Описание действующих лиц: цели разные, атмосфера весьма прохладная...

Солнечный день, прогулка после легкого завтрака по саду, беседа, прерываемая долгими паузами, односложные ответы, недосказанные фразы, натянутость и напряженность тона, свидетельствующая об отсутствии взаимопонимания...

Сидим на скамейке, любуемся цветочными клумбами, думаем каждый о своем, говорим ничего не значащие слова...

— Ну хорошо, Мерль! Так что происходит?

— Не понимаю, о чем ты говоришь, Джулия.

— Не валяй дурака. Я прошу тебя лишь ответить напрямик.

— На какой вопрос?

— Куда ты увел меня с берега в ту ночь?.. Где находится это место?

— Это... это был лишь сон.

— Чушь собачья! — Она повернулась ко мне. Лицо ее вспыхнуло, глаза заблестели, но на моем лице она не прочла ответа. — Я много раз приходила сюда, пыталась найти путь, по которому мы тогда, шли. Здесь нет пещеры. Здесь ничего нет! Куда все это подевалось? Что происходит?

— Может, был сильный прилив...

— Мерль! Ты что, считаешь меня идиоткой? Дороги, по которой мы шли, не существует. Никто в округе не слышал о подобных местах. Да и с точки зрения .географии это немыслимо. И время дня и времена года несколько раз менялись. Единственное объяснение этому— сверхъестественное, или паранормальное явление, называй как хочешь. Скажи мне, что произошло? Ты должен объяснить, ведь тебе это известно!.. Что случилось? Куда мы попали?

Я отвел взгляд, посмотрел на свои ботинки, потом на цветы...

— Я... не могу сказать.

— Почему?

— Я...

Ну что я мог ответить? И дело не только в том, что мой рассказ о Царстве Теней мог значительно поколебать, а то и вовсе разрушить ее представление о реальной действительности. Главная загвоздка была в том, что пришлось бы объяснять, откуда мне это известно, а значит, и сказать, кто я такой и откуда. А я боялся открыть ей правду. Я сказал себе, что это положит конец нашим отношениям, так же как мой отказ ответить на ее вопрос. И предпочел расстаться с Джулией, оставив ее в неведении.

Позднее, гораздо позднее я понял — истинной причиной моего нежелания дать правдивое объяснение было то, что я не доверял ей. И не только ей, а вообще всем. Знай я ее дольше, лучше, я, быть может, и удовлетворил бы ее любопытство. Впрочем, трудно утверждать наверняка. Мы никогда не произносили слово «любовь», хотя, возможно, оно мелькало в ее мыслях, как и в моих. Итак, я ответил ей:

— Я не могу тебе этого сказать.

— Ты обладаешь сверхъестественной силой, которой не хочешь со мной делиться?

— Считай так, если хочешь.

— Я сделаю все, что ты пожелаешь; дам любое обещание, какое ты потребуешь от меня.

— Не могу ничего сказать тебе. У меня есть на то причина.

Она встала, подбоченилась:

— Так ты не желаешь быть со мной откровенным? Я покачал головой.

— Видно, ты живешь в мире одиночества, маг, если не пускаешь в него даже тех, кто любит тебя.

В тот момент я счел это ее последней уловкой, еще одной попыткой заставить меня открыться. Мое решение созрело окончательно.

— Я этого не говорил.

— Да говорить и не к чему. Твое молчание достаточно красноречиво!.. Если тебе известна дорога в ад, можешь отправляться туда немедленно! Прощай!

— Джулия, не надо...

Она предпочла меня не услышать. Тихая, покойная жизнь с цветами...

Пробуждение. Ночь. Осенний ветер за окном. Сны. Бестелесная пульсирующая кровь жизни...

Я опустил ноги с кровати и сел, протирая глаза, массируя виски. Был солнечный день, когда я кончил рассказывать Рэндому свою историю, и он велел мне хорошенько выспаться. Я страдал из-за разницы во времени и был сильно измотан. Который час? Понятия не имею, но только вряд ли мне удастся снова заснуть.

Я потянулся, встал, привел себя в порядок и надел чистую одежду. Хотелось есть, но я решил не шуровать в кладовке, а пойти куда-нибудь перекусить. Выходя из дома, я захватил теплый плащ. Потянуло прогуляться — ведь я так давно, пожалуй, несколько лет не был за пределами дворца, не бродил по городу.

Я спустился вниз, прошел через несколько комнат в большой зал, соединенный с коридором, в который я мог попасть сразу, спустившись с лестницы. Но тогда я упустил бы возможность полюбоваться прекрасными шпалерами с идиллическими сельскими сценами. На одной из шпалер изображен завтрак на траве, на другой — сцена охоты, где великолепного оленя-самца преследуют собаки; кажется, у оленя есть шанс спастись, если он сумеет сделать гигантский прыжок...

Пройдя через зал и коридор, я подошел к боковому входу во дворец, где скучавший стражник по имени Джорди, заслышав мои шаги, насторожился. Я решил поболтать с ним и узнал, что он будет дежурить до полуночи, то есть еще почти два часа.

— Собираюсь прошвырнуться по городу... Скажи, где здесь можно неплохо поужинать в это время?

— А что вы предпочитаете на ужин?

— Дары моря.

— В «Лужайке скрипача», примерно в двух третях пути отсюда до Большой площади. Еда там — пальчики оближешь, шикарное заведение!

Я покачал головой:

— Не хочу в шикарное.

— «Сеть» — тоже хороший рыбный ресторанчик на углу Кузнечной и Скобяной.

— Ты сам-то туда не ходишь? .

— Ходил раньше. Но не так давно его завсегдатаями стали дворяне и богатые торговцы. Теперь мне в нем сидеть неуютно. У них там что-то вроде клуба.

— Черт побери! Мне совсем неохота ни с кем вести беседы. Я просто намерен съесть кусок хорошей свежей рыбы.

— Ну, тогда нужно прогуляться довольно далеко. Если вы пройдете к докам, то на западной стороне бухточки... Однако, пожалуй, туда вам лучше не ходить. Уже поздно, а когда стемнеет, там небезопасно.

— Это случайно не Мертвый тупик?

— Да, его так называют, потому что там поутру иногда находят трупы. Может, все же вам не стоит идти туда одному? Ступайте лучше в «Сеть».

— Джерард как-то днем водил меня по Мертвому тупику. Думаю, я сумею найти дорогу. Как называется кабачок?

— Хм-м... «У Кровавого Билла».

— Спасибо. Передам Биллу от тебя привет. Он покачал головой:

— Не сможете. Заведение так назвали после смерти Билла. Теперь оно принадлежит его двоюродному брату Энди.

— Ясно. А как оно называлось раньше?

— «У Кровавого Сэма», — ответил он.

Я пожелал стражнику доброй ночи и отправился в путь. Дошел по тропинке до короткой лестницы, ведущей вниз по склону, оттуда по садовой дорожке — к боковым воротам, которые открыл для меня другой стражник. Ночь была прохладная, легкий ветерок разносил запах осени. Я глубоко вдохнул его и направился в сторону Большой площади.

Отдаленный неторопливый полузабытый стук копыт по булыжной мостовой, казалось, долетал до меня из сна или из памяти детства. Безлунное небо усеяли звезды, а площадь под ним освещалась шарами, наполненными фосфоресцирующей жидкостью и стоявшими на столбах, вокруг которых плясали длиннохвостые горные мотыльки.

Мимо меня по Главной улице проехали несколько закрытых экипажей. Пожилой человек, прогуливавший маленького летучего дракона, которого он вел на цепочке, приподнял шляпу и сказал, обращаясь ко мне:

— Добрый вечер.

Он видел, откуда я шел, хотя наверняка не знал меня лично. В этом городе мое лицо жителям не знакомо. Постепенно настроение у меня поднялось, походка стала бодрой, упругой.

Рэндом разозлился на меня не так сильно, как я ожидал. Поскольку Призрачное Колесо не натворило пока никаких бед, дядюшка не потребовал, чтобы я немедленно занялся им, лишь велел подумать хорошенько и предложить оптимальный план действий. К тому же Флора уже успела рассказать ему, кто такой Люк, и у него полегчало на душе, поскольку теперь он узнал, кто его враг. Я спросил, что он намерен предпринять в отношении Люка, но Рэндом не пожелал мне этого сказать. Намекнул лишь, что недавно отправил агента в Кашфу для сбора информации. По-видимому, его больше всего волновала мысль, что преступник Далт все еще жив.

— Кое-что мне неясно... — начал Рэндом.

— Что именно? — спросил я.

— Ведь я видел, как Бенедикт его поразил. Обычно на этом карьера бедолаги заканчивается.

— Здоров, сукин сын, — заметил я. — Или чертовски везучий. А может, и то и другое.

— Если это тот же человек, то он — сын Дизакратрикс. Ты слыхал о ней?

— О Диле? — спросил я. — Кажется, так ее зовут?.. Воинствующая религиозная фанатичка?

Рэндом кивнул.

— Она доставила немало беспокойства в районе Золотого Круга, особенно у Бегмы. Когда-нибудь бывал там?

— Нет.

— Ну так вот, Бегма — ближайшая точка Круга к Кашфе, в свете чего твой рассказ приобретает особый интерес. Дила много раз нападала на Бегму; они не могли сами с ней справиться и обращались к нам. Напоминали 6 союзе защиты, который мы заключили почти со всеми королевствами Золотого Круга. Наконец отец решил сам преподать ей урок. Она, что называется, перегнула палку. Отец малой силой победил ее войско, взял Дилу в плен, повесил многих ее людей, но ей самой удалось бежать. Через несколько лет, когда все о ней забыли, она вернулась со свежими силами и новым войском и взялась за старое. Бегма опять запросила помощи, однако отец был занят и послал Блейза с довольно крупными силами. У Дилы была не регулярная армия, а просто банда, способная не на бои, а на налеты и стычки. Под конец Блейз окружил их и уничтожил. Она погибла в тот день вместе со всеми своими людьми.

— И Далт — ее сын?

— В том-то и дело. Он долгое время досаждал нам. Понятно, хотел отомстить за свою мать. Под конец он сколотил довольно впечатляющее войско и напал на Амбер. Продвинулся дальше, чем можно было предположить, до самого Колвира. Но Бенедикт со своим любимым полком ждал его, разгромил наголову и уж по крайней мере смертельно ранил Далта. Кое-кому удалось удрать, причем захватив с собой тело своего вождя, так что трупа Далта не нашли. Но, черт возьми, кого тогда это беспокоило?

— И ты думаешь, что это тот самый парень, который дружил с Люком с самого детства?

— По возрасту вполне может быть. К тому же он из того же региона.

Я прогуливался по вечернему городу и размышлял. Если верить словам отшельника, Джасра не очень-то любила сына. Какова же его роль в настоящее время? «Слишком много неизвестных,—решил я, предпочитая точную информацию догадкам. — Ну да ладно, будь что будет. Сейчас самое главное вкусно поужинать».

Я продолжал идти по Главной улице. Почти в самом ее конце за столиками кафе на открытом воздухе еще сидели несколько пьяниц. В одном из них я узнал Дроппу, но он не заметил меня, и я прошел мимо. Большой радости я от этой встречи не испытал.

Я свернул на улицу Ткачей, что соединяется с Западной Виноградной, которая заворачивает в район гавани. Высокая дама в маске и серебряном плаще поспешно прошла мимо меня к ожидавшей карете. Она оглянулась и подарила мне улыбку из-под маски домино. Жаль, что я незнаком с ней, ее улыбка показалась мне красивой. Но тут ветер донес до меня запах дыма очага и зашуршал сухими листьями по мостовой. Я подумал о своем отце. Где-то он сейчас?

Прямо, затем по Западной Виноградной... Эти улицы куда уже Главной, но все еще достаточно широки, фонарей здесь меньше, но все же они горят для ночных путников. Несколько всадников медленно проехали, напевая незнакомую мне песню. Чуть позднее что-то большое и темное пролетело у меня над головой и уселось на крыше дома на противоположной стороне улицы. Оттуда послышались какие-то царапающие звуки, потом все стихло.

Улица повернула налево, затем направо, еще поворот и еще... словно аттракцион «американские горки». Дорога пошла под уклон. Чуть погодя подул ветерок из гавани. Впервые за этот вечер пахнуло соленым морем. Еще два поворота... И вот оно раскинулось далеко внизу: качающиеся огни на блестящей волнующейся поверхности, огражденной кривой линией ярких точек — дорогой в порт.

На востоке небо казалось слегка- припудренным. Впереди, где-то на краю земли, Легко обозначалась линия горизонта. Минуту спустя мне показалось, что я мельком увидел далекий огонь Кабры, но за следующим поворотом я потерял его из виду.

Справа на дорогу упало пятно света, похожее на молочную лужицу; сразу стали заметны мрачная груда камней на склоне холма и разрисованный рекламный столб парикмахерской с треснутым, слабо светящимся шаром наверху, напоминавшим мне детскую игру «череп на столбе», в которую мы когда-то играли во Владениях Хаоса. Довольно неотчетливые следы вели вниз по склону. Я пошел дальше, прислушиваясь к крикам морских птиц. Ароматы осени растворились в запахе океана. Светлая полоса в восточной части неба поднялась выше над водой и поплыла над морщинистой поверхностью океана. Скоро...

Долгая прогулка окончательно раззадорила мой аппетит. На противоположной улице я заметил еще одного пешехода в черном, ранты его ботинок слегка светились. Я подумал о вкусной рыбе и прибавил ходу. У подъезда сидела кошка, задрав ногу и вылизывая свой зад. Мимо проехал и направился в горы еще один всадник. Из верхнего этажа темного здания донеслись крики и обрывки фраз ссорившихся женщины и мужчины. За следующим поворотом я увидел на небе рог луны — будто грозное чудище всплыло на поверхность, отряхивая капли с блестящей шкуры...

Минут десять спустя я достиг портового района и нашел дорогу в гавань. Фонарей здесь было слишком мало, и путь мне освещали лишь свет из окон, бадьи с горящей смолой да только что взошедшая луна. Запах соли и выброшенных на берег водорослей становился все резче, на дороге валялись кучи хлама, наряды прохожих были пестрее и причудливее, чем на Главной улице (если забыть о костюме Дроппы). Я прошел по берегу бухточки, где звуки моря слышались отчетливее: бешеный натиск волн, с громким шумом обрушивающихся на мол и с тихим плеском откатывающихся назад, скрип досок, грохот цепей, стук лодок о пирс или причальные сваи... «Где-то теперь моя старая яхта?» — подумал я.

Дорога свернула к западному берегу гавани, а я шел дальше, бросая на ходу взгляд на названия боковых улочек. Путь мне пересекла пара крыс, за которыми гналась черная-пречерная кошка. К запаху моря здесь примешивалась вонь блевотины, жидких и твердых отбросов. Доносившиеся крики и звуки ударов свидетельствовали о том, что я почти у цели. Вдалеке забренчал колокол буя, а где-то рядом раздались обрывки унылых ругательств, и два моряка, выйдя из переулка справа, прошли мимо меня, пошатываясь и спотыкаясь, скаля зубы. Чуть погодя они затянули песню. Я остановился и прочитал на углу название: «Переулок Морского бриза».

Так и есть. В простонародье — Мертвый тупик.

Улочка как улочка, ничем от других не отличается. Пройдя по ней первые полсотни шагов, я не заметил ни одного трупа и даже ни одного пьяного на земле. Правда, некий тип у подъезда попросил купить у него кинжал, а какой-то усатый верзила выразил пожелание обеспечить меня чем-то молоденьким и свеженьким. Я отказался от обоих предложений и, узнав от усатого, что заведение «У Кровавого Билла» совсем рядом, зашагал дальше.

Бросив случайный взгляд назад, я убедился в том, что за мной следуют три фигуры в темном. Я заметил их еще на дороге в гавань. Впрочем, это могло быть случайным совпадением. Не страдая манией преследования, я решил не обращать на них внимания: мало ли, людям просто по пути со мной. И верно, ничего не происходило. Незнакомцы держались поодаль, а когда я наконец обнаружил кабак «У Кровавого Билла» и вошел в него, они пересекли улицу и нырнули в маленькое бистро неподалеку.

Я оглядел кабак. Бар был направо, столики налево, пол испещрен подозрительными пятнами. Реклама на стене предлагала подойти к стойке, сделать заказ и сказать, на какой столик его подать. Ниже было нацарапано мелом дневное меню. Я встал у стойки, невольно привлекая всеобщее внимание. Наконец ко мне подошел крепко сбитый мужчина с седыми, удивительно косматыми бровями и спросил, что мне угодно. Я заказал синего морского ската и указал на столик в конце зала. Он кивнул, передал через окошко в стене мой заказ и поинтересовался, не подать ли мне к qraTy бутылочку «Мочи Бейли». Я согласился. Официант открыл бутылку и подал ее вместе со стаканом. Я расплатился, подошел к выбранному мной столику и сел спиной к стене.

Зал освещали мерцающие огоньки расставленных повсюду закопченных керосиновых ламп. За угловым столиком напротив меня трое мужчин, двое молодых и один постарше, играли в карты, передавая друг другу, бутылку. Слева сидел за столиком и ел пожилой человек; лицо его было обезображено страшным шрамом, пересекавшим лоб и левую щеку. На стуле справа от него лежал вынутый из ножен кривой клинок длиной дюймов в шесть. „Пожилой мужчина тоже сидел спиной к стене. За столиком поблизости примостились люди с музыкальными инструментами — видно, сделали перерыв здешние музыканты.

Я налил в стакан желтого вина и пригубил его. Знакомый вкус, памятный с давних времен. Барон Бейли, владелец множества виноградников милях в тридцати к востоку, был официальным поставщиком двора. Его красные вина поистине превосходны, белые ему удаются хуже. На местный рынок он поставлял огромное количество второсортного вина. На этикетках красовался его герб и портрет собаки — он любил собак. Поэтому в народе это вино именовали «Собачьей мочой» или «Мочой Бейли», в зависимости от того, к кому обращались. Любителям собак иной раз не нравилось, если эту «мочу» называли собачьей.

К тому времени как мне принесли заказ, я заметил, что двое молодых мужчин, сидевших напротив стойки бара, слишком часто и явно не случайно смотрят в мою сторону, невнятно переговариваясь и посмеиваясь. Я решил не обращать на них внимания и сосредоточился на еде. Чуть погодя человек со шрамом, не наклоняясь ко мне, не глядя на меня и едва шевеля губами, тихо произнес:

— Бесплатный совет. Кажется, два парня возле стойки заметили, что у вас при себе нет оружия, и положили на вас глаз.

— Спасибо, — ответил я.

Да... Я не сомневался, что сумею расправиться с ними, однако предпочел бы не ввязываться в историю. Если для этого достаточно лишь раздобыть клинок и положить его на видное место, что ж — пожалуйста.

Секунда медитации... и Логрус заплясал передо мной. Немного погодя я просунул сквозь него руку и выбрал нужное мне оружие, не слишком длинное и не слишком тяжелое, удобное в употреблении, с ножнами на темном широком поясе. Это заняло у меня около трех минут, потому что я нервничал. Ну и потому, что проникнуть в Тени вблизи Амбера много труднее, чем в любом другом месте.

Взяв шпагу в руку, я вздохнул и вытер пот со лба. Потом осторожно вытащил ее вместе с ножнами и перевязью из-под стола и, последовав хорошему примеру, вытянул на полфута клинок из ножен и положил его на стул справа от себя.

Двое парней у бара заметили мои манипуляции, и я взглянул на них с усмешкой. Они быстро о чем-то перемолвились, но на этот раз без ухмылок. Я налил себе еще вина и выпил его одним глотком. Потом принялся за рыбу. Джорди был прав, кухня здесь отличная.

— Ловкий фокус, однако, — сказал человек за соседним столиком. — Поди, нелегко этому выучиться.

— Нелегко.

— Понятно. Все хорошее дается нелегко, иначе каждый бы заполучил, что ему надо. И все-таки они, пожалуй, не отстанут от вас, раз вы один. Зависит от того, сколько они выпьют и хватит ли у них храбрости. Боитесь?

— Нет.

— Другого я от вас и не ожидал. Но они точно нападут на кого-нибудь нынче ночью.

— Откуда вы знаете?

Мужчина в первый раз взглянул мне в лицо и зловеще ухмыльнулся:

— Я их насквозь вижу — заводные ребята. Ну, пока. Он бросил на стол монету, поднялся, надел перевязь

и застегнул пряжку, потом взял свою темную шляпу с пером и направился к двери.

— Поберегитесь, — бросил он мне напоследок. Я кивнул.

— Доброй ночи.

Когда он уходил, те двое парней снова зашептались и стали смотреть не на меня, а ему вслед. Очевидно, приняв решение, они поднялись и быстро вышли на улицу. Я чуть было не поддался искушению последовать за ними, но что-то удержало меня. Вскоре с улицы донесся шум, затем в дверях показался человек; несколько мгновений он стоял, раскачиваясь, потом упал ничком. Это был один из двух пьяниц. На горле у него зияла рана.

Энди покачал головой и послал официанта в полицию сообщить о случившемся. Затем взял убитого за ноги и вытащил его на улицу, чтобы труп не мешал посетителям входить в кабак.

Позднее, заказывая еще одну порцию, но уже другой рыбы, я спросил Энди о причине скандала.

Он мрачно усмехнулся:

— Лучше не связываться с людьми, которые работают на корону, это крутые парни.

— Так тот тип, что сидел рядом со мной, работает на Рэндома?

Энди пристально посмотрел на меня, затем кивнул:

— Старый Джон работал и на Оберона. Частенько заглядывает к нам, когда бывает поблизости.

— Интересно, что у него за задание? Энди пожал плечами:

— Кто знает? Но он заплатил мне кашфанской валютой, а я знаю, что он не из Кашфы.

Уплетая второе блюдо, я задумался. Возможно, сведения, которые Рэндом хотел получить в Кашфе, уже скоро будут доставлены в замок. Разумеется, если удалось их раздобыть. Скорее всего они касаются Люка и Джасры. Интересно, что это за сведения и насколько полезны они могут быть мне?

Так я сидел и размышлял довольно долго. В зале стало гораздо тише, даже когда музыканты снова заиграли. Может,. те парни следили за Джоном, а мы оба думали, что они пялятся на меня. А может, они просто решили последовать за первым посетителем, который выйдет из кабака в одиночку?.. Похоже, я стал рассуждать, как истинный житель Амбера, которому везде чудятся заговоры.

Впрочем, я был недалек от истины. Что-то ощутимо витало в воздухе.

Я опустошил стакан и оставил недопитую бутылку на столе. При сложившихся обстоятельствах ни к чему взвинчивать себя попусту. Я поднялся, надел перевязь со шпагой и застегнул ее.

Энди кивнул мне, когда я проходил мимо бара.

— Если увидите кого-нибудь из дворца, — вкрадчиво промолвил он, — намекните, что я тут ни при чем. Понятия не имел, что они это устроят.

— Ты знал этих ребят?

— Да. Они моряки. Их корабль пришел несколько дней назад. Парни и раньше затевали здесь драки.

— Может, это их профессия — убирать неугодных людей?

— Вы имеете в виду, что они хотели убить Джона, потому что знали, кто он? Нет, вряд ли. Слишком глупы, много раз попадались. Рано или поздно эти парни должны были нарваться на того, кто умнее их — вот и схлопотали. Не думаю, чтобы кто-нибудь нанял их на серьезное дело.

— А второго Джон тоже пришил?

— Да, чуть поодаль, на улице. Так что вы можете намекнуть, что они оказались не в том месте и не в то время.

Я уставился на Энди, а он подмигнул мне.

— Я видел вас здесь вместе с Джерардом несколько лет назад. Дело в том, что я взял за правило никогда не забывать лица клиентов, которые могут мне однажды пригодиться.

Я кивнул в ответ:

— Спасибо за вкусный ужин.

На улице похолодало. Луна висела высоко, море разбушевалось. Дорога впереди была пустынна. Из какого-то заведения ближе к гавани доносились громкая музыка и смех. Проходя мимо, я заглянул в окно и увидел, как на маленькой эстраде усталая женщина делает сама себе нечто вроде гинекологического обследования.

Где-то рядом раздался звон разбитого стекла. Из прохода между домами вывалился пьяный с протянутой вперед рукой. Я прошел мимо. В гавани вздыхал заблудившийся в мачтах ветер. Я вдруг пожалел, что рядом со мной нет Люка, как в те добрые старые времена, до того как наши отношения осложнились. Мне хотелось поговорить с кем-нибудь одного со мной возраста и склада ума. Все мои здешние родственники, отягощенные многовековым грузом цинизма и мудрости, не могли чувствовать и мыслить так, как я.

Я сделал еще шагов десять, и вдруг Фракир резко задергалась у меня на запястье. Поблизости не было ни души, я даже не стал вынимать из ножен свой новый клинок, а лишь бросился ничком на землю и откатился в тень. Одновременно донесся свист со стороны здания напротив. Бросив взгляд в том направлении, я увидел, что оттуда вылетела стрела, нацеленная на то место, где я только что стоял. Если бы я не нырнул на землю, она наверняка угодила бы прямо в меня.

Я приподнялся настолько, что смог выхватить из ножен шпагу, и бросил взгляд направо. В ближайшем здании на теневой стороне ни открытых окон, ни открытых дверей; его фронтон футах в шести от меня. Но между этим домом и двумя другими, соседними, пустые пространства, и, призвав на помощь геометрию, я определил, что стрела была пущена откуда-то оттуда.

Я снова покатился по земле, пока не оказался возле крытой галереи, тянувшейся во всю длину дома, вскарабкался на нее и встал во весь рост. Потом начал медленно двигаться вдоль стены, проклиная темноту, не позволявшую мне идти быстрее, и подошел достаточно близко к зияющей пустоте, чтобы броситься на таинственного стрелка прежде, чем он успеет выпустить в меня еще одну стрелу. Мне не сразу пришло в голову, что он может обойти вокруг здания и напасть на меня сзади. Я прильнул к стене, сжал эфес шпаги и быстро оглянулся. Фракир раскрутилась и повисла у меня на руке, готовая к нападению.

Я еще не знал точно, что буду делать, когда дойду до угла дома. По-видимому, ситуация требовала магического вмешательства. Речь шла о жизни и смерти, следовало соблюдать предельную осторожность. Я остановился. Затаил дыхание. Прислушался...

Он действовал очень аккуратно, но мой слух уловил еле различимые звуки: враг крадучись шел по крыше. Возможно, нападавших было двое или даже больше. Они могли прятаться за углом. Я не имел ни малейшего представления о том, сколько человек устроили мне засаду, однако на простое ограбление это не похоже. Видно, что операция хорошо продумана.

Я продолжал стоять, отчаянно пытаясь решить, что следует предпринять. Представляю, как этот стрелок прячется за углом — тетива натянута, он ждет лишь сигнала. А тот, что на крыше, наверняка сжимает в руке нож; остальные, поди, тоже небезоружные...

Нет смысла гадать, кто они такие и как нашли меня, если им на самом деле нужен именно я. В данную минуту это не имело ни малейшего значения. Если противнику удастся совершить задуманное, какая разница, буду я убит грабителями, охотящимися за моим кошельком, или наемным убийцей?

Опять звуки на крыше... Кто-то стоит прямо надо мной. Сию секунду... С грохотом и громким криком кто-то спрыгнул с крыши на улицу прямо передо мной. Крик, очевидно, послужил сигналом для стрелка, потому что за углом сразу началась какая-то возня, а из-за другого угла послышались быстрые шаги — кто-то приближался ко мне сзади.

Не успел человек, прыгнувший с крыши, приземлиться, как я швырнул в него Фракир, приказав ей убить его, а сам бросился на стрелка, едва он показался из-за угла. Одним ударом шпаги я сломал арбалет врага, рассек ему руку и низ живота. Вслед за стрелком на меня ринулся третий с обнаженной шпагой, а четвертый бежал ко мне по галерее.

Я уперся левой ногой в грудь скорчившегося стрелка и отбросил его назад на стоявшего за ним третьего, потом, воспользовавшись моментом, резко повернулся и с маху парировал выпад четвертого. Нанося ответный удар, я краем глаза увидел, что человек, спрыгнувший с крыши и стоявший на коленях, пытается сорвать что-то с шеи, и понял, что Фракир делает свое дело.

Кто-то подбирался сзади, явно собираясь вонзить шпагу мне в незащищенную спину. Поэтому...

Вместо того чтобы нанести удар, я сделал вид, будто споткнулся, а на самом деле переместил центр тяжести и сгруппировался.

Враг сделал выпад, а я отскочил в сторону, потом толкнул его, навалившись всем телом. Он мог изловчиться и ударить меня шпагой. Это был опасный прием, но ничего лучшего мне не удалось придумать. Когда мой клинок вонзился ему в грудь, я бросил на противника пристальный взгляд, но так и не понял, видел ли его раньше. Однако теперь это уже не имело значения. Нужно было продолжать драться, уничтожить их или самому погибнуть.

Пользуясь шпагой как рычагом, я, сделав поворот против часовой стрелки, загородился убитым от четвертого нападающего. И вовремя, потому что четвертый как раз спрыгнул с галереи и упал, споткнувшись. Теперь мне оставалось лишь вытащить Шпагу из груди третьего и драться с четвертым один на один.

Я рванул шпагу... Тысяча чертей! Клинок вонзился в кость и не желал высвобождаться. А мой противник вскочил на ноги и обрел равновесие. Я продолжал держать мертвое тело между собой и живым противником, а левой рукой пытался выдернуть из правой руки мертвеца его шпагу, эфес которой он продолжал сжимать.

Проклятье! Покойник держал шпагу мертвой хваткой, его пальцы сжимали эфес, словно железные клещи.

Мой враг с мерзкой улыбкой размахивал клинком, пытаясь воткнуть его в меня. И тут я заметил, как блестит кольцо с камнем у него на пальце. Вот и ответ на мой вопрос, меня ли они искали здесь нынче ночью. Продолжая двигаться, я согнул колени и подсунул руки под мертвое тело.

Подобные ситуации порой врезаются в память будто видеозапись: полное отсутствие мыслей, зато масса ощущений; ты не успеваешь их зафиксировать, но все они тут как тут, если твой мозг вздумает снова прокрутить эту ленту.

С улицы и из домов послышались крики, отовсюду бежали люди. На мостовой вокруг меня была кровь, и я боялся поскользнуться. Поодаль, возле галереи лежал мертвый стрелок со сломанным арбалетом. Задушенный человек распростерся на мостовой, справа от моего противника. Безжизненное тело, служившее мне щитом, стало чересчур тяжким грузом. С некоторым облегчением я понял, что нападавших на меня было лишь четверо, и мне оставалось разделаться с последним. А он продолжал маневрировать, делая ложные выпады, готовясь вонзить в меня свою шпагу.

Хорошо, пора.

С силой швырнув мертвеца в своего врага и не взглянув на результат сего действа, так как не мог позволить себе такую роскошь, я бросился на землю и прокатился мимо лежащего тела того типа, что уронил шпагу и пытался ослабить удавку, сжимавшую его горло. Глухой звук удара о мостовую и злобный вопль сообщили о том, что мне удалось свалить на землю нападавшего, швырнув в него покойника. Чего я этим добился, мне предстояло узнать позже.

Я изловчился и, схватив шпагу, выпавшую из руки задушенного, быстро попятился назад...

И сделал это вовремя, потому что четвертый набросился на меня и стал бешено фехтовать, а я продолжал пятиться, отчаянно парируя его атаку. Он продолжал улыбаться, но мой первый удар показал, чего стоил его успех, а после второго ему стало не до улыбки.

Я прочно уперся ногами в землю. Противник был силен, но я оказался проворнее. Подоспевшие люди стояли и смотрели на нас, выкрикивая бесполезные советы. Не знаю, кому эти советы были адресованы, но они не помогли ни одному из нас. Когда я начал атаковать врага, он с минуту продержался, потом начал медленно пятиться, и я понял, что одолею его.

Мне он был нужен живым, и это несколько усложняло задачу. Сверкающий голубой камень, мелькавший у меня перед глазами, хранил тайну, которую я непременно желал разгадать. И я, продолжая атаку, чтобы измотать противника, осторожно маневрировал, отклоняя корпус то влево, то вправо, теснил, его, заставляя пятиться с расчетом, чтобы он споткнулся о мертвеца.

Наступив одной ногой на руку трупа, враг сделал рывок вперед, чтобы сохранить равновесие. Потом в бешенстве, не раздумывая, бросился в атаку, увидев, что я опустил шпагу, готовясь к решающему натиску — я был намерен воспользоваться его секундным замешательством из-за потери равновесия. Но мой расчет не оправдался.

Размахнувшись, враг чуть не выбил шпагу у меня из руки. Я все-таки сумел парировать его удар, и мы схватились вплотную. К несчастью, я дал ему возможность изловчиться и нанести мне страшный удар по почкам. Одновременно он, чтобы повалить меня, сделал мне подножку. Падая, я сумел лишь сильно дернуть свой плащ, чтобы обе наши шпаги запутались в нем. Я тщетно пытался изловчиться и упасть на противника, но мы рухнули рядом, и эфес чьей-то шпаги, скорее моей, сильно ударил меня по ребру. Я упал на правую руку, а левую обмотал плащ. Левая рука врага была свободна, и он вцепился мне в лицо. Я укусил его, но удержать руку не смог. В конце концов мне удалось выпутаться из плаща и ударить его кулаком по лицу. Он отвернул голову, саданул меня коленом по бедру и пытался ткнуть двумя растопыренными пальцами в глаза. Я схватил его запястье и сжал изо всех сил. Свои правые руки ни он, ни я высвободить не могли — вес у нас был примерно одинаковый.

Я продолжал сжимать запястье врага, пока не хрустнули кости. Он в первый раз вскрикнул. Тогда я оттолкнул его, поднялся на колени и попытался встать, не отпуская его руки. Игра была окончена. Я выиграл.

Внезапно он обмяк и плюхнулся на меня. Я подумал, что это последняя уловка моего противника, но тут же увидел клинок, торчавший в его спине. Рука человека со страшным шрамом, вонзившая шпагу в моего врага, крепче сжала эфес, чтобы вытащить оружие.

— Сукин сын!— завопил я по-английски, уверенный, что он поймет меня. Я отпустил умирающего и ударил кулаком по лицу незнакомца. Тот упал навзничь. — Мне он был нужен живой!

Приподняв своего врага, я усадил его в более или менее удобное положение и спросил:

— Кто тебя послал? Как ты нашел меня?

Его лицо исказила гримаса, изо рта потекла тоненькая струйка крови.

— Спроси кого-нибудь другого, от меня ничего не добьешься, — пробормотал он и повалился навзничь.

Я снял кольцо с его руки, пополнив свою коллекцию треклятых голубых камней. Затем поднялся на ноги и уставился на человека, заколовшего моего врага. Два незнакомца помогли ему встать.

— Для чего вы это сделали, черт побери?!

— Я спас вашу окаянную жизнь! — рявкнул он в ответ.

— Как бы не так! А вот теперь непонятно, чем все кончится! Он был нужен мне живым!

Слева от меня шелохнулась фигура, и я узнал этот голос. Я уже было замахнулся, чтобы снова ударить человека со шрамом, когда она, положив легонько руку мне на плечо, промолвила:

— Он выполнял мой приказ. Я опасалась за твою жизнь и не знала, что ты хотел взять врага в плен.

Она подняла капюшон, и я увидел бледное гордое лицо Винты Бейли, подруги Кейна и, между прочим, третьей дочери барона Бейли, подарившего Амберу много пьяных ночей.

Я почувствовал, что меня слегка бьет дрожь, и сделал глубокий вдох, пытаясь прийти в себя.

— Понятно, — ответил я наконец. — Спасибо.

— Мне очень жаль, — продолжала она. Я покачал головой:

— Ты же не знала... Что сделано, то сделано. Я благодарен каждому, кто хочет помочь мне.

— Думаю, я смогу быть тебе полезной. Хотя я и ошиблась на этот раз, мне кажется, ты все еще в опасности. Давай уйдем отсюда.

Я кивнул.

— Только одну минутку...

Я снял Фракир с шеи задушенного, и она быстро шмыгнула в мой левый рукав. Шпагу я вложил в ножны и поправил перевязь.

— Идем, — сказал я.

И мы вчетвером зашагали по направлению к Портовой. Стоявшие посреди улицы зеваки поспешно расходились. Там, сзади, мародеры уже, наверное, начали раздевать трупы.

Все рассыпается; не держит сердцевина... И все же это мой дом, черт возьми!