Принцесса и Медведь
Перевод И. Иванова
Думаю, вы знаете, что в королевском дворце полным-полно львов. Мало того что они разлеглись по обе стороны трона, — львы встречают вас у ворот и беззвучно рычат с тарелок королевских сервизов. Даже концы водосточных труб выполнены в виде львиных голов, и во время дождя их разинутые пасти извергают потоки воды.
Львов полным-полно и в городе. А задумывались ли вы, почему над городскими воротами водружен медведь? С этим медведем связана одна история.
Слушайте…
Много-много лет назад в этом городе, во дворце, чьи серые гранитные стены вздымаются за обветшавшей оградой королевского сада, жила принцесса. Ее имя до нас не дошло: принцесса — и всё. Теперь принцессам не обязательно быть красавицами, поэтому среди них нередко попадаются долговязые, с лицами, похожими на лошадиные морды. Но в старину никому даже в голову не приходило, что принцесса может быть некрасивой, особенно если оденет свои лучшие наряды.
Однако принцесса, о которой я хочу рассказать, осталась бы красавицей даже в лохмотьях или самой простой одежде. Она родилась красивой и с каждым годом становилась все краше.
В том же самом дворце жил принц, но он не был братом принцессы. Он был сыном короля далекой-предалекой страны, и отец его приходился таким же дальним-предальним родственником здешнему королю. Мальчика прислали сюда учиться, ибо король Этельред — отец принцессы — считался самым мудрым и справедливым королем в мире.
Принц был так же красив, как и принцесса, и каждой женщине хотелось обнять этого милого мальчика, а каждому мужчине хотелось взъерошить ему волосы.
Принц и принцесса росли вместе, вместе учились у придворных учителей. Они не соперничали в учебе, помогали друг другу отвечать и делать домашние задания. И у них не было друг от друга секретов, зато было множество общих тайн, которые они хранили от остального мира. Они знали, где в этом году устроила гнездо птичка синешейка. Они знали, какого цвета нижняя юбка у поварихи. А еще они знали, что под лестницей, ведущей в арсенал, есть небольшой подземный ход, и по нему можно попасть в винный погреб. Дети без конца гадали, кто из предков принцессы был любителем тайных возлияний.
Прошло не так уж много лет, и принцесса превратилась в прекрасную девушку, а принц стал прекрасным юношей. И тогда вместо множества детских секретов у них появился один, и они выдавали его всякий раз, когда глядели друг на друга. Старшие, особенно пожилые люди, при виде них говорили: «Ах, вот бы нам снова стать молодыми!» Почему-то многие убеждены, что любовь — привилегия молодости; когда такие люди перестают любить, они объясняют это тем, что стареют.
В один прекрасный день принц и принцесса решили пожениться.
Но на следующее утро принц получил письмо с родины, и там были печальные вести: умер его отец. Беззаботная юность кончилась, принцу нужно было думать не о женитьбе, а о возвращении домой. Его ждала корона.
А еще через день слуги собрали любимые книги принца, его любимые наряды и сложили все это в карету с ярко-красными колесами и золотыми кистями по углам. Потом принц сел в карету и уехал навстречу новой, взрослой жизни.
Пока карета не скрылась из виду, принцесса старалась не плакать. Потом ушла к себе, заперлась и долго-долго рыдала. Принцесса никого не хотела видеть, кроме старой няньки, которая приносила ей еду, утешала, как могла, и развлекала своей болтовней. Наконец принцесса вновь начала улыбаться, а в один из вечеров пошла в отцовские покои, села у камина и сказала:
— Принц обещал писать каждый день. Значит, я тоже должна каждый день ему писать.
Итак, они с принцем ежедневно писали друг другу длинные письма, и раз в месяц королевский курьер привозил увесистый пакет с тридцатью письмами и увозил такой же увесистый пакет писем, источавших аромат любимых духов принцессы.
Через несколько месяцев после отъезда принца во дворце появился Медведь. Его имя не зря написано с большой буквы, ибо этот человек и впрямь походил на медведя. Ему было лет тридцать пять, в его темных волосах с золотистым отливом не было седины, но в уголках глаз виднелись маленькие морщинки; судя по огромным рукам и ногам, ему ничего не стоило взвалить на плечи лошадь и пройти с нею сотню миль. Из-под кустистых бровей сверкали глубоко посаженные глаза. Когда нянька принцессы впервые его увидела, она вскрикнула:
— Ну медведь медведем!
Впрочем, нянька увидела его не сразу — поначалу Медведя не хотели пускать во дворец, поскольку он не значился в списке приглашенных, да и вид у него был подозрительный. Медведь не смутился, он достал из кармана клочок бумаги, смахнул с него хлебные крошки (жирные пятна смахнуть не удалось) и свинцовым карандашом написал несколько слов, после чего весьма учтиво попросил передать записку королю. Королевский привратник брезгливо поморщился и нехотя крикнул пажу, чтобы тот отнес «это безобразие» его величеству.
Записка гласила: «Не желаете ли узнать, по какой дороге движется король Бэррис из Римперделла со своей пятитысячной армией?»
Король Этельред очень даже желал об этом узнать и распорядился, чтобы незнакомца провели к нему. Запершись с Медведем в своих покоях, король говорил с чужаком несколько часов подряд.
В ту ночь Этельред не сомкнул глаз, а едва начало светать, послал за командирами кавалерии, пехоты и королевской гвардии. Ранним утром, после трехчасового марша, немногочисленная армия Этельреда подошла к дороге на Римперделл. Огромный незнакомец что-то сказал королю, и король велел армии остановиться. Пехотинцам он приказал спрятаться в лесу, который тянулся вдоль дороги, а кавалеристам повелел спешиться и нырнуть в поле спелой пшеницы, что стояла по другую сторону дороги. Сам Этельред, незнакомец и королевские гвардейцы остались ждать врага.
Вскоре вдалеке показалось облако пыли и стало медленно приближаться — со стороны Римперделла двигалась армия в пять тысяч человек, и вел ее король Бэррис.
— Доброе утро, — сказал король Этельред, рассерженный тем, что чужая армия вторглась в пределы его королевства.
— Доброе утро, — ответил не менее рассерженный король Бэррис, который был уверен, что ни одна живая душа не знает о его маневре.
— Интересно знать, зачем вы здесь очутились, — проговорил король Этельред.
— Не загораживайте дорогу, — не ответив на этот вопрос, сказал король Бэррис.
— Но это моя дорога, — возразил король Этельред.
— Уже не ваша, — отпарировал король Бэррис.
— А я и мои гвардейцы утверждаем, что дорога все-таки моя, — сказал король Этельред.
Король Бэррис посмотрел на пятьдесят гвардейцев Этельреда, затем оглянулся на свою внушительную армию.
— Если вы не уберетесь с дороги, пощады не ждите.
— Должен ли я понимать эти слова как объявление войны? — спросил король Этельред.
— Войны? — усмехнулся король Бэррис. — Какая там война? Мы повстречали на дороге упрямого таракана. Сейчас раздавим его и пойдем дальше.
— А я и не знал, что в нашем королевстве водятся тараканы, — заметил король Этельред и тут же добавил: — То есть до сей минуты не знал.
Потом король Этельред взмахнул рукой, и из леса во вражеских солдат полетели копья и стрелы. Армия Бэрриса заметно поредела. Оставшимся в живых Бэррис приказал атаковать засевшего в лесу противника, но в это время с тыла ударила конница короля Этельреда. Вскоре остатки армии короля Бэрриса сдались в плен, а сам он, смертельно раненный, упал на обочину дороги.
— Что бы вы сделали со мной, если бы победили? — спросил своего врага король Этельред.
— Обезглавил бы, — тяжело дыша, с трудом ответил Бэррис.
— Тогда мы с вами сильно отличаемся друг от друга, — сказал Этельред. — Потому что я не собираюсь вас убивать.
Но тут к нему подошел высокий незнакомец и проговорил:
— Жизнь Бэрриса не в ваших руках, король Этельред, ибо он все равно умрет от раны. В противном случае я бы сам его убил. Пока на земле живут такие люди, остальным не будет покоя.
Король Бэррис умер. Его похоронили на обочине, оставив могилу безымянной. Солдат Бэрриса полностью разоружили и отправили восвояси.
Весть о победе короля Этельреда быстро достигла столицы, и когда он вернулся в город, на улицах стояли толпы людей, радостно выкрикивая:
— Да здравствует король-победитель Этельред!
Король лишь молча улыбался.
Незнакомца он поселил во дворце и сделал главным королевским советником. Этот человек уже доказал свою мудрость и верность, и Этельред подумал, что новый советник прозорливее его и, должно быть, лучше разбирается в людях.
Никто не знал, как зовут незнакомца. Когда придворные — те, что посмелее, — спрашивали об этом, он лишь морщил лоб и отвечал:
— Мне сгодится любое имя, какое вы подберете.
Придворные перебрали множество имен, но ни одно из них не казалось подходящим. Поэтому долгое время незнакомца называли просто «сэр». Если у человека внушительный вид, если он силен, мудр и нетороплив, его поневоле хочется назвать «сэр». Когда такие люди куда-то приходят, им всегда предлагают лучший стул или лучшее кресло.
Но потом как-то само собой получилось так, что все стали называть этого человека тем именем, которым с ходу окрестила его нянька принцессы. Сперва его звали Медведем только за глаза, но вскоре кто-то из придворных забылся и обратился к нему так за обедом. Королевский советник улыбнулся и ответил, с тех пор все и стали называть его Медведем.
Все, кроме принцессы. Она не называла его никак. Принцесса старалась вообще с ним не говорить, а когда все же приходилось упомянуть советника, называла его Этот Человек.
Принцесса ненавидела Медведя.
Нет, он не сделал ей ничего дурного; принцесса считала, что он вообще едва ее замечает. Она привыкла к вниманию со стороны окружающих: стоило ей войти в комнату или зал, как все сразу поворачивались к ней. Медведь никогда так не поступал, однако причина ненависти принцессы крылась вовсе не в недостатке внимания к ее персоне.
Ей казалось, что отец из-за Медведя становится слабее.
Этельред был великим королем, подданные его любили. С каким гордым видом присутствовал он на парадах и торжествах, как мудро и терпеливо, час за часом, решал государственные дела! Обычно он говорил мягко и негромко, но умел и кричать, если только так можно было заставить людей себя выслушать.
Принцесса считала, что королю полагается быть величественным и неприступным, поэтому ее злило, когда она видела отца рядом с Медведем.
По вечерам, если во дворце не было празднества или официального приема, король Этельред и Медведь отправлялись в королевский кабинет и попивали там эль из больших грубых кружек. Когда кружки пустели, король не звонил в колокольчик, чтобы явился слуга и наполнил их снова. Нет, его величество вставал, брал кувшин и наливал себе и Медведю. Да еще и подносил ему кружку! Уму непостижимо: король брал на себя роль слуги и заботился о простолюдине, который даже не соизволил назвать свое настоящее имя!
Принцесса видела все это собственными глазами, поскольку вечерами часто проводила время в отцовском кабинете, слушая разговоры, но не вступая в них. Иногда она молча расчесывала длинные седые волосы отца, а иногда вязала ему шерстяные чулки на зиму. Порой она сидела с книгой, ведь король считал, что женщины тоже должны быть образованными. Но даже за чтением принцесса прислушивалась к разговорам, злилась и с каждым днем все больше ненавидела Медведя.
Король Этельред и Медведь почти никогда не рассуждали о государственных делах. Они говорили об охоте на диких кроликов, шутили над придворной знатью… Принцесса вовсе не находила эти шутки остроумными и даже морщилась. В один из вечеров отец и Медведь начали обсуждать ковер в зале суда. Оба сошлись на том, что ковер неказистый, и стали спорить, каким должен быть новый. Принцесса задыхалась от гнева: этот простолюдин говорит так, словно понимает толк в дворцовых коврах!
В тех редких случаях, когда Этельред и Медведь заговаривали о государственных делах, принцессе еще меньше нравились их беседы. Медведь обращался с королем как с равным. Если он был не согласен с правителем, он вскакивал и заявлял:
— Нет и тысячу раз нет. В этом вы вообще ничего не смыслите.
Если же король, по его мнению, бывал прав, Медведь хлопал его по плечу и говорил:
— А из вас, Этельред, со временем все же получится неплохой король.
Иногда король начинал пристально глядеть на огонь в камине, вздыхать и что-то шептать, и лицо его делалось мрачным и усталым. Тогда Медведь подходил к нему, клал руку ему на плечо и тоже смотрел в огонь. Наконец король, еще раз вздохнув, поднимался с кресла и говорил:
— Пора уж старику свой труп укутать в одеяло.
На следующий день принцесса, пылая гневом, рассказывала обо всем своей няньке, которая умела держать язык за зубами и никогда никому не передавала слова принцессы.
— Этот человек из кожи вон лезет, стараясь превратить отца в слабого и никчемного старика! — говорила принцесса. — Ему хочется, чтобы отец поглупел и совсем забыл, что он король.
Потом морщила лоб и заявляла:
— Этот человек — предатель и заговорщик.
Однако принцесса никогда не говорила о Медведе с отцом. Скорее всего, отец просто погладил бы ее по голове и сказал бы:
— Он и в самом деле заставляет меня забыть, что я — король.
А потом непременно добавил бы:
— Но он заставляет меня помнить о том, каким надлежит быть королю.
Этельред ни за что не назвал бы Медведя предателем. Король считал его своим другом.
Но принцесса была убеждена, что отец все больше попадает под власть подозрительного простолюдина, и очень страдала. Словно ей было мало этих переживаний, вскоре к ним прибавились другие. Очередной пакет писем от принца оказался тоньше обычного. Когда принцесса пересчитала письма, оказалось, что их только двадцать. Потом их стало пятнадцать. Потом десять. Раньше каждое письмо принца занимало не менее пяти страниц, но постепенно страниц становилось все меньше, и последние умещались всего на одной страничке.
«Он просто очень занят», — успокаивала себя принцесса.
Она перечитала последние письма и вдруг заметила, что они уже не начинаются словами: «Моя наидражайшая, наисладчайшая, хрустящая маринованными огурчиками принцесса» (однажды, когда им было по девять лет, они объелись маринованными огурчиками, и с тех пор упоминание об этом было их любимой шуткой). Теперь письма начинались так: «Моя дорогая» или просто «Дорогая принцесса». Как-то раз, не выдержав, принцесса сказала няньке:
— Похоже, он забыл, кому пишет.
«Он просто очень устал», — снова пробовала успокоить себя принцесса.
Но, пробежав еще раз последние письма, она вдруг увидела: принц больше не пишет, что любит ее. Принцесса ушла на балкон и долго плакала, и только деревья в саду слышали ее рыдания, только птицы видели ее слезы.
Мир перестал быть ярким и манящим. Принцесса заперлась в своих покоях. Какое ей дело до того, что происходит снаружи, если короли там смотрят в рот простолюдинам, а принцы забывают своих возлюбленных?
Ложась спать, она часто плакала, да так и засыпала в слезах. А иногда принцессе просто не спалось; она лежала и глядела в потолок, стараясь забыть принца. Наверное, вы знаете, что нет лучшего способа накрепко запомнить, чем попытаться навсегда забыть.
Однажды, приоткрыв дверь спальни, принцесса нашла у порога корзину с осенними листьями. Записки в корзине не было. Принцесса дотронулась до ярких, словно светящихся листьев, которые громко зашуршали.
— Должно быть, уже наступила осень, — сказала себе принцесса.
Она выглянула в окно — весь сад играл осенними красками. Странно, она столько раз каждый день смотрела в окно, но только сейчас заметила, какое на дворе время года.
А спустя еще несколько недель принцесса проснулась от холода. Она спрыгнула с постели и уже хотела крикнуть служанке, чтобы та подбросила дров в камин, но, распахнув дверь, увидела у порога большую миску, а в ней — снежного человечка. Человечек смотрел на принцессу угольными глазками и улыбался сделанным из кусочков угля ртом. Снеговичок был такой забавный, что принцесса невольно засмеялась.
В тот день она позабыла о своих печалях и даже вышла во двор поиграть с гвардейцами в снежки. Принцесса оказалась очень ловкой: ее снежки неизменно попадали в цель. Гвардейцам почему-то не везло, и они все время мазали. Но таковы уж правила игры — принцесса на то и принцесса, что в нее не запустишь снежком и не толкнешь в лужу.
Она пробовала дознаться у няньки, кто принес листья и снежного человечка, но старушка только улыбнулась и сказала:
— Это не я, ваше высочество.
Принцесса обняла ее и проговорила:
— Не скромничай, я же знаю, что это ты. Спасибо.
— И вам спасибо на добром слове, — ответила нянька. — Только это вправду не я.
Принцесса не стала спорить. Зачем, если она и так знает правду? Кто еще, кроме ее милой доброй нянюшки, будет так заботиться о ней?
Писем от принца больше не приходило, и принцесса тоже перестала ему писать.
Но после долгого сидения взаперти ей захотелось гулять.
Поначалу она гуляла в саду, как и положено благовоспитанной принцессе. Но через несколько дней она уже изучила каждый уголок сада и все чаще подходила к кирпичной садовой стене. Ее манил мир снаружи.
Наконец принцессе стало так тесно в саду, что она открыла ворота и вышла. Сразу за королевским садом начинался лес. Сад тщательно обихаживали королевские садовники, зорко следя, чтобы нигде не уцелел сорняк или колючка, а вот в лесу все было по-другому. Трава росла здесь где и как вздумается, узловатые корни цеплялись за ноги. Лесное зверье, не зная, что к ним пожаловала принцесса, разбегалось в разные стороны, птицы тоже не оказывали ей должного почтения и норовили увести подальше от гнезд с птенцами. Вместо утоптанных песчаных дорожек принцесса шла то по высокой траве, то по рыхлой земле. Но зато лесные деревья не напоминали ей те деревья, на которые она забиралась когда-то вместе с принцем, чтобы, сидя на ветках, поболтать о том, о сем. В лесу не было комнат, залов и коридоров, будивших воспоминания о шутках, тайнах и несбывшихся надеждах той далекой поры.
И надо же было такому случиться, что в тот день, когда принцесса отправилась в лес, с окрестных холмов туда спустился волк.
Уже смеркалось, и принцесса заторопилась обратно, как вдруг услышала сзади шорох. Она обернулась и всего в пятнадцати ярдах от себя увидела матерого серого волка, который следовал за ней по пятам. Стоило принцессе остановиться, волк тоже останавливался. Стоило ей сделать шаг — зверь начинал красться за ней, подбираясь все ближе.
Принцесса повернулась и быстро пошла прочь; через несколько минут она оглянулась и увидела, что волка от нее отделяет всего дюжина футов. Зверь разинул пасть и высунул язык; его белые зубы ярко сверкали в лесных сумерках.
Принцесса бросилась бежать, но ей нечего было и надеяться перегнать волка. Она бежала, пока не выбилась из сил, но волк неотступно следовал за ней. У принцессы начали подкашиваться ноги, она упала, оглянулась и, увидев замершего неподалеку волка, поняла, что тот задумал. Зверь терпеливо ждал, пока его добыча ослабеет, — тогда можно будет вволю попировать.
Словно прочитав мысли принцессы, волк подобрался и прыгнул.
Но как только он прыгнул, откуда-то появился медведь и заслонил собой принцессу.
Девушка закричала.
Медведь был намного крупнее волка, с густой бурой шерстью и большими зубами. Он ударил волка по голове могучей лапой, отбросив хищника в сторону. Голова волка странно запрокинулась, и принцесса догадалась, что медведь сломал ему шею.
Расправившись с волком, медведь повернулся к принцессе, и та, подумав в отчаянии, что вместо одного врага на нее сейчас бросится другой, потеряла сознание. Надо сказать, тут не только принцесса лишилась бы чувств; попробуйте представить, что в пяти футах от вас на задних лапах стоит медведь, да еще явно голодный.
Очнувшись у себя в спальне, принцесса решила, что ей все приснилось, однако сильная боль в ногах и царапины на лице доказывали обратное.
— Что случилось? — слабо спросила принцесса. — Я что, умерла?
Вопрос был не таким уж глупым; теряя сознание в лесу, принцесса не сомневалась, что медведь разорвет ее на клочки.
— Нет, дитя мое, ты жива, — ответил сидевший возле ее постели отец.
— Вы живы, ваше высочество, — подтвердила нянька. — С чего бы вам умирать?
— Я пошла погулять в лес, — начала рассказывать принцесса, — а по дороге домой на меня напал волк. Я попыталась от него убежать, но не смогла. И вдруг появился медведь. Он убил волка, а потом повернулся ко мне, наверняка собираясь съесть. Наверное, тут я и потеряла сознание.
— Вот оно что, — сказала нянька, как будто эти слова что-то объясняли.
— Вот оно что, — повторил король Этельред. — Теперь понимаю. Мы нашли тебя возле садовых ворот, без сознания, с исцарапанным лицом. Нам пришлось по очереди сидеть у твоей постели. Ты все время кричала в бреду: «Прогоните медведя! Пусть он уйдет, пусть не мучает меня!» Сперва мы подумали, что твои слова относятся к нашему Медведю. Нам даже пришлось попросить беднягу не сидеть у твоей постели, чтобы не расстраивать тебя.
Король Этельред усмехнулся.
— Мне было грустно думать, что ты все еще его ненавидишь. Теперь я скажу ему, что это не так.
С этими словами король вышел.
«Вот и отлично, — подумала принцесса. — Пусть говорит Медведю, что хочет, но я как ненавидела, так и буду ненавидеть этого самозванца».
Дождавшись, пока затихнут шаги короля, нянька подошла к постели и наклонилась к принцессе.
— Ваше высочество, отец не все вам рассказал. Правда, с меня взяли слово, что я буду молчать, но вы же знаете: у меня нет от вас секретов. Слушайте. Вас нашли двое дозорных гвардейцев. И они оба видели чью-то тень, как будто большой зверь бросился бежать в лес. Им показалось, что это был медведь — так и припустил во все лопатки.
— Какой ужас! — воскликнула принцесса.
— Подождите ужасаться, ваше высочество. Дозорные уверяли — а про одного точно могу сказать, что у него мозги элем не залиты и привычки врать за ним не водится, — так вот, дозорные уверяли, что именно медведь принес вас к воротам. И не просто бросил как попало, а расправил вам платье и подложил большую охапку листьев под голову. Не могли же вы сами, лежа без чувств, поправить свое платье и листья собрать!
— Не говори глупостей, — поморщилась принцесса. — Ну как медведь мог все это сделать?
— То был не простой медведь, а волшебный, — прошептала нянька.
Она считала, что о волшебстве нужно говорить только шепотом, чтобы не услышали злые духи и не сделали какую-нибудь пакость.
— Что за чепуха, — фыркнула принцесса. — Меня учили лучшие учителя, и я не верю ни в волшебных медведей, ни в разные приворотные зелья, да и вообще не верю в магию. Не забивай мне голову своей глупой болтовней.
Нянька выпрямилась и поджала губы.
— В таком случае, ваше высочество, глупая старуха найдет, кому заморочить голову своими сказками. Найдутся дурни, которые захотят меня послушать.
— Ну будет, будет, — пошла на попятную принцесса, ведь ей вовсе не хотелось обижать преданную няньку.
Они помирились, однако принцесса все равно не поверила в историю про галантного медведя. А тому, что зверь ее не съел, она нашла вполне простое и разумное объяснение: медведь только показался ей голодным.
Через пару дней принцесса вполне оправилась и встала на ноги. Правда, на лице ее все еще оставались царапины, но это ее не тревожило. А еще через день во дворец возвратился принц.
Он прискакал к воротам на взмыленном коне, который тут же рухнул замертво. Принц выглядел ужасно измученным, его ввалившиеся глаза были обведены темными кругами, и при нем не было ни вещей, ни дорожного плаща.
— Я вернулся домой, — прошептал он привратнику и потерял сознание.
Как потом выяснилось, за принцем гнались несколько сотен солдат. Пять дней он провел в седле, без еды и почти без отдыха.
Принцу дали хорошенько выспаться, после чего вымыли, надлежащим образом одели и накормили. И только потом король Этельред повел его в свой кабинет, чтобы узнать, что случилось.
— Я стал жертвой государственной измены, — объявил принц. — Мои союзники обратились против меня, подданные — тоже, и мне пришлось спасаться бегством. Чудо, что я остался в живых; если бы меня поймали, убили бы на месте.
Король Этельред молчал, обдумывая его слова.
— Это выглядит очень странно, — вдруг сказал сидевший поодаль Медведь. — Почему они все ни с того ни с сего на тебя ополчились?
Принц повернулся к Медведю с презрительной усмешкой. То была даже не усмешка, а гримаса, исказившая его лицо. Король Этельред содрогнулся: еще никогда он не видел принца таким.
— Вот уж не думал, что события, едва не стоившие мне жизни, кто-то назовет «странными», — с деланной веселостью произнес принц. — И не думал, что мне придется беседовать с королем Этельредом при посторонних.
Медведь не ответил ни слова, лишь в знак извинения склонил голову и продолжал молча наблюдать за принцем.
Принц так и не объяснил как следует причин государственного переворота, ограничившись туманными фразами о каких-то ловкачах, желавших прорваться к власти и сыгравших на настроениях толпы.
Выйдя от короля, он отправился к принцессе.
— Какой у тебя усталый вид, — сказала она.
— Зато какая ты красавица, — ответил принц.
— У меня лицо все исцарапано, и я несколько дней не причесывалась.
— Я тебя люблю, — сказал принц.
— Когда любят, не перестают писать.
— Должно быть, я потерял перо, — сказал принц. — Нет, вспомнил. Я потерял рассудок. Я забыл, как ты прекрасна. Представляешь, что мне пришлось пережить, если я ухитрился забыть об этом?
Потом он поцеловал принцессу и получил ответный поцелуй. Принцесса простила все страдания, которые из-за него претерпела; ей показалось, что они никогда не разлучались.
Три дня принцесса не чуяла под собой ног от счастья.
На четвертый день она стала замечать странные перемены в характере принца.
Когда, поцеловав любимого, она открывала глаза (так уж устроены принцессы: если они кого-то целуют, то непременно зажмуриваются), она замечала, что принц глядит в сторону с отсутствующим видом. Он как будто не замечал ее поцелуев. Подобное отношение вряд ли может понравиться женщине, а уж принцессе — тем более.
Иногда принц вовсе забывал о ее существовании. Он мог пройти мимо по коридору, не сказав ни слова. Тогда принцесса брала его за руку и заговаривала сама, всякий раз задаваясь пугающим вопросом: а если бы она этого не сделала? Неужели принц так и прошел бы мимо?
Временами он вдруг обижался по пустякам и принимал за оскорбление слова, в которых не было и намека на оскорбление. Стоило кому-то из слуг слишком громко хлопнуть дверью или пролить на стол несколько капель вина, принц приходил в ярость, начинал кричать, а то и запускал в слугу бокалом. Это удивляло принцессу: в детстве принц не только никогда не кричал, но даже не повышал ни на кого голоса.
И если бы эти вспышки ярости были направлены только на слуг! Но самой принцессе все чаще приходилось слышать жестокие слова. Тогда в ней просыпалась гордость, и она начинала раздумывать, почему принц так переменился и любит ли она еще этого человека. Но когда он приходил просить прощения, принцесса снова и снова прощала его. Ведь он перенес предательство союзников и лишился своего королевства, а после этого трудно улыбаться и расточать любезности. Принцесса решила, что сделает все возможное и даже невозможное, чтобы принц снова стал прежним.
В один из вечеров король и Медведь по обыкновению удалились в королевские покои, но на этот раз еще и заперлись изнутри. Принцесса не помнила, чтобы отец когда-нибудь от нее запирался, и пуще прежнего разозлилась на Медведя. Ну кто еще смог бы заставить отца запереться от собственной дочери! Так значит, Медведь не хочет, чтобы она слышала их разговор? Ничего, она все равно услышит!
И принцесса прижалась ухом к замочной скважине.
— Мне удалось кое-что разузнать, — сказал Медведь.
— Должно быть, что-то не очень приятное, раз ты хотел поговорить со мной наедине, — ответил король.
«Я так и знала! — подумала принцесса. — Конечно, именно из-за Медведя отец не пустил меня в кабинет».
Медведь стоял у камина, облокотившись на мраморную полку, а король Этельред сидел в своем любимом кресле.
— Я тебя слушаю, — сказал король.
— Я понимаю, как много этот мальчишка значит и для вас, и для принцессы, и мне нелегко будет рассказать о том, что я узнал.
Мальчишка! — вспыхнула принцесса. Кто дал ему право называть принца мальчишкой? Ведь только измена лишила принца власти. А ее отец вновь смотрит в рот этому мужлану!
— Ты прав, он много для нас значит, — ответил король Этельред. — Поэтому я и хочу узнать правду, как бы горька она ни была.
— Прежде всего должен сказать — король из него получился на редкость скверный, — сказал Медведь.
Принцесса, подслушивавшая за дверью, побелела от ярости.
— Сдается, он слишком рано унаследовал трон, — продолжал Медведь. — А может, в его характере было то, чего вы раньше не замечали. Он был вынужден держать себя в узде, пока жил здесь, зато в своем родном королевстве показал себя во всей красе. Сперва свежеиспеченному королю показались слишком маленькими его владения. Он затеял войну с соседними мелкими графами и герцогами, захватил их земли и присоединил к своим. Но мальчишке этого было мало, и он начал строить планы против других королей, добрых и верных друзей своего отца. Чтобы содержать большую армию, требовалось много денег, и ему пришлось все время увеличивать подати. Войны следовали одна за другой, по всему королевству стоял плач матерей, чьи сыновья погибли из-за королевских амбиций. И наконец терпению его подданных настал конец, как и терпению соседних государств. Бунт и вражеское вторжение — вот чем кончилось его правление. Ему крупно повезло, что он сумел бежать, тут он сказал правду. Все, с кем я говорил, отзывались о нем как о редкостном негодяе.
Король Этельред покачал головой.
— А вдруг ты ошибаешься? Трудно поверить, что мальчик, который вырос на моих глазах…
— Хотел бы я ошибиться, — ответил Медведь. — Ведь принцесса очень его любит. Но я отлично вижу, что мальчишка не платит ей взаимностью. Он бежал сюда, зная, что здесь он будет в безопасности. Он не любит принцессу, но рассчитывает жениться на ней, чтобы после вашей смерти сделаться королем.
— Этому не бывать, — решительно заявил король Этельред. — Моя дочь не выйдет замуж за человека, который уже погубил одно королевство.
— Даже если она любит его до безумия?
— Такова участь принцессы, — ответил король. — В первую очередь она должна думать о благе государства, иначе из нее не получится королева.
Принцесса сейчас меньше всего думала о благе государства и о том, получится из нее королева или нет. Ее душила ярость. Этому гнусному Медведю мало помыкать ее отцом? Теперь он решил помешать ей выйти замуж за любимого человека?
Принцесса изо всех сил забарабанила в дверь.
— Лжец! Лжец! — выкрикивала она.
Король Этельред и Медведь бросились к двери, король отодвинул засов. Ворвавшись в кабинет, принцесса стала колотить кулачками Медведя. Конечно, сильный и рослый человек почти не чувствовал этих ударов, но лицо его исказилось так, словно каждый удар принцессы попадал ему прямо в сердце.
— Что с тобой, дочь моя? — вскричал король Этельред. — Что это значит? И почему ты подслушивала под дверью?
Принцесса, не отвечая, продолжала осыпать Медведя ударами, пока не разрыдалась. Но между всхлипываниями она все кричала и кричала, а так как кричать не привыкла, ее голос вскоре превратился в шепот. Но и криком, и шепотом она бросала королевскому советнику полные ненависти слова.
Принцесса обвиняла Медведя в том, что тот превратил ее отца в полное ничтожество и даже хуже. Из великого короля он сделал марионетку, не способную прожить ни дня, чтобы не спросить совета у своего «хозяина» — грязного простолюдина, который даже не желает открыть своего подлинного имени. На голову Медведя обрушились обвинения в том, что он ненавидит принцессу и пытается сломать ей жизнь, помешав выйти замуж за единственного любимого человека. Принцесса обвиняла Медведя в вероломстве, в желании прибрать к рукам королевство ее отца. Советник клевещет на принца потому, что знает: если она выйдет замуж за этого юношу, все замыслы Медведя захватить власть пойдут прахом.
Наконец, принцесса обвинила Медведя в том, что он сам не прочь жениться на ней, чтобы стать королем.
— Но этому не бывать, — прошептала она. — Никогда и ни за что, даже в самом страшном сне! Я ненавижу и презираю тебя. Если ты не уберешься вон из нашего королевства, клянусь, я покончу с собой!
Она схватила лежащий на каминной полке старинный меч и попыталась вскрыть себе вены. Медведь схватил хрупкие ручки, чтобы ей помешать, и тогда она принялась плевать ему в лицо, кусать его пальцы и биться головой в его грудь. Не выдержав, король пришел своему советнику на помощь, и тот выпустил принцессу и отступил.
— Прости, — повторял король, не понимая, у кого и за что он просит прощения. — Прости.
И вдруг он понял, что просит прощения у самого себя. Его королевству уже нанесли удар. Сокрушительный удар.
Как бы все дальше ни обернулось, беды не миновать. Если король послушает совета Медведя и прогонит принца, принцесса возненавидит отца и никогда не простит, и он такого не выдержит. Если же он исполнит требование принцессы и прогонит Медведя, принцесса обязательно выйдет замуж за принца, и тот погубит его королевство. Король знал, что этого ему тоже не снести.
Медведь так переменился в лице, что королю было больно на него смотреть.
Принцесса, излив свою ненависть, так долго не находившую выхода, всхлипывала в объятиях отца.
Король страстно желал, чтобы свершилось чудо: или время повернулось вспять, или принцесса прислушалась к доводам разума.
Медведь долго стоял молча, но, наконец, кивнул и сказал:
— Я все понял. Прощайте.
Он вышел, чтобы исполнить самое страстное желание принцессы и избавить ее от своего присутствия.
С того дня он исчез. Исчез из дворца. Исчез из города. Исчез из королевства Этельреда. Куда он подевался — никто не знал, поскольку он не объявился ни в соседних, ни в дальних государствах.
Медведь ушел в том, в чем когда-то появился во дворце; он захватил с собой только меч, а больше ничего не взял: ни еды на дорогу, ни коня, ни даже теплой одежды.
Принцесса облегченно вздохнула. Ей хотелось бегать по дворцу и кричать от радости. Наконец-то этот отвратительный Медведь исчез, и жизнь снова станет такой, какой была до отъезда принца!
Так она думала.
А о своем отце она не думала вовсе и даже не подозревала, каково ему. Разом состарившийся, бесконечно уставший, одинокий, полный тягостных раздумий о судьбе королевства, которое он так заботливо холил, король умер четыре месяца спустя.
А спустя еще три месяца принцесса вышла замуж за принца и окончательно убедилась, что он — уже не прежний нежный юноша, клявшийся ей в вечной любви.
В день их свадьбы гордая и счастливая принцесса собственноручно короновала мужа и возвела его на трон.
— Я люблю тебя, — сказала она, упиваясь своим счастьем. — Ты выглядишь как настоящий король, — добавила принцесса, вспомнив их детскую шутку.
— А я и есть король, — без улыбки ответил бывший принц. — Король Эдвард Первый.
— Эдвард? — удивилась юная королева. — Почему Эдвард? У тебя другое имя.
— У меня было другое имя, — отрезал муж. — А теперь я — король и должен носить королевское имя. Или не в моей власти его сменить?
— Конечно, в твоей. Но мне нравилось твое прежнее имя, я привыкла к нему.
— Как привыкла, так и отвыкнешь. Отныне ты будешь звать меня Эдвардом.
И королева стала звать его Эдвардом… в те редкие минуты, когда они виделись. Король, едва надев корону, отстранил жену от государственных дел. Та не понимала почему: отец даже настаивал, чтобы она присутствовала на всех государственных советах и вникала во все тонкости управления государством. Он считал, что только так принцесса сможет стать настоящей королевой.
— Настоящая королева, — с усмешкой возразил король Эдвард, — должна прежде всего думать о детях, одному из которых суждено стать королем.
Бывшая принцесса вздохнула и постаралась стать настоящей королевой.
У нее родились дети, и она решила, что поможет сыну вырасти настоящим королем.
Шли годы. Глядя на короля Эдварда, королева удивлялась: неужели он когда-то был милым, застенчивым мальчиком, с которым она целовалась в саду? Неужели алчность и жестокость дремали в нем, дожидаясь своего часа? Честолюбивые замыслы мужа заставляли ее содрогаться.
Король увеличил подати, и его подданные все больше беднели. Он увеличил численность войска и не останавливался на этом.
Когда король решил, что его армия достаточно сильна и вымуштрована, он послал ее во владения графа Эдрида, крестного отца королевы. Потом завоевал земли герцога Адлоу, у которого королева в детстве играла с ручными лебедями.
Ободренный успехами, король бросил своих солдат против графа Тлаффуэя. На похоронах короля Этельреда этот граф плакал, не стыдясь слез, и говорил принцессе, как преклонялся перед ее отцом, ибо не знал более достойного и мудрого правителя. Теперь все три старых добрых друга короля Этельреда бесследно исчезли, и никто не мог сказать, что с ними сталось.
— Новый король не понимает простых людей, — как-то раз сказала королеве нянька, расчесывая ее волосы. — Вчера к нам в замок пришли несколько пастухов, чтобы рассказать королю про чудо. По-моему, подданные непременно должны сообщать королю обо всех чудесах, которые происходят в его королевстве, — разве не так?
— Так, — согласилась королева.
Она сразу вспомнила, как в детстве они с принцем стремглав неслись к королю, чтобы поведать о каком-нибудь чуде. О весенней траве, пробившейся за ночь; о ручейке, пересохшем в знойный день… И конечно, король просто обязан был первым узнать, что невзрачная куколка вдруг превратилась в прекрасную бабочку.
— И о каком чуде рассказали пастухи? — спросила королева.
— Оказывается, на краю леса поселился медведь. Мяса он не ест, кормится лишь ягодами и кореньями и не дает проходу волкам. Как увидит — убивает на месте. Раньше из-за волков пастухи ежегодно теряли десятки овец, а нынче не потеряли ни одного ягненочка. И все потому, что медведь истребил всех волков. Разве это не чудо?
— Конечно, чудо, — согласилась бывшая принцесса.
— А знаете, что ответил пастухам король? Приказал гвардейцам выследить и убить этого медведя. Вы только представьте себе — убить!
— Но зачем? — удивилась королева.
— Зачем? Хоть сотню раз это спрашивай, все равно не понять, — сердито ответила нянька. — Вот и пастухи задали тот же вопрос королю. И знаете, что он ответил? «Медведи — опасные звери. Еще, чего доброго, нападет на детей!» — «Зачем ему нападать на детей, если он не ест мяса?» — удивились пастухи. «Все равно медведя надо убить, не то он повадится красть зерно». И теперь, ваше высочество… то есть величество… охотники должны выследить совершенно безобидного зверя. По нраву ли это пастухам? Ясное дело, нет. На волков королевские гвардейцы не больно-то охотились, а тут — смирный и дружелюбный медведь!
— Ты еще скажи — волшебный медведь, — улыбнулась королева.
— И скажу. Раз уж вы сами вспомнили, сдается мне, это — тот самый медведь. Тот, который когда-то вас спас.
— Дорогая нянюшка, не было тогда никакого медведя, — возразила королева. — Я тосковала по принцу, места себе не находила, вот и приснился мне страшный сон. А наяву не было никакого волка и, само собой, не было никакого волшебного медведя.
Нянька закусила губу и промолчала. Был тогда медведь. И волк был. Просто королева осталась такой же упрямой, какой была принцесса, и не желала верить добрым вестям.
— И все-таки тогда был медведь, — не выдержала нянька.
— Не было его, — вновь возразила королева. — И теперь я знаю, кто вбил в головы моим детям все эти россказни про волшебного медведя.
— Так они о нем знают?
— Еще бы! Они несколько раз пытались мне рассказать, что якобы подружились с медведем. Дескать, когда поблизости никого нет, он перелезает через стену сада, играет с ними и катает на спине. Это точно твоя работа, наверное, ты рассказала им, как меня спас волшебный медведь. Мне пришлось долго объяснять им разницу между правдой и небылицами. Я сказала, что дети любят придумывать разные небылицы, и есть взрослые, которые охотно им в этом помогают. «Самое опасное, — сказала я, — это поверить в собственные выдумки. Поэтому, как только выдумаете что-нибудь, обязательно поморгайте, чтобы помнить — это всего лишь сказка».
— И что ответили дети? — с интересом спросила нянька.
— Они пытались возражать, но каждый раз я заставляла их моргать, — ответила королева. — И прошу — не забивай им больше головы подобными сказками. Признайся, ты рассказала им про мое «чудесное спасение»?
— Да, — с грустным вздохом созналась нянька.
— Ох уж твой болтливый язык! — воскликнула королева, и нянька ушла, заливаясь слезами.
Позже они помирились, но о медведях больше не говорили. Зачем зря сердить королеву? Все эти разговоры напоминали ей о Медведе — мудром отцовском советнике, изгнанном по ее прихоти из дворца и из королевства.
«Если бы Медведь сейчас был здесь, — думала нянька, и не только она одна, — мы бы не знали нынешних бед».
Но Медведь исчез неведомо куда, и бед в королевстве хватало. Эдвард как будто объявил войну собственным подданным: улицы столицы кишели солдатами, за любое непочтительное слово о короле людей бросали в темницу. Да и в самом дворце было не веселее. Стоило какому-нибудь слуге допустить оплошность, как король приходил в ярость и начинал кричать, бить посуду или же хватал трость и колотил провинившегося.
Как-то раз правителю не понравился суп, и он швырнул супницей в повара. Тот сразу покинул дворец, не скрывая причин своего ухода:
— Я подавал кушанья королям и королевам, кормил знатных людей и простых, но все они были людьми. А сегодня я впервые увидел за столом свинью.
На следующий же день повара под конвоем привели обратно. Но не на кухню — теперь ему нельзя было готовить пищу для короля. Нет, отныне повару было суждено чистить конюшни. Всем остальным слугам без обиняков заявили, чтобы даже не помышляли покинуть дворец. А если кому-то не нравится его работа — для них подыщут другую. Но слуги, видя, как бывший повар вычищает навоз, предпочитали держать язык за зубами.
Только нянька по-прежнему без утайки рассказывала обо всем королеве.
— Вот уж не думала, что мы угодим в рабство, — говорила нянька. — Король приказал снизить слугам жалованье вдвое, а некоторым даже больше. И ломай теперь голову, как прожить на такие гроши! Мне-то еще грех жаловаться, себя одну я как-нибудь прокормлю. Но что делать тем, у кого, как говорят, ни хлеба, ни дров, зато шесть голодных ртов?
Королева решила попросить мужа смягчиться, но после раздумий отказалась от своей затеи. Чего доброго, вместо послаблений король Эдвард накажет слуг за то, что те посмели жаловаться. Королева отдала няньке свои драгоценности и велела их продать. Вырученные деньги нянька распределила между самыми бедными слугами и теми, у кого были большие семьи. Королева строго-настрого запретила рассказывать, откуда взялись деньги, но нянька не послушалась и каждому шепотом говорила:
— Это помощь от нашей королевы. Ее муж — злыдень и скряга, но она не забывает о нас.
И слуги радовались, что королева не похожа на мужа и помнит о них.
Но далеко не все подданные питали к королю Эдварду такую же ненависть, какую испытывали к нему обитатели дворца. Разумеется, никого не радовали высокие подати, зато всегда находилось немало глупцов, радующихся очередной победе королевской армии.
Сперва король Эдвард и впрямь одерживал победу за победой. Обычно он затевал мелкую стычку с соседним королем или герцогом, а потом во владения его врага вторгалась целая армия и захватывала чужую землю. Покойный король Этельред любил жить в мире с соседями и не нуждался в большой армии, но король Эдвард считал, что лучший мир — это война, и вскоре численность его войска достигла пятидесяти тысяч человек. Отец королевы воевал только по необходимости, соблюдая законы военной чести. У короля Эдварда был один закон — произвол, и на захваченной земле его солдатам позволялось безнаказанно грабить и убивать. Король не доверял своим подданным, поэтому его армия состояла в основном из наемников. И не просто наемников, а разного отребья, промышлявшего грабежом на больших дорогах; этот сброд охотно шел на службу к Эдварду. Еще бы, ведь в его армии они могли не только без помех грабить, но еще и получать за это жалованье!
Итак, королевство Эдварда увеличилось втрое, и многих это радовало — такие люди готовы были забыть о тяжком бремени податей и приветствовать короля восторженными криками.
Королеву подданные видели куда реже: один-два раза в год. Она была по-прежнему красива; нет, даже краше, чем прежде. И мало кто замечал, какие у нее грустные глаза, а те, кто замечали, не обращали особого внимания. Мало ли что могло печалить королеву?
Но победы короля Эдварда продолжались недолго. Он покорял тех, кто не мог или не умел дать отпор, и, наверное, уже считал себя непобедимым. Но потом правители государств, до которых еще не добралась его армия, решили сообща выступить против него; к ним присоединились добровольцы с захваченных земель, не желавшие подчиняться завоевателю, и участь короля Эдварда была решена.
Когда он отправился в очередной военный поход, его армия попала в засаду — именно там, где король Этельред разбил войско Бэрриса. До сих пор даже самые сильные армии оказывались вдвое меньше армии Эдварда, но теперь ему противостояло войско в два раза больше его собственного. Храбрость его наемников мгновенно испарилась, и те, кто остались в живых, поспешно бежали с поля боя.
Короля Эдварда взяли в плен, привезли в столицу в железной клетке и водрузили ее на городские ворота — туда, где нынче стоит статуя медведя.
Тогда королева встала на колени перед победившими Эдварда полководцами и со слезами на глазах стала умолять пощадить ее мужа. Тронутые ее красотой и искренностью, короли-победители призадумались. Они не были завоевателями, они просто хотели защитить себя, своих подданных и владения от посягательств злодея Эдварда. Поэтому они проявили великодушие — не ради своего побежденного врага, но ради королевы. Ради нее они даже оставили Эдварду трон, лишь обложив его королевство солидной данью. Ему пришлось принять все эти условия.
Чтобы заплатить дань, король еще больше увеличил налоги. Лишь малая часть собранных денег шла на поддержание порядка внутри королевства, а остальное выплачивалось солдатам победившей стороны, которые остались на границах. Короли и герцоги, победившие Эдварда, вполне справедливо рассудили: стоит хоть немного ослабить бдительность, и враг тут же нанесет им удар в спину.
Напрасно Эдвард ждал, когда им надоест за ним следить. Воины-победители держали его в ловушке и не собирались уходить.
Нет, он не раскаялся и не начал жизнь заново, наоборот — глубины зла в его душе стали еще глубже и чернее. Известно, что алчный человек всегда жаждет владеть тем, что ему недоступно. Король Эдвард жаждал власти. Но его заперли в пределах одного королевства, и он стал добиваться безраздельной власти над подданными, слугами и своей семьей.
По малейшему подозрению людей бросали в застенки, пытали, заставляя признаваться в несуществующих заговорах и выдавать несуществующих сообщников. С наступлением темноты двери домов накрепко запирались, а если кто-то стучался в дверь, люди в доме замирали, ожидая беды. Во всех душах поселился страх, и жители стали покидать проклятое королевство. Узнав об этом, король Эдвард приказал казнить пойманных беглецов и издал указ, грозивший смертью каждому, кто попытается уйти за границу.
Страх и уныние не обошли и королевский дворец. За малейшую оплошность слуг жестоко избивали; сын и дочери короля Эдварда не слышали от отца ни единого доброго слова — только крики и брань. Королева старалась проследить, чтобы дети как можно реже попадались на глаза отцу.
Все боялись короля Эдварда. А тех, кого боятся, ненавидят.
Одна только королева не питала к нему ненависти. Нет, не думайте, что она не боялась мужа, но она помнила, каким Эдвард был в детстве и юности. Иногда она делилась мыслями с нянькой:
— Где-то внутри жестокого и угрюмого человека скрывается прекрасный юноша, которого я любила и до сих пор люблю. Я должна найти этого юношу и помочь ему вырваться на свободу.
Но ни она, ни нянька не представляли, как это сделать, да и возможно ли вообще такое.
Оказалось, что возможно. Во всяком случае, так думала королева. Она поняла, что у нее скоро будет ребенок. Когда родится малыш, король наверняка вспомнит о своей семье, в нем снова проснется любовь к жене и детям.
Исполненная радостных надежд, королева рассказала мужу, что ждет ребенка… Но король разразился отборной бранью и обозвал ее безмозглой дурой, которая решила обречь еще одну душу на позор и унижение. В какой семье суждено родиться этому ребенку? В той, что лишь называется королевской? В семье жалких пленников, запертых в пределах маленького королевства и лишенных власти?
Потом Эдвард грубо схватил королеву за руку и вытащил в главный зал. Перед всеми придворными он во всеуслышание объявил, что королева наставила ему рога и теперь собирается родить ребенка от своего любовника. Иначе ее беременность не объяснишь, ведь сам он утратил мужскую силу. Напрасно королева кричала, что это неправда; король ударил ее, и она упала.
Опасениям короля и мечтам королевы не суждено было сбыться: у королевы случился выкидыш. День за днем она металась в жару и бредила, находясь между жизнью и смертью. Никто не знал, что король Эдвард ненавидит себя за содеянное, что он царапает ногтями лицо и рвет волосы при мысли, что его вспышка ярости может стоить жизни его жене. Придворные и слуги лишь замечали, что, пока королева лежала в горячке, король запоем пил и ни разу не появился у ее постели.
Перед лежащей в горячке королевой нескончаемой вереницей мелькали видения — они быстро сменяли друг друга, но одно почему-то часто повторялось. Королеве чудилось, что она в лесу и снова убегает от волка. Выбившись из сил, она наконец падает на землю, волк уже готовится прыгнуть на нее, но откуда ни возьмись вдруг появляется громадный бурый медведь и ударом могучей лапы убивает зверя. Потом осторожно берет ее и относит к воротам сада, бережно опускает на землю, заботливо расправляет платье и подкладывает под голову охапку листьев.
Когда горячка прошла, королева поняла, что никакой волшебный медведь, конечно, никогда не приходил к ней на помощь. Только темные простые люди, которые верили в колдовские отвары, исцеляющие подагру, чуму и прочие хвори, верили и в волшебство. Простой люд во многое верил. Например, в приворотное зелье, пробуждающее любовь; в заклинания от нечистой силы, которая якобы по ночам пробирается в дома.
«Все это глупости, — мысленно твердила королева. — Нынче никакими заклинаниями не изгонишь страх из людских сердец. И подагра с чумой как были, так и остаются. И разве существует зелье, которое может заставить короля снова меня полюбить?»
Королева грустно усмехнулась, погружаясь в привычное отчаяние.
А король Эдвард вскоре забыл свой страх за жизнь жены. Едва она оправилась и встала на ноги, он стал вести себя по-прежнему и даже не перестал пить, хотя теперь для пьянства больше не было причин. Да, он помнил, что сильно ударил жену, и чувствовал себя виноватым, поэтому каждый раз при виде нее Эдварду делалось так тошно, что он выплескивал злость и раздражение на королеву, как будто она сама была во всем виновата.
Тем временем дела в государстве пошли еще хуже. То тут, то там вспыхивали бунты, чуть ли не каждую неделю кому-то рубили за это голову. Солдаты, которых король отправлял ловить беглецов, дезертировали и вместе с ними бежали в другие государства. Неудивительно, что однажды утром Эдвард проснулся в особо скверном настроении.
В то утро королева сошла к завтраку на редкость красивой. Горе и болезнь лишь подчеркнули ее красоту, и при виде совершенных черт ее лица и такой же совершенной фигуры хотелось кричать от боли, ибо сразу было видно, как много выстрадала эта женщина. Король Эдвард видел на ее лице следы перенесенной боли и страданий, но еще сильнее ему бросилась в глаза ее красота. На мгновение он вспомнил девочку, которая росла с ним вместе, даже не подозревая, что в мире есть страдания и зло. И именно из-за него эта девочка узнала и зло, и страдания, и боль.
Мысль эта была такой невыносимой, что король тут же начал искать, в чем бы упрекнуть королеву, и ему вдруг взбрело в голову отправить ее на кухню готовить завтрак.
— Я не умею, — ответила королева.
— Что же ты за женщина, если не умеешь готовить? — прорычал король, все больше злясь.
Королева заплакала.
— Я никогда не готовила. Я даже не знаю, как разжечь плиту. Я ведь королева.
— Нет, ты не королева, — сердито возразил Эдвард, ненавидя себя за эти слова. — Ты не королева, и я не король. Мы оба — жалкие игрушки в руках негодяев, которые заперли нас в границах королевства и помыкают нами! Если в собственном дворце я вынужден жить на положении слуги, чем ты лучше меня?
Король грубо схватил жену за руку, потащил на кухню и приказал вернуться с собственноручно приготовленным завтраком.
Униженная, но гордая королева обратилась к поварам, испуганно забившимся в угол:
— Вы слышали, что сказал король. Я должна сама приготовить ему завтрак. Но я не умею готовить, поэтому расскажите, как это делается.
Слуги подробно рассказали ей, что и как надо делать, и королева постаралась следовать их советам, но руки, непривычные к работе, не слушались ее. Огонь плиты опалил ей палец, паром от каши ей обожгло руку. Готовя яичницу, она пересолила бекон и вместе с разбитыми яйцами отправила на сковороду кусочки скорлупы. Оладьи, как она их ни переворачивала, все же подгорели. Выглядела ее стряпня неважно, но все же королева выполнила приказание мужа.
Король молча принялся жевать и сразу убедился, что королева не может заменить повариху, точно так же, как повариха не может заменить королеву. А еще король понял, что сам может быть только королем. Однако хорошая королева и никудышный король отнюдь не одно и то же, а сколько бы лет он ни правил, ему никогда не стать хорошим правителем. На зубах Эдварда хрустела яичная скорлупа, а сам он был на грани отчаяния.
Если бы какой-нибудь другой человек возненавидел себя так же сильно, он бы просто свел счеты с жизнью. Но король Эдвард слишком любил жить, даже когда его терзало отчаяние. И, схватив трость, он начал избивать королеву. Он наносил удар за ударом, вскоре на платье королевы проступили кровавые пятна. Она упала на пол и закричала; на крик прибежали слуги и стража.
Слуги попытались остановить короля, но тот приказал гвардейцам убить каждого, кто посмеет вмешаться. Все-таки один из поваров, дворецкий и старший лакей попытались вступиться за несчастную женщину, но эта попытка стоила им жизни, и после этого уже никто не смел перечить повелителю.
Король впал в неистовство, трость так и мелькала в воздухе, и всем стало ясно, что вскоре он забьет королеву насмерть.
Лежа на каменном полу и едва чувствуя физическую боль, потому что сердечная боль была куда острее, королева мечтала о чуде. Пусть снова появится медведь и убьет волка, который уже приготовился ее проглотить.
И тут дверь разлетелась в щепки и по залу раскатился грозный рев. Король перестал избивать королеву. Слуги и гвардейцы пораженно уставились туда, где в дверном проеме стоял на задних лапах громадный бурый медведь и яростно рычал.
Слуги бросились наутек, а король истошно заорал гвардейцам:
— Убейте его!
Стража выхватила мечи и пошла на медведя.
Но хотя гвардейцев было много, медведь разоружил их всех, отделавшись всего несколькими царапинами. Однако бесстрашные гвардейцы не сдавались и пытались сражаться со зверем голыми руками. Только после того, как медведь размозжил нескольким воинам головы, остальные бежали, забыв про короля.
Королева лежала в полузабытьи и не видела битвы, но каким-то образом почувствовала, что медведь расправляется с людьми вполсилы, словно его главное сражение было впереди.
Королева не ошиблась: медведю предстояло биться с королем Эдвардом. Тот уже вытащил острый меч. Король жаждал битвы и, полный отчаяния и ненависти к себе, надеялся умереть. Но даже для могучего и сильного медведя он был опасным противником.
«Как странно, — подумала королева. — Я хотела, чтобы появился медведь, и вот он здесь».
Слабая, беспомощная, вся в крови, она лежала на каменном полу и слышала, как ее муж, ее принц, сражается с медведем. Королева не знала, чьей победы она желает. Даже сейчас она не питала ненависти к мужу и в то же время сознавала: пока он жив, никому в королевстве не будет хорошо.
Поединок продолжался. Движения медведя были неуклюжими, но быстрыми, однако король Эдвард двигался быстрее. Лезвие его меча чертило в воздухе размытые круги, трижды ему удалось нанести медведю глубокую рану. Но наконец зверь сумел вцепиться лапами в меч. Король пытался вырвать оружие, еще сильнее раня медвежьи лапы, но теперь исход поединка решала сила, а медведь был куда сильнее короля. В конце концов медведь выбил меч из руки Эдварда, обхватил короля и, не обращая внимания на его крики, потащил прочь из зала.
В те мгновения, когда Эдвард еще надеялся победить и из лап медведя текла кровь, королева поняла, что ей следует надеяться только на победу зверя. Ей захотелось, чтобы медведь выбил оружие из рук короля и избавил ее королевство, ее детей и ее саму от человека, способного погубить их всех.
Но даже слыша крики короля Эдварда, задыхавшегося в медвежьих объятиях, королева слышала голос мальчика в саду ее быстро промелькнувшего и навсегда ушедшего детства, видела его озорную улыбку. Потом все исчезло, и королева потеряла сознание.
Очнувшись, она решила, что ей снова приснился дурной сон, но боль во всем теле напомнила о жестокой правде. Она вспомнила, как муж избивал ее тростью, и едва снова не лишилась чувств. Однако королева справилась с собой и слабым голосом попросила воды.
Воду подала ей нянька, а потом в зале появились высшие сановники, командир королевской армии и старшие слуги.
Они спросили у королевы, каковы будут ее приказания.
— Почему вы спрашиваете об этом меня? — не поняла королева.
— Потому что король мертв, — ответила нянька.
Королева молча ждала объяснений.
— Медведь бросил его труп у ворот сада, — сказал капитан гвардейцев.
— Со сломанной шеей, — добавил один из придворных.
— И теперь мы ждем ваших распоряжений, — сказал другой придворный. — Мы еще никому не рассказывали о смерти короля. Сразу заперли ворота дворца и теперь никого не впускаем и не выпускаем.
Королева ответила не сразу.
Она закрыла глаза, и перед ее мысленным взором встало бездыханное тело ее прекрасного принца. Голова его была запрокинута, совсем как у волка, убитого медведем. Зрелище было таким ужасным, что она быстро открыла глаза.
— Пусть о кончине короля узнают все, — сказала она. Потом обратилась к командиру королевской армии:
— Пусть прекратятся казни людей, обвиненных в государственной измене. Выпустите из тюрем всех, кого бросили туда как изменников. Что же касается остальных узников, разберитесь хорошенько, почему каждый из них оказался за решеткой, и освободите тех, кого заточили за незначительные проступки.
Капитан с поклоном вышел и только за дверью дал волю своей радости, широко улыбаясь сквозь слезы.
Увидев среди слуг главного королевского повара, королева сказала:
— Все дворцовые слуги, если они того пожелают, отныне вольны покинуть дворец. Но, пожалуйста, скажи всем, что я прошу их остаться. Если они согласятся, я позабочусь о том, чтобы им жилось тут не хуже, чем при моем покойном отце.
Повар начал было рассыпаться в благодарностях, но быстро оборвал себя и побежал передать всем слова королевы.
Подозвав нескольких сановников, королева сказала:
— Вас я прошу отправиться к командирам армий, что стоят на наших границах. Сообщите им, что короля Эдварда больше нет в живых, и что они могут спокойно возвращаться домой. Передайте, что мы ни с кем не собираемся воевать, но если мне понадобится их помощь, я обязательно к ним обращусь. А пока я намерена править государством единовластно.
Сановники, поцеловав королеве руку, вышли, и королева осталась с нянькой.
— Мне очень жаль, — помолчав, сказала старушка.
— О чем ты говоришь? — не сразу поняла королева.
— О гибели вашего мужа.
— Ах, об этом, — отрешенно произнесла королева. — О, муж мой…
И она горько заплакала, горюя не о жестоком и алчном короле Эдварде, умевшем лишь воевать, убивать, разорять, — она плакала по тому милому ласковому мальчику, которым некогда был король. Тот мальчик умел утешать ее детские горести, и именно его испуганный голос королева слышала в последние минуты жизни короля. Словно мальчик, все еще живший в душе этого негодяя, недоумевал, как он оказался в этой темнице, и с ужасом понимал, что ему уже никогда оттуда не выбраться.
Больше королева ни разу не плакала о муже.
Через три дня она вновь была на ногах. Правда, у нее по-прежнему все болело, и ей пришлось надеть просторную одежду. Королева совещалась с сановниками, когда ей сообщили, что пришли пастухи и принесли… Медведя. Она не сразу поняла, о каком медведе идет речь, а потом едва поверила своим ушам. Неужели объявился бывший королевский советник, который исчез много лет назад?
— Да, мы нашли его на холме. Вернее, не мы, а овцы, которых мы туда пригнали, — сказал королеве старший из пастухов. — Похоже, на него напали разбойники — он лежал весь израненный и избитый. Чудо, что он вообще остался жив.
— Что на нем за странная одежда? — спросила королева, стоя возле кровати, на которую слуги уложили Медведя.
— Так это мой плащ, — ответил другой пастух. — Негодяи, видать, забрали у него всю одежду и бросили голым. Мы подумали, что негоже нести его к вам в таком виде.
Королева поблагодарила пастухов и хотела их наградить, но они решительно отказались.
— Мы хорошо его помним, он у вашего отца в советниках был. Люди видели от него много добра, такое ни за какие деньги не купишь.
Королева велела слугам (а надо сказать, что никто из них не покинул дворец) промыть и перевязать раны Медведя и выполнять все его пожелания. Человек менее сильный и крепкий наверняка не выжил бы в такой переделке, но Медведь поправился. Правда, с тех пор он перестал владеть правой рукой, поэтому ему пришлось учиться писать левой. И теперь он все время прихрамывал, но не стыдился своих увечий и часто говорил, что ему еще повезло. Иногда он вспоминал разбойников и удивлялся, почему королевские гвардейцы не расправятся с этим сбродом, безнаказанно разгуливающим по землям ее величества.
Когда Медведь почувствовал себя лучше, королева стала приглашать его на все важные заседания, где принимала послов, разбирала государственные дела и выносила решения.
По вечерам она уводила Медведя в кабинет короля Этельреда и беседовала с ним обо всем, что сделала за день. Ей хотелось знать, правильные ли она приняла решения, не поступил бы он по-другому? И Медведь не льстил и не подыгрывал ей, так же как никогда не льстил и не подыгрывал ее отцу. А королева училась у него мудрости, как раньше учился у своего советника мудрости ее отец.
Однажды королева сказала:
— Я еще никогда и ни у кого не просила прощения. Но тебя прошу — прости меня, пожалуйста.
— За что? — удивился Медведь.
— За мою былую ненависть, за то, что я считала, будто ты помыкаешь моим отцом. А еще за то, что прогнала тебя. Если бы мы тогда тебя послушались, я не прожила бы столько кошмарных лет.
— Нет смысла сожалеть о прошлом, — ответил Медведь. — Ты тогда была молода, тобою двигала любовь, а любовь порой бывает слепа.
— Знаю, — ответила королева. — И если бы можно было повернуть время вспять, возможно, любовь опять ослепила бы меня. Но мне кажется, с тех пор я стала немного умнее, вот потому и прошу у тебя прошения.
Медведь посмотрел на нее с улыбкой.
— Я давно уже тебя простил. Но если хочешь, с удовольствием прощу тебя еще раз.
— Могу ли я чем-нибудь тебя вознаградить за все, что ты сделал для моего отца?
— Да, — ответил Медведь. — Если мне будет позволено остаться во дворце и служить тебе, как я раньше служил твоему отцу, это вознаградит меня с лихвой.
— Какая же это награда? — удивилась королева. — Я как раз собиралась попросить тебя об этом!
— Видишь ли, — проговорил Медведь, — я любил твоего отца как брата, а тебя — как племянницу. Другой родни у меня нет, и я мечтаю остаться здесь.
Королева взяла кувшин и налила Медведю полную кружку эля. А потом они сели у камина и проговорили до глубокой ночи.
Раны, нанесенные королевству правлением Эдварда, еще долго не заживали. Но поскольку государство оставалось большим и богатым, а королева была вдовой, многие старались добиться ее руки. Во дворец зачастили герцоги, принцы и даже короли. Стоит ли удивляться — ведь королеве не было еще и сорока, и ее красота ничуть не увяла. Конечно, у нее было богатое приданое, но и без своих богатств эта женщина была настоящим сокровищем, способным сделать счастливым любого мужчину.
Надо сказать, что некоторые женихи понравились королеве, и она всерьез раздумывала над их предложениями. И все же так никого и не выбрала, отказав сватавшимся к ней людям очень учтиво, но твердо и в недвусмысленных выражениях.
Постепенно к ней перестали свататься, и она правила королевством одна, а Медведь оставался ее бессменным главным советником.
И все это время королева помнила, что ее сыну суждено стать королем, и воспитывала его как будущего правителя. Не забывала она и о дочерях: ведь и они однажды могли сделаться королевами. Медведь помогал ей в воспитании принца, которого учил многим полезным вещам, но самое главное — как не подпадать под очарование слов, а видеть, что у человека за душой. Медведь учил его жить в мире с соседями и заботиться о своих подданных.
Мальчик рос, красотой напоминая отца, а мудростью суждений и поступков — Медведя. Люди говорили, что он станет великим королем и, быть может, даже превзойдет своего деда.
Проходили годы. Королева старела и все больше полагалась в управлении королевством на подросшего сына. Вскоре принц женился на дочери соседнего короля — та оказалась доброй и приветливой, а потом у королевы появились внуки.
Королева прекрасно сознавала, что состарилась, сгорбилась и больше не была красивой, как раньше. Правда, многие говорили, что в юности быть красивой очень просто, зато сохранить красоту в старости — редкое искусство.
Королева замечала свои седые волосы и морщины, но ей даже не приходило в голову, что Медведь тоже стареет. Впрочем, разве можно было назвать стариком того, кто бегал по саду, нося на плечах ее внуков, и по-прежнему учил ее и принца управлению государством? И жесты, и голос Медведя остались прежними; похлопывая по плечу сына королевы, он говорил точно так же, как когда-то говорил ее отцу:
— Правильно. Молодец, это ты верно рассудил. Ты станешь замечательным королем, достойным королевства Этельреда.
Королеве казалось, что время не властно над Медведем, но однажды он слег. К королеве прибежал испуганный слуга и прошептал:
— Медведь очень просит, чтобы вы пришли к нему.
Королева поспешила в его комнату и увидела: Медведь с мертвенно-бледным лицом лежит в постели и весь дрожит.
— Тридцать лет назад я решил бы, что у меня просто легкая простуда, и отправился бы кататься верхом, — сказал он. — Но, моя дорогая королева, сейчас это вовсе не простуда. Я знаю, что скоро умру.
— Чепуха, — отмахнулась королева. — Ты не умрешь!
Она старалась говорить уверенно, но понимала, что Медведь и в самом деле умирает и что его не обманули эти слова.
— Я хочу кое в чем тебе признаться, — сказал Медведь.
— Я знаю, в чем.
— Да?
— Как ни удивительно, я поняла, что тоже тебя люблю, — тихо произнесла королева. — Влюбилась на старости лет, подумать только! — со смехом добавила она.
— Но я хотел признаться вовсе не в этом. Я знал, что ты догадываешься о моей любви. В противном случае разве я бы пришел на твой зов?
На королеву пахнуло холодным ветром, и она вспомнила, как единственный раз в жизни позвала на помощь.
— Значит, ты помнишь, как я смеялся, когда меня называли Медведем, — проговорил он. — «Если бы они только знали!» — думал я.
Королева покачала головой.
— Разве такое возможно?
— Я и сам поначалу удивлялся, — сказал Медведь. — Но это правда. Давным-давно я повстречал в лесу мудрого старика. Я был тогда мальчишкой, к тому же сиротой. Когда я остался с ним, никто меня не хватился, и мы прожили вместе пять лет, до самой смерти старика. Но он успел научить меня магии.
— Никакой магии не существует, — привычно возразила королева, а Медведь засмеялся.
— Если ты говоришь о приворотных зельях или о заклинаниях против злых духов — ты права, все это глупые сказки. Но существует иная магия, которая помогает человеку превращаться в того, кем он является в душе. Мудрый старик, например, превращался в сову и летал по ночам, постигая тайны мира. У него была душа совы, и магия помогала ей воплотиться. Этой магии он и научил меня.
Медведя перестало трясти, но это было плохо — просто он больше уже не боролся с недугом.
— Я тоже заглянул в себя, чтобы узнать, кто я такой. Я отыскал свою тайную душу и позволил ей воплотиться. Твоя нянька сразу увидела это: только мельком взглянув на меня, она тут же поняла, что я — медведь.
— Значит, это ты убил моего мужа?
— Нет, — возразил Медведь. — Я сражался с твоим мужем и выволок его из дворца. Но перед лицом смерти ему открылось, кто он такой на самом деле. И его истинная душа воплотилась.
Медведь покачал головой.
— У ворот сада я убил волка, бросил его труп со сломанной шеей, а сам скрылся в холмах.
— Снова волк, — задумчиво сказала принцесса. — Но ведь он был таким красивым, ласковым мальчиком.
— Волчата иногда бывают красивыми и ласковыми, и все-таки из них вырастают волки, — сказал Медведь.
— А кто я такая? — спросила королева.
— Ты? — удивился Медведь. — Разве ты не знаешь, кто ты?
— Нет. Так кто же я? Лебедь? Или дикобраз? Сейчас я больше похожа на старую курицу. Кем я стала теперь? Знать бы, в какого зверя мне превратиться ночью!
— Да ты смеешься, — проговорил Медведь. — Я бы тоже хотел посмеяться, но мне трудновато дышать. Если ты сама не знаешь, кто ты, я не могу тебе подсказать. Хотя, думается…
Медведь вдруг умолк, по его телу пробежала судорога.
— Нет! — закричала королева.
— Не волнуйся, — сказал Медведь. — Я еще не умер. Так вот, сдается мне, что ты в душе — просто женщина и поэтому тебе не нужно было скрывать свою истинную душу. Нет, я не совсем верно выразился. Ты не просто женщина. Ты — прекрасная женщина.
— Ах ты, старый дурень, — сказала королева. — И почему мне никогда не приходило в голову выйти за тебя замуж?
— Ты мне льстишь, — сказал Медведь.
Однако королева кликнула священника, позвала всех своих детей и обвенчалась с лежащим на смертном одре Медведем. И ее сын, учившийся у него искусству быть королем, назвал его отцом и вспомнил, как в детстве к ним приходил большой медведь и играл с ними. Дочери королевы тоже назвали Медведя отцом, а королева назвала его мужем. Медведь смеялся и радовался, что теперь он не сирота.
А потом он умер.
Вот и вся история. Теперь вы знаете, почему над городскими воротами высится статуя медведя.
