Авторское признание
Эту рукопись читало уже немало людей. Удивительна была их реакция на нее – столь же разнообразная, как и сами читавшие.
«Опять ты свой расизм пропагандируешь…» – кривились одни.
«Ну ты молодец, это прямо сага!» – трясли мне руку другие.
«Ну и зачем ты это написал?» – удивлялись третьи.
«Что, нравится описывать, как малолетки трахаются?» – подмигивали четвертые.
«Учебник по фехтованию и выживанию», – пожимали плечами пятые.
«Неплохой сборник бардовской песни», – сухо замечали шестые.
«Спасибо, это о нашем детстве», – довольно сентиментально благодарили седьмые.
«Сплошной плагиат», – даже определили некоторые.
В ответ на все эти реплики я только морщился. Иногда открыто, чаще – «про себя». Не было ничего удивительного в том, что каждый читавший книгу нашел в ней что-то свое. Просто я – я, автор, – не писал роман ни об одной из этих вещей.
А собственно, о чем я его писал?
Ближе всех к истине были «седьмые». Я просто писал о друзьях своего детства, о наших играх, надеждах, снах, фантазиях, ссорах и мечтах, о нашей дружбе и о том, как больно рвалась она временами…
И все-таки книга выходила не только об этом.
Это был, конечно, Барри с его «островом Никогда-Никогда» и Потерянными Мальчиками. И, конечно, Толкиен – «отдых в пути миновал, пройден последний привал… путь бесконечен и прост – вдаль, на сияние звезд!». И, несомненно, Лукьяненко со всеми Сорока Островами. И разом все авторы «географических романов», которые я так любил в детстве. И Крапивин – тут я ничего и объяснять не стану. И еще сотни прочитанных мной книг – вплоть до михалковского «Праздника непослушания» – да-да! Так что это наверняка плагиат. Или пастиш.
Или?
Может быть, кто-то в книге узнает себя. Свои мысли и желания. Свои надежды и свою веру. Я же только могу сказать, что, когда мне плохо или мне хочется отступить перед чем-то – в душу мне каждый раз заглядывают глаза того мальчишки, которым я был. Он выступает из какой-то мглы, похлопывая по штанине длинным прутиком, и смотрит, а следом выходят другие. Молча. Они не осуждают меня. Они просто смотрят. И я нахожу в себе силы жить дальше…
…Если вы дочитаете книгу до конца, то поймете, что я писал ее ради последней сцены.
И это правда. Или по крайней мере ее основная часть.
Счастливого пути. Hoott vejkki. Счастливого пути.
notes
