ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Исполняя приказ босса, генерала Василько, полковник Яковлев и капитан Марков в назначенное время одним пассажирским рейсом вылетели в столицу.
Капитан после гибели его самого «близкого человека» Натальи, носившей к тому же под сердцем его ребенка, сразу же после похорон подал рапорт о переводе его к любому, но другому месту службы. Непосредственным начальником, все тем же генерал-майором Василько, Роман Яковлевич Марков был временно назначен заместителем полковника Яковлева. И сейчас они прибыли в Москву для личного рандеву со своим прямым начальником, чтобы окончательно и официально решить кадровый вопрос насчет Маркова, а также обсудить дела, которые к их службе никакого отношения не имели. Напротив, обсудить план, идущий вразрез с прямой профессиональной деятельностью этих людей. Ибо под личиной офицеров спецслужбы скрывалось исполнительное руководство хорошо организованной преступной группировки по поставке оружия бандитам так называемого сопротивления. Тем самым поддерживая пламя войны в Чечне и получая на этом грязном деле неплохие дивиденды, которые распределялись строго занимаемой ступени на кровавой лестнице предательства собственной Родины.
Первым встреча с Василько была назначена полковнику Яковлеву. На раннее утро субботнего солнечного дня, на загородной даче генерала.
Константин Георгиевич Василько встретил полковника сухо. Генералу, по докладам осведомителей, не нравилось настроение Яковлева в последнее время. Он стал каким-то равнодушным, безынициативным, задумчивым. Такое состояние полковника – прямого руководителя предстоящей масштабной акции в Чечне по доставке крупной партии оружия боевикам – тревожило Василько. Слишком высокой была ставка в этой крупной игре. Самой высокой, ибо ценой ей являлась сама жизнь и Яковлева, и самого Василько. Это обстоятельство и явилось главной причиной вызова полковника в Москву. Посмотреть на Яковлева, определить его пригодность к использованию в операции. Оказать некоторое психологическое воздействие, ибо что-либо менять в утвержденном свыше плане очередного предательства было поздно! Не самому же генералу засветиться в Чечне? И Маркову дело доверить нельзя! Человеку, бесспорно преданному, корыстному и не отягощенному такой ерундой, как совесть и порядочность. Но тому не хватало статуса, несмотря на присвоенное майорское звание, а главное, компетентности. Уважаемый Роман Яковлевич мог спокойно загубить все дело, даже не подозревая об этом. Как страховочный агент Марков был незаменим, но как руководитель акции… Нет! Другое дело полковник Яковлев. Тот сделает все как надо и так, что и комар носа не подточит, если… захочет! А значит, надо заставить полковника захотеть, и рычаги воздействия на него у генерала имеются. Лишь бы сработал сейчас, в данной акции, потом его можно и нужно будет скорее всего убрать. Дальнейшее использование Яковлева станет нежелательным. Если уж он начал взбрыкивать сейчас, то кто знает, чего от него ждать впоследствии? Но это потом, сейчас главное – сделать дело! И сделать руками полковника.
Служебная машина генерала доставила Яковлева из его московской квартиры на дачу к 8.00. Василько не просто так разрешил провести офицеру сутки с семьей, хотя мог не делать этого. Константин Георгиевич решил: не будет лишним дать полковнику понять, что тому есть что терять в случае невыполнения приказа.
Машина остановилась у центрального входа. Яковлев тут же прошел в кабинет генерала, где тот непривычно холодно принял подчиненного. Выслушав его доклад о прибытии, Василько лишь кивнул головой и жестом холеной руки указал на место у рабочего столика, справа от генерала.
Константин Георгиевич тщательно подготовился к встрече с подчиненным и отменно играл роль по подготовленному самим собой сценарию. Перед Василько лежало несколько старых канцелярских папок, листы чистой бумаги и остро отточенный карандаш, с которым он никогда не расставался, проводя разного рода совещания.
Полковник сразу почувствовал себя неуютно под пронзительным взглядом генеральских – змеиных, не знающих жалости – глаз!
Это ощущение усиливалось тишиной огромного кабинета. Генерал молчал, и казалось, подчиняясь его воле, молчало все вокруг. Даже утренний сад за окном.
Выдержав паузу, Василько спросил:
– Как дома, Юрий Александрович?
Яковлев не ожидал подобного вопроса, немного замешкался:
– Да все нормально.
– Это очень хорошо, не правда ли? Дружная обеспеченная семья, сохраненная за годы любовь. И кажется, а много ли для счастья надо? Оказывается, не так уж и много. Но стоит только одной составляющей этого исчезнуть, и все! Все развалится, как карточный домик. Я к чему это говорю? Чтобы напомнить тебе, Юра, что все шатко в этом мире. Сегодня ты тот, кто есть, завтра – никто. Пример? Ради бога!
Генерал надел дорогие очки в золотой современной оправе, открыл одну из папок, полистал ее, остановился на какой-то странице, начал читать:
– Командующему 40-й армией генерал-лейтенанту…
Рапорт…
Извини, я буду читать выборочно, слишком уж здесь много написано, а по времени наша встреча ограничена. Итак, рапорт: настоящим докладываю, что такого-то числа 1983 года во время проведения войсковой операции N-ской десантно-штурмовой бригады по уничтожению крупной группировки моджахедов в районе Салахского ущелья второй батальон бригады, совершавший обходной маневр в тыл врага, в квадрате… внезапно был атакован превосходящими силами противника. Командир батальона, майор Северцев О. Ю., приказал своим подчиненным организовать круговую оборону и принять бой. Одновременно запросив помощи у сил поддержки армейского резерва, которые представлял отдельный, усиленный мотострелковый батальон под командованием майора Яковлева Ю. А., дислоцировавшийся на равнине в нескольких километрах от места столкновения ДШБ с душманами. Но майор Яковлев, вместо того чтобы тут же выдвинуть батальон в тыл противника, что привело бы к кардинальному изменению общей обстановки и позволило бы второму батальону не только удержать оборону, но и перейти к активным наступательным действиям, отдает преступный приказ. Приказ организовать собственную оборону, необходимости в которой не было никакой! В результате необъяснимого и ничем не оправданного решения майора Яковлева весь личный состав второго батальона, оставшийся без поддержки, был практически полностью уничтожен, так и не сумев вырваться из кольца окружения. Воздушная поддержка из-за погодных условий была невозможна, что подтверждается картой метеорологической обстановки в день трагедии. Вывод: ходатайствую перед вышестоящим командованием о привлечении мерзавца, – генерал поднял глаза поверх очков, – слово «мерзавца» несколько раз жирно подчеркнуто – к суду военного трибунала за преступную халатность и трусость, повлекшие за собой гибель нескольких сотен военнослужащих! Командир бригады полковник Мещеряков В. П. Подпись. Дата. Ну далее на рапорте всевозможные ходатайства с поддержкой законного требования командира десантно-штурмовой бригады. Нет только в верхнем левом углу резолюции командующего армией. Вот так, Юрий Александрович!
– Для чего вы зачитываете мне этот рапорт почти двадцатилетней давности, товарищ генерал?
Василько проигнорировал вопрос полковника, продолжив:
– Вот в этих папках, Юра, документы, которые в состоянии резко изменить твою жизнь. Ты не помнишь, как готов был валяться в моих ногах, если бы я не удержал тебя тогда? Валяться, вымаливая лишь то, чтобы я помог тебе? Это было при нашей первой встрече, после твоего ареста? Или уже забыл?
– Я ничего не забыл, – взгляд полковника помрачнел, видимо, воспоминания тех лет приносили ему немалую душевную боль, чем умело пользовался генерал.
– И не вступись я тогда, благодаря своим связям, то разжалованного майора Яковлева расстреляли бы еще в 1983 году! И ты бы уже сгнил в тухлой могиле, и не было бы счастливой семьи, квартиры в Москве, полковничьих погон, ничего бы не было! Только сырая земля вокруг грубого гроба.
– Повторяю, что я не забыл о том, что именно вы спасли мне жизнь.
– Да? А я вот считаю, что забыл! И на это у меня есть веские основания. Что означает твое состояние в последнее время? Рассеянность, безразличие ко всему? Ты что, решил жизнь переосмыслить? Совесть вдруг проснулась? Отвечать! – резко повысил голос генерал.
Полковник молчал.
– И мучает тебя, бедного, покоя не дает, мысли разные рождает? Так?
– У меня нет ответа на ваши вопросы, – ответил Яковлев.
– Зато у меня есть, полковник! В виде вопроса, а не поздно ли она, твоя совесть, проснулась? Хотя знаешь что? Давай успокоим ее, Юра? Это же так легко! Воинские преступления, подобные твоему, срока давности не имеют. Может, возьмем и начнем все сначала? Если тогда, в тех сложнейших условиях, я смог вытащить тебя из дерьма, то уж сейчас засунуть обратно в него мне никакой проблемы не составит. Один звонок, и дело завертелось! И будешь ты, Юрий Александрович, в следственном изоляторе очищать свою взбунтовавшуюся совесть. А заодно объяснять, что привело тебя еще и к сотрудничеству с чеченскими сепаратистами. Слепить обвинение по этому делу как два пальца обоссать! Ну что, Юрий Александрович, позвоним? И все твое благополучие, как я уже предупреждал, рассыплется в одно мгновение! Что молчишь, Юра? Решай! Все в твоих руках!
Полковник молча опустил глаза. Трусость вновь возобладала над совестью и офицерской честью. Как ненавидел себя сейчас Яковлев! Ненавидел, но ничего не мог с собой поделать.
Генерал посмотрел на него, резко повысив голос, спросил:
– Так что, полковник, звонить?
– Никак нет, товарищ генерал, – тихо произнес Яковлев.
– Никак нет! – передразнил его Василько. – А что ты еще мог ответить?
Василько встал, открыл потайной сейф, небрежно бросил туда постаревшие от времени папки.
– Раньше нужно было головой думать, полковник, когда профессию в молодости выбирал! Тебе бы где-нибудь в инженерах, учителях, врачах, коммерсантах мелких обретаться! А ты сунулся туда, где тебе не место. Не для тебя армия. Воюющая армия! И выбор свой, четверть века назад, ты сделал неверный! Да, ты был примерным курсантом, активистом, хорошим, дисциплинированным офицером. Но в мирное время! Когда, кроме показухи сплошной и вылизывания задниц вышестоящим начальникам, и делать-то, по сути, нечего было. Этого хватало, чтобы спокойно двигаться по служебной лестнице. И ты двигался! Продвигался, правильнее сказать. Командир взвода, роты, начальник штаба батальона, академия с отличием, батальон! И все бы хорошо могло быть для тебя, глядишь, и до генерала, какого-нибудь там военкома дослужился бы. Но грянул Афганистан! И надо было такому случиться, что тебя вместо, скажем, какой-нибудь Группы войск на Западе направляют в ограниченный контингент, за речку, в Афган! На войну, к которой ты не только как командир подразделения, но и как отдельно взятая личность готов совершенно не был! Результат не замедлил сказаться. Первая же экстремальная ситуация привела к тому, что ты струсил! Не выполнил того, что должен был выполнить! Естественно, над тобой нависла серьезная угроза. Такое на войне не прощается! Ты помнишь, что не я, ведя предварительное следствие, пытался выгородить тебя, чтобы как-то впоследствии использовать в интересах Службы, а ты сам умолял меня сделать это? И я сделал. Ты остался не только жив, но и продолжил службу, правда, уже в другом качестве и в другом ведомстве. И ты мне, полковник, обязан ВСЕМ! Ты понял? ВСЕМ! И это ВСЕ принадлежит мне! А посему предупреждаю, обратного хода для тебя нет!
Полковник, опустив голову, произнес:
– Я все это понимаю, товарищ генерал, но и вы поймите меня, устал я! И физически, и еще больше психологически устал.
Генерал взглянул на него:
– На это я тебе скажу следующее. Бесконечно использовать невозможно никакого агента. Рано ли, поздно ли, но его деятельность приходится прекращать. Ну что ты так напрягся? Прекращать не означает уничтожать! Просто человек отрабатывает свой ресурс. И это естественно. А поэтому он уходит на отдых. Официально, со специальным содержанием на пенсии, если заслужил таковую. Ты заслужил! И тебя я оставлю в покое. Совсем скоро! Проведешь последнюю операцию, и свободен! Живи, как хочешь. Но и работал ты не за гроши, согласись. Сколько ты получил за прошедший месяц? Официальная зарплата меня не интересует, ее я и без тебя знаю. Так сколько?
Яковлев ответил:
– Тридцать тысяч!
– Тридцать тысяч рублей?
– Долларов.
– Долларов!!! А не промахнись ты с Марковым вместе на колонне для Бекмураза, то положил бы в карман еще пятьдесят штук «зеленых»! Неплохая плата за труды свои тайные, не правда ли?
– Так точно!
Генерал продолжал:
– Так вот, последняя твоя акция, в случае успеха, естественно, принесет тебе доход в двести тысяч долларов! С тем, что ты уже имеешь и что получишь вскоре, можно неплохо организовать и оборудовать свой заслуженный отдых, а, полковник? Только скажу тебе, Юра, уйдя на пенсию, жить можно по-разному. Я не с точки зрения обеспеченности, с этим почти у всех агентов все в порядке. Я о другом! О том, что можно жить, напрочь забыв свое прошлое и держа рот на крепком замке. Или начать писать разного рода мемуары, давать сенсационные интервью, где лить грязь на Службу, обеляя при этом себя! При этом нанося нам вред! Отсюда и судьба пенсионера. Первый благополучно доживет до старости и будет похоронен со всеми почестями. Второго же ждет незавидная участь! Постоянные проблемы, которые у него начнутся, сразу же, как он откроет свою пасть, очень быстро приведут его к навязчивой идее самоубийства. Или несчастный случай оборвет его жизнь. Но конец для этого, второго, один – насильственная смерть! Тебе лично это не грозит. Ты человек хотя и трусливый, но далеко не глупый и знаешь, сколько убойного материала существует против тебя. Ты будешь молчать, а значит, и жить. Я отпущу тебя, Юрий Александрович. И в дальнейшем мы никогда, думаю, больше не встретимся. Нет, если ты, конечно, сам выразишь желание, то, ради бога, рандеву состоится! Но, чувствую, такого желания у тебя не возникнет. Но! Все это, о чем мы с тобой говорили, только после успешного выполнения последнего задания, которое при правильной постановке дела для тебя никакой опасности не представляет. Ты будешь прикрыт вербовкой одного из участников колонны! Что скажешь, Юрий Александрович?
Полковник спросил:
– У меня есть выбор?
На что генерал ответил предельно прямо:
– Абсолютно никакого!
– Тогда к чему вопрос? Безусловно, я постараюсь выполнить поставленную задачу. И готов выслушать ее.
– Иного, полковник, я от тебя и не ожидал! А вот насчет задачи? Она проста. Ты из расположения одной войсковой части в определенное время отправишь в рейс колонну с оружием.
– И все? – ожидая продолжения, которого не последовало, удивленно спросил полковник.
– Нет, не все! Но конкретные инструкции получишь на месте по закрытому каналу связи, лично от меня, накануне дня отправки колонны. В них будут обговорены и меры твоей безопасности.
Яковлев спросил:
– И после этого я… свободен?
– Тебе мало моего слова? Нужны еще какие-нибудь гарантии? – Голос генерала посуровел.
И вновь полковник почувствовал страх перед Василько. Поэтому автоматически и ответил:
– Никак нет! Когда и куда мне убыть в Чечню?
– Вот и хорошо! А отправишься к «чехам», как только я дам на это приказ. Но дня три отпуска у тебя есть. Побудь с семьей, отдохни, раз устал. Все, Юрий Александрович! Выкинь дурные мысли из головы и отдыхай! Для тебя все скоро кончится. По возвращении с задания подашь рапорт на увольнение, и гуд бай! Это мне тянуть лямку, наверное, до конца дней своих. Как я тебя отпускаю, меня никто не отпустит! Такие вот дела, Юра. Ты еще можешь считать себя счастливчиком, мне бы на твое место сейчас. Но… ладно, отдыхай. Да! Я не хотел бы заканчивать наш разговор на неприятной ноте, но вынужден сделать это. Ты должен знать, что с момента твоего убытия в Чечню твоя семья в полном составе будет находиться под постоянным контролем. Они этого не заметят, но если ты сглупишь… Дальше не буду продолжать! Ты сам все прекрасно понимаешь.
– Разрешите идти, товарищ генерал?
Василько, как встретил полковника кивком головы и жестом руки, таким же образом и проводил его, уткнувшись в кипу бумаг, которую извлек из ящика стола.
Яковлева на служебной машине доставили домой.
В квартире в это время никого не было. Супруга его преподавала в университете, дочь наверняка готовила очередной выход своей ежедневной программы на телевидении.
Постояв немного посредине зала огромной шикарной квартиры, находящейся в доме престижного района Москвы, полковник неожиданно сплюнул на дорогой ковер:
– Да пошло оно все к черту!
Достал из бара бутылку импортной водки, из горла, не отрываясь, выпил ее почти всю. Практически непьющего полковника эта доза свалила быстро. Через десять минут, в строгом костюме, при галстуке и в модных туфлях, на дорогом покрывале спальной кровати, он, разбросав руки, уже спал крепким наркотическим сном.
Через час к генералу Василько доставили новоиспеченного майора Маркова. С ним генерал был значительно приветливее, хотя сам Роман Яковлевич, хорошо зная характер босса, ожидал крупного разноса за последние провальные моменты его службы.
Но генерал повел себя по-иному:
– Проходи, Рома! Присаживайся в кресло, закури, расслабься. Ждешь, что оттяну тебя за провалы в работе? А ведь правильно ждешь! Признаюсь, такое желание было. Но потом я решил отставить делать тебе клизму. Думаю, ты сам все понял и уже ожидание неотвратимости жесткого наказания сыграло роль самого наказания, так?
– Еще бы! Так точно, товарищ генерал.
– Мы забудем с тобой историю с Бекмуразом, тем более что большая часть вины за пропуск колонны лежит на нем, мы забудем про прокол с сожительницей твоей, царство ей небесное. Мы с тобой, Роман Яковлевич, поговорим вот о чем. Мы сначала поговорим о полковнике Яковлеве.
Марков удивился:
– О Яковлеве?
– Именно, и ты должен дать мне ответы на следующие вопросы: не изменился ли он? Не вызывает ли у тебя, как лица, непосредственно работавшего с ним, опасений в плане прежней надежности? Можно ли ему, с твоей точки зрения, доверить крупное дело? Не сломался ли он психологически? Хотя на последний вопрос вряд ли кто даст определенный ответ. Я слушаю тебя, майор!
Офицер контрразведки задумался перед тем, как ответить:
– Трудно так сразу сказать, да и мое мнение вы, товарищ генерал, можете растолковать как подсидку неугодного начальника.
– А чем, майор, тебе неугоден полковник?
Марков попытался понятнее сформулировать свою мысль:
– Не тот он стал, товарищ генерал! Странные вопросы задает, типа не жалко ли мне было Наталью, да еще с ребенком? Как будто не знает, что данный акт был необходим в целях сохранения секретности нашей работы. Ведет себя как-то пренебрежительно, словно не одно дело делаем, да всего и не запомнить. Лично ко мне он относился как к какому-то монстру. На себя бы посмотрел, чистюля! Извините, товарищ генерал! Но, в общем, если быть объективным, он на месте с обязанностями справляется.
– Справляться можно по-разному, – проговорил генерал.
И задумался, как бы убеждаясь в правильности принятого ранее решения. Затем продолжил. Продолжил неожиданным для майора вопросом:
– Ты сам-то как, Рома?
– Я в полном порядке, Константин Георгиевич.
– К выполнению новых заданий готов?
– Как пионер, товарищ генерал!
– Тогда послушай меня внимательно. То, что я тебе скажу, возможно, тут же примет форму приказа, и действовать тебе предстоит немедленно. К этому ты готов?
Марков ответил, глядя на генерала хитрым взором:
– Так точно!
– Хорошо. Слушай меня внимательно! В ближайшее время мы должны провести операцию под кодовым названием «Факел». Непосредственное руководство будет осуществляться отсюда, мной. Прямое, в финальной ее стадии, полковником Яковлевым. К нему мы еще вернемся. Поговорим о тебе и твоем участии в предстоящих действиях. Смысл акции под кодовым названием «Факел» сводится к следующему.
Из сопредельного, «дружественного» нам государства на территорию России для сепаратистов Чечни проследует крупный караван с современным оружием, который нашими доблестными пограничниками будет перехвачен. Перехвачен и доставлен в расположение одной из частей воздушно-десантной дивизии, дислоцирующейся поблизости. Кроме оружия в машинах боевиков, юрких, проходимых джипах, окажутся и новейшие комплексы против наших систем «игла», экспериментальные образцы переносных кассетных зенитно-ракетных комплексов, ну и еще кое-что из того, что в Чечне до этого времени не применялось и в нашей стране не производилось. С армейским командованием согласован план переброски содержимого вражеского каравана на юг республики. По заброшенной, но еще пригодной для движения колонн рокадной пограничной дороге советских времен. На территорию России! Для чего в целях исполнения этого плана в десантную часть будут откомандированы самые опытные офицеры-автомобилисты N-ского, уже знакомого тебе отдельного автобата. Того самого, чей капитан так ловко провел вокруг пальца и особиста, и одноглазого Бекмураза. Они, эти офицеры, под солидным прикрытием, в режиме строжайшей секретности, и поведут колонну до участка Расщепленной Скалы, на небольшое плато перед ней. Где их должна будет встретить усиленная танковым взводом мотострелковая рота с автомобильным взводом! На этом плато, под прикрытием наземных войсковых подразделений и звена вертолетов огневой поддержки, в час «Ч» и будет произведена перегрузка колонн. Затем они разойдутся. Первая вернет автомобили в десантную часть, вторая, с грузом, уйдет в Россию. Таков общий замысел.
Казалось бы, все просто. Но! Есть одно «НО». И это «НО» заключается в подполковнике Буланове. Против привлечения его подчиненных, которые, во-первых, в том районе никогда не работали, а во-вторых, у них своих задач по горло, может выступить и обязательно выступит командир N-ского батальона. И он будет по-своему прав! Что, кроме него, некого больше привлечь к акции? Ту же роту материального обеспечения десантного полка? Конечно, можно, но нам нужны офицеры именно того батальона, тактику действий которых мы изучили. Знаем, на что способен каждый, их привычки, сильные и слабые стороны, наконец, методы работы в экстремальных условиях. Да и у тебя на них зуб имеется.
Марков воскликнул:
– Не то слово, товарищ генерал!
– А сюрпризы нам не нужны. Короче, нужна просчитываемая во всем колонна!
– Насколько я понял, она пойдет на засаду?
– Ты правильно понял, вот почему нам так важен состав колонны.
Марков позволил себе задать вопрос:
– И какой-то комбат стал помехой для нашей Службы? Отстранить его от должности представляет сейчас какую-то сложность?
Генерал укоризненно посмотрел на офицера, посмевшего перебить его, но, ни в чем не упрекнув, ответил:
– Обычного командира батальона нет. Но подполковник Буланов не обычный командир батальона! Заслуженный офицер, кавалер многих наград, представлен даже к званию Героя, но и не это главное. Главное, что Буланову симпатизирует генерал-лейтенант Шагаров, ну а о самом генерале, я думаю, и говорить нечего! Тот с самим президентом чуть ли не на «ты». Так что снять Буланова – большая, да что там большая, непреодолимая проблема! А раз снять его невозможно, то надо что? Правильно, подставить! И подставить по-крупному! Тем более молодой подполковник, ему всего чуть больше тридцати лет, сам дает для этого прекрасный повод!
Майор-особист в который уже раз выказал удивление:
– Не понял?
– Видишь ли, Рома, недалеко от места дислокации батальона разместился лагерь беженцев из Чечни. В этом лагере обитает некая красавица Лейла, к которой подполковник неровно дышит! Девушка отвечает ему взаимностью, и между ними чуть ли не шекспировская любовь образовалась. Подполковник часто встречается с девушкой в отдельном доме на окраине селения. И, насколько мне известно из надежных источников, в ближайшее время, но не ранее конца этого месяца, собирается всю ее семью, я имею в виду родителей, братьев, сестер, перебросить к себе на родину в центр России. В одно из сел под Курском. Где для них уже и дом поднял, и хозяйство приготовил. Ну а с Лейлой Буланов думает сыграть свадьбу и жить в счастливом браке. Не все же время, да еще при таких связях, он будет сидеть на батальоне! Но это у бравого подполковника в ближайших планах, а пока он лишь тайно и редко встречается со своей возлюбленной, от чеченских глаз подальше! Вот на этой любовной связи мы и должны сыграть. Преподнести подполковнику такой сюрприз, от которого он уже никогда не оправится! И батальоном ему не командовать! Нейтрализацией Буланова займешься непосредственно ты, для чего сегодня же отправишься в Ставрополь, оттуда в лагерь беженцев, где встретишься с неким Шейхом, Колдоевым Салманом. Остановишься у него. С ним же организуете и проведете операцию «Снайпер», имеющую целью устранение девушки Лейлы и подполковника Буланова во время их очередной тайной встречи. Но проведете ее так, чтобы перед этим со стороны лагеря по части несколько раз ударил снайпер. Не обязательно на поражение, нам нужен сам факт появления стрелка. А затем подставить под снайпера Лейлу, которую якобы вычислил бравый подполковник и зверски убил на месте! Короче, общая задача ясна? Лейла должна пасть от рук Буланова. Желательно и его при этом убрать. Но, и на этом я заостряю твое, майор, внимание: устранение подполковника не обязательно. Если будет возможно, это должно быть произведено из его личного табельного оружия. Мол, девушка сопротивлялась, когда озверевший офицер насиловал и душил ее, и успела, выхватив его пистолет, выстрелить в Буланова, который так и не разжал свой смертельный захват. Но при этом не забудьте, что на рукоятке пистолета должны остаться пальчики Лейлы! Но конкретно все обсудите с Шейхом, может, он придумает что-нибудь покруче, эта Лейла совсем недавно отказалась стать его женой! По понятной причине отказалась, но этим нанесла смертельную обиду чеченцу, и он с удовольствием примет участие в акции. Но учти, майор, от нее, от этой акции, зависит очень многое. Сорвешь операцию, ты – труп! Сделаешь как надо – займешь место Яковлева, тому, видимо, на покой пора. Это я тебе обещаю. Понял меня, Рома?
Майор ответил:
– Так точно, товарищ генерал!
– Смотри! Далее. После акции «Снайпер» сразу же убываешь в расположение N-ского парашютно-десантного полка, встречаешь Яковлева и неотлучно находишься при нем. Неотлучно! За ним там необходимо установить тотальное наблюдение. В этом тебе поможет местный, работающий при части чеченец-сапожник. Ну а конкретные личные инструкции, как и полковник, получишь от меня через спутниковую связь, по моему вызову. Аппарат связи тебе передаст все тот же сапожник.
– Ясно! Я бы… Как это… – замялся Марков, явно желая что-то спросить у генерала.
Тот прекрасно понял подчиненного:
– Триста тысяч за все! И еще один гонорар за небольшое дело, о котором узнаешь при получении окончательного инструктажа. Вопросы ко мне?
– Никак нет, товарищ генерал!
– Выполняй, Рома, и запомни: ты, несмотря на некоторые твои недостатки, все же являешься лучшим из всех моих людей! По крайней мере, подлянки я от тебя не жду. Имей в виду, я выбрал тебя в свои преемники и буду тащить на свое место. Пусть на это уйдут годы, но при верной, успешной службе ты этот кабинет займешь! А заодно и старость мою спокойную обеспечишь. Ведь обеспечишь?
Марков просиял:
– Да я, товарищ генерал, ради вас все, что угодно… Только дайте команду! Любого…
– Достаточно, Рома! Сейчас в гостиницу, отдохни и ночью в путь! Удачи тебе, будущий генерал!
– Спасибо за доверие, Константин Георгиевич, – глаза майора горели огнем страстного желания как можно лучше выполнить приказ своего начальника, который, несмотря на все свои слова, давно определил участь майора. И далеко не такую, о которой высказался вслух.
В 22.00 за Марковым прибыла машина и отвезла его в аэропорт, откуда за полночь майор вылетел в Ставрополь, чтобы начать свой кровавый путь к собственной могиле.
