Глава 40

Сначала в комнате воцарилась мертвая тишина, потом вскочил Семен:

– Что с нами будет?

– Все, кроме Максима и убийцы мэра, отправятся домой, – ответил Иван Никифорович.

Алевтина Степановна показала пальцем на Светлану Алексеевну.

– И эта шлюха тоже?

– Адюльтер осуждается общественным мнением, но в уголовном кодексе статьи за супружескую неверность нет, – ответил Глеб Валерьянович.

– Всем придется нелегко, – посочувствовала присутствующим Антонина, – вам предстоит осознать, что вы близкие родственники. Хоть и не нравится вам, но это так.

– Макса отпустят? – с надеждой спросила Оля.

– Дура, ты не поняла, что он убил нескольких женщин и отца? – воскликнул Константин. – Мерзавца посадят пожизненно, уж я постараюсь!

Оля кинулась к старшему сыну Бражкину и затрясла перед его носом кулаками.

– Давай! Начинай! А я побегу в газеты, и ты никогда не станешь мэром. Еще сделаю так, что ты убежишь в панике из Лоскутова со своей жирной бабой и тупыми детьми. Рухнула твоя карьера! Но я не отстану. Переедешь в Екатеринбург, я и там о тебе всем правду расскажу: Костя сын психа и сам сумасшедший.

– Да я тебе голову оторву! – закричала Раиса.

– Отлично, – захохотала Оля, – тогда Константин до кучи мужем убийцы станет. Круто!

– Погодите вы, – попросил разошедшихся родственников Семен. – Почему их шеф сказал: «Все, кроме Максима и убийцы мэра, отправятся домой». Но ведь нашего отца задавил мой брат, он в этом только что признался. Или…

Иван Никифорович подошел к доске, поместил на ней еще один лист бумаги и объявил:

– Вот информация от оператора мобильной связи. Игорь Бражкин солгал жене, что сидит в рабочем кабинете, хотя был за городом и беседовал с ней по сотовому, воспользовавшись услугой переадресации звонка.

– Хватит повторять одно и то же, уже слышали! – вскипел Семен.

Шеф не стал раздражаться.

– Верно, об этом мы говорили. Но есть один нюанс. Ваша мать звала мужа на ужин, и некоторое время мы считали, что она тогда находилась в собственных апартаментах. А потом наш компьютерщик решил проверить звонки на домашний телефон Бражкиных. И обнаружилась интересная штука: они тоже, оказывается, перенаправлялись на мобильник Каролины Олеговны. Ну и зачем сие ей понадобилось, если она готовила на кухне любимому супругу ужин? Обнаружив эту странность, Роберт стал изучать все соединения. И выяснил следующее. За пятнадцать минут до общения с благоверным первая леди города связалась с Максимом. Тот находился в Медянске в лаборатории. Это известно точно, потому как сначала мать звякнула сыну на сотовый, тот не отвечал, и тогда она набрала городской номер. Разговор длился пять минут. Еще информация к размышлению. Через некоторое время после того, как мэр упал на проселочную дорогу, Каролина снова позвонила мужу. Бражкин, естественно, не отозвался. Она начала разыскивать мужа, на сей раз вызывала его с домашней трубки. Потом беспокойство проявила Ирина Федоровна. А Каролина принялась названивать Константину, Семену. Макса, своего любимого сына, не беспокоила. Тот же не искал ни мать, ни отца. Костя, Сеня, Рая, Надя – все терзали сотовый Игоря Семеновича. Все, но не Максим. Почему?

– Потому что он убил отца и знал, что он не откликнется, – подал голос Василий Петрович.

– Неверный ответ, – возразил босс, вытаскивая из папки несколько снимков. – Обратите внимание на фото с дорожных камер. Господин Бражкин-младший в тот день получил гору штрафов – он летел от Медянска до Лоскутова на своем красном «Мерседесе», напрочь забыв о знаках, ограничивающих в небольших городках скорость движения, поставил личный рекорд, добрался от лаборатории до родного дома за предельно короткий срок. Нарушать правила нехорошо, но это обеспечило Максиму алиби: он не мог убить отца, потому что в момент наезда на Игоря Семеновича находился в городке Школьное, где его зафиксировал объектив. На трассе камеры отсутствуют, а вот в населенных пунктах установлены, и по сделанным стоп-кадрам для выписки штрафов понятно, как ехал приметный «мерс»: Медянск, Васильевск, Краснопрудск, Алимов, Школьное, Морозово, Каменск, Медногорск, Факельное, Лоскутово.

– Так кто задавил отца? – прошептал Константин.

Я помахала очередным документом.

– Счет из магазина, где продают «Форд Фокус». Тут значится, что Олеся Ивановна Пирогова вскоре после смерти мэра приобрела в Екатеринбурге машину черного цвета. Напомню вам, что экспертиза установила: Игоря Семеновича убил человек, сидевший за рулем автомобиля марки «Форд Фокус» именно черного цвета.

– Моего свекра переехала Пирогова? – удивилась Надежда. – Кто это такая?

– Впервые о ней слышу, – подхватила Раиса.

– Это же домработница, – сообразил Семен. – Только мы ее по отчеству никогда не зовем, Леся в нашей семье сто лет работает, можно сказать, родной стала, мои дети ее бабушкой называют.

– Олеся Ивановна не древняя старуха, – возразила я, – ей всего-то пятьдесят пять. Но вы правы, Пирогова нанялась к вам давно, будучи семнадцатилетней девушкой, она любит вас всех, предана Каролине и детям хозяйки.

– Леся? – опешил Константин. – Зачем ей убивать отца?

– Ваша домработница не совершила ничего дурного, – объяснил Иван Никифорович. – Машину ей раз в четыре года покупает Каролина, авто служит для поездок на рынок, по магазинам, короче, для хозяйственных дел. Ну не отправлять же за туалетной бумагой и стиральным порошком голубой «Бентли» жены мэра? Так вот, вскоре после смерти хозяина Пирогова попала в аварию. Олеся Ивановна выехала из ворот участка хозяев, ей стало плохо: голова закружилась, – и женщина въехала в забор. Никто не пострадал, кроме несчастного «Форда», у него были помяты капот и бампер, разбиты фары, потек радиатор. Машину чинить не стали, на следующий день приобрели новую. Мы полагаем, что убийца мэра действовал по заранее намеченному плану – подстерег Бражкина на проселочной дороге.

– Стоп! – крикнул Семен. – Светлана Алексеевна сказала, что их встреча была спонтанной, не запланированной. Как преступник мог знать заранее, что отец побежит за машиной Шаровой и очутится именно в эту минуту в нужном месте? А?

Вопрос повис в воздухе, на него никто не ответил.

К Каролине обратилась Антонина.

– Вы знали про дом и про девушек, Максим все вам рассказал. Ваш сын человек с особым строем психики, на него не действуют моральные законы, которые боится нарушить большинство людей. Кроме того, у него крайне завышенная самооценка. Он полагает, что принадлежит к элите общества; тех, кто стоит ниже, считает… ну… вроде букашек-таракашек. Макса воспитывали в атмосфере вседозволенности, ему чуть не с пеленок внушали мысль о его избранности, восхищались любыми его поступками. Надо отметить, что Максим умен, талантлив, работоспособен, школу окончил на одни пятерки, получил красный диплом в университете, блестяще защитил диссертацию. Константин и Семен не могут похвастаться подобными успехами, в их аттестатах хилые троечки, в институт парней отец кое-как впихнул. Старшие дети не особенно утруждали себя, будучи студентами, балбесничали, прогуливали лекции. Причем высшее образование оба получали в никому не известном вузе менеджмента в Красноустье, а Максим учился в Екатеринбурге. Почувствуйте разницу! Костя и Семен рано женились, чему в меру сил способствовали отец и мать, надеясь, что невестки возьмут мужей в ежовые рукавицы. Максим пока не женат, за него родители не беспокоились, к браку не подталкивали. Да, старшие братья ныне бизнесмены, но давайте скажем честно: не они создавали фирму, успешно торгующую по всей стране, пришли на готовенькое, сделанное отцом. Максим же сам добился впечатляющих успехов, стал кандидатом наук, пишет докторскую, ему пророчат звание академика.

– Мой младший сын уникум, – заявила Каролина.

– Но, несмотря на все свои победы, Максим постоянно нуждается в эмоциональной подпитке, – продолжала Юрская, – ему нужен человек, который будет ежедневно по нескольку раз говорить: «Ты лучший, ты всегда поступаешь правильно». Для Максима таким человеком является мама. Он в глубине души понимал: нехорошо привозить отцу девушек, давая им яд. Поэтому он пытался договориться со своей совестью, выбирал, как он полагает, «балласт общества», тех, чья жизнь вроде бы не приносит никакой пользы. Но, несмотря на это, его постоянно терзала мысль: я поступаю неправильно, отличник, хороший человек такого делать не должен. И Максим бежал к матери за индульгенцией. А Каролина говорила своему любимому сыну: «Ты спасаешь репутацию семьи и мою жизнь. Если перестанешь обеспечивать отца шлюхами, он сорвется, опять покалечит меня, я могу умереть». Макс очень зависим от матери, ради нее он готов на любые жертвы, а Каролина обожает сына. Макс просто обязан был все ей рассказать. И сейчас, уверяя нас, что мать понятия не имела о том, что творилось в доме Кудрявцевых, молодой человек лжет, защищая ее. Ради матери, повторяю, Максим готов на все, поэтому и убивал – чтобы не случился скандал, который повредит мамуле. Не папе! И он готов даже сесть в тюрьму, взяв на себя убийство отца. Бражкин проявлял жестокость к девушкам, спокойно травил их и одновременно испытывал глубокую любовь к матери. Вам это кажется нелогичным? Но это классическое поведение серийного маньяка. Большинство из них, мучая и уничтожая людей, очень нежно относятся к родителям, женам, детям. Первое, что кричат родственники тех, кто совершил множество убийств: «Вы ошибаетесь! Он прекрасный человек, мухи не обидит, обожает сына!»

Я кашлянула, Антонина замолчала. Сейчас мы не одни, не служебное заседание проводим, обсуждая между собой разные версии, поэтому я никак не могла остановить сотрудницу, сказать ей: «Тоня, в твоих словах есть резон, но вспомни, Максим имел тайну от матери, ничего не сообщил ей о своих отношениях с Ольгой. Хотя я с тобой согласна, Каролина была в курсе того, что делает ее муж с несчастными девушками». Вслух я сказала иное:

– Мы знаем, что случилось в тот роковой день. Выяснилось это, когда Роберт просматривал видео с камер, установленных в разных местах на улицах города.

– Программа «Безопасный город», – забыв о поговорках, пояснил Дубов. – Мэр потратил кучу денег на аппаратуру, получилось круче, чем в Москве, кривая преступности резко вниз пошла.

– Да, камер много, – подтвердил Роберт. – Одна висит прямо у выезда из мэрии. В день убийства Бражкина ближе к концу рабочего дня на другой стороне улицы припарковался черный «Форд Фокус», по номерному знаку понятно: машина принадлежит Олесе Ивановне Пироговой. Где-то через полчаса от офиса отъехал Игорь Семенович, «Форд» последовал за ним. На своем шикарном «Мерседесе» мэр добрался до самого крутого торгового центра, находящегося в его собственности, запарковался на стоянке среди других автомобилей и вышел наружу, надев кепку и темные очки. Весьма простенькая маскировка, но народ не узнавал градоначальника. Бражкин пересек площадку, сел в неприметные «Жигули», купленные на имя Фатеева, и поехал в дом колдунов. «Форд» продолжил преследование. Что произошло дальше – неясно, на шоссе видеонаблюдения нет. Я согласен с Антониной; Каролина знала про несчастных девушек, но, думаю, без подробностей. Максим только объяснил матери, что ей можно не бояться – агрессия отца в момент отмены таблеток уходит в другом направлении. И не стоит опасаться раскрытия тайны, девушки никому ничего не расскажут, это он гарантирует. Где происходят сексуальные «игрища» мужа, Каролина понятия не имела. Учтите немаловажную деталь: супруга мэра знала, когда тот в очередной раз отбывал в Москву на капельницы, и никогда не искала его в неделю, предшествующую отъезду, что хорошо видно по ее телефонным звонкам. Обычно она часто связывалась с Игорем Семеновичем, а в последние пару лет были недели, когда она вообще не набирала его номер. Нежелание говорить с мужем возникало незадолго до его отправки в столицу и проходило, едва самолет с Бражкиным оказывался в аэропорту Шереметьево. Но вернемся к «Форду» Пироговой.

– Это Олеська! – взвизгнула Каролина. – Я ее не просила! Домработница заподозрила хозяина в адюльтере, проследила за ним, а когда мой муж порулил на проселок, бросила тачку, пошла пешком, чтобы понять, куда это Игорь Семенович направился, и увидела на парковке «Мини Купер» Ольги и «Жигули», примчалась домой и сказала: «Езжайте туда скорей! Переведу вам звонки с домашнего на мобильный, вы мужу звякните, велите домой спешить, мол, ужин готов. А сами езжайте к парковке у дома, загородите съезд. Они с Ольгой к своим машинам пойдут, а там вы! Нельзя мужику такое прощать, совсем он с ума сошел, с Шаровой связался. Вдруг кто про них узнает?»

– Мама, замолчи! – закричал Максим.

Каролина вскочила.

– Я его покрывала, думала, муж болен, нужно терпеть, пока он не поправился. Игорь мне каждый день в любви клялся. Что кривишься, Светлана? Слышать неприятно? Но это чистая правда! У нас был счастливый брак, в который ты развратной змеей вползла.

Вдова медленно подошла ко мне.

– Мы с Максимом три года в панике, а Игорь спит с уродиной Шаровой? С дочерью Васьки? Ко мне не прикасается вообще, я молчу, понимаю: он болен… И что оказалось, а? Я знала и про таблетки, и про его сексприпадки и вообще про все! Но Олеся увидела, как мой муж помчался на встречу с паскудой сразу после возвращения из Москвы, а в столице он всегда принимал пилюли, которые желание убивали. Значит, подлец врал? С мерзкой девчонкой он все и на лекарствах мог? Он нас предал, и с кем!!! Я чуть не умерла, позвонила Максу, закричала: «Сыночек, отец подлец, он в доме колдунов Кудрявцевых с любовницей, с младшей дочерью Васьки Шарова. Ну, я сейчас разберусь с ними!» Макс испугался. «Мама, – говорит, – ты ошибаешься».

У Каролины перехватило дыхание. Антонина встала, подошла к ней, обняла ее и повела к креслу, говоря на ходу:

– Вы не хотели убивать Игоря.

– Нет, – всхлипнула Каролина, – я думала… решила… это подлость. Добралась до поворота, гляжу, «Мини Купер» Ольги вылетел, она за рулем. Челка… волосы… очки на носу. Опоздала я их поймать! Сначала расстроилась, а потом решила действовать по намеченному плану, позвонила мужу, завела про ужин, он ответил: «Я выезжаю из офиса!» И я свернула на проселок, предполагая, что он покатит вниз, а я его не пропущу, выйду, начну вопросы задавать… Но Игорь стоял на дороге… и… и… сама не знаю почему, я нажала на газ… я не хотела…

– Это я виноват, – закричал Максим, – следовало про наш роман с Олей рассказать, но мама никогда бы меня не простила. Я пришел в ужас, когда услышал, что говорит мать… она поехала в дом Кудрявцевых… Не знал, с кем там папа, испугался, что он кого-то сам нашел… Но почему? Таблетки же он принимал! Я ринулся в Лоскутово, три четверти дороги одолел, и тут мне на пейджер Олеся эсэмэс сбросила: «Мама дома».

– Куда? – изумился Роберт. – На пейджер? Мне в голову не пришло, что он у вас есть! Зачем вам древнее средство связи, если мобильные имеются?

Максим с шумом выдохнул.

– У нас клинические испытания идут, набраны группы, в больничном корпусе сотовые запрещены, у врачей пейджеры. Если кого-то ищут, ему сообщение пишут. Так давно повелось, пейджер всегда в моем кармане, он на вибрации, не на звонке. Если я по мобильному не отвечаю, мама или Олеся сбрасывают: «Позвони».

– Черт, и как я про пейджер не подумал, – рассердился на себя Троянов, – вот дурак!

– Я помчался домой, – продолжал Макс, – увидел помятый «Форд»… спрятал его в нашем старом гараже…

– А вы говорили, что все места хранения и парковки машин обыскали! – упрекнул Дубова Жданов.

– Да, город и окрестности прочесали, – начал оправдываться начальник полиции. – Но не обыскивать же владение мэра! Он жертва, вся его семья приличные люди.

– Приличные люди могут совершать неприличные поступки, – не успокаивался Денис.

Я повернулась к Максиму.

– А затем вы инсценировали аварию?

– Да, – кивнул тот. – Выехал из ворот участка и через двести метров вломился в наш же забор. Потом за руль села Олеся, мы вызвали ГАИ. Через пару дней купили новый седан.

– Умно поступили, – отметила Антонина, – выждали время, не на следующий день дельце провернули.

– Вот непонятно мне! – воскликнул Денис. – В Лоскутове камер полно, на трассе их нет вовсе. Мы не видели, как «Форд» повернул к дому Кудрявцевых, зато наблюдали, как автомобиль катил по городу. Но почему потом ни одна камера не заметила разбитую машину Пироговой, когда Каролина возвращалась домой, убив мужа? И мы ее тоже не видели.

– Зачем ей через Лоскутово ехать? – удивился Дубов. – У Бражкиных загородный особняк, до него от бывшего Филимонова есть другая дорога, Каролина сообразила проехать два километра вперед, развернулась, ушла вправо и через пять-семь минут до дома докатила. Ехала по дороге местного значения, не через центр. И поэтому я думаю, что она не в состоянии аффекта на мужа наехала, спокойно его убила и смылась, понимая: машина разбита, лучше ей огородами пробираться.

– Я не хотел маму нервировать, не хотел… про Олю говорить, – монотонно твердил Максим, – я ничего плохого, я не хотел… не хотел…

– Каролина не хотела убивать Игоря Семеновича, – прошептала Катя, – Макс не хотел причинить боль матери, и оба, жена мэра и его сын, не хотели, чтобы правда о болезни Бражкина стала достоянием общественности. Все хотели как лучше, и вон что получилось. Мама, зачем ты… ты-то как в этом дерьме оказалась? Тебе не было нас жаль? Папу? Дочек?

– А ты у отца своего поинтересуйся, за каким дьяволом ему понадобилось сюда бригаду из Москвы вызывать! – процедил Константин. – Несчастья отсюда выросли.

– Не-е-ет, – зло протянула Раиса, – беда началась, когда ее бабка Алевтина с нашим дедом Семеном потрахалась, чтобы сына родить. Она узел завязала, вот где корень истории.

– Заткнитесь! – заорала Оля. – Господи, как вам не стыдно!

Присутствующие почему-то подчинились. Федор Михайлович поднялся.

– Максим Игоревич и Каролина Олеговна, вам придется проехать со мной, вы имеете право на адвоката, от всей души советую им воспользоваться.

– Что будет с нами? – жалобно спросила Аня, глядя на Ивана Никифоровича.

Тот сухо ответил:

– Мы выполнили свою работу, выяснили, что Василий Петрович Шаров не имеет отношения к смерти Игоря Семеновича Бражкина. Дальнейшее – забота начальника полиции Лоскутова.

Я посмотрела на Катю.

– Последний вопрос к вам. Вы знали о романе Максима и Оли. Мне не интересно, как вы выяснили правду об отношениях младшей сестры с сыном врага вашей семьи. Но почему не рассказали ни отцу, ни матери, ни бабушке о романе Ольги?

Екатерина дернула плечом.

– Я не ябеда. Вот Степан вечно кляузничал. Я пыталась сама Олю от глупых шагов удержать и…

– Степан! – вдруг закричала Светлана Алексеевна, перебив дочь. – Ведь мой сын погиб от странного гриппа! Его тоже отравили! Кто? Максим! Почему?

– Мы не работали в этом направлении, – ответила я, – смертью подростка не занимались, дать ответ на ваши вопросы не можем.