Глава 8
В комнате нас было пятеро: я, Ратобор, патриарх Серафим, Святослав и Изяслава. Святослав, впрочем, молчал, не решаясь вступать в разговор. Я стоял чуть в стороне от всех, а князь вне себя метался по комнате.
– То есть как это ты не знаешь?! Ты ведь знал, что в вине яд?
– Да не знал я! Только предполагал.
– Неужели ты все это устроил только из–за какого–то предположения?
– Которое, тем не менее, оказалось верным, – вставил Серафим.
Сам я пытался добиться определенности от Мастера, но тот, кроме того, что ему что–то показалось подозрительным, ничего больше добавить не мог. К сожалению, этот ответ князя не удовлетворил, и он требовал от меня большей ясности.
Сразу после покушения, он провел меня в эту комнату и пытался узнать имя отравителя.
– Ну не знаю я, поймите же! – в отчаянии повторял я.
– Хватит шуметь, дорогой, – неожиданно заговорила Изяслава. – Ты же напугал его. Что ты набросился на ребенка? Он–то в чем виноват? В том, что спас мне жизнь?
Эти слова на князя подействовали отрезвляюще, и он огромным усилием воли взял себя в руки. Подошел ко мне и положил руку на плечо.
– Извини. Я просто перенервничал. Сам видишь, что здесь творится. Но на этот раз Слав зашел слишком далеко. – Ратобор опять нервно заходил по комнате.
– Это вовсе не обязательно должен быть Слав, – возразил Серафим.
– А, перестань. Ты же сам его подозреваешь.
– Он у меня на первом месте в списке, но и кроме него там хватает людей.
– Мне нужен тот, кто подсыпал яд в вино!
– Все, хватит. – Изяслава поднялась с кресла. – Ты же видишь, что ребенок ничем помочь тебе не может, так что оставь его в покое. Или ты думаешь, что он спас мне жизнь, а теперь специально что–то утаивает? Это ерунда, дорогой.
– Я ни в чем не уверен.
Это было уже чересчур. Я почувствовал, как обида сдавила горло, и резко отвернулся. Умом я понимал, что князь вполне прав, подозревая меня, но с чувствами ничего поделать не мог. Изяслава мгновенно все поняла.
– Иногда ты мне кажешься не человеком, а бездушной куклой. – Она стремительно подошла ко мне и мягко развернула лицом к себе. – Спасибо, Энинг. Не обижайся на моего мужа. Когда его гнев пройдет, он сам пожалеет о своих словах.
Она нежно потрепала меня по волосам. Так всегда делала моя мама. При воспоминании об этом я всхлипнул. Изяслава поспешно прижала меня к себе. Это оказалось последней каплей, неожиданно даже для самого себя я разревелся как младенец.
Через некоторое время мне стало легче, и слезы понемногу отступили.
Князь растерянно смотрел на меня.
– Неужели мои слова так тебя огорчили, малыш? Не обижайся, я часто в гневе говорю, не подумав.
– Вы тут не причем, – честно ответил я. – Просто я вспомнил маму. – Я опять всхлипнул.
– Она умерла? Ты из–за этого стал рыцарем? – мягко спросил Ратобор.
– Нет. Она жива и отец жив. Просто я не могу попасть домой, пока не сделаю одно дело. Я, конечно, сам виноват, но уж слишком тяжело все это… Я больше не вынесу… Мне постоянно приходится идти вперед и рисковать жизнью, своей и своих друзей. А тут еще этот Сверкающий. – Неожиданно я принялся рассказывать все о себе. О школе и своих неприятностях там. Затем о том, как нашел Ключ, и что из этого вышло. О том, как я попал на остров и вынужден был стать рыцарем, чтобы вернуться домой. Как приобрел меч Судьбы и о своем появлении в Амстере. Рассказал о дальнейших наших странствиях.
– Я ничего не хотел устраивать в Парадизии! Мне нужно было только убраться оттуда. Я же не знал, что этот Весторий ухватится за мою сумасшедшую выдумку и организует переворот. А Сверкающий организовал вторжение кочевников на Балканы, чтобы не пропустить меня в Константинополь, хотя он даже не знает, зачем мне туда надо. Сколько уже людей из–за меня погибло и еще погибнет? Я больше не могу так!
Князь подошел ко мне.
– Не бери на себя слишком много. Войну не ты организовал, а Сверкающий. И посмотри на меня. Я в таком же положении, как и ты. Или ты думаешь, мне легко принимать решения, от которых зависят жизни других людей? Ты лучше подумай о том, хорошем, что ты сделал людям. Я ведь тоже должен тебя поблагодарить. И Святослав должен и Ольга. Ты ведь спас их мать.
– Ольга?
Князь улыбнулся.
– Ты ей понравился. Я видел, как она на тебя смотрела. Берегись теперь. Кстати, а почему ты использовал кинжал?
– Я же говорил, что это заподозрил не я, а Мастер. Для меня все это было полной неожиданностью. Я в тот момент совсем о другом думал.
– Это точно, – хмыкнул князь.
– Если бы у меня было больше времени на размышление то, естественно, я так никогда бы не поступил. А так пришлось прибегнуть к первому, что пришло в голову.
– А этот твой друг тоже ничего не может сказать?
– Он видел то же, что и я. Стоп! – Как такая простая мысль не пришла мне в голову раньше? Зря что ли я часами тренировал память под руководством Мастера? И как же сам Мастер не додумался до этого?
– Что–нибудь вспомнил? – с надеждой спросил князь.
– Вот именно что вспомнил. Вспомнил, как можно узнать, что увидел Мастер. Но если и это не поможет, то я ничего больше сделать не смогу. А пока не мешайте мне.
Я сел на пол и скрестил ноги. Расслабился.
– Что он делает? – услышал я голос Ратобора.
– Тсс. Я слышал о таком, но ни разу не видел, – шепотом предостерег патриарх. – Он хочет извлечь воспоминания из подсознания. Мозг человека никогда ничего не забывает, нужно только уметь извлечь эти сведения.
Дальнейшего я уже не слушал, углубившись в воспоминания. Я заново переживал каждый вздох, каждый удар сердца, припоминал малейшую подробность с того момента, как вошел в зал. Серафим абсолютно прав, мозг ничего не забывает. Он помнит все. Любое движение, любую вещь, которая хоть на долю секунды оказывалась в поле зрения. Обычно у человека все эти сведения сразу попадают в подсознание, где и хранятся. Человек не может ими воспользоваться, разве что какой–нибудь маг вытащит их на свет. Пользоваться подсознанием и учил меня долгие месяцы Мастер. Учил извлекать то, что там хранится. Шаг за шагом я просматривал каждое мгновение праздника, каждую деталь, на которую раньше даже не обращал внимания. Если бы не дей–ча, то это заняло бы у меня дни, если не недели. Шаг за шагом, продираясь сквозь груды незначительных фактов, отыскивая тот единственный, который поможет найти отравителя.
Опа! Что это? Вот оно! Вот что насторожило Мастера. Понятно теперь, почему он не мог ничего вспомнить. Он же наблюдал за всем моими глазами, а я видел все это только краем глаза. Сознание не отметило это, но подсознание исправно сохранило все в памяти. А многотысячелетний опыт Мастера помог определить угрозу, хотя он и не понял, откуда она.
Я открыл глаза.
– Я понял, что насторожило Мастера, правда не уверен, что это поможет.
– Говори! – Князь подался ко мне.
– Я у вас ни разу не видел слуг–близнецов.
– Конечно, не видел. У нас их просто нет. К чему ты ведешь?
– Я видел одного слугу в двух разных местах одновременно. Это могли быть либо близнецы, либо этот слуга за секунду смог преодолеть половину зала. Это и насторожило Мастера. Только что этот слуга занимался делами в другом конце зала, и вот он уже подносит вино княгине.
– Значит, магия, – вздохнул патриарх. – Кто–то принял внешность слуги. Теперь тот человек, конечно, уже вернул настоящий облик. И это значит, что враг среди приглашенных. Этого я и боялся.
– Но мы должны найти его!
– Должны, – согласился с князем Серафим. – Я займусь этим. А сейчас я хотел бы кое–что показать Энингу. В его рассказе было нечто, крайне меня заинтересовавшее.
Патриарх ненадолго вышел в соседнюю комнату и вернулся с большой книгой в кожаном переплете.
– Вот. Я хочу кое–что тебе прочесть. – Он открыл книгу:
– «И заполыхал восток зловещим багровым огнем, и пришла оттуда великая сила, которой ничто не могло противостоять. И рушились города, и гибли люди, кровавые реки текли по земле. Не было спасения никому. И была великая скорбь по всей земле русской. Неисчислимые вражьи полчища подступили к Китежу, но случилось чудо! Город отринул врагов и ушел от них за грань мира. Три дня праздновали люди чудесное спасение и три дня возносились благодарственные молитвы Господу за спасение и избавление от напасти».
Серафим отложил книгу.
– Дальше идет повествование о Китеже в этом мире. Насколько я тебя понял, это из вашего мира пришел наш город. Ты можешь что–нибудь рассказать об услышанном?
– Очень немного. Я слышал легенду о Китеже, но особо никогда не интересовался. Знаю только, что по легенде, когда враги подступили к городу, ночью он исчез и больше о нем никто не слышал.
– А что произошло в твоем мире? Удалось одолеть того врага?
– Удалось, но только через двести лет.
– А ты знаешь, что это был за враг?
– Конечно, знаю. Это мы в школе проходим на уроках истории. Тогда на Русь напали кочевые племена монголов. Они жили в то время на востоке и были разобщены. Но однажды среди них появился великий полководец Чингисхан. Ему удалось объединить все племена в одно. Потом за несколько лет он покорил Китай и большие территории на западе. А на Русь они двинулись уже под предводительством внука Чингисхана – Батыя.
Видя неподдельную заинтересованность слушателей, я продолжил рассказ обо всем, что помнил из учебника истории. Об татаро–монгольском иге, нашествии крестоносцев на Новгород. О возвышении Москвы и Куликовской битве. О дальнейшей борьбе с Золотой Ордой. Постепенно дошел до современности моего мира.
Князь с досадой стукнул кулаком по столу.
– Значит, мы боялись химер! В этом мире для нас нет никакой угрозы с востока. Мы тратили огромные средства для строительства крепостей, на содержание мощной армии на востоке и гигантского флота на Волге и других реках. И все эти усилия напрасны. Здесь нет угрозы и нет Чингисхана. И те племена, о которых говорил Энинг, по–прежнему разобщены.
– Ну почему же зря, – задумчиво заметил Серафим. – Теперь, когда мы это все узнали, ту армию можно использовать по–другому.
– Что ты задумал? – насторожился князь.
– Мы об этом после поговорим, – уклонился от ответа патриарх и повернулся ко мне. – Больше ты ничего добавить не можешь?
Я покачал головой.
– Хорошо, тогда не будем больше тебя задерживать. Твои друзья, наверное, тебя уже заждались.
– И еще, никому не говори о том, что происходило в этой комнате, – добавил Ратобор.
Было ясно, что меня вежливо просят удалиться. Впрочем, возражений это у меня не вызвало. Мне и самому сейчас хотелось побыстрее покинуть комнату, слишком уж напряженным получился разговор.
На выходе меня уже с нетерпением ожидали друзья. Помня о просьбе (а точнее, приказе) князя, я постарался рассказать все только в общих чертах, не упоминая подробностей. Это ни от кого не укрылось, но все прекрасно поняли, что больше я рассказать все равно не могу.
– Ты должен мне все рассказать! – топнула ногой Ольга, которая сразу же подбежала, как только заметила, что я вышел. – Я княжна и приказываю тебе!
Я улыбнулся.
– Не могу. Я бы с радостью выполнил приказ княжны, но князь запретил мне это делать.
– Но я все равно ведь от него все услышу! Он ведь мне все расскажет! Так какая разница – сейчас ты все расскажешь, или потом он? – попробовала она схитрить.
– Прекрасно. Я совершено не возражаю, если Великий Князь тебе все расскажет.
– А он это делать не намерен.
Мы разом обернулись. В открытых дверях стоял Ратобор и сурово смотрел на дочь.
– Вам, пожалуй, стоит уйти отсюда, – заметил он тихо. – Вы привлекаете слишком много внимания.
Действительно, как только я появился в зале, все разговоры немедленно смолкли. Все присутствующие настороженно прислушивались к тому, что я говорю, пытаясь понять, что происходит.
Поняв, что допустила промах, Ольга покраснела, но все равно продолжала сердито смотреть на отца.
Мы откланялись и покинули зал, провожаемые пристальными взорами многочисленных гостей. В коридоре нас догнала Ольга и, схватив меня за руку, чуть придержала, позволяя всем остальным пройти вперед.
Рон насупился и собрался было остаться со мной, но Эльвинг крепко сжал ему плечо и увлек за собой.
– Послушай, – быстро заговорила она. – Я хочу попросить у тебя прощения. Ты ведь спас мою мать, а я подумала… Извини пожалуйста. А теперь, когда нас никто не слышит, я хочу сказать, что очень наблюдательна, поэтому ты должен рассказать, кто пытался это сделать.
От такого «логического» вывода я слегка растерялся.
– Не знаю наблюдательна ли ты, но вот что любопытна – это точно. Но я не могу ничего рассказывать. Твой отец запретил мне.
– Неужели ты боишься папы?
– Да, – честно ответил я.
– Какой же ты трус! А еще рыцарь! – Она сердито топнула ногой и убежала. – Ты такой же, как все! – бросила она на прощание.
Я растерянно посмотрел ей вслед. И что эта загадочная фраза должна означать? Я недоуменно покачал головой и отправился догонять остальных.
Через два дня никаких подвижек в деле поиска отравителя не было. Меня еще несколько раз вызывал князь, прося вспомнить «хотя бы еще одну, какую–нибудь незначительную подробность». Атмосфера во дворце была на редкость напряженная. Внутренняя охрана была усилена. Но все эти меры оказались бесполезны. Сам патриарх в отчаянии признался мне, что если шпион не допустит какой–нибудь оплошности, то найти его будет практически невозможно. Всех гостей было около сотни, и проверить, где каждый из них находился в момент покушения, было невозможно. Дело осложнялось еще и тем, что на празднике присутствовало много послов. Поскольку подозрение падало на всех приглашенных, то проверок не избежали и дипломаты. А это еще сильнее накалило обстановку.
А у меня к тому же появилась и собственная «головная боль». Тот дворянин, который пытался осмеять мой подарок принцу, оказался на редкость злопамятен. Это был молодой человек лет двадцати, у которого знатности и спеси было больше, чем мозгов. Посчитав, что это я являюсь виновником его позора, он теперь доставал меня при каждом удобном случае. Было ясно, что он напрашивается на дуэль, но по какой–то причине не желает быть вызывающей стороной. Скорее всего, хочет сам выбрать себе оружие. Не имея ни малейшего желания ввязываться в глупые поединки, я старался терпеливо сносить все его выходки. Но делать это с каждым разом мне было все труднее и труднее. Видя, что я избегаю его, он решил, что я трушу, и насел еще сильнее. Понимая, что князю сейчас вовсе не до этого мелкого склочника, я молчал. Эльвинг однажды заикнулся было, что разберется с ним, но я велел ему не соваться. Еще не хватало, чтобы за меня заступались друзья! Да этот скандалист растрезвонит об этом на весь город. Буефар посоветовал поскорее свернуть придурку шею. Объяснять, что мне не хочется связываться с ним, было бесполезно. Для рыцаря все мои доводы были чушью. Любого другого Буефар уже давно обвинил бы в трусости. Сейчас же он только поражался моему долготерпению.
Но и моему терпению есть предел. Я решил немного успокоить нервы, пройтись по городу, и решить, наконец, что делать с этим задирой. Ясно, что так просто он не отстанет. Может и правда стоит надавать ему по шее? Ничего так и не решив, я стал просто бродить по улицам.
– Можно к тебе присоединиться?
Я стремительно обернулся. Позади меня стояла Ольга.
С тех пор, как два дня назад она накричала на меня, мы больше не виделись. И вот, неожиданная встреча.
– Что ты здесь делаешь?
– Гуляю. Я видела, как ты выходил из дворца, и выбежала следом, но потеряла тебя в толпе. И вот, нашла.
– Вижу. Но зачем ты побежала следом?
– Хотела извиниться. Я понимаю, что тогда была не права.
– Если только из–за этого, то могла бы просто дождаться моего возвращения.
Ольга надулась.
– Какой ты противный все–таки! А может, мне погулять захотелось?
– А что скажет отец, когда узнает, что ты одна вышла из дворца?
– «Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты никогда не выходила в город одна? Ну почему ты растешь такой непослушной девчонкой? Если хочешь прогуляться, то возьми хотя бы одного охранника», – довольно точно передразнила она князя.
Я против воли улыбнулся.
– И где же твой охранник?
Она лукаво посмотрела на меня.
– Я думала, им будешь ты.
– Вот так сюрприз!
– Ты же ведь рыцарь. А еще я расспросила Рона. Он много чего о тебе рассказал. И еще он утверждает, что ты можешь победить на мечах даже моего отца.
– А что еще тебе наговорило это трепло?
– Много чего. Так как?
Я вздохнул. Ее вера в меня была, конечно, лестной, но если с ней что–нибудь случится, то как мне потом объясняться с князем.
– Ладно. Я буду охранять тебя до дворца.
– Вот уж фигушки. Ни в какой дворец я не пойду. Мне хочется погулять. Ты ведь первый раз в Китеже? Давай я тебе покажу город.
– Послушай, – сделал я попытку отговорить ее. – Мне не хочется смотреть город. Мне хочется вернуться во дворец.
– Врешь ты все. Ты это специально говоришь, чтобы заставить меня вернуться домой. И не спорь, я лучше знаю.
Спорить с таким утверждением, и правда, было сложно. А она продолжала:
– Я все равно не вернусь, а силком ты меня не потащишь и без меня не уйдешь. Побоишься оставлять одну. Ты же ведь такой трусишка. А если со мной в твое отсутствие что–нибудь случится, то ты себе этого никогда не простишь.
Она была права. Силой тащить ее во дворец было довольно глупо. Да и как это сделать? Конечно, можно ее оглушить, но что потом? Нести на себе? А что сказать прохожим? Извините, тут девочке плохо стало? Вызовите скорую?
– Это наглый шантаж.
– Вот именно. Так что ты решил?
Я покорно вздохнул.
– Ты умеешь убеждать.
– Ага. Мой папа тоже так говорит.
Она живо схватила меня за руку и потащила к ближайшему постоялому двору. Там взяла напрокат пару лошадок.
– Так мы быстрее все осмотрим, – пояснила она. – А во дворец возвращаться за нашими конями не стоит. Мы же не собираемся участвовать в скачках.
В течение двух часов Ольга таскала меня по всему городу, с увлечением рассказывая обо всех его достопримечательностях. Она знала удивительно много интересного о разных местах города. В честь какого события построен тот или иной храм, когда и кому поставлен памятник, чем прославился этот человек. Кто архитектор красивого и необычного здания. Ее было интересно слушать. Она не читала лекций, а просто рассказывала, делилась знаниями. Причем делала это с юмором и добавлением каких–нибудь веселых историй. Чувствовалось, что ей нравится выступать в роли гида.
Иногда мы заходили внутрь какого–нибудь храма или здания. Побывали в нескольких собраниях достопримечательностей и редкостей – в музеях, по–нашему. Были даже в Высшей Школе Инженерных и Магических наук.
Под конец этой экскурсии мы вернули лошадей и, получив назад залог, прошлись немного пешком.
– Вот теперь можно возвращаться, – заметила Ольга. – Пожалуй, сегодня мы больше ничего посмотреть не сможем.
– А что, разве еще что–то осталось?
– Твой сарказм совершенно неуместен. Китеж один из самых крупных городов мира. Неужели ты думаешь, что его можно осмотреть за каких–то два часа? – Она свернула с дороги в какой–то закоулок.
– Эй, ты куда это?
– Во дворец, конечно. Куда же еще? Просто этот путь короче.
– Может, все–таки пойдем по главной улице? Мне не нравится твой короткий путь. У меня нехорошее предчувствие.
– Не будь таким суеверным. Я здесь тысячу раз ходила. – Она, не оборачиваясь, двинулась вперед. Я вынужден был пойти следом.
Короткая дорога вела мимо каких–то нежилых строений, петляя среди нагромождений различного мусора. Скорее всего, здесь были дровяные склады, а также несколько складов купеческих. На многих постройках краской были выведены имена владельцев. Людей здесь не было. Только один раз нам попался какой–то веселый подвыпивший старикашка. И потому, когда нам навстречу вышли сразу трое, это стало для нас большой неожиданностью. И что самое удивительное, они явно принадлежали к знати. Каждый из них был вооружен прямым узким мечом и кинжалом.
Впрочем, я быстро перестал удивляться этой встрече, как только узнал в одном из них своего обидчика. И намерения, судя по всему, у него были самые серьезные. Ольга тоже ощутила возникшую напряженность и пододвинулась ко мне поближе.
Я положил руку на рукоять шеркона и быстро короткими импульсами биополя, просканировал пространство вокруг. Нигде никто не прятался. Кажется, они считают, что смогут легко справиться со мной и втроем. Что ж, блажен, кто верует. Тем не менее, я внимательно наблюдал за каждым их шагом, пытаясь оценить степень их опасности.
– Так–так–так! Кого я вижу! Рыцарь! Платочек не нужен сопли подтереть? – заговорил задира. – А свой фальшивый орден ты где оставил? Есть ведь наказание за незаконное ношение орденов. Если об этом узнают, тебе не поздоровится.
Я промолчал. Предположение о фальшивом ордене было настолько глупым, что вряд ли на него стоило отвечать.
– Что тебе надо, Влад? – вышла вперед Ольга.
– О, простите, что сразу не заметил вас, принцесса. Вы себе выбрали не слишком подходящую компанию.
Делают вид, что только сейчас заметили княжну. Так я им и поверил. Не случайно же они здесь оказались? Наверняка следили за нами. Что–то они задумали, и кажется, на этот раз мне от драки не отвертеться. Не пойму только, этот Влад действительно считает, что я его так сильно оскорбил? Ведь ясно, что победа надо мной не доставит ему никакой славы. А если он проиграет ребенку, то это окончательно уронит его авторитет. Но он явно хочет, чтобы это я вызвал его на поединок. Но зачем ему это надо? Ну захотел проучить, мало ли поводов? Вызови и все. Непонятно это. А раз непонятно, то и не стоит на это попадаться. Хочет, чтобы я его вызвал? Прекрасно, пусть постарается. Я буду молчать. Почему–то такое поведение больше всего раздражает агрессивных типов, и они принимают его за слабость противника.
– Я сама решаю, кто для меня является подходящей компанией, – отрезала Ольга, прерывая мои размышления. – Еще раз спрашиваю, что тебе надо от Энинга?
– Что мне надо, принцесса? Ровным счетом ничего. Я только хочу, чтобы этот вот сопливый рыцарь извинился за оскорбление и убрался из города. Он ужасно меня раздражает, но я готов дать ему шанс убраться живым.
Последний человек, от которого я слышал нечто подобное, был Гаерг Третних. Он сильно пожалел об этом впоследствии.
– По–моему, ты сам виноват в том, что случилось на праз…
Я легонько зажал рот Ольге и задвинул ее себе за спину.
– Молчи, – шепнул я. – Чтобы не произошло, молчи.
Она гневно посмотрела на меня, но подчинилась.
Влад тем временем продолжал изощряться в различных оскорблениях, тщетно стараясь вывести меня из себя.
– Это все очень познавательно. Я даже выучил несколько новых выражений, – заметил я, когда парень ненадолго прервался. – И если это все, что ты хотел сказать, то позвольте откланяться.
Товарищи Влада были явно недовольны таким оборотом дела, но молчали. Все это мне совсем не нравилось. Дело все меньше и меньше походило на заурядную месть оскорбленного дворянина.
Я, внешне расслабленный, но максимально собранный внутри, взял Ольгу за руку и двинулся прямо на троицу. Те явно не ожидали этого и расступились. Все мои чувства были напряжены до предела. Я был готов мгновенно отреагировать на любую угрозу, на любой выпад.
– Трус! – взвизгнул Влад. – Ясно же, что это ты подсыпал яд княгине, а потом организовал ее «спасение». Теперь все считают тебя героем, но я–то вижу тебя насквозь! Сопляк! Сопливый рыцарь! Слюни подотри!
Я обернулся и устало посмотрел на него.
– Слушай, Влад. Просто, чтобы прекратить эту ерунду. Уясни для себя, что на дуэль я вызывать тебя не собираюсь. Я же вижу, что ты из кожи лезешь, чтобы добиться этого. Я не знаю, зачем тебе это надо, но идти у тебя на поводу не желаю. Чтобы доказать, что я не трус, готов принять твой вызов. Скажи: «Вызываю тебя» и все. Если ты этого говорить не собираешься, то не трать попусту слов. Я вызывать тебя не намерен.
Кажется, Влад растерялся. Он молча раскрывал рот, напоминая рыбу, вытащенную на песок. И скорее просто, чтобы оставить за собой последнее слово, крикнул мне в догонку:
– Не надейся, что твоя выдумка про двойника слуги тебе поможет! Тебе не удастся отвертеться!
Я затормозил так резко, что княжна налетела на меня. Обернувшись, я встретился с ее недоуменным взглядом. Но сейчас мне было не до объяснений.
– Энинг, – вскричал Мастер. – Ты слышал, что он сейчас сказал?! Ты понял?!
Я понял. Понял, но что теперь делать дальше? Отправиться к князю и рассказать о подозрениях? Но это только подозрение, очень слабое подозрение. Их ведь трое и они уверены в себе. Если я сейчас брошу обвинение им в лицо, то они могут проговориться, уверенные в своем превосходстве. Ошеломить их. А Ольга? Она ведь тоже окажется под ударом в этом случае. Если бы не она, то я даже колебаться бы не стал.
Я мельком глянул на нее. Она не понимала, что происходит, но наш уход, больше похожий на позорное бегство, ей совсем не нравился. Она даже избегала смотреть на меня. Ясно, что, по ее понятиям, должен делать настоящий мужчина, когда его оскорбляют. Моему возрасту в этой ситуации поблажек не делали: надел обруч рыцаря – значит ты уже совершеннолетний по законам этого мира.
И может, я поступаю неправильно, но я не могу больше выносить ее скрытое презрение. И плевать на все предчувствия.
Я медленно обернулся.
– Повтори то, что ты сейчас сказал!
Такого Влад от меня явно не ожидал. Я стерпел, не моргнув глазом все его оскорбления, а сейчас внезапно изменил свое намерение уйти. Он не понимал моего поведения, но, видно, решил продолжать в том же духе, раз уж вызвал хоть какую–то реакцию.
– Я сказал, что тебе это так не пройдет…
– Не это. Раньше! Что ты сказал до этого о двойнике? Откуда ты знаешь о магическом двойнике слуги? Гвардия проверяла гостей на наличие магической силы, но никто не говорил о двойниках. Это было известно только пятерым и я сомневаюсь, что кто–то из них поделился этим знанием с тобой. Даже Ольга не знала об этом. Откуда же ты об этом узнал?
Влад стремительно побледнел, а его товарищи одарили его такими взглядами, что его испуг перешел в ужас.
– Ты испугался! Значит, я прав в подозрениях! Это ты был тем слугой! Это ты подсыпал яд в кубок и отнес его княгине, приняв облик слуги! Теперь понятно, почему ты преследовал меня! Вовсе не из–за инцидента на празднике, а из–за того, что ты думал, будто я знаю отравителя. Когда же тебя не арестовали, а стали проверять всех на наличие магических способностей, ты понял, что известно только о втором слуге, но не то, кто это мог быть. И ты испугался, что я могу вспомнить еще что–то. Действовать открыто ты уже не мог: везде полно стражи, все проверяется, все маги во дворце настороже. Но вот дуэль – дуэль совсем другое дело. И лучше, если вызов будет исходить от меня. Ведь потом всегда можно будет сказать: «Я не хотел этого, но он сам напросился». Так? А еще, вызванный имеет право на выбор правил поединка. Я ведь мог выбрать до первой крови, а тебе совсем не это нужно было. Ты хотел, чтобы был бой насмерть, или, на худой конец, прекращение боя по обоюдному согласию.
Влад уже вернул себе самообладание.
– Что ж, ты оказался умнее, чем я думал. Ты прав. Княгиня должна была умереть, а обвинить в этом должны были посла Тевтонии. У нас уже все было готово. Между Тевтонией и княжеством должна была начаться война. Поэтому Слав и выдвинулся к Днепру. Когда основная часть войск ушла бы, он поднялся бы по Днепру до самого Китежа. В его распоряжении сейчас находится целый византийский флот. Но тут вмешался ты и все испортил. Более того, ты каким–то образом заметил, что был поддельный слуга. И ты прав, я не хотел рисковать, что ты еще что–нибудь вспомнишь. К сожалению, после покушения вся стража словно взбесилась и незаметно ничего нельзя было сделать. – Влад повернулся к Ольге. – Очень жаль, принцесса, что твой дружок оказался таким догадливым. Он должен был вызвать меня на дуэль, а ты стала бы свидетелем этого. Нелепая случайность. Я не хотел его смерти, но увы… Какая жалость! Теперь, надеюсь, ты понимаешь, что умереть должны вы оба?
– Негодяй!!! Убийца!!! – Ольга выхватила откуда–то кинжал и бросилась на Влада. Мне с трудом удалось перехватить ее руку и откинуть назад.
– Ольга, ради бога, не лезь! И откуда у тебя кинжал?
– А ты что думал, княжеская дочь будет ходить безоружной? – Она сердито посмотрела на меня. – Почему ты не дал мне убить его? Он же хотел отравить мою мать!
– Потому что он нужен живым. Твой отец наверняка захочет допросить их всех. – Я постарался не выказать сомнений в том, что ей вряд ли удалось бы добраться до Влада.
– Ты посмотри–ка, этот рыцарь собирается взять нас живыми! – развеселился Влад.
Я печально посмотрел на него.
– Ты случайно не слышал рассказов Рона? Это мой друг. Мальчик.
Влад удивился вопросу:
– Зачем мне слушать глупую болтовню мальчишки?
– А напрасно не слушал. Он любит рассказывать. Особенно он любит рассказывать о моих подвигах. Он мог бы рассказать вам, за что я получил орден Чести. Уверен, тогда вы попытались бы избавиться от меня другим способом, а не вызовом на дуэль.
– И за что ты его получил? – впервые заговорил один из спутников Влада.
– Он не дал предателям открыть ворота Амстера, – мстительно откликнулась Ольга из–за моей спины. – Он в одиночку удерживал отряд наемников. А их, между прочим, было шестнадцать человек в полном вооружении.
Насчет полного вооружения, это, конечно, она загнула. Или это Рон так рассказал? Будь у них арбалеты, я бы сейчас здесь не стоял.
У Влада впервые мелькнула тень неуверенности.
– И ты думаешь, мы в это поверим?
Я обнажил шеркон.
– А разве имеет значение, верите вы или нет?
Они бросились на меня одновременно, стараясь ошеломить натиском. Они не считали меня серьезным противником. Что ж, самоуверенность – опасная для бойца вещь. Я быстро разобрался, кто из них действительно опасен и постарался первым обезвредить Влада. Всего мне понадобилось шесть ударов. Три – выбить у них из рук оружие, еще три – перерезать пояса их штанов. Один из них попытался дать деру, но мой нож быстро заставил его передумать, угодив ему тяжелой рукояткой по затылку.
Глядя, как двое растерянно озираются по сторонам, поддерживая штаны, а третий со стоном поднимается с земли, Ольга расхохоталась. Тут не удержался и я, настолько глупо они выглядели.
– Если кто–то попытается бежать, то в следующий раз получит уже не рукояткой. А если кто думает, что таким способом избежит допроса, сразу предупреждаю – кидать буду в ногу.
Ольга быстро собрала оружие и встала за спиной у троицы с одним из мечей наготове. И держала она этот трофей вовсе не как новичок. При этом ее глаза пылали таким гневом, что я начал всерьез опасаться за жизнь пленников.
– Помни, они нужны твоему отцу живыми, – на всякий случай напомнил я.
Она сердито посмотрела на меня.
– Я помню. А вы быстро на землю! Лицом вниз!
Этот приказ был выполнен незамедлительно. Да и никто, будучи в здравом уме, не стал бы спорить в этот момент с Ольгой. Она находилась на взводе и могла в любое мгновение полоснуть кого–нибудь мечом. Те это отлично понимали.
– Их надо отвести во дворец.
Я покачал головой.
– Ни в коем случае. Во дворце наверняка остались еще шпионы. Если мы их открыто приведем туда, то это очень быстро станет известно заговорщикам и многие сумеют улизнуть. Лучше всего, если пока об этом никто не узнает. Беги во дворец и расскажи все отцу. Он сам разберется, что делать дальше.
– А почему бы тебе самому не сбегать?
– Потому что тебе легче будет попасть к князю, все же он твой отец и тебе он быстрее поверит. Да и я просто боюсь их с тобой оставлять.
Она натянуто улыбнулась.
– Хорошо, что ты не сказал, что боишься меня с ними оставить. – Ольга бросила меч и понеслась во дворец.
Как только она скрылась из вида, Влад поднял голову:
– Слушай, зачем тебе все это? Отпусти нас! Я обещаю тебя щедро наградить. К тому же ты не дурак, а Славу нужны умные люди. Когда он сядет на принадлежащий ему по праву трон, он наградит тебя по–княжески.
– Это из–за тебя–то? Что–то я сильно сомневаюсь, чтобы он особо переживал из–за вашей троицы.
– Я вовсе не мелкая сошка и мне известно многое. Думаю, он отблагодарит тебя за то, что ты дашь нам возможность бежать.
– А я думаю, что он в гораздо большей степени отблагодарит меня, если я прямо сейчас убью всех вас. Может, мне действительно стоит перейти на службу к Славу и оказать ему услугу? Шучу–шучу, не дергайтесь. К тому же я что–то не уверен, что трон принадлежит ему по праву. А теперь изобрази страуса. Ну! Голову в песок! Живо!
До самого прихода гвардейцев, посланных князем, я пытался убедить этих типов, что подкупить меня они не смогут, и до самого их прихода они мне не верили.
Они заткнулись только тогда, когда появился Ладигор с пятью солдатами. Ольги с ними не было. Очевидно, князь решил, что нечего ей здесь делать. Ну и правильно.
Ладигор с некоторым удивлением поглядел на аккуратно разложенных в рядок шпионов.
– Как же ты их удержал в одиночку? Они же втроем легко могли справиться с тобой.
– Они тоже так думали. Поэтому и лежат тут. – Было излишним хвастовством говорить, что они решили после ухода Ольги, что сумеют улизнуть от одного, если побегут в разные стороны. Пришлось на простых примерах доказать, что они сильно ошибаются. Возможно, я и перестарался немного. Ну да ладно, им это будет только на пользу. – А вы что, так их и поведете?
– Нет, конечно. Тут недалеко стоит закрытая карета, вот в ней и отвезем красавчиков. Со всеми удобствами. Князю не терпится побеседовать с ними. Кстати, и с тобой тоже. Он велел явиться немедленно.
Я вздохнул.
– Тогда я, пожалуй, пойду. Вы тут дальше и без меня справитесь.
Ладигор пристально посмотрел на меня, выискивая насмешку.
– Поторопись.
Махнув на прощанье Ладигору, я направился во дворец.
Там меня сразу же провели в комнату, где уже дожидались князь, патриарх и Ольга. Кажется, в этот раз ей удалось настоять на своем присутствии.
Наш разговор с князем, больше напоминающий допрос, продолжался около часа.
– Значит, единственное замечание Влада заставило тебя подозревать его в попытке отравления? – Ратобор прошелся по комнате. – А то, что ты отказался вызвать его на дуэль, подтолкнуло того совершить ошибку. Невероятно, и тем не менее. Господи! Да, его план сработал бы с кем угодно, но ты оказался для него крепким орешком. Ты отказался вызывать его, несмотря на все оскорбления, только потому, что подозревал ловушку.
– Ловушка и была.
– Но ты победил бы его?
– Конечно. Он хотел, что бы именно я вызвал его на дуэль. Это дало бы ему возможность утверждать, что все случившееся роковая случайность. Он думал, что легко справиться со мной. Беда только в том, что я не стал бы убивать его. А, поняв, что намного слабее меня, он начал бы думать над другим вариантом. И этот другой вариант вполне мог ему удастся. Но я отказался глотать его наживку, и это его выбило из колеи. Как следствие, он допустил ошибку. А уверенность в том, что втроем они справятся со мной, лишила его осторожности.
– И он сознался, – подхватила Ольга. – Он хотел убить нас обоих, чтобы мы не могли сообщить тебе о подозрениях Энинга.
– Об этом я потолкую с ними особо, – с угрозой произнес князь. – А ты больше не будешь выскакивать из дворца без охраны!
– Но папа…
– Все! Я сказал! Хватит мне уже переживаний! Подумай о сегодняшнем случае!
– Но ведь ничего не случилось!
– Скажи спасибо своему кавалеру. Но отныне ты никуда не выйдешь без охраны. По крайней мере, пока Слав на свободе.
Ольге это совсем не понравилось, но она понимала, что сейчас спорить бесполезно. Она лишь гордо вскинула голову и вышла из комнаты, выразив таким образом свое несогласие с отцом.
– Беда с этой девчонкой, – заметил князь, глядя ей вслед. – Никогда не знаешь, что она выкинет в следующую минуту. Что ж, не буду больше тебя задерживать. Только никому ни слова, хотя ты и сам это понимаешь.
В течение дня было произведено несколько арестов. Обстановка резко накалилась. Шли допросы, после которых арестовали еще несколько человек, а трое вельмож скрылись в неизвестном направлении. Был объявлен их розыск. В городе провели несколько обысков. Как мне сообщила по секрету Ольга, обнаружили несколько складов с оружием, которым можно было вооружить целую армию. Кажется, внутри города подготавливалось небольшое восстание. Как сказала мне та же Ольга, предателей было не очень много, но их удар в нужный момент должен был решить судьбу Китежа. В этом угадывался почерк Сверкающего. Когда я поделился этими мыслями с Мастером, он согласился со мной и сказал, что сам размышляет над этим же. И еще заметил, что, скорее всего, это и была та цена, которую заплатил Сверкающий Славу за содействие в моей поимке.
Это подтвердил в беседе со мной и Ратобор.
– Ты был прав, Энинг. Это, действительно, были люди Сверкающего. Кажется, Сверкающий очень высоко ценит твою голову. Но это вмешательство в дела Китежа дорого ему обойдется – это я обещаю.
– Ваше Величество, – сказал я. – Думаю, что будет лучше всего, если мы отправимся в путь сегодня ночью. Мы и так уже слишком долго здесь задержались.
– Ты с ума сошел, Энинг! Слав по–прежнему закрывает Днепр. А если надеешься, что после всех событий ему не до тебя, то глубоко заблуждаешься. Ты для него теперь единственная надежда заручиться поддержкой Сверкающего. А степь постоянно патрулируется отрядами кочевников.
– Это действительно неразумно, – поддержал князя Серафим. – Задержитесь еще на месяц, и мы очистим все течение Днепра. Нам тоже выгодно сделать это как можно быстрее. Мы несем убытки из–за каждого дня задержки торговых караванов.
– Чем дольше мы будем здесь оставаться, тем больше шансов будет у Сверкающего узнать цель нашего путешествия.
Князь задумался.
– Кажется, отговорить я тебя не смогу, а твои друзья тебя наверняка поддержат. Хорошо, я помогу вам. По Днепру вы спуститесь настолько, насколько это будет безопасно. Дальше вы сходите с ладей и отправляетесь в один из наших городов на побережье. В основном они служат в качестве баз флота на Черном море. Я дам тебе письменный приказ для комендантов нескольких таких городов. Согласно этим приказам вас обеспечат транспортом до самого Константинополя.
– Но Ваше Величество, – возразил патриарх. – Какие у них шансы пройти через степь и дойти до любого из этих городов?
– Достаточно велики. Ведь дошли же они сюда.
Патриарх пристально посмотрел на князя. Потом медленно кивнул.
– Понимаю.
Я завертел головой, переводя взгляд с одного собеседника на другого, пытаясь понять, о чем это они.
Князь заметил мой интерес.
– Мы тут решили, что нам вполне по силам произвести небольшую диверсию. Это отвлечет силы кочевников от вас. По даль–связи я отдам приказ гарнизонам нескольких крепостей соединиться и напасть на отряды кочевников на западе. Остальные вынуждены будут прийти им на помощь, иначе их отрежут от тех, кто сейчас воюет на Балканах. В результате с вашего пути исчезнут значительные силы врагов.
– Спасибо, Ваше Величество, – искренне поблагодарил я.
Князь поднялся, давая мне понять, что встреча закончена. Я тоже поднялся, поклонился и вышел.
– Эта диверсия сработает против кочевников, – задумчиво проговорил Деррон. – А вот кто будет отвлекать Слава? Он ведь тоже заинтересован в твоей поимке.
– Будем надеться, что про наше отбытие он не узнает.
– Энинг, я тебе сколько раз говорил, что лучше всегда исходить из самого скверного варианта. Неужели ты думаешь, что здесь изловили всех шпионов Сверкающего или Слава?
– Нет, конечно, но мы же отплывем тайно, да и место, где мы сойдем с кораблей, не будет никому известно.
– Слишком много здесь неопределенности. Даже если вам удастся сохранить отплытие в тайне, то все равно вскоре будет замечено отсутствии вашей компании при дворе. А место, где вы сможете сойти с ладей, вычислить не так уж и трудно.
– Ладно, об этом будем думать потом.
– Как бы потом поздно не стало, – проворчал Деррон.
Я отправился разыскивать друзей.
Буефар в основном проводил время с Ладигором и Ильей Муромцем в ближайших трактирах. Рон нашел благодарных слушателей среди младших сыновей князя, с увлечением живописуя им наши приключения. Далила почти все время пропадала на женской половине дворца или общалась с многочисленными поклонниками. Эльвинг же быстро приобрел новых друзей на стрельбище, где всем усердно доказывал, что эльфы – самые лучшие стрелки из лука. Пожалуй, задержись он здесь еще на неделю – обчистил бы карманы всех самых заядлых спорщиков, всегда готовых поставить против него в каком–нибудь соревновании по стрельбе. Леонор же зарылся в трактаты по магии в дворцовой библиотеке. Так что, зная, где любят проводить время мои друзья, найти их было не очень сложно.
– Сегодня ночью по Днепру отправится разведка во главе с Ладигором, – сообщил я им.
– Ладигор мне ничего не говорил, – заметил Буефар.
– Во–первых, это тайная экспедиция. Во–вторых, Ладигор еще сам об этом не знает. Князь мне об этом сообщил только что. Мы отправимся вместе с ними. Потом сходим с ладей и по суше идем к ближайшей крепости китежан на побережье Черного моря. У нас будет приказ князя, по которому нас доставят до самого Константинополя. Самый опасный момент нашего путешествия будет тогда, когда мы расстанемся с ладьями. Но князь обещал устроить небольшую диверсию, которая отвлечет кочевников.
– А кто отвлечет Слава? – поинтересовался Буефар.
– Думаю, Славу будет не до нас.
– Я бы на это не очень рассчитывал. В любом случае, нам надо быть очень осторожными.
– Мы можем подождать, пока разберутся со Славом, – заметил Эльвинг.
– Нет, не можем. У меня предчувствие, что времени у нас остается все меньше и меньше. К тому же, наша задержка дает возможность Сверкающему подготовить нам ловушку в самом Константинополе.
– Ты командир, тебе и решать, – высказала общую мысль Далила. – Но если мы ночью отправляемся, то я пойду собираться.
Вскоре мы все разошлись.
Хотя мне и собирать–то было особо нечего, я все равно решил отправиться к себе, немного отдохнуть перед дорогой. До отплытия оставалось не так уж и много времени.
Когда взошла Луна, мы были уже полностью готовы к путешествию. Ровный свет магических факелов освещал все вокруг, было довольно светло. Князь на берегу реки давал последние наставления Ладигору. Его отряд уже заканчивал погрузку на ладьи.
– Как ты посмел убежать, не простившись со мной?! – неожиданно раздался за моей спиной знакомый запыхавшийся голос.
Князь услышал его одновременно со мной и недовольно обернулся.
– Я же говорил тебе, чтобы ты не выходила без охраны!
– А я с охраной! – Ольга вызывающе посмотрела на отца.
Действительно, неподалеку переминались два растерянных гвардейца, явно мечтающие остаться незамеченными. Князь одарил их сердитым взглядом, потом опять посмотрел на дочь и неожиданно улыбнулся:
– Ладно, прощайся со своим кавалером.
Вот сейчас мы с Ольгой покраснели на пару. Хорошо еще, что мы оказались в тени, и этого никто не мог видеть.
Впрочем, ни Ольге отца, ни мне друзей обмануть не удалось. Те, усмехаясь, постарались оставить нас одних. Эльвинг чуть ли не силой затащил любопытного Рона на корабль.
– Ты скоро вернешься?
– Ольга, я не знаю… Я не уверен, что живым–то останусь.
– Тогда не уезжай. Оставайся здесь!
– Я не могу. Спроси у отца. Он тебе расскажет. Мне надо исправить одну ошибку. Поверь, это очень важно! От этого многое зависит! Поверь мне!
– Я верю. И все равно. Когда все сделаешь, приезжай. Я же тебе еще не весь город показала.
– Постараюсь. – Я торопливо поднялся на борт, и за мной немедленно убрали сходни. Ладья бесшумно отошла от берега. Течение быстро подхватило и понесло ее вниз по реке. Но я еще долго стоял у борта, смотря на исчезающий за кормой город. Мои друзья тактично оставили меня наедине с моими мыслями.
Я надеялся, что начался последний этап нашего путешествия.
Глава 9
Четыре дня спустя мы приблизились к тем местам, где уже была велика вероятность встретить разъезды Слава или отряды кочевников. Плыть дальше стало опасно. Пришло время покинуть разведчиков и ехать дальше на свой страх и риск.
Ко мне приблизился Илья Муромец.
– Желаю удачи, Энинг. Думаю, она вам ой как понадобится. Но у тебя все будет хорошо. Я видел, как ты сражаешься. С твоим мастерством тебе нечего опасаться.
Мне бы веру этого великана!
– И вот что. Ты ведь здорово помог мне в той битве в степи. Надеюсь, я смогу отплатить тебе за помощь. Хотел бы я иметь такого брата.
Сперва я не понял смысл последнего высказывания, посчитав его обычной вежливостью. Но тут же вспомнились уроки Мастера. В этом мире термин брат имел немного иное значение, чем в моем. Он мог означать не только двух сыновей, рожденных от одной матери и одного отца – было еще понятие кровного братства, которое считалось даже важнее, чем родственные связи. Муромец предлагал мне побрататься.
– Э, это большая честь.
Илья достал кинжал и полоснул себя по ладони. Немного поколебавшись, я все же последовал его примеру. Наши руки соединились в крепком рукопожатии. Постояв так немного, я разжал руку, и сбежал по сходням. Здесь меня уже ждал Ураган, оседланный и полностью снаряженный в дорогу.
Буефар задумчиво посмотрел на меня с Муромцем, но сказал совсем о другом:
– В путь. Не стоит нам здесь задерживаться.
В этом он был совершенно прав, и вскоре мы уже со всей возможной скоростью удалялись в степь. Наш путь лежал к ближайшей крепости–порту Китежского княжества на побережье Черного моря.
Два дня мы путешествовали относительно спокойно, лишь изредка сталкиваясь с небольшими отрядами кочевников, от которых нам всякий раз удавалось вовремя скрыться. Я уже начал надеяться, что все пройдет благополучно. У всех поднялось настроение. Рон делился с нами впечатлениями о посещении Китежа, что вызвало улыбку даже у вечно хмурого Леонора. Леонор вообще вел себя странно. С того момента, как мы покинули Китеж, он говорил только по делу, а все остальное время угрюмо молчал. Но вот, наконец, он, кажется, решился все же нарушить обет молчания.
– Э–э, Далила… Я хотел бы попросить у тебя… у вас… прощения. Я ведь не знал кто вы…
– Вот как? – холодно ответила та. – Значит, если ты не знаешь, кто твой собеседник, то его можно презирать? И если он ниже тебя по положению, то его можно и за человека не считать? Но вот правда становится известна и тот, кто тебя раньше даже не замечал, сейчас просит прощения. Леонор, только честно, у кого вы сейчас просите прощения: у Далилы – презренной воровки или у Диалины – принцессы Пармы?
Леонор запнулся, явно не зная, что ответить, но когда он собрался продолжить, Далила опередила его:
– Не надо. Если бы вы извинялись просто перед Далилой, то вы сейчас не задумались бы. Поймите меня правильно, Леонор, за время своих скитаний, если я чему и научилась, так это не относиться презрительно к людям только потому, что они низкого происхождения. Я видела, как дворяне, кичащиеся своей честью и гордящиеся благородными предками, предавали меня, чтобы выслужиться перед Сверкающим. И видела простых крестьян, которые готовы были умереть, чтобы помочь мне. Так кто из них были более достойными людьми? Кто из них более достоин называться людьми чести? Те, кто этой самой честью кичатся, но забывает о ней в момент опасности, или те, кто просто живет по ее законам не задумываясь об этом?
– Не все же дворяне такие, – возразил Буефар.
– Не все, – согласилась Далила. – Многие крестьяне также готовы были предать меня из–за награды, а сколько дворян погибло, защищая меня, дав тем самым возможность спастись. Теперь я стараюсь узнать человека таким, каков он есть, без шелухи различных титулов. И я больше не смотрю на то, кто предки моего собеседника. Рон вон не может назвать даже отца с матерью, но я без колебания готова доверить ему свою жизнь.
Услышав это, Рон надулся от гордости.
– Смотри, не лопни, – шепнул я ему.
Тот поперхнулся и недовольно поглядел на меня.
– То есть, я недостойный человек? – мрачно поинтересовался Леонор.
Далила пожала плечами.
– Каждый человек таков, каким он хочет себя видеть. Я не скажу, что ты такой уж плохой человек. Просто ты немного запутался…
– Внимание! – Я поднял руку, прерывая все споры. – Восточнее нас движется большой отряд. Как раз нам наперерез.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался Эльвинг.
– Птицы. Они встревожены.
Некоторое время эльф непонимающе смотрел на меня, потом сообразил:
– Ах да, твой дар. И что ты предлагаешь?
– Мы можем опередить их, но придется поспешить.
Это решение одобрили все, и мы пришпорили коней. В Китеже Далила сменила смирную лошадку на настоящего боевого коня и справлялась с ним очень неплохо. Рон тоже вполне прилично научился держаться в седле за время наших странствий. Так что теперь ничто не задерживало нас.
Бешеная скачка продолжалась часа три.
– Ну как, удалось нам оторваться? – поинтересовался Эльвинг.
– От первого отряда удалось, – мрачно ответил я.
– От первого?
– Именно. С запада тоже появились враги, а еще один отряд на севере.
– Кажется, влипли. – Буефар осмотрелся вокруг, приподнявшись на стременах. – Мы не можем больше скакать с такой скоростью – загоним коней.
– Нам надо на запад, – неожиданно заговорил Леонор. – Кажется, там друзья, я чувствую что–то знакомое. По–моему, со мной хотят связаться.
– Ты уверен? – спросил Буефар. – Могут нас пытаться обмануть таким образом?
Леонор задумался.
– Да. Могут. Мои ощущения слишком расплывчаты, точно я об этом ничего сказать не могу. Это не моя специализация. Дайте любую вещь, защищенную магией, и я взломаю эту защиту. И наоборот, могу поставить защиту. Но магия расстояний не моя.
Буефар вопросительно посмотрел на меня.
– Буефар, у вас больше опыта в таких делах. А я еще полгода назад был уверен, что магии вообще не существует.
– Почему–то я был уверен, что ты так и скажешь, – проворчал он. Потом задумчиво осмотрелся вокруг. – На юг, – принял он решение. – Может, еще успеем проскочить.
– Тогда вперед.
Но лошади устали и теперь мы ехали уже не так быстро, как хотелось бы. Я старательно прислушивался к гомону птиц, а Леонор своими способами пытался определить вероятные места засад. И, тем не менее, засаду мы все–таки прозевали. Что ни говори, а организована она была образцово. Со всеми обычными и магическими способами защиты. Никто из нас, ни я, ни Леонор, ни Буефар ничего не заметили.
Только мы поравнялись с небольшим островком деревьев, как слева, из высокой травы появилось несколько десятков всадников. Мы не успели даже за оружие схватиться. Однако действия командира этого отряда нас, мягко говоря, удивили. Вместо того чтобы отдать приказ об атаке, он мирно подъехал к нам и слегка поклонился в седле.
– Вам не следует ехать дальше. Несколько отрядов Слава перекрывают дорогу впереди вас.
– Кто вы такие, черт возьми?! – не выдержал Буефар.
– О, извините, я не представился. Командир отдельного разведывательного отряда Китежского княжества Всеслав. Видите ли, Великий Князь был уверен, что вам не удастся миновать заслоны Слава, и приказал нам присмотреть за вами. Если Слав начнет охоту за вами, то мы должны были вмешаться и помочь вам.
– Вот как, – я растерянно посмотрел на Всеслава. – Значит, князь знал, что мы не сможем прорваться, и все равно разрешил нам отправиться в путь?
– Ну, насколько я понял, он пытался вас отговорить…
С этим спорить было трудно. Ратобор действительно пытался отговорить нас, но мы… точнее я, настоял на своем.
– …К тому же он позаботился о вашей безопасности. А остальные вопросы можете задать самому князю. Он приказал доставить вас к нему.
– Но мы не собираемся возвращаться в Китеж, – возразил Буефар.
– А кто говорит о возвращении? – изумился Всеслав. – Князь гораздо ближе, чем думаете вы.
Еще один сюрприз.
– И где же? – поинтересовался я.
– Близко. Но давайте поспешим. Не стоит оставаться в этом месте надолго. Вот–вот здесь могут появиться отряды Слава.
– А чем вы можете доказать, что действительно те, за кого себя выдаете? – недоверчиво спросил Леонор.
– Доказать–то мы, конечно, можем. У нас есть даль–связь, и вы можете связаться с князем. Но это будет потерей времени. Лучше задайте себе вопрос: зачем нам вас обманывать? Будь мы врагами, то вы уже давно были бы обезоружены и связанными доставлены в лагерь Слава.
Логично.
– Хорошо, Всеслав. Езжайте, мы следуем за вами.
– Но… – попытался возразить Леонор.
– Послушай, Леонор, – поинтересовался у него Буефар, – у тебя есть другое предложение?
– Нет, но…
– Тогда, наверное, все же стоит принять это настойчивое приглашение.
Наш объединенный отряд повернул коней на запад и стал быстро удаляться от места встречи.
– Вы уверены, что нам туда? – спросил я. – Там какой–то крупный отряд.
Всеслав повернулся ко мне.
– Это свои.
Больше я вопросов решил пока не задавать.
Через два часа вдали показался стремительно приближающийся отряд всадников. Я с тревогой взглянул на Всеслава, но тот оставался спокоен. Очевидно это были китижане. Когда же мы подъехали ближе, то я получил тому полное подтверждение, без труда разглядев в первых рядах массивную фигуру Ильи Муромца.
– Вот так встреча! – с радостным изумлением воскликнул Буефар, опережая меня.
Ладигор, скакавший впереди отряда, приветственно махнул нам рукой.
– Что не ждали? А мы уже боялись, что не успеем вас перехватить, уж больно быстро вы ехали.
– Значит, вы рассчитывали нас перехватить? – поинтересовался я.
– И радуйся, что перехватили. Слав отправил около двух тысяч всадников, чтобы те отловили вас. Небось собирается поторговаться со Сверкающим. Догадываешься, какой будет цена?
Я убито кивнул.
– Моя голова.
– Вот именно. Ладно, не будем задерживаться, тебя князь ждет.
– А он здесь? Я слышал, что он собирался с основной армией сесть на ладьи и спуститься по Днепру, чтобы сразиться со Славом.
Ладигор кивнул.
– Все и уверены, что он плывет с той армией. Она сейчас километрах в пятидесяти от лагеря Слава и двигается очень медленно, снимая по пути гарнизоны. Но на самом деле князя там нет. Он с другой армией, которая двигается гораздо быстрее первой, хотя передвигается только по ночам. Они спустились по другой реке, а сейчас форсированным маршем выдвинулись сюда. Думаю, для Слава это будет большим сюрпризом.
– Но разве он не отправил людей следить за подходами к лагерю?
– Конечно отправил, но почти все его разведчики сейчас ловят вас, а те, что остались… Как ты думаешь, зачем князь отправил впереди армии мой отряд, отряд Всеслава и еще несколько таких же?
– То есть вы использовали нас для отвлечения основных дозоров Слава?! – рассердился я. – Очень хорошо! Просто замечательно!
Ладигор развернулся в седле ко мне.
– На вашем месте, молодой человек, я бы этим не возмущался. Князь отговаривал вас от этой поездки. Но если вы на ней настояли, то почему бы не воспользоваться вашей авантюрой? И где бы вы были сейчас, если бы не мы? К тому же, хочу заметить, ваша поимка Славом никак не в интересах Китежа. Используя вас, Слав может добиться союза со Сверкающим, а этого мы допустить никак не можем. Нам вовсе не нужна ваша смерть на радость Сверкающему. Лично я, на месте князя, запер бы вас в какой–нибудь крепости с сильным гарнизоном и держал бы там, пока не разобрались бы со Славом.
– Огромное спасибо! – едко отозвался я.
– Энинг, хватит злиться. Ты прекрасно понимаешь, что Ладигор прав: твое решение отправиться в путь было ошибкой.
– Тогда почему ты раньше об этом молчал! И хватит мне нравоучений! – не выдержав, вскричал я.
Все ошарашено посмотрели в мою сторону.
– Очень мило, Энинг, – сухо заметил Мастер. – Теперь объясняйся. Кажется, я неоднократно предупреждал тебя, что на людях разговаривать со мной вслух не стоит.
– Мне кажется, я раньше ни о чем не предупреждал тебя. И о каких нравоучениях ты говоришь? – заметил Ладигор, подозрительно посматривая на меня. Интересно, что он подумал? Хотя, догадаться не сложно.
– Это я не вам, Ладигор, – неуклюже объяснил я.
– Да? И кому же?
– Это я… общался с другим человеком… э–э… с помощью магии.
Буефар тут же сообразил в чем дело.
– С кем? С Мастером или Дерроном? – с любопытством поинтересовался он.
– С Мастером. В основном, нравоучениями занимается он.
– Ясно, – усмехнулся рыцарь.
Ладигор переводил взгляд с меня на рыцаря, пытаясь сообразить, что происходит.
– Скоро приедем, – сказал он, наконец, так ничего и не поняв.
Но это «скоро» все никак не наступало. Не было ни малейших признаков того, что где–то неподалеку находится большая армия. Это мне казалось странным. Такое количество людей никак не могло передвигаться бесшумно. Наконец я сообразил – магия. Маги Китежа глушат звук.
Армия появилась как–то сразу. Вдруг словно выросла метрах в шестистах от нас. Очевидно маги глушили не только звук.
Мы остановились на небольшом холмике, оглядывая стройные ряды солдат. Четкими колоннами маршировали отряды пехотинцев, почти полностью скрытые высокими щитами. Хищно блестели наконечники копий. Фланги защищали отряды легкой конницы. Вдоль строя разъезжали офицеры. За пехотой шла тяжелая кавалерия – люди и кони, закованные в латы. Каждый из этих всадников был вооружен копьем, тяжелым мечом, щитом и булавой. За конницей везли артиллерию – легкие «скорпионы» — баллисты. Здесь же были и стрелометы, способные за раз выпускать сразу несколько стрел. Осадных машин видно не было. Обоза тоже. Очевидно, князь решил максимально облегчить армию, чтобы она была способна двигаться с большой скоростью. Самого князя мы увидели чуть в стороне от армии. Он, так же как и мы, стоял на небольшом возвышении и смотрел на проходящую мимо армию. Увидев нас, он тронул коня и подъехал поближе.
– Как там, Ладигор? – был его первый вопрос.
– Все в порядке, Ваше Величество. До самых лагерей Слава нет ни одного дозорного. А остальные патрули ушли в погоню по ложным следам за нашими друзьями.
– Замечательно! Значит, наше появление будет для Слава сюрпризом.
В это время к князю подскакал посыльный за каким–то распоряжением. Князь коротко отдал приказ и посыльный умчался. Ратобор снова повернулся к нам.
– Ну, а ваше путешествие как прошло?
– Просто замечательно, если не считать того, что нас постоянно кто–то преследовал, – буркнул Леонор.
– Ну, теперь–то, – засмеялся князь, махнув в сторону движущейся армии, – вас никто преследовать не будет. Вот разгромим Слава, и вы с комфортом отправитесь на купеческих кораблях прямо в Константинополь. А теперь прошу следовать за мной.
Дальнейшее наше путешествие происходило уже вместе с армией. Мы двигались уже около трех часов, но, несмотря на это, еще не было сделано ни одного привала. Оставалось только поражаться выносливости пехотинцев, двигающихся в полном вооружении и готовых в любую секунду вступить в бой.
Как раз в этот момент был отдан приказ остановиться, и пехотинцы немедленно опустились на землю, всадники спешились. Однако высшие офицеры армии вместе с князем не останавливались ни на минуту, продолжая объезжать полки.
– Больше остановок не будет. Впереди бой, – пояснил происходящее Ладигор.
Прозвучала команда, и все солдаты и офицеры опустились на колени. Священники подняли над головами иконы и запели молитвы. Молиться стали даже наемники – тяжелые кавалеристы – последовавшие примеру остальных солдат армии. Поддавшись общему порыву, я тоже встал на колени.
Но вот молебен закончился, и в тот же миг солдаты поднялись. Началось перестроение в боевые порядки. Сначала это были крупные колонны, но по мере движения фронт расширялся. Отряды перестраивались для битвы – приближалась встреча с противником.
Это произошло через полчаса, когда авангард армии встретился с ближними дозорами Слава. Короткая схватка и, потеряв по несколько человек, отряды разъехались.
Появление китежан для противника было явным сюрпризом. Не зная сил наступающих, Слав и его офицеры растерялись, упуская возможность предпринять что–либо для отражения атаки. Их противоречивые приказы еще больше запутали ситуацию. Где–то полки выходили из укрепленных лагерей и строились для боя, где–то, наоборот, закрывали ворота, готовясь отражать атаки за частоколом. Отряды же тяжелой и легкой кавалерии Китежа врывались в не успевшие закрыться ворота укрепленных лагерей, размахивая горящими факелами. Палатки и деревянный частокол вспыхивали и быстро разгорались – пламя стремительно распространялось по лагерю. К стенам лагерей подкатили баллисты и стали обстреливать их глиняными горшками с нефтью. Следом был дан залп горящими стрелами. Огонь взметнулся к небу.
Паника мешала обороняющимся сразу приступить к тушению пожаров, в результате огнем оказалось охвачено более половины укрепленных лагерей. Это сразу лишило мятежников возможности укрыться за частоколом и вынуждало их принять бой в открытом поле.
Однако вскоре паника была остановлена, и офицеры Слава, восстановив порядок, провели контратаку, отбросившую кавалерию китежан. Артиллеристы тоже вынуждены были отходить под прикрытием конницы к главным силам.
Теперь, когда в битве наступила небольшая передышка, можно было оценить результаты атаки. Для мятежников она была если и не катастрофичной, то очень близка к этому. Были разрушены шесть из шестнадцати укрепленных лагерей, еще четыре были так повреждены, что оборонять их было практически невозможно, да и не имело смысла. Еще удалось разбить два полка, опрометчиво пытавшихся атаковать основные силы княжеской армии. Не получив поддержки, они были быстро смяты и рассеяны. Но главное, что в первые же минуты боя дух армии мятежников был основательно подорван.
Не давая врагу опомниться, главные силы Китежа разворачивались в атакующие колонны. Фланги занимала конница, а тяжелая кавалерия в любой момент готова была ринуться в промежутки между полками и расширить любую щель во вражеской обороне.
Протрубил рог, и вся армия мерным шагом двинулась вперед. Через голову атакующих ударили стрелометы и баллисты, а через равные промежутки времени из строя вылетала целая туча стрел. Мятежники отвечали тем же. Уцелевшие укрепленные лагеря задержали наступление, и армия Слава смогла построиться для битвы. Его лучшие полки встали в центре, опираясь флангами на укрепления. И, хотя река за спиной существенно сковывала возможность маневрирования, позиция мятежников была хорошо укреплена, и они вполне могли рассчитывать на успех обороны.
– Не повезло, что не удалось атаковать их, пока они не успели построиться для боя, – констатировал Буефар.
– Не повезло, но я и не рассчитывал на подобное, – ответил князь. – Это было бы слишком хорошо.
В этот момент из одного укрепленного лагеря выскочило около тысячи тяжелых кавалеристов–наемников. На полном скаку они ударили во фланг наступающей пехоты Китежа.
– Сейчас сомнут, – прошептал Буефар.
Князь усмехнулся одними губами и ничего не ответил.
Впрочем, ответа и не требовалось. Пехотинцы Китежа подались назад под натиском, но строй не сломали. Задние ряды опустили копья на плечи впередистоящих товарищей, которые, закрывшись щитами, опустились на колени и уперли древки копий в землю. Из глубины строя во всадников полетели копья и стрелы. Лошади налетали на плотную стену копий и вставали на дыбы, сбрасывая седоков. И вдруг передняя шеренга разом поднялась с колен, и стена копий устремились вперед, так же четко ударила вторая шеренга. Еще один шаг. Эта стальная стена пехоты казалась несокрушимой. И не в силах пробить эту стену, кавалеристы начали пятиться.
– Я знал, что хорошо обученная пехота может устоять против конницы, но я никогда не видел это в реальности, – пробормотал Буефар. – Но какая слаженность действий! – Он покачал головой.
Из–за лагеря показался еще один отряд наемников Слава, но на помощь атакованным пехотинцам уже спешил еще один отряд пехоты.
– По–моему они устоят. – Я повернулся к рыцарю и замер, настолько страшно тот выглядел.
Бледное, без единой кровинки лицо, рот перекошен в беззвучном крике, глаза с невообразимой яростью смотрели на новый отряд наемников. Из его горла вырвался звериный рев.
– Он!!! Это он!!! Его герб на знамени!!!
Я с испугом поглядел на развивающийся флаг над одним из наемников. Ничего особенного в нем не было.
– Ты что, Буефар? Что с тобой?
– Это он, тот убийца! Человек, который убил мою семью! Вот, значит, где он прятался! Наемник!
Рыцарь одним движением надел на голову шлем и изготовил копье.
– Стой, Буефар! Куда ты?!
– Я должен с ним разобраться! Не останавливай меня, Энинг! Прошу тебя, пожалуйста!
Я не знал, что делать. В голосе рыцаря было столько мольбы, что я растерянно отступил. Тот пришпорил коня и помчался прямо на отряд наемников.
– Надо было его остановить. – Князь сердито посмотрел вслед Буефару.
– Как?
– Хороший вопрос. Чего он так взбесился?
– Он сказал, что командир второго отряда наемников – барон Тевтонии. Когда–то он с помощью предательства взял замок Буефара в тот момент, когда самого Буефара в нем не было, и убил всю семью рыцаря. Буефар много лет разыскивал его, но тот куда–то исчез.
– Ясно. И сейчас он встретил того человека?
Я подавленно кивнул.
– Глупец! Неужели нельзя было подождать? Никуда бы тот негодяй не делся!
Мы с тревогой наблюдали за рыцарем. Буефар на полном скаку врезался в строй наемников и точными ударами выбил из седел двух всадников. Третий удар – и еще один человек вылетает из седла, но в руках рыцаря остался только обломок копья.
– Он же погибнет! – обернулся я к князю. – Надо помочь ему!
– Не могу.
– Почему? – Я оглянулся и посмотрел на отряд, стоящий позади нас.
– Энинг, я не могу сейчас раскидываться резервами. Еще рано.
– Но он же погибнет!
Князь жестко посмотрел на меня.
– Никто его туда не гнал.
– А! Будь проклята вся ваша стратегия и тактика! – Я пришпорил коня и помчался к Буефару, пытаясь связаться с ним с помощью обруча: – Я иду, Буефар, держись.
– Нет, – раздался в голове знакомый голос. – Он мой!
– Стой, сумасшедший! – закричали у меня за спиной, но я уже ни на что не обращая внимания, гнал коня туда, где Буефар сражался с наемниками.
Его ярость была такова, что он в одиночку раскидал солдат и пробился–таки к командиру наемников. Пожалуй, он смог бы справиться с ним, но тут на подмогу командиру бросились другие солдаты. Буефар что–то кричал, но шум боя заглушал все слова. Я был отрезан от рыцаря вражескими рядами и никак не мог прийти к нему на помощь.
Я погнал коня в самую гущу врагов. Кто–то попытался насадить меня на копье. Я поднырнул под брюхом коня, а снова оказавшись в седле, перерубил копье шерконом. Не глядя на ошарашенного наемника, мчусь дальше. Неожиданно солдат впереди меня валится из седла, следом еще один, потом еще, еще. Просвистела стрела, и еще один всадник вылетел из седла со стрелой в шлеме.
– Спасибо, Эльвинг, – прошептал я.
Благодаря этой неожиданной помощи в рядах наемников образовалась брешь, чем я и не замедлил воспользовался. До Буефара остается уже совсем немного, а там пусть попробуют одолеть нас двоих. Его уже оттеснили от командира, который слегка пошатывался в седле, возможно, был ранен.
Но смотреть по сторонам некогда – еще двое атакуют меня. Совершенно неожиданно Ураган поднялся на дыбы и ударом копыт сбросил с седел этих двоих. Еще немного вперед. И тут, как–то сразу враги рассеялись, и я вылетаю на открытое пространство. Буефар лежит на земле в окружении множества поверженных врагов. Рыцарь в очередной раз доказал, что он не зря считается лучшим бойцом Тевтонии.
Забыв о сражении, я соскочил с коня и бросился к лежащему другу. Мастер достаточно обучил меня медицине, чтобы я мог понять, что раны смертельны. Даже магия этого мира не сможет излечить их.
– Буефар, – пряча слезы, позвал я.
Тот слабо пошевелился и, приподняв голову, посмотрел на меня.
– Прости, малыш. Я не сдержал слово. Я поклялся сопровождать тебя, а сам кинулся мстить. Прости, если сможешь.
Буефар оставался Буефаром. Даже сейчас он думает не о том, что умирает, а о том, что не сдержал слово. И это для него намного важнее.
Только огромным усилием воли я сдержал готовые хлынуть слезы.
– Все в порядке, Буефар. Ты выполнил свой долг. Я дойду. Обещаю тебе.
– Ты прощаешь меня?
Я кивнул. Говорить не было сил.
– Спасибо. – Рыцарь откинулся назад и закрыл глаза. Я держал в объятьях мертвое тело человека, который был моим другом. Я без сил опустил голову ему на грудь и разревелся.
– Очнись, Энинг!!! – Этот крик вывел меня из оцепенения.
Недалеко от меня Илья Муромец отчаянно сдерживал натиск наемников. Теперь ясно, почему меня почти не атаковали, когда я пробивался к Буефару. Оказывается, Муромец все время был позади меня, а я так спешил, что не обращал внимания на то, что творилось вокруг.
– Да что же это я? Не хватает, чтобы еще один человек погиб из–за меня.
Я быстро вскочил на коня, готовый к битве, и в этот момент несколько отрядов китежской пехоты ударили конникам во фланг, а с другой стороны налетела тяжелая конница. Наемники не выдержали натиска и стали поспешно отступать. И тут я увидел командира наемников, который, с трудом держась в седле, отходил вместе со своим отрядом.
Ну нет! Это несправедливо!!! Из–за этого человека погиб Буефар, он убил всю его семью и сейчас опять выйдет живым из битвы?! Не думая больше ни о чем, я пришпорил коня и влился в поток отступающих всадников. Меня почему–то не трогали. Скорее всего сочли за своего, но отбившегося от другого отряда, или решили, что меня не стоит опасаться. А напрасно! В груди разгоралось пламя холодной ярости. Полностью контролируемой и потому вдвойне опасной для врагов. Деррон говорил, что стоит использовать все возможности для победы. Прекрасно. Я направил силу собственного гнева в себя, увеличивая внутреннюю энергию, задействуя дей–ча, многократно усиливая возможности организма. Время замедлилось до предела, звуки смазались. Медленно расступается строй пехотинцев, пропуская своих. В общем потоке в эту брешь влетаю и я. Тотчас начинаю действовать. Соскакиваю с коня, бросаюсь вперед и ногами наношу два удара по солдатам, стоящим справа и слева от меня. Сильно ли может ударить подросток? Не очень. Но я вложил в этот удар все свое горе, всю ярость и ненависть. Двое взрослых мужчин в полном вооружении оказались подброшенными в воздух и откинутыми в разные стороны. Налетев на товарищей, они опрокинули их. Строй развалился словно карточный домик. Не давая опомниться, подхватываю щит и кидаюсь на вторую линию пехоты. Моя атака настолько для них неожиданна, что те не успели даже поднять щиты, не то что выставить копья. Движения их для меня настолько медленны, что это не имеет никакого значения. Стремительно кидаюсь от одного солдата к другому. Им кажется, что удары сыплются со всех сторон, от них нет спасения. Вскоре вторая линия расстроена так же, как и первая. Я успеваю заметить, как в проделанную мною брешь врывается Илья Муромец с несколькими другими солдатами и, расшвыривая врагов, движется в мою сторону. Но это для меня уже не важно. Сейчас у меня одна, только одна цель – я стремился к командиру наемников, из–за которого погиб мой друг.
В этой толпе никто не рисковал применять ни луков, ни арбалетов, а хаос, царивший в отступающем войске, мешал солдатам действовать слаженно. Кто–то нападал на меня, кто–то пытался спастись. Для меня это не имело значения. Я шел только к поставленной цели, сметая препятствия. Шеркон рубил сталь доспехов, как если бы они были из бумаги – этот прием из арсенала Ордена оказался действенным не только в поединках. Боялся ли я сейчас? Вряд ли. Я просто не думал об этом. Так воспринимают кино: отстранено. Как будто дело происходит с кем–то другим, а не со мной. Никаких чувств, никаких мыслей. Голова, как компьютер, просчитывает наилучшие варианты атаки и защиты. Удар, выпад, парировать удар. Подставить щит и снова выпад. Шаг вперед, еще шаг. Разве они могут противостоять мне? Почему они просто не уйдут с дороги и не дадут пройти к тому единственному человеку, который мне нужен?
Как сквозь туман пробиваются голоса Мастера и Деррона. Они что–то кричат, но в бою они не нужны, и я просто отключаюсь от этих назойливых звуков.
Нападают сразу десять человек. Отскакиваю в сторону и налетаю на какой–то шест. Что за ерунда такая? Перерубить его, чтоб не мешался. Тотчас какая–то тряпка накрывает кого–то из атакующих. Только сейчас я замечаю, что это не тряпка вовсе, а вражеское знамя. Оказывается, мне удалось пробиться к самому центру позиций Слава, значит, и он может быть где–то здесь. Но это просто констатация факта. Нет ни радости, ни удивления. Знамя. Ну и что из этого? Пробился сквозь строй! Бывает. Может вот этот человек – Слав? Может быть. Но Слав мне не нужен. Мне нужен один–единственный человек. Только один, и он где–то рядом. Я уже ощущаю усталость даже в дей–ча. Значит, нужно срочно выходить в нормальный темп, иначе я просто сожгу себя. А это означает смерть. Но если мне придется снизить темп – меня задавят. Пока не поздно, надо отыскать этого человека. Да где же он?!
Отряд всадников налетает на врагов. Те бегут. Только сейчас я замечаю, что у меня за спиной стоит какой–то человек и отражает атаки тех, кто нападает на меня сзади. И это происходит уже давно, судя по тому, что я уже длительное время не ощущал никакой опасности оттуда. Кто этот человек, во вражеской одежде? Разглядеть лица не могу. Ладно, потом разберемся. Невдалеке сражается Илья Муромец с небольшим отрядом. Пехота Китежа клином глубоко врубилась в щель обороны, прорванной нами. В пролом немедленно устремилась конница. Впереди тяжелой кавалерии я заметил и Ратобора. А судя по звукам, фланги мятежников оказались тоже не в лучшем положении и поспешно откатывались назад.
Но сейчас это все не имело значения. Я увидел врага. Командир наемников строил отряд для прорыва. Я устремился к нему, на ходу вытаскивая сбереженные метательные ножи. Меня заметили слишком поздно. Два броска и двое всадников валятся из седел. Воспользовавшись этим, я вскакиваю на освободившегося коня и направляю его на командира наемников. Между нами больше никого нет, тот достает меч… В последнее мгновение я выхватываю из ножен шеркон. Взмах, и конь проносит меня мимо наемника. Я не оборачиваюсь – я знаю, что враг мертв.
Цель достигнута и жизнь сразу теряет смысл. Буефар мертв! Мертв из–за меня! Я кое–как слез с коня, опустился на землю, обхватил голову руками и замер.
Кто–то тряс меня за плечи, что–то говорил, но все это мне было безразлично. Очнулся я только в лагере. Вокруг стояли встревоженные друзья. Здесь же был и Илья Муромец, и князь, и тот человек, который сражался со мной у неприятельского флага. Без особого удивления я узнал в нем Ролона–убийцу.
– Неужели он так переживает из–за Буефара? – Далила была испугана. – Мне тоже жаль его, но чтобы так…
– Дело не в этом… не только в этом… – с трудом ворочая языком, прошептал я. – Я слишком долго находился в высоком темпе. Так нельзя. Организм… Слишком большая трата сил… Мне надо отдохнуть. – И тут я потерял сознание.
Очнулся я в палатке. Рядом сидели Рон и Эльвинг. У эльфа правая рука висела на перевязи.
– Прости, – попросил я эльфа.
Тот вздрогнул и с удивлением посмотрел на меня.
– За что?
– Не знаю, – честно ответил я. – Но все равно прости.
– Хорошо, – серьезно кивнул он.
– Сколько я был без сознания?
– Почти двое суток, – ответил Рон, наклоняясь ко мне.
– А как там Буефар?
Рон и Эльвинг обменялись встревоженными взглядами. Я невесело усмехнулся.
– Не пугайтесь, я все помню. Что с его телом?
– Оно в отдельной палатке. Князь приказал не хоронить его, пока ты не придешь в себя, – ответил эльф.
Я кивнул и рывком поднялся с постели.
– Куда ты? – всполошился Эльвинг. – Лежи!
Я отстранил его и потянулся к одежде. Пошатываясь от слабости и голода, вышел из палатки. Рон и Эльвинг немедленно подскочили ко мне и поддержали. Я благодарно улыбнулся – сейчас помощь мне определенно была нужна.
Во время нашего передвижения по лагерю я часто ловил на себе странные взгляды солдат, но не обращал на них внимания – сейчас все мои мысли были заняты другим.
В палатке Буефара было довольно просторно. Сам рыцарь лежал в центре на небольшом возвышении. Его оружие сложили рядом. Маги хорошо постарались: казалось, что он просто спит и вот–вот проснется. Некоторое время я молча стоял, однако не в силах видеть друга мертвым, вышел. Здесь уже стояли князь, Илья Муромец и Ролон. Он был без оружия.
– Здравствуй Ролон–убийца. Опять мы встретились, и опять ты помог мне.
Тот усмехнулся и пожал плечами.
– Убивать тебя совершенно не интересно. Ты и сам с этим прекрасно справляешься.
– Хватит врать, Ролон. – От усталости я опустился на землю. – Еще в прошлый раз мне показалось странным твое преследование, ведь ты сказал, что Сверкающий отказался от контракта. Мне известно, что месть не в обычае наемных убийц. И как ты мог покинуть тюрьму в Амстере? Тебя ведь Мервин выпустил, чтобы ты охранял меня?
Ролон развел руками.
– Я знал, что рано или поздно ты догадаешься. Но когда мне предлагают всю жизнь провести в тюрьме или большие деньги за твою охрану, то я выбираю последнее. Сверкающий разорвал контракт со мной, и я не был связан никакими обязательствами. С тех пор я и шел по твоему следу. Должен признать, это было очень непросто. Ты сильно опередил меня в Парадизии. Тогда–то я и решил завербоваться в армию Слава. Я подумал: Сверкающий наверняка приложил руку к выдвижению Слава к Днепру, значит они тут по твою душу. Вот и шпионил тут помаленьку. Когда же стало известно о том, что ваша компания едет через степь, то я приготовился уже было вытаскивать тебя из плена, поскольку Слав приказал взять вас непременно живыми. Правда, я никак не думал, что с тобой придет столько защитников.
– Но зачем вы тогда говорили, что хотите убить Энинга? – удивленно спросил Эльвинг.
– Да чтобы он постоянно был настороже.
– Кажется, вы друг друга прекрасно знаете? – поинтересовался князь, прерывая наш разговор.
Я кивнул.
– Он два раза спасал мне жизнь. Один раз в Верите, и сегодня… точнее позавчера в битве. И еще… Ваше Величество, у меня просьба. Буефар…
– Я выполню любую твою просьбу, – пообещал Ратобор.
– Его надо отправить на родину. К Отто Даерху.
– Передать ему что–нибудь?
– Передайте… передайте, что он выполнил свой долг, и что он расквитался с убийцей своей семьи. Но разве вы знаете Отто Даерха?
– Слыхал кое–что. Все. Ты уже даже сидеть не можешь, засыпаешь. Давай в палатку и отдыхай. Тебе надо набраться сил. Это необходимо, если ты собираешься продолжить путь?
– Теперь точно продолжу. – Я замер, пораженный внезапной догадкой. Меч Судьбы. Он подстраивает ситуации, чтобы его владельцы двигались в нужном направлении, чтобы они служили орудием Судьбы. Как странно, что Буефар и его враг встретились через много лет именно сейчас. И вот, Буефар гибнет, а я решаю мстить Сверкающему, который, пусть косвенно, но стоит за всем этим. Как там говорят? «Готовишься отомстить – выкопай две могилы». Ну нет. Я не пойду на поводу у этой водяжаки. Да, я дойду, но не для того, чтобы отомстить. Дойду!
Я позволил увести себя в палатку и там лег в кровать, сделав вид, что сплю. Теперь мне никто не мешал размышлять над ситуацией, в которой оказался, я был в этом уверен, по прихоти Меча. В конце концов, я обнаружил, что мои мысли скачут по кругу, постоянно возвращаясь к гибели Буефара.
– Все равно я не пойду на поводу у этого меча, – прошептал я. – Я проложу свою Дорогу. Свою!
– Ну и правильно, – поддержал меня Мастер.
На следующий день тело Буефара отправили в Тевтонию с воинским почетным эскортом. Я вместе с друзьями тоже попытался было немного проводить Буефара, но вскоре был вынужден вернуться – едва не потеряв сознание от усталости. Силы еще не до конца восстановились. Несмотря на это, я все равно хотел проехать еще немного. Но Илья Муромец, Далила и Леонор настояли на возвращении.
В лагере нас встретил князь.
– Вернулись? Вот и хорошо. Завтра на рассвете сюда подойдет купеческий караван. С ним вы сможете спокойно добраться до Константинополя. А пока нашему юному герою придется отдохнуть.
Я попытался было возразить, но князь сурово оборвал:
– И не спорь! Я все же князь и это мой приказ! Изволь выполнять!
Спорить сил не было. Все последние дни помнились как–то смутно. В основном, я спал или думал о погибшем друге. Все остальное воспринималось как в тумане. Мастер и Деррон пытались заговорить со мной, но я не отвечал. Иногда ко мне в палатку заходили друзья, но я делал вид, что сплю. Только тогда, когда ненадолго выходил из палатки, я говорил с людьми, но все равно старался общаться с ними как можно реже. Но сейчас я не мог не задать интересующий меня вопрос:
– А как там Слав?
Князь сразу как–то поник.
– Слав погиб в бою. Возглавил последнюю атаку, когда понял, что все кончено. Может, это и к лучшему. У меня не хватило бы сил подписать ему смертный приговор. Хотя я и должен был бы это сделать. Ну, а остатки его армии отступают к низовьям Волги. А там их ждет большой сюрприз.
– Какой сюрприз? – не удержался я от вопроса.
– Когда ты рассказал о Чингисхане и о том, откуда пришла опасность в том мире, мы поняли, что здесь опасаться нечего. Чингисхана не было, и те племена так и остались разрозненными. Серафим предложил посадить восточную армию на корабли волжского флота и спустить его в самое сердце владений кочевых племен. В результате мы одним ударом разрезаем степь пополам и расправляемся с базой Слава. Вчера пришло известие, что Сераль – главный город ханства – взят. Сейчас мы уже контролируем всю Волгу, и теперь мы можем с помощью освободившейся армии навсегда покончить с набегами кочевников на наши земли. И мы заставим их либо заняться каким–нибудь делом, либо вытесним из степей, и сюда придут землепашцы. Ну, а Волга – это дополнительный доход в казну. Она ведь главная торговая артерия со странами востока.
Я согласно кивнул.
– Это хорошо.
– Рад, что одобряешь, – усмехнулся князь. – А сейчас быстро отдыхать.
На рассвете вся наша компания загрузилась на купеческий корабль – одно из судов многочисленного каравана.
Эти корабли сильно отличались от тех, что я видел в Амстере. Они были значительно меньше и могли плавать как в открытом море, так и по рекам, а двигались и с помощью весел, и с помощью парусов. Хотя все же основным двигателем таких кораблей оставалась магия. Как мне объяснял в свое время Мастер: все корабли в этом мире двигались с помощью магических движителей, которые капитаны приобретали у торговых магических компаний – разработчиков и производителей. Теперь капитану было достаточно дотронуться до освободителя заклинаний, чтобы привести его в действие. Энергия постепенно иссякала, но ее оказывалось достаточно, чтобы раза два пересечь океан.
Но, как всякую магию, ее было легко разрушить контрзаклинанием. Поэтому, хоть военные корабли также перемещались с помощью магии, но во время сражения они отключали ее и маневрировали под парусами или на веслах. Иначе вражеские маги могли в один миг забрать всю энергию из магических двигателей и обездвижить корабль. Купеческие корабли тоже имели паруса, на всякий случай, если вдруг придется удирать от пиратов, поскольку и пираты имели магов, способных разрушить заклинание движения.
Те же корабли, которые стояли на реке сейчас, были типичными купцами – максимальная грузоподъемность и минимальная маневренность. За счет особенности конструкции они могли плавать по рекам также легко, как и по морям. Больше всего они были приспособлены для каботажных плаваний. Понятно, что крупным такой корабль быть не мог. Вот и собирались эти каботажники в караваны, перевозя товары по рекам многих континентов и выплывая в море если возникала такая необходимость. Но если требовалось перевезти товар через океан, то его перегружали на большие океанские корабли, рядом с которыми эти «купцы» казались букашками.
На одном из таких каботажников нам и предстояло плыть. Я не особо удивился, когда заметил, что вместе с Далилой, Роном, Эльвингом и Леонором на борт поднялись Илья Муромец и Ролон. Впрочем, с момента гибели Буефара я не испытывал никаких эмоций. Во мне все будто заледенело. Никогда до этого мне еще не приходилось терять друзей. Боже, как же это оказалось больно… Как же мне не хватает его! Он всегда готов был прийти на помощь, подбодрить меня, и всегда от него можно было получить дельный совет. А его прагматизм и даже некоторая педантичность не раз выручали нас из беды. И вот его больше нет…
Я горестно вздохнул и ушел на корму. Оттуда, ко всему безучастный, я и наблюдал за отплытием каравана. Рон попытался, правда, последовать за мной, но Эльвинг его удержал.
Караван тронулся в путь. Стоящий на берегу князь в последний раз махнул нам рукой и направился к войску. Вскоре он исчез из виду.
Наше плавание продолжалось уже три дня, и все эти дни я простоял на корме, ни на что не обращая внимания, уходя только, чтобы поспать и поесть. Рон и Эльвинг, а потом и Далила пытались заговорить со мной, но безуспешно. Мы уже вышли в Черное море и теперь приближались к Константинополю, но и это событие оставило меня равнодушным.
– Энинг, нельзя же так убиваться, – подошел ко мне Илья Муромец.
– Что ты понимаешь?! Что ты вообще о нем можешь знать?!
– Мало. Но то, что я знаю, заставляет меня сказать тебе, что он не одобрил бы твое поведение. Посмотри на себя и друзей. Энинг, ты нужен им, мне, ты нужен всем нам. Без тебя все наше путешествие, гибель Буефара теряет смысл. Очнись же! Посмотри вокруг. Дошло уже до того, что Эльвинг и Далила по ночам караулят тебя, опасаясь, как бы ты не прыгнул за борт.
– Неужели?! – Эта новость была настолько неожиданна для меня, что я растерялся и на время вышел из своего, ставшего уже привычным, мрачного настроения. – Я не замечал этого.
– А что ты вообще замечал?
– Тогда пусть успокоятся. Я не собираюсь никуда прыгать на радость Сверкающему.
Некоторое время Илья Муромец мрачно смотрел на меня.
– Так. Значит, придется прибегнуть к другим средствам, если не хочешь по–хорошему.
Мне совсем не понравилось то, как это прозвучало. Оказалось – не напрасно. Не успел я дернуться, как оказался высоко поднят над палубой. Сильные руки сдернули с меня пояс с мечом и кинжалом, сняли сапоги.
– Что ты делаешь?! – завопил я, уже догадываясь, что за этим последует. – Поставь меня на место!
– Я только хочу привести тебя в чувство. Слышал, это помогает, – спокойно ответил Муромец.
– А–а! – В тот же миг над моей головой сомкнулись воды Черного моря. От неожиданности, я хлебнул воды, вынырнул и отчаянно замолотил по поверхности руками. – Ах, ахр–р–р, тьфу, ты, гад, тьфу… идиот! – Однако быстро взял себя в руки и поплыл к кораблю, решив пока поберечь дыхание.
Мне бросили веревку, и ухмыляющиеся матросы вытащили меня из воды.
– Ты, болван! Кретин!!! – Стоя на палубе совершенно мокрый и босой, я отчаянно старался вспомнить ругательства покрепче.
Муромец усмехнулся.
– Вижу, помогло. Но не до конца.
Я слишком поздно сообразил, что это значит, и моя попытка убежать окончилась неудачей – я снова оказался в воде.
– Ну что, теперь стало легче? – поинтересовался Муромец, когда меня снова подняли на борт корабля.
Я поглядел на него, на вовсю веселящихся друзей и матросов и кивнул.
– Да. Спасибо. – Как ни странно, но я говорил вполне искренне.
– Тогда мир? – он протянул руку.
– Мир. – Я взял протянутую руку, пожал и резко рванул. Прием из арсенала сайве и…
Илью Муромца из–за его массивности вытаскивали на палубу гораздо дольше, чем меня. После этого мир был восстановлен полностью. Друзья утащили меня на какой–то импровизированный праздник, а к вечеру я чувствовал себя уже почти как прежде. В последующие дни мне удалось полностью разрушить ту глухую тоску, что сжимала мне сердце со дня гибели друга. Печаль осталась, но это было уже не страшно.
– Я очень рад, что ты уже почти в норме, – заметил Мастер. Он, как и Деррон, неоднократно пытался нарушить мою депрессию в эти дни, но безуспешно. Теперь же в его голосе слышалось нескрываемое облегчение.
– Почти?
– Почти. Таким, каким ты был прежде, ты уже не станешь никогда. Ты слишком близко познакомился со смертью и в слишком раннем возрасте начал терять друзей. Прости меня, Егор. Прости, если сможешь…
– Я сам выбрал свою дорогу. И я сам вошел в ту дверь, – возразил я.
А на следующее утро в лучах восходящего солнца нам открылся великолепный вид на град Великого Константина. Царьград. Самый знаменитый город этого мира и цель нашего путешествия.
