ГЛАВА ВТОРАЯ
8 ноября, понедельник
В 10.20 вертолет «Ми-8» с боевыми группами «Орион» и «Мираж», выполнившими задание по ликвидации банды Умара в Дагестане, приземлился на военном аэродроме недалеко от столицы Туркмении Ашхабада. Личный состав, покинувший вертолет, встречал заместитель начальника Главного управления по борьбе с терроризмом генерал-майор Потапов. Командир «Ориона» полковник Тимохин подошел к нему для доклада, но Потапов отмахнулся:
— Не надо формальностей, Саша, достаточно отчета. Приветствую тебя на туркменской земле.
— Здравия желаю, Владимир Дмитриевич. Смотрю, наш «Ту-134» здесь. Отправляем в Москву ребят, не входящих в состав отряда «Марс»?
— Не все так просто, полковник.
— Что-нибудь случилось? Опять проблемы с возобновлением проекта «Эльба»?
— Нет, проект продолжается, вот только отряд «Марс» по настоянию американской стороны претерпел значительные изменения. И теперь не ты, а опять Дак командует им. Под кураторством бригадного генерала Стивена Дрейка, сменившего Вайринка.
— А чем американцев не устроил их же Вайринк? — удивился Тимохин.
— Это мне неизвестно. До меня довели новый, третий уже по счету, штат отряда. Он, как и прежде, условно разделен на две группы — российский «Орион» под твоим командованием и американский «Ирбис» под командованием полковника Дака, являющегося и командиром «Марса»; ты — его заместитель. С одной существенной поправкой: отныне в отряде доминируют американцы. В твоей группе десять человек, в штатовской — шестнадцать.
— Американцы получили пополнение?
— Да. И, по данным нашей разведки, подразделение майора Рифа, нынешнего заместителя Дака по «Ирбису», ранее входило в состав карательного отряда, действовавшего в Ираке.
— Хорошенькое пополнение — каратели…
— Так было решено наверху. Поэтому ты сейчас собираешь группу, в которую мы с Феофановым включили подполковника Соловьева, майоров Гарина, Шепеля, Макарова, капитанов Дрозденко, Кима, старшего лейтенанта Колданова и прапорщиков Санеева с Черновым, и после дозаправки «Ми-8» вылетаешь в лагерь горного учебного центра Келяджи. Завтра туда из Кувейта должна прибыть группа «Ирбис» вместе с новым куратором и его помощницей Луизой Крофт.
— А куратор с нашей стороны в горный лагерь не полетит?
— Мы думали об этом с начальником управления и решили, что это нецелесообразно. Да и делать Крымову в Келяджи, по большому счету, нечего. Так как задачи вам предстоит отрабатывать вновь в Афганистане, Крымов сразу же вылетит в Кабул, где наладит связь с Ревуновым.
Майор Ревунов, он же Абдулла Реви, он же Сержант, агент Службы внешней разведки, был внедрен к душманам еще во время советско-афганской войны.
— И что это за задачи? — спросил Тимохин.
— Первая задача определена российской стороной, вторая — американской. Сначала отряд должен уничтожить крупный караван с оружием, боеприпасами и наркотой, что талибы планируют провезти из Пакистана предположительно на базу полевого командира Абдула Ходжани. Задачу уточнит генерал Дрейк. А по второй задаче мне известно лишь то, что после каравана «Марс» планируется к переброске в район дислокации банды полевого командира для ее уничтожения.
— Понятно, — кивнул Тимохин. — С Даком мы разберемся, а вот как вести себя с Дрейком? Знаете же, какое у меня отношение к карателям…
— Тебя, Саша, никто не заставляет пить с ним виски. Но выполнять его приказы ты обязан. Да, и еще одна особенность нового штата: американцы отказались от наших спутниковых систем «Орбита» и будут использовать свои МГС-М-700 «Сигма». Данные станции более современные, более мощные, а главное, могут перехватывать переговоры с других спутниковых станций.
— Так что, американцы смогут прослушивать мои переговоры с Кабулом или Москвой, а я таковой возможности по их связи иметь не буду?
— Да, ты не сможешь контролировать связь американцев по спутнику, но и у американцев возникнут с этим проблемы. Мы же, Саша, тоже не пальцем деланные. На наши «Орбиты» спецы технического отдела установили малогабаритные, но мощные блоки постановщиков радиопомех. И блокада будет включаться, как только ты решишь провести сеанс связи и включишь станцию. Ну, и при выходе на тебя Крымова, меня или Феофанова соответственно.
— Ну, хоть так, — вздохнул Тимохин, — и то дело. А вообще, Владимир Дмитриевич, не нравится мне то, что американцы диктуют свои условия. Что, без них мы не могли бы уничтожить караван и банду?
— Могли бы. Но ты забываешь одно: сейчас в Афганистане не наши войска, а войска западной коалиции — США и европейских стран НАТО. Посему в данной ситуации наши возможности в части применения отрядов или групп спецназа крайне ограничены. И не говори, пожалуйста, что не надо было выводить ограниченный контингент советских войск из Афганистана. Та война — уже история.
— Да ничего я не говорю. Просто не нравится мне, что наше руководство идет на поводу у США. И непонятно, почему оно это делает.
— А о планах разместить в Европе объекты противоракетной обороны ты что-нибудь слышал?
— Неужели только из-за этого идет торг?
— А разве системы ПРО у наших границ — не повод для торга?
— Знаете, Владимир Дмитриевич, лично я в размещении американцами ракет в Польше, Чехии или еще где-либо ничего страшного не вижу. Это же не наступательные системы. Ну, считают в Вашингтоне, что от нас исходит угроза, — так пусть разворачивают свои комплексы. У нас что, нечем подавить их при необходимости?
— А вот это, Саша, уже не наше с тобой дело.
— Ясно… Так, «вертушку» заправили. Как насчет пополнения группы боеприпасами и продовольствием?
— Все ждет вас в лагере.
— Кто там из наших?
— Сотрудник посольства. Он передаст тебе боеприпасы и продовольствие, предназначенные для «Ориона», и уедет. Его зовут Фокин Андрей Семенович. «Ирбис» все необходимое доставит вместе с собой. Модернизированные станции уже в лагере. Вечером Колданов пусть проверит работу постановщиков радиопомех. А сейчас строй свою группу!
Тимохин выкрикнул фамилии бойцов из списка Потапова, приказал построиться у вертолета. Прошел вдоль строя:
— Товарищи офицеры, нам предстоит убытие в горный учебный центр Келяджи.
— Что, вдесятером? — уточнил Шепель.
— Да, вдесятером… Когда ты наконец прекратишь перебивать командира?
— Но ведь новый штат…
Тимохин не дал договорить Михаилу:
— Новый штат — это мы, десять человек. Командование отрядом вновь поручено полковнику Даку, я назначен его заместителем. Остальное узнаем на базе. Сейчас, если кто желает что-то передать семьям, передавайте через ребят, которые полетят в Москву. Через полчаса, в 11.30, посадка на борт. Разойтись!
Строй разошелся. Шепель подошел к Тимохину:
— Может, хоть сейчас объяснишь, что все это означает? Почему Дака назначили вместо тебя? Ведь Потапов наверняка все тебе разложил по полочкам.
— Потапов сам толком ничего не знает. Известно одно: руководство проектом под давлением американской стороны пересмотрело штат отряда, и теперь нам отводится роль второго номера, так как группа «Ирбис» насчитывает шестнадцать бойцов.
— Это связано с командировкой в Ливию?
— Нет, Миша, в Северную Африку мы не полетим. По крайней мере, в ближайшем будущем. Нас ждет родной Афганистан. Задачи, что предстоит решить, определит бригадный генерал Стивен Дрейк.
— А это еще кто такой? — наморщил лоб Шепель.
— Американский генерал.
— Понятно, что не туркменский. Какова его роль в работе «Марса»?
— Генерал Дрейк назначен старшим куратором отряда вместо генерала Вайринка.
— А с чего это америкосы решили перетасовать карты?
— Не знаю, ничего не знаю. Все прояснится завтра, когда в Келяджи прибудет «Ирбис» во главе с названным генералом.
— Неспроста это, Сань, тебе не кажется?
— Я уже перекрестился. То же советую сделать и тебе… Ты не будешь ничего передавать Валентине?
— Я спокойно могу позвонить ей. А что передавать-то? Грязное белье? Так наверняка все чистое ждет нас на горной базе… Скажи, а Крофт в «Марсе» осталась?
— Тебе до этого какое дело?
— Просто интересно.
— Осталась. И Ларсен твой остался.
— Ну, тогда еще нормально! А я уж думал, американцы всех бойцов заменили, кроме Дака… Значит, в Афган полетим?
— Ты что-то имеешь против?
— Да осточертел он уже, этот Афган… Я бы предпочел Ливию.
— Может, еще и увидишь Триполи.
— А почему не стали работать там?
— Миш, ну откуда я знаю? Где быть и что делать «Марсу», решают в Москве и Вашингтоне.
— Ладно… В принципе какая нам разница? Все одно под американцами ходить будем.
— Как знать, Миша… — покачал головой Тимохин. — Все будет зависеть от Дрейка.
— Что от него будет зависеть? Засядет где-нибудь на штатовской базе и станет оттуда руководить отрядом… Кстати, а куратором с нашей стороны остался Крымов?
— Он.
— А чего же тогда уважаемый Вадим Петрович сюда не прилетел?
— Его отправят сразу в Кабул, чтобы успеть установить контакт с Ревуновым.
— А! Это правильно. Помощь Сержанта в Афгане неоценима.
— Да, без него пришлось бы сложнее… Так, всё, время вышло. Давай на борт, через пять минут вылет.
Шепель убежал, а Тимохин подошел к Потапову:
— Я вылетаю?
— Давай, Саш! Я созвонился с посольством. Господин Фокин уже в лагере.
— Этот Фокин такой же дипломат, как Крым — военный атташе?
— Не знаю. Да и неважно это.
— Ну, тогда до связи, Владимир Дмитриевич. Привет Феофанову!
— Передам.
В 11.40 «Ми-8» майора Родионова поднялся над военным аэродромом и пошел на малой высоте в западном направлении. Через двадцать минут вертолет плавно сел на площадку секретного лагеря горного учебного центра Келяджи. Группа покинула борт, и «Ми-8» ушел обратно к Ашхабаду.
Еще на подлете Тимохин увидел в иллюминатор одиноко стоявший возле казармы внедорожник «Ниссан Навара», кузов которого был закрыт панелью. Как только группа высадилась и Родионов поднял вертолет в воздух, к Тимохину подошел мужчина в штатской одежде:
— Полковник Тимохин?
— Да. А вы господин Фокин?
— Можно товарищ капитан, — улыбнулся дипломат.
— Ну, тогда здравствуй, товарищ капитан.
— Здравия желаю, товарищ полковник. Боеприпасы, вооружение, специальный сухой паек, фляги с водой — в кузове «Навары».
— Это я понял… — Тимохин обернулся: — Соловьев! Ко мне!
Подполковник подошел, поздоровался с Фокиным.
— Организуй, Леша, разгрузку пикапа, — приказал Тимохин. — Всё в оружейку, кроме сухпая и воды; их в столовую.
— Понял, сделаем!
— В кабине лежит спутниковая станция МГС-700 «Сигма», — сказал Фокин.
— Вот как? И что мне с ней делать?
— Генерал-лейтенант Феофанов передал, чтобы вы проверили спецблоки, установленные на «Орбитах», при работе американской станции.
— Ясно, проверим, а дальше что с «Сигмой» делать? Ее не должны увидеть прибывающие завтра американцы.
— Как проверите наши станции, оставьте «Сигму» в подвале вышки бывшей танковой директрисы учебного центра. Она видна отсюда.
— Я знаю, где находятся директриса и вышка.
— Вот в подвале и оставьте. Позже мы заберем ее.
— Какие еще будут указания, капитан?
— Ну, что вы, товарищ полковник, разве я могу давать вам указания? Я лишь передаю то, что просил ваш начальник.
Бойцы «Ориона» быстро разгрузили пикап. Фокин доставил тройной боекомплект, в том числе и гранатометы с огнеметами и выстрелами к ним, не считая гранат для подствольников, наступательных «РГД», оборонительных «Ф-1» и ящиков с патронами для «АК», «винторезов» и «валов», «СВД». Тимохин, осмотрев арсенал, поинтересовался:
— Боекомплект определял Феофанов?
— Генерал-майор Потапов. Его доставили из Москвы.
— И как ты провез сюда столько вооружения?
— Вы, товарищ полковник, забываете, что я пользуюсь дипломатическим иммунитетом.
— А, ну да! Кто бы двадцать лет назад сказал, что на свой же центр мы будем доставлять вооружение под прикрытием дипломатического ведомства, не поверил бы…
— Во многое, что происходит сейчас, двадцать лет назад не поверил бы никто… Если у вас ко мне нет вопросов и пожеланий, то я поеду.
— Давай, Андрей Семенович! Работа в местном посольстве, наверное, не очень пыльная?
— Когда не дует «афганец», — не пыльная. Кстати, у меня завтра начинается отпуск. Полечу в родной Курск.
— Счастливого пути и отдыха!
— И вам успехов.
Представитель посольства России в Туркменистане пожал руку командиру боевой группы «Орион», сел в пикап и повел «Ниссан» на плато, откуда грунтовая дорога тянулась до трассы Туркменбаши-Ашхабад. Тимохин же объявил подчиненным обед, размещение в жилых отсеках и отдых. Охранение выставлять не имело смысла, поэтому Александр ограничился назначением внутреннего наряда из одного дневального.
Шепель перебрался в отсек Тимохина. И сделал это до того, как его занял сам командир группы. Александр, пообедав и составив с Соловьевым график внутреннего наряда, вошел в свой отсек и увидел на второй кровати, покрытой спальным мешком, Шепеля. Бросил сумку к свободной кровати и осведомился:
— А что ты здесь забыл, Миша?
— Вот, решил сменить позицию. А то вдруг ты один заскучаешь?
— Да, с тобой точно не до скуки будет…
— И я о том же.
— Но ты занял место Соловьева.
— Ничего подобного, он прекрасно устроился рядом, вместе с Гариным. Интересно, как в оставшихся отсеках разместятся американцы? Придется им по трое занимать комнаты, а это чертовски неудобно. А если новый генерал и, естественно, госпожа Крофт займут отдельные номера, то ребятам «Ирбиса» в казарме тесновато будет.
— Тебя это так волнует? — усмехнулся Александр.
— Да нет. Главное, что мы устроились как следует.
— Думаю, ненадолго.
— Вопрос не во времени, а в принципе.
— Ларсен на тебя обидится.
— Пусть сержант Ларсен теперь на свою жену обижается. Я что, обязан забивать ему место? А вообще, интересно, сложилось у него с Настей или нет…
— Встретитесь — узнаешь.
— Что-то ты какой-то смурной… — вгляделся в Тимохина Шепель. — Устал, что ли?
— Не нравятся мне, Миша, манипуляции с составом отряда.
— Задело, что сняли с командования?
— Не в том дело. Дак же прекрасно понимает, что пока не может в полной мере руководить сводным подразделением. Так почему согласился принять командование отрядом?
— А ты не подумал, что согласия у Джона мог никто не спрашивать? Приказали — и всё…
— Ну и черт с ними! Мне будет проще.
— Э-э нет! Это пока мы тут — да, командовать группой проще; а как выйдем на войну, по-любому тебе придется руководить «Марсом»… Непонятно только, на хрена америкосы увеличили состав «Ирбиса». Добавили бы до прежнего количества — и хватит. Нет, усиливают чуть ли не полноценной группой… Кстати, Потапов ничего не говорил тебе о пополнении? Откуда оно взялось?
— Говорил… Это пополнение составлено из бойцов карательного подразделения, ранее действовавшего по назначению в Ираке.
— Опаньки! Нам только карателей не хватало… М-да… с этими ребятами мы вряд ли сработаемся. А нашего мнения почему не спросили?
— Подумал, что сказал? Не посоветовались, видите ли, с ним, кем усилить «Ирбис»…
— Не со мной, с Феофановым!
— С ним-то как раз этот вопрос наверняка согласовали…
— Сергей Леонидович не согласился бы на подобный расклад.
— Не выполнил бы приказ Верховного?
— Ну, разве что Верховного… Да, дела. Что ж, посмотрим, как воюют каратели. Это им не селение зачищать.
— Простых карателей в отряд не взяли бы. Скорее всего, группа усиленная, подразделение многоцелевое. А значит, в нем профессионалы не слабее наших.
— Ну, это ты загнул! Хотя… черт их знает. Да и пошли они!.. Завтра поймем, что к чему.
Тимохин раскрыл спальный мешок, переоделся в теплый спортивный костюм. Отопление в казарме решили не включать: в горах было прохладно, но не до такой степени, чтобы пользоваться отопительной системой. Выкурив сигарету, сидя на кровати, Александр спросил Шепеля:
— Миш, у тебя спирт или водка есть?
— Откуда? — изобразил удивление майор. — Мы же с аэродрома — да что с аэродрома, от «вертушки» — практически не отходили!
— А если серьезно?
— Нету.
— Миш!..
— Ну чего?
— Не может быть, чтобы ты у летунов или технарей не надыбал спирта.
— А если и так, то что? Прикажешь сдать?
— Выпить хочу немного. Думал отправить кого-нибудь в городок за водкой, да забыл в разговоре с Потаповым.
— Ты не шутишь? Не разводишь?
— Нет.
— Ну, если выпить, то немного спирта найдется.
— И как тебе это удается? — улыбнулся Тимохин.
— Ты знаешь, как-то все без проблем. На хороших, понятливых людей выхожу. Везет, наверное.
— Ладно, налей граммов пятьдесят.
— Да что с пятидесяти граммов будет? — возмутился Шепель. — Только вещь изводить. Если уж пить, то по сто граммов неразбавленного.
— А хороший спирт-то, не технический?
— Обижаешь, начальник. Спирт — слеза!
— Уболтал. Давай по сто!
— Вот это другой разговор! Чем закусим? У меня галеты есть. Или из столовой тушенки принести?
— Галет хватит.
— Тогда за водой схожу. Я мигом!
— Давай.
— Вот, а возмущался, чего это я занял место Соловьева… Кто бы тебе, кроме меня, душу мятежную успокоил?
— Ты еще здесь, врачеватель душ?
— Уже нет!
Михаил вернулся спустя минут семь, выставил на стол бутылку воды, две кружки, пачку галет и флягу. Офицеры выпили по сто граммов, закусили. Затем Тимохин прилег отдохнуть, а Шепель пошел к Киму.
В 18.00 командир «Ориона» вызвал к себе связиста старшего лейтенанта Колданова и капитана Дрозденко.
— Так, сейчас Дрозденко и Шепель берут наши «Орбиты» и уходят вниз на плато. Колданов, ты забираешь американскую «Сигму». В 18.40 Шепелю и Дрозденко выход на связь с Центром. Проводите контрольный сеанс.
— Ясно, — кивнул Шепель. — Нам одновременно вызывать Москву или по очереди?
— С разницей в пять минут. А ты, Слава, — Тимохин повернулся к Колданову, — устраиваешься с «Сигмой» где-нибудь рядом с казармой и выставляешь станцию на режим перехвата. Радиус определишь сам, но так, чтобы он захватил место работы Шепеля и Дрозденко. Слушаешь, что услышишь, после чего сбор здесь же и доклад по возможностям американской системы. Вопросы есть? Вопросов нет. Вперед!
В 19.30 офицеры вернулись.
— Контрольный сеанс связи проведен с двух «Орбит», длительность каждого сеанса три минуты, — доложил Шепель. — Связь устойчивая, без помех.
— У тебя что? — спросил Колданова Тимохин.
— Порядок! Факт выхода на связь наших станций «Сигма» зафиксировала, пеленг не сработал, перехват не удался, в наушнике слышен только шум помех.
— Но сам факт выхода на связь с наших систем ты зафиксировал?
— «Сигма» зафиксировала.
— А сделать так, чтобы и фиксации сеансов связи не было, можно?
— Только настройкой станций американцев, на «Орбитах» это невозможно, — пожал плечами связист.
— А к тем станциям у нас доступа не будет. Понятно… Стало быть, генерал Дрейк узнает, что мы пользовались спутниками, но перехватить разговор его связист не сможет. В итоге что?
— В итоге, — усмехнулся Шепель, — у Дрейка к тебе, командир, наверняка возникнет куча вопросов.
— И что мне ему отвечать?
— Тоже мне проблема, — проговорил Колданов. — Да ничего не отвечать! По существу, откуда вам знать, почему их «Сигмы» не ловят наши «Орбиты»? И почему, кстати, Дрейка так интересует то, что в «Марсе» не запрещено, — а именно выход на связь со своим, а не объединенным командованием?
— Что ж, верно, старшему куратору необязательно знать о моих переговорах с Центром… Так, всё! Станцию «Сигма», Слава, — обратился Тимохин к Колданову, — отнесешь в подвал вышки танковой директрисы. Да возьми с собой фонарь! Оставишь станцию там — и обратно сюда, на ужин. После ужина — отдых. Свободны!
Колданов, забрав станцию, пошел на плато, Дрозденко ушел в свой отсек. Как только офицеры разошлись, Шепель недовольно проговорил:
— Это что же за совместный отряд получается, когда переговоры по связи друг от друга скрывать надо?
— А разве раньше этого не было?
— Ты имеешь в виду работу по складам в Тарвале?
— Именно.
— Но тогда мы были вынуждены отсекать американцев от главного этапа операции. Сейчас же прослушка закладывается в порядок совместных действий…
— Ладно, Миша, черт с ними, с этими станциями. Идем ужинать — и спать!
— Это в девять-то часов?
— А что, предлагаешь ночной кросс провести?
— Да нет, как-то не хочется…
— Тогда не болтай лишнего, и вперед в столовую.
Горный учебный центр Келяджи, Туркменистан, вторник, 9 ноября
Дневальный провел подъем группы «Орион» в 7.00. После зарядки и завтрака Тимохин провел смотр подчиненных. Около восьми по сотовому телефону позвонил сотрудник российского посольства в Туркменистане Фокин. Он сообщил, что часом раньше в Ашхабад прибыл борт из Кувейта с группой спецназа США «Ирбис»; в настоящее время автобусом американского посольства группа во главе с бригадным генералом Дрейком выехала в район горного учебного центра. Тимохин поблагодарил Фокина за информацию.
— Что, коллеги прибывают? — спросил Александра находившийся рядом Шепель.
— Да, выехали к нам.
— Значит, где-то через полчаса, минут через сорок подъедут. Будешь объявлять построение?
— Нет.
— А чего так? Начальство полагается встречать со всеми почестями.
— Сначала посмотрим, что за начальник этот Дрейк.
— Не пытался пробить, почему именно им заменили Вайринка?
— Этого не знает даже Потапов.
— А Феофанов?
— Мне следовало беспокоить начальника управления по таким пустякам? Американцы, как и наше руководство, вправе назначать командиров групп по своему усмотрению. Кандидатура командира отряда согласовывается наверху объединенным руководством проекта. Значит, у него были причины заменить Вайринка на Дрейка, как и передать командование отрядом Даку. И вообще все совсем скоро встанет на свои места.
— В этом ты прав.
На плато въехал автобус. Тимохин повернулся:
— Едут! Так, ты давай в казарму, вызови ко мне подполковника Соловьева.
— Есть!
Шепель ушел в казарму. Тут же оттуда вышел Соловьев, подошел к Тимохину:
— Вызывал, командир?
— Американцы на подъезде. Будешь со мной встречать их.
— Надо было бы всю группу построить по этому поводу…
— Успеем.
Автобус с трудом, но поднялся по извилистой горной дороге в лагерь и встал на площадке недалеко от казармы. Первым из него вышел коренастый мужчина лет пятидесяти в камуфлированной форме; встал у дверей автобуса, широко расставив ноги, и уставился на Тимохина.
Александр остался на месте.
— Не иначе, Саныч, это Дрейк, и он ждет, когда ты подойдешь к нему, — подсказал Соловьев.
— Вижу, Леша. Но для того чтобы получить доклад, он должен представиться. Откуда мне знать, генерал Дрейк это или какой-нибудь сержант из его отдельной подгруппы?
Дрейк, не дождавшись подхода Тимохина, криво усмехнулся и пошел от автобуса. Приблизившись к российским старшим офицерам, представился:
— Бригадный генерал Дрейк, старший куратор американо-российского отряда «Марс». Вы полковник Тимохин?
— Так точно, господин генерал, — козырнул Александр, — я командир российской группы специального назначения «Орион» полковник Тимохин Александр Александрович. Рядом со мной мой заместитель, подполковник Соловьев Алексей Александрович.
— Похоже, вы знаете себе цену, полковник… Проявляете с самого начала строптивость?
Говорил Дрейк на русском языке весьма прилично.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Все вы прекрасно понимаете… Запомните на будущее: я терпеть не могу, когда подчиненные мне офицеры проявляют строптивость.
— Вы предпочитаете беспрекословное повиновение?
— Не предпочитаю, полковник, а требую. И поверьте, я умею заставить подчиненных повиноваться.
— А я, генерал, умею отстаивать собственное мнение.
— Да, — усмехнулся Дрейк, — не таким я представлял наше знакомство. Но нам, как говорится у вас в России, вместе не детей крестить, а воевать. Так что оставим эту тему. Где ваш личный состав?
— В казарме.
— Объявите ему построение в полной боевой экипировке.
— Есть, генерал!
— И еще, полковник, называйте меня господин генерал.
— Но тогда и вы обращайтесь ко мне и подчиненным мне офицерам с приставкой «товарищ» или «господин».
— Я буду обращаться к вам и подчиненным вам офицерам так, как посчитаю нужным, мистер Тимохин, — повысил голос Дрейк. — Стройте группу!
— Конечно, мистер генерал, — в тон ему ответил Александр и повернулся к Соловьеву: — Объяви построение в полной боевой экипировке. Гранатометы, пулеметы, огнеметы не брать!
Дрейк хмыкнул и развернулся к автобусу:
— Полковник Дак, выводите группу и стройте ее вместе с русскими.
На площадку вышел американский полковник, за ним бойцы «Ирбиса», половина которых была знакома Тимохину. Джон подошел к Александру:
— Приветствую тебя, Алекс…
— Что это еще за панибратство? — рявкнул Дрейк. — И какой приказ вы получили, полковник Дак?
— Строить личный состав, сэр!
— Так стройте, черт возьми, а не любезничайте с Тимохиным.
— Слушаюсь, сэр.
Дак, пожав плечами — что, мол, я могу сделать против дуролома-генерала, — приказал вышедшим из автобуса бойцам:
— Группа, в одну шеренгу становись!
Сержант Крофт, также облаченная в боевую камуфлированную форму американского спецназа, направилась было к Дрейку, но генерал прикрикнул и на нее:
— А вас, сержант Крофт, приказ командира группы не касается? Встать в строй!
— Слушаюсь, сэр, — козырнула Луиза и заняла место в строю.
Рядом справа выстроилась группа «Орион». Тимохин встал в шеренгу. Полковник Дак отдал команду «смирно» и доложил бригадному генералу о выполнении приказа. Дрейк обошел строй и вернулся на прежнее место.
— Для бойцов российской группы: я старший куратор отряда «Марс». Но это не означает, что при выполнении поставленных перед подчиненным мне подразделением боевых задач я буду находиться на базах частей американской армии. Я привык командовать группами, отрядами, батальонами непосредственно в районах применения. Так что воевать нам придется вместе.
— Но тогда, господин генерал, в отряде должен присутствовать и российский куратор, — сказал Шепель.
— Что? — гаркнул Дрейк. — Это кто подал голос?
Михаил сделал шаг вперед:
— Я! Майор группы «Орион» Шепель.
— Шепель? Наслышан о вас… Так вот, майор, когда я говорю, вы должны держать рот закрытым. Вам это понятно?
— Мне понятно. Но и вы, генерал, будьте любезны обращаться с офицерами подобающим образом. И не забывать, что бойцы «Ориона» имеют несравненно большой боевой опыт, нежели вы. И холуев у нас нет!
Михаил встал в строй. Побагровевший Дрейк метнул взгляд в Тимохина:
— Что за разболтанность в вашей группе, господин полковник?
Шепель ожидал, что командир сделает ему замечание, но Тимохин встал на его сторону:
— Это не разболтанность, господин генерал, это выражение недовольства вашим, мягко говоря, высокомерным поведением. Подчиненные мне офицеры не привыкли к подобному обращению.
— Да мне плевать, к чему привыкли подчиненные вам офицеры! Отрядом руковожу я, а значит, все будут делать то, что прикажу я!
— В таком случае, господин генерал, я не вижу возможности нахождения группы «Орион» в составе отряда «Марс» под вашим хамским руководством и неминуемо сообщу об этом своему командованию. Внимание, группа! В казарму шагом марш!
Дрейк понял, что перегнул палку. Заявление Тимохина о выходе группы «Орион» из отряда, переданного совместному руководству проектом, скорее приведет к снятию генерала, нежели к замене российской боевой группы, а это поставит под угрозу договоренности с сенатором Денбруком, что может привести к непредсказуемым для него, Дрейка, последствиям.
— Полковник, отмените приказ! Признаю, я погорячился и приношу свои извинения русским офицерам, отдельно вам и майору Шепелю. Вы правы, мы должны уважать честь и достоинство каждого из нас.
— Отставить! — отдал команду Тимохин. — Встать в строй!
— О’кей! — произнес Дрейк. — Перейдем к делу. Группа «Орион» уже разместилась в казарме временного нахождения отряда. Попрошу полковника Тимохина помочь в размещении личного состава полковника Дака, после чего на десять часов ровно в комнате совещания назначаю сбор командиров групп. Вопросы ко мне?
— Да какие уж тут вопросы, — проговорил Шепель.
Дрейк проглотил реплику строптивого майора и подал команду разойтись.
Шепель тут же подошел к Ларсену:
— Привет, дружище!
— Привет, Майкл! Ты в своем репертуаре.
— А ты как хотел? Чтобы какой-то там Дрейк заставил Шепеля гнуться перед ним?
— Вот я и говорю, — улыбнулся Ларсен, — ты, как всегда, в своем репертуаре. А Дрейк действительно дерьмо!
— Почему его поставили вместо Вайринка?
— Не знаю. Этого в группе никто не знает, даже полковник Дак. Для него самого назначение Дрейка стало неприятным сюрпризом. Да еще усиление «Ирбиса» людьми майора Рифа…
— Слышал, они больше спецы по карательным мероприятиям?
— Извини, Майкл, но эта тема для нас закрыта.
— А на хрена вообще усиление «Ирбиса»? Ведь был же утвержден прежний, нормальный штат из бойцов, что уже провели вместе ряд операций, отработали взаимодействие, попритерлись друг к другу…
— Да что ж ты спрашиваешь меня о том, чего я по должности и знать-то не могу?
— Но базары-то меж парнями прежнего «Ирбиса» наверняка велись?
— А толку-то… Никто ничего не понимает. Ты с Крофт поговори, если тебя так волнует этот вопрос. Она, может, и прояснит обстановку — все же ей, как помощнице и погибшего Харсона, и Вайринка, а теперь и Дрейка, что-то наверняка известно. Вот только станет ли Луиза с тобой откровенничать?
— Посмотрим.
— Но ты с ней говори так, чтобы об этом не узнал генерал; у него нрав крутой, вышибет Крофт из отряда в два счета!
— Какой он крутой? Обычный самовлюбленный тип, возомнивший себя великим полководцем. Видали мы таких…
— И даже догадываюсь, где, — улыбнулся Ларсен.
— Что «где»?
— Где ты видал Дрейка.
— А!.. Верно догадываешься. Ладно, давай помогу тебе устроиться; я там для тебя койку в первом отсеке вашего сектора забил. В углу, у окна. Самое удобное место.
— Спасибо, Майкл!
— Сочтемся, Пол. Пошли, а то займет твое место какой-нибудь вояка из группы Рифа, и придется выкидывать его из отсека, а это опять скандал…
— Идем!
Ларсен поднял сумку и пошел вместе с Шепелем в казарму.
Устроив друга, Михаил вышел в коридор и столкнулся с сержантом Крофт.
— О, Майкл, привет! Я так рада видеть тебя и всех ваших парней!
— Привет, Лу, — расплылся в улыбке Шепель. — Так кого ты больше рада видеть, меня или парней?
— И тебя, и парней.
— Ты стала дипломатом…
— А ты совершенно не изменился, Майкл.
— Интересно, с чего мне было меняться? Да и расстались мы сравнительно недавно.
— Я слышала, за то время, пока мы отдыхали в Кувейте, вы у себя в России провели боевую операцию?
— Да, Лу. Нам, в отличие от вас, загорать не дают… А ты вот изменилась.
— В чем?
— Глаза у тебя стали еще грустнее.
— Это тебе кажется, я в порядке.
— А по-моему, тебе с новым куратором несладко приходится.
— Ты прав, — вздохнула Крофт. — Дрейк — это не Вайринк, и уж тем более не Харсон. Поганый, похотливый тип…
— Он пристает к тебе? — В голосе Шепеля прозвучали угрожающие нотки.
— Пытался. Дрейк зарекомендовал себя отчаянным бабником.
— Ну, ты, конечно, отшила его по всей программе?
— Само собой. Поэтому сейчас он цепляется ко мне по любым мелочам.
— Дрейк холост?
— Женат. Просто бабник, ни одной юбки не пропустит.
— Понятно… Но ты не переживай, теперь мы рядом и в обиду тебя не дадим.
— Спасибо, Майкл, — улыбнулась Крофт. — Но Дак уже говорил с генералом на эту тему, а ты знаешь Джона.
— Дак не может набить морду вашему генералу, а мы — свободно! Ну, конечно, выбрав место и время…
— Не надо с ним связываться.
— Заместитель у Дака тоже какой-то мутный…
— Он в карателях служил, что ты от него хочешь? Вся подгруппа Рифа такая же, под стать своему командиру.
— А почему капитан, как его…
— Ричард Стоун? — помогла Крофт.
— Да, Стоун. Почему он держится как бы отдельно от всей группы?
— Не знаю. О нем мне ничего не известно… Но что мы все о службе? Как твои личные дела, Майкл?
— Как всегда, лучше всех.
— Ларсен, к слову, души не чает в своей русской жене. Но, по-моему, они испытывают некоторые проблемы интимного характера…
— Об этом можешь не говорить, — рассмеялся Шепель. — Уж мне-то, как никому другому, известны эти проблемы. Но ничего, здесь, а потом на войне Пол отдохнет в этом плане. Сил поднаберется…
Рассмеялась и Крофт:
— Но и Настя соскучится…
— Тоже верно. Бедный Пол! Но он получил то, что хотел.
Из своего отсека вышел Тимохин:
— Луиза? Здравствуй! Шепель и тебя успел достать?
— Здравствуйте, сэр. Майкл не доставал меня. Напротив, мне так приятно видеть всех вас…
— Взаимно.
— Хорошо вы осадили Дрейка, полковник. Думаю, что так с ним еще никто не обращался. Но помните, генерал злопамятен и мстителен.
— Это все, что ты можешь сказать о нем?
— Пока все.
— Пока? Значит, можно рассчитывать на продолжение разговора?.. Мне необходимо понять, что собой представляют генерал Дрейк и его дополнительная подгруппа.
— Позднее, сэр.
— Конечно, Лу! Короче, я к Дрейку, посему оставляю вас. Шепель, — повернулся Тимохин к майору, — не задерживай Луизу, ей с дороги отдых нужен.
— Есть, товарищ полковник.
— И еще, Миша, очень прошу тебя: не задевай людей Рифа.
— Да на хрена они мне сдались, не при женщине будет сказано?
— Ты понял меня?
— Понял…
— Ну, вот и хорошо. Увидимся, Луиза!
— Конечно, мы ж теперь будем вместе. И, повторяю, я очень этому рада!
Тимохин прошел в отсек совещаний, где уже находились Дрейк и Дак.
— Вы опоздали на три минуты, полковник, — взглянул на часы бригадный генерал.
— Выполнял вашу просьбу по размещению дополнительной подгруппы «Ирбиса».
Генерал указал Тимохину, на стул:
— Присаживайтесь.
Александр устроился напротив Дака.
Дрейк указал на карту, лежавшую на столе:
— Внимание, господа. Отряду «Марс» поставлены две боевые задачи, которые предстоит решать в самое ближайшее время. Отмечу, что работа в Ливии, ранее планировавшаяся объединенным руководством проекта «Эльба», отменена по понятным, надеюсь, причинам. Повстанцы захватили власть, лидер Джамахирии Муаммар Каддафи убит, а точнее, казнен возмущенным его правлением народом. Силы, стоявшие на стороне Каддафи, частью уничтожены, частью рассеяны.
Тимохин поднял руку.
— У вас вопрос, мистер Тимохин? — недовольно спросил Дрейк.
— Да, если позволите, господин генерал.
— О’кей, но на будущее попрошу оставлять вопросы до окончания доклада.
— Хорошо.
— Что у вас за вопрос?
— По Ливии, господин генерал. Мне непонятно, почему гибель Каддафи явилась причиной отмены действий отряда в стране — ведь мы должны были, не вмешиваясь в противостояние повстанцев и правительственных войск, уничтожить базу террористов и далее работать по ликвидации угрозы занятия руководящих должностей в рядах повстанцев боевиками «Аль-Каиды», в частности «Талибана»? Или эта угроза автоматически была снята расправой над Каддафи и его семьей? А повстанцы сами разобрались с моджахедами и уничтожили их базу?
— Вы задаете вопросы не по адресу, — нахмурился Дрейк. — Решение по задачам отряда, а также по его новому штату принималось совместно с представителями России и США. Я разрешаю вам связаться с генералом Феофановым и прояснить вопрос, если он так сильно вас волнует.
— Ну, скажем, для связи с генералом Феофановым мне вашего разрешения не требуется, — улыбнулся Тимохин.
На физиономии Дрейка выступили красные пятна — признак крайнего раздражения.
— Вы ошибаетесь, мистер Тимохин. При необходимости все бойцы «Марса» будут спрашивать разрешения даже в туалет сходить.
— Вы снова много на себя берете, господин генерал.
В назревающий конфликт вмешался полковник Дак:
— Господа! Может быть, обойдемся без эмоций и приступим наконец к делу?
Дрейк, взяв себя в руки, ответил:
— Да, приступим к делу. Итак, отряду предстоит решить в Афганистане две боевые задачи, согласованные между российской и американской стороной. В принципе, обе эти задачи можно было бы свести в одну, но решение руководства не обсуждается. Вот что касается первой операции, которой присвоено кодовое название «Караван». По данным военной разведки НАТО, в четверг, 11 ноября сего года, из лагеря талибов у Пешавара в Афганистан выходит крупный караван с оружием, боеприпасами и наркотиками. Отправляет груз лично один из помощников муллы Омара, некий полевой командир Сербер Морзари.
— Погодите, — прервал генерала Тимохин. — По СМИ прошла информация, что следом за Бен Ладеном американскому спецназу удалось уничтожить руководителя движения «Талибан», муллу Омара. А получается, что он жив и продолжает свою террористическую деятельность?
— Я же просил вас не перебивать, мистер Тимохин! — повысил голос побагровевший Дрейк.
— Извините, господин генерал, но информация разведки НАТО либо не соответствует действительности, либо ваше руководство сбросило в СМИ дезинформацию по Омару. Для правильной оценки сложившейся ситуации необходимо сразу внести ясность в данный вопрос. Работать по реализации неподтвержденных разведданных отряд не сможет.
На помощь Тимохину снова пришел Дак:
— Я тоже считаю, сэр, что необходимо уточнение по вопросу, кто все же формирует и посылает караван из Пакистана в Афганистан.
— Да какая вам разница? Ну, не Омар, а его помощник Сербер Морзари. Что это принципиально меняет?
— Это меняет суть вопроса, — ответил Тимохин, — можем мы доверять информации разведки или ее придется перепроверять.
— Информации военной разведки доверять можно, — чеканя слова, ответил Дрейк. — Более того, необходимо провести реализацию этих разведданных, то есть боевую операцию… Я продолжаю, а вы внимательно слушайте, господа полковники. Итак, повторяю: в четверг, 11 ноября, из лагеря талибов у Пешавара в Афганистан выходит крупный караван с оружием, боеприпасами и героином. По данным разведки, он состоит из пятидесяти вьючных животных — лошадей и ослов, — на которых будет перемещаться груз, двух десятков караванщиков и отряда сопровождения во главе с полевым командиром Фаузи Абдельгуни и его заместителем Мустафой Дармином. Численность отряда — приблизительно сто боевиков, хорошо вооруженных и подготовленных. Караван должен пройти Хайрабское ущелье до перевалочной базы талибов у селения Джабдус. Порядок передвижения каравана — дневные переходы с ночевками на промежуточных пунктах отдыха. Первый переход запланирован на светлое время суток от границы Пакистана до афганского селения Урзун, куда караван должен прибыть вечером 11 ноября. Далее остановки — соответственно, 12, 13, 14 и 15 ноября у кишлаков… внимание на карту… Шарвак, Культук, Багдез и Димрак. Днем 16 ноября, по плану талибов, прибытие каравана в Джабдус. Задача отряду: убыть к Хайрабскому ущелью, предварительно определив маршрут и способ переброски «Марса» из Туркменистана в Афганистан, а также установить место высадки подразделения для выхода к району организации засады и непосредственного проведения акции тотального уничтожения сил противника, в нашем случае каравана. Под тотальным уничтожением подразумевается ликвидация сил охранения, караванщиков, животных и подрыв всего груза.
— Неплохо, — проговорил Тимохин. — Двадцать шесть спецов, из которых только семнадцать имеют опыт совместных согласованных действий, должны уничтожить сотню хорошо вооруженных и подготовленных «духов»… И кто же решил вывести на такой караван «Марс» в его новом штате? С российской стороны вряд ли кто решился бы предложить подобную авантюру. Уж не вы ли, господин генерал, взяли на себя ответственность за успешное проведение акции подчиненными вам силами в виде нового отряда «Марс»?
— Я не намерен отчитываться перед вами, полковник.
— А я не намерен посылать на гибель своих людей, господин генерал. А посему требую перерыва и уточнения задачи. Я буду связываться со своим командованием.
На этот раз Дрейк отреагировал на поведение Тимохина спокойно:
— Пожалуйста, связывайтесь. И время для этого у вас будет. Но прежде дослушайте доклад до конца, полковник.
Дак нагнулся к Тимохину:
— Я вспомнил Шепеля, Алекс; тот обязательно сейчас спросил бы, до чьего конца…
— Точно, — улыбнулся Александр.
— Я могу продолжить? — спросил Дрейк. — Или вы, господа, и далее намерены дискутировать, при этом грубо нарушая дисциплину и игнорируя субординацию?
— Извините, сэр! — ответил Дак. — Мы слушаем вас.
— Так слушайте, черт бы вас побрал! Я тоже не первый день на войне и прекрасно понимаю, что значит уничтожить крупный караван. Вот вы, господин Тимохин, — Дрейк перевел взгляд на Александра, — заявили, что отряд имеет всего семнадцать готовых к выходу офицеров, а я уверяю вас, что в «Марсе» весь личный состав — и не семнадцать, не двадцать шесть, а двадцать девять человек, включая меня, вас, состав групп «Орион» и «Ирбис», находятся в полной готовности к ведению боевых действий против обозначенного в докладе противника. Да, я согласен, подгруппа майора Рифа, не участвовавшая ранее в совместных действиях «Марса», требует подготовки в плане отработки согласованного взаимодействия, но эта подготовка не займет много времени, тем более что все бойцы Рифа обладают необходимыми навыками ведения активных боевых действий против превосходящих сил противника. Вы, господин Тимохин, можете, как я уже говорил, связаться со своим командованием и доложить, что генерал Дрейк предложил невыполнимый для спецназа план реализации боевой операции. Пожалуйста! Только подумайте сначала: а так ли уж плох и невыполним этот план?.. На сегодня всё. Смысла продолжать совещание не вижу. Продолжим завтра с утра. О времени сообщу дополнительно. Свободны, господа офицеры!
Тимохин с Даком вышли из комнаты совещаний казармы-модуля. Американский полковник положил руку на плечо Тимохина:
— Не обращай особого внимания на Дрейка. Он всегда ведет себя высокомерно, нагло — перед подчиненными, естественно. С равными практически не общается, а вот перед старшими по званию услужлив и вежлив. Дерьмо человек, да и как вояка — дерьмо. Посмотрим, как он поведет себя в горах Афганистана, если, конечно, его слова о непосредственном руководстве отрядом во время проведения операций не пустой звук и он не закроется на какой-нибудь базе.
— Даже если закроется, в «Марсе» останутся майор Риф и непонятно для чего введенный в подразделение капитан Стоун, а также люди из компании Рифа. И вообще меня не удивляет и никак не задевает то, что тебя вновь назначили командиром «Марса». Но почему Вайринка заменили на Дрейка и почему, усиливая отряд, это усиление коснулось только американского спецназа? Мы тоже могли бы выставить сильных ребят, имеющих гораздо больший опыт работы в Афгане, нежели люди Рифа.
— У меня нет ответов на твои вопросы, — вздохнул Дак. — Скажу одно: не только ты, я и мои парни, но и офицеры рангом повыше, что имеют отношение к войне на Востоке, не понимают, почему старшим куратором такого подразделения, как «Марс», был назначен, по сути, каратель Дрейк.
— Ясно, что ни хрена не ясно. Странные кадровые изменения, странные задачи… по крайней мере, первая из двух, по каравану. Недомолвки по последующим действиям, явное неумение ставить задачи командирам групп… И все это после продолжительных дебатов по продолжению проекта или его закрытию. Я, Джон, сейчас предпочел бы, чтобы проект «Эльба» закрыли к чертовой матери.
— А я, напротив, рад вновь работать с тобой и с твоими ребятами.
— Ну, радуйся, раз рад… Впрочем, с тобой и прежним «Ирбисом» и я спокойно пошел бы на войну. Но с этой «усиленной» новой группой… Что-то подсказывает мне, Джон, — плохо закончится этот кадровый эксперимент… Ладно, отдыхай, а я пойду свяжусь с Москвой; возможно, еще есть шанс хоть что-то изменить в создавшейся ситуации.
— Вряд ли, Алекс… Впрочем, посмотрим. Вечером встретимся, посидим?
— Ты с собой виски притащил?
— Нет, Алекс, — подмигнул Дак. — Зная твое отношение к виски, я привез водки. Импортной водки, что купил в магазине нашего посольства в Кувейте.
— Тогда лады, посидим. Заходи после ужина. Если, конечно, генерал Дрейк позволит…
— Ну, против нас двоих он не выступит. Недовольство проявит, речь толкнет, но не более. Потому что если мы с тобой откажемся ему подчиняться, то скорей уберут его, чем нас. Как думаешь?
— Честно?
— Конечно!
— Хрен его знает.
— Понял… До вечера, Алекс!
— Давай, Джон. Да, ты против присутствия Шепеля ничего иметь не будешь?
— Против Майкла? Ну что ты! Конечно, нет. Твоего Шепеля мои парни уважают больше всех. Не считая тебя, конечно…
Распрощавшись с боевым товарищем, Тимохин прошел в отсек связиста. Старший лейтенант Колданов при его появлении встал.
— Садись, Слава, и обеспечь-ка мне связь с Феофановым по «Орбите». Включи блок постановки радиопомех и проверь, попытаются ли американцы слушать нас.
— Есть!
Вскоре старший лейтенант доложил:
— Товарищ полковник, станция к работе готова, связь с Москвой установлена по контрольному каналу. Как только я включил блокаду, американцы привели в действие одну из своих МГС. И это не «Сигма» группы.
— Станция капитана Стоуна?
— Так точно!
— Отлично. Любопытный, оказывается, наш Ричард… Уверен, что он не прослушает наш разговор?
— Так точно!
— Давай трубу.
Тимохин набрал номер начальника российского Главного управления по борьбе с терроризмом.
— Здравствуй, Саша, слушаю тебя! — ответил Феофанов.
— Здравия желаю, Сергей Леонидович! Прошу более подробно разъяснить мне, как я должен вести себя с генералом Дрейком.
— А что, уже возникли конфликтные ситуации?
— Так точно! И не только у меня. Мои ребята недовольны тем, как ведет себя Дрейк.
— Понятно. Этого и следовало ожидать. Но… бригадный генерал Стив Дрейк является старшим куратором отряда «Марс». Его кандидатура на эту должность утверждена совместной российско-американской комиссией, руководством проекта «Эльба». Добавлю, что Дрейку даны самые широкие полномочия, вплоть до непосредственного руководства отрядом в ходе реализации задач боевых операций. Так что, Саша, хочешь ты того или нет, но тебе придется подчиняться Дрейку во всем, как мне. То же самое касается офицеров группы «Орион». И только если я лично отдам тебе приказ, идущий вразрез с приказами Дрейка, тогда ты обязан будешь выполнить мой приказ. Но, думаю, до этого не дойдет.
— Значит, все-таки в экстремальной ситуации «Орион» будет иметь возможность действовать по обстановке, а не по приказу Дрейка?
— Повторяю, только по моему личному приказу!.. А что это в трубке какой-то посторонний шум слышится? Ты используешь блокаду от прослушивания «Орбиты» станцией «Сигма»?
— Так точно!
— Американцы пытаются слушать нас?
— Капитан Ричард Стоун. И очень активно. Но, надеюсь, бесполезно…
— Я понял тебя. Проведи с подчиненными работу, чтобы в дальнейшем никаких конфликтных ситуаций в отряде по вине наших ребят не возникало.
— Есть!
— Дрейк уже определил задачи, что вам придется решить в Афганистане?
— По каравану.
— Ясно… У тебя есть еще что-нибудь ко мне?
— Да, просьба. Если это возможно, добейтесь у руководства проектом оповещения Дрейка о том, что я обязан отчитываться по всем мероприятиям группы перед Крымовым. Он же тоже куратор отряда, а мне будет нужна связь с Сержантом.
— Это возможно. Дрейка оповестят о твоих отчетах Крымову. Ну а с кем ты будешь связываться, с Вадимом или Ревуновым, — твое дело. Я пошлю Крымову курьера с блоками защиты от прослушки для станции Сержанта. Но на связь с ним выходить только по необходимости.
— Кстати, а где он сейчас находится?
— В Пешаваре.
— Вот как? Интересно… Не его ли случайно талибы намерены выставить контролером проводки каравана Абдельгуни?
— Нет, это было бы слишком. Ревунов-Реви вызван на совещание в Пешавар. Чем будет заниматься дальше, он сообщит нам позже.
— И еще вопрос. Информация по уничтожению американским спецназом муллы Омара подтвердилась?
— Нет.
— Значит, американцы блефуют?
— Да.
— А по Бен Ладену?
— Там тоже не все так однозначно, как представляется нашими заокеанскими коллегами… Извини, больше сказать по этому поводу не могу.
— Благодарю! До свидания, Сергей Леонидович!
