух слов связать не мог. И пришла нашему, так сказать, герою, идея облегчить себе задачу. Активировать редкий амулет, с "Фаир абусс". Вы, должно быть, знаете, там пять ступеней свободы…

Откуда? Первый раз вообще слышу. Но перебивать старика не резон. Возраст, однако. Как бы не потерял нить рассказа.

— А как его активировать, если руну забыл от вина хорошего, пятилетней выдержки? В итоге, стал быть, наш герой исхитрился: пропустил через кольцо самую простую руну, которую знал, и в любом состоянии мог использовать. А скажите, молодой человек, что опытный боевой маг своенравной стихии лучше всего умеет?

— Хоть и пьяный, но раз опытный, значит соображает. А тогда боевое заклинание не запустил бы. А чтоб видно было… Иллюзию?

Старик довольно закивал:

— И не абы какую, а дракона целого, хоть и мелкого, ну как ваш арахн вон висящий. Вот только напутал маг… В итоге тварь огнедышащая не огнем пыхнула, на потеху дамам и собутыльникам, а, простите, ветры пустила… Ну и, стал быть, сдуло к Крону забор у харчевни, и соседний, а там, во дворе большом, хряки в хлеве были. И ловили мы их считай до рассвету… — Скелет улыбнулся, припомнив дни далекой юности и, нахмурившись, спросил:

— Кстати, не скажете, зачем я к вам пришел?

— Э–э-э…

— Где мои годы… — посетовал старик и, почмокав, порылся в одном из кармашков. — Вот, стал быть, ваш заказ.

Кусочек от вывески. Интересно, парни, когда его отпиливали, ставки делали?

— Железо хорошее, судя по примесям, не наших кузен. Да, кое-что интересное: следы пустынника. Популярная нынче примесь.

— Для чего? — приходилось слышать про эту травку, растущую только за Стеной, в землях девларов.

— Для бережливых, — улыбнулся старик, — хитрый фокус, и получаете забавицу: светится в ночи, особливо, если магический фонарик рядом. А росськая краска, с таким же фокусом, денег больших стоит…

И как, позвольте, можно добиться такого эффекта? Сыпануть травки при плавке металла?

— Как это делают?

— Не знаю, юноша, по мне, баловство это, — пробасил старик, удивляя таким мощным голосом при тщедушном теле, — ежели чего, вы знаете, где меня найти.

— А что тот маг? — спросил я скрипящего суставами старика.

— Какой маг?

* * *

Парни занимались чем-то странным. Посетителей не видать, да и чему удивляться, когда за окном льет так, что впору задуматься: не смоет ли управу? Куорт завис над дверью, выполняя приказ даже во сне. В итоге любой, кто заглянет в отделение, может сразу отправиться к почившим родичам, ибо войдя и уткнувшись носом в раззявленную зубастую пасть сложно сохранить невозмутимость. А мое появление команда так вообще не засекла. Орк и гном, с серьезными минами, сидят друг против друга, а гоблин расхаживает нетерпеливо, будто чего-то ожидая. Опять негодники в кости режутся?

Подошел к столу. Деревянная доска в клеточку, камни двух цветов, в беспорядке раскиданные по клеточкам нарисованного поля. Наконец, ругнувшись на гномьем языке, Гонрдт сделал ход. Галл, радостно осклабившись, быстро ответил и зажал в углу своим черным камнем белый противника. Величественно снял пострадавшую фигуру с доски и кивнул гному. Тот вздохнул и сдвинул очередной камешек…

— Это что? — удивленно выдохнул я.

— Отоси, — с видом знатока ответил гоблин и нетерпеливо намекнул, — да давай уже рви его. Чего тянешь?

— Сколько раз тебе, дурню, повторять: кансэи! — недовольно протянул Горндт, задумчиво почесывая макушку. Похоже, такого отпора от зеленокожего орка находчивый гном явно не ожидал.

Турни хмыкнул:

— Сейчас тебя верзила порвет, и я покажу, как играть надо!

Ничего себе! Стоило на часик парней одних оставить, они тут турнир устроили. Так хоть бы играли во что понятное. Где они это-то откопали?

— Лаэр, — обратился ко мне гном, после того, как орк еще один камень снял с доски, — скажите, где справедливость?

— Справедливость?

— Эти двое, — кивнул на зеленокожих гном, — вечно мухлюют. В кости их не обыграешь, а теперь еще и в национальную гномью игру пролетаю…

И гном протяжно, мученически вздохнул. Что не помешало сделать ход орку, отчего выстроилась линия светлых камней, и Галл довольно выдохнул:

— Вставай! С достойным противником играть буду…

Я хмыкнул. А игра, похоже, интересная. Да, кстати, расслабился что-то я, надо парням внушение сделать, а то гляди, разленились вконец, сидят режутся.

Только собрался открыть рот, как скрипнула дверь, стукнули каблуки и по комнате расплылся высокий нежный голос:

— Какой миленький…

Удивленно повернувшись, рассмотрел просто удивительную картину: высокая, стройная, молоденькая большеглазая блондинка. Великолепная фигурка, выставленная на широкое обозрение, ибо, что можно скрыть в коротенькой юбочке и простодушно распахнутом вороте легкой блузки? Девушка погладила арахна и, заметив заинтересованный взгляд, покачивая бедрами, направилась ко мне.

— Инспектор Кирилл?

Ответить не получилось, так перехватило дыхание. Пришлось кивнуть.

— Стажер Ления Кортен, — мило улыбнулась и подала узкую ладошку, — меня к вам определили…

— Превосходно, — выдавил я, осторожно пожав хрупкую руку.

— Где я могу присесть?

Я окинул взглядом комнату. Парни на появление прелестной блондинки отреагировали совершенно безразлично — играют. Куорт спит. Один я не знаю что делать.

— За свободный стол…

— Спасибо, — одарила еще одной улыбкой и двинулась в обход застывшего меня.

Я сглотнул. Ну, дела… Как, скажите, можно работать, если рядом будет трудиться полуголая нимфа?

Неожиданно всплыло воспоминание о полученном приказе Капитана, и я, сделав несколько глубоких вдохов, смог нормальным голосом приказать:

— Парни, собираемся на выезд.

— Лаэр, еще пять минут…

— Бегом! — рявкнул я, и, повернувшись к Лении, в деталях рассмотрел, как девушка картинно присаживается за свободный стол…

— Стажер! В страже не принято расхаживать в подобных нарядах, потрудитесь до нашего возвращения найти себе что-либо поприличней.

Прям камень с души свалился. Хотя, сомневаюсь, что в итоге это поможет.

* * *

До чего же противная погода… Казалось бы, ко всему привыкаешь. Ан нет, сидишь в плаще, скукожившись в медленно ползущем по улицам пустого города экипаже. Как там Турни, по такой-то непогоде на своих двоих? Надеюсь, не окочурится.

Куорт в этот раз не стал искушать судьбу, вместе с Галлом и Горндтом покорно полез в экипаж. Просьбе медленно ехать извозчик даже обрадовался: гнать лошадку по мокрой мостовой — не дело. А я, выставив из плаща на обозрение только нос, под мерное покачивание и шелест по крыше скатился в сон.

— Лаэр, приехали, — бесцеремонно растолкал меня орк. Высунувшись из кареты, я, на удивление, не попал под дождь. Оказывается, мы заехали под внушительный козырек солидного заведения, к тому же очень популярного в это ненастное время. Несколько кучек молчаливых личностей, с явно выделяющимися под одеждой орудиями ведения продолжительных боевых действий, окружили трех расфуфыренных дворян, жарко спорящих у стеклянных дверей.

— Это наша лавка? — обратился я к стоящему рядом гному.

— Если бы, — грустно вздохнул Горндт.

— Инспектор! — неожиданно вопросили за спиной.

Я резко обернулся. Крупный мужик, в плаще и широкополой мокрой шляпе, с мощными усами, кивнул, представляясь:

— Сержант Доусон! Следуйте за мной!

Страж повернулся, помянул Светлого Лейнуса, в двух словах описав свое отношение к божеству, и скрылся за пеленой дождя.

Пробежав галопом через дорогу, нырнули вслед за усатым в узкую улочку, и буквально через пару домов заскочили в открытую калитку. Маленькая хибарка, заваленный всяким мусором и хламом двор, да мокнущий грустный парень моих лет, приставленный ко входу. Проскочив мимо промокшего стража, еле влезли в большую комнату, похоже, единственную в доме.

Пара фонарей разогнали тьму помещения, и, неожиданно, внутри оказалось тепло и сухо. Доусон, скинув сразу у порога плащ и шляпу, пригласил:

— Вешалка сбоку. Разоблачайтесь.

Избавившись от тяжелого и порядком вымокшего плаща, я, вслед за сержантом, обошел стол, огромный горб печи, и в глухом закутке рассмотрел несколько рядов небольших мешков, наваленных как попало. Вот отчего в доме странный сладковатый запах — мешковина распорота, красная непонятная пыль рассыпана по полу.

— И зачем нас в такую даль дернули?

— Непонятного много, господин инспектор. А только вы у нас в таких делах понимаете…

Я вздохнул. Не объяснять же всем подряд, что мое отделение было создано немного с другой целью.

— Что известно?

— Эта хибара — склад контрабандистов. Специи, редкие травы, порошки, муть еще какая… И, стало быть, хозяев этого всего, грабанул кто. Видите? Не все забрали, кой–че испортили, пока выбирали, что нужно…

Я хмыкнул:

— Дожили! Воруют контрабанду! А мы-то тут при чем?

Доусон расплылся в улыбке, схватил с печи фонарь, отодвинул неприметную доску в стене и осветил солидную такую металлическую плиту тайника. С огромной, в кулак, дырой. И в глубину с него же…

Наклонившись, заглянул внутрь через дыру. Небольшая квадратная полость внутри совершенно пуста.

— Без магии не обошлось, — задумчиво определил я, — и работал мастер. Прожечь такую дыру, не спалив к Крону содержимое каморы… Редкий умелец. Гильдию вызвали?

— Нет, инспектор.

— Почему? — удивленно выпрямился я.

— Переполох у ресторана видали?

— Трудно было не заметить.

— Молодцы, обчистив склад, рванули мимо заведения уважаемых братьев Сегинатуро. А там порядок, справные ребята на входе… Почуяли боевые жезлы, и, не дожидаясь нападения, атаковали сами.

— И?

— По зубам получили, — усмехнулся сержант, — только жезл один подобрали.

Доусон, схватил тряпицу, лежащую на печи, развернул, предъявив моим глазам жезл: короткая синяя палка, исписанная рунами, с вплавленными в острие камушками. Навскидку, оружие третьего ранга. Самый обычный жезл гильдейского мага…

Я взял в руки вещицу. Тяжелый, зараза, залит до краев. И смердит от него. Большими неприятностями. Перевернув, на конце рассмотрел печать Сантея, и даже номер из шести цифр. Дела…

— Гвардия?

— Был маг, сказал вас вызвать. А к вечеру бригада подъедет, все соберет, запишет.

Я задумчиво почесал макушку:

— Выходит, плохие парни контрабандисты, незаконно протянув целую кучу добра через порт и таможню, устроили тут склад. Другие неведомые молодцы, обчистили, захватив потребное, взломав крепкий тайник, да еще и орудуя при этом гильдейскими артефактами.

— Могу предложить еще одну версию, — дернул усом Доусон.

— Ну?

— Жезл добыли в каморе…

* * *

Как назло, извозчик успел уехать, а под навесом у ресторана никого не оказалось. Да и стеклянные двери закрыты, даже ручки обмотаны чем-то. Мокрая тряпица, в которой с трудом угадывается специальная гвардейская лента для простейшего знака — "не лезь!" Ибо, приедут крепкие парни, да как объяснят… Навсегда запомнишь!

Потоптались на месте. Куорт устроился прямо на мостовой, выбрав, правда, относительно сухой участок. Галл лишь вздохнул обреченно и принялся выжимать шапку, c коей, несмотря на дождливую погоду, умудряется не расставаться. Лучше б уж свою бандану нацепил, а не мокрое недоразумение! Одному гному, похожу, уже просто все равно…

Я порылся в кармане штанов. Горсть медяков, смятая бумажка — один мусор. Покопался в другом, заглянул в нагрудный сорочки и пришел к выводу: потерял. Теперь-то уж точно Скелет наедет… Сломанный артефакт, расплавленный амулет вызова. А тут еще и кольцо с простенькой сигналкой умудрился куда-то засунуть. Может в котомке? Порывшись в суме, которой, похоже, никакая погода не страшна, ибо внутри сухо и комфортно, в самом дальнем углу, среди горки всякой мелочевки, нащупал кольцо. Облегченно выдохнув, извлек артефакт и задумался. Может напрячь дежурного мага в гвардии, чтоб прислал извозчика? Несомненный плюс — не будем долго переминаться под навесом. И минус — нагоняй за нецелевое использование кольца вызова…

На небольшую площадь перед рестораном из переулка медленно въехал экипаж, сняв с меня сложный выбор. Я, не глядя, сунул кольцо в карман плаща. Недовольная лошадка вошла под навес и встала, оставив повозку и кучера под дождем. Извозчик, сидящий под натянутой на палках завесою, смачно выругавшись, потянулся вперед, отчего его физиономию неслабо окатила вода, стекающая с угла навеса. И лошадка, выслушав целый поток брани в свой адрес, смилостившись, втащила гремящий тарантас.

Дверца сразу распахнулась, выпустив из недр пару колобков и одного хмурого усатого господина. Приехавшие, отойдя от экипажа на шаг, принялись громогласно выискивать виновных в закрытии сего гостеприимного заведения, ибо темную мокрую ленту, перехватившую ручки, засекли вмиг. Не став ввязываться в общение, мы, тихонько оттеснив братию, шмыгнули в карету, захлопнув дверцу перед удивленно вытаращившим глаза усачом. До колобков, похоже, стало доходить, что они в скором времени останутся торчать под навесом до следующего проявления Судьбы в виде очередного извозчика. А места-то больше нет… И поэтому, когда дверца распахнулась, Галл, не сомневаясь, вытащил из-под плаща небольшой тесак. С добрый пехотный меч размером. Колобок проглотил заготовленную речь и молча выкатился, не забыв осторожно закрыть за собой.

— В Южно–третью! — рявкнул кучеру орк, на что я не преминул заметить:

— Сначала в "Приют" заглянем.

Орк только обрадовано кивнул.

Совсем скоро на пару седмиц Сантей замрет. Придет время штормов: лавки-то будут открыты, как и Академия, и управы, а вот посетителей не будет. А харчевни и увеселительные заведения просто станут ломиться от наплыва, и уже, небось, вовсю запасаются провиантом и всем тем, без чего пару недель такие места просто не могут прожить.

Неожиданно в мерное течение мыслей ворвались выкрики и глухой вой. Что за ерунда?

Телега проезжает по краю круглой, как чаша, площади, с небольшим бассейном в середине. На невысокий белокаменный заборчик, аки на пьедестал, взобрался мокрый старик, выкрикивающий что-то на поживу толпе. А люду… Собрать добрую сотню народу в такую погоду — настоящий подвиг.

— Извозчик! — высунул нос в переговорное окошко, — обожди-ка!

Экипаж остановился, и я, проклиная свое некстати взыгравшее любопытство, полез по дождь. Впрочем, команда спрыгнула следом. Для того, чтобы расслышать выкрикиваемые слова, пришлось втиснуться в толпу.

— Да снизойдет Нечестивый, и умоется слезами люд простой! Я слеп, но, прозрев, вижу темную силу, что вскоре поглотит Сантей! Готовьтесь! Он идет! Падет тьма, придет огонь и смерть! А вы, слепцы, склонитесь пред уготованной вам…

Эх, ничто не ново… Темное время, сиречь две седмицы штормов, напрочь сносят голову всяким "пророкам". И начинается одно и то же. Хоть что новое придумайте, а? А то "снизойдет Нечестивый", "падет тьма". Кричал бы прямо: Крон вломит Лейнусу. Ан нет, богохульничать-то старик не хочет…

Возвращаясь в карету, я отпихнул лезшего под ноги изможденного мужичка. Не сидится, видите ли, дома. Стоит, мокнет, хворобу в себя впуская, вместо заседания у теплого домашнего очага, или, на худой конец, оплачиваемой работы. Слушает ересь всякую…

* * *

Эх, хороша служба после плотного обеда и горячего отвару. Вернувшись в отделение, я краем глаза отметил, что одна девица выполнила приказ, а теперь сидит и бойко строчит за изливающей душу бабкой. Ты гляди как справляется стажер-то… Посадить ее принимать жалобы и общаться с людом? Всяк приятней орка с гоблином будет, да и меня освободит. Да, Горндт, болтливый парень, вот и будет ей парой…

После хорошей еды разморило, и я, дабы не заснуть, выбрался к парням, кои, не стесняясь бабки, засели снова в свою игру. Гном, заметив мой скучающий взгляд, принялся что-то строчить за своим столом. Устроившись в углу, и стараясь не заснуть, стал прислушиваться к разговору. Впрочем, и слушать-то нечего. Встреченный нами пророк — лишь один из многих, и что? Помню, слышал, как раньше этих смутьянов отлавливали, а потом забросили. Все равно, перед штормами, появятся новые и будут люд волновать. А так, поди, народишко привычный к страстям-то будет…

Как всегда, перед вынужденным простоем, и пираты стараются пощипать купцов. Тем более что последние сейчас не идут по морю, а ползут, загруженные по самую верхушку мачт барахлишком. Вот только наши каперы, в надежде на хорошую добычу перед вынужденной зимовкой, тоже не зря по морю шастают. На живца, так сказать, удят…

Единственное, что меня удивило, сообщил гном, на минутку оторвавшись от бумаги. На Востоке неожиданно зашевелилась Империя Рно, не сумевшая найти общий язык с купеческой гильдией. И теперь, на весь следующий год, полноводная река торговли через Уступ превратится в жалкий ручеек. Пошлины, то–се, и, кстати, незаконный оборот каких-то редких травок… Совсем уже поборники жестоких заветов Единого зазнались!

Когда я откровенно стал клевать носом, Горндт сунул мне исписанный лист, оказавшийся докладом о порученном ему задании. Так, Скворецкая кузня выполнила заказ на вывески в три захода из илийских "магических" слитков. И свой вывод написал: несколько товарищей из Илии, прихватив с собой собачку размером со слона, пересекли Океан Ветров, свистнули вывески, отметелив одну, закинули ее в квартал муранов, дабы замести следы злодеяния.

Я хмуро посмотрел на гнома: Горндт под моим взглядом стал нервно постукивать по столу стилом. Потом у бравого сыщика нервно задергался уголок левого века.

— Отличная работа! — ехидно похвалил я гнома и позвал арахна:

— Куорт, хватить дрыхнуть, сюда иди.

Арахн спрыгнул с потолка, мигом оказавшись рядом, а гоблин, строивший орку страшные рожи, оторвался от игры.

— Куорт, где ты ту вывеску взял?

— Низкое большое здание, пролез в окно, пустое, кучи мусора, большая дыра в полу. Спрыгнул, глубоко, сразу лежала. Вылез, долго пытался.

Или Турни лениво, или сегодня "художественный перевод" плохо работает… Хотя и так все ясно.

— И яму эти бравые парни из Илии выкопали? — насмешливо бросил я гному, и уточнил у арахна:

— А что там в той дыре?

— Тоннель, глубоко, далеко идет. Страшно…

Я аж проснулся. Снова подземелье, да и странный комментарий Куорта. Как успокоится, наконец, дождь — отправится на вылазку? Все интересней, чем сидеть в управе.

Пока я задумчиво почесывал проклюнувшуюся щетину, вспоминая, где задевал принадлежности, созданные для сражения с этой гадостью, посетительница наконец-то убралась. А стажер, аккуратно сложив несколько исписанных листов в папку, грациозно встала и потянулась. Казенная одежка, свободные штаны и рубаха со шнуровкой, совершенно не скрывают очертания великолепной фигуры…

Ления, почувствовав жаркий взгляд, повернулась, улыбнулась, и медленно подошла ко мне.

— Инспектор, — наклонилась девушка. А шнуровка-то совсем слегка затянута…

— Разрешите сегодня уйти чуть раньше? — и обворожительно улыбнулась.

Посетителей больше нет, парни откровенно валяют дурака, а Ления стажер. Почему бы, собственно, и нет? Разочек можно. Да и дельце небольшое есть…

— На сегодня вы свободны, — выдавил я.

Девушка собралась мгновенно. Только что стояла рядом, а через секунду, улыбнувшись, поблагодарила за галантно предложенный плащ, причем совершенно выпало из памяти, как я умудрился через всю комнату добраться до вешалки.

Плотно закрыв дверь, я обернулся. Как все разительно изменилось! Сонная одурь испарилась, гоблин, скромно присевший за свой стол, аж потемнел под заинтересованными взглядами гнома, орка и арахна. Я присел на стол Галла, стоящий напротив, и кивнул Турни:

— Рассказывай!

— Лаэр, по вашему приказу я проследил за каретой. От управы за вами направилась молодая женщина, смуглая, похожая на уроженку Найорми. Хорошая непромокаемая накидка, добротные сапожки. Отличительных черт рассмотреть не удалось. И пожилой господин в поношенном плаще, хороших сапогах. Лицо скрывал под капюшоном, только увидел на левой руке светлый перстень. На Морской вычислил еще одного наблюдателя, по всему благородного господина. Пару раз он пропадал из поля зрения, но потом возвращался. Следовал до площади с пророком. Женщина осталась на Морской, пожилой господин довел до управы, и скрылся в Тройном проулке.

— Все?

— Еще одно, — протянул гоблин, шмыгнув носом, — странное ощущение, будто кого чую, но не вижу.

— Амулет зрения Изнанки? — нахмурившись, бросил орк. А я и не знал, что у гоблина есть артефакт, позволяющий разглядеть невидимые магические проявления не–магу.

— Не помог, — шмыгнул Турни.

— Выходит, или пустышка, или был кто-то, для кого твой амулет не помеха, — сделал вывод я.

Как говориться — приплыли. Необъяснимое ощущение Турни может быть как раз связано с той причиной, по какой я уже на вторую ночь останусь в управе. Эльфы, попавшиеся на нарушении Закона. Наблюдатель–маг и все дела. Неясно одно: зачем-таки им я? Попались, штраф выплатили, сидеть тихонько в углу и не отсвечивать, дабы не накликать…

Молодая женщина… Если вспомнить, что Анни–Леи нет, а есть несколько совсем разных дамочек, то можно выдвинуть версию: девушка, прикрывающаяся заклинанием изменения внешности, шастает по городу. И следит за мной. Но зачем? И, еще веселее: что это за заклинание, если я ее вижу как обычно, а другие нет? Бред какой-то.

Благородный на Морской — контрабандист? Очень может быть…

А откуда взялся пожилой господин в поношенном плаще и хорошей обуви?

* * *

"Популярен нынче", — проскользнула ленивая мысль. Удобный диванчик так и намекает закрыть глаза, умоститься и погрузиться в страну приятных грез. Или настойчивых кошмаров. Или просто проспать до утра.

Правда, впору зазвездиться. Столько народу присматривает за простым инспектором, обычным служивым Южно–третьей управы. И даже мои магические способности погоды не делают, ибо адепту до мелкой птички, мягко говоря, далековато. Можно и шлепнуться, не взлетев.

А тут столько народу. Неужели из-за находки в квартале муранов? Тоже мне, событие года. Всегда найдутся те, кто в обход законов постараются срубить лишнюю копейку. А если еще и на илийские сладости хватит… Так вообще нарушат не задумываясь. Штраф и перестройка квартала заставят подтянуть пояса, но вряд ли превысят все доходы, полученные за время незаконного производства.

Прикинул, что ничего, в принципе, серьезного за мной не числится. Неужели неуемная бабка расстаралась, строчит теперь день и ночь доносы, вот меня кто и решил проверить?

В общем, не смертельно. Посмотрят и отстанут. И будут бумагу по назначению использовать… Да и вообще, работать пора, а я все никак не могу сосредоточиться, мысли бегают, расползаются…

Кстати, в следующий раз гоблина следует отправить за любой представительницей слабого пола, если будет оная крутиться неподалеку. Глядишь, что найдет, одной головной болью все меньше станет. И утром засадить Турни за отчет, пусть строчит, что видел, о чем думал. Авось Капитан заинтересуется.

Да и делом пора уже заняться, засиделись. Надо вытрясти из Крысы таки дрезну, да полезть, что ли, в найденный Куортом проход. А то скукотища… Кстати, завтра лекция код ди Миагона, у Капитана след бы отпроситься.

Составив нехитрый список дел на завтра, открыл книгу Смотрителя по заранее заложенной бумажке. Странно, вчера эти иероглифы по–другому выглядели. Мерещится? Главное, что картинка с руной не изменилась, продолжать зубрежку надо.

Полчаса мучений, а все без толку. Как нарисовать в уме завитушку, спиралькой соединяющую второй уровень руны с третьим? Действительно, куда проще запомнить привычный плоский рисунок, чем пытаться понять, что, как, и в каком месте закручивается, петляя при этом, как улепетывающий заяц. Право слово, не зря Фамилист братством называют, ибо изучить, казалось бы, простую руну, в таком дотошном варианте реально только отказавшись от мирской суеты. Сидя в маленькой келье, отвлекаясь только на еду, питье, и то самое, без чего даже монахи не выживут.

Хотя, несмотря на внутренний протест, руна в таком виде мне кажется идеальной. Потому как привычное плоское написание часто выглядит как обрубок: множество обрывающихся линий. Тогда как на самом деле обрывов нет, просто в этих местах рисунок продолжается, так сказать, в глубину.

Задумавшись, я пришел к выводу: основное отличие изначального написания рун и привычного — действующая стихия. Ибо в плоском написании ты знаешь, что вот это относится, например, к Воздуху. А в изначальном варианте можно втиснуть сразу все проявления стихий, хоть это и усложнит очень сильно всю руну. Возникает только один закономерный вопрос: эффективность. Стоит ли оно таких трудов? Какова будет разница между одной и той же руной, плоской с силой Воздуха, и изначальной с влиянием всех стихий? Или, быть может, на самом деле разницы и не будет совершенно?

Вспомнив рассказ Реалено код ди Миагона о составляющих простенькой руны, я попытался, на глазок, разложить "Хмарь" на кусочки. Действительно, легко заметить сходные участки. Прям будто из разных кирпичиков сложена руна. Интересно, а если немного поменять комбинацию… правда правила соединений неизвестны, да и что в итоге получится… Стоп! Сначала, поди, надо выучить то, что есть, а потом уже извращаться. А то еще доиграюсь, вместо "Хмари" получиться "Хмырь", и вылезет непонятно откуда зубастая черная рожа с целой кучей глазок…

Запустив в Куорта подвернувшейся под руку подушкой, я хлебнул остывшего чай–тэ и попытался сосредоточиться. Когда руна перед глазами стала двоиться, а книжка, будто невзначай, валиться из рук, я понял — пора спать. Придет новый хороший день, полный дел, забот, и дождя. Холодного, вечно капающего, надоевшего дождя…

* * *

Погода испугала большую часть адептов, и сегодня в аудитории еле полтора десятка алчущих знаний будущих магов собралось. Зато все примечательные личности в полном составе. Остальные, не добравшиеся до Академии, скорее всего, попрятались по домам, или, что более вероятно, по харчевням. Горячий отвар, разогретое вино — что может быть лучше?

Реалено, впрочем, похоже глубоко безразлично количество слушателей. Распахнув окно, учитель задумчиво изучил стену дождя, который, хвала небесам, в окно не просится, и под мерный шелест капель начал лекцию:

— Сегодня у нас очень простой предмет для обсуждения. Поэтому, чтобы вы не расслаблялись, рассмотрим для начала пару интересных особенностей. Что такое "пустышка"?

Он живет в Академии? Легкие туфли, тонкие выглаженные брюки, светлая рубашка и никаких намеков на мантию. Под повисшую тишину в аудитории, я осторожно погладил зудящую кожу на лице. Давно стоило побриться, а приборы, как на зло, в книжной лавке. Пришлось поутру воспользоваться одним травмоопасным заклинанием, и, как результат, пару порезов мне досталось. Ну а чего я хотел, если в течение всего процесса на ум лезли разные страшилки, как "бритвой" некие адепты умудрились нанести себе неслабые повреждения, а один, по слухам, вообще чуть не зарезался…

— Неработающая руна, — наконец нарушил тишину Эрнесто. Слышал я о пустышках, но они как-то совсем к магии не относились… А наследный граф в курсе.

Маг все так и стоит у окна, уставив свой взор на стену дождя, но голос все равно отлично слышно:

— Ерунда. Законченная руна рабочая по определению. В случае же экспериментального плетения — согласен. Дальше.

— "Пустышкой" называют исправный артефакт, который перестал откликаться на все действия владельца, — подала голос единственная девушка, решившаяся сегодня на посещение лекции. Что ж тут удивительного, как никак принцесса.

— Частный случай — кивнул Реалено.

— Э–э-э… Руна, переставшая работать? — Эрнесто, раз влезший, уже не остановится. Или пока правоту не докажет, или пока не заткнут.

— Ближе к истине, — код ди Миагон резко развернулся, в несколько шагов подскочил к кафедре, по обыкновению уселся на нее, и, вперив взор в Эрнесто, ехидно спросил:

— Как вы думаете, из-за чего может случиться подобное?

— Ошибка мага в изображении ру…

— Иногда лучше молчать, — перебил маг графа, — чем нести подобную чушь. Если вы неправильно представили руну, она и секунды не продержится, расползется на куски. Времени на запитку Силой просто не хватит.

Реалено перевел взгляд на соседа Эрнесто, полного верзилу, чей стриженный затылок мгновенно побагровел. Адепт тихо промычал:

— Молчу…

Следующие "счастливцы", на которых падал взор мага, тоже оказались не в силах выдавить ни слова. Только принцесса не побоялась раскрыть рот:

— Маг, истощив все силы, еще может быть в состоянии вызвать руну, а на запуск заклинания уже резервов нет.

— Спасибо за цитату из пятой центурии "Сила в Едином". Но, в данном случае, вы ткнули своим маникюром не туда, — насмешливо заметил код ди Миагон, а светловолосая девица принялась внимательно изучать свои руки.

— Что вы скажете, молодой человек? — взглянул на меня Реалено.

Похоже, адепты уже привыкли к моей молчаливой компании, потому как никто не обернулся. Действительно, чего пялиться?

Я пожал плечами:

— Так карты выпали…

— Всемогущая Судьба? — уточнил маг, и продолжил:

— На самом деле, практически каждый известный исследователь феноменов магических противоречий на этот вопрос имеет свой единственно верный ответ. И, как несложно догадаться, единого мнения так и не достигнуто. Но, будьте всегда готовы к тому, что однажды, в самый неподходящий момент, ваше любимое, отточенное заклинание, не сработает. Это и будет "пустышка".

— А причины? — хмуро выдавил Эрнесто.

— Причиной может быть что угодно. Например, вы встали не с той ноги, уронили любимую чашку или неправильно посмотрели на тещу. Стоит помнить только об одном: маг — это не столько способности к управлению стихиями и черпанию силы из Источников, сколько личность. Никогда не забывайте об этом…

Пока маг рылся в своей суме, я попытался понять его совет. Туманно и расплывчато, никакой конкретики. Получается, сегодня ты маг, а завтра, поругавшись в лавке с продавцом–скрягой, можешь стать обычным человеком?

— Задумались, — ехидно протянул маг, — не принимайте близко к сердцу. А то сбудется, — растянул губы в откровенной усмешке.

— "Истинная сила мага — в духе!" Иелерилий Наугус Комфурций, — прочитал с листа, вытащенного из суммы, код ди Миагон, — или вот: "Только проникшись сутью Единого, впустив в сердце свое Его Силу Справедливую, познаешь прелести настоящего духа!". Итак, создатель движения Единого, как считается в некоторых источниках, ребенок союза светлой эльфийки и человека, четко ограничил понятие "сила мага". В виду того, что подданными Империи Рно, не даст соврать принцесса, могут быть только люди, эльфы, гномы и гираны, и плоды их союза, если верить историкам, можно сделать вывод — маги какой из рас Руана самые сильные. Так ли это, адепты?

Эрнесто расцвел и принялся уверенно вещать:

— Еще пятьсот лет назад Гильдия широко изучила сей вопрос, и, собрав обширные данные, пришла к выводу, что в истории Руана самые сильные маги были из Дальнего Народа!

— Бла–бла–бла, — Реалено весело подвел черту под эпической фразой графа, — вы, молодой человек, как всегда лезете вперед воза, нагруженного поклажей и летящего с горы. И не впервой он вас догоняет…

— Вы беретесь утверждать…

— Берусь! И уверенно вам заявляю, гираны — передовики в светлой магии, но как бы Император и Архистратиги не дулись, превратить этих гигантов в магов Единого не удалось. Замкнутые в узких пределах одного направления, они никак не могут претендовать на звание сильнейших, что многократно подтвердила история Турнира и Большой Игры.

— Врете! — вскочил и заорал Эрнесто, но под ехидным взглядом мага скис и плюхнулся на место.

Интересно, зачем его по семейным-то стопам пустили? В первой же стычке бедолага или сам себя прибьет, или кто поможет.

— А вы что скажете, принцесса?

— Сила в Единстве! И нашу веру не преодолеть!

Реалено уважительно покивал. Легко догадаться, что сотня магов, объединившись, завалит любого.

Код ди Миагон посмотрел на незаметного адепта, как всегда, сидящего в углу, и тот недовольно пробурчал:

— Девлары.

— Вы почти угадали. Действительно, существа, имеющие от рождения хорошую защиту от магии, и, со временем, еще больше ее накапливающие, очень грозные соперники. Особенно, если относятся к виду разумных, а не диких животных. Но, есть и те, чьи способности значительно выше.

Даже братия, окружающая Эрнесто, оживилась. Похоже, тема всех зацепила, и теперь каждый сидит и гадает: кто? И по каким критериям это можно определить…

— А вот это будет вашим домашним заданием, — ехидную интонацию сложно не уловить, — но, чтобы вам было в каком направлении ломать голову, намекну. Раз: сила не в энергии, а в сложности мышления. Два: психологическая устойчивость, не гибкость, но прозорливость, что есть следствие первой подсказки.

Реалено обвел взглядом шуршащую письменными приборами аудиторию. "Крон", — выругался я, и, вытащив блокнот, быстро черкнул две строки.

— Надеюсь, вы сможете выдвинуть хоть одну версию на зачете. Обоснованную! — выделил последнее слово код ди Миагон.

— А теперь, когда вы окончательно проснулись, перейдем к непосредственной теме лекции: "Возникновение артефакторной магии, как единства всех сил в слиянии". Итак…

После лекции, я по привычке дождался, пока все выйдут, и обратился к магу, который, видимо, понимая мою заминку, не спешил собирать свою сумку.

— Лар…

— Да, адепт, — обозначил легкую заинтересованность реалено.

— В стенах Академии часто проводятся "тестирования"?

— Естественно. Мы, как-никак, учебное заведение, а сложности только помогают адептам осваивать нелегкое ремесло.

— Но все же огромный список предметов…

— Адепт, — остановил меня Реалено, — представьте, вы десяток лет занимаетесь одним очень важным для города ремеслом, высокооплачиваемым, поначалу интересным… Но все, как водиться, надоедает. И, со временем, опускаются руки, дело идет ни шатко, ни валко… А результат — важен. И вот, однажды, мелькнула в одной светлой голове идея, как приструнить молодое и бойкое поколение, приставив к важному делу.

— При чем здесь это? — удивленно уточнил я.

— При том, что некие адепты, обычно обитающие на втором курсе, маются со скуки. Третий, как известно, уже завален практикой и постоянными вылазками. Первый же, как водится, бегает с выпученными глазами.

— Не вижу связи, — честно сказал я.

— Скажите, кто будет выгонять адепта, не сдавшего историю, счисление или сонаты придурковатого поэта? — улыбнулся маг, — а так за зачет — две седмицы, за экзамен — четыре на вверенном участке. И бригада ответственных магов, получая денежки, особо не напрягается. А результат есть.

— Вы знаете, это все очень интересно, но я не совсем понял…

Реалено, отвернувшись, принялся медленно упаковывать вытащенные из сумки листы. Я, поняв намек, вздохнул и двинулся к двери.

— Адепт!

— Да, лар.

— Вы знаете, я заметил, в нашем Сантее по ночам темновато стало… Масляные фонари света мало дают, а магические… видать, сессия скоро…

Вот черти!

* * *

Вернулись в управу. Парней я сразу отправил в наше отделение, а сам спустился в подвал, заскочить в гости к пожилому магу.

В царстве камня, металла и дерева, где даже прозрачные дверцы шкафов, скрывающие в недрах множество всякого интересного, кажутся непреодолимым препятствием, за огромным верстаком в мантии священнодействует над блестящей заготовкой браслета артефактор. Я не стал отвлекать старика, а только тихонько подкрался поближе. Скелет, медленно водя тонкой металлической палочкой, осторожно выцарапывает на поверхности браслета легкие штрихи сложной руны.

— Обожди чуток, — прогудел артефактор, почуяв меня и не отвлекаясь от дела. Наконец, линии соединились, маг отложил палочку. Полегчало — от тоненького, на грани слышимости, скрипа аж зубы сводило. Из небольшой коробочки на столе Скелет извлек держатель, вставил в него синий грифель и, периодически макая кончик в малюсенькую баночку, принялся заполнять выцарапанную руну смесью жидкости и мела. После нехитрой манипуляции, протер поверхность браслета тряпочкой, убрав излишки, и, закрыв глаза, принялся медитировать. Я постарался отрешиться от окружающего, освободив голову от разных мыслей, и почти сразу выпал в Изнанку. Хотя, скорее, не совсем верное определение. Если быть предельно точным, то никуда не выпал, а впустил в свои ощущения все многообразие движения мировых энергий, прозванных то Силами, то Источниками. А некоторые так вообще умудрились обозвать это проявлением Единства…

Ох, не зря артефакторы обожают обосновываться под землей. Сразу приходит в голову сравнение шторма над и под водой: разноцветные линии тянутся спокойно, практически не переплетаясь, небольшие облачка различных возмущений медленно перемещаются, неуверенно тыкаясь в дверцы и стенки шкафов. И на фоне спокойствия вокруг, мне сразу удалось увидеть руну, создаваемую Скелетом над браслетом. Очень сложный рисунок появляется не частями, а сразу весь. Бледные полупрозрачные линии, обозначив очертания всей руны, наливаются цветами, все больше проявляясь, и когда рисунок заклинания засверкал всеми оттенками спектра, артефактор влил Силы до упора, руна засверкала…

Сделав усилие, я перешел к нормальному зрению, дабы не пропустить результат действия заклинания. Руна, выцарапанная и замазанная грифелем на браслете, стала ярко–оранжевой, разбавив светлым пятном не очень-то и освещенный подвал, и, неожиданно, стала погружаться в металл. Через пару секунд на поверхности браслета не осталось никаких следов работы, но он явно перестал быть просто куском металла…

Скелет, внимательно осмотрев браслет, довольно хмыкнул и перевел взгляд на меня:

— Что хотел спросить, Кирилл?

Старик встал, потянулся всем телом и скинул мантию. Под старой и заношенной до дыр тряпкой обнаружился привычный наряд артефактора, вот только руки пусты: никаких колец, часов и браслетов. Видимо, мешают сильно при такой-то работе…

— Вы ж были в свое время адептом Академии…

— Как не быть! Годков с полста тому, стал быть, — Скелет достал из ближайшего шкафа пыхтящий чайник, пару здоровенных кружек и тарелищу с целой горой сладостей, — присаживайтесь, юноша, отварчику опробуете по стародавнему рецепту, значит.

Я влез на круглый табурет, переехавший в подвал похоже прямо из-за стойки ближайшей харчевни, и с сомнением заглянул в подвинутую кружку. Почти целый литр кипятка! Зато запах, поплывший по подвалу, просто умопомрачительный… Причем, сложно понять что там намешано: чую и ягоды, и листочки пахучие, и вроде примесь травок полевых. Аж голова кругом!

— Инспектор! — старик рассмеялся.

— Простите, — улыбнулся я, — задумался над отваром… Я хотел у вас спросить о странной практике Академии. О магических фонарях.

Скелет, отхлебнув из кружки и захрустев печеньем, прогудел:

— Вам то по что эта мелочь? Надежный артефакт, бесспорно, тройная рунная вязь для большей емкости, приемник сил Солнца–батюшки, значит, нашего…

— Я не о том, — очень вкусный отвар у артефактора, — про наказание адептов хочу уз…

Старик гулко расхохотался. В большом хозяйстве мага этот звук будто окружил меня, подхватив, потянуло присоединиться…

— Стал быть, веселье то еще! Ходишь, значит, подправляешь, напитываешь, а вороги, у кого их не было в ученье, портят, разряжают. Потом нагоняй от мастера и по новой… Но, разузнав, кто шкодит и собрав друзьев, с утреца, значит, пока еще темно, набеги на их участки устраивали… Графеныша одного, горластого, разок на горячем подловили, в фонтане купали, пока стражи не набежало. Эх, времечко было, молодые годы, поди…

* * *

Отличный отвар, сладости, несколько веселых историй из жизни старика–артефактора — лучшее средство для успокоения. Умиротворение, озарившее меня, сказалось даже на походке, и, еле переставляя ноги, я целых пять минут топал по управе до своего отделения. Впрочем, стоило только сунуть нос за дверь, как меня осторожно выпихнул в коридор орк, негромко сообщил:

— Капитан лютует, лаэр. Вас вызывал… пять раз.

Вот те раз. С чего, спрашивается, такое нетерпение? Сегодня ничем отметиться еще ж не успел!

— Ну–с, господин инспектор, признавайтесь, — довольно прогудел гном, стоило мне только войти в начальственный кабинет.

Оп–па, приехали… Нет, я на такие разводы не введусь!

— Никак нет! — рявкнул, даже не догадываясь о предмете разговора.

Кстати, одна знакомая некромантская личность нагло устроилась в единственном кресле для посетителей. Мне тут что, стоять?

— Да неужели? — деланно удивился гном, — и вы, молодой человек, беретесь утверждать, что ни–ни?

Я крепко задумался. У всех есть небольшие грешки, куда уж без этого, но прям вот так. Как говорится, "исконное жилище" разукрашенных краснорожих!

— Сознаюсь, однажды не сдержался: плюнул на калитку двора уважаемой госпожи Крон!

Капитан прищурился. Видимо, ответ не пришелся по вкусу. А меня осенило — ходит молва, мол несколько встреч подряд с некромантом не к добру. А если еще и с одним и тем же… Впрочем, разве стоит верить досужим бредням?

— Не хотите по–хорошему… — протянул гном и разжал кулак. На стол скатилось простенькое кольцо–сигналка. Неуловимо знакомое.

По обыкновению, порывшись в одной из папок, Капитан извлек изрядно помятый лист и принялся зачитывать:

— "Кольцо с сигнальной нитью, артефакт низшей ступени, было обнаружено в небольшой выемке…", — Эрнт скосил на меня ехидный взгляд, — догадываетесь, кому оно принадлежит по бумагам?

Плащ по приезду в управу я передал Галлу. Но, похоже, ситуация несколько сложнее…

— Мне, — не стал выкручиваться и пошел в атаку, — а какая, собственно, разница? Вы меня в чем-то подозреваете?

— Ночью было совершено нападение на одно из представительств банка "Гнорре и братья". Мы нашли предполагаемый путь отхода грабителей, и в месте их проникновения в катакомбы под городом обнаружили ваш артефакт. Потрудитесь объясниться, молодой человек. Или перенесем разговор в место поспокойней… — тихо прошелестел голос некроманта.

— Но этой ночью…

— Господин инспектор! — рявкнул гном, перебив меня, — в вашей ситуации лучше не скрывать ни малейшего факта!

— Но, господин Капитан, я хотел всего лишь поставить уважаемого гвардейца в известность по поводу…

— Что? — заревел гном, не дав мне снова оправдаться. Как я мог ограбить банк, если всю ночь спал в управе?

— Адепт Кир, вы играете с огнем, — снова тихо прошелестел голос Лангола, — на вашем месте стоит прислушаться к словам непосредственного начальника.

Ну да, легко намекнули — закройся. Да какого, спрашивается, Крона? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: подстава. Небось, товарищи длинноухие и среброголосые постарались…

— С какой стати? Я похож на полоумного? Связываться с воинственными коротышками?

Ох, зря я ляпнул… Действительно, не похож, а точно вылитый. Ибо так "уважительно" отозваться о подгорном племени в присутствии отпрыска уважаемого рода…

Капитан расплылся в довольной улыбке, поманил меня коротким и толстым пальцем. Деревянно переставляя ноги, я приблизился к столу. Ловко выхватив из ящика стола исписанный лист, гном пододвинул его ко мне и положил сверху стило.

— Подписывай! — рявкнул.

— Что это? — осторожно спросил я.

— Желаешь за "коротышку" в ухо? — Эрнт растянул губы до ушей, а пухлые щеки, не ожидав такого напора, почти полностью скрыли маленькие глазки.

— Я не это имел в виду.

— Я сам разберусь, что ты имел в виду, — Капитан перестал улыбаться и остро на меня зыркнул, — подписывай!

— Не буду! — отказался я и выпрямился, сложив руки на груди. Естественно, пока была возможность, я попытался изучить подсунутый лист. Но вот одна закавыка — гномьего не знаю…

— Боец! — заревел Капитан и кинул на стол еще один лист. — Читай, инспектор.

Я схватил лист и бегло прочитал. Предписание прибыть в одну из крепостей на Стене завтра утром с инспекцией на две седмицы. Ничего не понимаю.

Я удивленно поднял глаза на Капитана.

— Через пару часов к нам приедут гости, из Гильдии, по твоему вопросу. Тебе бы убраться до этого времени подальше.

— Зачем? Вы же прекрасно знае…

Гном недовольно бахнул крепкой лапой по столу.

— Может, ты желаешь ответить, откуда в твоей комнате в книжной лавке, в шикарном тайнике под подушкой, взялся мешочек с драгоценностями из банка?

Я опешил. Кольцо — не цепочка, можно и потерять. А вот добро из банка на своих ножках прибежать не могло!

— Дошло! — довольно прокомментировал мое перекошенное лицо Капитан.

— Объясняю на пальцах, — показал свою руку гном. Скорее колбаски…

— Признаешься. Но, видя твою рожу, догадываюсь — не станешь.

Я подтверждающе закивал.

— Выходишь из кабинета, заходишь к себе, собираешь вещички и на седмицу исчезаешь. Сюда, в лавку, в Академию — ни ногой, естественно. Понял?

— А почему не на Стену?

— На Стену? — вытянулась пухлая физиономия гнома, — ты думаешь, я тебя на две седмицы байки травить туда пущу? А работать кто будет? — я не стал уточнять, что все равно работать-то не могу…

— Подписывай и иди. Переросток, — смачно ругнулся вслед Капитан.

В тихом обалдении я дошел до своего отделения. Всякое случалось, но такого не бывало. И это уже не игрушки, когда можно попасть максимум на штраф или выговор, тут не только из Стражи вылететь, но и влететь в городскую тюрьму реально. Если, конечно, повезет дожить. Коротышки никому не прощают налетов на свои банки, только полный придурок мог на такое решиться. Или тот, кто абсолютно уверен в своей безнаказанности…

Парни, развесившие уши на очередную байку гнома, срисовав мою кислую рожу, моментально прервались, вытолкали Лению с каким-то тупым поручением и молча окружили. Выдув целую кружку порядком остывшего чай–тэ, любезно поданную гоблином, я в трех словах описал сложившуюся ситуацию. Нет, я совершенно точно уверен — не грабил. Никогда не страдал таким виртуозным лунатизмом. Но расклад выпал на удивление гадский…

— Капитан решил поудить рыбку в мутной воде, — сделал вывод об услышанном орк.

— Маги не сунутся на Стену, слишком уж шкурку свою нежную любят, — протараторил Турни, — да и в городе искать не станут. Наш Капитан за парней горой!

— И? — хмыкнул я.

Галл шумно вздохнул:

— Лаэр, пожалуйте-ка в гости к скромным оркам, — на мой удивленный взгляд добавил, — к нам ни маги, ни гномы, ни сами девлары не сунутся. Посидите, книжки умные почитаете, пока Капитан со всем не разберется.

— А…

Дверь в отделение распахнулась, влетел посыльный, сунул конверт с личной печатью Капитана и вылетел.

Парни замолчали, я надорвал плотную бумагу и вытащил сложенный пополам лист. "Через полчаса карета у главного входа. Не опаздывай, Крон тебя дери!".

Гном, без нотки смущения прочитавший послание, спокойно заметил:

— Собирайтесь, лаэр. На игры властьимущих лучше со стороны глядеть. Надежней оно, знаете ли. И, не сомневайтесь, Стража своих не сдает.

* * *

Скучно… Вот всегда так: крутишься, язык на плече, ноги заплетаются, и мечтаешь об отдыхе. А выпадает пару деньков — сходишь с ума от безделья.

Поначалу понравилось. Почитал пару талмудов, все-таки желания работать фонарщиком нет никакого. Посидел пару часиков с книгой Смотрителя, пока руна не стала чудиться везде, где только можно. Особенно напугало, когда маленькие кусочки разных ягод, попавшие в чашку с отваром, танцуя, стали выстраиваться в смутно знакомую фигуру… Что еще, собственно, тут-то делать?

Оказалось, орки живут чуть ли не целым родом. Когда мы с Галлом с трудом преодолели первое препятствие на воротах, охраняемых тремя неприветливыми верзилами, раз пять выспрашивающих пароль, я совершенно неожиданно попал в огромный сад, сравнимый разве что с парком Академии. И это было только начало!

Через пять минут ходьбы в этом шикарном кусочке леса я превратился в гробокопателя. Копать, конечно, не пришлось, но когда бесшумно поднялась могучая плита, отворив вход под землю, я малость струхнул. Галл же невозмутимо сиганул вниз, пришлось спрыгивать и мне.

Коридоры, лестница, коридоры, бассейн, комната с ручьем, наконец небольшой зал, просто залитый светом, в котором на полу, застеленном толстым ковром, поджав худые ножки, расселось с десяток зелененьких ребятишек. И один пожилой орк, весь седой, в свободной рубахе и штанах. Заметив вошедших, тихо рыкнул на родном языке. Пацаны исчезли мгновенно, будто и не было их.

Вслед за Галлом я уселся на ковер, оказавшийся неожиданно мягким и теплым.

— Отец, моему другу нужна помощь…

Седой задумчиво меня изучил и тихо произнес:

— Твой друг — друг нашей семьи.

И все. Церемонии вежливости закончились, Галл показал комнату, устроил коротенькую экскурсию, поймал пацана, наказав мне помогать в случае надобности, и утопал. Быстро, просто и незатейливо.

"Орки совершенно не скучают", — подумал я, наблюдая за тренировкой молодых, но уже крепких парней. Осень заставила всех перебраться под землю, и сейчас в небольшой зале для тренировок собралась целая куча народу. Впрочем, меня, скромно усевшегося в углу и наблюдающего за процессом, никто не стал гнать.

Рядом бесшумно опустился седой орк, Отец семьи и тихо спросил:

— Не желаешь присоединиться?

Я проследил за взглядом: один парень, шире меня в плечах раза в два, принимает на щит удары от такого же верзилы. Прикинув, что лист железа весит столько, что я его и оторвать-то от пола вряд ли смогу, а второй так размахивается по–молодецки…

— Они меня взглядом перешибут.

Седой тихо рассмеялся:

— У каждого из нас своя Сила.

— Моя Сила — магия.

— Нет, — покачал головой орк, — это тлен.

Я с интересом уставился на седого:

— Что тогда Сила?

— Магия — меч и щит. Ничего боле, — ушел от прямого ответа Отец.

Я хмыкнул, а пожилой орк неожиданно продолжил:

— Посмотри на них. Стараются, тренируются. Но они воины по крови. И если дать их брату, никогда не державшему топора, оружие в руки — он не будет их слабее.

— Что же тогда Сила?

— Спроси у себя, — рассмеялся орк, — иначе это будет не твой ответ.

Я задумался. Пожалуй, понятие "сила$1 — просто абстракция. А в жизни все очень просто: купец — торгует, воин — сражается, маг — колдует. Мы просто живем, не заморачиваясь высокими материями. И не тратим время на поиск ответов…

— Обедать пора, молодой маг, — легко вскочил на ноги седой орк, — а Сила не имеет значения.

— Но что-то же имеет?

— Что-то…

* * *

Когда уже стало просто невыносимо тошно, я обратился к Отцу с просьбой о прогулке. Странно, но тот сразу согласился, намекнув только о небольшом сопровождении. На всякий случай. Мол, Галл не поймет, если что случится с его другом…

Смотритель оказался не таким сговорчивым, промариновав минут пять под непогодой. Радует только одно — до кладбища добрался быстро по пустынным улочкам, ибо парк семьи орка оказался буквально по соседству.

Неупокоенный оказался совершенно невосприимчивым к разыгравшейся стихии, тем более что противные мелкие капельки, расплываясь по окружающей Смотрителя защите, просто не в силах причинить беспокойство (позер, чтоб его!). Мне о таких высотах пока только мечтать… Зато я первым добежал до часовни!

— Уважаемый, я хотел спросить…

— Сказки прочитал? — разливая отвар, поинтересовался неупокоенный.

— Нет. Как можно эту ерунду читать-то?

— Не читаешь, глупые вопросы задаешь…

— Важные! — возмутился я. — Так вот, вы не…

— Ты слеп. Даже дитя зорче…

— Один светильник на такую комнату — убиться можно!

Смотритель громко вздохнул:

— "Да не ослабнет духом видящий Свет, блуждая во Тьме напыщенных истин гомонящих болванов".

— "Эх, — устало выдохнул герой, засовывая отрубленную голову чудовища в тяжеленный походной мешок, — поизвелись нонче прислужники Тьмы…", — метко ввернул я.

Смотритель протянул мне чашку. Обхватив посудину покрепче, я стал греть озябшие ладони.

— Ты пришел за советом. Прошлый раз, получив его, не использовал.

— Я устал продираться через словесы Мирандеса. В сказки нужно верить, не вникая. Я так не могу!

— В Империи все построено на вере. Итог: их маги покрепче наших будут.

— Вот пусть через Уступ переберутся и предъявят, — насмешливо отозвался я.

— Время — река. То ленива, то быстра, а иногда, когда совсем не ожидаешь, превращается в бурный поток. Смотри, страж, смоет… — нарисовал Смотритель безрадостную перспективу и неожиданно перешел на деловой тон:

— Что хотел спросить?

— Вам не приходилось встречать упоминание об изменчивом мороке? Через который, не прилагая усилий, некоторые могут видеть реальное?

— Допустим, — нейтрально ответил Смотритель.

— Что это может быть?

— Все, что угодно.

— Как я могу видеть реальность?

— Сказки прочитал? — почудилась смешинка в интонации неупокоенного.

— Уже говорил — нет.

— Прочитаешь — поймешь. Может быть.

— При чем здесь сказки?! — взорвался я.

— "Суть жизни — в Вере. Вера дает Силу, понимание Пути, вектор развития и надежду на перерождение". Так говорил монах, сумевший своим знанием покорить целый народ. Поговаривают, он видел саму суть, а не иллюзию, которой прикрываются живые.

— Берусь утверждать — не тяну я на монаха. Такой вариант точно отпадает.

Смотритель вздохнул:

— Хаос в твоей голове затмевает крохи знаний.

— Я намедни два трактата одолел. Сам удивляюсь, как не помер! — согласился.

— Ты видишь то, что желаешь видеть. Но есть ли в этом хоть капля реальности…

Это что ж получается: я вижу красивую девушку, а там может быть страшная как Смерть старуха? Дела…

* * *

В обед на второй день пребывания в гостях у орков неожиданно нарисовался Галл, составивший мне компанию. Я не стал забрасывать здоровяка вопросами, пока он не прикончил первую тарелку наваристой похлебки. Но вскоре терпение закончилось.

— Что нового? — закинул удочку, осторожно изучая странный тушеный овощ. Не нужно обладать хорошим воображением, чтобы разглядеть характерные черты усатого переселенца. Неужели прямо с родных краев сюда добрались?

— Гильдия хари светит, — "уважительно" отозвался о магах Галл, — с утра гвардии понаехало… видать, нашли чего.

— А Гильдия что? — хмыкнул.

— Кабинет ваш роют, — пробурчал орк, — ничего не нашли, вызвали светилу, а тот им как вломил, за беспокойство по пустякам…

Маги выслужиться, что ли, перед кем хотят? Раз пустой кабинет роют.

— А чего они так ко мне прицепились, не в курсе? Громкие ограбления — забота гвардии!

Орк грустно изучил пустую миску. Не знаю, может, хотел и ее схарчить, но сдержался: тиснул с подноса еще порцию.

— Дык, лаэр, маг-то ихний камни дорогие у вас нашел. Говорят, зашел в лавку купить книг и почуял краденое…

Я удивился. Про обычай накладывать разные вопящие чары на драгоценности в банках широко известно, но первое правило вора, желающего унести ноги, гласит: сокрой краденное. А то первый же патруль стражи тормознет. Амулет вызова прекрасно чует вопящие чары. А тут и мешочек в "тайнике" под подушкой, да еще без снятой кричалки…

— Ерунда какая-то, — протянул я.

— Без спору, лаэр. Чего, впрочем, от людишек ждать…

— Это как понимать-то?

Галл хитро скосил на меня глаз, и я внезапно почувствовал, насколько огромный страж меня старше. В принципе, я выскочка в управе, и не будь у меня способностей к магии — быть мне обычным патрульным, а не полным инспектором…

— Вы не задумывались, отчего в Гильдии только люди состоят?

— Не любят, по–видимому, представителей других рас.

Орк загадочно улыбнулся:

— Не верьте досужим слухам, лаэр.

— Отчего ж тогда? — с интересом глянул на Галла.

— Люди, как и эльфы, любят власть, деньги, и, особливо, сразу и поболе. Остроухие плетут интриги годами, ставки, поди, настолько высоки… Гильдия носом землю роет, почуяв выгодное дельце. Вон как зашевелились, абы на Капитана давилки разыскать.

— Мотивы Гильдии ясны. Причем тут люди-то?

Галл вздохнул душераздирающе. Намекает, поди, на что?

— У всех свои заморочки, но только ваше племя, лаэр, готово бороться за возвышение, не задумываясь о методах. Люди обманывают, предают, убивают, только почуяв выгоду. Никто другой, окромя остроухих и сладкоголосых, не срывается в авантюру. В Гвардию набирают только тех, кому можно верить, не боясь подставить спину в бою, не зря все дрезны и арахны в рядах…

Я опешил. Обычно немногословный орк выдал прямо целую речь. Содержание, правда, прихрамывает.

— То бишь, по твоим словам, арахн никогда не обманет, не предаст, и, тем более, в спину коготь не вонзит?

— Да, лаэр, — промычал Галл. Сложно разговаривать и закидывать в рот огромные куски овощей. Да еще и жевать при этом.

— Сомнительно, Галл. Не могу поверить, что другие расы на столько честны, что прям ни–ни.

— Всяко бывает, — орк справился с очередной миской и за добавкой не потянулся, — Гильдию не любят.

Я хмыкнул:

— Да за что ж ее любить, когда они ходят с такими напыщенными физиями, что врубить охота?

— Вестимо, лаэр! — согласился Галл и выпил чашу с отваром одним махом.

Со сладким у орков проблемы. Кормят на убой, а вот отвару и попить не с чем. Строго у них, видать. Воинов растят-то…

— А вы чем, братцы, в отделении занимаетесь? — озадачил я Галла.

— Дык, на магов глядим. Ходят, высматривают, выспрашивают… — скис орк.

Когда наваливается целая куча проблем, человек стремится придумать еще парочку. Чтоб, значит, веселее было. И поэтому, допив горячий напиток, поставил пустую тару на поднос и, наклонившись к орку, зашептал:

— Вылазку устроим?

Орк удивленно на меня уставился:

— Куда?

— Помнишь рассказ Куорта про тоннель под кварталом муранов?

— Капитан просил…

— А кто узнает? Или лучше сидеть в управе и пялиться на магов? Ления пусть господ гильдийцев развлекает, а ты бери ребят…

* * *

— Кирку тебе в …! — заухал где-то в темноте Горндт.

Вот стоило гордому гному садиться на хвост гоблину? У того ноги короткие, да и кривые неслабо, зато парень шустрый… В итоге мы с орком, медленно следующие за "разведкой", тихо посмеиваемся после каждого неудачного маневра гнома. Через десяток метров рассмотрели место очередной аварии — Турни заинтересовался узким отнорком и нырнул обследовать, а гном, облаченный в мощный доспех, держа огромное ведро в руке, второй почесывает большую шишку на лбу.

— Стоило тащить эту штуковину? Слепой же в ней!

— Что вы понимаете в доспехе? — грустно проворчал гном, — никак нельзя настоящему гному выходить на задание без правильной экипировки!

— И на кой Крон тебе три секиры, два меча и эта хрень? — вопросил высунувший нос из пролома в стене гоблин.

— Боевая мотыга, едрить! — недовольно заорал Горндт, окончательно распугав всех возможных местных обитателей. Не удивительно, что мы даже завалящую крысу еще не встретили. Так орать-то в подземелье…

Я вздохнул. Надо было гнома оставить вместе с девицей в отделении. А то бурчит, недовольно вякает и постоянно норовит не вписаться. Верзила орк до сих пор ни разу не зацепился нигде!

— Хватить орать, всю живность распугаешь, — заметил я.

— Кого? — притворно вытянулась хитрая мордаха.

— Лаэр, — задумчиво начал орк, — может мне этого горластого стукнуть разок? Тише, поди, станет.

Горндт мгновенно сориентировался: нахлобучил ведро на голову, впрочем, не забыв вернуть на место небольшую шапочку, положил руку на странное оружие и набычился:

— Только попробуй!

Из темноты, тихо шурша, выбрался арахн, недовольно уставился на гнома. Тот, трезво оценив ситуацию, пошел на попятный:

— Парни, так нельзя! — вякнул Горндт, прижавшись спиной к стене тоннеля.

Я нахмурился. Мышцы стало сводить, с непривычки-то, но ничего, пусть подумает о своем поведении…

— Ладно, в этот раз прощаем. Но если и дальше будешь шуметь… — зловеще протянул я.

Впрочем, поход сразу не задался. И хоть охрана квартала муранов встретила как родных, угостив отваром и пивом, и проводила до требуемого места, отыскав невесть где пыльную крепкую лестницу. А вот путешествие по огромному тоннелю, метров через сто врезавшегося в обычную канализацию, ничего не дало. Хорошо хоть над нами давно нет жилых домов, чисто и не воняет. И никого…

Гоблин присел в углу, что-то изучая. Окружили. Присмотрелись: пара глубоких дырок.

— Когти муранов?

— Не, — пискнул Турни, — они тут отродясь не лазили.

— Живут сверху и тоннели не изучили? — удивился я.

— Они под землю не лезут. Даже в вагоны экспресса не затащишь, — неожиданно очнулся гном, последние десять минут не отсвечивающий и ступающий, несмотря на гору навьюченного железа, относительно бесшумно.

— Ладно, хватить разглядывать. Еще сотню шагов и обратно идем, — решил я. Скукотища. Может, действительно пойти в управу и начистить кому из Гильдии ряху? А то за пару дней, посвященных книгам, метидированию и созерцанию размахивающих здоровенными железками орков, я уже просто начал слетать с катушек.

Мерно следуя за умчавшимися вперед гоблином и арахном, я прикинул чем еще можно заняться. Пробежаться голышом по городу? Холодно. Вломиться такой серьезной братией к госпоже Крон? Идея! Вдруг старушка испугается и будет обходить управу стороной!

— Лаэр, не слышали хохму про ресторацию? — разогнал повисшую тишину гном. Может ему просто в тишине подземелья не по себе? Кстати, зябко тут как-то. Помнится, совсем недавно в подобной прогулке было не в пример веселее. Правда, закончилось все тогда неплохой потасовкой…

— Придуриваешься? — невежливо отозвался я.

— Не слышали, — довольно отметил Горндт, — помните выезд на Морскую и ресторацию?

— Как не помнить, недавно было, — недовольно ответил я. Толкуешь гному, толкуешь, а он все не угомонится.

— Представьте, накануне нашей поездки, там гости мелюгой отравились, — гном так осклабился, будто сам подмешал чего в неведомую мелюгу, — так болезные, с великим шухером, разбежались по окрестным домам, толчки, значит, выискивая. Всех невмоготу до ветру потянуло! Вот жители ближних домов подивились такой нужде-то! — тихо засмеялся гном.

Представив, как зажиточные горожане, купцы и дворяне, отведав дорогого блюда, и ощутив настойчивые позывы, с вытаращенными глазами, принялись носиться в поисках свободного туалета, я не сдержался и захмыкал. Впрочем, рассказанное повеселило не только меня, ибо Галл заухал, наполнив пещеру глубоким звуком.

Запал иссяк, стало тише, и долетели странные звуки какой-то возни. Глянув на вытянувшиеся лица парней, я понял — не чудится. Впереди, в темноте, куда умчался арахн с гоблином, происходит неведомое. Неужели парни попали в переделку? Удобней перехватив короткую дубинку, я рванул вперед. Вытаскивать небольшой топорик из ложа на спине побоялся — вдруг кого из своих зарублю. У орков меча по моим размерам не нашлось, только здоровенные оглобли, а брать оружие у Крысы парни не стали, дабы не привлекать лишнего внимания.

Буквально через два десятка шагов, удачно перепрыгнув по пути мелкий вонючий поток, пересекший тоннель, я влетел на всех парах в небольшую пещеру через аккуратный пролом в стене. В свете фонаря, который чудом не выронил из левой руки, предстало занятное зрелище: здоровенная собака с огромной шипастой головой и торчащими из пасти клыками длиной с ладонь задумчиво замерла, задрав башку. Боги! Из какого кошмара выбралась эта тварь?!

На мое появление тварюка внимания не обратила, и я невольно проследил за ее взглядом. Гоблин, втиснувшийся в небольшую щель под потолком, держа в одной руке перед собой тяпку, другой сноровисто запускает в противника камнями, кинжалами и всякой фигней, попадающей под руку. Причем, довольно метко — несколько ножичков уже вонзились в морду собаки, но той хоть бы хны. А из темноты за ней доносится возня, шипение и похрюкивание — Куорт, похоже, сцепился с товаркой этой твари.

Смотреть со стороны всегда приятно, особенно если чувствуешь себя в относительной безопасности. Но стоит собачке повернуть голову, как она меня заметит… Сзади донеслась ругань — кто-то вляпался в вонючий ручеек и явно сетует об измазанных ботинках, а я, не задумываясь, запустил в тварь верной измененной руной. Огненный шар, оставляя за собой ярко мерцающий хвост, врезался в бок собачки — и бессильно растекся. Я удивился, а тварь, повернув башку, засекла меня. Издав рык, больше напоминающий хрюканье и, скрепя когтищами по полу, бросилась ко мне.

А гоблин-то прав: с такой головой по стенкам не полазишь. А куда мне деваться? Пока я понял, что надо сваливать побыстрее, собака странным скособоченным аллюром побежала половину расстояния, нас разделяющего. То бишь, пять шагов. Но тут за мной оглушительно завизжало, и тварюка ошалело вцепилась когтями в пол, рухнула на задницу и проехала таким манером пару метров. Вблизи харя этого чудовища значительно менее приятна, а уж торчащие из длинного носа кинжалы явно привлекательности не добавляют. И ни одного пятнышка…

Иногда инстинкты намного вернее детально составленного плана. Особливо, если момент совершенно не располагает к внятному конструированию действий. И, видя в паре шагов перед собой прекрасную мишень, я сделал что должно: шагнул вперед, широко замахнулся и опустил дубинку твари точно промеж глаз. "В глаз надо!$1 — треснув по башке, как всегда запоздало подумал я. Маленькие красные буркалы твари удивленно уставились на меня, и я понял: пострадала в результате атаки только моя рука. Но тут, разрывая повисшую озадаченную обстановку, снова дико завизжало и, обогнув меня, орущий комок, блеснув металлом, снес собаку и с хрустом впечатал в стену пещеры.

— Лаэр… — предупреждающе рявкнуло сзади, и я мигом сместился левее, пропуская здоровенного орка, который, широко размахнувшись, врезал собаке в единственное место, не прикрытое броней гнома. В многострадальную башку. Вот только когда Горндт отскочил, мы смогли оценить результат слаженных действий, а точнее его полное отсутствие. Отряхнувшись, собака отлипла от стены, помотала башкой и очень недобро уставилась на нас. Как, Крон, эту гадину прибить-то?!

В темноте обиженно заревели, потом донесся звук мягкого шлепка, и вылетел Куорт, который, совершив пару кульбитов, впечатался в стену под гоблином и медленно сполз на пол. Ситуация, мягко говоря, аховая: арахн продул свой поединок, мы собачку даже не поцарапали, только пару кинжалов гоблина все так же из носу торчат. Дальше что делать-то?

Пока собака задумчиво осмотрела нашу тройку, явно выбирая цель для атаки, прилетела еще пара кинжалов гоблина и засела в огромной бугристой харе. Никакой реакции… Тварь пригнула башку, явно собираясь атаковать, а я все никак не могу припомнить руну "Стена стихий". Так и не довелось ее в практике опробовать… Вот и забыл! Но, благодаря зубрежке помню кое-что другое… Не став ждать, пока хрюкающая зубастая гадина кинется, я представил руну, мысленно перекрестился и наполнил ее энергией. За миг до этого, краем глаза увидел, как гном замахнулся своей мотыгой, а Галл, поведя рукой, запустил топор…

Повисла тьма. Точно помню: фонарь в левой руке, дубинка в правой, света — нифига. Звякнуло, стукнуло, удивленно хрюкнуло. Легкий шелест, посыпались камушки на голову, шмяк и резкий визг, будто еще живой шашлык насадили на шампур. Неожиданно меня за плечо ухватила крепкая лапа и бесцеремонно дернув, потянула. Сделав пару шагов, я выпал из тьмы в освещенную пещеру. Повернувшись, удивленно рассмотрел чернильное облако, повисшее у стены, с доносящимися из глубины его звуками возни. Рядом стоит орк с запасным топором, гном с коротким мечом и гоблин со своей верной тяпкой.

— Офигеть, — выдохнул я. Какая, к Крону, "Хмарь"! Это что-то уж совсем несусветное!

— Крепкая гадина, — философски заметил Галл, — давай, ушастый, твой выход.

Гоблин, важно кивнув, подтянул пояс, состроил грозную гримасу, и, странно задрав тяпку, сунулся во тьму, вызванную заклинанием.

Откуда-то из глубины пещеры вновь донесся обиженный рев, долетели странные звуки, будто что хлопнуло.

— Парни, справитесь? — спросил я, решив провести небольшую разведку. Похоже, товарка нашей твари нашла себе достойного противника где-то там. Интересно поглядеть, хоть одним глазком…

Не знаю, о чем подумал орк, но, скосив на меня изучающий взгляд, буркнул:

— Ослепите тварь и орите громче.

Вот так напутствие… хотя, зачем звать-то? Все равно не могем даже поцарапать гадину. Только кинжалы гоблина, и, чем Крон не шутит, кривая тяпка опасны для зубастой и рогастой собачки… И зубы Куорта.

А вот ослепить — завсегда готов! Отличную книгу у Смотрителя взял, просто блеск. Только ни черта не понятно… Зато как эффективно!

Все так же с фонарем, но уже не столь стремительно, двинул вглубь пещеры. У парней и свои светильники есть, да и гоблин, оказывается, свой огонек надежно прицепил к потолку, всадив кинжал в камень чуть ли не по рукоять. И откуда такая силища в столь тщедушном тельце?

Через два десятка шагов пещера превратилась в узкий проход с невысоким потолком, пришлось согнуться в три погибели. Камни под ногами раскиданы, на полу множество царапин — будто тут кто многоногий сцепился с неведомой тварью. Вот только странно — в таком узком и неудобном месте не то что не разбежаться, а и тяжелой башкой не покрутить. Почему же Куорт не совладал? Неужели только оружие гоблина опасно для этих гадин?

Еще через десяток шагов проход неожиданно резко свернул, стало светлее, очередной поворот — и я выбрался в небольшую ярко освещенную каверну. Под потолком, выпуская всполохи и переливаясь, завис огонек крупных размеров, с добрый мяч. И, опустив взгляд пониже, я рассмотрел, так сказать, с тыла многоногую тварь грязно–песочного цвета, которая, странно подпрыгивая, пытается преодолеть сферу защитного заклинания, окружившего хорошо знакомую фигурку одной привлекательной и немногословной девушки. Как она здесь оказалась?

Многоногая тварь, небось, фантазия любителя запрещенных травок из степей варваров, поразительно схожа с арахнами, но, в отличие от тех, очень уж уродлива. Никакой плавности линий и бархатистой кожи. Да и вообще, даже желудок офигел от этой картины, настойчиво намекнув на желание освободиться от сытного обеда.

Кстати, если вспомнить слова одного товарища в плаще с капюшоном, обожающего изъясняться на языке "понимай, как хочешь", данная особа может на самом деле быть не такой молодой и красивой. Да и вообще — может и не девушка вовсе? А мужик, крутой маг, накинувший просто идеальную маскировку.

Пока я предавался размышлениям, Анни–Лея, или неведомо кто, запустила в страхолюдину несколькими заклинаниями, впрочем, не особо причинив гадине вред. "Нет, точно не крутой маг", — мелькнула мысль. А потом я вспомнил свою "удачную" атаку, не оставившую и царапины…

Девушка ударила по многоногой твари чем-то из огненного арсенала. Тварь, завизжав, отпрыгнула, потом взревела знакомым обиженным тоном и захрюкала. Заметив хоть какую-то реакцию на стихию огня, я запустил своим любимым заклинанием. Правда, не очень красиво лупить даже гадину в область хвоста… так пусть тылы не оголяет!

Получив шаром, тварь так подпрыгнула, что угодила головой в огонек под потолком, обожглась, и, неудачно приземлившись передней частью тела, получила еще пару "подарков". Защита вокруг девушки пропала, она сделала пару шагов к еле шевелящей лапами гадине.

— Какая неожиданность — и вы тут! — громко проговорил я, впрочем, не спеша приблизиться. Вдруг очухается да как прыгнет!

— Моя добыча, — уверенным тоном, подразумевающем беспрекословное подчинение, уведомила меня девушка.

— С какой стати? — нагло осклабился. Вот не люблю подобных девиц, накладывающих лапу на все, попадающее в поле зрения очаровательных черных глаз!

— Стражник, ты не понимаешь, с кем говоришь… — зловеще прошипела девушка.

Вот как. Неожиданно и зубки прорезались. Может, прав был орк? Неужели девица из Гильдии?

— Леди, да будет вам известно, что все, потенциально представляющее опасность для добропорядочных жителей города, обязано проходить соответствующую инспекцию. И в данном случае вы имеете честь общаться с представителем Закона. Значит, дабы не создавать дополнительных проблем, вам придется пройтись со мной до управы…

Замершая на полу тварь, извернувшись, неожиданно пригнула на меня, припечатав к полу. Но задерживаться не стала — перескочив, бросилась в проход из каверны. Повезло, головой о камни не приложился…

— Сбежала ваша добыча, — насмешливо заметил я.

Девушка повернулась и направилась в другую сторону. Видимо, там есть еще один выход.

Я с трудом поднялся и двинулся за ней, на ходу крикнув:

— Стоять! К вам имеется несколько серьезных вопросов…

Девушка обернулась, улыбнулась и моргнула. Неожиданно, я понял простую истину: практика дороже теории. Изучая новое, всегда следует практиковаться, дабы в нужный момент не стоять, растерянно моргая и понимания, что сейчас прилетит.

Впрочем, разглядеть запущенную руну я просто не успел, зато во всех подробностях почувствовал результат: воздух потяжелел, прижало к полу, не давая вдохнуть. И, скрючившись, я стал направлять все силы на простое действие: вдохнуть. Хоть чуть–чуть, хоть капельку пыльного, грязного, но такого нужного воздуха…

Прохладная вода окатила лицо, и я закашлялся, с радостью ощущая, что могу дышать. Надо мной склонилось три озабоченные физиономии.

— Девчонка сбежала, — пожаловался я, — меня магией ударила… Вы в порядке?

— Все хорош, лаэр, — ответил за всех орк и ладонью не дал мне приподняться, — Куорт уже рванул к муранам, скоро вернется.

— Опять? Какого Крона он снова свалил? — разозлился я, а потом проследил за испуганным взглядом гоблина. Приподняв голову, посмотрел на свою грудь: порядком ниже сердца легкая кольчуга пробита, и, замазав серебристый цвет брони, растеклось нехилое такое красное пятно.

— Вот Крон! — выругался я. По крайней мере — легкое не задето.

* * *

Приснится же такое! Но, отчаянно проморгавшись, понял — не сплю. И высокий худой мужик в сером халатике, торчащими из нагрудного кармана перчатками, подпоясанный ремнем с целой выставкой колюще–режущего, вполне реален. Да еще пенсне, хитрый прищур глаз — вивисектор!

— Молодой человек, — строго заметил халат высоким голосом, — не стоит тратить силы на поиск оружия, тем более что его рядом нет. Вы в палате медицинской помощи, между прочим! И я не тот, о ком вы подумали, а врач.

— Не один я такой? — насмешливо поинтересовался у доктора.

Тот, хмуро окинув меня взглядом, выдавил:

— Что вы так на меня пялитесь…

Повисшую паузу разорвал звук открывшейся двери, и в небольшую светлую комнату, бахая тяжелой обувью, вкатился собственной персоной Капитан.

— Бегать будет? — рявкнул гном, остановившись перед доктором, который оказался почти в два раза выше. И раз в пять тоньше.

— Еще как, — доложил вивисектор.

Хотя, я, честно говоря, пока не готов разделить оптимизм нашего медицинского светила. Бок побаливает, голова гудит, да еще это мерзкое ощущение, будто стая муравьев не только по коже в догонялки гоняет, но и внутри…

— Когда в строй? — тем временем вопросил Капитан.

— Седмицу полежит, анализы сдаст…

Гном, выпростав руку, зацепился пухлой лапой за ворот халата доктора и одним движением вырос… или, если быть предельно откровенным, согнул вивисектора пополам.

— Ты мне зубы не заговаривай! — рявкнул Капитан, нисколько не заботясь о тишине в палате. А здесь, между прочим, пациент лежит!

— После обеда, — полузадушено просипел доктор, — анализы только сдаст…

— Отлично! — рыкнул гном и вылетел из палаты.

— Эй, доктор, а рану, того, вылечить еще нужно!

— Все уже вылечено, молодой человек, — спокойно ответил доктор, поправляя ворот, — говорю старику — пей травки, а он все рыло воротит…

— Болит…

— А это, молодой человек, вам наука будет! А то повадилась молодежь совать свои носы без спросу… вот и лечащий маг из Гвардии мясцо затягивает, а боль оставляет. Так что не побегаете с седмицу! А сейчас, готовьтесь — анализы сдавать будете.

— А перекусить?

— Успеется, — растянул тонкие губы вивисектор. Вот свезло-то.

Через пару часов до меня дошло: издеваются. Молодой парень, с огромным фонарем под глазом, то вопросы задает, то фигню какую-то приклеивает, то, вооружившись странной кистью, наносит узоры прямо на кожу. После чего, дав в руки тяжелый ледяной кубик и обождав пару минут, принимается шустро строчить в толстенной книге.

— Э–э, доктор, может хватит? — взмолился я, когда парень водрузил на мою голову странный колпак из полупрозрачных нитей.

— Вы страдаете на благо медицины! — наставительно выдал тот.

— Вы знаете, пусть страдает кто-то другой. У меня, между прочим, пацаны без дела сидят, а кушать-то им хочется, леденцы им подавай!

— Вы не понимаете, как важны эти исследования!

— Чего? — удивился я. — Какие такие исследования?

— Для моего доклада, — парень кивнул, — требуется собрать данные не менее сотни пациентов, желательно мужчин рабочего возраста…

Да, не дело это. Такой молодой парень, а лицо, однако, прямо вопиет, как нуждается в, так сказать, симметрии. Сейчас подправим…

На шум упавшего тела в комнату вбежал вивисектор. Рассмотрев с порога мою довольную физиономию, и наливающийся синевой фонарь под вторым глазом помощника, ехидно заметил:

— Видите, Карл, подход правильный иметь нужно, а то вы заладили: "потерпят"…

* * *

Как приятно влезть в любимую одежду, надеть тяжелые, но верные ботинки… Только вот желудок настойчиво просит внимания, а то болезный, после памятного обеда с орком, еды еще не видел. День прошел уже!

Только выбравшись из отделения, я вспомнил, что даже не в курсе, где нахожусь. Здание Южно–третьей управы, понятное дело, но тут все коридоры ничем друг от друга не отличаются. Заглянув в первое окно на пути, увидел знакомую площадь с харчевней, желудок настойчиво заурчал, и я, прикинув где выход, бодро затрусил.

— Инспектор! — подлетел парнишка–посыльный, — Капитан требует!

Вот не было печали… Пришлось изменить маршрут. Постараемся по быстрому, а то и сам себя такими темпами жевать начну.

— Какого Крона ты туда полез? Приказ был сидеть у орков! — проорал гном, вытер платочком лоб и сразу успокоился. Видать, спустил пары.

— Так не было приказа-то, — невинно отозвался я, — а вот сейчас, господин Эрнт Кройнтурен, я могу с голоду-то не сдержаться и схарчить ваше печенье, — облизнулся я, глядя на большую вычурную тарелку со сладким, неосторожно оставленную Капитаном на столе.

— Не балуй, — уже спокойно буркнул гном, сноровисто упрятавший тарелку в стол. Я только опечаленно вздохнул.

— Отгула и премии тебе не дам! Пока слушать старших не станешь! Однако, хвалю, живыми выбрались, — Капитан достал печенье, и, издеваясь, принялся хрустеть, — Гильдия к тебе неровно дышит, в отделении с утра сидит маг, вопросов задать желает. Не затягивай с этим, пожрать всегда успеешь! — заметив мою скривившуюся физиономию, добавил гном.

— И, раз уж ты здесь, две новости, как водится, хорошая и плохая.

Я выдохнул:

— Чего Крон послал?

— Поймали мы грабителей, — скривилась плотная мордаха гнома, будто зажевал чего кислого, — благородные сынки оказались… Одним махом и долги списать пожелали, и стражника, что полез не в свое дело, подставить. Так что, выходит, к нормальной жизни возвращаться можешь.

— Я-то тут причем? — несказанно удивился.

— Лепетали про ушибленное достоинство, — сморщил лоб Капитан, — да и знакомца из Гильдии к ан Горну они отправили. Ловили эльфов, а клюнула мелкая рыбеха, — гном тяжко вздохнул.

Действительно, не сложно понять Капитана. Хотели на горячем прижать наглых пройдох, а попались благородные, которых, поди, даже гномы наказывать не станут. За беспокойство предков потрусят капитально, чем не заработок, а до смертоубийства не дойдут. Кому оно надо? Парням-то мозги злые родители вправят…

— А мне за беспокойство выплаты будут? — невинно улыбнулся я.

— Был бы девкой — не вопрос, а так за что? — ехидно осведомился гном.

— Грабителей банка нашли…

— А сколько народу бегало по городу? В ночные, между прочим, смены. Если так, по–быстрому, прикинуть… — закатил глаза Капитан, будто считая в уме. И я понял — не резон. Лишнее слово брякнешь — так и без премии впредь останусь, пока не выплачу мифические долги за "поиск лиц, подставивших одного инспектора–адепта".

Гном пожевал губами, достал еще печенье и жизнерадостно захрустел:

— Госпожа Крон донос, как ты понимаешь, набросала. Так что, адепт Кир, придется тебе к ней в гости каждый день ездить, жалобы выслушивать… Или завоешь у меня! — пригрозил пухлым пальцем, намекая на конец разговора.

А у меня мелькнула мысль: водят за нос. Раз я сидел у орков, а бабка строчила не переставая, Капитана уже вызывали на ковер… И, уже вставая с кресла, я поинтересовался:

— А что с моим прошением?

— Дела, — всплеснул лапкой Капитан, — беготни много, не до этого сейчас… Вот пройдут шторма, холода остудят буйные головы и тогда займусь.

Я бухнулся обратно, вызвав недовольную гримасу на лице начальства.

— Помнится, совсем недавно мы договаривались о другом. Вы продвигаете мое прошение, я слушаю песни бабки. Что в итоге? Так не пойдет, господин Капитан! Раз уж вы не спешите с моим прошением, я не стану ездить к этой ворчливой полоумной госпоже!

Круглая морда Капитана побагровела, крепкий подбородок задрожал, и, понимая, что скоро будет, я гордо поднялся, медленно двинулся к входной двери.

— Во–о-о–н! — привычно заревел гном.

Ощутив интуицией легкий признак опасности, шагнул влево. Меня это движение спасло, а вот открывший дверь и сунувший нос в кабинет помощник доктора получил прямо в выступающую часть лица даже на взгляд тяжелой папкой.

«Хороший денек!» — мелькнула мысль под грохот упавшего тела.

Назад: История третья

Дальше: История пятая