Книга: Крылья Тура
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Нет слов! Просто нет слов, чтобы описать все, что я чувствую! Лучше всего подошло бы – «Это просто праздник какой-то!», но это уже сказано Этушем (точнее – будет сказано, сейчас молодой лейтенант Этуш где-то тянет армейскую лямку), да мне и не передать его интонацию.
Истребитель – блеск! Я чувствовал абсолютную свободу в полете, изумительный по легкости пилотаж и огромные возможности, заложенные в машине. Надо бы поскорее провести учебный бой, причем – сначала с каким-нибудь нашим истребителем, с точно установленными летными данными, чтобы не было разногласий в оценке результатов. Ну а уж потом… Потом можно и с трофейным «мессом» каким-нибудь. Желательно – не битым и поновее чтобы был, с мотором, еще не выработавшим свой ресурс.
Полетное задание на первый вылет было, сами понимаете, достаточно простым – взлет, полет по коробочке, заход на посадку и посадка. И все. Да, тут особо не разгуляешься. Но что делать? Поспешать нужно медленно.
…Самолет прижался к бетонке, лег на «воздушную подушку», собранную у него под фюзеляжем выпущенными в посадочное положение закрылками, стукнул колесами раз, другой, победно качнул крыльями и покатился к ангару, где размахивал руками и подпрыгивал ждущий нас народ.
– А хорошо «як» вписывается в воздух, Витя! Как-то органично. Сидит, что называется, как влитой! Только вот камуфляж… Резкий он какой-то. Как ты поближе подлетел, так это стало бросаться в глаза… – закручинился Толя Рощин.
– Ничего, Толя, не горюй! – пыхтя, ответил я, борясь с лямками парашюта и пытаясь удержать зажатый коленями шлемофон. – Я тебе сейчас «один умный вещь скажу»… Уф-ф! Наконец-то! – Я сбросил парашют на крыло, сверху швырнул шлем и рукой распушил мокрые волосы.
– Ты, Толя, попробуй этот камуфляж наносить точками. Ну, не точками, конечно, как при письме, а квадратиками такими маленькими, сторона сантиметра полтора-два, а? Вот увидишь – станет намного лучше. Эти резкие переходы уйдут – ведь более темные квадратики можно чередовать с более светлыми, и делать такой пла-а-а-вненький переход! А метров с тридцати-сорока это будет смотреться вообще как картинка! А для работы надо шаблоны такие нарезать, из квадратиков, – гуще, реже, совсем редко… Ну, ты понимаешь?
– Понял! Это ведь как пуантилизм! Здорово придумал, Витя! – обрадовался наш баталист. – Сегодня же и попробую. Архипыч! Архипыч! Вы какую машину сегодня заканчиваете? Что? «Семерку»? Погодите под покраску ставить – я кое-что на корпусе помечу…
Ну, вот, рад как ребенок. А пуантилизм там или вообще «цифра» – какая нам разница? Лишь бы работало!
Да, вот еще что… Надо бы праздничный вечер для Толи сделать. А то вытребовал парня в Москву, дали ему отпуск, а он пашет, как лошадь, даже по ночам, а отдыха – никакого. Да и мне немного развеяться можно, а то мы действительно что-то заработались…
Все… Я вроде все закончил, парашют сдал, «третьяка» уже облепили техники, Толе установку выдал. Теперь надо идти писать отчет о пробном вылете. Отчет будет написан просто и лаконично: «Это полный… восторг!»
…Вот есть такие моменты в жизни человека, а то и целого коллектива, когда как по волшебству все становится легко и просто, все на удивление ладится и получается – прямо как в сказке! Такие удачные дни пришли и к нам. Конечно, я понимаю, что так просто, без вложенного труда и пота, этого не бывает, но – со стороны смотрелось именно так. И что интересно, многими прорыв связывался с личностями двух прикомандированных с Южфронта, вот ведь что интересно! Спорить и рвать рубаху на груди я не собирался, а больше все хмыкал и отмалчивался. А за Толю я был искренне рад. Синельщиков однозначно шепнул мне, что орден – не орден, рано еще об этом говорить, сначала нужно провести все испытания и поставить истребитель на серию, но премию – и очень весомую премию – Толя уже заработал. На самом деле, он здорово сократил время работы над истребителем, просто здорово! Да, а прогон сделанных по новым пропорциям моделей «третьяка» в аэродинамической трубе ЦАГИ дал исключительно положительный результат. Но, конечно, были нащупаны и некоторые «шероховатости», а как же без этого! Но это все дело поправимое! Над ними уже работали.
* * *
Так, в трудах и бореньях, прошла неделя… Я стал чувствовать, что копится усталость. Пошептался с Синельщиковым, намекнул, что это опасно чреватостями… Тут ведь можно либо допустить серьезную ошибку, либо вообще – просто и примитивно грохнуться при испытательном полете. Во всем нужна мера. И наша любимая сталинская конституция прямо говорит, что кроме права на труд мы имеем еще что? Правильно, возьмите пирожок. Мы имеем право на заслуженный, активный и разносторонний отдых!
Ведущий проникся, скорректировал программу испытаний и работ по подготовке к выпуску оставшихся истребителей и дал нам с Толей четыре дня отдыха. Причем, что очень вовремя, нам выплатили премию. Мне поменьше, а вот Рощину дали хорошо, не стали жаться. Двадцать тысяч выписали баталисту-пуантилисту! И я считаю – вполне заслуженно! Это ведь государственного масштаба дело Толя своротил, как тут не отметить человека.
Так что на следующее утро я стоял перед мольбертом в студии, на котором висел мой новый мундир, и переносил на него свои ордена. Достойно, весьма достойно! Скромно и красиво! А если еще… Эх! Не будем торопить события.
– Ну, пан Анатоль? Какая у нас будет программа? Пойдем мы с тобой в цирк? В зоопарк? В театр? Или в ресторан? Впрочем, в ресторан мы и так пойдем, обедать ведь где-то надо… А может, соберем вечеринку, а, Толя? У тебя девушка есть? Друзья в Москве? Что зарделся, как маков цвет? Есть, чую, что есть! Так это же здорово, что ж ты молчал. Под это дело пошли покупать тебе костюм!
После посещения одного универмага мои сияющие мечты насчет костюма несколько поблекли. То, что висело на плечиках, было… да, было, в общем.
– Вот что, Толя! А пойдем-ка мы с тобой знаешь куда? В комиссионку! Что значит «дорого»? Для нас это абсолютно не дорого! Как говорил незабвенный Остап Бендер – деньги просто валяются на дороге! Их можно подбирать по мере необходимости. Вот ты прилетел в Москву нищим и бедным студентом-заочником в сержантских погонах. А теперь ты – уважаемый человек! Старшина бригады маляров на ОКБ Яковлева! Не надо! Не бейте меня, пожалуйста, я хороший! Ах, так?! Ну, погоди… Все-все! Миру – мир, войне – сам понимаешь что… Ну, двинули.
Смена курса и приоритетов оказалась абсолютно правильной. Мы с Толей разыскали богатую комиссионку, перетряхнули ее сверху донизу и одели художника, как принца Кентского. Нет, не кента какого-то, а именно – как принца!
Серый, цвета «хворой мыши», костюм в мелкую-мелкую клеточку сидел на Анатолии просто отлично. К нему мы взяли бледно-голубую, «холодного» цвета рубашку, темно-синий галстук в серебряную полоску и серую же шляпу «Борсалино». Темно-серых туфель мы не нашли, удовлетворились черными штиблетами и черными носками. Все! Это не сержант Рощин – это принц Поддатский! Где тут ближайший ресторан, ваше высочество? Я договорился с молоденькой продавщицей, что военные шмотки Толи немного полежат у нее под прилавком, и мы отправились на поиски приключений.
До ресторана решили идти пешком, благо тут было недалеко. Я с огромным интересом оглядывался и пялился по сторонам. Вообще-то, действительно, это и для меня праздник. Все время до сегодняшнего дня я либо куда-то мчался, сломя голову, либо решал какие-то срочные дела, либо безвылазно сидел в ОКБ. А Москву, собственно, так толком и не увидел.
Ну, что вам сказать? Видно, что это столица воюющего государства. Разрушений не видать. Хоть, как я знаю, столицу бомбили, но разбитых зданий, следов пожаров я не видел. От витрин крупных магазинов убрали баррикады из мешков с песком. Бумажные полосы крест-накрест на окнах, однако, еще были видны.
Много людей в форме. Причем не обязательно в военной форме. Ну, да! Какое время, такова и одежда. Тут носят форму почти все – и школьники, и пэтэушники, и дипломаты, и железнодорожники… Замучаешься перечислять. Впрочем – это было характерно и для императорской России.
Вот что интересно! Очень много лошадей! А как же! Гужевой транспорт пришел на помощь своему прореженному войной автомобильному собрату. Смотрится – как бы вам сказать? – непривычно смотрится, одним словом. Но – как-то мило, живенько и по-домашнему. Только вот кучки конских… гм-м, отходов, что ли… Ну, ничего! Дворников полно – вон суетятся, как хомячки какие.
Говоря по правде, нужно признать, что город был несколько запущен и грязноват. Это и понятно – много народа из коммунальных служб ушло на фронт, и технику у них забрали. Но сейчас уже кое-что начали делать, субботники, наверное, провели, скорее всего. В парках и скверах, да и во дворах домов горели и тлели, давая низкий, стелящийся светлый дым, многочисленные кучи мусора. Воздуха они, как это метко заметили по другому поводу, правда, товарищи Ильф и Петров, не озонировали… Да бог с ними! Чище будет, вот и всем будет хорошо!
Много магазинов, в дверях туда-сюда снует народ. Причем в магазинах очень интересный ассортимент – можно купить и костюм, и колбасу, и хомут для лошади, и парфюмерию. Да… интересно!
Особая статья – рынки или, правильнее сказать, толкучки-барахолки. Уже на подходе к ним толчется, колышется и гудит огромная масса народа. Все всё продают. Море барахла – подержанного, потасканного, ненужного… Мы туда даже подходить не стали – просто страшно! Дохнуло застоявшимся запахом мочи и бедности… А ищут в основном что-нибудь из питания – картошку, хлеб, сало, овощи, соленья всякие… Голодно живут люди. Что поделаешь – карточная система. Но свободная продажа товаров сельскохозяйственного производства есть, и их много. Купить можно почти все, правда, все довольно дорого.
Так, крутя шеей, как на экскурсии, мы дошли до ресторана. Обед, однако! Поскольку я в основном смотрел по сторонам, названия кабака я и не увидел. Толя просто поймал меня за руку и куда-то затащил. Оказалось – ресторан. Так себе, средней руки заведение. Но – кормят и поят. Мы выпили и поели. Ничего. Вкусно. Вот интересно, а «Арагви» сейчас существует? Хочу кавказскую кухню, шашлык хочу!
– А шашлык хорошо готовят на ипподроме, – поделился мыслью Толя.
– То-о-ля! Стой! Ты гений! – прошептал я, сделав квадратные глаза. – Ипподром – это же лошадиные бега! Толя – ты молодец, что вспомнил! Это же просто Клондайк какой-то! Срочно едем на бега – бегать будем. За банкнотами бегать.
Одобрительно посмотрев на висящий поперек улицы транспарант, который гласил: «Под знаменем Ленина, под водительством Сталина – вперед на разгром немецких оккупантов и изгнание их из пределов нашей родины!», я пробормотал: «Вперед, под водительством Сталина… на бега!», и мы побежали…
Вот интересное место в военной Москве – бега! Свой мир, очень специфический и закрытый, куда чужаку вход воспрещен. Но не нам с мосье Анатолем. Я – грозный молодой бог войны и Толя – изнеженный, аристократический принц с берегов Темзы оказались на бегах своими в доску парнями.
Первым делом мы нашли общепитовскую точку, где делали шашлыки, но взяли и слопали всего лишь по одному чебуреку. Некогда, надо делать деньги!
– Так, Анатолий! Стой и смотри. За мной смотри. Я сейчас впаду в транс. Буду считать возможность нашего выигрыша. А ты смотри, чтобы меня из штанов тут не вытряхнули, вон, рожи какие криминальные ходят. На ходу портянки снимут. Причем не снимая сапог!
Толя проникся и принял позу знаменитого на весь СССР бойца-пограничника Карацупы, стоящего на охране госграницы где-то на суровых берегах Амура. Правда, без его верного пса… Хотя Толя стоял, а я-то сидел… Аналогия прямая.
А я… Я в это время погрузился в лихорадочные подсчеты. Чувствовал я себя, как на рыбалке. Дано: богатое, уловистое место. Просто слышно, как, шурша друг о дружку спинками, по беговым дорожкам ипподрома идет-плывет стая новеньких банкнот. Задание: как и на какую снасть нам половить здесь с Толей всласть и взять еще при этом удачу банковским билетом? Хорошо срифмовал, черт меня побери! Надо в «Новый мир», что ли, экспромт продать! Или в «Мособлторг». Писал же рекламу Маяковский: «…и я достаю из широких штанин…». Что? Это не реклама? Ах, да! Как же! Я помню – «Нигде кроме – как в «Моссельпроме»! Но – вернемся к нашим баранам, точнее – к нашим коникам. Или конникам…
Так, сколько же тут метров беговой дорожки от того дальнего поворота и до меня? И что я могу на этом отрезке сделать?
Ну, сделать, положим, я могу много чего. Могу сжечь весь этот ипподром к чертовой матери! Но это не нужно. С человеческими пороками и «жучками» с ипподрома я буду бороться экономическими методами. А именно – отберу у них наличность. А как?
А вот так – на всю дистанцию, как моих сил хватит, облегчу вес выбранного всадника. Или даже коня… Даст мне это что? Мне-то, может, и даст что-то… В кассе, например, но лишь только после того, как мой жокей выиграет забег. А на кого ставить деньги? На фаворита – глупо, слишком мало получится, на него ставки и так достаточно высоки. На аутсайдера тоже глупо – это будет явно бросаться в глаза. Какой-нибудь середнячок… А что, это пойдет… Может выгореть… Ну, помолясь, начали!
Сначала минут двадцать у меня не клеилось. То жокеи дергались, почуяв мою хватку телекинезом, то лошади шарахались и ржали, испугавшись некоей потери своего веса. Одна кобыла даже устроила на беговой дорожке свалку и сорвала забег. Потом все же дело наладилось. Мне удалось нащупать те крохи веса, которые я могу отобрать у жокея и лошади при прохождении скакуна мимо трибун. А это позволит моему избраннику изрядно прибавить в скорости и, в конечном счете, выиграть забег.
Ну, пора!
– Толя! Сейчас ты, медленно и торжественно, пройдешь к кассам, купишь программку, минут десять ее поизучаешь. Потом выберешь первую попавшуюся клячу и поставишь на нее… скажем – триста рублей? А? А номер лошади скажешь мне. Давай действуй!
Бац – и мимо! Деньги на ветер! Не смог я удержать своего избранника до победного финиша. Ну, ничего. Не сразу Москва строилась, не сразу мы ее и грабить будем. Наш проигрыш – это целевое вложение привлеченных средств в развитие советского конного спорта! Во как.
Другой забег. Мы уже вторые. И это радует.
Еще забег. Ставим самый минимум, чтобы просто проверить механизм отъема денег… нет, не так! Проверить процедуру подъема денег с беговой дорожки ипподрома! Так! Есть! Деньги наши!
Теперь – не наглеть! Мы здесь не на танковую колонну «Жулики Московского ипподрома – фронту!» зарабатываем. Мы с паном Анатолем рубим бабки на три-четыре дня активного отдыха и знакомства с достопримечательностями столицы.
– Иди, Толя, ставь деньги! Пегас с тобою, Толя! Иди-иди, не отсвечивай…
И началось. Раз забег – наши семь тысяч. Два забег – нам двенадцать. Три – еще восемь.
В общем, дожидаться, когда на нас станут коситься, мы не стали. Распихав по карманам почти сорок тысяч, мы с мусью Рощиным пошли есть шашлык. А ничего здесь подают шашлычок. Да еще под коньячок… Шашлычок под коньячок жрет не каждый мужичок! Опа, опять вирши. Что-то меня повело. Или это пьянит чувство победы и приличного выигрыша? Не знаю…
Ладно, хорош. Пошли, Толя, за твоими тряпками и в студию. Дрыхнуть будем. А то пребывание на свежем воздухе меня утомило и расслабило… Да и вечер уже, как быстро время-то летит. Все в трудах, все в заботах…
Бай-бай, Толя, баюшки-баю…
Хр-р-р-р… Хр-р-рошо, в смысле…
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8