Глава 12
Старые знакомые
Когда кузница скрылась за поворотом улицы, я вспомнил о предостережении Нарима и попросил у Дарита кусок бинта, которым замотал запястье. На первое время сойдет, а дальше нужно будет придумать что-нибудь понадежнее – приделать кусок кожи к наручу или сварганить браслет. Дождавшись, пока я спрячу метку от посторонних взглядов, Ушастик недовольно поинтересовался:
– Не хочешь объяснить причины своего поведения?
– Это ты о чем? – я невинно похлопал глазами.
– Меня интересует, почему ты решил пойти на поводу у гномов? Почему не попытался торговаться и даже не возмутился, узнав несуразную стоимость заказа?
– Почему, почему… – передразнил я эльфа. – А где "Спасибо, Ник, ты настоящий друг!", где "Извини, что не додумался рассказать тебе о давней ненависти гномов к моей расе"?
– Ну, если так хочешь… Спасибо тебе огромное за то, что выбросил на ветер целое состояние! – язвительно произнес Ушастик. – И прости, что я не счел необходимым озвучивать информацию, которую знают даже малые дети!
Усмехнувшись, я поспешил успокоить Дара:
– Во-первых, можешь расслабиться – пока ты обговаривал детали будущих клинков, я сумел убедить мастера уменьшить их цену до приемлемой цифры, поэтому с деньгами у нас проблем нет. А во-вторых, я же тебе рассказывал, что родился в маленькой рыбацкой деревушке на севере. Мог бы и сам догадаться, что у меня имеются большие пробелы в образовании, касающиеся даже таких элементарных вещей. – Бросив взгляд на Ушастика, я обнаружил на его лице ухмылку и уточнил: – Что тебя так развеселило?
– Ник, если хочешь избежать моего интереса к твоему прошлому, так и скажи. Но не унижай меня, надеясь, что меня удовлетворит глупая, сочиненная наспех сказка.
– Почему сказка? – попробовал я изобразить обиду.
Получилось так неуклюже, что мне даже стыдно стало. Дарит смерил меня ироничным взглядом и парировал:
– А как еще назвать неправдоподобную историю, которая не выдерживает никакой критики? Сам посуди, ты говоришь, что деревенька была маленькой, но при этом не испытываешь неловкости, находясь в большом густонаселенном городе. Утверждаешь, что воспитывался в семье рыбака, но превосходно изъясняешься, строя грамотные фразы, демонстрируешь знания светского этикета, умение манипулировать окружающими, а также гибкое мышление, не свойственное деревенщине. И что-то мне подсказывает, если я начну расспрашивать тебя об особенностях рыболовецкого промысла на дальнем севере, то ничего внятного не услышу.
Вот вам и возвращение Шерлока Холмса! Но, как выясняется, роль Ватсона не особенно приятна – сразу начинаешь чувствовать себя таким недоумком… Скорчив виноватую физиономию, я сказал эльфу:
– Прости, Дар, если тебя это задело. Унизить или обидеть не хотел, просто привык всем своим знакомым рассказывать одно и то же, вот и не стал специально для тебя выдумывать "легенду" правдоподобнее.
– А в качестве дополнения к извинениям случайно не хочешь признаться, из каких краев тебя похитили служители Ахета?
– Потом как-нибудь, когда настроение подходящее будет.
– Твое право, – не стал настаивать Ушастик. – Тогда хотя бы расскажи, как тебе удалось завоевать доверие гномов и попасть в число их лучших друзей?
– Ты погляди, еще один! – я едва удержался, чтобы не заржать во весь голос.
Похоже, всех вокруг больше всего на свете волнует, кто кому и почему доверяет. Что это – коллективный заскок, свойственный жителям данного мира, или день сегодня какой-то особенный?
– Ты о чем? – переспросил эльф.
– Да так, о своем, о девичьем. И вообще, ничего я не завоевывал. Просто общался с кузнецами, как с равными, проявил вежливый интерес к их профессии и принес им чешую хашана. Может, это и помогло мне установить с приятельские отношения?
– Ник, ради обычного приятеля никто не станет так рисковать. Ведь теперь гномам могут грозить серьезные неприятности, способные как серьезно повлиять на количество их заказов, так и пошатнуть авторитет мастеров в клане. Поэтому мне очень интересно, каким способом ты сумел попасть в их семью?
– Чего? – я ошалело вытаращился на Ушастика.
– Учитывая то, как тебя встречал парень, как с тобой общались коротышки и как удостоили поклона, поставив на одну ступень с собой, я вижу только одно объяснение их небывалой сговорчивости.
Опасаясь, как бы мои мозги не начали плавиться от перегрева, я приказал Дару:
– А теперь еще раз и со всеми подробностями!
Поставив на мостовую мешок с арбалетами, эльф поведал мне, что у гномов имеются свои заморочки, в чем-то аналогичные его расе. Пребывая на чужбине, коротышки не могут рассчитывать на помощь своего рода или клана, а потому стремятся создать собственный. Иными словами, организовывают новую дружную семью, включая в нее всех тех, кому безгранично доверяют. Как правило, членами такого семейства становятся их сородичи, проживающие поблизости (именно поэтому гномьи общины в городах Империи представители теневых гильдий обходят стороной, поскольку знают – своих коротышки в обиду не дадут), однако включать в него представителей иных рас не запрещается.
Эти "родственные узы" довольно крепки, поэтому деловым партнерам гномов, удостоившимся такой чести, можно не волноваться – их не обманут, не обсчитают и не продадут товар по завышенной цене. "Свои" ведь! Но горе тем пройдохам, которые решат воспользоваться бесценным доверием коротышек и нагреть на них руки. Месть обманутых в лучших чувствах будет страшной! Нет, они не станут ликвидировать подлого мерзавца, а воспользуются своими связями. Ведь гномы славятся не только своими кузнецами, но и торговцами, которым (если верить Дариту) по силам продать прошлогодний конский навоз по цене отборного зерна. Поэтому вскоре обманщик лишится своего влияния, уважения, нажитого состояния (вполне вероятно, вместе с титулом – случаи бывали), сильно пожалеет о своем поступке и станет еще одним наглядным примером того, что с гномами лучше играть честно.
– Да, это многое объясняет, – протянул я, почесал затылок и добавил: – Но хоть убей, не могу понять, почему Нарим счел меня достойным включения в семью!
– Вероятно, ты чем-то очень помог ему или совершил поступок, который гном посчитал демонстрацией твоего доверия, – предположил Ушастик. – Может, все-таки попытаешься вспомнить, что именно ты сделал?
– Навскидку могу назвать несколько вариантов – я не позволил уголовникам избить Глимина, потом, опасаясь связываться с гильдейцами, приволок кузнецам чешую хашана и не стал торговаться, не представляя ее истинной цены, за клинки рассчитался заранее… Вроде бы все, остальное – мелочи. Интересно, что же так впечатлило Нарима?
И тут эльф внезапно расхохотался, привлекая внимание редких прохожих. Дождавшись, пока он угомонится, я взглядом потребовал объяснений.
– Несколько вариантов! – передразнил меня широко улыбающийся Дарит. – Да любой из перечисленных тобой поступков мог послужить достаточным основанием для включения в семейный круг! Теперь понятно, почему гномы решили удовлетворить мою просьбу… Кстати, Ник, почему ты проигнорировал мои вполне правомерные возражения и был готов потратить огромную сумму на излишество? Я ведь не испытываю острой необходимости в новых клинках и вполне могу обходиться имеющимися.
– Да ладно? – теперь уже я смерил его ехидным взглядом. – Хочешь сказать, ты абсолютно не виноват в том, что во время первого осмотра меня накрыло большой и светлой любовью к голубым мечам? Утверждаешь, что это были целиком и полностью мои эмоции?
– Что, было так заметно?
– Заметно? Да я эти клинки едва не изнасиловал! А когда ты с ними танцевать принялся, вообще подумал, что придется трусы менять… Ладно, шутки в сторону! Можешь объяснить, почему я стал ощущать твои чувства? Ведь раньше такого не было.
– Потому что они были слишком сильными, – пояснил эльф и, смущенно опустив взгляд, добавил: – А кроме того, я так увлекся, что забыл о необходимости блокировки.
Из дальнейших его объяснений выходило, что связывающая нас метка способна передавать эмоции автоматически. Разумеется, для опытного учителя, а тем более одаренного, этот огрех магической структуры не имел определяющего значения. В момент "слияния" наставник особым образом капсулировал сознание, не давая своим чувствам проникнуть в разум воспитанника. Но я-то был первым учеником Ушастика, поэтому он испытывал понятные трудности из-за отсутствия практического опыта.
– Понятно, – кивнул я. – А подобная передача происходит только когда ты… Млять!
Последнее замечание было вызвано не возникшим у меня подозрением, что все это время мои эмоции отправлялись по магической связи Ушастику, а осознанием нашей непростительной глупости. Нет, вдумайтесь – встали посреди улицы и принялись чесать языками, не обращая внимания на окружающее и будто специально дожидаясь неприятностей! И они не замедлили нарисоваться – к нам приближалась компания искателей, возглавляемая Скользким Гадом, чье появление на горизонте я благополучно прошляпил.
В отличие от меня, Сош был глазастым. Судя по искренней и неприкрытой злобе на лице искателя, он давно заметил того, кто посмел унизить его на глазах у посетителей "Золотого меча" и жаждал поквитаться. А гаденькие ухмылки пятерых его приятелей говорили о том, что они не прочь поразвлечься за мой счет и намерены оказать заводиле всяческую поддержку. Бросив быстрые взгляды по сторонам, я оставил мысли об отступлении – никаких проулков поблизости не наблюдалось. а мчаться к гномам в поисках укрытия было стыдно. Да и не хотелось подставлять коротышек. В общем, осталось только смириться с необходимостью принять схватку и понадеяться, что до трупов дело не дойдет.
Сняв с плеча сумку, я поставил ее рядом с мешком и шепнул эльфу, который тоже увидел приближавшуюся компанию искателей:
– Будь готов меня прикрыть. Я постараюсь сбить с гадов воинственный настрой, но если дойдет до драки, помни – мертвецы в Ирхоне обходятся по десятку золотых за штуку.
– Вы только поглядите, это же сам Везунчик! – на всю улицу радостно воскликнул Скользкий, подходя ко мне. – Давненько мы тебя в городе не видели. По правде сказать, уже начали надеяться, что больше никогда и не увидим. Ан нет – объявился! Да не один, а в компании нелюдя!
Товарищи Соша взяли нас в кольцо, но распускать руки не спешили – ждали команды. А заводила, поймав вдохновение, продолжил монолог:
– Вот оно, значит, как! Порядочных искателей обливаешь грязью, называешь трусами, зато водишь дружбу с ушастыми и носишь товар коротышкам. Какой же ты после этого человек? Ты позор нашего рода, подлый предатель, прихвостень нелюдей, которому не место в нашем славном городе! Правильно я говорю?
Приятели поддержали заводилу одобрительными возгласами, но я все так же безучастно взирал на искателя, держа в поле зрения вероятных противников и ощущая, что мою спину надежно прикрывает Дар. Не дождавшись от меня реакции, Сош перешел к главному:
– Значит так, длинноухий, против тебя мы ничего не имеем, а потому предлагаем сваливать по хорошему. Можешь постоять в сторонке и понаблюдать, как мы будем учить уму-разуму твоего служку. А с тобой, отродье свиноматки, мы сейчас поговорим на другом языке! И будь уверен, после этого разговора тебе придется забыть о возможности когда-нибудь иметь своих детей! Мы заставим тебя чтить традиции Ирхона и уважать…
Нет, я решительно не понимаю людей, для которых желание покрасоваться перед приятелями превращается в насущную потребность. И мне самую капельку жаль тех, у кого это желание без должного сознательного контроля начинает влиять на разумность поступков. Как, к примеру, у Соша. Увидел недруга, с которым хочешь поквитаться – действуй! Выруби, избей, убей, но не устраивай концерт по заявкам восхищенной публики, не бравируй своей храбростью, которая появляется лишь при поддержке толпы, и не пытайся расписать жертве ожидающие ее перспективы. Это потом, когда бесчувственное тело обидчика будет валяться у твоих ног, можешь высказать ему все, что ты о нем думаешь… Но ведь в таком случае зрителям будет уже не так интересно?
Увлекшись, искатель совершил ошибку – подошел ко мне слишком близко. Наверное, он планировал завершить речь какой-нибудь удачной остротой, после чего начать осуществление "мсти", но этого я ему не позволил. Дождавшись, когда расстояние окажется достаточным, я атаковал. Без размаха, но сильно врезал ему по физиономии лбом, зная не понаслышке об эффективности этого приема, позволяющего гарантированно вывести противника из строя. Ведь лицевые кости менее прочные, нежели лобная, именно поэтому некоторые земляне умудряются даже гвозди головой заколачивать, не найдя ей иного применения. Вот я не удивился, услышав слабый хруст.
К слову, данный прием в безграмотном исполнении работает не всегда – заметив начинающееся движение корпуса, противник способен отшатнуться, и тогда под удар подставитесь уже вы. Но тренер как-то показал мне маленькую хитрость, о которой многие забывают: в момент рывка нужно всего-навсего резко отводить назад локти и не стараться держать взглядом фигуру оппонента. И сейчас наставник мог бы мной гордиться. Прием я провел безупречно, а в следующий миг левой рукой ухватил Соша за одежду, не давая ему разорвать дистанцию, правой зарядил в ухо и тут же врезал своим коронным между ног.
Не успел обливающийся кровью из расквашенного носа заводила повалиться на камни, как я выхватил свои новые клинки и сделал шаг к его приятелям. Если честно, я не думал, что мне удастся проделать это с такой легкостью. Все-таки мечи были длиннее привычной сабли, и расположение рукоятей было несколько иным. Вероятно, сказались последствия первого удара – видя мельтешившие перед глазами звездочки, я даже не задумался над тем, что делаю, и просто сделал, чем несказанно удивил искателей. Впечатленные молниеносной расправой над Скользким Гадом, те сочли за благо отскочить подальше и схватиться за оружие. Однако извлекать его не спешили, надо полагать, осознавая последствия смертельной схватки на городской улице.
Услышав тихий шелест вынимаемых клинков за спиной, я понял, что Дар повторил мой маневр, и довольно осклабился. Теперь гильдейцы точно не осмелятся напасть. Они же планировали поразвлечься, а не погибнуть под мечами чокнутых новичков.
– У кого-то из вас имеются претензии ко мне или к моему другу? – с угрозой поинтересовался я.
Молчание было мне ответом. Искатели были слишком ошарашены моим нестандартным поведением и только разглядывали во все глаза человека, которого пару секунд назад собирались избить до полусмерти. Выждав театральную паузу, я приказал:
– Тогда забирайте своего дружка и проваливайте!
Невероятно, но после моих слов искатели заметно расслабились. Они несколько демонстративно убрали ладони с оружия, а двое мужиков, опасливо поглядывая на меня, подняли приятеля с разбитым лицом и закинули его руки себе на плечи. Опустив клинки в знак добрых намерений, я кивнул на бесчувственное тело и обронил:
– Как очнется Скользкий, потрудитесь передать ему мое обещание – нашу третью встречу он не переживет.
– Как скажешь, Ник, – покладисто согласился один из добровольных носильщиков и вместе с помощником куда-то потащил Соша, оставляя на мостовой цепочку темных пятен.
Прочие искатели последовали за ними, а я проводил взглядом команду заводилы, отметил нескольких стоявших в отдалении прохожих, вполголоса обсуждающих увиденное, и повернулся к Ушастику, который как раз в этот момент решил спрятать свои клинки. Одним ловким плавным движением он завел их за спину, умудрился угодить кончиками точно в ножны и с тихим шелестом задвинул по самую рукоять. Все действие не заняло и секунды, но заставило меня завистливо вздохнуть. Мда, у меня так не получится, а если попытаться, в лучшем случае я получу порезанную куртку.
– Дар, не поможешь? – обратился я к эльфу, кивнув на свое оружие.
Тот задумался, а в следующий миг я ощутил, как мои руки четким, уверенным, словно проделанным не одну тысячу раз движением, вернули голубые клинки в ножны.
– И кто это был? – уточнил учитель.
– Да так, старые знакомые, – уклончиво ответил я.
– А много у тебя в Ирхоне таких знакомых?
– Достаточно, чтобы отбить желание задерживаться в городе. Короче, завязываем с разговорами, иначе, не дай боги, еще на кого-нибудь нарвемся!
Подняв поклажу, мы потопали дальше. Кивая в ответ на приветствия некоторых особенно наблюдательных прохожих, я размышлял, стоит мне ждать подлянки от Соша, или можно не беспокоится, что искатель, очнувшись, решит натравить на меня своих высоких покровителей. Разумеется, с этой точки зрения, для меня лучше было убить Скользкого Гада, однако я боялся, что повторный визит в острог может плохо кончится, поэтому ограничился тяжкими телесными. Так что теперь на душе было неспокойно, поскольку я даже не представлял, как могут отреагировать "большие боссы" на избиение их "ручного заводилы".
Прийти к определенному выводу мне так и не удалось, потому что некоторые нахальные горожане не желали довольствоваться приветственным кивком, а жаждали перекинуться с нашедшейся знаменитостью хотя бы парой слов, сбивая с мысли. Кстати, я долго не мог понять, что именно привлекало ко мне внимание окружающих и благодаря чему жители Ирхона узнавали свою "новую звезду". Вроде и колючая щетина на щеках должна добавлять несколько лет, и метательные ножи я больше не выставлял напоказ, и шагающий сзади эльф был куда более приметен, но все равно по пути регулярно попадались те, кто считал своим долгом подойти и поинтересоваться: "Везунчик, это ты?".
Это потихоньку начинало бесить. Один раз я даже ответил: "Нет!" остановившемуся передо мной полноватому мужичку и попытался его обойти, но тот с обидой воскликнул:
– Зачем врешь? Я же вижу, что это ты!
Млять, зачем тогда спрашивал? Но именно эта реакция натолкнула меня на мысль узнать, откуда же горожанину известно, как я выгляжу.
Оказалось, что мой портрет, долгое время висевший в коридоре здания местной администрации, неведомыми путями перекочевал в "Золотой меч". Надо полагать, кто-то из искателей после неприятного инцидента решил подсуетиться, чтобы всем завсегдатаям было ясно, кого нужно высматривать на улицах. Когда же я вернулся в город с чешуей, надобность в розыскном листе вроде бы отпала, но хозяин трактира не стал убирать его, поскольку в заведение стали заглядывать простые жители Ирхона с просьбой продемонстрировать лицо новой знаменитости. В итоге мой портрет лишился надписей, приобрел аккуратную рамочку и до сих пор висит в "Золотом мече", как своеобразная насмешка над искательскими традициями.
В качестве благодарности за рассказ я потратил несколько минут, отвечая на банальные вопросы о том, где я был, что видел, что добыл и почему у меня за спиной отирается эльф, но потом извинился перед любопытным толстячком и поспешил свалить. Мысленно матерясь на всех известных языках, я ругал себя за то, что не додумался после уплаты штрафа сорвать ориентировку. Но всего несколько секунд спустя проблема популярности отошла на задний план. Свернув на соседнюю улицу, чтобы не промахнутся мимо нужной лавки, я нос к носу столкнулся с Мишетом, вместе со своим отрядом совершающим очередной променад по городу. На эту неожиданную встречу командир отреагировал быстрее меня. Он улыбнулся и радостно воскликнул:
– Ба, Везунчик! Вот это удача!
И не успел я поздороваться и примириться с мыслью о еще одном неизбежном допросе, как стражник резко взмахнул рукой. Его парни отреагировали моментально – рассредоточились по улице и вполне грамотно окружили меня с Даритом – двое в доспехах, обнажив сабли, перекрыли путь к отступлению, один остался страховать командира, а трое арбалетчиков, четким движением вложив в свое оружие болты, навели его на нас.
– А я-то боялся, что придется весь Ирхон обойти, чтобы отыскать тебя! – как ни в чем не бывало продолжил восторгаться Мишет.
Машинально отметив расположение стрелков и прикинув, куда в случае чего сместиться, чтобы не получить в организме новые дырки, не предусмотренные анатомией, я обратился к командиру:
– Господин Мишет, я тоже рад видеть тебя в добром здравии. Но позволь поинтересоваться, зачем я тебе понадобился, и к чему столь торжественная встреча?
– А разве ты не догадываешься? – ехидно переспросил стражник.
Догадок у меня была масса, одна другой краше – от жалобы избитого хранителя в остроге до всплывшего факта ликвидации пятерки грабителей, но я отрицательно помотал головой.
– До нас дошли слухи, что ты промышляешь желтым мхом, – сухо проинформировал меня командир. – Мне поручили проверить их правдивость.
– Это наглая клевета! – воскликнул я, постаравшись изобразить возмущение. – Я хоть и новичок, но законы знаю и никогда не стал бы заниматься подобным!
– Это мы сейчас и выясним, – пообещал стражник и приказал: – Положи свои сумки, подними руки и отойди к стене!
Я поспешил подчиниться, бросил торбу с безделушками, снял рюкзак и отступил к глухой стене дома, воздев руки к небесам и остро ощущая себя приговоренным к расстрелу.
– Тебя, ушастый, это тоже касается! – сказал Мишет Дару.
Слава всем богам этого мира, эльф не стал возражать и очень медленно, наверное, чтобы лишний раз не нервировать арбалетчиков, положил на камни сумки и присоединился ко мне. Стражники, повинуясь новому жесту командира, сменили позиции – подошли поближе и выстроились полукольцом. Несмотря на кажущуюся невозможность побега я понимал, что теперь шансов на успешный рывок у нас больше. Ведь стражники с саблями находились по бокам на расстоянии вытянутой руки – прыгнуть к ним, закрыться их телами от болтов, сунуть кинжал в сочленения доспехов (ведь оружие у нас не отобрали), затем расправиться с оставшимися мечниками и добить арбалетчиков. При должном везении и синхронных действиях нас не должны даже поцарапать!
Но я нутром чувствовал – время для решительных действий не пришло. Ну не станут же нас убивать посреди улицы, на глазах десятков прохожих, с любопытством наблюдающих за представлением, не найдя убедительных доказательств? Поэтому для начала нужно дождаться результатов обыска, а уже потом смотреть по обстоятельствам. Оставив без внимания вопросительный взгляд Ушастика, наверняка успевшего аналогичным образом прикинуть будущую схватку, я наблюдал за Мишетом. Но командир не спешил копаться в наших сумках. Вместо этого он повернулся к стоявшему неподалеку старичку с корзинкой и велел приступать к досмотру.
Признаюсь, этого персонажа я не заметил и даже не предполагал, что он каким-то боком относится к компании бравых стражников. Доспехов у старичка не было, его одежда на форму нисколько не походила, да и плетеная корзинка придавала сходство с самым обычным грибником. Долго гадать, для чего был нужен данный специалист, не пришлось. Седовласый дедок подошел к нашим вещам, поставил рядом корзинку и извлек из нее существо, которое можно было с большой натяжкой назвать собакой. Худющая, покрытая язвочками и лишаями, с гноящимися глазами, еле стоявшая на лапках и мелко дрожавшая, будто от холода, эта псина вызывала жалость и желание немедленно облегчить страдания животинки, свернув ей шею. Развязав веревку на сумке с арбалетами, старик приказал:
– Дрянь, ищи!
Собаченция послушно сунула мордочку внутрь и принялась что-то там вынюхивать, а мне только чудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Но не из-за чудного имечка псины, а потому, что я вспомнил об одной мелочи, способной сорвать обыск. Повернув голову к Дариту, я усмехнулся и сказал:
– Подходящая кличка! Завязки на твоей сумке.
Разумеется, вторую фразу я произнес на эльфийском, надеясь, что Ушастик отыщет способ, как выкрутиться из ситуации до того, как старичку-собачнику оторвет руку.
– Похоже, у ее хозяина совсем нет чувства юмора, – отозвался Дар и добавил на родном языке: – Неактивны.
– Стойте молча! – недовольно рявкнул Мишет.
Я успокоился и вернулся к наблюдению, сообразив, отчего эльф так медленно снимал сумку с плеча. Молодец – быстро догадался!
Псина, вынырнув из недр мешка, устало зевнула во всю пасть и поглядела на старика. Не дождавшись от животного нужной реакции, тот развязал рюкзак и процедура повторилась. На этот раз собаченция возилась дольше, что было понятно – куча алхимических порошков сильно затрудняла работу ищейки. Пару раз, наткнувшись на особо пахучий состав, собака громко чихала, но в итоге все-таки решила, что ничего стоящего в рюкзаке нет, и жалобно взглянула на хозяина, словно умоляя положить ее обратно в корзинку, чтобы она могла тихо там помереть. Однако старик заставил бедную животинку продолжить обыск, а когда все сумки были тщательно обнюханы, развел руками и с явным огорчением сказал Мишету:
– Ничего. Даже следов нет.
Ну, еще бы! Я с того момента рюкзак неоднократно перетряхивал, а бутылки с отравой завязывал очень плотно, поэтому был уверен – ни пылинки желтого мха стражники обнаружить у меня не смогут. Если только сами не подкинут.
– Ищи лучше! – приказал командир.
Пожав плечами, старик передал приказ псине, но та недоуменно на него поглядела, покрутилась возле вещей и жалобно заскулила, не понимая, чего от нее хотят. Тогда хозяин поднял ищейку за ошейник и подошел к нам. Псина висела в его руке, безвольно вытянув лапки, похоже, давно привыкнув к такому способу переноски. Поставив собаку перед нами, старик в который раз повторил свое требование, но ищейка без особого интереса обнюхала мои сапоги, потом уделила толику внимания эльфу, уселась на камни и снова заскулила.
– Я же говорю – ничего! – повторил старичок.
Мишета это известие не обрадовало. Видимо, его начальство в красках расписало то, что произойдет с командиром при отсутствии должных результатов. А наблюдавшая за обыском толпа, наоборот, оживилась. Судя по доносившимся до меня обрывкам фраз, некоторые деловые личности уже успели организовать тотализатор и принимали ставки от азартных прохожих, пытавшихся угадать, найдут стражники мох или нет.
Не представляю, что именно грозило Мишету, только командир не постеснялся и лично вытряхнул на камни содержимое моего рюкзака. Не обратив внимания на книги и шмотки, стражник подозвал старичка с ищейкой и принялся открывать горшочки с алхимией, подсовывая их под собачью морду. Такое глупое поведение породило множество возмущенных зрительских комментариев и веселых замечаний. Возможно, стражник сам понимал, что вышел за рамки своих полномочий, вот только отступать не хотел (или не мог) и продолжал методично потрошить мои запасы.
Я долго раздумывал, не сказать ли командиру, что горшочки с рунами лучше не трогать, но мое замечание не понадобилось. Псина, сунув морду в очередную глиняную емкость, оглушительно завизжала, метнулась к хозяину и прижалась к его ногам, пытаясь зажать нос лапами. Похоже, командиру попалась под руку противогрибковая мазь, обладающая весьма резким и едким запахом. Разумеется, хозяин ищейки не смог стерпеть подобных издевательств над своей Дрянью. Под хохот толпы он, не особо стесняясь в выражениях, высказал Мишету все, что о нем думал, после чего спрятал повизгивающую псину в корзинку и решительно отказался проводить дальнейший обыск. А на возражения стражника нахально заявил, что тот может воспользоваться собственным обонянием.
И только тогда командир приказал своим бойцам опустить оружие, смерил меня внимательным взглядом, то ли признавая мою победу, то ли заявляя, что мы еще обязательно встретимся, и вместе с отрядом покинул место событий. Причем даже не попытался извиниться, хотя это меня не удивило – представители силовых структур в любом мире ведут себя одинаково. С облегчением опустив руки, мы с Даритом принялись собирать вещи, прислушиваясь к разговорам в толпе.
Дождавшись, пока отряд скроется из вида, горожане принялись ругать обнаглевших стражников, которые порядочных людей подозревают черт знает в чем, а ворье и бандитов, расплодившихся во множестве, ловить не желают. Некоторые советовали мне подать жалобу градоначальнику, потребовав компенсации за необоснованный обыск, парочка даже обещала выступить свидетелями. Но не все разделяли мнение большинства. Некоторые, подобно мне, с ироничными улыбками наблюдали за разглагольствованиями крикунов, были и те, кто заявлял, что мы еще легко отделались. Не нашлось только равнодушных, но это понятно – в Ирхоне не так много развлечений, и каждое мало-мальски значимое событие привлекало всеобщее внимание. А далеко не каждый день можно увидеть, как обнюхивают городскую знаменитость!
Вскоре стихийный митинг начал затихать, толпа зрителей постепенно рассасывалась, а когда я закинул на плечи рюкзак, ничего не напоминало о досадном происшествии. Дождавшись, пока соберется Дар, я двинулся к оружейнику, подводя итоги происшедшего. Итак, Ярут меня сдал. Списал в расход, как отработанный материал. Да, я предполагал подобное развитие событий, но полагал, что имею больше времени. Возможно, приятеля напугала моя выходка у ворот, или насторожило противоречивое поведение, либо командир наконец-то понял, что не сможет меня контролировать, не имея надежных рычагов давления.
Ведь несложно было догадаться, что после продажи остатка чешуи хашана я больше не захочу рисковать и пошлю его подальше. Поэтому Ярут решил ускорить события, шепнув начальнику Мишета, что я планирую притащить в Ирхон очередную партию сырья. И теперь становится понятно, почему по городу который день ходят слухи о моем таинственном исчезновении. Не мог же приятель во всеуслышание заявить, что открывал для меня ворота? В таком случае он сам подставился бы под удар – зуб даю, после обнаружения у меня желтого мха горожане принялись бы судачить о его роли в случившемся. И хотя до суда дело вряд ли бы добралось, но большое темное пятно на репутации командира появилось бы непременно.
Поэтому все это время он просидел тише воды и ниже травы, ничем не афишируя свою связь со мной и надеясь на проверенную неоднократно схему устранения поставщиков. А если пойти чуть дальше, можно предположить, что слух о непосредственном участии искателей в моей пропаже появился с подачи Ярута. Ведь для нее мой арест и скорая казнь стали бы просто бальзамом на душу. После такого все обладатели серебряных перстней получили бы прекрасный повод облить меня грязью и тем самым вернуть себе былое уважение, а горожане, обиженные в лучших чувствах, постарались бы поскорее забыть о Везунчике… Но это уже из области догадок.
Хозяин оружейной лавки встретил меня радушно. Однако это радушие нисколько не отразилось на цене, которую он предложил за товар, поэтому мне пришлось торговаться. Долго, упорно, до хрипоты, за каждый предмет отдельно. И хотя я бы с радостью согласился с предложенной суммой, сэкономив при этом определенное количество нервных клеток, но перед Даритом было стыдно. Ведь эльф тащил добычу в город наравне со мной и наверняка бы обиделся, отдай я ее за бесценок.
В общем, я пошел на принцип, но многого не добился, проиграв в тяжелой схватке с прожженным торговцем. Арбалеты в среднем пошли по два золотых, кинжалы, мачете и прочие колюще-режущие железяки – и того меньше. Фламберг, на который я возлагал большие надежды, ушел за три, потому что оружие это было крайне редким, и в приграничье не наблюдалось очереди из желающих его купить. Саблю хозяин согласился взять за семь, но после десяти минут жарких споров и с таким выражением лица, будто делал мне громадное одолжение. В итоге лавку мы покинули налегке, став богаче на тридцать золотых с мелочью.
– Что скажешь? – первым делом спросил я у эльфа, все это время со скучающей миной простоявшего у входа.
– Неплохо, – отозвался Дар. – Хотя кинжал с серебряной рукоятью можно было продать подороже, а замечание о редкости меча и вовсе проигнорировать.
– Вот сам бы и торговался! – буркнул я, сожалея, что мои усилия не оценили должным образом.
– Поверь, если бы оружие продавал я, то не смог бы получить и половину этой суммы, – успокоил меня Ушастик. – Куда идем теперь? К универсалу?
– Нет, к нему мы всегда успеем. Для начала избавимся от остальной добычи, – ответил я и уверенно повел эльфа в книжную лавку.
Там мы сдали всю прихваченную литературу, заработав еще пять золотых монет, и направили стопы к Жисвану, Торговец, как и в прошлый раз, тщательно рассматривал каждую безделушку, несколько минут щелкал костяшками счетов, после чего выдал мне шесть с четвертью золотых. Сумма, прямо скажем, не впечатляла, но спорить я не стал, понимая, что большего не добьюсь. Затем последовал непродолжительный визит к скупщику-ювелиру, ради которого нам пришлось сделать небольшой крюк. Ему я, особенно не торгуясь, отдал все найденные украшения, включая искательские перстни, и добавил еще несколько монет в свою сумку.
На этом я мысленно подвел черту под колонкой доходов в своем виртуальном гроссбухе и морально приготовился к тратам, размер которых Дарит затруднялся определить даже приблизительно. Насколько я понял, эльф не планировал покупать сразу все, что могло пригодиться в процессе обучения, а рассчитывал приобрести первую, так называемую, пробную партию маго-алхимических компонентов, и уже по результатам начального периода определиться с дальнейшими нуждами.
Чтобы лишний раз не наматывать круги по Ирхону с килограммами золота за спиной, я решил оставить Лидия на закуску и сперва навестить начальника лаборатории, благо не нужно было далеко идти. Однако там меня поджидал облом. Нет, алхимик оказался на рабочем месте и в хорошем расположении духа, однако, едва взглянув на подготовленный Ушастиком список товаров, сказал, что ничего из упомянутого продать не сможет.
– Но почему? – несказанно удивился я.
– Почти все эти компоненты находятся у нас на строгом учете и без соответствующего разрешения Гильдии не отпускаются, – пояснил начальник. – А у тебя не то, что разрешения, даже знака искательского нет!
Осторожно поинтересовавшись, где можно достать разрешение, я обломался повторно. До таких верхов мне было не дотянуться, поэтому лабораторию пришлось покинуть не солоно хлебавши. На улице меня поджидал явно злорадствующий Дарит, которого не пожелал пропустить охранник. Несложно было догадаться, что Ушастик предполагал подобное развитие событий, но хорошо, что ему хватило ума промолчать по этому поводу. Иначе я вполне мог брякнуть в ответ какую-нибудь грубость и разругаться с учителем, отчего-то не просветившего меня, что такие понятия как "сложно достать вдали от приграничья" и "без разрешения не продаются" являются синонимами.
Несмотря на неудачу с алхимиком, от идеи посещения мага я не отказался – если все равно придется идти в Страд, маскировочный амулет мне ой как понадобится. До жилища Лидия пришлось добираться долго, так как близился вечер. Количество людей на улицах увеличилось, прибавилось и любопытных, настойчиво пытавшихся меня задержать. Некоторые из них были в курсе недавних событий, а кое-кто даже шепотом интересовался, правда ли, что я решил проверить свое феноменальное везение, занявшись добычей желтого мха.
Несмотря на огромное желание послать всех доставал туда, куда Сусанин поляков не заводил, я крепился, дружелюбно улыбался в ответ на приветствия, односложно отвечал на не блиставшие оригинальностью вопросы, иногда извинялся за спешку и обещал поболтать в другой раз. Почему? Это элементарно! Вскоре нам нужно будет снова наведаться в Ирхон, поэтому не стоило отвергать проявления симпатии его жителей, поскольку здесь мнение народа все еще являлось фактором, который трудно было игнорировать властям. И если бы моя популярность не была столь высокой, ничто не помешало бы Мишету схватить меня прямо на улице и притащить в острог, как в прошлый раз.
Универсал оказался дома, но в данный момент принимал какого-то очень важного заказчика, поэтому добрые полчаса нас развлекал Кир. Хотя, если быть точным, это я развлекал парня, в подробностях рассказывая о том, как повстречался с Даритом. На этот раз чистую правду, так как не сомневался – эта информация быстро достигнет ушей Лидия, которому не помешает лишнее подтверждение причины появления на мне ученической метки. Сам маг появился позднее, первым делом внимательно нас оглядел и заставил удивиться. Сперва эльфа, приветственно кивнув ему и назвав коллегой, а потом меня, без лишних слов осведомившись о цели визита.
Предоставив ему амулеты для подзарядки, я сделал заказ на маскировочный той же структуры, попросив Ушастика отыскать среди своих трофеев подходящий для основы клык и предоставил слово учителю. Дарит, в свою, очередь продемонстрировал несколько амулетов с драгоценными камнями, разряженные накопители в виде перстней с алмазами, несколько небольших сережек с рубинами, а также назвал целый список необходимых ему вещей, состоявший из узкоспециализированных терминов и названий, которые мне ни о чем не говорили.
Дождавшись оглашения всех пунктов заказа, Лидий постоял немного в задумчивости и назвал его стоимость – двадцать шесть золотых. Как я и предполагал, с момента моего последнего визита услуги универсала не подешевели. Поглядев на Дарита, я дождался его утвердительного кивка и расплатился с магом, который тотчас удалился работать, оставив нас на попечение Кира. А парень вцепился в меня как клещ и принялся допытываться, на что я потратил заряд защитных амулетов. Лучше бы поужинать пригласил, честное слово! Или просто пожевать чего вынес, а то мой пустой желудок начал выражать свое недовольство вынужденной голодовкой. Причем довольно громко.
Некоторое время я удовлетворял любопытство ученика мага, щедро сдабривая реальные факты наших схваток в мертвом городе придуманными историями. Когда же мой язык запросил пощады, вернулся универсал. Ничего сказать не могу, поработал он замечательно. Маскировочный амулет вышел красивым и аккуратным, накопители радовали глаз яркими искорками содержащейся в них силы, а Дарита вполне удовлетворил небольшой полотняный мешок, куда Лидий собрал весь озвученный эльфом список магической ерунды.
И снова маг не стал расспрашивать меня о метке, не попытался убеждать послужить на благо магической науке, а просто уточнил, не желаем ли мы чего-нибудь еще, и после отрицательного ответа распрощался, разрешив наведываться в любое время. Выйдя на улицу, я направился в сторону западных ворот, гадая над странным поведением Лидия. Что это было? Своеобразная цеховая солидарность? И почему универсал так спокойно отреагировал на эльфа у себя в гостях? Отчего не стал заламывать цену и демонстрировать презрение к Ушастику?
Список вопросов был очень длинным, а венчал его главный – что нам теперь ожидать от мага? Но на этот счет у меня даже догадок не было. Воображение буксовало, не имея твердой опоры в виде фактов, и открывало дорогу паранойе, заставляющей предполагать самое худшее. От невеселых размышлений меня отвлек вопрос шагавшего рядом Дарита:
– Ник, а ты не хочешь подкрепиться?
Только тогда я учуял стелившиеся по улице запахи жареного мяса и свежей выпечки, источником которых являлось показавшееся впереди небольшое заведеньице типа трактира (или небольшого постоялого двора, если судить по второму жилому этажу). Мой рот наполнился слюной, желудок заурчал, требуя в срочном порядке его наполнить, а ноги сами ускорили шаг, но я невероятным усилием взял себя в руки и ответил Ушастику:
– Хочу. Но нам лучше не задерживаться.
– Ясно, – покладисто кивнул эльф.
Порадовавшись понятливости Дара, я попытался вернуться к размышлениям, однако крепко шибавшие по носу соблазнительные ароматы сбивали с мысли. Спустя десяток шагов я не мог думать ни о чем другом, кроме как о восхитительном, сочном, хорошо прожаренном куске говядины с чесночным соусом и о большой тарелке вареного, исходящего паром молодого картофеля, щедро сдобренного золотистым лучком.
Когда же мы достигли дверей трактира, вопли моей пустой утробы окончательно заглушили слабый голос разума, а одуряющие запахи заставили осторожность упасть на обе лопатки. Понимая, что не в силах пройти мимо, я поглядел на небо. До заката оставалось полтора-два часа – вполне достаточно, чтобы плотно поужинать и успеть покинуть Ирхон до закрытия ворот. Тяжело вздохнув, я выругался и под тихий смешок Дара открыл дверь забегаловки.
Внутри было людно, все столы оказались заняты, но пока мы выбирали, к кому бы подсесть, один из посетителей, трапезничавший в гордом одиночестве, подозвал официантку, чтобы рассчитаться. Не мешкая, мы заняли освободившейся столик, попросили собиравшую грязные тарелки девушку огласить местное меню и сделали заказ.
Ожидание выдалось долгим. Мы успели подвести итоги успешной реализации добычи, решить, что лучше будет сразу направиться в Страд, плюнув на вещи грабителей в тайнике неподалеку, а потом принялись убивать время, разглядывая посетителей. Среди них, к моему удивлению, не оказалось искателей, а оружие носили считанные единицы. В целом публика в трактире была довольно культурной, переговаривалась вполголоса, драк учинять не собиралась, на нас хотя и косилась с любопытством, но этим и ограничивалась. Похоже, нам посчастливилось наткнуться на единственное в Ирхоне приличное заведение.
Когда же мое терпение было готово лопнуть с оглушительным грохотом, официантка соизволила принести заказ. Нужно отметить, качество здешней кухни приятно удивило. И даже более того – мне показалось, что в своей жизни я не пробовал мяса вкуснее, поэтому жаркое уплетал за обе щеки, в отличие от эльфа, который ел неторопливо, смакуя каждый кусочек. Утолив первый голод, я принялся за картошечку, потом оценил грибной суп, наворачивая его с душистым, еще теплым ржаным хлебом, а когда хотел приступить к вареникам, неожиданно наткнулся взглядом на стоявшего рядом с нашим столом человека, после чего замер, не дотянувшись до тарелки.
Данный кадр был очень любопытным. Начать с того, что его появления я не заметил, несмотря на то, что по привычке старался держать в поле зрения весь общий зал. Создавалось впечатление, словно этот невзрачный мужик с крючковатым носом и пронзительным взглядом каким-то мистическим образом соткался передо мной прямо из воздуха. Одежда неизвестного была мешковатой, серых тонов, но не производила впечатления нищенского рубища, выглядела чистой и опрятной, а ухоженные волосы и аккуратная бородка говорили о том, что этот человек привык следить за собой. Никакого оружия за плечами или на поясе у мужика не наблюдалось, однако я отчего-то не сомневался – оно у него имелось.
– Везунчик? – дождавшись, пока я его рассмотрю, то ли спросил, то ли констатировал неизвестный.
Я счел уместным отозваться:
– Он самый.
– Идем! Тебя желает видеть Папа.
Судя по всему, мужик ожидал, что названная им кличка заставит меня безропотно подчиниться приказу, но я не спешил оправдывать его надежд, пододвинул поближе тарелку с еще не успевшими остыть варениками и скучающим тоном поинтересовался:
– Кто такой Папа, по какой причине он хочет со мной встретиться и почему полагает, будто меня должно волновать его желание?
Неизвестный к такому ответу был не готов. Несколько секунд он удивленно взирал на то, как я старательно работаю челюстями, а потом мрачно заметил:
– Глупая шутка. Папе она не понравится.
Вареники оказались пустоватыми, видимо, повар пожалел начинки. Проглотив сладковатое тесто, я сообщил мужику:
– Это не шутка.
– Значит, тебе просто жить надоело?
Я с королевской небрежностью проигнорировал этот выпад, сунув в рот еще один вареник, и попытался понять, сам пришел мужик или с группой поддержки. Интуиция подсказывала, что втором случае это тихое и культурное заведение быстро превратится в поле боя, так как к таинственному Папе я отправляться не собирался. Я же не дурак, чтобы добровольно совать голову в расставленный капкан! Беглый осмотр не выявил приятелей неизвестного, что не прибавило мне радости. Если они являлись такими же профессионалами, как и стоявший передо мной мужик, заметить их мне удастся не раньше, чем они сами того захотят.
Тем временем незнакомец в сером продолжал пристально разглядывать меня, явно не собираясь отвечать на вопросы. Сообразив, что дальнейшие попытки вытянуть из него хоть какую-то информацию ни к чему не приведут, я сказал:
– Если у тебя все, будь любезен исчезнуть. Я вообще-то ужинаю, а твое присутствие на моем аппетите сказывается не в лучшую сторону.
– Значит, ты отказываешься принимать приглашение? – уточнил неизвестный.
– Разумеется. Ведь я даже не представляю, кто и с какой целью меня приглашает.
– Что ж, я передам Папе твои слова.
– Ложка, гниль, облако, наваждение, уродство.
– Что? – удивленно переспросил мужик.
– Ничего, – с улыбкой отозвался я. – Но ты можешь передать и эти слова.
После моей невинной шутки незнакомец побагровел. Мне даже показалось, что он собирается меня ударить, поэтому я сместил левую руку, чтобы было удобнее выхватить нож из наруча. Однако мужику удалось справиться со вспышкой ярости. Окинув меня испепеляющим взглядом, он молча развернулся и быстрым шагом покинул заведение. Уф, теперь можно расслабиться и вернуться к вареникам!
– Кто это был? – поинтересовался Ушастик.
– Не знаю, – честно ответил я. – Но подозреваю, работник одной из теневых гильдий Империи. Какой именно, сказать не могу.
"И довольно высокопоставленный работник" – добавил я уже мысленно, проанализировав реакцию неизвестного на мое последнее заявление.
Обиделся, как пить дать! Почему, долго гадать не нужно – видимо, успел отвыкнуть от роли мальчика на побегушках, потому и не выдержал, когда я подчеркнул этот факт. А я ведь только хотел добавить пару очень нужных штришков к своему образу, который должен был сложиться у таинственного Папы, но теперь получил повод для размышлений. Ради чего меня уважили, послав совсем не рядового агента?
– А какое ты имеешь к ним отношение? – спросил Дар, позабыв об ужине.
– Никакого.
– Тогда почему тебя так настойчиво приглашали?
– Навскидку могу выдать два варианта – либо гильдия воров изволила обидеться, когда я слегка сократил ее численность, либо гильдии убийц не понравилось, что некоторое время я выдавал себя за ее члена.
Ушастик некоторое время разглядывал меня, будто видя впервые, а затем с неким оттенком восхищения протянул:
– Да, Ник, с тобой не соскучишься.
Усмехнувшись, я подумал, что когда неизвестный передаст Папе мои слова, скучать нам точно не придется.
