Глава 5
Очнулся я от холода. Зевнул и перевернулся на другой бок. Лежать почему-то жёстко. Ну и постель – настоящий камень!
Я приоткрыл глаз и увидел, что не ошибся. Три тела покоились на выложенной гранитными плитами дорожке. Моё – было четвёртым. Яркая луна озаряла эту идиллическую картинку. Очень красиво. Но всё-таки холодно. И ещё было в этом что-то неправильное…
Я сам не знал, что. Тело отнюдь не возражало против горизонтального положения. Более того, настойчиво стремилось к нему вернуться.
Всё-таки разум взял верх. Я встал, выпрямился и сделал один шаг – как раз достаточно, чтобы помочь товарищу. Размахнулся и отвесил Ваське пинок под зад.
Лубенчиков повернул голову, пытливо глянул в небо и выругался матом.
Совместными усилиями разбудили остальных. В ушах звенело. Мысли были гулкими и неповоротливыми. Как мы здесь оказались? Зачем? Но главный вопрос – какого лешего Бинк надел на руки кроссовки Димы?!
Тут таилась мистическая загадка – вроде квадратуры круга или утроения ВВП. Для наших умов она была непосильна.
Оставалось одно – вернуть кроссовки Капустину. Усилиями двоих человек кое-как их зашнуровать. И уже втроём вернуть к жизни Бинка. То есть целиком это сделать не удалось. Разум капитана спал. Но подгоняемое тычками под рёбра его тело вновь стало осваивать прямохождение – само по себе, без всякого участия мозгов! Наверное, это было чудо похлеще телекинеза.
В ту минуту мы не смогли оценить грандиозность эксперимента. Казалось очевидным – куда-то надо идти! И мы двинулись, пошатываясь и распугивая ночных птиц.
Воздух заметно остывал. Звёзды казались ледяными штырьками, на которых крепился темный купол неба. Ветерок был уже пронизывающим. В тонких летних штанах и футболках мы остро чувствовали каждое его дуновение.
Но это помогало вернуть ясность ума. И двигались мы всё быстрее. Хотя направление по-прежнему выбирали интуитивно.
За чахлым сквером обнаружился перекресток пыльных улиц. Мы свернули налево.
Собственно, с тем же успехом можно было идти и направо.
Никакого отличия. Никаких особых ориентиров. Везде – те же самые приземистые куполообразные дома. А таблички с названиями улиц отсутствовали.
Одно утешало. Я твёрдо помнил, что городок – маленький. Куда-нибудь мы обязательно придём!
На втором перекрестке замешкались. Не по своей вине. Три здоровенные твари рылись в мусорной куче. При нашем появлении они развернулись и подняли крупные лобастые головы. Застыли, всматриваясь маленькими, хищными гляделками. Мы тоже оцепенели.
У меня в памяти всплыл термин «песчаные собаки».
Да, сходство с собаками действительно имелось. Хотя весьма отдалённое. Размером каждый из монстров был не меньше телёнка. Туловища – поджарые. Длинные, очень мускулистые лапы – с когтями и перепонками. А главное – приоткрытые широченные пасти с торчавшими наружу клыками…
Мы чуть попятились, отступая в тень ближайшего дома.
«Псы» глухо зарычали. И самый крупный из них прыгнул с мусорной кучи, сразу оказавшись в считаных шагах от нас.
– …твою мать! – беззвучно выругался Капустин.
Мы медленно отступали. А чудище скалило зубы, приседая для второго прыжка. И тут произошло неожиданное. Влекомый под руки Бинк вдруг вырвался. Шагнул навстречу монстру.
Никто не успел среагировать. Только Васька издал приглушённый вопль ужаса. А Бинк хихикнул. И крепким армейским башмаком заехал твари прямиком в нижнюю челюсть.
Удар был такой силы, что «пёс» упал на спину. Но тут же вскочил.
Капустин запоздало потянулся к рукоятке бластера. Я выхватил плазменник.
Монстр тонко заскулил и метнулся прочь. Остальные два – поджали хвосты и умчались следом. Исчезли где-то за высоким дувалом.
Бинк, раскачиваясь, стоял ещё пару мгновений. Потом, как мёртвый, рухнул на песок. Мы испуганно бросились к нему. А хоббит перевернулся на другой бок и сладко зевнул.
Откуда-то из двора долетел визгливый старушечий голос:
– Бедные мои собачки… Эй вы, хулиганьё чёртово! Как не стыдно обижать животных?!
– Извините, бабуля, – заплетаясь языком, процедил Васька, – в следующий раз начнём с хозяйки!
Мы топали без роздыху ещё полчаса. А город и не думал кончаться.
Словно он был заколдованный.
Но вдруг мы опять увидели мусорную кучу. Подозрительно знакомую.
Минуты две внимательно её изучали. Обнаружили приметную консервную банку.
– Да, – задумчиво сказал Вася.
– Да, – согласился я.
И мы повернули назад.
Через какое-то время снова встретили «псов». Вероятно, это были те же самые. При виде Бинка они без лишнего шума нырнули в какую-то подворотню.
– Хм, – озвучил Капустин.
– Да, – согласился я.
И, пошатываясь, мы опять двинулись в путь.
Не знаю, сколько бы это ещё продолжалось.
За очередным поворотом нам навстречу возникла хрупкая фигура. В лунном свете угадывались знакомые черты.
– Привет! – на всякий случай поздоровался я.
– Привет, имбецилы, – печально вздохнула фигура.
– А вы не обознались? – удивился Лубенчиков.
– Э-э… А давайте спросим у неё дорогу, – предложил Капустин, человек с блестящим интеллектом.
– Не бойтесь, я вас провожу, – хмуро ответила Кэй-Ми.
Наверное, всем девушкам присущи особые способности к ориентированию. Мы вон целый час блуждали. А она – бац!.. и вывела нас на знакомую площадь.
То есть, кажется, раньше эта самая площадь уже мелькала за домами. Но мы-то думали, что это разные… И только сейчас узнали, что площадь тут одна!
В планировке явно просматривалась чуждая людскому разуму логика.
– Кто ж так строит! – вздохнул Васька, потрясённый открытием.
– Тёмные существа, – кивнул я.
Меньше чем через пять минут мы оказались в тепле.
Тут было относительно просторно. Хотя снаружи не догадаешься.
Крохотный куполообразный домик – только прихожая. Ещё одна дверь, лестница и за ней – подземный этаж в целых три небольших комнаты.
Все эти архитектурные подробности я улавливал быстро уплывающим сознанием. В тепле мысли опять начали путаться…
Мы четверо, не раздеваясь, осели на мягкий ковёр.
Уже сквозь сон я разобрал голоса.
– Может, давать им таблетки? – сказал Рах-Тан.
– Без толку, – сердито ответила Кэй-Ми, – пускай дрыхнут. Это лучшее лекарство…
Лодка покачивалась на волнах. Мы плыли по широкой реке, изо всех сил работая вёслами. Это было нелегко – вместо воды в реке был песок. «Можно озолотиться, – сказал Васька, – если продать его в Антарктиду!» – «На фига им песок?» – «Там же сплошной лёд, а дорожки посыпать нечем!» – «Глупости, – возразил Дима, – никто его не купит!» – «Это почему?» – «Потому, что полярники не ищут лёгких путей! А у пингвинов – туго с наличностью!»
Они ещё долго спорили. Я не слушал. Смотрел на Илгу, сидевшую впереди. Она была такая… такая прекрасная. Подмигнула мне. Я вскочил, чтоб обнять её. А она улыбнулась… и ткнула меня под рёбра:
– Да проснитесь же вы, болваны!
Голос был женский, но какой-то чужой. И крайне неприветливый.
Я открыл глаза.
Кэй-Ми трясла меня за плечо. А правой рукой хлопала по щеке Ваську. Это помогло. Он открыл глаза, расплылся в усмешке и поймал её за талию. В ответ Кэй-Ми двинула его кулаком. Не рассчитала сил и опять вырубила до бессознательного состояния.
– Проклятье, – всхлипнула она.
– Ну, ты, – нахмурился я, – руки не распускай!
Она обернулась.
Я удивлённо моргнул. Сейчас наша «начальница» выглядела иначе… И это та самая холодная стерва?
Если не знать – поверишь, что девушке действительно требуется помощь. А может, она – талантливая актриса…
– В чём дело? – поморщился я.
– Рах-Тан куда-то пропал… И у наших дверей торчит странный тип, – сунула мне под нос экран карманного компа. – Вот, картинка с внешней камеры.
Я присмотрелся.
И свирепо стиснул зубы.
Я его узнал.
В памяти разом ожили события бурного вечера. Только теперь – без наркотического тумана.
Минеральная вода по пятьдесят кредов! Пирожки «Песня кочевника»! Гимн Хахира-97 в четырнадцать куплетов!
Со стороны дверей донёсся стук. Этому наглецу ещё мало!
Ладно, я тебе покажу пирожки со шмайсом!
Решительно поднялся.
– Ты куда? – вздрогнула Кэй-Ми.
– Спокойно. Сейчас разберусь с проходимцем!
– Не надо. Вдруг… он не один. Пора уходить! Тут есть запасной выход…
– Ещё чего! Драпать из-за него?!
Я уверенно отстранил её с дороги. Кэй-Ми торопливо сунула мне в руку бластер. Я хмыкнул, поднялся лестницей и шагнул в прихожую.
Тут темно. Я замер, вслушиваясь.
В наружную, стальную дверь опять постучали. Не слишком громко. Зато настойчиво.
Я криво усмехнулся и распахнул дверь.
– Мир и благополу… – успел пробормотать бомж. Дальше фраза оборвалась, потому что я втащил его внутрь.
Лязгнул замком.
Сгрёб костюм-балахон гостя и подтянул вместе с содержимым ближе к свету.
– Ну? – мрачно спросил, упирая бластер гостю в живот.
Нищий выдавил улыбку:
– Меня зовут Ер-Кис. Вы меня помните?
– Ещё бы! – осклабился я в ответ. Повернулся к Бинку, который сидел у подножия лестницы. – Эй, ну-ка проверь свои карманы!
Хоббит недоумённо моргнул. До сих пор он молча наблюдал за нами снизу. Кажется, толком не очухался. Медленно стал ощупывать комбинезон. И окончательно пришёл в себя, когда сделал неприятное открытие:
– Ульфакские куцелопы! Кредитка пропала! То есть… обе! И наличность!
Я кивнул. Ласково глянул на Ер-Киса.
Тот слегка поёжился и непонимающе развёл руками – насколько это позволяла моя крепкая хватка.
А стремительно вспоминавший Бинк резко встал и шагнул к лестнице. Его лицо не обещало ничего доброго. Зато – очень много плохого.
Если бы нищий был экстрасенсом, он, несомненно, разглядел бы вокруг лохматой башки хоббита тёмную ауру. Такую, что даже Дарту Вейдеру не снилась. Конечно, у того ведь никто не тырил кредитки!
– Мир и благополучие… – пролепетал Ер-Кис.
– Уже виделись! – сказал Бинк, размеренным командорским шагом поднимаясь по лестнице.
Тут к бомжу снизошло озарение.
– А я… я вот… шёл и увидел… это не вы обронили? – достал из кармана два цветных прямоугольничка.
Хоббит схватил карточки, повертел в пальцах и спрятал их в комбинезон. Ледяным тоном поинтересовался:
– А наличные? Сорок пять галактических кредов!
– Не было наличных, – фальшиво улыбнулся Ер-Кис. – Наверное, кто-то до меня поднял…
Крепкая рука Бинка потянулась к бороде гостя. Я успел пресечь это опасное движение. Меня терзала какая-то неправильность происходящего. Не для того же Ер-Кис сюда явился, чтобы возвращать «утерянные» кредитки. Я дипломатично кашлянул:
– Простите моего друга – он взволнован… Поверьте, лучше не испытывать его терпения. И сразу ответить… Какого хрена ты сюда притащился?!
Ер-Кис с достоинством выдержал паузу и объявил:
– Хотел предупредить своих добрых знакомых.
– А это кто такие? – недоумевающе моргнул Бинк. И с подозрением завертел головой.
– …Но, вероятно, я ошибся адресом, – вздохнул бомж.
Ого, какой обидчивый. У него хватает наглости испытывать наши нервы!
– О чём предупредить?! – встряхнул я его за плечо.
– Ар-Махх – маленький городок. Здесь все на виду. Вы вот вчера явились. А сегодня ночью на флаерах ещё прилетели гости. Тоже не местные…
– А нам какое дело?
– Никакого. Человек тридцать их. Все вооружены. И с ними отморозок Коготь.
– Что им надо?
– Боги ведают. Только, кажется, часть собиралась идти к пирсу. Вы ведь там яхту оставили?
Мы с Бинком переглянулись. Неужели Имперская Безопасность так быстро нас вычислила?
Кэй-Ми зябко передёрнула плечами:
– Теперь понятно. Рах-Тану показалось, что кто-то лазит вокруг «Тушканчика». И он ушёл проверить…
– Ты с ним пыталась связаться?
– Его коммуникатор не отвечает.
Бинк хмуро кивнул:
– Они знают, что без яхты мы из города не выберемся.
– Думаешь, они будут нас ждать? – прищурился я.
Хоббит смерил Ер-Киса пронзительным взглядом:
– Что это за типы – ты рассмотрел?
Нищий скорчил сомневающуюся гримасу:
– Там темно было. Но я думаю – такие же отморозки, как Коготь. За пару кредов – на ремни порвут.
– Значит, терпения у них может не хватить…
– Уходим, – твёрдо сказала Кэй-Ми.
– Куда? Пешком в пустыню?
– Если хочешь, можешь остаться, – процедила девушка. Те самые, металлические нотки уже вернулись в её голос. Не обращая внимания на хоббита, она торопливо стала запихивать в рюкзаки бутыли с водой.
Я хмуро следил за её приготовлениями.
Большая часть наших пожитков осталась на яхте. Запасов хватит ненадолго.
– Сколько отсюда до ближайшего города?
– Четыреста шестьдесят километров, – ответила Кэй-Ми.
Бинк присвистнул. А она уточнила:
– Но сперва мы заглянем в одно место…
Я выпустил Ер-Киса:
– Проваливай отсюда!
– И никакой благодарности? – искренне удивился он. Бинк ответил хриплым ругательством – поднял карманный комп девушки и сунул под нос бомжу:
– Пускай эти тебя благодарят!
Дьявол! На экране какие-то тёмные фигуры уверенно и профессионально окружали наш дом.
Я спрыгнул по ступеням, начал приводить в чувство Диму и Ваську. Бинк застыл, мрачно поглаживал рукоятку бластера в кобуре:
– Опоздали!
– Тут есть второй выход, – напомнила Кэй-Ми. – Держи! – протянула мне набитый рюкзак и бросилась в соседнюю комнату. Начала отдирать со стены тяжёлый цветастый ковёр.
– А, собственно… куда спешим? – пробормотал Дима, недоумевающе хлопая ресницами.
– Мы не спешим… – уточнил я. – Мы линяем отсюда!
Разобрав ключевое слово, Васька очнулся. Резво встал и спросил:
– Куда?
– Туда! – махнул я рукой, вручая ему второй рюкзак.
Кэй-Ми успешно справилась с ковром. Под ним оказалась массивная деревянная дверь. Я прикинул в уме – нижний этаж метра на три углублён в почву. В какое подземелье мы отсюда выберемся?
Но задавать вопросы не было времени. Вдвоём с Васькой мы сдвинули тронутый ржавчиной засов. Дёрнули массивную ручку, распахнули. Впереди была тьма. Ощутимо повеяло затхлостью.
Кэй-Ми посветила фонариком. За дверью виднелся низкий туннель. Кончавшийся тупиком – горой мелкого камня и песка.
– Приехали… – выдавил Дима.
– Чепуха, – твердо отрезала девушка, – выход совсем рядом!
Надвинула респиратор, ночные очки и с заразительной уверенностью стала разгребать песок. Мы кинулись ей помогать.
Спустя минуту прохладный воздух ворвался внутрь.
Кэй-Ми первая поползла через узкое отверстие – почти нору.
Откуда-то сверху донеслись странные звуки.
Бинк глянул на экранчик карманного компа. Тот уже ни хрена показывал. Кто-то вырубил нашу камеру слежения.
Ползком через «крысиную нору». Дальше съехать вниз по склону.
Мы – в заваленном мусором овраге.
Ветер нёс обрывки пластиковых пакетов. Сквозь ночные очки хорошо видны горы закаменелых бытовых отходов, припорошенные песком ржавые остовы каких-то механизмов…
Тут никого.
Только со стороны дома – приглушённая возня. Кажется, там включили плазменный резак. Входная дверь долго не продержится.
Кто-то наверху мечтает плотно с нами пообщаться…
Я завертел головой.
Здесь в овраге не спрячешься. Сверху мы – как на ладони. Надо отсюда выбираться. Если лезть вон там, правее – можно по-пластунски до ближайшего дома. Авось не заметят…
Но Кэй-Ми решительно двинулась влево. Туда, где овраг упирался в отвесную скалу.
Блин, если она думает, что мы альпинисты, – будет жаль её разочаровывать…
– Здесь, – шепнула девушка. Протиснулась между кучей мусора и нависавшей сверху ржавой арматурой. И куда-то исчезла – будто растворилась в тени.
Мы чуть замешкались.
Кое-как протиснулись следом. И обнаружили тёмное круглое отверстие.
Я присмотрелся. Да это же труба. Достаточно широкая, чтобы, согнувшись, по ней перемещаться.
А ещё оттуда чем-то воняло. Нет, не канализацией. Запах был чужой, резкий. Неземной. В общем, лезть внутрь категорически не хотелось.
Дима скривился.
Из трубы донёсся шорох. Сердитое сопение. Если бы Кэй-Ми не боялась шуметь, она бы уже крыла нас почём зря.
Я кисло усмехнулся и первым полез в трубу.
Повеяло сыростью.
Когда-то здесь бежала вода?
Вероятно. Местный ручеек тоже спускается с гор. Раньше тут могло иметься что-то вроде водопровода. И овраг был вовсе не оврагом, а маленьким искусственным озерцом…
Много песка с тех пор нанесло – кажется, так должна гласить здешняя поговорка.
Песок здесь точно был. А ещё какие-то неприятные наросты на стенках. Разок я нечаянно задел их рукой. И они зашевелились!
Мать твою!
Я пригнулся ещё больше и ускорил шаг.
Труба сделала изгиб.
У поворота обнаружилась «командирша».
– Где вы там застряли? – донёсся сердитый шёпот Кэй-Ми.
Угу. Только этого не хватало. Застрять.
«Туннель», через который мы движемся, ощутимо сужается. Всё больше песка и уже зазор.
А сзади – какие-то неприятные звуки. Скрежет металла. Кажется, «гости» уже вошли в дом. Потайную дверь мы замаскировали ковром. Но отыскать её будет не трудно…
Ещё один изгиб.
– Дьяволы и боги! – сдавленное бормотание Кэй-Ми. Она замирает, куда-то всматриваясь.
Я протискиваюсь рядом. И тоже могу видеть.
Асбоцементная (или какая она на самом деле?) труба неровно обломана. Впереди большая пещера. Второй конец трубы маячит в дальнем её конце. Но чтобы туда добраться, надо перепрыгнуть бездонный (дна не видать даже сквозь ночные очки) провал. А главное – взойти по неровному склону, сплошь усеянному крупными бесформенными наростами…
Я щурюсь. И вдруг понимаю.
Наросты – это ведь не причудливые натёки известняка.
Блин!
Они едва заметно вздымаются и опадают. Словно дышат…
– Что за хрень? – спрашивает Васька, просовывая голову над моим плечом.
– Гморлы, – шепчет Кэй-Ми.
– Они живые?
Девушка не отвечает. Только молча стискивает зубы.
Название абсолютно незнакомое. Но отчего-то пробегает по спине холодок. И наша «командирша» безнадёжно выдыхает:
– Здесь мы не пройдём…
Бинк тихо ругается.
– А если на фиг прожечь дорогу? – спрашивает Васька.
– Чем? У нас – бластеры, а не корабельные излучатели…
– Значит… топаем назад?
– Тс-с, – шепчет Дима.
Мы замираем. И отчетливо слышим скрип песчинок под чужими подошвами. Кто-то уже идёт за нами по трубе.
Возвращаться – поздно. И вообще – плохая примета…
Мы вскидываем оружие.
Сероватым пятнышком возникает на стенках отсвет фонарика…
Стоп.
Экипированы они явно не хуже нашего. И уж, конечно, запаслись ночными очками.
На кой ляд им фонарик?
Я облизываю высохшие губы. Палец дрожит на спусковой клавише…
В это мгновенье из-за поворота трубы возникает сутуловатая фигура в неуклюжем балахоне.
– Дубина! – озвучил хоббит, когда Ер-Кис приблизился. – Мы ведь тебя чуть не угрохали!
Бомж виновато улыбнулся:
– А куда ж мне? Они поймут, что я вас предупредил…
– Кому ты нужен…
– Вам. Могу быть проводником. Могу – переводчиком и юридическим консультантом. Если у вас проблемы с законом…
– Пока что у нас с тобой проблемы, – буркнул Дима.
– Я недорого беру, – успокоил Ер-Кис, – только пятьдесят кредов в месяц. Конечно, еда и ночлег – за ваш счёт.
– Ну, спасибо, – процедил Бинк.
– Тогда вперёд! – обрадовался нищий.
– Назад… – буркнула Кэй-Ми.
– Э-э, зачем назад? – вздрогнул Ер-Кис. – Боюсь, они видели, как я шёл по оврагу…
Будто в подтверждение его слов, откуда-то из темного горла трубы донеслись неясные шорохи. Едва различимые, осторожные… Словно тарантул двигался по уютной норке.
Я погасил фонарик Ер-Киса.
Вытягиваясь лицом, он прошептал:
– Чего стоим? Уходим…
– Куда? – Кэй-Ми взяла его за воротник и подтащила к обломанному концу трубы. Выхватила из его руки фонарик и посветила внутрь пещеры.
– Да… – выдохнул он, моргая. – Но всё не так плохо.
– То есть?
– Гморлы теперь в спячке. До самого влажного сезона.
Кэй-Ми хмуро качнула головой:
– Они быстро просыпаются. И после спячки у них отменный аппетит.
– Я знаю, – поёжился Ер-Кис. – Но… секунд двадцать у нас будет.
– Откуда ты знаешь?
– Давно тут кантуюсь. Успел повидать…
Мы замерли, рассматривая бесформенные комки на склоне. Они казались безобидными. Но от мысли, что придётся ступать по их зыбким, шершавым бокам, становилось дурно.
Вдруг вспомнилась поездка на «Тушканчике». И огромные жвалы червя, едва не протаранившие яхту…
Дружелюбная фауна? Угу.
Я замер, вслушиваясь. Шорохи приближались. Наверное, подходят к первому изгибу трубы.
Может, проще принять бой? В узком зазоре «туннеля» численный перевес не так важен. Конечно, если враг без генератора защитного поля…
– Иду первым, – тихо объявил Ер-Кис.
И соскочил с обломанного конца трубы. На широкий плоский камень.
Ещё один прыжок. Бездонный провал остался позади.
Ер-Кис балансирует на остром скальном выступе. Будто сомневается. И наконец делает шаг вперёд.
Раз-два, прыг-скок!
Вот он уже забирается в «водопроводную» трубу.
Получилось. И, значит, у нас – меньше двадцати секунд!
Кэй-Ми соскакивает на камень. Пока мы один за другим выбираемся из трубы, девушка успевает одолеть провал.
Легко взбегает по склону. Она и сама лёгкая… Шершавые бока гморлов едва проминаются под её ботинками.
Мы четверо почти синхронно перемахиваем провал.
А она уже наверху.
Всё в порядке.
Только тёмные «наросты» начинают тускло светиться. Их «дыхание» теперь несложно заметить…
– Давайте! – Ер-Кис отчаянно машет рукой.
Вперёд!
Не смотреть вниз!
Не замечать пружинистой плоти у себя под ногами. Не обращать внимания на отвратительные чавкающие звуки!
Длинный прыжок и вот рядом – спасительный край трубы.
Я хватаюсь за него.
Но что-то не пускает. Тащит меня назад!
Оглядываюсь. Толстая, как пожарный шланг, змея острыми зубами впилась в мою подошву. Ещё несколько – тянутся ко мне.
Я успеваю различить симметричный узор на их маслянисто-блестящей шкуре. Успеваю понять, что у них нет глаз. Скорее, щупальца, а не «змеи». Как жуткие цветы на грядке, они растут из одного «куста»…
Выстрел. И толстая «шея» разлетается пополам.
Бинк за куртку подтягивает меня вверх. Я внутри трубы. Вместе с куском гморла, пытающимся разжевать мою подмётку.
Кэй-Ми стреляет в него. Но укоротившаяся «змея» остаётся живой. Васька врубает плазменный резак и удаляет её вместе с изрядным куском моей подошвы.
Бинк и Ер-Кис уже помогли вскарабкаться Диме.
Теперь все наверху. Но сердце колотится, и ужас не отпускает.
Там, внизу, будто хищное болото колышется. Болото, на котором растут мясистые, жадные стебли-щупальца. А вместо цветков – зубастые пасти…
Твари!
Я вскидываю оружие.
– Не надо, – останавливает меня Бинк, – на фиг портить такую идиллическую картину…
– Угу, – сухо киваю.
Правда, глупо.
Растите, «цветочки». Пусть другие – те, кто нас гонит, – тоже вами насладятся.
