Часть 1. Поиски

Книга: Наследник Ордена. Рыцарь двух миров

Глава 1

Огромный и великолепный город, казалось, выплывал из моря, сверкая на солнце золотыми куполами своих церквей. Возвышались огромные каменные здания, была видна и одетая в гранит набережная с множеством причалов, которые были полностью забиты кораблями из разных стран. Здесь можно было встретить и характерные арабские купеческие корабли, и корабли средиземноморского бассейна, корабли Китижа и Бриттов. Но больше всего здесь, конечно, было кораблей из Амстера. В результате недавних событий они оказались отрезаны от родины блокадой и теперь скопились в порту, ожидая, когда освободятся торговые пути и можно будет вернуться домой. Вообще нервозность ситуации ощущалась издалека. Казалось, даже в воздухе витало то напряжение, которое скопилось у людей. Мало кто понимал, что происходит, и каждый норовил высказать свою версию событий, часто очень далекую от истины, но в которую верил всей душой. Это тоже не способствовало спокойствию. Однако больше всех оказались недовольными купцы – блокада Амстера, набег кочевников на Балканы, появление пиратов в Средиземном море – все это никак не способствовало торговле.

Люди были до предела напряжены, ожидая любых новостей. Может именно поэтому наш караван, оставшийся незамеченным в любое другое время в таком крупном городе, привлекал всеобщее внимание. Все собравшиеся купцы уже каким–то непостижимым образом знали, что мы участники сражения на Днепре. Так здесь называли битву с мятежниками Слава. Теперь они все старались узнать у нас последние новости из Китижа, почему–то полагая, что мы самые осведомленные люди в пришедшем караване. Это было тем более неприятно для нас, что они были правы, а мы вовсе не были расположены делиться информацией. Но в результате, едва сойдя с корабля, мы были вынуждены пробиваться сквозь плотную толпу людей, встречающих прибывшие суда и желающих услышать последние новости. Пожалуй, если бы не Илья Муромец, то мы застряли бы здесь надолго. Он вышел вперед и как мощный ледокол двинулся вперед, прокладывая дорогу, громко предупреждая о своем намерении пройти. За его широкой спиной двигались Ролон и Леонор, а следом, упираясь носами в их спины, шли я и Рон, Эльвинг замыкал наше шествие. Далила двигалась между нами, крепко держа меня и Рона за руки. Я, конечно, понимал ее беспокойство, но все же хотел заметить, что я как–никак рыцарь и, следовательно, могу обойтись без такой опеки. В ответ мне пришлось услышать весьма интересную фразу о том, что я могу сделать со своим рыцарством.

– Энинг, ты конечно рыцарь, но хочу заметить, что сейчас всем вокруг на это глубоко наплевать! И рыцаря они здесь могут затоптать так же легко, как обычного крестьянина… особенно если рыцарь такой мелкий.

Я уже хотел было обидеться на мелкого рыцаря, но, хорошенько подумав, решил, что она права. В данный момент имело значение не чин, а габариты.

В конце концов, нам удалось пробиться (благодаря чуду и поистине богатырской силе Ильи Муромца) к грузовым причалам, где как раз выводили наших лошадей. Верхом мы сразу стали двигаться быстрее, и главное это было гораздо безопаснее для наших костей.

Чтобы как можно быстрее покинуть причалы, мы повернули коней на ближайшую мостовую, уходящую вглубь города, решив, что лучше как можно быстрее покинуть это столпотворение, а потом уже заниматься делами.

– Уф, ну и кошмар, хотя, должен заметить, такой момент просто идеален для работы, хотя тут есть определенные трудности, – заметил Ролон, когда мы уже отъехали на приличное расстояние от моря.

– Для какой работы? – с интересом спросил Рон.

– Ни для какой, – поспешно вставил я, вспомнив о профессии Ролона.

– Да ладно тебе, – надулся Рон, с вызовом посматривая на меня. – А то я не знаю, что Ролон наемный убийца. Я же ведь не ребенок!

Ролон весело рассмеялся и тоже поглядел на меня.

– А что? Он уже действительно достаточно взрослый, чтобы знать такие вещи. Пожалуй, если он согласиться, я могу взять его в ученики. Из него выйдет отличный наемный убийца.

– Только через мой труп! – рявкнул я прежде, чем сообразил, что надо мной попросту смеются.

Рон же воспринял все всерьез.

– Правда?

– Правда. Если твой наставник разрешит. – Ролон весело кивнул в мою сторону.

– Хватит издеваться над ребенком… – только сейчас я сообразил, что к ребенку вполне можно отнести и меня.

Взрыв смеха друзей показал, что именно так все и сделали. Вот и все уверения Мастера, что к рыцарям, несмотря на их возраст, отношение всегда уважительное.

– Вообще–то я имел в виду только Рона…

В ответ еще больший смех.

– Очень смешно. Вы еще не забыли, что мы здесь по делу? – Кажется, подшучивая надо мной, друзья хотели, чтобы я как можно реже вспоминал Буефара. Поэтому они и старались не оставлять меня одного ни на минуту и вовлекать в любой разговор. Вообще, я заметил, что все, кроме Рона, относятся ко мне слегка покровительственно. Стараются оградить от проблем и снять с меня повседневные заботы, оставив мне только то, что непосредственно связано с моим делом. С одной стороны я был благодарен им за это, но с другой понимал, что рыцарь я или не рыцарь, хорошо я сражаюсь или плохо, но для них я навсегда останусь только ребенком по воле рока влезшего в дела взрослых и нуждающегося в поддержке. Этой поддержкой они и старались обеспечить меня по мере сил, и именно за это я был им очень благодарен. Даже не знаю, хватило ли бы у меня выдержки и сил справиться без них с тем, что выпало мне пережить за последнее время. Одно знаю точно – проверять это мне совсем не хотелось.

– Не обижайся, Энинг, – попросила Далила. – Ты же понимаешь, что мы все тебя любим и уважаем. А это просто дружеские шутки. Ты же не будешь обижаться на шутки друзей?

– Буду, – заявил я, но уже не так категорично. Я еще раньше заметил, что на Далилу просто невозможно обижаться. Она всегда знала, что надо сказать, чтобы я не сердился. А ведь именно от нее я чаще всего слышал все ехидные замечания и, тем не менее, именно на нее я совершенно не мог рассердиться. Странно все это.

– Куда нам? – поспешно вмешался в разговор Илья Муромец.

Только сейчас я внимательно осмотрелся вокруг. Я даже не заметил, как мостовая закончилась, и мы выехали на огромную площадь с каким–то храмом, явно не христианским. Как я знал, подобных площадей в городе было множество. Константинополь недаром называли городом площадей. Ни в каком другом городе не было их столько, как здесь. Поэтому они не могли служить тем ориентиром, каким служат в любом другом городе, хотя каждая такая площадь и была по–своему неповторима. Жители столицы самой мощной империи на планете, казалось, задались целью задавить всех приезжих величием своего города. Поэтому одетые в мрамор дворцы и возвышались на пять, а иногда и на шесть этажей ввысь, поэтому и стояли на многочисленных площадях величественные соборы многих религий, а сами площади служили зримым символом величия империи. Хотя, конечно, большинство храмов были христианскими. Даже улицы в городе были мощены не булыжником, а тщательно отшлифованным гранитом.

Так же выделялась и архитектура города. Имперцы никому не разрешали строить просто так. Все проекты утверждались художественной комиссией и только после изучения проекта, а так же того, как впишется здание в существующий архитектурный ансамбль, давалось разрешение на строительство. Все это создавало величественный, ни с чем не сравнимый облик города. Пожалуй, его действительно можно было назвать самым красивым, большим и величественным городом планеты. Он, казалось, воочию демонстрировал мощь империи. Однако, в отличие от моих спутников, на меня, выросшем в другом мире и видевшем города гораздо крупнее этого, он не произвел сильного впечатления. Да даже в этом мире я видел город гораздо красивее этого. Пусть там уже почти не осталось целых зданий, пусть его улицы заросли бурьяном, но даже в таком виде Атл оставался самым прекрасным городом этого мира.

Однако сейчас действительно было не самое подходящее время для сравнения двух городов принадлежащих разным эпохам. Пора было подумать о делах.

– Пожалуй, для начала стоит найти гостиницу, а потом заняться делами.

Это не вызвало ни у кого возражений. Тут мне еще кое–что пришло в голову.

– Ролон, ты говорил, что толпа на причалах – это идеальное место для наемного убийцы? Если это так, то почему же нас там не встретили люди Сверкающего? Он же знал, что мы плывем сюда?

Ролон задумался.

– Я тогда не просто так упомянул об этом. Это действительно был самый опасный момент. Но я ведь говорил и о некоторых трудностях. Например, убийце очень трудно подойти к своей жертве в такой толпе. Именно поэтому я посоветовал Муромцу двигаться как можно быстрее. – Илья кивком головы подтвердил слова Ролона. – Почти уверен, что убийцы там были, но мы просто так быстро прошли сквозь толпу, что они ничего не успели сделать.

– Но если ты прав, то они должны следовать за нами? – Далила нервно огляделась по сторонам.

– Я думал об этом, но решил, что это для них совсем не обязательно. Все, что им нужно – это взять под контроль все гостиницы и постоялые дворы…

– Да здесь только гостиниц больше сотни, – возразил молчавший доселе Муромец. – Каким образом люди Сверкающего сумеют взять под контроль такое количество гостиниц? А ведь есть еще таверны, корчмы и постоялые дворы?

– Это действительно проблема, – согласился Ролон. – Однако я уверен, что за нами никто не следил. Это я проверил.

Последние слова Ролона напомнили мне о кое–каких событиях в Амстере. Рон ведь тогда выследил Ролона, а ведь тот наверняка тоже проверял следит ли кто за ним. И, судя по тому, как ехидно усмехнулся Рон, он тоже вспомнил об этом. Однако именно сейчас я не находил в этом ничего смешного.

– Гм, Ролон, извините, – я оглядел улицу по которой мы ехали. По–моему, на ней было достаточно народа, чтобы здесь мог затеряться любой шпион. – А вы уверены, что за нами никто не следит?

– Полную уверенность я дать не могу, – усмехнулся убийца. – Однако, хочу заметить, что выявление слежки одно из самых необходимых моих умений. Здесь я такой же профессионал.

– Ничуть не сомневаюсь, – поспешил уверить его я. – Однако думаю, что вы могли кое–что упустить. Вы ведь высматривали таких профессионалов как вы, но они могли нанять кого–нибудь.

– Об этом я тоже подумал.

– А подумали ли вы о том, что это кто–нибудь могли быть дети?

– Дети?! Проклятье! Так вот как ты выследил меня в Амстере! А я то все гадал…

– Точно, – влез Рон. – Это я следил за тобой, когда ты ушел из гостиницы, а потом мои друзья проследили, когда ты прятался за городом.

Ролон выругался сквозь зубы, воспоминания явно не доставили ему удовольствия.

– Ладно, будем надеяться, что подобное больше никому не придет в голову… Но, Энинг, скажи на милость, почему ты решил, что я не замечу Рона, когда посылал его следить за мной?

Я пожал плечами.

– Вообще–то тут все прошло без меня, но просто, могу сказать, что на детей, как правило, никто не обращает внимания. От них всегда ожидают каких–либо проказ и совершенно не удивляются, если они оправдывают эти ожидания.

– Все это хорошо, – перебила Далила, – но сейчас у нас есть дела поважней. Что нам делать, Энинг?

Подобная уверенность Далилы в меня была приятна. Только вот все остальные также посматривали на меня в ожидании решения. Это, конечно, лестно, но… я печально вздохнул. Быть командиром нравилось мне все меньше и меньше.

– Я думаю, что не стоит нам прятаться. Как бы мы ни заметали следы, но люди Сверкающего все равно нас найдут и очень быстро. Поэтому пусть Ролон следит, чтобы к нам не подошли его коллеги и все, а если заметит слежку, то пусть сообщит. А сейчас поехали в ближайшую гостиницу и потом немедленно отправимся, э–э… В общем, отправимся за тем, за чем мы сюда прибыли.

– А зачем мы сюда прибыли? – поинтересовался Леонор. – Не пора ли немного прояснить ситуацию?

– Только не здесь. – Я опасливо посмотрел по сторонам. – Однако мне почему–то кажется, что нам не стоит долго задерживаться в городе. Константинополь – это единственный город, про который Сверкающий точно знал, что мы в него обязательно заедем. Думаю, что у него было достаточно времени, чтобы приготовить нам кучу сюрпризов. Поэтому сейчас мы оставляем вещи в номере, находим… находим то, что ищем, а дальше все зависит от ситуации.

Я посмотрел на своих спутников. Вроде никто не возражал.

Вперед вышел Илья Муромец.

– Если нам надо сейчас найти место, где остановиться, то я знаю одну гостиницу. Только вот сможем ли мы себе это позволить? Это одна из самых шикарных гостиниц города. Может стоит поискать что–нибудь более дешевое?

Я махнул рукой.

– Не переживай. Средств хватит. Даже хорошо, что это такая дорогая гостиница, значит, там есть хорошая охрана и к нам будет труднее подобраться. Показывай.

Илья выехал вперед. Теперь, когда наша ближайшая цель была определена, мы двигались быстрее. Скорее всего, Илья, судя по тому, как он уверенно вел нас, раньше бывал здесь. Очевидно, Леонор тоже, так как он явно больше времени уделял дороге, а не тому, что происходит вокруг. Зато остальные откровенно таращились по сторонам. Хотя Эльвинг и провел в Амстере целый год, а Рон даже родился там, городе тоже не очень маленьком, но Константинополь превосходил их город как по величине, так и по красоте.

Амстер – это все же купеческий город и его застройка происходила несколько сумбурно. Конечно, в нем было очень много великолепных дворцов. Но эти дворцы строили купцы и зачастую с единственной целью перещеголять роскошью своих соседей. Поэтому Амстер представлял собой простое скопление красивых зданий построенных без учета общей архитектуры. К тому же сразу около этих дворцов начинались мастеровые кварталы. Там жили люди хоть и не бедные, но до богатств торговых семей им было далеко и, соответственно, дома у них были намного скромнее, что тоже портило общий вид.

В Константинополе подобное смешение домов людей с разным уровнем достатка было просто невозможно. В результате Амстер по внешнему виду сильно проигрывал великому городу. Здесь в каждом квартале было строго регламентировано: сколько этажей может иметь дом, какую территорию может занять прилегающий сад, каким камнем должен быть украшен фасад. Естественно, что в самом центре города располагался дворец императора с прилегающими постройками. Дальше стояли дворцы вельмож с великолепными парками, ну а еще дальше шли постройки жителей в соответствии с их достатком. Более удобные и красивые места занимали роскошные особняки или гостиницы, менее удобные – мастеровые, ну а в совсем неудобных местах теснились нищие и те, кто пришел в столицу за деньгами и счастьем и которым не повезло обрести их здесь. Денег, чтобы снять квартиру у них не было, возвращаться в свой бедный дом не хотелось (или они не могли сделать это по той или иной причине) вот и оседали эти люди в так называемых Грязных кварталах. Как рассказывал мне Мастер, в этих кварталах царил особый мир со своими законами и своей иерархией. Там имелись и свои бароны, графы, были даже свои рыцари и мало кто из благовоспитанных граждан отваживался появиться там без особой необходимости. Законы, царящие в этих кварталах, были крайне жестоки, но по–своему справедливы.

Однако, естественно, Грязные кварталы были надежно укрыты от глаз путешественников и попасть в них можно было только если основательно поплутать по всему гигантскому городу. Но мало кто стремился туда попасть. Люди просто старались не знать об этих кварталах. Так было и спокойнее и надежнее. Их задвинули подальше, спрятали за роскошными домами и забыли о них.

Вообще, Мастер мне много рассказывал о Константинополе и сейчас я мог убедиться, насколько он был прав оценивая этот великолепный, но жестокий город. Нигде в мире я не видел столько равнодушных людей как здесь. Не знаю, почему я сделал этот вывод о равнодушии жителей, но был уверен, что не ошибаюсь. Скорее всего, здесь тоже сработал подарок, преподнесенный мне рыцарским камнем – умение понимать чувства зверей и людей. Я поделился своими мыслями с Мастером.

– А что ты хочешь, Энинг? Этот город является сосредоточием всего хорошего и плохого, что есть в Империи. Империя уже несколько столетий является самым сильным государством мира, а этот город его столица. За несколько столетий такого порядка здешние жители привыкли свысока смотреть на всех остальных, считая, что каждый имперец выше любого другого человека. А раз так, то соответственно каждый житель Константинополя считает себя выше любого жителя провинции империи. Они привыкли считать себя центром мира и уже не представляют, что может быть иначе. А, относясь свысока ко всем приезжим, они постепенно стали также относиться и друг к другу. Горды без меры, заносчивы без нужды. К тому же большинство жителей этого города люди из провинции, отправившиеся в свое время сюда за золотом, счастьем и чинами. Кто–то добился успеха, а кто–то стал обитателем Грязных кварталов. А среди тех, кто добился успеха можно по пальцам пересчитать честных людей. Я не хочу сказать, что все они негодяи, но это действительно очень жестокий город и жестокостью, подлостью, хитростью добиться успеха здесь легче, чем честностью.

– Так плохо? – мрачно спросил я.

– Конечно нет. Просто это старый город, очень старый, а за время Империи сюда постоянно съезжались все самые честолюбивые люди со всего света и не всегда они были образцами кротости и христианской добродетели.

– Понятно. – Я уже по–другому посмотрел вокруг и в который раз убедился в правоте Мастера. Город страдал тем, что мой учитель называл болезнью империй и сейчас, после недавнего разговора, это виделось мне особенно ясно. Пожалуй, Эльвинг не прожил бы и недели, если бы его изгнали из семьи не в Амстере, а здесь.

Я посмотрел на своего друга. Эльф, гораздо более чувствительный, чем люди, тоже ощущал какую–ту тревогу и с беспокойством посматривал по сторонам. Хотя, кажется, он не совсем понимал, что с ним происходит, а учителя, который объяснил бы ему его чувства у него не было. Остальные явно ничего не чувствовали и восторженно смотрели вокруг, восхищаясь внешним великолепием. Теперь, пожалуй, я понял, почему старый, полуразрушенный Атл все равно казался мне гораздо красивее этого величественного великолепия вокруг – там не было этой давящей атмосферы человеческого равнодушия.

– Ну вот мы и приехали. – Илья Муромец указал на большое шестиэтажное здание с колоннадами.

Гостиница действительно выглядела шикарной с ее отделкой и огромным парком с фонтанами вокруг. Если бы в этом мире существовало деление гостиниц, то по внешнему виду я бы без колебания присвоил ей пять звездочек.

– Самая роскошная гостиница города, – отрекомендовал Муромец. – Однажды, тогда я был в охране чрезвычайного посла Великого Князя, я побывал там. Так там самые бедные номера выглядят как хоромы некоторых королей, где мне тоже доводилось бывать.

– Ты, я гляжу, везде успел побывать, – ехидно отозвался Леонор.

Муромец хмуро посмотрел на мага. Да–с, несмотря ни на что, характер Леонора так и не изменился, хотя именно из–за своего характера он попадал во все неприятности, которые с ним происходили за время нашего совместного путешествия. Вот и сейчас он, кажется, даже не подозревал насколько близок к новым неприятностям. На его счастье вмешался Эльвинг.

– Ладно, не будем терять время. Что–то не нравится мне здесь. Энинг прав – чем скорее мы сделаем дело и покинем город, тем лучше.

Стоило нам приблизиться к воротам, как около нас откуда–то появилось несколько слуг под предводительством мажордома в роскошной ливрее с золотым кинжалом на поясе. Конечно, золото не годится для кинжала, и я никак не мог сообразить, для чего он нужен. Однако к счастью я вовремя прикусил язык, сообразив, что он имеет то же значение, как те небольшие шпоры на моих сапогах от парадного костюма рыцаря. То есть чисто символическое. Этот кинжал сообщал, что перед нами не простой горожанин, а человек наделенный правом носить оружие, что автоматически поднимало и статус гостиницы.

Мажордом остановился перед нами, а сразу за ним встали трое пришедших с ним слуг.

– Господа желают остановиться в нашей гостинице? – осведомился он с легким поклоном, однако голос его прозвучал немного неуверенно, когда он с сомнением оглядел нашу компанию.

Я прекрасно понимал его сомнения. Тот, кто хотел снять номер именно здесь, скорее всего, приезжал сюда на роскошной карете в обществе многочисленных слуг. Сейчас же перед ним стояли непонятно кто. Все в походных пропыленных одеждах и все хорошо вооружены. Причем оружие явно боевое, а не разукрашенные игрушки, которые любят цеплять на себя богатые путешественники. А я и Муромец имели еще и полное вооружение. Хотя Муромца в любой одежде трудно было принять за кого–нибудь иного кроме как воина. Ролон же хоть и был одет в обычную одежду из черной материи, держа на виду из оружия только саблю за поясом, но и его трудно было принять за обычного путешественника. Холодный блеск стальных глаз, внимательно осматривающих все вокруг, вместе с кошачьей грацией всегда производили сильное впечатление на окружающих. Как я подозревал, он иногда специально вел себя именно таким образом, чтобы поразить людей, обычно Ролон умел оставаться совершенно незаметным. Сейчас же он полностью отыгрывался на несчастном мажордоме со слугами. Думаю, именно из–за Ролона слуга воздержался от разных вопросов, а не из–за меня и Ильи Муромца, хотя последний в полном вооружении и с огромной булавой у пояса выглядел более грозно. Мне оставалось только восхищаться умением Ролона без единого слова поставить человека на место. Для себя я решил немного понаблюдать за ним.

Мажордом еще раз нерешительно пробежал по нам взглядом. Задержал внимание на Далиле, но, наткнувшись взглядом на кинжал за ее поясом, поспешно отвернулся. Посмотрел на Рона. На меня. Потом, слегка ошарашено, оглядел Леонора. Я его понимал. По случаю въезда в город маг надел свой самый лучший костюм, а это означало, что этот костюм имел более пышную и яркую раскраску, чем обычный. Если раньше маг в своем костюме напоминал попугая, то сейчас мне даже сложно было сказать, на кого он похож. Когда он впервые в этом наряде появился перед нами, то Далила чуть не прибила мага ради искусства, а Рон едва не надорвал живот от смеха. Впрочем, и к гневу Далилы, и к смеху Рона маг остался холодно равнодушен. Сейчас же, видя, как эти гостиничные слуги во главе с мажордомом пытаются справиться с потрясением при виде такого одеяния, я был только рад, что маг никого не послушал и остался в своей кричащей всеми существующими цветами одежде. Наконец мажордом оторвал от него взгляд и снова посмотрел на остальных. Кажется, он хотел спросить, не ошиблись ли мы адресом, но, снова встретившись взглядом с Ролоном, не осмелился.

– Желают, – холодно проговорил Ролон, отвечая на вопрос.

Мажордом открыл рот и неуверенно замер. Кажется, он хотел осведомиться по поводу нашей платежеспособности, но снова не осмелился. Однако быстро справился с замешательством и зашел с другой стороны:

– Самые дешевые номера на первом этаже стоят сто девяносто пять золотых в день. Сколько номеров вам необходимо?

Только огромным усилием воли я воздержался от свиста. Пробыв в этом мире почти четыре месяца, я уже прекрасно представлял цену золота и знал, что на эти деньги можно безбедно существовать целый год в любом другом месте. Однако отступать было поздно, да и не хотелось терять время на поиски более дешевой гостиницы. В любом случае я не намеревался быть в этом городе больше трех дней. Сейчас оставить вещи, найти Пирра, а там как получится. Если ответ получу сразу, то, может, прямо завтра утром и уедем отсюда. Однако мне почему–то казалось, что сразу ответ получить не удастся, вот я и добавил три дня. К тому же этого Пирра предстояло еще найти.

– А сколько стоят обычные номера? – поинтересовался я.

За все время нашей беседы мажордом впервые рассмотрел меня более внимательно, чем остальных. До этого он уделял мне внимания чуть больше чем Рону или эльфу, да и то только потому, что заметил мой рыцарский обруч.

– Двести восемьдесят, – и после небольшой паузы добавил, – милорд.

Будь здесь Буефар, он обязательно постарался бы поставить этого человека на место, я же решил по пустякам не конфликтовать и мысленно пересчитал свои финансы. Вроде пока обращаться в контору Нарнаха не стоило – тех денег, что дали мне Деррон и Мастер вполне должно хватить. В крайнем случае, можно будет продать несколько камней. Впрочем, имея на счету в Амстерском банке двести тысяч динаров было грех экономить. С помощью даль–связи любой приличный банк мог в две минуты осведомиться о моей платежеспособности и выдать нужную сумму. В этом мире связь банков и перевод денег между ними с помощью магии осуществлялся даже быстрее чем в моем с помощью компьютеров.

– Очень хорошо. Мы займем три номера дней на… э–э… пять, – на всякий случай я решил немного подстраховаться – пусть все думают, что мы пробудем здесь дольше, чем на самом деле. Хотя, немного подумав, я признал, что подобный трюк вряд ли кого обманет, но менять ничего не стал.

Я соскочил с коня и передал поводья опешившему слуге, второму сунул свои вещи.

– Проводите нас в наши комнаты.

– Э–э…, да, милорд, – мажордом неуверенно постоял, потом двинулся вперед, показывая дорогу. Один из слуг забрал наших лошадей и повел их на конюшню, постоянно оглядываясь на своего начальника. Тот пожал плечами и махнул рукой. Кажется, этот жест означал: «Делай свое дело. Если эти люди окажутся проходимцами, то они сильно пожалеют об этом».

Несмотря на заминку в начале, нас быстро провели в наши комнаты, которые располагались на четвертом этаже. Слуги внесли вещи. Что ни говори, а сервис здесь был на высшем уровне. Были даже лифты, на одном из которых мы и поднялись прямо на наш этаж. Это меня особенно поразило. Впрочем, Мастер быстро объяснил, что работают они за счет магии и принцип их совершенно другой, чем в моем мире.

Нас провели по мягким коврам в коридоре, отделанном какой–то странной мозаикой из разноцветных переливающихся камней, что создавало непередаваемую игру света. Шедший впереди мажордом вежливо распахнул три двери.

– Ваши номера, господа! – провозгласил он.

Просто поразительно, как изменились манеры слуг стоило им увидеть наши деньги. И куда только все их сомнения подевались?

Несмотря на приглашение, первыми все же вошли слуги, которые занесли наши вещи и только потом мы. Вошли и замерли. Илья Муромец ничуть не преувеличивал, когда говорил, что апартаменты некоторых королей блекнут по сравнению с этими номерами. Каждый номер был поистине огромен. И в каждом было по три спальни (мне сказали, что в гостинице не осталось ни одного одноместного и пришлось раскошеливаться на три трехместных). Каждую кровать закрывал великолепный полог, а ковер на полу был таким мягким, что спать вполне можно было и на нем. Более того, в каждом номере была ванна, которая с помощью магии наполнялась горячей водой, которую слуги постоянно подогревали в подвале. Подобную роскошь в этом мире я видел только один раз – в своих покоях на острове Мастера. Пожалуй, все же те были лучше, но ненамного. Остальные же, явно были потрясены, кроме разве что Далилы, которая родилась принцессой и до восемнадцати лет, когда была вынуждена бежать из страны, жила в подобных апартаментах и Ильи Муромца, который останавливался здесь в свите посла.

Слуги, получив чаевые, немедленно исчезли, оставив нас одних.

– Хорошенькие номера. Отсюда и съезжать не захочется, – заметил Эльвинг.

– Не знаю, захочется или нет, но мне стоит осмотреть все подходы. – Ролон подошел к окну и внимательно посмотрел вокруг. – Если нам придется здесь заночевать, то в случае чего необходимо знать пути отступления.

– В случае чего? – удивленно спросил Муромец. – И зачем нам вообще отсюда отступать.

– Не знаю, но сюрпризов не люблю. Если вы не возражаете, то я пройдусь вокруг, посмотрю местность.

– Да пожалуйста, – Муромец безразлично пожал плечами и стал копаться в своих вещах.

Однако сейчас я был склонен все же поддержать Ролона, а не Муромца, вспомнив, как ругал себя в Амстере, когда я даже не удосужился выглянуть в окно из собственного номера. Тем более что Ролон в том, что касается тайных нападений, был гораздо лучшим специалистом, чем прямодушный китижский богатырь. Впрочем, Ролон ни в чьей поддержке не нуждался – поправив саблю, он стремительно вышел из номера и двинулся по коридору, внимательно осматриваясь вокруг.

– Охота же ему бегать, – Муромец непонимающе посмотрел вслед Ролону. – Ну и леший с ним. Сейчас перекусим и можно будет отправляться по твоим делам, малыш.

Обижаться на малыша было глупо. Муромец называл всех так, как хотел и с этим ничего нельзя было поделать. Он явно решил взять меня под свое крылышко и защищать от всех бед и напастей. Я только вздохнул, представляя те проблемы, которые появятся у меня из–за этого. Однако если я чему–то и научился за время путешествия, так это не ломать голову по пустякам, а решать проблемы по мере их появления.

– А не слишком ли много тебе будет? – усмехнулся Эльвинг. – Кое–кто сегодня уже хорошо поел всего три часа назад перед тем, как сойти на берег.

– Это разве хорошо поел? Так, только закусь одна, – возразил насмешнику Муромец под наш общий смех. Аппетит богатыря служил постоянной темой для шуток. Впрочем, он ничуть не обижался. Кажется, среди его товарищей эта тема тоже было довольно популярной.

– Ладно, – остановил я смех. – Подкрепиться нам и впрямь не мешает. Неизвестно сколько нам придется мотаться по городу, прежде чем мы найдем то, что ищем. Сейчас Ролон вернется, и тогда я скажу из–за чего мы прибыли сюда. Леонор, приготовься установить в комнате защиту. – Маг кивнул. – Далила, наверное, тебе не стоит идти с нами. Может, ты вместе с Роном останешься здесь?

– А ты уверен, что разделяться это хорошая идея?

– В последнее время я уже ни в чем не уверен. Ладно, вернется Ролон, тогда и посоветуемся.

Далила задумчиво накрутила локон на палец.

– Энинг, а ты уверен в Ролоне? Ведь кто он такой? Наемный убийца, которого нанял Мервин для твоей охраны. Наемник. И кстати, который два раза покушался на твою жизнь.

Честно говоря, такой вопрос никогда у меня не возникал. Когда мы отплывали вместе с ним от места битвы со Славом, мне было вовсе не до него, а потом… а потом я уже воспринимал его как члена нашей команды. Это действительно важный момент и решить его надо до того, как мы отправимся на поиски Пирра. Я с досадой потер лоб – еще одна головная боль и ведь решать ее все опять предоставят мне.

– Умеешь ты успокоить, Далила. Я всегда это говорил.

Она сердито посмотрел на меня.

– Я думаю, что этот вопрос далеко не праздный.

– Кто бы спорил, – пробормотал я про себя.

В этот момент в дверь сильно и настойчиво постучали. Не успели мы ничего сказать, как стук повторился.

– Кто там? – сердито спросил Леонор.

– Именем императора откройте!

Мы с испугом переглянулись. Так, кажется, Сверкающий нанес свой удар. Этого мы ожидали, но не предполагали, того, что этот первый удар будет нанесен императорской стражей. И если сейчас мы будем сопротивляться, то наживем себе очень крупные неприятности, а о наших поисках Пирра можно будет забыть. Если кого в империи и не любят сильней иностранцев, так это иностранцев сорящихся с властями. Хотя почему мы решили, что это дело рук Сверкающего? Может это простой обход или еще что? Впрочем, обманывать себя не стоило. Да и в любом случае стоит приготовиться к худшему.

– Что будем делать? – испуганно спросила Далила, посматривая на меня.

– Открывайте или мы выломаем дверь! – снова потребовал властный голос.

Я пожал плечами.

– Открывай. Не спорить же. Нам же не впервой попадать в руки властей. – Последнее замечание ни меня, ни моих друзей явно не успокоило. – В любом случае выхода у нас нет. Послушаем, что нам скажут именем императора.

Едва Далила открыла дверь, как в комнату вошло четверо солдат во главе с офицером.

Следом за ними вошел насмерть перепуганный мажордом, бормоча на ходу офицеру:

– Вот, только они приехали недавно, господин офицер. Мне они сразу показались подозрительными.

Офицер досадливо отмахнулся от него рукой и осмотрел нас.

– Кто из вас рыцарь Энинг? – Его взгляд обежал каждого и вдруг резко вернулся ко мне – офицер разглядел обруч с камнем. Он даже не старался скрыть удивления. – Ты рыцарь Энинг?

Стыдно признаться, но в этот момент я так перепугался, что не мог в ответ ничего сказать, только кивнул. Офицер же явно растерялся и не знал, что делать дальше. Наконец он взял себя в руки.

– Командир пятого гвардейского полка центурион Александр Загерий. Ты действительно рыцарь Энинг?

Откровенная растерянность Загерия помогла мне взять себя в руки и справиться со страхом.

– Разве здесь есть еще один рыцарь?

– С ними был еще один. Он недавно вышел из гостиницы, но он точно не рыцарь. По крайне мере обруча на нем не было, – заговорил мажордом. Однако холодный взгляд офицера заставил его замолчать.

Александр повернулся ко мне.

– В таком случае вынужден объявить, что ты, рыцарь, арестован. Прошу следовать за мной.

– За что?! – одновременно вскричали я, эльф и Далила.

– Не знаю. Ко мне поступил приказ арестовать рыцаря Энинга подписанный прокуратором Константинополя. Я только исполнитель. Мне приказано проводить вас сразу к прокуратору.

Если я правильно помнил, то прокураторы были начальниками внутренней стражи и одновременно являлись прокурорами каждый в своем квартале. Над ними стоял верховный прокуратор. Но сейчас это знание не сулило мне никакой выгоды.

– У вас приказ арестовать только меня? – спросил я.

– По поводу остальных у меня нет никаких приказов. Так как? Ты пойдешь добровольно или нужно будет применить силу?

Насчет силы это, конечно, зря. Илья Муромец и один справится со всеми четырьмя солдатами вместе с офицером, а тут еще был я и Эльвинг. Так что сила была вовсе не на стороне стражи. Только вот стоило ли затевать драку? Муромец, кажется, всерьез настроился подраться. Беда только в том, что если мы сейчас вышвырнем стражу, то нам сразу же стоит забыть о нашей миссии и как можно быстрее бежать из империи. Значит, придется подчиниться. Сверкающий сильно ошибся, когда организовал мой арест и оставил на свободе моих друзей. Это давало надежду, что в тюрьме я надолго не задержусь.

– Я пойду добровольно.

– Энинг! – Далила и Муромец удивленно посмотрели на меня.

– Это же явно ловушка, – продолжила Далила.

Я печально вздохнул.

– Знаю, но ничего сделать нельзя. Поверь. Сейчас гораздо важнее найти корабль с алым парусом на гроте.

– Алым парусом на гро… – удивленно начала Далила, потом сощурилась, уловив мою мысль. Медленно кивнула.

Мысленно я извинился перед ней за эту шутку, но сейчас, пока я нахожусь под арестом, просто необходимо было направить шпионов Сверкающего по ложному следу. Надеюсь, что пока они будут терять время в поисках несуществующего корабля, мне удастся выйти на свободу. Только вот мои друзья тоже будут терять на это время. Но ладно, надеюсь, они меня потом простят.

– И еще, узнайте обвинение. Оно ведь явно фальшивое. Постарайтесь как можно быстрее вытащить меня.

Далила еще раз кивнула.

– Не бойся, мы не оставим тебя.

В этот момент ко мне подошел Александр и положил руку мне на плечо.

– Ваше оружие, милорд. – По крайне мере он не вмешивался в наш разговор, за что я был ему крайне признателен. Похоже, Загерию сильно не нравилась та роль, которую требовал от него его долг. Он явно чувствовал себя крайне неловко, арестовывая ребенка, но было ясно, что приказ он выполнит любой ценой.

– Офицер, вы не возражаете, если я свое оружие оставлю у своих друзей? Мне не хотелось бы оставлять его в чужих пуках.

Несколько мгновений Загерий пристально смотрел на меня. Потом медленно кивнул.

– Хорошо.

Я быстро расстегнул пояс с мечом и кинжалом, потом снял перевязи с метательными ножами, достал ножи из сапог. Солдаты только глаза вытаращили, наблюдая за растущим перед ними арсеналом. Под конец я стянул с себя кольчугу и снял плотный, кожаный камзол, который одевается под нее, оставшись в одной легкой рубашке и свободных штанах, заправленных в сапоги.

– Я готов, господин офицер. – Сейчас я больше всего опасался, как бы не задрожали колени, но уроки Деррона даром не пропали, и усилием воли я взял себя в руки.

Тот хмуро посмотрел вокруг и махнул солдатам. Те замкнули меня в кольцо и двинулись к выходу. Мажордом выскочил следом.

– Энинг! – неожиданно раздался крик. Я обернулся – из комнаты выскочил растрепанный Рон и кинулся ко мне. – Ты ведь скоро придешь? Надо сообщить Мервину, он поможет… или князю… – От избытка эмоций мальчик задохнулся и прижавшись ко мне заплакал. – Они ведь не сделают тебе ничего плохого?

Я постарался улыбнуться.

– Конечно ничего. Скоро прокуратор поймет, что обвинение ложное и меня отпустят. Иди к Далиле, помоги ей.

Рон кивнул и остался стоять, взяв за руку подошедшего Илью Муромца. Тот мрачно смотрел на все происходящее, сильно сжав рукоятку меча и вопросительно глядя на меня. Я покачал головой. Муромец еще сильнее сдавил рукоять меча, но остался стоять. Загерий, от которого не укрылось происходящее, расслабился, хмуро посмотрел на Рона, на меня и двинулся вперед.

В этот момент вперед выскочил мажордом.

– Господин офицер, а что делать с остальными преступниками…

– Они не преступники.

– Конечно, господин офицер, но может стоит их выселить из комнат? Вы ведь понимаете, что здесь добропорядочная гостиница и нам не нужны никакие проблемы.

Офицер остановился и в упор посмотрел на мажордома.

– Они заплатили за номера?

– Да, господин офицер, но может вы прикажете им уйти…

– Они будут жить здесь столько времени, за сколько заплатили. Пошел вон! – Загерий обошел мажордома и двинулся дальше.

– Вы не смеете так разговаривать со мной, – взвизгнул мажордом, неожиданно выказывая мужество, которого не проявлял до этого. – Я человек, который имеет право носить оружие, и я не позволю так разговаривать с собой! Я имею право…

Офицер снова остановился и посмотрел на управляющего.

– Я сказал пошел вон! – не повышая голоса, повторил он.

Мажордом хотел еще что–то сказать, но наткнулся на взгляд офицера и побледнел. Потом попятился и поспешил уйти.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Загерий молча кивнул и прибавил шаг. Хотя мне спешить было некуда, но, тем не менее, я был рад поскорее покинуть это место и избавиться от любопытных, которые выглядывали почти из каждого номера, наблюдая за происходящим.

Около ворот гостиницы нас уже ждала карета, и один из моих конвоиров распахнул передо мной дверцу. Я вздохнул, поставил ногу на ступеньку и неожиданно почувствовал на плече чью–то руку. Обернувшись, я обнаружил Загерия.

– Энинг. Ты ведь Энинг Сокол? – спросил он.

Почему–то этот вопрос меня совершенно не удивил, и я только молча кивнул головой и залез внутрь кареты. Рядом уселись два конвоира.

– Черт возьми! – услышал я удивленное восклицание Загерия, прежде чем карета тронулась.

Глава 2

Никогда не думал, что меня будут арестовывать. Сейчас, когда первое потрясение прошло, мне стало даже интересно. Почему–то все происходящее воспринималось как игра, и я даже с любопытством посматривал на своих конвоиров. Те старались на меня не смотреть, что было довольно странно. Если бы я захотел сбежать, то они вряд ли успели бы мне помешать.

– Энинг, ты уверен в том, что делаешь? – поинтересовался Деррон. – Ведь если это ловушка Сверкающего, то ты прямо туда и направляешься. Не лучше ли было скрыться пока твои друзья не докажут твою невиновность?

– Невиновность в чем? Я даже не знаю, в чем меня обвиняют. А если бы я сбежал, то почти наверняка моих друзей арестовали бы за содействие преступнику. Значит, бежать нам надо было всем, а тогда очень трудно было бы что–либо доказать властям. Нет, думаю, именно на побег и рассчитывал Сверкающий. Как бы на моем месте поступил обычный рыцарь?

– Рыцарь не значит дурак. Без необходимости он не стал бы сопротивляться. К тому же, думаю, Сверкающий уже прекрасно понял, что ты вовсе не обычный рыцарь. Но в одном ты прав – если бы ты сбежал, то Пирра вам найти было бы гораздо сложнее, если вообще возможно. Мне остается только рассчитывать на твое поразительное умение выпутываться из сложных ситуаций…

– В которые с не менее поразительным талантом ты умудряешься влезать, – добавил Мастер.

– Спасибо на добром слове, – буркнул я, но в этот момент карета остановилась, и Мастер с Дерроном замолчали.

Некоторое время ничего не происходило, потом отворилась дверь, и в карету заглянул Загерий.

– Прошу, милорд. Мы прибыли.

Поскольку окно моего «автомобиля» было плотно занавешено, я никак не мог понять, куда мы едем, поэтому, выйдя на улицу, с интересом посмотрел по сторонам. Карета стояла во дворе какого–то каменного трехэтажного здания прямо перед дверью. Весь двор был обнесен высокой каменной стеной, перед которой прохаживались часовые с легкими арбалетами в руках. В этот момент двое солдат закрыли тяжелые дубовые ворота, через которые мы, очевидно, и въехали. Однако я все же успел разглядеть сквозь них улицу. Судя по домам, мы находились не в самом бедном районе города, но и богатым назвать его тоже было нельзя.

К нам приблизились три человека из тюремной стражи, один из которых подошел к Загерию. Последний передал ему приказ на мой арест. Тот развернул его, прочитал, посмотрел без всякого выражения на меня и кивнул.

– Хорошо, центурион, дальше наша забота. Вы свободны.

Загерий заколебался, повернулся было чтобы уйти, но вдруг снова развернулся к тюремщику.

– Я хочу поговорить с прокуратором. Я знаю, что он сейчас здесь.

На лице тюремщика впервые мелькнула тень какого–то чувства, слишком мимолетная, чтобы успеть понять какого.

– Зачем? Насколько я понял, вы свою работу сделали, вас отметят…

И тут Загерий рассердился. Даже не рассердился, а пришел в ярость. В одно мгновение его лицо побагровело, и он заорал на совершенно опешившего начальника тюремной стражи, который в испуге отпрыгнул назад, а его солдаты нервно схватились за мечи:

– Проклятье! ЭТО НЕ МОЯ РАБОТА!!! Моя работа защищать город в случае опасности, а не ловить преступников! Ловить преступников ваша работа! Я только подчинялся приказу своего начальника, которого ваш прокуратор упросил помочь! – офицер немного успокоился и продолжил каким–то приторным голосом, явно кого–то передразнивая. – Нужно срочно помочь нашей полиции, господин квестор. Вы понимаете, дело государственной важности, господин квестор. Мы должны арестовать очень важного преступника и боимся, что сил нашей полиции на это не хватит, господин квестор. Нам нужна помощь вашей доблестной гвардии, господин квестор. – Александр неожиданно схватил меня за плечо и вытолкнул вперед. – Вот он ваш опасный преступник с которым не смогла справиться вся наша доблестная полиция и для ареста которого понадобилась помощь гвардии.

Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, настолько забавным мне показалось все произошедшее. Картинка действительно та еще. Перед взрослыми, хорошо вооруженными людьми стоит обычный мальчишка, а те испугано пялятся на него как на какое–то чудовище. Когда же Загерий толкнул меня на собеседника, тот испуганно отпрянул и обнажил меч. Сообразив, что выглядит смешным в своем испуге, покраснел.

– Вы забываетесь, – тюремщик прилагал неимоверные усилия для того, чтобы его голос звучал с достоинством, но это явно ему не удавалось. – Ваша помощь нужна была потому, что у него могли быть сообщники, а не для ареста…

– А может потому, что его имя Энинг Сокол? – усмехнулся Загерий.

Я, конечно, предполагал, что мое имя может быть известно здесь после амстерских событий, но никак не мог знать насколько известно. Не знаю уж какие слухи дошли сюда обо мне, но все стражники разом отпрянули в стороны, а некоторые даже потянулись за арбалетами, которые до этого свободно висели у них за спиной. Совершенно непроизвольно мы переглянулись с гвардейским офицером и расхохотались.

Командир стражников быстро сообразил, что он и его люди выставили себя на посмешище и замахал своим подчиненным, чтобы те успокоились.

– Как бы то ни было, но это не ваше дело, господин гвардейский офицер, – прошипел он.

– Возможно, – легко согласился Загерий. – Но отказать во встрече с прокуратором вы мне не можете.

Некоторое время двое собеседников молча смотрели друг на друга. Наконец тюремщик не выдержал.

– Я доложу, – буквально выплюнул он.

Загерий кивнул, потом повернулся ко мне и подмигнул.

– Не переживай, Энинг. Я постараюсь разузнать, в чем там дело и помочь тебе.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я и обратился к Мастеру:

– Мастер, а вы говорили, что здесь трудно встретить хороших людей. И что все имперцы относятся друг к другу свысока.

– Такого я тебе не говорил. Я говорил, что с помощью подлости здесь проще сделать карьеру, но это не значит, что все, кто находится у власти подлецы. Честные люди нужны и самым отпетым негодяям.

– К тому же Загерий военный, – вмешался Деррон. – Понимаешь, у солдат жизнь каждого зависит от другого и относится в их среде свысока друг к другу равносильно самоубийству. Каждый из них должен быть уверен, что если потребуется его товарищ придет ему на выручку. И хороший офицер всегда старается поддерживать такие товарищеские отношения среди своих солдат, а Загерий явно хороший офицер.

Подобные слова были наивысшей похвалой в устах Деррона. Однако время для разговоров сейчас было не самым подходящим, о чем мне немедленно и напомнил командир наемников. Древком копья он толкнул меня в спину, заставляя идти внутрь здания. Кажется, именно на мне он решил отыграться за свое недавнее унижение.

– Иди вперед, сопляк, – зло сказал он и ткнул меня древком второй раз… вернее попытался ткнуть. Я нагнулся, пропуская копье над собой, и ударом руки переломил его пополам. Если уж эти тюремщики боялись меня, то пусть хоть у них будут для этого более существенные основания, чем слухи. А копье все–таки паршивое. Я никак не ожидал, что оно переломится так легко. Казна явно экономила на вооружении тюремщиков. Это же надо додуматься было сделать древко копья из такой слабой древесины.

Однако на окружающих это все равно произвело сильное впечатление. Мои конвоиры даже отошли подальше и уже не выпускали из рук арбалеты. Их командир, хоть и кипел от ярости и стыда под насмешливым взглядом гвардейского офицера, но при нем ничего не осмелился со мной сделать.

– Ну и зачем ты это сделал? – осведомился Мастер.

– Не знаю, – честно ответил я. – Не терпеть же когда тебя бьют в спину дубинкой?

– Мне кажется, ты совсем не боишься.

Я прислушался к себе. Страха действительно не было. Нет, тревогу я ощущал, но не страх. Почему–то я был уверен, что эта ситуация ничего опасного для меня не несет.

– Не боюсь.

– А зря. Если бы не Загерий, то стражники пристрелили бы тебя за попытку к бегству. Кстати, они еще смогут это сделать.

– Если бы не Загерий, я не стал бы и копье ломать. Это я проделал в основном для него. Мне кажется, что ему это понравилось. И, думаю, он сможет мне помочь.

Меня повели по узким каменным коридорам, потом мы спустились в подвал и снова двинулись по такому же коридору, как и наверху. Последним шел Загерий и его присутствие явно не нравилось командиру стражи.

Наконец мы подошли к какой–то двери. За дверью оказалось довольно просторное, но совершенно пустое помещение. В нем, кроме той, через которую мы вошли, была еще одна дверь, а одна из стен представляла собой сплошную решетку из толстых металлических прутьев крепко вмурованных в стены и потолок. Один из стражников ключом открыл дверь в ней и махнул мне рукой. Жест был понятен, и я неохотно зашел туда. За спиной лязгнул замок. Обернувшись, я увидел, что оба конвоира устраиваются на скамейке напротив моей клетки. А их командир и Загерий заходят во вторую дверь. Все ясно. Эти собрались меня охранять, а их командир спешит на доклад. Я вздохнул и оглядел свою клетку, впрочем, осматривать здесь было совершенно нечего. Решетка отделяла совершенно пустое пространство метра два на четыре. На каменный пол было брошено несколько охапок соломы, на которую я и уселся, приготовившись ждать неизвестно чего.

Ожидание продлилось часа полтора. Наконец дверь, через которую ушли Загерий и начальник стражи отворилась, и показался какой–то человек. Он отдал короткое распоряжение, и мои охранники неохотно поднялись. Один из них открыл дверь.

– Выходи, мальчишка. Тебя прокуратор требует.

Наконец–то. А я уже думал, что мне до вечера здесь придется сидеть. Слава богу, это изматывающее ожидание закончилось. Никогда не любил ждать, но и ни одно ожидание не действовало мне на нервы так, как это.

Дверь вела в небольшой коридорчик. В нем ждал уже знакомый начальник стражи, который привел меня сюда. Рядом стоял какой–то, как бы это сказать, слегка толстоватый ухоженный мужчина в нарядном костюме. В руках он держал батистовый платочек, которым постоянно протирал свой лоб. Мне это показалось странным, поскольку я не чувствовал, чтобы здесь было жарко, да и человек не выглядел вспотевшим. Никакого оружия у него тоже не было. С какой–то приторной улыбкой он подошел ко мне и радостно вскричал, как будто я был его старинный друг, с которым он не виделся тысячу лет:

– Милорд! Прошу вас. Проходите. О! Вы так молодо выглядите. Как вам это удается?

Этот тип захихикал.

– Шутка. Прошу не обижайтесь, милорд. – Он обнял меня за плечи и провел в свой кабинет. Загерия я нигде, несмотря на все старания, не увидел. Очевидно, отсюда был какой–то другой выход. А я так надеялся, что он будет здесь. Оставаться наедине с этим ухоженным, сладко улыбающимся типом мне совсем не хотелось. К тому же от него нестерпимо несло какими–то духами. Как вообще можно выдержать такой запах? Я попытался отстраниться, но тот держал меня крепко. – Если бы вы знали, милорд, как здесь скучно. Никакого общества. – Он опять приложился платком ко лбу и тут я понял, что пахнет духами вовсе не от него, а от этого платка. Значит, ему не нравился запах в тюрьме и он перебивал его таким образом? Ну и ну.

– Э–э, простите, – я сделал еще одну безуспешную попытку отстраниться. – Мы ведь незнакомы?

– О, прошу прощения. Я прокуратор Валейского района Либиус Марзофл. Нет, нет, милорд. Вам представляться не надо. Вы Энинг Сокол. Тот самый знаменитый рыцарь, который спас Амстер. Мы тут наслышаны о вас.

Этот тип был мне попросту противен и с каждой минутой нравился все меньше и меньше. Его постоянная болтовня, из которой так и осталось неясно, почему я здесь, его приторная улыбка, как будто приклеенная к губам, его ухоженный вид, манеры – все вызывало отвращение. Хотя, должен признать, что, несмотря на некоторую полноту, он было довольно красив. Впрочем, подобная красота скорее была присуща женщинам, но никак не мужчинам.

– Польщен, – просипел я, пытаясь не дышать носом, чтобы не вдохнуть ядовитых ароматов его духов. Как он вообще это терпит?

– Не надо скромничать…

– Только не понимаю, почему я здесь, – перебил я Либиуса. Это, конечно, невежливо, да и Марзофлу это явно не понравилось, но если позволить ему говорить, то я застряну здесь на месяц.

Либиус, наконец, отпустил меня и сел за свой стол, стоящий в углу кабинета. Я усиленно задышал, пытаясь поскорее провентилировать легкие от аромата его духов.

– Мне неприятно это говорить, но вас обвиняют в очень скверном преступлении. О–о, не надо слов. Я верю, что вы невиновны, но закон, знаете ли… Да и Загерий отзывался о вас хорошо. Кажется, вы ему понравились. Я ему пообещал, что разберусь с вашим делом как можно быстрее. Я буду постоянно держать его на контроле.

– Так в чем же меня обвиняют, – опять не выдержал я. В его дружеские чувства не верилось ни капли, как не верилось и в остальные его заверения. Этот человек был фальшив насквозь, и у него не хватало воображения это скрыть.

– Вас обвиняют в связях с отвергателями. Это очень серьезное обвинение.

– Что?! В связях с кем? – я усиленно вспоминал уроки Мастера. Вроде бы рассказывая о Византии он ни о каких отвергателях не упоминал. Что это за дьяволы? – Кто такие, к дьяволу, эти ваши отвергатели?

– Как вы не слышали об отвергателях? – Его постоянное выканье начинало уже бесить. – Хотя понятно. Вы же только два часа назад в городе, а до этого вы никак не могли слышать о них…

Здесь я не выдержал. Моя вина, но выносить больше этого человека у меня не было сил.

– Тогда какого черта вы разыгрываете эту комедию?!! Вы сами говорите, что я не мог никак слышать об этих отвергателях, и сами же обвиняете меня в связях с ними!!! В связях с людьми, или кто они там, о которых я слышать никак не мог! Где же логика?

На шум в комнату вбежали двое стражников и резво накинулись на меня. Слишком резво… Воспользовавшись арсеналом сайве я выкинул их одного за другим за дверь. Конечно, выкинул, это не то слово. При всем желании я бы не смог даже поднять их. Они вылетели сами. Я просто слегка подправил направление их атаки.

– Я не собираюсь пока убивать вашего начальника! – крикнул я им вслед, захлопывая дверь у них перед носом. Они не поверили и усиленно заколотили в нее.

– Теперь я верю, что вы в одиночку смогли противостоять наемникам. – Либиус стоял около своего стола, прижавшись к углу. По–моему, он немного струхнул. Мне же почему–то стало неловко.

– Извините, ради бога. Просто я не выдержал. Понимаете, меня еще ни разу не арестовывали, – все же не удержался я от шпильки.

– Я понимаю. – Либиус слегка оправил костюм и с достоинством вернулся на свое место за столом. – Эй, там! Прекратите стучать! Вы мешаете беседе!

В этот момент хиленькая задвижка не выдержала, и в комнату разом ворвалось человек шесть.

– Я сказал вон! – неожиданно закричал Либиус.

– Но господин, – неуверенно начал один из солдат. – Арестованный оказал сопротивление…

– Не надо было врываться. Он просто погорячился немного и не знает наших законов, вот и разнервничался, а тут врываются двое, сразу кидаются в драку.

Я ошарашено прислушивался к разговору и чувствовал, что потихоньку схожу с ума. Может я чего–то не понимаю, но не мог начальник полиции после всего происходящего оправдывать заключенного. Я понимал, что сглупил, когда раскричался здесь, нервы не выдержали, и сейчас был готов, к какому–нибудь наказанию, но ни к этому. Деррон в свое время показал, как должен вести себя командир, если хочет чтобы его уважали, и я понимал, что Либиус просто обязан наказать меня, если не хочет потерять свой авторитет. А он вместо этого отругал своих подчиненных и защищает арестованного. Или он сходит с ума, или здесь что–то не то. Или одно из трех. Гм. Этим третьим вполне мог быть Сверкающий. Но… нет, все равно все лишено смысла.

Стражники тоже опешили от такой реакции начальника и поспешно вышли.

– Невоспитанные скоты. – Буркнул им вслед Либиус и повернулся ко мне, опять улыбаясь своей «приклеенной» улыбкой. – А вы не нервничайте больше, милорд. Я понимаю, что вы не могли слышать об отвергателях и, следовательно, не можете быть с ними никак связаны, но у меня есть обвинение и я обязан провести расследование. Долг зовет. Например, долг повелевает мне осведомиться с какой целью вы прибыли в нашу столицу, если не являетесь связным отвергателей?

Теперь все ясно. Сверкающему не просто надо избавиться от меня. Он еще и хочет узнать для чего я так стремился в Константинополь. Что ж, логично, только вот со шпионом ему не повезло. Или я опять чего–то не понимаю.

– Все просто, господин Либиус. Я прибыл сюда по торговым делам своей фирмы.

– К–какой фирмы? Ты же рыцарь?

Кажется, мне удалось сильно удивить прокуратора, если он сказал мне ты. Если не ошибаюсь, впервые за весь разговор.

– Рыцарям тоже надо есть. К тому же, я хоть и возглавляю фирму, но делами занимается мой младший партнер. Так что мое рыцарское звание мне в этом совсем не мешает. Даже помогает. С ним я могу кое–что, чего не может мой партнер. – Надеюсь, он не спросит, что конкретно дает мое звание в торговле. На ум ничего не приходит.

– И кто твой младший партнер? – Либиус поднял платок, что бы снова протереть лоб, он явно оправился от удивления. Что ж, постараемся еще немного удивить его.

– Да вы его, скорее всего, знаете. Это Вильен Нарнах.

Рука с платком резко замерла, так и не коснувшись лба. Либиус побледнел, а его неизменная улыбка сбежала с губ. Полное ошеломление, вот как я назвал бы состояние прокуратора. Впрочем, ошеломление было не только у него. Я тоже был поражен такой реакцией.

– Кто?! – хрипло спросил он.

– Нарнах.

– Вы шутите, милорд.

Я с удивление посмотрел на бледного Либиуса.

– Нет, господин прокуратор. Договор между мной и Нарнахом заключен в Тевтонии и подтвержден в Амстере. Если хотите, может послать запрос.

– Нет нужды. Хорошо. – Кажется, Либиус принял какое–то решение и успокоился. – Как я и обещал, я лично займусь вашим делом, милорд. А сейчас извините, у меня еще много дел.

Ага. До этого ты явно никуда не торопился. Интересно, что его так поразило в том, что я сказал? И какое отношение ко всему этому имеет Нарнах?

– Я надеюсь, вы больше не будете драться с моими солдатами? Я прикажу отвести вас в камеру. Еще раз извините за неудобство, но таков мой долг.

– Понимаю. Но еще один вопрос: кто же все–таки такие эти отвергатели?

– Отвергатели – это новая религиозная секта. Они появились несколько месяцев назад в городе Ашалоне. А два месяца назад они появились здесь. Они утверждают, что бога нет, и что мир на самом деле создал дьявол, а потом, чтобы затащить в свои сети людей, он придумал и бога. А господа нашего Иисуса Христа они считают жертвой дьяволу, которую принесли для доказательства могущества Сатаны. Они еще многие подобные глупости говорят, я не очень–то это дело знаю. И еще они практикуют жертвоприношения.

– Жертвоприношения?

– Да. Они утверждают, что каждый год необходимо приносить жертву, чтобы умилостивить Господина. Но самое мерзкое то, что они приносят в жертву в тот день, когда принял мученическую смерть Иисус Христос. Мол, их мерзкие жертвоприношения должны проходить в тот же день, когда совершилось первое. В этом году они совершили первый обряд. По их учению в жертву должен быть принесен один праведник и двое грешников. Знакомо, да?

С библией я был знаком плохо, но помнил, что вместе с Христом казнили двоих преступников. Праведник и двое грешников.

– Знакомо, – согласился я.

– Но они, правда, внесли разнообразие. Есть еще и четвертая жертва – ребенок. Всех четверых стража нашла распятыми под Ашалоном после Пасхи. Теперь вы понимаете, что наш богобоязненный император не мог позволить существовать такой мерзости на земле? Отвергателям была объявлена война. Их контору в Ашалоне разгромили, но они укрылись в других городах. Вас же обвиняют в том, что вы связной между отвергателями из разных городов.

Либиус звякнул в колокольчик. Слегка шокированный рассказом, я послушно вышел за вошедшей стражей. Мир создал дьявол. Надо же было такое придумать! Да еще в мире, где религия играет если не первую скрипку, то очень близкую к этому. Понятно, почему их так быстро прищучили. Интересно, а не была ли эта секта детищем Сверкающего? Я мотнул головой. Еще немного и в каждом событии мне начнет мерещиться рука Сверкающего. Так и до паранойи недалеко.

Из раздумий меня вывел сильный удар в поддых, от которого я согнулся пополам.

– Ну что, щенок, теперь за тебя никто не заступится.

Я узнал в говорившем одного из тех двоих стражников, которых недавно столь невежливо выпроводил из кабинета прокуратора.

– Энинг, ради бога не сопротивляйся, – испуганно проговорил Деррон.

Это я и без него понимал. Сейчас мои конвоиры просто хотели наказать меня, но если я окажу сопротивление, то… С этими двумя у меня, пожалуй, есть шансы справиться, но они ведь наверняка позовут других и дело может обернуться куда хуже чем сейчас. Меня вполне могут и убить. Можно, конечно, отнять оружие, но далеко ли я с ним уйду? Все искусство Деррона не поможет мне пробиться сквозь охрану. Так что лучше не сопротивляться и надеяться, что эта забава скоро стражникам надоест.

Я сгруппировался и незаметно стал парировать сыпавшиеся на меня удары. Конечно, таким образом полностью этого сделать не удалось, но я надеялся только избежать серьезных травм и переломов. В конце концов, я упал и свернулся калачиком на полу, прикрыв голову руками. Один из стражников от души добавил мне пару раз ногами, но второй его остановил:

– Ладно, хватит с него. Он уже все понял, а если мы его убьем, то шефу это не понравится.

– Сопляк, – зло сплюнул второй. – Потащили его.

Меня не слишком вежливо встряхнули и подняли на ноги. Болело все тело. У меня создавалось такое ощущение, что на мне не осталось ни одного целого места. Но переломов вроде, слава богу, не было. Только отчаянно болели бок и нога.

– Я сейчас посмотрел твой организм, – сообщил Мастер. – Ничего опасного. В основном ты отделался синяками. Серьезно пострадала только нога, но через несколько дней она пройдет, придется тебе похромать. А теперь я выскажу все, что о тебе думаю. ЭНИНГ, ТЫ БОЛВАН!!! За каким, простите, лешим, ты связался с теми охранниками?! Тебе что, жить стало скучно? Тебе Сверкающего мало? Даже такой болван как ты мог бы сообразить, что такие вещи не прощаются.

Я слегка улыбнулся. Гнев Мастера явно был напускным. На самом деле он был напуган и даже не очень старался скрыть это. Было даже приятно, что в этом мире есть кто–то, кто переживает за тебя. Сразу чувствуешь себя сильным и не одиноким.

– Он еще улыбается. Вот погоди, вернешься к нам на остров, я тебе покажу, как доводить старших до седых волос.

Меня встряхнули еще раз.

– Ну что, ты все понял, рыцарь?

Я постарался проигнорировать насмешку.

– Я спрашиваю, ты все понял? – Мое молчание почему–то разъярило стражника.

– Понял, – вздохнул я.

– Понятливый.

Меня не очень вежливо подхватили под руки и потащили по коридору. Сначала я решил было попросить отпустить меня, я и сам вполне мог дойти, но подумав, передумал. А вдруг они решат, что если я могу идти сам, то мне мало досталось, и добавят еще? Нет уж, пусть стараются. Я расслабился и повис на руках стражи. Это было даже забавно, вот только бок от такого способа передвижения заболел сильнее.

Наконец меня подтащили к двери, открыли ее и впихнули внутрь. Дверь за спиной захлопнулась, скрипнул засов. Я оглядел свою камеру. Ничего, просторная. Мебели только никакой, но зато солома хорошая. Даже окно есть, зарешеченное, конечно. Но всю картину портили десять типов уголовной наружности смотрящих на меня без всякого дружелюбия.

– Привет, – вежливо поздоровался я, поднимаясь с пола и осторожно садясь, стараясь не потревожить свои многочисленные синяки и ушибы. – Не ждали? А я пришел!

– Шут, – буркнул Деррон. – Как выкручиваться будешь? Тебе явно тут не рады.

– Еще не знаю. Работаю над этим.

– Работай, только поскорее.

– Хо. Кто к нам пожаловал, – с места поднялся плотный мужчина с рыжими волосами и рыжей бородой, закрывающей почти все его лицо. – Рыцарь! Господа все на колени. Приветствуйте благородного рыцаря.

Все засмеялись, хотя на мой вкус шуточка была та еще.

– Только маленький он какой–то, – высказался еще один уголовник. – Может он карлик?

Опять смех.

Я молча сидел на полу и слушал. Это немного сбило всех. Никто не понимал, что происходит. По их понятиям я должен был либо забиться в угол от страха, либо, если достаточно храбрый, броситься на оскорбителей. Вместо этого заинтересованное молчание. Прав был Мастер – молчание порой действует гораздо сильнее любых слов. Но они поняли бы даже мое молчание, если бы я выразил презрение, но явная моя заинтересованность всем происходящим сбивала с толка.

– Да нет, не карлик, – высказался еще кто–то. – Это он от страха уменьшился. Я слышал, рыцари всегда так поступают. Они могут даже совсем маленькими стать, если их напугать хорошенько.

Я с интересом посмотрел на того, кто высказал подобную мысль. А что, интересно. Ведь наверняка с помощью магии можно как–нибудь уменьшить человека. Или уменьшить самого мага. Это ведь здорово. Лучший шпион. Только ведь и к нам могут подобраться такие шпионы. Надо будет серьезно поговорить с Леонором и Мастером. Правда, с Мастером можно поговорить и сейчас, но не думаю, что в данный момент это к спеху.

– Эй, рыцарь, – снова заговорил рыжебородый. – Ты слышишь меня. Сейчас тебе будет больно, – издевательски проговорил он.

– А больно будешь делать ты один или все вместе?

– Ишь ты, – рыжебородый с каким–то непонятным интересом посмотрел на меня. – Ты не трус, жаль.

Чего ему интересно жаль? Жаль что я не трус?

– Что вам жаль? Жаль что не трус?

– Нет, жаль тебя убивать.

Я слегка побледнел, но постарался не показывать виду.

– А это обязательно?

– Увы. Рыцарей здесь не любят. Напоследок хочу сказать тебе кое–что. Тебя должны были посадить в другую камеру, не сюда. У тебя есть опасный враг, рыцарь.

Так, по крайне мере теперь все понятно. И понятно, почему арестовали только меня. Будь здесь мои друзья, то попробовали бы эти уголовники что–нибудь сделать. Сверкающий предусмотрел все варианты. Если мы бежим от стражи, то оказываемся вне закона, если я соглашаюсь на арест, то меня сажают в камеру с уголовниками, которые не любят рыцарей. Я посмотрел по сторонам. Остальные явно были удивлены словами рыжебородого и ничего не поняли. Значит, о моем запланированном убийстве знает только рыжебородый, а для остальных это просто забава. Что ж логично. Зачем подкупать всех, когда можно только одного, а остальные и сами присоединятся ради удовольствия.

– А ты уверен, что это хорошая идея? Нужны ли будут свидетели?

Рыжебородый усмехнулся, но я заметил, что в его глазах мелькнула тень неуверенности. Этот рыжий был безусловно умен, гораздо умнее, чем старался казаться.

– О чем это болтает этот сопляк, – с места поднялся еще один человек. – Рыжий, ты собираешься кончать его или это сделать мне?

Рыжий посмотрел на говорившего. Потом вытащил самодельный нож, сделанный из какой–то полоски металла заточенной о камень и двинулся ко мне. Я мягко поднялся, стараясь не думать о боли от ударов стражников.

Мастер с Дерроном заговорили разом, причем в голосе у обоих были нотки паники.

– Не вмешиваться, – оборвал я их. – Не мешайте, чтобы не случилось.

Они тут же замолчали. Идей, похоже, ни у кого из них не было.

Рыжий подошел и посмотрел на меня.

– Я убью тебя быстро, без боли, не сопротивляйся.

– Спасибо, но я предпочитаю побрыкаться.

Рыжий с уважением посмотрел на меня и ударил. Я мягко ушел в сторону. Перехватил кисть и слегка сжал ее. Через секунду рыжий ошеломленный валялся на полу, а его нож был приставлен к его горлу.

– Всем не двигаться! – приказал я. Это было излишне. Уголовники настолько были ошеломлены, что сидели абсолютно неподвижно и таращились на меня как на привидение.

Я снова посмотрел на рыжего.

– Все еще хочешь убить меня?

Тот покосился на нож. Потом посмотрел на меня.

– Уже не так сильно.

– Хорошо. Ты понял, в чем была твоя ошибка?

– Чего? – рыжебородый посмотрел на меня осоловевшими глазами.

– Ошибка. Ты недооценил соперника, полез на него без разведки. Сразу раскрылся и ударил слишком откровенно. Повтори то, как ты нападал, только медленнее. – Я кинул нож обратно. Деррон хотел что–то сказать, но промолчал.

Рыжий был настолько ошарашен всем, что повиновался без слов.

– Вот смотри. Ты ударил так. Я немного смещаюсь в сторону и ловлю твою руку вот таким образом. Теперь я тяну тебя в сторону твоего удара, а ты даже остановиться не можешь, а руку поворачиваю вот так. Вот эти вот мышцы кисти не очень сильны и даже ребенок может справиться с ними. Вот видишь? Если я еще поверну твою кисть, то сломаю ее. Нож, естественно ты держать не можешь, и он падает прямо мне в руку. Теперь я еще чуть–чуть подталкиваю тебя и отпускаю. Ты сейчас так стоишь, что сбить тебя с ног можно простым щелчком. Я ставлю подножку, зажимаю в болевой захват руку и все. Понял?

Рыжебородый снова лежал на земле, а нож касался его горла.

– Ладно, вставай. Держи свою игрушку.

Рыжебородый молча смотрел на меня. Сейчас все зависела от того, какое чувство в нем взыграет – месть или уважение. Если я неправильно понял его характер, то мне не поздоровится.

– Мир? – я протянул руку.

Тот молча разглядывал меня. Так молча, мы простояли минуты три.

– Ну ты и нахал, – восхитился рыжий. – Мир. – Он пожал протянутую руку, и я облегченно вздохнул.

– А если бы я не согласился и воспользовался твоим уроком? Я ведь не повторяю одну и ту же ошибку.

– Попробуй. – Я встал напротив него.

Он еще раз внимательно меня осмотрел.

– Вроде нормальный, – пробормотал он. Потом перевернул нож рукояткой вперед и ударил. Ударил сильно. На этот раз я просто повернулся, ухватил руку с ножом и добавил силы в его удар. Не имея возможности остановиться, рыжий пролетел мимо меня. Я чуть повернул его руку и опустил ее вниз, при этом другой рукой ударил в плечо. Рука превратилась в рычаг, рыжий в изящном кувырке перелетел через нее и с сильным хлопком рухнул спиной на землю. Несколько мгновений он не шевелился, потом со стоном поднялся.

Кто–то неуверенно засмеялся. Я мгновенно поднял нож и метнул его. Конечно, для метания он был совсем не предназначен, но Деррон учил кидать и еще менее приспособленные для этого вещи.

Смех мгновенно оборвался, а человек с испугом уставился на нож, торчащий около своей ноги.

– Может хочешь попробовать ты? – вежливо спросил я.

Тот неуверенно посмотрел по сторонам, но остальные отводили глаза.

– Если кто–то хочет попробовать, то сначала будет иметь дело со мной. – Рыжий поднялся с пола и сурово оглядел всех. – Всем понятно?

– Но разве… ведь рыцарь… – попробовал кто–то возразить.

– А ну тихо!!! – рявкнул рыжий. – Этот рыцарь находится под моей защитой. Но если кто–то хочет, может вызвать его один на один. – Он насмешливо оглядел всех, ожидая ответа. Никто не проронил ни слова. – Я так и думал.

Рыжий повернулся ко мне.

– Эзип Рыжебородый, а кто ты, смелый рыцарь.

Я почувствовал, что похвала искренняя и покраснел.

– Энинг. Меня еще называют Энинг Сокол.

Кажется, никому это имя было неизвестно, но Эзип удивленно посмотрел на меня.

– Серьезно? Ты Энинг Сокол? Вот так, так! Слышал о тебе. Ну–ка отойдем, думаю, нам стоит о многом поговорить. – Он повел меня в сторону от всех и опустился на землю.

– Поздравляю, – с облегчением сказал Мастер. – Кажется, тебе удалось выпутаться и из этого приключения.

– Еще не выпутался, но стараюсь.

– Все–таки я никак не могу понять, – слегка недоуменно проговорил Деррон, – то ли тебе неимоверно везет, то ли в тебе действительно есть что–то такое, что позволяет находить выход из самых критических положений.

Я усмехнулся.

– С таким вопросом тебе лучше обратиться к Мастеру. Это ведь он у нас специалист по человеческим душам.

Когда на следующий день к обеду в камеру зашел Загерий вместе с Ролоном и Ильей Муромцем, они разглядели как заключенные, разбившись на пары, с энтузиазмом занимаются армрестлингом. Я же сидел около расчищенного от соломы пола и палочкой отмечал в пыли победы и поражения.

– Что здесь происходит? – ошарашено поинтересовался Загерий.

Я оторвался от своей таблицы и посмотрел на вошедших.

– А, привет. Вы за мной? Подождите две минуты у нас скоро финал. Сейчас определим чемпиона и тогда я к вашим услугам.

Ролон с Ильей Муромцем как–то странно переглянулись и уставились на меня.

– Какой финал? – только и спросил Загерий.

Глава 3

Вся наша компания собралась вместе с Загерием в нашем номере гостиницы. Насколько я понял по дороге из тюрьмы, он сыграл далеко не последнюю роль в моем скором освобождении. Но теперь всех интересовало не мое освобождение, а то, чем я занимался в тюрьме с заключенными.

– Понимаете, – объяснял я. – Я был парией. Сверкающий все точно рассчитал: либо мы бежим и нас начинает разыскивать все силы империи, либо соглашаемся на арест и там меня сажают к уголовникам. Именно поэтому арестован был только я и никто больше. Будь в камере со мной еще кто–нибудь из вас, все эти уголовники могли пытаться убивать нас до второго пришествия. Естественно Марзофл был подкуплен и именно он организовал, чтобы меня посадили не в камеру для дворян, а в обычную.

– Скотина, – буркнул Загерий. – Он клялся, что произошла ошибка, и что он такого распоряжения не давал.

– Без него на подобное никто не решился бы. Однако обвинение в мою сторону было настолько смешное, что все должно было решиться в одну ночь. Для этого Марзофл через стражника передал одному заключенному, что его отпустят, если он организует дело «воспитания» рыцаря. Вы понимаете, о чем я.

– Но откуда ты все это узнал? – удивленно поинтересовался Ролон.

– Да тот заключенный мне все и рассказал.

– Что?!! – одновременно воскликнули Ролон, Загерий, Муромец и Далила.

– Ну да. Мы с ним подружились, и он все рассказал. Кстати, весьма интересный человек.

– Подожди, – Ролон затряс головой. – Ты подружился с человеком, которого подкупили для твоего убийства? Не верю.

– Зря, – усмехнулась Далила. – Если не веришь, то что же ты здесь делаешь? Если я правильно помню, то некто здесь присутствующий пытался проделать нечто подобное два раза.

Ролон недоумевающе потряс головой.

– Все равно не понимаю. Мое поведение можно объяснить. Мой заказчик отказался от контракта.

– Ну, его поведение тоже можно объяснить. Он полез на меня с ножом. Кажется, это была какая–то заточенная металлическая пластина. Самоделка, одним словом. Ну я показал кое–что из того, чему научил меня Деррон. Это мой учитель, – пояснил я Загерию. – Потом обучил нескольким приемам. В общем, он согласился, что убивать меня не стоит. А потом я обучил заключенных новому виду спорту. Им же там скучно, а это какое никакое, но развлечение.

– Да уж, – Ролон как–то странно уставился на меня.

– Кстати, я обещал помочь освободить этого человека. Насколько я понял, ему грозит либо крупный штраф, либо тюрьма. Думаю, я не обеднею от одного штрафа. А как вам удалось так быстро освободить меня?

– Думаю, для тебя не будет сюрпризом, если я скажу, что здесь большую роль сыграл здесь Загерий, – ответила Далила. – Когда тебя увели, мы дождались Ролона. А тот, как только узнал, что случилось, сразу поднял крик. – Она усмехнулась. – У него был опыт тюрьмы, и он прекрасно знал кое–какие порядки там. В общем, он заставил нас по настоящему встревожиться. Мы поговорили с Мервиным и Ратобором…

– С Ратобором? У вас есть даль–связь с князем?

– Вообще–то да. Он дал нам ее перед тем, как мы отплыли, Энинг. Сам понимаешь, что тебе он тогда дать ее не мог. Так вот, они обещали помочь, а мы отправились к прокуратору. Там мы и встретили Загерия, который предложил идти сразу к верховному прокуратору. Однако до вечера нам ничего сделать не удалось. А утром нас неожиданно вызвали к императору. – Далила усмехнулась и кивнула на Загерия. – кое–кто был этим слегка удивлен.

– Слегка?! Да я был вообще не готов к такому.

– Просто ты не очень хорошо знаком с Энингом, – засмеялся эльф. – Знай ты его так, как я, то ничему бы не удивлялся.

– Кажется, император был не очень доволен тем, что его сегодня утром потревожили послы Амстера и Китижского княжества с протестами по поводу незаконного ареста благородного рыцаря, – продолжила рассказ Далила. – Здесь кстати оказался Загерий, который подтвердил ложность всех обвинений в твой адрес. В результате император велел нам всем проваливать к чертям и подписал приказ о твоем освобождении. По–моему, он был рад как можно скорее отделаться от нас и послов, которые стояли у него над душой. Потом, правда, нам пришлось потратить несколько часов, чтобы пройти разные инстанции для подтверждения императорского приказа. Бюрократия тут… Загерий в этот время отправился в тюрьму. Там он и узнал, что тебя по «ошибке» посадили не в ту камеру.

– Мы уже и не думали застать тебя живым, – заговорил Илья Муромец. – Понятно, что это все была ловушка. Но то, что мы застали в камере… Это был сюрприз.

– Энинг, – неожиданно заговорил Эльвинг. – Тебя Нарнах вызывает. – Он протягивал мне палочку даль–связи.

Я усмехнулся, Нарнах проявлял заботу о своем капиталовложении.

– Слушаю, Вильен. Кого ты еще ограбил?

– Эта шутка уже не смешена, Энинг. Я слышал, что ты опять влез в неприятную ситуацию? Когда твои друзья связались со мной, то я, честно говоря, подумал, что на этом наше знакомство закончится. Пришлось срочно бежать к Мервину. Хорошо, что я был в этот момент в Амстере. Что там случилось у тебя?

Я рассказал.

– Либиус Марзофл говоришь? Понятно, почему он побледнел, когда ты сказал, что находишься по моим делам. Этот негодяй давно уже куплен мной с потрохами. Сейчас, значит, он решил на стороне подработать. Ну что ж, посмотрим, во сколько это ему встанет. Можешь забыть о нем.

– Энинг. Ты слышишь, – неожиданно вклинился другой голос, который я не сразу и узнал.

– Мервин, это вы?

– Я, мальчик.

Если Мервин назвал меня так, то жди неприятностей. У меня противно засосало под ложечкой.

– Что случилось? – спросил я, страшась ответа.

Мервин вздохнул. Его голос звучал как–то устало.

– Мне только что сообщили, что Винер погиб.

Я вспомнил маленького тщеславного и жизнерадостного предсказателя, к которому мы обратились за помощью в Амстере. Вспомнил его помощницу.

– А Мириэль? С ней все нормально?

– Ее не было в это время в шатре. Так что ей повезло.

– А как это случилось? – Я уже догадывался об ответе.

– Люди Сверкающего. Они вошли к нему, когда около его шатра уже не было людей. Там случайно проходил караул, и они услышали шум внутри. Когда они зашли, то там было трое человек и Винер. Эти трое бросились убегать, но один из них напоследок всадил предсказателю нож в сердце. Стражникам удалось догнать одного убегающего, но тот так сопротивлялся, что его пришлось убить. А один из стражников остался в шатре. Энинг, Винер на несколько секунд приходил в себя и сказал… он сказал: «Передайте Энингу, что я ничего им не сказал. Они ничего не узнали».

Я почувствовал, как по щеке покатилась слезинка, но даже не сделал попытки, чтобы ее вытереть. Сначала Буефар, теперь Винер. Кто будет следующим? Кто еще должен погибнуть прежде, чем мне удастся исправить свою ошибку?

– Я все понял Мервин. Спасибо.

– Энинг, с тобой все в порядке?

– Все хорошо. Спасибо. Конец связи.

Даль–связь выключилась, но я продолжал сидеть, тупо сжимая уже ненужную палочку в руке.

Ко мне подошла Далила и обняла за плечи.

– Это был твой друг?

– Нет… Да… Мы с ним всего один раз встречались. Это предсказатель. Именно он и направил меня в Константинополь. Сверкающий захотел узнать от него нашу цель вот и… А… – говорить я не мог.

Подошел Эльвинг.

– Прекрати. Винер был моим другом, но сейчас не время расклеиваться. Надо сделать так, чтобы его смерть не была напрасной. Закончи то, что начал. Проклятье на тебя! Да очнись же ты! Слабак! Девчонка! Рыцарь трухлявый! – Эльф еще некоторое время упражнялся в красноречии, вспоминая все людские оскорбления, которые только знал. Загерий с некоторым испугом посматривал на эльфа – никто не мог безнаказанно разговаривать с рыцарем.

– Ты закончил? – поинтересовался я, когда эльф замолчал, исчерпав известные ему оскорбления.

– Да. Что ты собираешься делать?

– Сначала скажу спасибо. Ты прав, Винер не должен погибнуть зря. Винера жаль, но жизнь продолжается, как продолжилась она и после смерти Буефара.

В комнате воцарилась тишина. Никто не хотел нарушать скорбное молчание. Но в этот момент раздался возмущенный вопль Леонора:

– Что же это получается?!! Я оскорбил Энинга, и меня наказали понижением жалованья, даже плетьми грозили, а какой–то эльф при всех оскорбляет его гораздо сильнее, а его за это хвалят?!! Это называется справедливость?!

Загерий, непосвященный в наши отношения, с недоумением уставился на мага. Илья Муромец с Ролоном тоже не совсем понимали о чем речь. Мы же с Роном, Далилой и эльфом уставились друг на друга. Первой не выдержала Далила. Она схватилась за живот и покатилась со смеха. Потом расхохотался Рон, а, глядя на них, рассмеялись я и эльф. Через минуту уже смеялись все, кроме Леонора, который мрачно смотрел по сторонам. Рон же сквозь смех пытался что–то объяснить Муромцу, Ролону и Загерию. Кажется, это ему удалось, потому что смех зазвучал с удвоенной силой.

В дверь заглянул испуганный слуга, но на него шикнули и тот исчез.

– Это действительно несправедливо, – наконец проговорил я. – Хорошо, что сказал.

Я принял как можно более суровый вид.

– Господин эльф!

Тот вытянулся в струнку, подражая стойке смирно солдат.

– Вы оскорбили рыцаря и должны быть наказаны. Какое жалованье вы получаете сейчас?

– Никакого, господин рыцарь, – отчеканил эльф, весело посматривая на меня.

– Так вот, с этого дня будешь получать в три раза меньше!

– Слушаюсь! А почему в три?

– А чтоб Леонор не завидовал. Тебя я наказал сильнее, чем его. – Мы опять расхохотались.

– Кстати, – заговорил Рон. – Самое главное мы не сказали. Пока взрослые бегали освобождать тебя, я обнаружил корабль с красным парусом. Все, как ты говорил.

Мой смех мгновенно оборвался.

– Что ты обнаружил?!!!

Рон растерянно посмотрел на меня. Он явно ожидал другой реакции на свое заявление.

– Ну ты же сказал тогда чтобы мы искали корабль с алым парусом. Так я прошелся по набережной. Сегодня этот корабль подошел к причалу. Его трудно было спутать. У него самый верхний парус был алого цвета. Что–то не так?

– Зачем ты вообще это сделал? – Далила нервно шагала из угла в угол.

– Я же говорил, что мне надо было отвлечь внимание от настоящей цели поиска и корабль с алым парусом это первое, что взбрело мне на ум.

– Но ты мог по крайне мере предупредить нас…

– Не мог. В комнате было слишком много народа. К тому же, я надеялся, что моя дезинформация отвлечет шпионов Сверкающего.

– Но это чушь! Почему ты вообще думал, что это сработает? Ведь шпионы могли ничего не узнать об этом!

– Но они узнали, и это сработало, – успокаивающе заметил Ролон. – Лично я во всем этом вижу очень много положительного и очень мало отрицательного.

– Ах так! Значит мы бегали…

– Далила, успокойся. Не сильно мы и бегали. К тому же Энинг прав в том, что у нас не было времени на поиски этого корабля. Зато это показало нам как близко находятся шпионы. И заметь, как быстро они отреагировали.

– Я прошу прощения, – неожиданно заговорил Загерий. Все это время он молча сидел и внимательно слушал нашу беседу. – Вполне возможно, что все здесь сказанное меня не касается, но здесь слишком много разговоров о политике, шпионах и Сверкающем. Темы эти отнюдь не те, на которые могут разговаривать обычные путешественники. Однако я думаю, что имею право поинтересоваться тем, что вообще происходит.

– Какое право? – возмутился Леонор.

– Такое, что вы не попросили меня удалиться, а значит, вы все–таки доверяете мне… до определенного момента.

Глаза Ролона опасно блеснули, и я поспешно вмешался, опасаясь того, что тот может сказать… или сделать.

– Вы правы. Но я не могу все рассказать вам. Могу только пообещать, что то, что мы делаем никак не затрагивает интересов Византии.

Я коротко рассказал о нашей миссии, немного подредактировав свой рассказ. Я ничего не стал говорить о двух мирах, об опасности соединения обоих под властью Сверкающего. Сказал только, что мы ищем мага, способного противостоять магии Сверкающего и эти поиски привели нас в Константинополь. Сверкающий, зная о том, что мы действуем против него, но, не зная цели нашего путешествия, стремится нам помешать.

– У меня сложилось впечатление, что помешать он старается в основном тебе, – заметил Загерий.

Черт побери! Загерий оказался гораздо наблюдательнее, чем я думал.

– Просто здесь подвернулся я. На Днепре погиб один из наших спутников, теперь он постарался убрать меня.

– Понятно. Ловить на лжи я тебя не буду, хотя уверен, что рассказал ты мне далеко не все. Я бы тебе не поверил, но за несколько недель до вашего появления здесь агентурная сеть Сверкающего неожиданно активировалась. Более того, сюда было направлено несколько других агентов. Все это было сделано немного поспешно. Так, будто Сверкающий был уверен, что мы никак не будем ему мешать. Эта его ошибка помогла проследить несколько связей и ликвидировать многие его шпионские сети. Я помню те масштабные рейды. Но все агенты уверяли, что против Византии они действовать не намеревались. Задание они не знали. Его должны были сообщить им позднее, но они явно кого–то ожидали. Три дня назад оставшиеся на свободе агенты вдруг зашевелились. Они постарались взять под контроль все причалы и гостиницы. Так что здесь твой рассказ подтверждается. Да и их дальнейшие действия так же указывают на то, что у вас ведется какая–то своя игра затрагивающая Византию лишь косвенно.

– А откуда у вас такие сведения о действиях вашей разведки? – поинтересовался Ролон, подозрительно сверля глазами собеседника. – Насколько я знаю, вы с ней никак не должны быть связаны.

Загерий усмехнулся.

– Сразу видно, что вы новичок в Константинополе. Здесь если хочешь выжить, то поневоле научишься заводить нужные связи. Никогда не знаешь, что и когда может пригодиться. И уж если вы действительно хотите прижать Сверкающего, то можете рассчитывать на меня.

– С чего это? – осведомился Илья Муромец.

– Слухами земля полнится. Он уж слишком обнаглел. Подкуп кочевников для вторжения в наши балканские владения. Подстрекательство арабов для нападения на наши азиатские владения. Подозревают, что это именно он организовал секту отвергателей. Как видите, у меня есть причина помогать вам. Может эти зажравшиеся бюрократы, окопавшиеся в императорском дворце, не видят угрозы, но я человек военный и привык полагаться на чувства. И я чувствую опасность. Боюсь, что скоро начнется война и война большая. Сверкающий породил столько конфликтов своими действиями, что большой кризис неизбежен.

– А вы проницательный человек, Загерий, но с чего вы взяли, что будет война?

– Можешь мне не верить, милорд, но я чувствую это. Амстер снаряжает свои флоты и ведет активные переговоры с Китижем и Тевтонией. В Китиже значительную часть войск отводят к Балтике, где они собираются в гигантские лагеря. В Тевтонии тоже волнения среди баронов.

– Это тоже сообщил вам ваш друг?

– Кое–что он, но у меня есть и своя голова, – спокойно ответил Загерий Ролону, встретив его взгляд.

– Хорошо, – я принял решение. – Может вы действительно именно тот человек, который может сильно облегчить наши поиски.

Я посмотрел на Леонора. Тот пожал плечами.

– Я установил защиту сразу же, как только мы вошли.

Впервые я рассказал об истинной цели нашего путешествия.

– Пирр, значит, – задумчиво проговорил Загерий. – Кажется слышал. Если хотите, я сейчас отправлюсь и все разузнаю, а потом сообщу вам сюда? Думаю, у меня это получится быстрее, чем у вас.

– А почему мы должны вам верить? – начал было Леонор. Я же посмотрел на эльфа. Тот едва заметно кивнул.

– Хорошо. Мы будем ждать здесь. – Я усмехнулся. – Озадачим шпионов Сверкающего.

Загерий кивнул.

– В таком случае не будем медлить. Я отправляюсь немедленно. – Гвардеец встал и вышел из комнаты.

– Энинг, ты уверен, что он не предатель? – поинтересовался Ролон.

Я пожал плечами.

– Мне он нравится. Я не чувствую от него угрозы. Да и Эльвинг со мной согласен.

– Вот как? – Ролон посмотрел на эльфа. – Что ж, тогда хорошо. Но сидеть здесь тоже не имеет смысла. Вернее сидеть всем. Пойду–ка я прогуляюсь.

– Куда это ты? – подозрительно покосилась на него Далила.

Ролон рассмеялся.

– О! Меня подозревают в шпионаже! Как это мило. Госпожа, я не давал повода.

– Хватит паясничать, Ролон–убийца. Почему ты вообще пошел с нами? Ты же ведь наемник. Что тебе Сверкающий?

– Леди, наемники тоже люди и у них тоже есть свои принципы. Сверкающий язва и ее надо остановить. Вы пытаетесь это сделать, и я помогаю вам.

– Ага. А кто пытался убить Энинга?

Ролон мило улыбнулся.

– Убивать – это моя профессия. Мне заплатили, я выполнил. К тому же тогда я еще не представлял всего. И ведь Энинг не сердится на меня. Ведь не сердишься? А, благородный рыцарь?

Я усмехнулся.

– Если уж собрались на прогулку, то возьмите свое оружие. – Я достал маленький арбалет Ролона, который отнял когда–то у него.

Ролон рассмеялся.

– Оставь себе на память. У меня есть еще.

– Энинг, но ты ведь не отпустишь его? – Далила была явно возмущена.

– Отпущу. Если бы он хотел меня убить, то давно бы это сделал. У него была куча возможностей. К тому же он спас мне жизнь там, на Днепре.

– Но может он шпион? Сверкающий хочет узнать о нашей цели.

– Ему это узнать, конечно, интересно, но вовсе необязательно. Он знает, что убив меня решает все свои проблемы. Узнать – это любопытно, но устранить угрозу – жизненно важно. Вряд ли он стал бы рисковать ради удовлетворения собственного любопытства.

– Слишком высоко ты себя ценишь, Энинг, – усмехнулся Ролон.

– К сожалению не я. Но может ты все–таки сообщишь куда собрался?

– Это не секрет. В данный момент нам больше всего нужна информация. Причем она нам жизненно важна. Где ее легче всего достать? Правильно, там, где находятся те, кто ее знают.

– Какая гениальная мысль, – восхитилась Далила.

– А где они находятся? – не обратил внимания на насмешку Ролон. – В корабле с алым парусом.

– Ты туда собрался? – изумился эльф. – Ты сумасшедший. Они же знают, что мы можем прийти, и ждут нас!

– Они знают, что мы можем прийти, но они не знают, что мы знаем, что они ждут.

– Чего? – вытаращил глаза Рон.

Ролон щелкнул его по носу.

– Не важно. Предоставьте все профессионалу. – Ролон вышел из комнаты.

Рон обиженно засопел, потирая нос.

– Профессионал, – буркнул он. – А в Амстере не мог за собой слежку обнаружить. Что делать нам?

– Ждать, – пожал я плечами. – Что же еще. Из гостиницы никому не выходить. А я, если не возражаете, посплю. В тюрьме это было как–то не очень удобно на соломе. Да и опасно там это было. Была вероятность не проснуться. Всем спокойной ночи, вернее дня.

Я прошел в свою комнату, скинул верхнюю одежду и юркнул под одеяло. Блаженно потянулся. Сколько времени прошло с того дня, как я спал на настоящей постели в последний раз. Однако перед тем как заснуть я сжал палочку даль–связи и вызвал Нарнаха.

– Вильен.

– Да, Энинг?

– Слушай, надо бы позаботиться о Мириэль. После смерти Винера у нее ведь никого не осталось. Если можно постарайся, чтобы она ни в чем не нуждалась.

– Конечно Энинг, – усмехнулся Нарнах. – Я все сделаю.

Связь отключилась, а через минуту я уже сладко спал.

Разбудили меня громкие голоса за дверью комнаты. Один убеждал, что у него есть что–то важное для меня, а другой, что это важное вполне может и подождать. Я узнал голоса Ролона и Далилы. Ролона? Значит, он вернулся? Я поспешно вскочил с постели и натянул брюки. Нырнул в рубашку и толкнул дверь.

– Ролон, ты вернулся? Что там?

– Ну вот, разбудил, – недовольно заметила Далила. – У него нет ничего такого, что не может подождать, Энинг, а вот тебе не мешало бы хорошенько выспаться.

– Если бы я не выспался, то меня не разбудить, даже если под ухом будет звенеть большой колокол. Что–нибудь узнал, Ролон?

Тот усмехнулся.

– Даже больше, чем что–нибудь. Во–первых, этот корабль принадлежит Сверкающему. Команда тоже целиком его. Насколько я понял, это один из тех кораблей, на котором сюда перебросили шпионов. Мы были правы, они действительно установили наблюдение за всеми крупными гостиницами. Так они узнали и о поиске корабля с алым парусом. Вот и решили проявить инициативу. Насколько я понял, их штаб об этом не знает. Их план до примитивности прост – мы появляемся на корабле, они хватают нас и доставляют на Большой Остров. Того «гения», который придумал этот план, повышают в звании, дают награду и прочее. Ура, ура! Враг повержен, Сверкающий торжествует!

– Значит, это их идея? – поинтересовался я.

– Целиком и полностью. И, во–вторых, завтра или послезавтра сюда должен прибыть человек, который должен взять на себя руководство операцией. Его имя Арктер Бекстер.

– Бекстер? – Удивленно переспросила Далила.

– Ты его знаешь?

– Слышала. Ему около шестидесяти сейчас. Его еще называют Старый Лис. Это очень опасный человек. Говорят, что его еще никому не удавалось обмануть.

– Значит Сверкающий пошел со своего козырного туза, – задумчиво проговорил Ролон. – Энинг, похоже, ты сильно достал нашего друга. Я слышал, что ему передали всю контрразведку и разведку. По сути, он теперь второй человек в государстве с единственной целью. Какой, думаю, говорить не стоит.

– И что нам делать? – поинтересовался Эльвинг.

Ролон таинственно усмехнулся.

– Вот и я о том же подумал. Подумал и решил, что этот Бекстер может быть каким угодно гением, но один он ничего не сделает. А те идиоты, которые клюнули на ту чушь, которую сказал Энинг помогут нам оставить его одного. Ну, или почти одного.

– Почему чушь? – обиделся я.

– А потому, что твоя история про корабль с алым парусом шита такими белыми нитками, что надо быть полным глупцом, чтобы в нее поверить. Ты упорно молчал о цели путешествия, а тут вдруг при всех проговариваешься. – Я хотел было поспорить, но Ролон поднял руку. – Допустим, что тебя сажают в тюрьму и тебе надо срочно сообщить об этом, но даже в этом случае вся твоя история кажется подозрительным. Откуда должен приплыть корабль? Почему ориентир алый парус, а не его название? Что этот корабль должен делать по прибытии? Да здесь куча вопросов возникает. И если бы те, кто придумал эту ловушку, думали головой, то они должны были просто установить наблюдение за причалами. И если бы этот корабль появился, то только тогда они должны были действовать. Нет, появление корабля это ловушка идиотов для других идиотов.

– И что же ты сделал? – поинтересовался я. – Ведь моя история все–таки сработала.

– Это и есть наше счастье. А что я сделал? Естественно попался в эту ловушку.

– Естественно, попался, – едко заметила Далила. – Ведь ты сам сказал, что эта ловушка для идиота.

Ролон поклонился ей.

– Благодарю, госпожа за скромную оценку моих способностей.

– Кончайте ругаться, – встрял Муромец. – Так что ты сделал? У нас не так уж и много времени.

– Я вошел на корабль и представился. Что же еще?

– Ну ты и нахал! – восхитился Муромец. – И что же ты сказал?

– Конечно правду. Правда всегда лучше лжи. Я сказал, что они должны вывести отсюда в Амстер одного человека. Сегодня ночью они должны быть готовы покинуть порт. Мы все входим на корабль, а дальше мол, они должны действовать по договоренности с Мервиным. Капитан согласно покивал головой, да мол, у меня есть такая договоренность, я все знаю. Обещал ночью не опаздывать. Спросил, не нужна ли помощь. Я сказал, что нет. Нам необходимо время разыскать нужного человека, потом мы присоединимся к ним.

– И чем это нам поможет? – недоумевающе спросил я.

– А тем, что капитан отдал приказ сегодня к ночи всем исполнителям собраться на корабле. Там будет большая часть тех, кто сейчас занят нашей проблемой.

– Но зачем он это сделал? Ему что, не хватает своей команды? Или он не доверяет ей?

– Все просто, Илюша. Зависть и ничего больше. Как я понял из подслушанного разговора, капитан терпеть не может Бекстера. Вот и хочет оставить его с носом. Именно за этим он и поставил на свой корабль алый парус. Именно он был главный здесь, пока не назначили Бекстера. Ему это не понравилось. Теперь он хочет добиться цели и оставить Бекстера с носом. Вот мол, этот умник прибыл, а я уже все сделал. И отзывает он большую часть своих людей именно для того, чтобы Бекстер ничего не смог сделать и помешать его триумфу, если вдруг прибудет раньше. – Ролон повернулся ко мне. – Я ведь еще не забыл, как вы, молодой человек, разобрались с агентурой Сверкающего в Амстере. Думаю, нашего друга Загерия заинтересует информация о том, где сегодня ночью произойдет собрание шпионов Сверкающего.

– Что меня заинтересует? – поинтересовался вошедший в это время Загерий.

Ролон зло уставился на Леонора.

– Так то работает твоя магическая защита? К нам может зайти кто угодно, а мы об этом узнаем только тогда, когда нам воткнут нож под ребра.

Леонор одарил Ролона презрительным взглядом.

– Потише, ты. Я же не учу тебя твоей профессии. Защита хорошо работает, а на Загерия она не сработала потому, что он был настроен на эту защиту.

– Ладно, ладно, – поспешно вмешался я. – Вы узнали что–нибудь, Загерий?

– Конечно. Вот адрес, – он протянул мне свернутую бумажку. – Ваш Пирр оказался довольно известной личностью. Я новичок в городе, поэтому неудивительно, что я не сразу понял о ком вы говорите. Так что мне будет интересно узнать, господин Ролон?

Ролон повторил о своих приключениях.

Загерий от избытка чувств хлопнул себя по ноге.

– Так, говоришь, ночью большинство из этой братии соберется на корабле с алым парусом? Великолепно! Пожалуй, мне будет, что шепнуть одному моему другу. Так, сейчас около восьми. Мне надо сейчас же отправляться. Пока найду его, пока соберутся силы, пока то, се. В общем, Пирра вы найдете без меня. Адрес у вас есть, к тому же он живет недалеко. Сейчас выйдете на площадь святого Августина, а там два дома по Зеленному проспекту. – Загерий поспешно покинул комнату.

– Странный тип, – проводил гвардейца подозрительным взглядом Ролон. – То он говорит, что у него здесь куча связей, то заявляет, что сам здесь недавно. Если он не врет, то как ему удалось в такой короткий срок завести столько полезных знакомств?

– Главное что он нам помог, – неуверенно заметил я. Потом тряхнул головой. – Ладно, сейчас это все неважно. Собираем вещи и уходим. Эх, так и не удалось мне переночевать в этих роскошных номерах. Жаль. Все на выход.

– Но мы заплатили за пять дней вперед, – возмущенно запротестовал Леонор.

Я сердито повернулся к нему.

– Во–первых, не вы, а я, во–вторых, если хотите, можете оставаться и жить здесь все пять дней и во всех номерах одновременно.

– Я э… не о том, милорд, – стушевался маг. – Мы имеем право потребовать назад деньги за непрожитое нами здесь время.

– Некогда. Мне почему–то кажется, что времени в обрез.

– Тебе тоже, – Ролон посмотрел на меня. – Когда я шел по городу, то тоже ощущал что–то тревожное. Пахнет грозой.

– Люди напряжены, – подтвердила Далила.

– А вы что скажете?

– Ну, Энинг, – заговорил Мастер. – Наше мнение может быть чисто субъективным, поскольку мы воспринимаем мир через тебя. Так что на нас в большей мере влияет твое восприятие.

– Ладно, ладно. Я хотел услышать только мнения, а не лекцию.

– Мастер всегда страдает склонностью просветить молодежь, – усмехнулся Деррон. – Однако сейчас, мне кажется, твои чувства тебя не подводят. Ситуация в Константинополе давно уже нестабильна. Особенно с момента восшествия на престол последнего императора. Уже было множество уличных беспорядков.

– Почему особенно с момента восшествия последнего императора?

– Энинг, вспомни то, что я тебе говорил на острове. – В голосе Мастера отчетливо прозвучало недовольство. – Император тряпка. Он все дела отдал своим помощникам, которые беспрестанно интригуют друг против друга. Ситуация крайне нестабильна.

– Хорошо, хорошо. Я все помню, просто не сразу догадался. – Теперь я обратился к своим друзьям. – Все готовы. Выходим.

Мы вышли из гостиницы. Забрали своих коней.

– Все равно не понимаю, зачем такая спешка, – недовольно буркнул Леонор. – И все из–за предчувствий мальчишки.

– Слушай, сделай милость, заткнись, – прошипел Ролон внимательно осматриваясь по сторонам.

Отыскать нужную площадь оказалось вовсе не так трудно, как я опасался. Дольше мы искали нужный проспект. Табличек с указанием названия улицы здесь еще не изобрели, да и вряд ли грамотность населения сделала бы их действительно полезными. До всеобщей грамотности в этом мире еще не додумались. Даже аристократы не все умели читать, что уж говорить о простых людях?

Наконец мы нашли нужный дом. Это был довольно большой трехэтажный особняк. Было видно, что Пирр не испытывает нужду.

– Вот это домик, – восторженно свистнул Рон. – Хотел бы я иметь такой. – Его вполне можно было понять. Раньше он жил у мельника, который не особенно его любил и пускал в дело розги, не особенно задумываясь по делу или нет.

Я потрепал его по плечу.

– Обещаю, что у тебя будет такой дом.

Он молча прижался ко мне. Однако в этот момент его конь слегка отпрыгнул, и мы разъехались.

Илья Муромец соскочил с коня и громко стукнул в кованую дверь. Подождали. Никто не отозвался. Тогда Муромец примерился и стукнул так, что казалось дом сейчас развалится, а дверь отчетливо скрипнула. Кажется, еще один такой удар и она вылит вместе с косяком.

В доме раздались быстрые шаги, и в двери открылось небольшое окошечко. Оттуда выглянуло лицо молоденькой девушки лет восемнадцати, которое с испугом оглядело всех нас.

– Что вам угодно, господа? – испуганно спросила она.

– Красавица, – заговорил Илья Муромец, приглаживая бороду и приосаниваясь. За моей спиной отчетливо фыркнула Далила, но, слава богу, свой острый язычок на этот раз она придержала. – Ты не скажешь нам, здесь живет многоуважаемый господин Пирр?

Девушка слегка покраснела.

– Да, это его дом. А вы кто?

– Мы путешественники. Передай, пожалуйста, своему господину, что у нас к нему важное дело.

Она с сомнением оглядела сквозь окошечко всех нас.

– Но мой господин не принимает в такое позднее время. Приходите завтра с утра. Часов в десять. Только вы записывались к нему на прием? К нему ведь на месяц вперед очередь.

Так, дело осложнялось. Вряд ли Пирр примет нас просто потому, что мы заявим будто у нас важное дело. Наверняка к нему не раз пытались пробиться под таким же предлогом. Здесь надо что–то, что наверняка заинтересует Пирра, или привлечет его внимание. Необходимо поговорить именно с ним, а не со служанкой. Я спрыгнул с седла и подошел к Муромцу.

– Передай ему, что мы прибыли от Винера. Скажи, что это действительно очень важно.

Служанка все еще сомневалась, пока я не опустил в ее ладонь золотой.

– Хорошо, милорд. – Она удивленно посмотрела на мой обруч и захлопнула окно. К таким взглядам я уже стал привыкать.

– Энинг, разве Винер не предупреждал, что если Пирр узнает, что мы от него, то он даже слушать нас не будет? – недоуменно спросил Эльвинг.

– Возможно, но сейчас нас вообще не будут слушать, а это хотя бы привлечет его внимание.

Мы ждали минут десять. Наконец раздался какой–то грохот.

– Не знаю, и знать не хочу!!! – кричал кто–то за дверью. Дверь была довольно толстая, но, тем не менее, крик был такой, что нам все было прекрасно слышно. – Пусть проваливают отсюда! Я знать не хочу этого старого маразматика!!! – Это он зря. Винер был совсем не старый – лет пятьдесят. – Иди и скажи им это!!! Нет, не ходи, я сам скажу!

Дверь с треском распахнулась, и на улицу выскочил человек одетый в простую рубашку, темные легкие штаны и домашние тапочки. Человек был довольно молод – лет тридцать. То, что к такому молодому предсказателю записывались на месяц вперед говорило о многом. Чтобы сделать себе имя в таком возрасте надо обладать поистине незаурядными способностями. Выскочив на улицу, он тут же набросился на Илью Муромца, который совершенно опешил от такого натиска. Мне же это напомнило басню Крылова «Слон и Моська». Потрясая кулаками перед лицом росича, для чего Пирру понадобилось встать на цыпочки, он вопил:

– Я не желаю иметь дело с этим подонком! Слышите?! Не желаю! И если вы от него, то вы напрасно проделали такой путь! Убирайтесь, пока я не позвал стражу!

Пирр ругался еще долго, и я напрасно пытался вставить хоть слово в этот яростный обличительный монолог. В конце концов, он выдохся.

– Вы еще здесь? Я же сказал уходите, я не приму вас.

Я рукой оттеснил Муромца назад.

– Я понимаю, что у вас есть причины сердиться на Винера…

– Есть причины?! Есть причины?! Да он… он…

– Я знаю. Он все рассказал. И как высмеивал ваши работы, пользуясь своим авторитетом, и как завидовал вам, признавая ваше превосходство над ним, и как вы поругались.

Пирр явно был ошарашен таким заявлением.

– Он рассказал? – недоверчиво переспросил он.

Я кивнул.

– Что это с ним случилось? Никогда такого за ним не водилось. Что бы Винер, этот тщеславный старик признался в своих ошибках… это невозможно!

– Просто возникли обстоятельства, когда ему пришлось забыть о своем тщеславии. Он не смог помочь нам и сказал, что вы единственный, кто это сможет. Сказал, что вы гораздо сильнее его как предсказатель.

– Надо же. – Пирр был не столько польщен этой похвалой, сколько удивлен. – Мне он никогда такого не говорил. Все что я от него слышал, так это: «Придурок! Из тебя никогда ничего путного не выйдет! Ты полное ничтожество». Должно действительно произойти нечто, чтобы он сказал такое.

– Вы опять правы. Он тоже сказал, что не хочет вспоминать вас, но у него нет выбора.

Пирр покачал головой.

– Надо будет отправить ему письмо.

– Не надо. Винер мертв.

– Что! – Пирр удивленно посмотрел на меня. – С чего бы это? Он был еще здоровый.

– Его убили. Он тогда сказал, что только вы сможете помочь нам, и отправил нас к вам. А кое–кто очень не хотел, чтобы мы добрались до вас. Он нанял людей, что бы те выпытали о цели нашего путешествия у Винера. Он ничего не сказал и тем самым спас вам жизнь.

Пирр нервно посмотрел по сторонам.

– Не на улице же, милорд.

Мы действительно излишне увлеклись беседой, и прохожие посматривали на нас уже откровенно подозрительно.

– Проходите. Быстрее. Коней можете поставить за домом. Там есть конюшня, Налия вас проводит.

Из дома вышла та самая девушка, что разговаривала с нами через окошечко. Она испуганно посмотрела на нас и двинулась в обход дома.

Конюшни примыкали к левой стороне особняка, и из них можно было попасть прямо в дом. Там нас и встретил Пирр.

– Проходите, проходите. Мои конюхи все сделают.

Один за другим мы вошли в дом Пирра.

Назад: Рыцарь двух миров

Дальше: Глава 4