Глава 22

Мрачный и не выспавшийся, я смотрел вместе с Достопочтенным Умо, как пара бойцов сноровисто крепит на стене комнаты, чуть пониже отрядного герба — Красной Звезды, результаты творчества живописцев. Обнаруженных в отряде талантов, выступающих в роли художников–пропагандистов. Для утверждения приемной комиссией. Настроение было… непонятным. Если «Родина–мать зовет!», «Ты, записался добровольцем?» и «Защити!», созданные местными самородками под моим чутким руководством, были, как говорится, «вне времени», то идея моего начштаба вызывала несколько… противоречивые чувства.

Нет, смотрелось все просто замечательно: с широкого листа на зрителя смотрели бородатый копейщик в кольчуге и остроконечном шлеме, гренадер в форме Петра Великого и пехотинец времен Великой Отечественной. Лица троицы имели слабое, но несомненное сходство с моим. Внизу римейка картины «Три богатыря», красовалась надпись: «Будь достоин предков!». Не спорю, при виде этой картины, каждый член Рода Громова испытает дикий прилив патриотизма… Вот только плакат этот — для внутреннего пользования.

А еще, меня не покидало ощущение, что изображенная на рисунке троица — только фон. А на переднем плане картины — должна была красоваться еще одна фигура в военной форме. Четвертая. Тоже, с оружием в руках. О которой Мюллер–старший просто не захотел говорить рисовальщикам. Во избежание грандиозного скандала. Хотя, возможно все было не так. И настроение мне портила аккуратная надпись: «До вторжения осталось … дней». Где, с сегодняшнего утра — красовалась аккуратная цифра «4».

За прошедшее время было сделано очень многое. Прежде всего, в то памятное утро, Говорящий С Предками терпеливо ответил на мои невнятные вопросы о возможности изменения моего статуса и статуса моих подчиненных. Причем, многие из них именно он и сформулировал, объяснив некоторые тонкости процедуры образования нового Рода. И дав согласие на свое присутствие в момент принесения присяги на верность Отцу–Основателю (то есть — мне) будущими полноправными членами Рода Громова. Что самое интересное, совершенно бесплатно. Пробурчав лишь что–то вроде: «Так хотят предки».

Скорость распространения слухов — самая большая величина во Вселенной. Она существенно превосходит даже скорость распространения гравитационных волн. Только этим можно объяснить тот факт, что к моменту нашего возвращения, бойцы и командиры отряда ополчения обращались ко мне — «Патриарх Мак Сим», а Патриарх Магуно передал с посыльным письмо, в котором попросил(!) разрешения организовать переговоры с целью проведения в самое ближайшее время его встречи с Отцом–Основателем Рода Громова для «урегулирования некоторого взаимонепонимания, вызванного в результате тайной и явной преступной деятельности отдельных искусно замаскировавшихся врагов наших Родов, чьими стараниями на скрепленное совместно пролитой кровью в борьбе с общим врагом боевое братство была брошена тень непонимания…»

Сам «искусно замаскировавшийся» под порядочного разумного, бывший Достопочтенный Лаик, а ныне — объявленный виновным во всем, что произошло, Гнусный Предатель Нашего Правого Общего Дела, уже давно неэстетично болтался на виселице. Официальная причина его повешения — массовая казнь взятых в плен баронских дружинников. Без суда и следствия. Включая всех троих оставшихся в живых пилотов. Хорошо, хоть до техников и врачей добраться не успел. Но все мои планы получить пилотов–профессионалов для мехов отряда (нанять за деньги или долю в трофеях, принять в Род полноправными членами, найти индивидуальный подход или придумать что–то еще) развеялись пылью по ветру. Казнили пленных — по приказу Лаика. Но вот обставлено это было так, что виновным в глазах планетарной общественности почему–то оказался… правильно, опять Мак Сим.

Лично я, был полностью убежден, что всю эту историю с очернением образа отряда и его командира, публичными казнями и прочими бессмысленными, а то и откровенно вредными действиями, делающими из меня и моих подчиненных законченных подонков замутил кое–кто другой, но… мертвых не воскресить, а нормальные отношения между Родами, базирующимися в одном поселении, были нужны всем. Ведь начавшаяся кровавая бойня была самым плохим решением проблемы из всех возможных. Даже если забыть о том, что нашей крови жаждали все разумные в этой звездной системе.

Потому что во все времена, при любом политическом строе, Власть имущие, поголовно страдают избирательным выпадением памяти, забывая не устраивающие их события сразу же после случившегося. Но отлично помня то, что выгодно для них самих. Это — граничное условие для самой возможности наличия Права получить доступ к Власти.

Вот и сейчас повторилась та же история. О том, кто именно (и какой ценой) вытащил на своих плечах практически все тяготы военных действий по отражению пиратского налета, уже было благополучно забыто. Зато элита планетарных родовых поселений отлично помнила, что именно Патриарх Магуно некоторое время назад сманил к себе энное количество их работников, из числа пораженных в правах экономически. Причем, он сумел организовать (естественно — абсолютно незаконно!) все так, что за квалифицированную, трудолюбивую, инициативную и высокоинтеллектуальную рабочую силу их настоящим владельцам были заплачены сущие копейки. Причинив тем самым, огромный урон экономике остальных Родов, на Лемос–3. Громче всех орал о несправедливости и требовал возмещения… Правильно, свежесамоназначенный Патриарх Сиво, чей клан понес наибольшие убытки во время нападения на планету.

Поэтому семена заявлений, данные от имени Достопочтенного Дейла, в которых меня и моих подчиненных обвиняли во множестве преступлений, упали на благодатную почву. Масла в огонь подлили неосмотрительные (скажем так, ведь мы — союзники. Во всяком случае — в данный момент) попытки окружения Патриарха Магуно обеспечить лояльность ополчения Роду, фактически признающие, что ВСЕ предъявленные наемниками обвинения — правда. Родовые элиты Лемос–3 немедленно начали активно обсуждать между собой вопрос восстановления справедливости. А заодно — силового перераспределения ценностей, несправедливо ставших монопольной собственностью Рода Фу–Оша. А так же — получения награды за поимку/уничтожение особо опасного преступника. А уж после публичного обвинения Патриарха Магуно в намерениях узурпации власти… Политический барометр твердо застыл на отметке: «Война». В сложившейся ситуации, Совет Родов проявил трогательное единодушие в вопросе заключения контракта с наемниками с целью принудительного взыскания с Рода Фу–Оша потерь от бандитского налета барона Прол.

Однако… если Вы и кто–то еще, кого Вы просто терпите, собираетесь сделать общую работу, то совершенно логично будет, если основную часть работы сделает Ваш временный партнер. А вот Вы — получите основную часть прибыли. Так что каждый член Совета желал заполучить львиную долю добычи, приложив при этом минимум усилий. Споры, вызванные послепобедным дележом имущества (чужого!), не утихали ни на миг. И, без самого факта присутствия в системе отлично вооруженной «Небесной стражи», все так бы и закончилось гневными речами и трескучими фразами на публику. С закулисными переговорами с Родом Фу–Оша о вассалитете и сохранении за собой, любимым, части полномочий.

Другое дело, что против лома — нет приема. Наемники представляли собой СИЛУ, вполне способную уничтожить нас без привлечения дополнительных сил. В виде остальных Родов планеты. Нам нечего было противопоставить полнокровному отряду мехов, управляемых мастерами своего дела. Даже после успешного ремонта техники (а не судорожных потуг, которые делали самоучки Вольфа), без обученного пилота–профессионала, составляющего единое целое с боевой машиной, мех — просто очень ценное (и редкое на Периферии) имущество. С околонулевой боевой ценностью. Даже при равном соотношении сил сторон.

А тем временем «Небесная стража Дейла», без особой спешки приближалась на своем корабле к планете. Стремясь до начала боевых действий решить три задачи: завершить многосторонние переговоры по выкупу гражданских лиц у барона Прол; договориться об объединении усилий Совета Родов в деле «восстановления справедливости»; довести до логического конца так замечательно начатую пропагандистскую кампанию. Информационные выпуски, в которых меня и мой отряд обвиняли во всех грехах, громоздя уже откровенную ложь вместо использовавшейся ранее подтасовки фактов и полуправды, никто из моих подчиненных уже не смотрел. Принципиально.

А персонал космопорта готовился продолжить свою профессиональную деятельность на благо населения Лемос–3… и свое собственное. Мои… рекомендации они не забыли. Но… баланс сил с тех пор несколько поменялся. Плюс, это не какие–нибудь контрабандисты или, не дай Создатель, пираты собираются приземлиться. Нет, посадка челнока с вольным отрядом на борту будет проведена с ведома, и по разрешению высшего органа власти на планете. Совета Родов. В соответствии с заключенным с ландскнехтами договором. И оч–чень не простыми ландскнехтами. На запрос, посланный в систему Соло–4, пришел ответ: «Данные верны. В настоящее время отряд выполняет заключенный контракт. Для получения более подробной информации, предъявите Ваш допуск». Хотя, обычно, Гильдия выдает информацию о нанимателе.

Ну и, на сладкое: челнок, даже при полной загрузке, способен совершить посадку на планете, пригодной для колонизации, самостоятельно. За счет собственной силовой установки и присутствующих на борту одноразовых химических ускорителей. Это с выходом на орбиту него будут… некоторые проблемы. В любом случае, орбитальный грузовик сможет лишь «подпрыгивать» на струе раскаленных энергией работающего на форсаже бортового термоядерного реактора газов в нижних слоях атмосферы Лемос–3. Где ее плотность делает «прыжки» возможными. Незначительно смещаясь при этом по поверхности планеты. Пока не доберется до комплекса космопорта, на челноке не иссякнут запасы горючего или не выйдет из строя силовая установка.

Так что поводов для того, чтобы решить возникшие вопросы «к взаимному удовольствию сторон» для меня и Магуно было больше, чем достаточно. Другое дело, что первые лица и Рода Фу–Оша, существующего не одну сотню лет и новообразуемого Рода, имели различные мнения о том, какие условия будут взаимовыгодными. Не говоря уже о том, что переговорщики взаимно не доверяли друг другу. Так что предварительные переговоры шли с большим скрипом. Одно только мое требование, чтобы несовершеннолетние дети дружинников также были освобождены от долговых обязательств (в конце концов, совершеннолетние — могут позаботиться о себе сами), вызвало такой взрыв возмущения другой стороны, будто у Рода отбирали последнее. Хорошо еще то, что я на предварительном общении не был обязан присутствовать. Имея возможность потратить время на действительно важные вещи.

Выжившие раненые, без различия принадлежности к отряду, были переданы в заботливые руки медиков. Их стараниями, а также благодаря регулярно возносимым молитвам, пострадавшие в тяжелых боях медленно, но верно шли на поправку. Те, кто не помер.

С едой, водой, санитарией–гигиеной, снабжением необходимыми в повседневной жизни вещами и прочей текучкой, из которой на 99 процентов состоит армейская жизнь отлично справлялся Отто Карлович. Захваченные трофеи были пересчитаны и получили инвентарные номера, а мне на стол была подана докладная, в которой черным по белому было показано, на сколько времени отряду хватит уже имеющихся запасов. Вмешиваться в на удивление прилично работающий снабженческий механизм, означало все только испортить.

Обучением бойцов тоже было кому заниматься и без меня. Тактика боевых действий как одной пехотой, так и пехотой при поддержке бронетехники была неплохо отработана в теории. В исправленные мехи, по мере вступления в строй, сажали кандидатов в пилоты. Чтобы научить их для начала правильно ходить. Потом — стрелять (а в идеале — еще и попадать именно туда, куда целишься). А напоследок — перемещаться без отрыва от пехотного прикрытия. Все, что в данной ситуации требовалось от отца–командира — это подойти к взмыленным рядовым бойцам, которых день и ночь, без всякой жалости, гоняли десятники. Чтобы произнести пару–тройку дежурных фраз о боевом духе и воле к победе. Которые непременно должны быть у Воина. А опыт — дело наживное. Как говорится: «Не умеешь — научим! Не хочешь — заставим!»

С размещением отряда (вместе с членами семей и вспомогательными службами) опять–таки проблем не возникло. От возвращения ополченцев в прежние помещения я вежливо отказался. Место проживания было слишком уж густо окружено строениями Службы Охраны. При этом, граница застройки была слишком далеко, а сама территория казарм отлично просматривалась со множества позиций. Держать здесь оборону было невозможно. Сообщение между отдельными зданиями в случае боевых действий будет нарушено. И противник начнет громить наш отряд по частям. Один раз нам повезло — во время заварушки ополченцам, прикрывая гражданских, удалось скрытно добраться до автобазы. А затем вообще покинуть территорию родового поселения. Но делать ставку только на везение…

Поэтому весь отряд перебрался непосредственно на территорию автобазы. В настоящее время — все равно не использовавшейся. Потому что уже в самом начале «демократических преобразований» в верхушке Рода, плавно перешедших через перебранку в перестрелку, а потом и в полноценный конфликт, из поселения бежали именно на тяжелых грузовиках. Группами и поодиночке. Попытка обеспечить выходящие на маршрут тяжелые грузовики охраной привела к тому, что охрана тоже бежала. Вместе с семьями. Или погибала, пытаясь остановить попытку побега. Поэтому, добыча и транспортировка руды с карьера была временно приостановлена. Тем более, что обогащенную руду было все равно некуда девать. Склады были наполнены под завязку. А торговли в ближайшее время — не предвиделось. Война, понимаешь ли…

Место было выбрано удобное. В стороне от жилых кварталов и казарм охраны. Все отлично просматривалось (и простреливалось). А в случае чего — можно было быстро покинуть ставшее негостеприимным родовое поселение. Техники при поддержке всех, кто был способен отличить отвертку от молотка, отстроили временные бараки, запустив системы жизнеобеспечения. А штурмовики — установили минно–взрывные заграждения за рядами колючей проволоки и спиралями Бруно (не зря вывозили) и подготовили позиции для работоспособных автоматических огневых точек. По какому–то капризу саперов они защищали не внешние, а внутренние подступы к базе отряда. И в этом случае моя роль была минимальной. Смотреть и слушать, с умным видом кивая головой в такт сказанному. А выслушав доводы сторон — выбирать наилучший, по моему мнению, вариант.

А вот разработка атрибутики, законов и правил отряда… то есть, Рода — только на мне. Можно привлечь консультантов, но от ответственности никуда не денешься. Раз уж назвался Отцом–Основателем — изволь соответствовать. Предоставив своим «детям», многие из которых уже успели дожить до седых волос, необходимые атрибуты. Как то: Родовой Герб, галерею благородных предков и описание их (предков) доблестных деяний. Не помешает так же история появления этого герба. Ну а потом — объяви, кто, когда и как может стать членом Рода, какие у родовичей будут обязанности и права, как они будут соотносится между собой и как вообще планируется выстроить структуру Рода и вертикаль родовой Власти. А перед тем, как объявить дату и место проведения процедуры принесения присяги будущими членами Рода — разработай и выложи для ознакомления правила, по которым родовичи должны будут сосуществовать между собой. И с внешним миром. Желательно — понятные простому работяге и непротиворечивые. Ведь ты — здесь и сейчас, своей Волей создаешь новую структуру. И от того, насколько продуманной она полуцится, зависит ее жизнеспособность.

Да, совсем забыл. Еще нужна ИДЕЯ. Точнее, планы родовой деятельности. Каким образом новоявленная структура планирует обеспечивать потребности своих членов. А между прочим, как утверждают социологи, эти самые потребности имеют тенденцию возрастать. По мере их удовлетворения. Кроме того, необходимо защищать проистекающие из обязанностей ПРАВА родовичей от происков разных злобных врагов. Внутренних и внешних. И, до кучи, пути дальнейшего развития Рода. То есть, чем Патриарх планирует занять своих «потомков» на те самые тридцать лет упорного труда, из которых, в перспективе, получатся сотни веков будущего изобилия.

Первым шагом на пути творчества стали поиски на складах Службы Безопасности. В секторе объектов невыясненного назначения. Вернее, даже не поиски. Я просто знал, к какому стеллажу следует подойти, чтобы взять небольшую коробку. В которой, среди прочей мелочевки, было несколько красноармейских звездочек. А также комсомольский значок, «кубики» лейтенанта РККА и несколько партийных брошюр. Комсомольский Устав и неполный «Краткий курс истории ВКП(б)» меня не интересовали. А вот текст военной присяги: «Я, сын трудового народа…», был как по заказу. Та, которую принимал я — абсолютно не годилась. Защита своего наРОДа до последней капли крови — в данной ситуации гораздо более применима, чем соблюдение малопонятных конституционно–демократических ценностей.

Проще всего было с атрибутами. Семьдесят лет мои родные и близкие приносили присягу на верность Стране Советов. И, как ее символ носили Красную Звезду на головном уборе. С серпом и молотом. Вполне себе Родовой герб. Тем более, что составление отрядного знамени — намертво замерло на этапе выбора символики. От геральдического зверья, всевозможных знаков, геометрических фигур и абстрактных символов рябило в глазах. А так — командир принял волевое решение, устраивающее всех. Хотя бы потому, что это — его родовой герб. Ну а уже от красноармейской звездочки, эскиза Боевого Красного Знамени и девиза: «Никто, кроме нас!» начался плавный переход к идеям бесклассового общества.

Сами идеи, на которых выросло первое поколение советских людей, за двадцать лет «пробежавших» технологический путь от сохи до космических ракет, в данной ситуации подходили как нельзя лучше. Потому что местное кланово–рабовладельческое общество намертво замерло в глухом тупике. Бессмысленно пожирая само себя. Оно кое–как существовало при отсутствии внешних угроз. Но первое же «испытание на прочность» показало, что солидарного общества нет. Есть группы компактно проживающих обывателей, истово молящихся, чтобы и в этот раз враги сожрали не их, а кого–то другого. Вот только общество, исповедующее принцип: «Умри ты сегодня, а я — завтра», никаких перспектив не имеет.

Потому, что это — психология раба. И поведение раба. Вот это — главный враг местного общества. Рабу никто не даст в руки оружие. Прежде всего потому, что раб просто не знает, как с ним обращаться. Все его поведение, его реакция на внешние воздействия — покорность. Потому что иначе — раба уничтожат. Те, кто стоит чуть–чуть выше его. Такие же рабы, волей случая вознесенные над общей массой. Тебя обманывают с оплатой — а ты промолчи, чтобы не нарваться на оскорбление. Тебя оскорбляют — а ты утрись, чтобы не начали бить. Тебя избивают — а ты замри, чтобы не убили. Тебя убили… И мысли у раба — соответствующие. Стать выше общей массы. Ну хоть чуть–чуть. И показать им всем! Возвысить себя над остальными, издеваясь над теми, кто ниже тебя.

Но ситуация резко изменилась. Прежнего баланса сил больше нет. И для того, чтобы общество выжило, от его членов, здесь и сейчас, потребовались совсем другие нормы поведения. На обман — требование проверки. На оскорбление — вызов на поединок. На удар — ответный удар. Психология не раба, но ВОИНА. Бросив клич и перевернув вверх дном местные поселения, мне удалось собрать некоторое количество тех, кто желает стать свободным членом общества. Кто не желает остаток своей жизни провести в рабском ошейнике. Тех, кто еще не забыл, кем они были до рабских торгов. Но, став воинами, они одновременно перестали быть рабами. Так что, даже намеки на мысли о том, что новый Род будет уменьшенной копией старого — гнать. Потому что рабство — разъедает общество изнутри. Допустим, при мне все еще будет нормально. Элита — воюет, рабы — трудятся. Но ведь потом начнется потеря ориентиров. Уже мои дети столкнуться с проблемами. А при внуках — все развалится.

Получается, что создаваемое общество должно быть обществом (номинально) равных обязанностей. Права? Они сами подтянутся. Как производная от обязанностей. Что–то, очень похожее на дружины скандинавских конунгов или казачьи станицы… Нет, у них вход–выход дружинников, был достаточно простым. А у казаков, атаман вообще был выборный. Сплачивала не столько идея борьбы с общим врагом, сколько совместные походы за добычей. А здесь — совсем другие условия. Одиночка выжить в этой пустыне — не способен. И это понимают все мои подчиненные. Род — этакий общий владелец обобществленных средств производства. Долей в котором, пусть и номинально, владеешь и ты. Этакий клан, объединенный общей идеей, общим имуществом и кровными связями. Скорее, кланы шотландских горцев. Или — кочевники земного Средневековья. Очень часто, всем Родом, менявшие сюзерена.

Получается, что начальные условия жестко задают максимально военизированную структуру. Это значит — культура обращения с оружием, которое у родовичей всегда под рукой. А уже из этого — вытекает все остальное. Взаимоуважение между членами Рода. Правила социалистического общежития. И моральный кодекс строителя коммунизма. Добровольное согласие каждого родовича на ограничение части своих прав и свобод в пользу общества. Иначе — кровавая междоусобица. И я — не исключение. Так что, должен быть Совет командиров, как орган, ограничивающий власть меня, а в будущем — моих наследников. Нет, не командиров. Получится концентрация власти в руках горстки родственников. Ветеранов! Опытные бойцы, прошедшие столько–то битв и убившие сколько–то врагов, имеют право (в мирной обстановке) оспорить волю самого(!) Патриарха. Этакий противовес самодурству главы Рода. И чтобы никаких привилегий и паразитирования за чужой счет. От каждого — по способностям! Каждому — по труду!

Так что, даешь идеологию военного коммунизма! Свобода! Пусть и в качестве осознанной необходимости. Равенство! В исполнении долга перед Родом. Братство! По оружию. Хотя, «esprit de corps» можно перевести и как «Честь мундира». Тоже неплохо. В этом чудовищно перекрученном обществе, где космические корабли премило соседствуют с куплей–продажей разумных, аристократия является недосягаемым идеалом для обывателя. Ведь их ПРАВА заметны всем и каждому. То, что они естественным образом вытекают из ОБЯЗАННОСТИ в любой момент умереть за Родину (а значит, кроме всего прочего, и за этого самого обывателя), видно на несколько порядков хуже.

Из этого плавно вытекает все остальное. Из воина невозможно снова сделать рабочую скотину. Кроме того, профессиональная военная служба (не путать с «чистым» наемничеством) - более, чем престижна. И, более чем прилично оплачивается. Кто не верит — смотри вчерашние ведомости. Так что, и в дальнейшем нам придется зарабатывать на жизнь, защищая тех, кто неспособен защититься сам. Иначе подчиненные меня просто не поймут. Но при этом — нужно будет бдительно следить за тем, чтобы не поставить Золото превыше Чести. Не перейти грань, отделяющую солдата от наемника. А воина — от палача.

Значит, воинский Устав, дополненный традициями совместного проживания, как свод законов Рода. Не только тот Устав, что штудировал я, но и тот, по которому служил герр Мюллер. Вермахт — был практически идеальной боевой машиной, судя по ходу как отдельных сражений, так и всей Второй Мировой. Так что, следует по меньшей мере — ознакомиться. Чтобы выбрать лучшее. Ну а если есть Закон, значит должны быть и санкции за его нарушение. Простые и понятные каждому.

Хотя и с четким разделением: вот — преступление против личности. А вот это — преступление против Рода. Обязательно — суд присяжных. Из тех самых ветеранов. И известный всем членам Рода «прейскурант» расценок за проступки. Публичная порка за мелкие проступки, позорный столб с правом любому родовичу ударить приговоренного стоящей рядом дубиной — за средние, и — высшая мера защиты всех членов Рода от личности. В особенных случаях, по решению всего Рода — изгнание семьи этой самой личности прочь. Отдать Умо на доработку. И проследить за результатами. Он, вообще–то, юрист, вот пусть и отрабатывает свой хлеб.

Следует также подумать о своих детях. То есть, ввести ограничение на право претендовать на доступ к верховной Власти в Роду. Только мои прямые потомки. Из числа детей, братьев, ну и внуков по мужской линии скончавшегося Патриарха. Прямые выборы дееспособными членами Рода лучшего из кандидатов. Этакая военная демократия. Выборы — пожизненные. Чтобы у потомков не было хлопот с агитацией электората каждые пять лет. Но… чтобы особо дурного Патриарха можно было совершенно законно и на голову укоротить. Ну и, если уж мои наследники окажутся редкостными придурками — процедура усыновления толкового лидера, которому не повезло родиться в нужной семье. Чтобы хоть Имя осталось.

Учесть милый момент, что во вселенной имеются не только член Рода Громова, но множество остальных разумных. Свои–чужие… И взаимоотношения между ними… Тут так просто не решишь. Тут — думать надо. С другими посоветоваться. Потому что те, кто ставит себя над остальными — кончают плохо. Какое–то время, за счет грабежа этих остальных, объявленных расово неполноценными, все идет хорошо. А потом — или ресурсная база истощается, или добычу выбирают не по себе. Или, окружающие забывают свои противоречия, чтобы совместно уничтожить бешеных собак. Финиш. Немногие оставшиеся в живых, завидуют мертвым. Но и позволять окружающим сесть себе на шею — недопустимо. Надо найти тонкую грань. И суметь закрепиться на ней в состоянии устойчивого равновесия.

Раздав сумбурные наброски своих идей подчиненным для дальнейшей доработки, я обратился к другой проблеме, которую мог решить только Патриарх. Прием новых членов Рода. Сама возможность такого события. И условия осуществления.

Тем более, что стоило поползти слухам о возможности стать членом нового Рода, как желающих сменить подданство (официально, со справлением поминок о себе, а так же — женах и детях в прежнем Роду) оказалось более чем достаточно. Только за ворота выгляни. Причем, ранг и общественный статус эта волна кандидатов имела принципиально иной. Никаких лиц, ограниченных в правах экономически. Похоже, эта категория была выработана полностью. Новоприбывшие, все как один, являлись полноправными членами Рода Фу–Оша. В основном — охранники, считающие что новый Род оценит их деятельность так, как она того заслуживает. То есть — лучше, чем предыдущий. И… представители различных группировок родовой элиты. Большей частью — разгромленных в ходе междоусобной грызни за Власть. Но были и вполне преуспевающие индивиды. Например — читавший мне лекцию «серый костюм», чей золотозубый босс уже вылечился и был официально объявлен преемником (третьим только на моей памяти!) Патриарха Магуно. Общаясь с ним, я не выдержал:

— Зачем тебе идти к нам, Лоро? А если погибнешь в первом же бою?

— Может случиться, что и погибну. — меланхолично согласился Лоро. — Только в бою можно погибнуть, а можно и уцелеть. Да и смерть будет быстрой. А вот если тебя в подвалы отведут… Да кости ломать начнут, признание выбивая… Вот тогда — точно, погибну. Причем не только сам, но и вся моя родня…

Приехали. Моря горят, леса текут, мышка в камне утонула. Почти полсотни вполне преуспевающих глав семейств на полном серьезе уверяют меня, что сражение с численно превосходящим противником, причем, в отличие от нас, отлично обученным и лучше вооруженным — гораздо безопаснее, чем их повседневная работа с бумагами. Готовы выполнять что угодно, тренироваться круглосуточно и рвать вражеских мехов голыми руками. В обмен на мое обещание заботиться об их семьях, как о своей собственной. Им–то что, дали им возможность присягнуть мне на верность — они и рады–счастливы. А мне — новая тема для общения с Патриархом Магуно. Который, похоже, на полном серьезе убежден, что за публичное изъявление желания его родичей, между прочим не имеющих никаких ограничений в правах, сменить подданство, я обязан заплатить энную сумму в звонкой монете.