Поезд проскочил очередную мембрану. Педантично подстриженные поля, подозрительно ровные автострады и невыносимо опрятные дачи, наконец, исчезли из виду, и вместо них замелькали обветшалые хаты. Вереница раздолбанных легковушек уперлась в шлагбаум на переезде, из-за холма торчала разлапистая и, как показалось Егору, слегка покосившаяся опора ЛЭП.

Небо опять нахмурилось, но настроение слегка поднялось. Наконец-то знакомая территория! Здесь он уже бывал. Судя по расписанию, через двадцать минут электричка прибывает в славный торговый город под названием Саркисово Поле. Впрочем, в этом варианте России все города торговые. Других практически не осталось…

Ну-ка проверим. Егор выудил из сумки журнал, который теперь для разнообразия превратился в газету. Она незатейливо называлась «Купля-продажа», была напечатана на тонкой серой бумаге, для надежности запакована в целлофан и целиком забита частными объявлениями. В газете имелось четыре больших раздела – «авто», «недвижимость», «работа» и «разное». В первом предлагались в основном подержанные иномарки, а во втором – еще более подержанные «хрущевки». В третьем на работу приглашали водителей, автослесарей и продавцов-консультантов. В общем, было довольно скучно. Гораздо интереснее выглядел четвертый раздел. Здесь на продажу выставлялись разбитые ноутбуки, аэродромные плиты, вибростимуляторы нового поколения, фигурки из бивня мамонта и какие-то чудо-пряди (с пометкой «одевала три раза»). Милые девушки и благородные дамы приглашали к себе для приятного проведения досуга. Деловые люди обещали выдать кредит за один день без справок и поручителей. Предлагались некие «легальные порошки». Но больше всего Егору понравилось лаконичное объявление, состоящее из слова «ВСЕ» и номера контактного телефона.

– Простите, можно вас отвлечь на минуту? – раздалось у него над ухом. Егор поднял голову. Рядом стояла соседка по вагону – та самая бабушка, вместе с которой ехала маленькая Аля. Впрочем, на согбенную старушку она была не похожа – скорее, на бывшую спортсменку, которая не желает сдаваться в битве с собственным возрастом. Особых следов былой красоты Егор не заметил, но в памяти почему-то всплыло выражение «кавалерист-девица». Наверно, из-за предпочтений в одежде. На ней были сапоги до колен, узкие джинсы и короткая кожаная куртка. В общем, бойкая дамочка.

– Пожалуйста, – сказал он, – садитесь.

– Вас ведь Егор зовут? Мне Аля сказала. Я – Татьяна Михайловна.

Егор промямлил, что, типа, рад познакомиться.

– Егор, – сказала она, – я хотела с вами проконсультироваться. Вы, как мне кажется, опытный путешественник…

Он неопределенно пожал плечами.

– Так вот, – продолжила Татьяна, – когда мы покупали билеты, нам сообщили, что на промежуточных станциях можно выходить в город, но надо, мол, соблюдать особую осторожность. При этом никаких конкретных пояснений не дали. И никаких проспектов, путеводителей…

– Насколько я знаю, – сказал Егор, – это обычная политика перевозчика. Они только везут, а каждый отвечает сам за себя.

– Я понимаю, но хочется хоть какой-нибудь ясности. Я вот в Саркисовом Поле на базар собиралась, а теперь, после предыдущей станции, даже на перрон боюсь выходить. И что теперь?

– То есть? – не понял Егор.

– Ну, может, вы подскажете – можно здесь выходить или слишком опасно? Была бы я одна, еще ладно, но я же с внучкой…

– Ну, как вам сказать, – несколько растерялся Егор. – Риск, конечно, присутствует. Базар есть базар, сами понимаете. Всякое может быть. С другой стороны, если вы придете на наш чернодольский рынок, тоже есть вероятность, что у вас разрежут сумку и украдут кошелек. Ну или ребенок, не дай бог, в толпе потеряется. А здешний базар раз в двадцать побольше нашего. Так что, надо быть начеку. Но и просто так, среди бела дня, никого тут не убивают. По крайней мере я такого не помню…

– А вы сами туда пойдете?

– Пойду, – подтвердил Егор, чувствуя какой-то подвох.

– Тогда, может, вы не откажетесь, если мы набьемся в попутчики? Пожалуйста, мы вам будем очень обязаны! А то я боюсь за Алечку…

«Вот, блин, вас только не хватало», – подумал он. И отказаться вроде нехорошо.

– Ну, пойдемте, – пробормотал он. – Раз уж такое дело…

– Ой, спасибо, Егор! – всплеснула она руками. – Я вам так благодарна…

– Только, Татьяна Михайловна, – поспешил предупредить он. – За Алей будете присматривать сами. Чтобы не потерялась, не съела лишнего и так далее. У меня своих дел хватает.

– Конечно, конечно! А что значит – не съела лишнего? Там отравиться можно?

– Ну, скажем так, условия не стерильные. Я однажды беляш попробовал…

– Ну-ну, и что?

– На первый раз пронесло.

– Пронесло – в каком смысле?

– В смысле – ничего не случилось. Но с тех пор еду там не покупаю.

– Буду иметь в виду… Да, а мы вообще на базар успеем? Вечер уже.

– Успеем. По выходным они до темноты торгуют, особенно летом. Так что часа два у нас еще есть. А больше и не получится – здесь стоянка полчаса по объективному времени, и коэффициент 4,3.

– Ой, с этими коэффициентами так забавно! Я даже сразу не поверила, когда нас предупредили. Как такое вообще бывает?..

– Не знаю, – сказал Егор подчеркнуто равнодушно. – Я в этом не разбираюсь.

– Да-да, конечно… И еще хотела спросить – мы не будем там, как бы это сказать… выделяться? Одеты, например, странно…

– Ну, вы-то экипированы в самый раз. – Он кивнул на ее кавалерийские сапоги. – Там иногда такая грязюка, что утонуть можно. А вообще, там самые обычные люди, и одежда абсолютно стандартная. За это не беспокойтесь.

– А если вдруг… ну, какой-нибудь полицейский пристанет, потребует документы? Задержит нас, и не успеем на электричку…

– Покажете свой билет. Когда его оформляли, ваши данные попали в систему. И теперь любой полицейский, взяв его в руки, увидит абсолютно железобетонную ксиву. Какую именно – понятия не имею, в каждом мире будет что-то свое. Уж не знаю, что при этом думает проверяющий, но вопросов не возникнет, – растолковал Егор. Умолчав о том, что сам он билета никогда не имел и у него ситуация посложнее.

– Пойду обрадую Алечку, – заторопилась Татьяна. – Ей не терпится на прогулку. И наш Дымок заодно проветрится…

Она кивнула на клетку, из которой в данный момент не доносилось ни звука – обитатель, кажется, спал.

– Вы что, его с собой тащить собираетесь? – удивился Егор.

– Да, а как же? Он легонький, – сказала Татьяна и с робкой надеждой посмотрела на собеседника.

«Ага, щас, – подумал Егор. – Я, конечно, люблю домашних животных (сам недавно побывал в их числе), но все же не до такой степени».

– Оставьте его здесь, – сказал он. – Нехай спит. И сумку тоже оставьте. Я, например, свою бы с удовольствием бросил, но тогда покупки некуда складывать.

– А вдруг украдут?

– Не украдут, это я гарантирую. Да вам, наверно, в кассе про систему безопасности объясняли.

– Объясняли, но все равно как-то не по себе.

– Ну, как знаете. Вам же ее тащить, – расставил Егор все точки над «ё». На лице у Татьяны отразились нешуточные терзания. Отойдя на свое место, она оглядывала багаж, словно прощалась с ним навсегда.

Егор аккуратно сложил газету и снова взглянул в окно. Вокзал в Саркисовом Поле был довольно большой. Рельсовая колея разветвлялась, семафоры игриво подмигивали прибывающей электричке. На запасном пути томился одинокий вагон с занавешенными окнами. Дождя вроде не было, но, судя по густым облакам, он мог начаться в любой момент. «Да, – подумал Егор, – здесь без куртки не погуляешь».

Перрон, судя по всему, не подметали уже давно. На асфальте валялись обрывки старых газет, целлофановые пакеты, обертки от шоколадных батончиков и полусгнившая кожура от банана. Выход в город бы на дальнем конце платформы, поэтому пришлось шагать вдоль всей электрички. Вагоны были на этот раз стандартного зеленого цвета, обшарпанные до крайности, а вместо стекол кое-где торчали листы фанеры. Бойкие граждане выпихивали на перрон клеенчатые баулы. Чуть ли не в метре от железнодорожного полотна уже стояли лотки, с которых продавали баночное пиво и «Сникерсы». Где-то очень близко жарили чебуреки. В общем, на Егора в прямом и переносном смысле пахнуло незабвенными девяностыми.

– Здесь что, и правда самый лучший базар на нашем маршруте? – Татьяна Михайловна недоверчиво покрутила носом. Аля с восторгом озиралась по сторонам.

– Насчет «самого лучшего» ничего сказать не могу, – пожал плечами Егор, – но самый большой – это точно. Электричка здесь почти всегда останавливается, так что молва идет. Видите, никто в вагонах не усидел.

Пассажиры сплошным потоком покидали платформу. Рынок начинался буквально за привокзальной площадью, запруженной машинами до предела. То и дело тормозили «Икарусы», извергая новые партии челноков. «Газели» разгружались у входа, как на конвейере. «Золото, доллары, – выкрикивала цыганка, – новые айфоны пять-джи!» «Во дают», – подумал Егор. «А точно пять-джи?» – засомневался кто-то. «Точно, точно, только что поступили. Бери, ни у кого еще нет!» – «И почем?» – «Восемьдесят долларов». – «Не, дорого». – «За шестьдесят отдам!..»

Татьяна Михайловна остановилась, слегка обалдев от этой картины, и ее чуть не протаранил мужик с тележкой, на которой были навалены тюки, перетянутые веревкой. «Дорогу!» – рявкнул он в последний момент, и все стоявшие на пути метнулись по сторонам.

– Ну что, не передумали еще? – спросил Егор у Татьяны.

– Нет, – со вздохом сказала та, – раз собрались, значит, идем.

– А что вам, собственно, купить надо? Съестное, одежду, технику?

– Экстра-шелк хочу поискать – здесь, говорят, бывает.

– Это что? Ткань какая-то, что ли?

– Да, очень редкая. Ни в Чернодольске ее не найдешь, ни в Нафтогорске.

– Ну, если она вообще продается, то здесь наверняка есть. Так, давайте прикинем. Ткани, насколько я помню, в той стороне.

Они пошли по рядам. «Хорошо, что не утром приехали», – порадовался Егор про себя. Тогда вообще бы не протолкнулись. А сейчас нормально – народ уже рассосался, и даже никто по ногам не топчется.

Сквозь тучи проглянуло вечернее солнце. Продавцы в последнем пароксизме активности зазывали бредущих мимо клиентов. Многие уже сворачивали палатки, перекликаясь резкими голосами. По мере удаления от главного входа ассортимент впечатлял все меньше, зато все чаще попадались таблички типа: «Все по 300 рублей». Русские слова из палаток доносились все реже, а число продавцов с азиатским разрезом глаз возрастало по экспоненте. Скоро Егору стало казаться, что он внедрился куда-то во вьетконговский тыл. Наконец дошли до забора. Егор кивнул на узкий проход, и они очутились на задворках продуктового рынка. «Ага, – сказал Егор, – теперь вон в тот закоулок». И действительно, перед ними открылась довольно обширная территория, где на прилавках лежали ковры и рулоны тканей. Посетителей почти не было, и, увидев новых людей, торговцы сделали стойку и замахали руками. Татьяна облегченно заулыбалась.

– Спасибо, Егор, без вас мы бы обязательно заблудились! Теперь бы еще назад дорогу найти…

– Давайте так – я вас оставлю минут на сорок, вы пока выбирайте. Если за это время вдруг не вернусь – идите на вокзал без меня.

– А что, вы можете не вернуться?

– Ну, это я просто на всякий случай. Мало ли что… До встречи!

«Так, – прикинул Егор, – мне теперь куда-то в том направлении». Минут десять он петлял по рядам. Заскочив по пути в сортир, прочел на стене подборку политических лозунгов, самым безобидным среди которых был: «Рыжему электрику – электрический стул!»

Наконец Егор выбрался в ту часть рынка, где торговали разнообразными железяками. Прямо на земле валялись какие-то детали от механизмов, гаечные ключи и отвертки. Ага, соображал он, вон стоит лавочка с садовым инвентарем – грабли, пилы и прочие кусторезы. А дальше автозапчасти. И мне, если память не изменяет, как раз-таки между ними. Ну-ка сосредоточились…

Он на минуту прикрыл глаза, стараясь воспроизвести в памяти только что увиденную картинку, а потом пририсовал к ней маленький павильончик без всякой вывески. Зафиксировал и несколько секунд удерживал этот кадр, потом осторожно разлепил веки. Павильончик стоял перед ним, и в окошке отразилось предзакатное солнце.

Егор толкнул облезлую дверь и переступил порог. Хозяин, оторвавшись от телевизора, посмотрел на гостя несколько напряженно, но потом расплылся в улыбке.

– А, Егор, – сказал он, протягивая руку, – а я уж и не надеялся. Куда пропал, почему не видно?

– Привет, Самвел. Так уж вышло, давно оказии не было.

– Понятно, понятно, – хозяин понимающе покивал. – За покупками?

– Ну а как же. Есть что-нибудь по моему профилю?

Самвел довольно осклабился.

– Конечно есть, дорогой! Специально для тебя берегу.

«Ага, – подумал Егор, – конечно. Небось каждому встречному предлагаешь, только никому не подходит». А вслух сказал:

– Показывай, не томи.

– Погоди минуту. – Хозяин ушел в подсобку. Оттуда послышался какой-то тяжелый скрежет, словно отодвигали железный ящик. Потом что-то с веселым звоном обрушилось, и раздался сдавленный мат. Самвел высунул голову из двери и попросил подождать еще.

Егор скучающе огляделся. Никаких полок с диковинными товарами не имелось, и случайный посетитель не понял бы, куда его занесло. Впрочем, случайные люди сюда вообще не зайдут, поправил себя Егор и, чтобы скоротать время, уставился в старенький телевизор, который стоял в углу. Изображение было так себе, и по экрану то и дело пробегали помехи. В кадре были какие-то обветшалые корпуса. Дикторша жизнерадостно щебетала: «…на Воткинский завод прибыла новая команда экспертов из США. Под их контролем будет осуществлен окончательный демонтаж оборудования, на котором производились ракеты для тактического комплекса «Точка-У». Что касается производственных мощностей для стратегических ракет «Тополь-М», которые Россия, по просьбе демократических стран, не стала принимать на вооружение…» Потом Егор с интересом выслушал, как правозащитница Евгения Старохатская предлагает разместить торговые павильоны в помещениях завода «Севмаш». «Мы что, подводные лодки собираемся строить?..» – с недоумением вопрошала она. С другими аргументами Егор ознакомиться не успел, поскольку хозяин лавки наконец-то выбрался из подсобки.

– Вот, – заявил Самвел. – Перчатка. Ну-ка давай примерь.

– Перчатка? – с подозрением переспросил Егор. На самом деле вещица была похожа на широкий браслет из серебристо-белого сплава. – Ты ничего не путаешь?

– Э, слушай, не тормози! – воскликнул Самвел. – На руку надевай.

Егор осторожно нацепил браслет на запястье. Ничего не происходило.

– Ну? – сказал он.

– Что – ну? Почувствуй ее сначала.

Егор сосредоточился и прислушался к своим ощущениям. Ему показалось, что браслет слегка нагревается и въедается в кожу. Егор обеспокоенно дернулся. «Тихо, тихо», – сказал Самвел. Кольцо на запястье начало расползаться, словно плавилось под воздействием высокой температуры, но кожу не обжигало. Размякший металл (или что это было на самом деле?) постепенно обволакивал кисть. Он превращался в тонкую пленку, приобретая телесный цвет, и стал почти незаметен. Только пястные кости слегка блестели, словно у какого-нибудь вшивого Терминатора.

– Ну как? – жадно спросил Самвел. Он смотрел на перчатку во все глаза, словно сам до конца не верил, что все получится.

– Странное ощущение, – доложил Егор. – А дальше что?

– Так, погоди. – Самвел огляделся и вновь метнулся в подсобку. На этот раз он вернулся быстро и протянул Егору маленькую сковородку без ручки. – Вот эту вроде не жалко. Ну-ка попробуй сломать.

– В смысле?

– Представь, что она картонная, и сожми.

– Ну, если ты настаиваешь… – Егор скептически хмыкнул и едва не уронил сковородку от удивления, когда металл под его пальцами смялся, как яичная скорлупа. – Ни фига себе!

– А ты думал, – ухмыльнулся Самвел. – С ней, говорят, можно и тонкие операции выполнять. Ну, типа, ногтем аккуратно замок открыть – это я от балды говорю, для примера. Но только при наличии особой квалификации. Здесь никто не научит, сам понимаешь. Только там, откуда эти штуки привозят.

– А откуда, кстати?

– Все тебе расскажи. – Хозяин лавки пригрозил ему пальцем. – Есть один город, но электрички почти не ходят. Раз в полгода оттуда кто-нибудь заезжает – и все. Вещички иногда оставляют, вроде этой перчатки. А мы их пытаемся приспособить. Правда, фантазии не хватает – приходится сковородки ломать. Это как, знаешь, есть выражение – забивать микроскопом гвозди.

– А как этот город хоть называется?

– Не знаю, – со вздохом сказал Самвел. – Знал бы – уехал. Представляешь, какое у них развитие? Это ведь технологии, дошедшие до уровня магии…

«Надо же, – с удивлением подумал Егор, – и этому «город золотой» не дает покоя. А вроде такой практичный товарищ…»

– Ну ладно, – сказал он вслух, – и сколько перчатка стоит?

Самвел быстро вернулся с небес на землю. Он огляделся по сторонам и, словно не решаясь выдать страшную тайну, тихо произнес:

– Восемь тысяч. Для тебя, так и быть, шесть пятьсот.

– Шесть пятьсот?! Блин, как ее снимать? – Егор заскреб ногтями запястье.

– Легче, легче, – сказал Самвел, – не дергайся! Просто сосредоточься и представь, что хочешь ее стянуть… Видишь, как просто?

Егор, не успев понять, как это произошло, уже снова держал в руке блестящий браслет. Потом сунул его Самвелу.

– На, забери.

– Э, погоди! А если она уже на тебя настроилась, и теперь другому не подойдет?

– Сразу надо было предупреждать! Нет у меня таких денег, понял?

– А сколько есть? – моментально спросил Самвел.

Егор припомнил, какую часть своих валютных запасов он заранее (специально на этот случай) переложил в карман джинсов.

– Вот, сам смотри, – сказал он, демонстративно выворачивая карман, и на глазах у продавца пересчитал бумажки. – Две с половиной штуки.

Хозяин лавки уставился на купюры, словно пикировщик, заходящий на цель.

– А, забирай! – махнул он рукой и чуть ли не прослезился. – Себе в убыток торгую!

«Ага, от тебя дождешься, – подумал Егор, отдавая деньги. – Какой актер пропадает…»

Сунув покупки в сумку и распрощавшись с Самвелом, он вышел из лавки и посмотрел на часы. Сорок минут уже почти истекли, так что Татьяна с Алей могли уйти без него. Ладно, на всякий случай проверим. Он быстро зашагал по рядам.

Попутчицы оказались на месте. Татьяна Михайловна, держа внучку за руку, с беспокойством оглядывала окрестности. При виде Егора на ее лице отразилось явное облегчение.

– Ну что? – спросил он. – Купили свой экстра-шелк?

– А как же! – Она подцепила пальцем большой, но невесомый пакет. – Нашли не сразу, но именно то, что надо.

– Ну и прекрасно. Времени еще немного осталось, можем на продуктовый зайти.

– Вы же сами меня пугали…

– Я же не предлагаю беляши покупать. Что-нибудь с длительным сроком годности.

Коровья голова на первом же прилавке в мясном ряду привела Алю в дикий восторг. Дальше на столах лежали разнообразные кости – как показалось Егору, уже обглоданные. Громадный мужик с топором в руках задумчиво глядел на свиную тушу. Потом были рыбные, молочные, овощные ряды. Наконец добрались до кондитерского отдела, и Аля отказалась двигаться с места, пока ей не купили белой халвы и каких-то сладких колбасок. А в следующем секторе Егор затарился экзотическим коньяком, польстившись на то, что вместо стеклянной бутылки тот хранился во фляжке. И фляжку эту, по уверениям продавцов, разбить было невозможно…

– Все, – сказал Егор, – пора на вокзал. Электричка нас ждать не будет.

Они вернулись на вещевой рынок и уже почти дошли до главных ворот, когда Аля указала вперед и радостно сообщила:

– Ой, смотрите, там тетя с нашего поезда!

Егор пригляделся. Впереди по курсу мелькал ярко-красный плащик. «И снова здравствуйте», – подумал Егор. – Барышня тащила на себе огромную сумку и, словно тростинка, шаталась под ее тяжестью.

– Ну что же вы стоите, Егор, – сказала ему Татьяна Михайловна. – Предложите девушке помощь.

«Без тебя бы в жизни не догадался», – подумал он и поспешил вперед.

– Простите, – сказал он, обогнав незнакомку, – мы с вами на одной электричке едем. Я вас видел еще в Чернодольске, а потом на следующей станции. Не возражаете, если я помогу?

– Я вас тоже запомнила, – ответила барышня, быстро поглядев на него. – Ну, раз вы предлагаете…

– Я, можно сказать, настаиваю, – заявил Егор, принимая сумку. «Ничего себе, – удивился он, – у нее там что – стройматериалы? Как она эту тяжесть до выхода дотащила…»

Девушка смутилась, словно подслушала его мысли:

– Я на этот базар, наверно, в последний раз заезжаю. Вот мне и назаказывали всякой всячины.

– Ну, если в последний раз, то конечно, – глубокомысленно заметил Егор. Такая постановка вопроса его несколько удивила, но переспрашивать он не стал.

Девушка назвалась Кристиной и рассказала, что едет в Белую Вежу, то есть получается, до конечной.

– И я туда же, – сказал Егор.

– Серьезно? – спросила она, как показалось, несколько недоверчиво.

– А что такого?

– Ну, – замялась Кристина, – просто рейсы туда бывают довольно редко. И пассажиров из Чернодольска не так уж много. Мне казалось, что я чуть ли не всех в лицо знаю.

– Я сегодня первый раз еду. А почему пассажиров мало? Маленький городишко?

– Да ну что ты! – Она рассмеялась. – Ты что, вообще не в курсе, куда ты едешь?

– Ну, собирался в спешке, – пробормотал Егор.

– Ладно, не смущайся, – махнула рукой Кристина. – Будешь себя хорошо вести, устрою тебе экскурсию…

Она уверенно поднялась на платформу, так что Егору не пришлось концентрироваться, чтобы разглядеть электричку. В вагоны грузилась новая партия челноков. Аля и Татьяна Михайловна прошли мимо, помахав Егору рукой.

– Это твои родственники? – спросила Кристина.

– Нет, просто попутчики. Я им дорогу на базар показал.

– Ну, ты сегодня просто добрый волшебник.

– А то! – подтвердил Егор. – Это ты еще не все видела.

Она шагнули в вагон. Проход был забит надоевшими клетчатыми баулами.

– Знаешь, – сказал он, – давай лучше в хвост пройдем. Там намного свободнее.

– Правда? А я тут три часа на этих челноков любовалась…

В предпоследнем вагоне, где было всего несколько человек, Кристина, наконец, выбрала себе место и опустилась в кресло возле окна. Егор спустил с плеча ее сумку.

– Ну вот, доставка завершена.

– А ты меня что – бросаешь? – удивилась Кристина. – Садись, одному ведь скучно!

– Да я, в общем, никуда и не рвался…

Он устроился рядом, а багаж свалил на сиденья, которые располагались слева через проход, на расстоянии вытянутой руки. Только маленькую сумочку Кристина оставила у себя. Электричка сдвинулась с места, колеса застучали по рельсам, но мимо окна еще минут десять проплывали задворки необъятного рынка, где кавказцы, вьетнамцы и парни с самыми что ни на есть рязанскими мордами ворочали какие-то тюки, грузили их на машины и навешивали замки на свои палатки. «Вот ведь, – думал Егор, незаметно разглядывая Кристину, – кто бы мог подумать, что остановка в этом базарном мире окажется столь приятной. Будем считать, что это мне компенсация за то, что с «солнечным городом» обломался. А с такой попутчицей и по обычным станциям можно ездить…»

– А ты давно живешь в Чернодольске? – поинтересовалась Кристина, и, хотя такие вопросы были не приняты, он рассказал, что живет в упомянутом городе непосредственно с момента рождения; и что после школы хотел уехать и пробовал даже поступить в МГУ, но срезался уже на первом экзамене; и, в конце концов, вернулся домой и подал документы на местный исторический факультет; и, окончив его, естественно, убедился, что этот диплом можно спокойно засунуть…

– Ну, в общем, не пригодился он мне, – закруглил Егор. – Здесь таких историков – как собак нерезаных. А в аспирантуру я не полез. Осиротил большую науку…

– И чем занялся?

– Да так, кручусь помаленьку. Ты лучше про себя расскажи.

Но барышня как-то очень ловко перевела разговор на погоду в окрестностях Чернодольска и сорванный курортный сезон. «Будем надеяться, – сказала Кристина, – что мы уехали уже достаточно далеко и этот надоевший циклон, наконец, отвяжется». После чего они дружно выглянули в окно и стали искать над горизонтом признаки грядущего просветления.

А потом была очередная мембрана, и Егор уже полез в сумку, чтобы достать свой журнал-трансформер, но вовремя одернул себя – это был профессиональный трюк безбилетников, и светить его не хотелось. Однако Кристина, к его изумлению, сама пошарила в сумочке и, вытащив какую-то газетенку, пробормотала: «Ну, и чем на этот раз удивите?» У Егора даже возникло смутное подозрение, что рядом с ним сидит коллега по цеху, но он отмел эту мысль – таких красоток в их гадюшнике точно не было. «Ну, значит, сама додумалась, – решил он. – Продвинутая барышня, почему бы и нет…»

Газетенка, как пояснила Кристина, в девичестве была «Космополитеном». Теперь же она представляла собой унылый сборник сканвордов. Егор достал свое бывшее «Футбольное время». Журнал был теперь от начала и до конца забит анекдотами, которые аккуратно распределялись по тематическим группам: «Про тещу», «Про евреев», «Про наркоманов». Егор зачитал на пробу несколько штук, озадаченно поскреб подбородок и посмотрел на Кристину. «Да, не фонтан», – согласилась девушка. Никакой информации об окружающем мире в прессе не содержалось. Короткая остановка (три минуты объективного времени, коэффициент 1,4) тоже не внесла ясности. За окном был какой-то невразумительный полустанок, и никто из пассажиров даже не пошел курить на перрон. Правда, как ни странно, двое челноков с баулами выгрузились именно здесь, и из окна отъезжающей электрички было хорошо видно, как они, навьюченные, словно верблюды, бредут к автобусной остановке.

Сгустились сумерки, но свет в вагонах пока никто не включал. Поэтому, когда проскочили следующую мембрану, почитать журналы толком не удалось. Отметили только, что у Егора он стал называться «Военное обозрение», а у Кристины – «Боевая подруга». Егор, ломая глаза, все-таки разобрал пару строчек из огромной статьи, в которой рассуждали о неизбежной агрессии какого-то Прикаспийского Халифата. За окнами показался небольшой городок, где все ставни были закрыты наглухо и не горел ни один фонарь. Улицы были совершенно пусты, только однажды во двор шмыгнула машина, похожая на армейский «УАЗ». Наконец электричка заползла на вокзал. На соседних путях грузился воинский эшелон. Егор и Кристина сидели молча. К счастью, стоянка продолжалась недолго. Электричка уже набирала ход, когда на станции, которую они только что миновали, пронзительно завыла сирена.

– Ужас какой-то, – очень искренне сказала Кристина. – Ты через этот мир когда-нибудь проезжал?

– Нет, – покачал головой Егор. – Сегодня вообще какой-то непривычный маршрут. Из тех городов, что мы проскочили, мне только базар знаком.

– А мне еще Гьетерфорт. Ну, тот, где люди на поводках.

– Ты там на улицу выходила?

– Я что, по-твоему, дура? Даже в окно старалась смотреть поменьше. Кошмар ведь!

– Это точно, – согласился Егор, вспоминая свою недавнюю вылазку. – Вообще, все познается в сравнении. Бывало, сидишь в своем Чернодольске, думаешь – ну что за дыра? А прокатишься по железной дороге и понимаешь – нет, бывает и хуже.

– Ну, в Чернодольске тоже иногда такое увидишь – просто диву даешься. Транспортный узел, аэропорт, все дела – а улицу рядом с главной до сих пор не заасфальтировали. Зато у мэра дворец размером с пятиэтажку. Как это у вас получается?

– Ну ты спросила! – засмеялся Егор.

– Нет, ну правда! Ты же историк – вот и объясни мне, чтобы я поняла.

– Мне бы кто объяснил! Знание истории тут не помогает, а, скорее, наоборот. Потому что история – это наука, которая ищет закономерности. Некую логическую основу. А с логикой у нас в России не очень.

– А поконкретнее?

– Ну, вот, смотри – существовал у нас Советский Союз. И была в нем партия – Великая и Ужасная. И неприкасаемые были на черных «Волгах». И вдруг этот самый Союз скоропостижно скончался. Раз – и страна исчезла. Все только рты открыли. Что теперь делать? Решили строить что-нибудь новое, избегая прежних ошибок. Строили, строили… И что получилось? Опять партийные съезды по телевизору. И неприкасаемые с мигалками – только вместо «Волг» теперь иномарки. Я вот все думаю – почему на нашей грядке все это с таким упорством произрастает? Как будто к нам подвели трубу, и оттуда выливаются удобрения. Но как такое возможно? В общем, логики я не вижу.

Кристина посмотрела на него странным взглядом, но Егор не заметил.

– Время летит, а мы как будто забуксовали. Год за годом насмарку. Сточное время… Короче, ладно. – Он устало махнул рукой. – Это все пустое сотрясение воздуха. Давай займемся чем-нибудь более содержательным.

– Например?

В этот момент в вагоне вспыхнули лампы. Егор проморгался и со вздохом сказал:

– Ну, раз свет включили, давай, если хочешь, в карты сыграем. У меня колода, кажется, завалялась.

– Только не говори, что на раздевание.

– А что мне – на щелбаны, что ли, предлагать? Ладно, на просто так. У нас теперь, если я ничего не путаю, три часа до следующей станции.

И они срезались в дурачка, причем Кристина, если начинала проигрывать, требовала показать ей, что имеется на руках у Егора – а потом забавно морщила лоб и начинала изобретать комбинации. А если выигрывала, победно смеялась и задирала нос. А потом он попытался показать ей фокус, основанный на ловкости рук, но, делая классический вольт, не удержал колоду и выслушал много язвительных комментариев. Тогда он вспомнил простенький трюк с угадыванием карты, в котором требовалась не ловкость, а умение запудрить мозги, и Кристина оказалась сражена наповал, словно он движением пальца превратил кого-нибудь в жабу. Она сделала большие глаза и потребовала немедленно рассказать ей секрет. Он повыпендривался для виду, но потом, естественно, рассказал, и она огорчилась, что все оказалось настолько просто. Карты им, в конце концов, надоели, и машинист, словно ждал этого момента, снова приглушил свет. Они еще долго болтали о ерунде, а потом он вышел покурить в тамбур.

Близилась полночь. Егор стоял, вспоминая прошедший день, и глядел на тлеющий огонек сигареты. Мачты освещения вдоль железной дороги выплывали из темноты и, на мгновение заглянув в тамбур, создавали на полу искаженные проекции окон. Желтоватые пятна света, странно деформируясь, быстро переползали на стену, взлетали под потолок и исчезали где-то в уголке у дверей. В отдалении, словно рой светлячков, мигали городские кварталы, но что это был за город, Егор не имел понятия. Между холмами проходило шоссе, и там иногда мелькали автомобильные фары. Он смотрел на эти огни и думал, что, наверно, именно ради них он каждый раз и пробирается в этот поезд. Ну не ради же городов, где люди собирают войска, торгуются на базаре или надевают друг на друга ошейники?

Когда он вернулся на свое место, Кристина дремала, откинувшись на спинку сиденья. Иногда она слегка улыбалась, словно ей снилось что-то хорошее. Егор осторожно пристроился рядом и тоже закрыл глаза.

Разбудил его яркий свет, проникший даже сквозь веки. Он посмотрел в окно. Рядом с путями сиял огромный экран, по которому бежали цветные буквы: «Ас-Нефть. Уверенность в будущем».

– Ого, – сказала Кристина. – Вот это я понимаю – реклама. Даже во сне достанет. Ну-ка, куда это нас занесло?

Журнал, который она достала из сумочки, назывался «Черное золото». Там было много буровых вышек, людей в пластмассовых касках и разнокалиберных диаграмм. С обложки улыбался мужик в дорогом костюме. Подпись гласила: «Виктор Сосновский: Главное – забота о людях!» В одном из заголовков Егору попалось сочетание «правительство ЮЛВ», и, прочитав первый абзац, он узнал, что речь идет о какой-то Южнорусской Лиге взаимопомощи. Что это за Лига, с ходу разобраться не удалось.

– Да, городишко не самый бедный, – сказал Егор. – Нафтогорск, если не ошибаюсь? Надо будет запомнить.

Рядом по эстакаде проносились машины премиум-класса, реклама сверкала с каждой стены, на проспектах было светло, как днем, а три небоскреба в центре напоминали новогодние елки. Город, накрытый апельсиновым заревом, шумел и не желал засыпать.

Электричка заползла под ажурный купол вокзала, и Егор, уточнив расписание, предложил:

– Может, на экскурсию сходим? Смотри, стоянка пятнадцать минут по нашему времени, а коэффициент целых одиннадцать. Почти три часа в итоге. А на улице красотища.

– Да ну, – поморщилась девушка. – Я тут уже была. Со стороны панорама красивая, я согласна, а вблизи, в общем, ничего интересного. Казино какие-то, бары. Я устала сегодня, никуда уже не хочу.

– А я все же пройдусь, пожалуй, – решил Егор.

– Соку мне купишь, ладно? Яблочный, ну или виноградный.

– Ладно, договорились.

Он вышел наружу, захватив, естественно, свой контейнер. Перрон был выложен гладкими, но не скользкими плитами. Из соседнего вагона выбралась Татьяна Михайловна. За ней катилась сумка с колесиками, а в руке была клетка с дымчатым кривозубом. Покрывало наконец-то убрали, и Егор смог рассмотреть зверушку. Та была похожа на саблезубого тигра, только без полосок и размером с обычную домашнюю кошку. Аля, семенившая рядом, радостно помахала Егору.

– Вы тоже выходите? – спросила Татьяна Михайловна.

– Нет, я дальше еду.

– Ну, счастливой дороги! Мы вам благодарны за помощь. Аля, что надо сказать?

– Спасибо! – пропищала малявка.

– Не за что, – улыбнулся Егор. Он посмотрел им вслед, полюбовался своей сверкающей электричкой и тоже сошел с платформы. Вокруг сновали хорошо одетые люди, на табло сменялись номера поездов, дикторша сообщала что-то жизнерадостным голосом. Егор заметил продуктовый киоск и, разменяв двадцатидолларовую бумажку, купил обещанный сок. «Отнесу сразу, – подумал он, – чтобы красавица не страдала от жажды». И с этими благородными мыслями вернулся в предпоследний вагон.

Кристины на месте не было.

Егор озадаченно огляделся. На перрон, что ли, вышла? А сумку зачем с собой потащила? Или она решила дальше не ехать? Да ну, ерунда какая-то. Он поставил сок на сиденье и снова выбрался из вагона. Растерянно повертел головой и вдруг заметил в дальнем конце платформы знакомый плащик. Кристину сопровождали трое мужчин. Первый тащил ее тяжелый баул, второй галантно поддерживал под локоток, а третий говорил по мобильнику. «Ну вот, – подумал Егор уныло, – только познакомился, и уже увели». Знакомых встретила? Орлы, ничего не скажешь. Кстати, этот, который под локоток, кого-то напоминает. Егор присмотрелся, а когда понял, покрылся холодным потом.

Рядом с Кристиной шагал охотник.

Ох, блин… Это что ж получается? Барышня таки безбилетница? И просто случайно нарвалась на облаву? А ему, значит, повезло, что он за соком вышел? Странно все это, охотники всегда работают в одиночку и с местными службами в контакт не вступают. Но два других мужика – явно местные. Как же это они скентовались? Нет, здесь какая-то лажа, интуиция мне подсказывает…

Егор пошел следом, соблюдая дистанцию. Кристина и ее провожатые быстро пересекли вокзал, направляясь к выходу в город. Он выскочил за ними на улицу и успел заметить, как вся четверка садится в блестящий «паркетный» джип. Прежде чем исчезнуть в салоне, Кристина на секунду повернулась к нему лицом, и он вздрогнул, поймав стеклянный, ничего не выражающий взгляд. Она, похоже, совершенно не понимала, куда ее ведут и зачем.

«Ах вы ж, уроды», – подумал он. В нем опять поднималась злость, запуская реакцию с участием убойного зелья, которое ему вкололи перед отправкой. Восприятие изменялось, и Егор увидел привокзальную площадь сверху, словно рельефную карту или компьютерную модель. Джип превратился в жирную точку, ползущую в каменном лабиринте; он обгонял другие машины, застревал у многочисленных светофоров и объезжал заторы по параллельным улицам, но скоро дорога стала свободнее, и, наконец, внедорожник остановился в тихом районе среди двухэтажных особняков. Егор чувствовал, что его возможности на пределе, картинка расплывалась перед глазами, и он судорожно вздохнул, ухватившись рукой за фонарный столб. «Вам плохо, молодой человек?» – участливо спросил кто-то, но он только покачал головой. Переждав приступ головокружения, он направился к стоянке такси.

– К телебашне, – сказал Егор, усаживаясь в машину. Он успел привязаться к этому ориентиру, прежде чем карта перед глазами погасла. – В долларах возьмете?

– Восемьдесят, – ответил водитель, глядя на него искоса. «Нехило», – подумал Егор, но возражать не стал. Машина тронулась. Красные стоп-сигналы, витрины и рекламные щиты мелькали, словно картинки в калейдоскопе, но он едва их воспринимал, откинувшись на сиденье и пытаясь прийти в себя.

– Телебашня, – сказал шофер. – Где высаживать?

– Лучше поближе к тому кварталу, – прикинул Егор. – И давайте сделаем так. Держите стольник, сдачи пока не надо, но подождите меня вот прямо на этом месте. Можете счетчик не выключать.

– Сколько ждать примерно?

– Минут тридцать-сорок, максимум час, – сказал он, а сам подумал, что либо вернется за это время, либо не вернется вообще.

Он выбрался из машины. Свежий ветерок обдувал лицо, и Егор почувствовал себя лучше. Он миновал громадный торговый центр, потом ярко освещенный автосалон и, наконец, быстро пошел вдоль шеренги частных домов. Прямо на ходу он достал из сумки браслет и, предварительно сняв часы, надел его на левую руку. На минуту притормозил, чтобы сосредоточиться и почувствовать, как перчатка обволакивает ладонь. «Осу» он перезарядил еще в поезде и теперь снова имел в запасе четыре выстрела – но больше надеялся на трофейный парализатор, который легко помещался в брючный карман. «Оса» будет про запас, это (ха-ха) тяжелая артиллерия. Сейчас она лежала в кармане куртки.

Пройдя пару кварталов, он прислушался к своим ощущениям. Правильно, именно этот дом. Ворота заперты. А камера наблюдения над ними присутствует? Жаль, отсюда не видно. Наверно, должна быть. Ой, как стремно – но раз приперся, надо идти… Ладно, будем уповать на удачу. Ну и, конечно, на мое измененное восприятие…

Забор был высокий, и поверху шла колючая проволока. Перелезть в любом случае не получится, да он, в общем, и не рассчитывал. Рядом с воротами для машин есть еще одна дверь, но она заперта на замок. Ну что ж, самое время опробовать новые технологии. Подумав об этом, Егор неожиданно ощутил, что кожа под перчаткой начала легонько зудеть, и от запястья к пальцам прошел разряд. Ага, вот что значит – руки чешутся дать кому-нибудь в рыло…

Он быстро преодолел расстояние до двери и резко выбросил руку, словно сумасшедший шаман, желающий вырвать у противника сердце. Перчатка вошла в то место, где был замок, и что-то захрустело под пальцами, как будто Егор раздавил кусок пенопласта. Он отшвырнул смятый комок металла и резко распахнул дверь. Во дворе было пусто, но едва он успел оглядеться по сторонам, как на крыльцо вышел мрачный тип с сигаретой. Как ломали дверь, он, похоже, не слышал, и сейчас обалдело уставился на незваного гостя. «Бдительность у них так себе, – порадовался Егор, – то есть вряд ли это спецслужбы». Он вскинул парализатор и надавил на спуск. Курильщик мешком повалился наземь. Спасибо, что дверь открыл…

Свет горел только на втором этаже, и Егор осторожно заглянул в холл. Пусто. Сверху раздавались приглушенные голоса. Первая же ступенька предательски заскрипела, и он секунд на десять замер на месте, но никто не отреагировал. Может, не расслышали, а может, решили, что это бродит курильщик. Егор поднялся выше, заглянул в коридор и, стараясь обострить восприятие, прислушался к разговору в одной из комнат.

– …часа два-три будет действовать, не волнуйся, – негромко говорил кто-то. – Так что пусть пока сидит, не трогай ее. Виктор Петрович сейчас подъедет, поговорит, тогда уже разберемся.

– А телка в самом соку, реально. Только эти глаза стеклянные напрягают.

– Тебя бы таким ширнули, я бы на тебя посмотрел…

«Вот, блин, – подумал Егор, – еще и Виктор Петрович какой-то сюда припрется». Надо быстро что-то предпринимать. Значит, этих здесь двое, третий валяется на крыльце. Пока что мой главный козырь – элемент неожиданности, значит, надо им пользоваться…

Егор аккуратно опустил на пол свою сумку, чтобы не стесняла движения. Дверь в комнату была приоткрыта, и Егор толкнул ее, стараясь мгновенно оценить диспозицию.

Один противник топтался в дальнем углу, разглядывая сидящую на диване Кристину. Второй стоял ближе, но несколько сбоку, и как раз собирался откупорить жестянку с колой – поэтому Егор не воспринял его как приоритетную цель. Тем более что дальний уже выхватывал пистолет. Егор выстрелил, и тот свалился на пол. Но ближний, ни капли не растерявшись, махнул ногой и выбил у Егора парализатор. Следующим движением он разорвал дистанцию, и Егор попытался влепить ему кулаком в лицо, но не попал, и сам пропустил удар, а потом отлетел к стене. Чувствительно приложился затылком, но в осадок все же не выпал.

Кристина безучастно смотрела на происходящее в комнате, а противник, сбивший Егора с ног, ухмыльнулся и повел плечами, словно боксер во время разминки. В своем превосходстве он, похоже, не сомневался. Решил устроить показательный раунд? «А вот хрен тебе», – подумал Егор и выдернул из кармана «Осу». На лице «боксера» отразилось некое удивление, раздался хлопок, и резиновая пуля ударила его в грудь. Он согнулся от боли, и Егор, схватив какую-то табуретку, отоварил его по черепу.

Егор стоял, сжимая табуретку, словно меч-кладенец, и оглядывал поле боя. Потом подошел к девчонке и присел перед ней на корточки.

– Кристина, – тихо позвал он, стараясь заглянуть ей в глаза. – Кристина, ты меня слышишь?

Но она молчала, глядя пустыми глазами перед собой. Егор встал и попытался собраться с мыслями. Ему на глаза попался парализатор, валявшийся у двери. Он подобрал оружие и, секунду поколебавшись, выпустил заряд в поверженного «боксера». Нехай поспит пару лишних часов, для верности. А то знаю я этих мастеров спорта. Дашь ему табуреткой по голове, а он через две минуты встает и рвет тебя на куски…

Егор вдруг застыл на месте. Только сейчас до него дошло, что было неправильно в этой сцене.

Троих он, значит, перестрелял. Двое здесь, один на крыльце.

Но охотника среди них нет.

Заметив движение за спиной, Егор резко обернулся к двери. Он уже понимал, что поднять оружие не успеет. На него глядел черный зрачок ствола, но вспышки не было – вместо этого Егор ощутил укол, и мир перед глазами померк.