Глава 16

– Иван, ты спишь? – тихо спросила я, подходя к нему.

Он не ответил, не открыл глаз, не пошевелился.

Я испугалась, схватилась за мобильник, набрала номер Глеба Валерьяновича, потом Антонины, Роберта, Дениса… Никто не отвечал. Видимо, члены бригады, устав за долгий день, крепко спали. Я сняла трубку телефона на столе и покрутила диск.

– Доброе утро… простите, вечер, – откликнулся сонный голос, – рецепшен. Что желаете?

– У вас есть врач? – воскликнула я.

– Имеется аптечка, – пробормотал администратор, – йод, бинт, зеленка. Что случилось?

Я посмотрела на Ивана Никифоровича.

– Мой приятель заснул.

– И что? – Голос наполнился удивлением.

Иван Никифорович вдруг громко всхрапнул. Его щеки стали розовыми, он зачмокал губами и повернулся на бок.

– Ничего, – пробормотала я, кладя трубку на аппарат.

Наверное, не стоит нервничать из-за того, что шефа подкосила усталость и он занял мое спальное место. Я же могу пойти спать в его номер. Это отвратительный «аромат» усыпил Тарасова? Или так подействовали штоки? Я потрясла Ивана, но он никак не отреагировал. Мне стало тревожно, на душе заскребли когтями дикобразы. Вдруг у шефа аллергия? Или я поступила неправильно, заставив его одновременно нюхать и жевать гадость? Надо срочно проконсультироваться с тем старичком-аптекарем. Где его визитка?

Бумажка нашлась в сумке, я набрала номер и услышала бодрый баритон:

– Григорий Николаевич Фролов, провизор, на проводе. Чем могу помочь?

– Простите за поздний звонок, – смутилась я.

– Для медика понятия времени не существует, – отрезал дедок. – Кто вы? Не узнаю по голосу.

Я начала издалека:

– Сегодня днем я приобрела в вашей аптеке «Антиникотиновый набор». Еще вы подарили мне ириски…

– Добрый вечер, душенька, – обрадовался старичок, – я всегда запоминаю красивых женщин. Так в чем проблема? Ваш любовник разозлился из-за отсутствия курева? Используйте то, что купили, прекрасно помогает.

– Мой босс, – сильно выделив голосом второе слово, продолжила я, – категорически против, как он говорит, «костылей», считает, что только слабовольный субъект использует пластыри и прочее.

– Ох уж эта молодежь… – неодобрительно сказал Григорий Николаевич. – Ну ничего, у вас есть секретное оружие, имя ему женская хитрость.

Я засмеялась.

– Уже воспользовалась им: зажгла свечи из набора, сказала, что люблю огонь. Правда, пламя не появилось, воск просто стал таять.

Фролов вдруг закашлялся.

– Пахло противно, – продолжала я, – но Ивану Никифоровичу понравилось.

– Ага, – протянул провизор.

– Затем я его накормила штоками с перцем.

– Накормила? – спросил провизор. И повторил: – Накормила?

– Сказала, что это сухарики, – хихикнула я. – Шеф ел палочки неохотно, пытался отказаться, но не на такую напал, я впихнула в него все содержимое упаковки.

– Все? – эхом отозвался Фролов. – Вроде там десять штук!

– Восемь, – уточнила я. – С сосисками хорошо пошли.

– Ммм… – раздалось из трубки.

– Соль боссу тоже по душе пришлась, – неслась я дальше, – правда, она слиплась, но Иван Никифорович отковырнул хороший кусок, положил на зеленый горошек и с удовольствием съел.

– Да что вы говорите… – протянул собеседник.

– Потом я пошла в ванную, отсутствовала минут пять, не больше. А когда вернулась, обнаружила босса лежащим на кровати. Он дрыхнет! Храпит даже! Теперь вопрос: это нормально, что человек, употребивший ваш прекрасный набор, в одну секунду уплыл в царство Морфея? Еще меня интересует, можно ли его разбудить. Или лучше оставить спать до утра? Почему-то я разволновалась. Извините, если зря вас побеспокоила.

– Что вам сказать, душенька… – пропел Григорий Николаевич. – Прежде всего, позвольте дать совет. Всегда, собираясь использовать БАД и вообще любой препарат, внимательно читайте инструкцию. В ней, как правило, подробно описан способ применения. Если доктор прописал какие-то таблетки, тщательно запишите его указания, не думайте, что пилюли можно глотать как попало. Ведь одни лекарства принимают до еды, другие после, это принципиально важный момент…

– В наборе не было инструкции, – остановила я распевавшего соловьем провизора.

– Была.

– Нет!

– Была!!

– Нет!!! Только этикетки на пакетах со свечами, палочками и на баночке с солью.

– Душенька, возьмите коробку из-под набора, – попросил собеседник.

Я сбегала в ванную и притащила упаковку.

– Откройте, – попросил дед, – гляньте на внутреннюю сторону крышки. Что вы видите?

– Ой, тут бумажка! – поразилась я. – Но я ее раньше не видела. Как она туда попала?

– Ангел мой, вы ее просто не заметили, что естественно для красивой девушки, – дипломатично сказал Григорий Николаевич, – поэтому и случилось… кха… кха… небольшое недоразумение.

– Что не так? – занервничала я.

– Свечка, которую вы зажгли, предназначена не для освещения помещения, – зажурчал Фролов.

– Так я и решила, – перебила я его. – На упаковке написано: «Облегчают отвыкание от курения, имеют приятный аромат ванили». Ежу понятно, что свечи издают запах, который поможет при отказе от курения.

– Солнышко, эти свечи не жгут, – пробормотал провизор, – они анальные, вставляются в задний проход на ночь. Неужели вас не удивило отсутствие фитиля?

Потрясенная, я на секунду замерла с открытым ртом, потом выпалила:

– Зачем в попе запах ванили? И свечи здоровенного размера!

– Дружочек, сей вопрос следует задать производителю, – заметил Фролов. – Сейчас ведь все ароматизируют. На кой ляд, например, банановая отдушка горчичникам, которые в мою аптеку на днях поступили? Ну, наверное, чтобы с больного человека побольше денег содрать. Не переживайте, запах свечки не губителен. А насчет того, что они большие… Душенька, там есть деления, их отламывают. Все это в инструкции объяснено.

Я не нашлась, что ответить, а провизор продолжал:

– Вот штоки как раз одоратор.

Я схватилась рукой за письменный стол.

– Палочки… что?

– Ангел мой, главное – спокойствие. Нервное возбуждение разрушающе действует на нервную и сердечно-сосудистую системы, – предупредил Фролов. – Штоки ставят в огнеупорную посуду, поджигают, они курятся, их дым способствует расслаблению.

– Какого черта тогда на них написано «со вкусом перца»? – зашипела я. – Полный и окончательный идиотизм!

– Ну-ну, дружочек, спокойнее, – попросил Фролов. – Дураки встречаются везде. Полно неграмотных людей, для которых слова «вкус» и «запах» одно и то же.

– Иван съел всю упаковку! – запаниковала я.

Григорий Николаевич чем-то зашуршал.

– Тэкс, смотрим состав штока. Слива сушеная, ревень, кора крушины, плоды жостера, пропитка – натуральное подсолнечное масло, ароматизатор – перец, идентичный натуральному. На мой взгляд, ничего дурного, не нравится мне только наличие отдушки, она химическая, но, полагаю, ее там чуть. Не знаю, какой запах получается при тлении, а по ингредиентам это слабительное. Кору крушины, плоды жостера и прочее издревле применяли в медицине. Ничего ядовитого. Это вам не микстура Чубареки. Теперь о соли. Душенька, только не дергайтесь… Она нюхательная!

Я резко выдохнула и рухнула в кресло.

– Ее через нос принимают? Втягивают ноздрями?

– Нет, нюхают флакон, когда испытывают прилив раздражения. Сейчас гляну, что туда положено. Душенька, вы со мной? Как настроение?

– Лучше некуда, – прошептала я.

– Прекрасно. Оптимисты живут дольше пессимистов, – обрадовал меня Фролов. – Итак. Валериана – листья и корни, шишки хмеля, мята перечная, ромашка, тмин, мелисса, иван-чай… Прекрасный состав. Теперь понятно, почему ваш любов… то есть шеф, сейчас храпит. Соль по своей сути хорошее снотворное растительного происхождения. Много он его съел?

– Ну… десертную ложку, – покаялась я.

– Неудивительно, что живо в мир грез провалился, – засмеялся провизор. – Дружочек, успокойтесь, никакой беды не случилось.

Из моей груди вырвался выдох облегчения. Фуу… Тревожиться за жизнь босса не стоит. Но интересно, как отреагирует организм начальника на одновременный прием слабительного и снотворного? Даже если меня пообещают нашинковать на мелкие кусочки, никогда не признаюсь ему, что перепутала средства из антиникотинового набора. Очень надеюсь, что ночь у Ивана Никифоровича пройдет без неприятных казусов.

– Ангел мой, не унывайте, – приободрил меня аптекарь, – могу рассказать массу случаев о том, что происходит, когда люди не читают внимательно инструкции. Намедни один мужчина с жалобой пришел – ему, видите ли, таблетки от комаров не помогли. Кровососы кусали бедолагу по-прежнему, да еще добавилась тошнота, плюс у него моча позеленела. Пришлось долго объяснять, что пластины для фумигатора глотать не следовало.

– Они же большие, – захихикала я. – Как он их слопал?

– Ну разве нашего человека размер остановит? – вздохнул Григорий Николаевич. – Разжевать нетрудно. Зубы у клиента, правда, как у водяного стали – цвета старого салата, но эта проблема легко с помощью хорошей пасты решилась. Хотя не знаю, бывают ли у водяных клыки, вроде они исключительно у вампиров. Надеюсь, вы утешились, мой друг?

– Да, спасибо, – вздохнула я.

– И настроение хорошее?

– Конечно. Однако слегка мешает осознание невероятного идиотизма моего поступка, – призналась я.

– Никогда не ругайте себя, – наставительно сказал Фролов, – это ослабляет энергетику. Небольшой совет: сегодня не ложитесь рядом со своим любов… пардон, шефом. Думаю, ничего конфузливого не стрясется, но единовременный прием слабительного и снотворного… Ну, вы понимаете. Спокойной ночи, душенька.

– Подождите! – попросила я. – Пару минут назад вы обронили фразу: «Это вам не микстура Чубареки». Что вы имели в виду?

– В наших краях существует легенда… – завел Григорий Николаевич.

– Знаю, – перебила я его. – Что за зелье?

– С его помощью Чубарека травит народ.

– Я думала, он душит несчастных.

– Существует несколько версий, – продолжал провизор, – по одной из них, водяной проникает в дом и садится на свою жертву либо набрасывает ей на лицо подушку. Но есть вариант сказания, наиболее, на мой взгляд, приближенный к действительности. Решив отправить кого-то к праотцам, Чубарека переодевается в пирожника и угощает несчастного сдобой, в которую влил свое зелье. У человека сначала поднимается температура, затем стартуют насморк, кашель, резко поднимается давление, и в конце концов наступает смерть либо, как в старину говорили, от апоплексического удара, а на современном языке от инсульта, либо сердце не выдерживает.

– Почему вы сказали, что второй вариант наиболее приближен к жизни? – не утихала я.

– Видите ли, душенька, в конце пятидесятых, когда я еще был молодец-удалец…

– А сколько вам лет? – вырвался у меня совершенно бестактный вопрос.

– Восемьдесят пять стукнуло, – ответил аптекарь.

– Думала, вам шестьдесят, не больше, – поразилась я.

– Ну, не все с возрастом превращаются в развалины Карфагена, – засмеялся мой собеседник. – Дружочек, ежели вы намерены на долгие годы сохранить умственную и физическую активность, то следите за весом и давлением, не ешьте сахар, красное мясо, переходите на правильное питание, не переедайте, занимайтесь не менее трех раз в неделю спортом, будьте позитивны, не злитесь, не завидуйте. Так вот, по сути вашего вопроса. Только я начал работать, ко мне в аптеку пришла Евгения Феоктистовна Оралова. Мы с ней были хорошо знакомы, она жила в соседней квартире около нас с матушкой. Оралова попросила антибиотик, а я ей ответил: «Препарат отпускается исключительно по рецепту». Это сейчас, ангел мой, вам швырнут на прилавок и противовирусное, и противоинфекционное лекарство просто так. А в те годы ни-ни, требовалось строго соблюдать правила. Евгения Феоктистовна начала меня упрашивать, жаловаться на сильный кашель, но я возразил: «Тем более нужно обратиться к доктору, самолечение преступно. И нельзя ходить по улицам, вы разносчик заболевания, вызовите терапевта на дом». Оралова, помню, обиделась, но делать нечего, пришлось ей звонить в поликлинику. А через три дня мы с матушкой узнали, что Евгения Феоктистовна скончалась.

– Вот как? – не удержалась я от восклицания. И тут же извинилась перед собеседником. – Простите, что перебила, Григорий Николаевич.

– Ничего, ничего. История и правда необычная. Слушайте дальше, если вам интересно.

– Мне очень интересно! – заверила я. И услышала следующее…

Молодой аптекарь от такой новости распереживался, сказал матери:

– Наверное, мне все-таки следовало соседке таблетки потихоньку выдать.

Анна Борисовна отчитала сына:

– Гриша, закон есть закон. И ей бы ничто не помогло. Ее Чубарека отравил.

Юноша стал смеяться, но мать рассказала ему, что Оралова имела связь с женатым человеком. Оказывается, о романе болтал весь дом, один Григорий был не в курсе. Чтобы извести разлучницу, законная супруга того мужчины обратилась к местному колдуну Кудрявцеву. Тот дал ей зелье Чубареки, и соседка Фроловых живехонько умерла.

Сказочку про дух водяного молодой человек, конечно, знал, однако не поверил матушке. Колдуны, яд… Ерунда какая-то! Он ведь комсомолец, а комсомольцам не положено чушь всерьез воспринимать.

Однако через месяц милиция арестовала ту самую тетку, которая, по словам Анны Борисовны, лишила жизни любовницу мужа. А затем за решеткой очутились и члены семьи Кудрявцевых. Выяснилось, что они давным-давно занимались подпольным врачеванием, составляли какие-то микстуры по старинным книгам, но одновременно делали яды. То есть правой рукой лечили, левой убивали.

Давно это было, аптекарь позабыл детали, но кое-что, особенно поразившее его, помнил до сих пор. Интересные подробности, неизвестные широкой публике, он узнал от профессора Вербицкого, которому отдали для изучения древние книги, найденные у Кудрявцевых дома. Леонид Валерьевич жил с Фроловым на одной лестничной клетке, преподавал в институте, где учился Григорий. Профессор, энциклопедически образованный человек, все ахал, когда встречал своего студента во дворе или в подъезде:

– Ты не представляешь, какие раритеты у Кудрявцевых! Уникальные материалы, подобного никогда не видел!

Будущий провизор пару раз просился к Вербицкому, хотел посмотреть на редкости, но ученый отвечал ему:

– Нет, Гриша, сначала сам разберусь, а уж потом другим расскажу.

Фролов был невероятно увлечен фармакологией, однако народную медицину считал чушью, верил только в антибиотики, смеялся над полосканием из календулы… Ну и время сыграло свою роль – конец пятидесятых, тогда в СССР отрицался любой накопленный веками опыт. Студенту очень хотелось глянуть на книги, которыми восхищался Вербицкий, перед которым юноша преклонялся, и вот наконец однажды профессор пригласил его к себе.

Записи он показал издали, трогать их не разрешил. Григория поразило количество тетрадей, любовно переплетенных в кожу, – Кудрявцевы вели их из поколения в поколение. Ученый пояснил, что в бумагах масса, как он сказал, «гениальных» рецептов от кашля, насморка, венерических заболеваний, разных инфекций, вирусов. Знахари ничего не слышали о последних, но как-то ухитрились сообразить, что воспаление легких надо лечить одним способом, а грипп другим. Правда, слово «грипп» Кудрявцевы не употребляли, называли болезнь «ломота», но подчеркивали: если недужный сразу с высокой температурой слег, а из носа у него не течет, лечить его надо по-особенному.

Окончательно потряс молодого медика рассказ о яде, действовавшем чрезвычайно хитро. Человека, получившего его порцию, мучила боль в суставах, потом резко стартовала температура, поднималось давление. Врачи лечили пациента, но ничего не помогало, через несколько дней несчастный погибал, чаще всего не выдерживало сердце. И никто не подозревал отравления, все полагали, что человека сгубил грипп или, как говорили в давние годы, «испанка».

Фролов ушел тогда от Вербицкого с перевернутым сознанием. Потому что понял: народная медицина мощнейшее оружие, просто он ничего о ней не знает.

Затем он закончил учебу, а профессор переехал за город, и больше они не встречались. Но провизору известно, что у Вербицкого есть дочь, которая продолжает дело отца, тоже стала профессором, придумала недавно новое лекарство.

После ареста Кудрявцевых лексикон жителей Лоскутова и окрестностей обогатился выражением: «микстура Чубареки». Так называли все плохое, вредное, убивающее. Народ соединил легенду о духе водяного и реально живших Кудрявцевых в одно целое, говорил, что им помогал Чубарека, лекарства делал. Чушь, в общем, несли. Сейчас уже мало кто про микстуру Чубареки вспоминает, но у людей возраста Григория Николаевича нет-нет да и проскочат иногда эти слова. Вот и он их несколько минут назад произнес…

– Температура, ломота в суставах, потом насморк, кашель, повышение давления и смерть, несмотря на усилия врачей? – уточнила я. – Больным ставили диагноз «грипп»?

– Да, – подтвердил Фролов. – В том и хитрость яда: симптоматика абсолютно не напоминала отравление и прекрасно вписывалась в картину вирусной инфекции.

– Очень интересно! – воскликнула я.

– Душенька, разве красивую женщину могут занимать тяжкие преступления? – укорил меня Григорий Николаевич. – Вы же нежный цветок! Или принадлежите к тем дамам, которые смотрят криминальные новости?

Я заверила милого дедушку, что не имею ни малейшего отношения к особам, увлекающимся телевизионными полицейскими расследованиями, и попрощалась. Затем взглянула на самозабвенно храпящего Ивана Никифоровича, взяла со стола брошенный им ключ от номера, прихватила подушку, байковое одеяло с надписью «Ноги» и отправилась в «Японию».