Глава 31
– На Ваню масла не хватает, – сообщил эксперт, завершив работу со Ждановым. – Пожадничали в ресторане.
– Это легко исправить, – пообещала я и вновь взялась за телефон. – Рецепшен? В конференц-зале требуется подсолнечное масло.
– Вам его еще не принесли? – удивился администратор. – Андрей давно ушел.
– Официант был, но нам нужно еще, – пояснила я. – Принесите скорей и побольше.
– О’кей, бежим, – пообещал администратор. Но обманул.
Через пять минут я опять вцепилась в трубку.
– Конференц-зал на проводе. Где масло?
На сей раз из наушника защебетал женский голос:
– Сто миллионов раз просим прощения за небольшую задержку…
И тут же раздался стук в дверь.
– Извините, – зачастил официант. – Вот соль, перец, уксус, майонезик, кетчуп, соевый соус, еще и сахар приволок. Тростниковый, коричневый, лучше его для здоровья нет.
– Все это без надобности, – остановила я разболтавшегося Андрея, – необходимо самое простое растительное масло, но его-то я и не вижу.
Глаза Андрея забегали из стороны в сторону.
– Оно, простите, в том комплекте, что я в первый раз доставил.
Тоня помахала в воздухе пустой бутылочкой.
– Закончилось!
– Там же под завязку было, – удивился официант. – И с чем употребили «Лоскутовское отборное»? Еду вы не заказывали.
– Нужно масло, – рассердился Роберт, – причем не в аптечном количестве, не пару ложек, а пол-литра.
– На кухне проблемка, – покраснел Андрей, – поставщик подвел. Попробуйте майонезик. Собственноручного изготовления, вкуснее его только… не знаю даже что. С нашим провансалем кирзовые сапоги сожрать можно. И его у нас завались, десятилитровое ведро, полнехонькое. Если пожелаете, в секунду сервирую. С каким гарниром подать майонез? Картошечка? Котлетки из буртыкача? Овсяная кашка? Готов удовлетворить любой ваш изысканный вкус.
Денис издал громкий, смахивающий на кваканье звук. Мы все разом повернулись к Жданову. Того передернуло, потом любитель чужих ирисок скривился, скорчил рожу, схватил с края стола коробку с бумажными салфетками, выхватил одну и прижал к губам.
– Масло проглотил, – догадался Троянов.
Жданов издал стон.
– Будешь говорить? – спросила Антонина.
Дэн засопел и начал краснеть. Когда цвет щек стал багровым, парень, по-прежнему держа у рта салфетку, написал на доске: «Нет!!!»
Официант медленно отступил к двери.
– Андрюша, – окликнула я его.
– Мама! – испуганно заорал тот. – Откуда вам мое имя известно?
– На рецепшен сказали минуту назад: «Андрей к вам давно пошел», – объяснила я.
Официант перекрестился.
– Чего желаете?
– Масла! – громогласно заявил Троянов. – Да побольше!
– Несусь стрелой, только не нервничайте, – пропищал Андрей и умелся прочь.
– Странное у них тут обслуживание, – удивился Глеб Валерьянович. – Надеюсь, сейчас получим необходимое.
На этот раз в дверь постучали минуты через две.
– Войдите! – заорала я.
На пороге материализовалась девушка в синем платье. В руках она держала поднос, на котором высилось нечто, прикрытое белой салфеткой.
– Добрый вечер, господа, – просюсюкала работница отеля. – Желание самых виповых гостей для нас закон. Вы заказали масличко? Вот оно! Самое лучшее!
Движением фокусника девица сдернула ткань, и я увидела темно-зеленую бутылку без этикетки, заткнутую пробкой.
– Доставлено только что с полей солнечной Италии, выдавлено из лучших оливок, – стрекотала официантка, приближаясь к Денису и почти наваливаясь на него. – Вау, я на вас салфетку уронила, не сердитесь…
Девушка грохнула поднос на стол, неожиданно схватила Дэна за руку и начала ее трясти, приговаривая:
– Не хотела вас обидеть, могу помочь, пытаюсь помочь. Понимаете меня? Кивните, если «да».
Жданов вскочил и отбежал подальше от официантки.
– Дорогая, до свиданья! – заорал Роберт.
– Уверены, что я не могу помочь? – осведомилась девица, по-прежнему глядя на Дениса.
– Спасибо, милая, если понадобитесь, мы позвоним, – заверила Антонина. – А где Андрей?
– Этот трус сидит в прачечной, – выпалила девушка. – Ой, хотела сказать: у него смена закончилась. До шести утра с вами буду я, меня зовут Марина. Счастлива помочь. Я понятно сказала? Хочу помочь. Помочь хочу.
– Марина, ступай вон! – заорал Дубов. – Надоела! Подадут селедку к молочной каше и думают, что угодили.
– Федор Михайлович? Вау! – жалобно произнесла официантка. – Что вы тут делаете? Не заметила вас.
– Ужинаем мы, – сердито ответил начальник полиции. – Исчезни!
Марина кинулась в коридор.
– Это дочь нашего главного пожарного, – пояснил Дубов. – С моей девчонкой в одном классе училась и тогда нормальной казалась. Правда, года два-три я с ней не встречался. Странная она какая-то стала. Может, крышу снесло, потому что до сих пор не замужем?
– Я странен, а не странен кто ж, тот, кто на всех глупцов похож, – без интонации процитировал бессмертную комедию «Горе от ума» эксперт, набирая в шприц масло. – И содержимое тары необычно. Вроде масло, но не пойми какое, на оливковое не похоже.
Антонина задергала носом.
– Вроде рыбой пахнет.
– Тебе кажется, – отмахнулся Роберт.
– Сиди тихо, не дергайся, – приказал Денису Борцов. – Неприятно, но придется еще потерпеть. Ваня, теперь твой черед.
Босс начал чихать, потом зажал нос пальцами.
– Действительно, слегка подванивает, – отметил Троянов. – Этикетки нет. Ну-ка…
Компьютерщик взял бутылку и начал вертеть ее в руках.
– Сколько времени им во рту масло держать? – заинтересовалась Юрская.
Дубов посмотрел на свои руки.
– Меня клей минут через тридцать отпускает.
– Ой, как долго, – покачала головой Антонина.
– Этикетку зачем-то содрали, – отметил Троянов, – на стекле остались следы. А, вот где информация осталась! Приклеена на донышко, туда посмотреть не догадались.
Денис издал громкий всхлип.
– Ты опять «лекарство» проглотил? – упрекнула его Тоня. – Глеб Валерьянович, вам придется снова шприц в ход пускать.
– Экий ты, Дэн… э… маслоглот, – щелкнул языком Борцов. – Бери пример с Ивана Никифоровича, сидит с полным ртом, терпит. Роб, давай бутылку.
– Маслице-то не простое! – воскликнул Троянов.
– А какое? – заморгала Юрская.
– «Лягушачий жир, – начал читать Роберт, – получен путем выдаивания элитных жаб, обитающих в пойме реки Бултыхалка. Производится экологически чистым путем на ферме «Квакша Медянска». Предназначен для лечения кожных проблем, врожденной идиотии, запора, поноса. Хорошо помогает при нервном переутомлении. Способ применения: небольшое количество выдоенного безболезненным путем лягушачьего жира нанести на проблемное место и втирать по часовой стрелке в течение сорока семи с половиной минут шесть раз в день».
– Вти-рать? – по слогам произнесла я. – То есть употреблять наружно? Если у больного псориаз, экзема, прыщи, то понятно. Но как лечить этим средством идиотизм и порванные в клочья нервы?
– Мазать им мозг, – совершенно серьезно ответил Роберт.
– А понос? – подхватила Тоня. – В этом случае как?
– Догадайся сама, – пробормотал Троянов. И начал хохотать, повторяя: – Ой, не могу! Ферма по выдаиванию лягушек! Они тут написали… сейчас скончаюсь… Тань, прочитай…
Я вгляделась в мелкие буквы и озвучила текст:
– «Ни одна элитная жаба, обитающая на ферме «Квакша Медянска», не пострадала. Освобождение пресмыкающегося от жира способствует долголетию особи, подвергающейся процедуре».
– Жир от счастливой лягушки… – простонал Роберт, – до чего дошел прогресс…
– Но тогда это не растительное масло, а продукт липосакции земноводного, – оторопела Антонина, – он животного происхождения.
– «Цена три тысячи за четыреста миллилитров», – разглядела я еще одну строчку. – Ничего себе!
– Ох, держите меня семеро… – заржал Троянов.
– Говорила вам, рыбой воняет, – надулась Тоня, – а вы: не пахнет совсем.
Я тем временем продолжала зачитывать информацию:
– «Состав лягушачьего жира: восемьдесят процентов пальмового масла, десять соевого наилучшего сорта, пять рыбьего жира, четыре с половиной рапсового масла, ноль пять подсолнечного».
– Три тысячи за такую дрянь? Полное надувательство! Обман! – разозлилась Юрская. – Где лягушачий-то жир?
– Жабы доятся в основном пальмовым маслом, – серьезно заявил Глеб Валерьянович. – Дэн, не егози и постарайся больше не глотать. Сейчас наберу шприц.
– Нет! – заорал Жданов. – Не хочу, чтобы в меня впрыскивали лягушачье сало, полученное после того, как жабу раздавили!
– Выдоили, – поправил Борцов. – «Давить» и «доить» разные глаголы.
– Ой, у него челюсти расцепились! – заликовала Антонина. – Дэн, как ты себя чувствуешь?
– Отвратительно, – заявил Жданов. – Во рту немыслимо мерзкий вкус, а в желудке черти в футбол играют.
– Не стоило масло глотать, – укорил его Глеб Валерьянович, – оно может дать ярко выраженный слабительный эффект.
– В этой гостинице все сумасшедшие, – простонал Жданов. – Официантка, которая лягушачий жир приперла, мне в карман записку сунула.
– С телефоном и адресом квартиры для свиданий? – хмыкнул Роберт.
Жданов бросил на стол скомканный клочок.
– Сам почитай!
Антонина взяла листок.
– «Дорогой друг! Мы поняли, что люди из Москвы пытают вас, заливая в рот масло. Скажите нам, как мы можем вам помочь. Если от вас в течение часа не поступит сведений, вызываем полицию».
Троянов снова захохотал.
– Ничего веселого не вижу! – возмутился босс. – Завтра весь город будет болтать о зверствах приехавших москвичей. Насмотрелись идиоты тупых сериалов, и вот результат. Официант – псих, от страха в кладовке спрятался.
– Да еще Тоня с Дэном масла в огонь плеснули, – потешался Роберт. – Простите, скаламбурил. Но как иначе сказать? Антонина же в присутствии Андрея злобно так у Дениса спросила: «Говорить будешь?» А тот на доске «Нет!» написал. Получилось, как в той киношке, где главного героя из небоскреба выкинули, а он жив остался.
– Иван, у тебя тоже челюсти расцепились! – обрадовалась я, только сейчас сообразив, что слышу голос шефа. – Все, больше никаких антиникотиновых средств. Мы можем продолжать совещание?
– Хочу почистить зубы, – заявил Жданов. – Уродская ириска!
– И мне того же хочется, – признался шеф. – Еще бы чаю. Надо вкус рыбы чем-то перебить.
Я посмотрела на часы.
– Кухня закрыта, а ужин в номер заказывать не советую.
Антонина встала.
– На соседней улице я видела супермаркет, схожу, куплю сыра с хлебом.
– Лучше вместе пойдем, – галантно предложил Роберт.
– Нет, это плохой магазин, покажу вам маленькую лавочку с хорошим выбором, она неподалеку, – предложил Дубов.
– Тань, поставь пока чайник, – попросил Троянов.
Денис, успевший открыть дверь в коридор, замер и обернулся, воскликнув:
– Только сейчас скумекал! Помните, кто звонил на телефон Бражкина после того, как мэр умер?
– Конечно, – кивнул компьютерщик, – я сам эту информацию узнавал. Игорь Семенович поговорил с Каролиной и через пару минут погиб. Спустя некоторое время его стали искать мать, старшие сыновья, жена. Кто за кем звонил, уже не помню, но я всех назвал.
– Всех? – уточнил Денис. – То есть номер набирали Каролина, Ирина Федоровна, Константин и Семен? Так?
– Верно, – согласился Роберт. – Ах да, еще невестки Раиса и Надя.
– Вот интересно, а почему Максим не забеспокоился о папе? – спросил Дэн. – Его-то вызова ты не обнаружил.
На мгновение стало тихо. Я уставилась на Жданова.
Парень попал в мою бригаду необычным образом, но его оставили на службе. Дениса нельзя пока считать крепким профессионалом, он старательный подмастерье, ему еще учиться и учиться, но у Жданова есть два ярких таланта. Во-первых, он гениально умеет разговаривать с людьми, те рассказывают ему то, в чем даже себе не всегда признаются. А еще он может задать неожиданный вопрос, и бригада замирает в недоумении, почему мы сами до этого не додумались.
– Вероятно, Максим понятия не имел, что отец вовремя не прибыл к ужину, – нашелся Троянов. – Скажем, был в кино или на вечеринке… В общем, узнал о несчастье последним.
– А ты проверь, – посоветовал Дэн, – изучи все телефонные переговоры Бражкиных – кто, когда, кому звонил.
– Жданов прав, – кивнула я. – Ладно, сейчас поужинаем и продолжим совещание.
