Глава 7

Колонна из трех автомобилей, «Форда», грузового «МАЗа» и армейского внедорожника «УАЗ» подошла к месту имитации автокатастрофы в 3.27. Не доезжая пятидесяти метров до опасного поворота, остановилась. Офицеры, находившиеся в машинах, вышли. Капитан Вдовин обратился к одному из своих подчиненных:

– Леня! Сейчас на «МАЗе» обойдешь «Форд», пройдешь опасный участок, примерно в километре от него дорога начнет расширяться. Там развернешься, разгонишь автомобиль и, входя в поворот, когда тебе будет видна часть трассы за поворотом, начнешь экстренное торможение. Так, чтобы скаты дымились. Остановишь грузовик метрах в десяти до критической отметки поворота.

Старший лейтенант кивнул:

– Понял, командир!

– Это хорошо, что ты понял, но будь предельно осторожен и расчетлив, смотри не улети в пропасть.

– Не улечу.

– Добро! Давай двигай!

«МАЗ» взревел дизелем и, обойдя «Форд», пошел в указанном направлении.

Вдовин повернулся ко второму подчиненному:

– Ты, Андрей, делаешь то же самое отсюда. Разгоняешь внедорожник и метров за пятнадцать до поворота начинаешь торможение, оставляя на асфальте след от покрышек. Останавливаешь «американца» перед «МАЗом», «мордой» к ущелью!

– Есть, командир!

– Тебе также быть предельно осторожным.

– Все будет о’кей, капитан!

Лейтенант занял место за рулем «Форда» и с ходу начал набирать скорость. Вскоре затормозил, остановившись в нужном месте.

Командир десантно-штурмового батальона, до сего момента молча наблюдавший за действиями офицеров группы спецназа ГРУ, подошел к Вдовину:

– Смелые у тебя ребята, капитан! Я подходил к обрыву, внизу ни черта не видно. А пропасть будто втягивает в себя. Вы уже проводили подобные мероприятия?

Капитан отрицательно покачал головой.

– Нет! Теперь будем иметь какой-никакой опыт.

Вдали послышался мерный рокот дизеля.

Вдовин определил на слух:

– «МАЗ» идет километров под семьдесят. Рискует Леня! Мог бы и снизить скорость.

Раздался визг тормозов. И тут же, осветив склон перевала, поднимавшийся за ущельем, на выезде из-за поворота встал «МАЗ». Между ним и «Фордом» оставалось каких-то десять метров.

Вдовин повернулся к комбату:

– Подвезите, товарищ подполковник, манекены к машинам.

– Угу! Момент.

Дудин подъехал к внедорожнику. Офицеры ГРУ перетащили манекены в свои машины. Подошел Вдовин.

– Ну что, ребята, заканчиваем спектакль? Пускайте автомобили навстречу друг другу и выпрыгивайте на дорогу.

Подчиненные Вдовина, оставив дверцы открытыми, сели за руль машин. Нажав на педаль «газа», тут же выпрыгнули на дорогу. «МАЗ» ударил «Форд» в левую сторону, разбивая фару и лобовое стекло. На какое-то мгновение грузовик и внедорожник замерли у края пропасти. Затем одновременно накренились и сорвались в бездну. Через несколько секунд внизу раздался грохот разбивающихся машин, а затем практически одновременно два взрыва – рванули топливные баки.

Вдовин осмотрел место столкновения. Как и требовалось, на асфальте остались осколки стекла и даже кусок бампера внедорожника. Капитан подошел к краю пропасти, осторожно посмотрел вниз, отошел от обрыва.

– Хорошо горят.

– Да, от машин куча металлолома осталась, – сказал подполковник. – Падали отвесно, не задевая склона. Удар при падении с высоты в восемьсот метров получился нехилым.

Капитан кивнул.

– Да! Место выбрано более чем удачно. – Он взглянул на часы. – 3.54. Задача выполнена в срок. – Перевел взгляд на Дудина. – Можно уходить, товарищ подполковник!

Комбат указал на «УАЗ».

– Размещайтесь, господа диверсанты, а мне надо несколько звонков сделать.

Офицеры спецназа сели в командирский «УАЗ», Дудин подошел к краю обрыва, только там функционировала более-менее устойчивая мобильная связь. Он набрал «02». Ему тут же ответили. Сообщив о катастрофе, комбат выключил телефон, переданный ему генералом Потаповым. Этот телефон был зарегистрирован в Ростове на имя человека, эмигрировавшего в далекий Израиль. После сообщения в милицию комбат набрал по очереди записанные в блокноте номера дежурных редакторов газеты «Панорама» и 16-го телеканала. Им также сообщил о происшествии, добавив что «Форд» от Джербета сопровождал какой-то «Ниссан», водитель которого сразу после столкновения звонил кому-то, наверное, в милицию. Но что странно, этот водитель был вооружен. Не представившись и редакторам самых популярных СМИ в регионе, Вдовин отключил телефон и положил его в карман полевой формы. Достал радиостанцию.

– Призрак! Ответь Первому!

Позывной «Призрак» имел командир взвода специальной разведки капитан Овчинин. Он тут же ответил:

– Призрак на связи!

– Доложи, где находится взвод.

– На полпути к назначенному квадрату!

– Ты должен быть на месте максимум через полчаса.

Взводный заверил комбата:

– Буду раньше!

– Хорошо! Мы идем в Джербет. При встрече не останавливаемся. Прибудешь на место аварии, блокируй дорогу и далее действуй согласно инструкции.

– Я все помню, товарищ подполковник!

– Добро! Удачи.

Дудин переключил радиостанцию на Потапова.

– Турус! Я – Первый Камнепада! Как слышите меня?

Заместитель начальника Главного управления по борьбе с терроризмом ответил:

– Турус слушает!

– Примите доклад! Имитация автокатастрофы отработана успешно. Обе машины ушли в пропасть, где взорвались. Взвод спецразведки в ближайшие минут двадцать—двадцать пять заблокирует участок дороги, на котором произошла авария. Милицию и СМИ я предупредил. Наибольший интерес к случившемуся проявил редактор телеканала. Думаю, он немедленно вышлет сюда съемочную группу.

– Вы не сказали лишнего?

– Никак нет! Сбросив информацию, тут же отключил телефон.

– Избавьтесь от него!

– Избавиться?

– Да. Сбросьте в пропасть! Он нам больше не нужен. SIM-карту уничтожьте отдельно. И возвращайтесь в часть. За офицерами ГРУ уже подошла машина, проводите их и занимайтесь по распорядку дня. На все возможные вопросы по поводу мероприятий, проводимых подчиненным вам взводом специальной разведки, отвечать одно: таков приказ вышестоящего командования. И никаких комментариев.

– Я все помню!

– Хорошо! Выезжаю к месту аварии. До связи!

– До связи, Турус!

Закончив переговоры, комбат занял место в «УАЗе» за рулем, умело развернул внедорожник на небольшом пятачке и уверенно повел его по серпантину вниз, на равнину к Джербету.

Проводив колонну, Потапов вызвал на связь «Мираж».

Ему ответил капитан Дрозденко:

– Третий Миража слушает вас!

– Это Турус, где Первый?

– Только прилег отдохнуть.

– Значит, сейчас ты контролируешь объект?

– Я и Четвертый, но контролируем – это сильно сказано. Просто наблюдаем за спящим аулом.

– В нем все спокойно?

– Как на кладбище!

– Ясно. Как Первый проснется, пусть свяжется со мной!

– Принял!

– Группа собралась?

– Так точно!

– До связи!

В 2.30 в кабинет комбата вошел высокий, симпатичный, подтянутый офицер.

– Разрешите, товарищ генерал-майор? Начальник штаба отдельного десантно-штурмового батальона майор Гаврилюк Виталий Анатольевич. Поступаю в ваше распоряжение.

– Доброе утро, Виталий Анатольевич!

– Здравия желаю!

– Значит, поступаешь в мое распоряжение?

– Так точно!

– Прекрасно! Тогда иди на гауптвахту, возьми с собой двух вооруженных караульных да выведи задержанных боевиков к вертолету. Отправим их по этапу!

Майор козырнул.

– Есть, товарищ генерал-майор.

Потапов улыбнулся:

– Извини за вопрос, сколько тебе лет, Виталий?

– Двадцать восемь, товарищ генерал!

– Ого! В двадцать восемь и уже майор? Начальник штаба отдельного батальона специального назначения? Неплохо. Тянет, что ли, кто-нибудь из родственников?

– Обижаете, товарищ генерал. Нет у меня ни высокопоставленных, ни низкопоставленных родственников. У меня вообще нет родственников.

– В смысле?

– Детдомовский я.

– Вот как? Извини еще раз, не знал!

– Да за что извиняться? Майором я второй месяц всего хожу, начальником штаба – полгода. До этого командовал ротой. Звания получал досрочно.

– Ясно. Боевой, значит, офицер?

– А разве другие в ДШБ служат?

– Ты прав. Награды? Послужной список?

– Два ордена Мужества, медали «За боевые заслуги» и «За воинскую доблесть» двух степеней. Участвовал в 14 боевых операциях, командуя взводом, ротой и будучи уже начальником штаба. Был ранен. Легко. Не женат. Что вас еще интересует?

– Ничего. Молодец. Так держать! А сейчас ступай, надо отправить пленных.

– Есть!

Послав начальника штаба батальона на гауптвахту, Потапов прошел на плац. У вертолета прогуливался командир экипажа майор Ступин. Увидев заместителя начальника Главного антитеррористического управления, майор подтянулся.

Потапов подошел к пилоту.

– Не даю вам отдыхать, майор!

– Пустяки, товарищ генерал, нам не привыкать.

– Сейчас доставят пленных. Грузите их на борт и идите в Ростов. Посадка в аэропорту. Там наших орлов комнатных ждет персональный «Ту-134». Конвой переведет боевиков на борт самолета, и тот отправится в Москву! Вам же дозаправиться и вернуться сюда.

Майор-летчик кивнул.

– Задача ясна, товарищ генерал.

– Вызови-ка ко мне начальника конвоя!

– Есть!

Ступин поднялся на борт. Вскоре по трапу спустился рослый капитан в черной форме спецназа ФСБ.

– Да, товарищ генерал-майор?

Потапов указал на аллею, по которой трое караульных во главе с начальником штаба батальона вели Зайнулло и Гарнуса:

– Примешь бандитов. «Вертушка» доставит вас в Ростов. Там пересадка на «Ту-134» МЧС – и полет в Москву. На закрытом военном аэродроме передадите пленных бойцам нашего Управления. После чего вас доставят в антитеррористический центр. И на этом ваша миссия будет закончена. Вынужден предупредить, чтобы ни вы, ни конвойные нигде и никому не рассказывали, куда и зачем летали. Тем более, кого сопровождали. Это информация, от соблюдения секретности которой зависит очень многое, капитан.

– Этого могли бы и не говорить, товарищ генерал.

– Ты не обижайся. Просто нам очень важно, чтобы подонки, которых вы будете сопровождать, для своих боссов считались погибшими. Ради этого мы реализуем весьма затратную и сложную комбинацию. Она не должна разрушиться из-за одного неосторожного слова в кругу семьи или среди сослуживцев.

– Я все понял, товарищ генерал!

Караульные подвели эмиссаров Абадзе. Начальник штаба доложил:

– Товарищ генерал, арестованные по вашему приказанию доставлены.

– Хорошо! – Потапов повернулся к капитану ФСБ. – Принимай груз!

Начальник конвоя вызвал подчиненных, и они провели Зайнулло и Гарнуса на борт «Ми-8».

Караульные направились в караульное помещение. Начальник штаба отошел к трибуне плаца. К Потапову подошел Ступин.

– Разрешите взлет, товарищ генерал?

– Давай! Счастливого пути! И такого же благополучного возвращения. Тебе еще ребят от Хаба-Юрта забирать.

– Но хоть немного отдохнуть дадите? Все же вертолет не грузовик, да и мы не дальнобойщики. Должны быть в форме.

– Отдохнете! Обещаю. А сейчас – вперед!

Ступин поднялся на борт вертолета, и вскоре «Ми-8», разогнав несущий винт, плавно оторвался от асфальта плаца. Поднимался он медлено. На какое-то время завис над казармами, затем, развернувшись и набирая скорость, пошел на северо-запад. Спустя несколько минут стих рокот его двигателя.

Начальник штаба подошел к Потапову.

– Какие еще будут распоряжения, товарищ генерал?

– Идем в штаб. Мне потребуется связь с Москвой.

– Обеспечим!

– Не утруждайся. Мы имеем собственную связь.

– Понимаю. Спутниковую систему?

– Да, Виталий. Идем!

В кабинете комбата Потапов включил спутниковую станцию, набрал номер начальника Управления. Несмотря на раннее время, Феофанов ответил практически тут же:

– Доброе утро, Владимир Дмитриевич!

– Доброе, Сергей Леонидович!

– Что у тебя?

– Пять минут назад отправил в Ростов Зайнулло и Гарнуса. Спецы ГРУ и личный состав разведвзвода ДШБ приступили к имитации гибели боевиков.

– Акцию хорошо продумали?

– Настолько, насколько хватило времени. Но разведка выделила нам профи. Диверсантов. Они, уверен, сделают все, как надо.

– А десантники?

– Когда нас десант подводил, Сергей Леонидович?

– Тоже верно, никогда. Ладно, что по Хаба-Юрту?

– В 6.00 вся группа будет в сборе. Задача Соловьеву определена. Вмешиваться в его дальнейшие действия не вижу оснований. Утром мы проведем сеанс связи, уточним обстановку, и группа начнет неспешное, скрытное рассредоточение вокруг аула, дабы иметь возможность при необходимости ударить со всех четырех направлений.

– Может быть, смерть Керима не вызовет той реакции, что мы ожидаем?

– Тем лучше. Ребятам Соловьева не придется вступать в бой, но думаю, надеяться на то, что Халиф без проблем возглавит банду, не приходится. Внутри, возможно, бандиты и разобрались бы мирно, но население не примет нового князька. Им деспотизм Керима надоел до чертиков, а тут Халиф объявится. Еще более тесный и жесткий хомут на шею. Нет, Сергей Леонидович, чувствую, бунт на корабле неизбежен. И подавлять его Халиф будет жестоко, чтобы сразу все расставить по своим местам. Точнее, попытается подавить, чего не даст ему сделать группа «Мираж».

Феофанов произнес:

– Что ж, посмотрим, как будут развиваться события в Хаба-Юрте. Вернемся к нашим овцам. Ты с Зайнулло разговаривал?

– Серьезно – нет.

– Как он вел себя в плену?

– По докладу Дрозденко, который и брал духа с Гарнусом, они оба при задержании не оказали никакого сопротивления. Неожиданность действий Андрея вызвала у них растерянность, а позже страх. Уверен, и Зайнулло, и тем более наемник Гарнус, не имеющий никакого законного права на защиту, без удовольствия, но станут сотрудничать с нами.

– Другое дело, насколько эффективно данное сотрудничество.

– Боевики могут знать многое, что необходимо знать нам, перед тем как провести операцию по Абадзе. Надеюсь, ее не отменили?

Феофанов усмехнулся.

– Отменили? Напротив, Владимир Дмитриевич, меня уже задергали вопросами, когда боевая группировка приступит к активным действиям за пределами родной страны. Приходится отбиваться. Мол, серьезная операция требует серьезной подготовки. Вот ею мы в настоящее время и занимаемся. Ситуацию накаляют агенты внешней разведки. По их данным, Абадзе держит у себя четверых заложниц, которых может в любой момент продать. Но… поговорим об этом после твоего с «Миражом» возвращения.

– Информация агентов службы внешней разведки подтверждена?

– Почему это тебя взволновало?

– Если у Абадзе находятся в заложниках четыре девушки, то после потери Зайнулло и Хаба-Юрта Тимур вполне может избавиться от девушек и попытаться бежать из Афганистана.

– Я тебе по телефону могу сказать одно. Мы не дадим ему уйти. У нас «Орион», «Валдай» и «Гром», как говорится, на чемоданах сидят. Да и разведка отслеживает деятельность Абадзе. К тому же за ним внимательно следит его главный конкурент и враг, полевой командир Хизаят Тургай. Думаю, не без участия руководства движения «Талибан». Видимо, афганцы не совсем доверяют грузину. Так что на данный момент шансов скрываться ото всех у Абадзе ничтожно мало. Ему, как и нам, требуется серьезная подготовка.

Потапов спросил:

– Вероятную продажу наших девушек мы что, пропустим?

– А вот это будет зависеть от многих факторов, не на все из которых, к сожалению, мы можем влиять. Но достаточно, Владимир Дмитриевич. Заканчивай дела на Кавказе и возвращайся. В Резиденции все обсудим более предметно и детально, имея свежие разведданные и информацию о реакции Абадзе на «гибель» отправленных в Россию эмиссаров.

– Добро! До связи, Сергей Леонидович!

Феофанов отключил станцию. То же самое сделал и Потапов. Взглянул на часы. Колонна, выполняющая задачу по имитации несчастного случая, должна уже прибыть в заданный район. Значит, скоро следует ждать доклада Дудина.

Вошел начальник штаба.

– Товарищ генерал! Взвод специальной разведки начал выдвижение к месту выполнения поставленной задачи.

– Хорошо! Присаживайся, Виталий. И позвони, пожалуйста, в дежурку, пусть кто-нибудь кофе приготовит.

– Так Голубев и приготовит!

– Ему так и не дали время на отдых?

– Днем отдохнет. Изменим, как исключение, распорядок дня дежурного по части!

– Ну тогда звони Голубеву.

Вскоре кофе был доставлен. Выпив крепкий, тонизирующий напиток, Потапов спросил Гаврилюка:

– Для меня машину приготовили?

– Так точно, «УАЗ». К нему – двух сержантов охранения.

– Это лишнее, хватит одного водителя.

– Но, товарищ генерал, мы отвечаем за вашу безопасность…

Потапов улыбнулся.

– И кто же, интересно, уполномочил вас на это?

– Командование бригады.

– Ну, если командование бригады, то тогда, конечно; только я, Виталий, комбригу, сам понимаешь, не подчинен. Это он должен выполнять мои распоряжения, а никак не наоборот. Так что поеду с водителем.

– Комбат с меня голову снимет!

– Не снимет. Доложишь, что пытался навязать охрану, но я отказался. Дудин успокоится.

Через три минуты возле штаба остановился армейский внедорожник. Генерал и майор вышли из здания. Возле автомобиля стояли три десантника. Потапов спросил:

– Кто из вас водитель?

Один из троицы вышел вперед.

– Я! Сержант Коренко.

– Имя?

– Юрий!

– Давай, Юра, заводи машину, а вы, – генерал перевел взгляд на оставшихся двух контрактников, – поступаете в распоряжение начальника штаба батальона.

Сержанты посмотрели на Гаврилюка. Тот, пожав плечами, приказал:

– Можете быть свободны!

Потапов сел на место старшего машины, подозвал начальника штаба:

– Вот что, Виталий, прибудет комбат, передашь ему, чтобы постоянно находился на связи. И еще, примерно в шесть часов вернется «вертушка». Это время подъема. Обеспечьте посадку «Ми-8».

– Сделаем, товарищ генерал!

– Ну, давай, Виталий, до встречи!

Генерал захлопнул дверцу, повернулся к водителю.

– Куда ехать, знаешь?

– Так точно. Майор Гаврилюк проинструктировал.

– Тогда вперед, сержант.

– Если не возражаете, мы поедем другой дорогой, в объезд Джербета.

– Почему?

– Так короче.

– Ты спешишь куда-то?

– Никак нет, подумал, для вас время дорого.

Потапов разрешил:

– Поезжай как хочешь. Главное – прибыть к месту аварии в начале шестого.

Сержант, посмотрев на часы, ответил:

– До пяти часов будем.

– Добро! Задремлю, не буди!

– Понял!

Сержант Коренко вывел армейский внедорожник с территории части, миновал контрольно-пропускной пункт гарнизона и повел автомобиль к Джербету. На въезде в поселок свернул влево:

– Вот и объездная, через железнодорожный переезд и бывший колхоз. Километров на десять путь сократим, да и разогнаться здесь можно.

– Много говоришь, Юра!

– Понял, молчу.

Объезжая Джербет, машина Потапова разминулась с автомобилем Дудина. Видимо, поэтому в 5.00 он вызвал генерала на связь:

– Туруса вызывает Первый Камнепада!

Потапов ответил:

– На связи!

– Извините, но где вы находитесь?

– Судя по карте, подъезжаем к месту имитации автокатастрофы.

– Но мы должны были встретиться на дороге.

– Ваш водитель, подполковник, решил сократить путь.

– Я ему сокращу! Коренко за рулем?

– Он.

– Передайте ему, пожалуйста, чтобы по возвращении в часть немедленно зашел ко мне!

– Не стоит, Юрий Андреевич! Сержант перед тем, как уйти на объездную дорогу, спросил на это разрешения. Я разрешил. Так какие к нему могут быть претензии?

– Я вас понял! Взвод спецразведки уже на месте. Возможно, и милиция с представителями СМИ тоже.

– В курсе, подполковник. Занимайтесь своими делами и обеспечьте прием вертолета, чтобы люди случайно не пострадали.

– Да, конечно! Начальник штаба предупредил меня о посадке «Ми-8»!

– Ну вот и хорошо! Оставайтесь на связи.

Потапов выключил станцию.

Водитель, слышавший часть переговоров, спросил:

– Комбат возмущается, что я выбрал другой маршрут?

– Уже нет, а вообще-то хотел тебя наказать!

– Спасибо, товарищ генерал.

– Не за что. Далеко еще ехать?

– Нет, после ближайшего поворота выедем на прямой участок и подъедем к месту аварии. Нас ребята капитана Овчинина остановят, да и технику взвода увидим.

– Понятно!

Потапов закурил, но докурить сигарету не успел. «УАЗ» остановился около «Урала», перегородившего трассу. Из-за грузовика вышли два солдата. Увидев машину батальона и узнав водителя, молча отошли в сторону. Потапов приказал Коренко находиться в автомобиле, сам прошел к месту, где в пропасть сорвались «Форд» и «МАЗ» и где раскладывали специальное снаряжение бойцы разведывательного взвода. Но командир, заметив заместителя начальника Антитеррористического управления, пошел навстречу для доклада. Потапов остановил его:

– Не надо, капитан! Вижу, что взвод заблокировал дорогу, вижу, что готовится к спуску в ущелье. Пожар, кстати, внизу прекратился?

– Обломки машин дымятся еще, но это нам не помешает.

– Милиция подъехала?

– Так точно, и едва не успела выйти сюда раньше нас. Оперативно сработали гаишники. Но мы оказались проворнее.

– Кто у них начальник?

– Старший лейтенант Ахмедов. Возмущался, почему военные перекрыли трассу.

– И что ты ему ответил?

– Чтобы заткнулся, взвод выполняет приказ сверху, а значит, ментам здесь пока делать нечего.

– Грубо!

– Так и он сначала попер по-борзому. Пальцы веером расставил. Пришлось осадить.

– Где сейчас находится этот старший лейтенант?

– За «шестьдесят шестым», что перекрыл дорогу с востока. Это метрах в тридцати за скалой.

– А журналисты прибыли?

– Сразу за ментами.

– Им надо было дать возможность фиксировать вашу работу.

– Мы так и сделали. В кустах справа спрятались парень-оператор и девушка-корреспондент. Бойцы в точности выполнили ваш приказ.

Потапов мельком взглянул на кусты.

– Что они оттуда снимут? И как услышат твой доклад после подъема манекенов?

– Я смотрю за ними. Девчонка деловая попалась, шустрая, прикрываясь камнями, подходила к дороге. Потом вернулась к кустам. Позицию выбрала. Уверен, как начнется самое главное, съемочная группа канала ТВ-16 переместится ближе к трассе. Оттуда они будут и видеть и слышать все, а мы, якобы занятые работой, их не заметим!

Генерал улыбнулся.

– Молодец, капитан! Все правильно делаешь. Ну, давай занимайся взводом, я пойду, пообщаюсь с местной милицией и журналистами, которым повезло меньше корреспондентов телеканала. Недолго, затем вернусь!

– Понял! Разрешите идти?

– Конечно! Только охранение восточного направления предупреди, что я подойду, а то не пропустят или задержат, заставив уткнуться физиономией в асфальт.

– Не беспокойтесь, предупрежу!

– Давай!

Операция по имитации автокатастрофы продолжалась.

Полевой командир Амир Ахадрад, он же известный грузинский террорист, промышлявший последнее время работорговлей, проснулся рано – на часах не было и шести утра. Проснулся от боли, внезапно пронзившей сердце. Присел, держась за левую сторону груди. Проговорил:

– Этого еще не хватало!

Никогда раньше сердце не беспокоило главаря террористической группировки, а тут на тебе. Боль прошла так же внезапно, как и появилась. Абадзе глубоко вздохнул. Ничего, все нормально. Может, боль ему приснилась? Так бывает. Спишь – и вдруг начинаешь мучаться во сне, задыхаться, метаться от боли. А стоит проснуться, куда все только исчезает? Но боль-то прошла, а вот ощущение тревоги, пришедшей ей на смену, отдалось дрожью в руках. Вытянув руки, Абадзе с удивлением посмотрел, как мелко трясутся пальцы. Подобного с ним тоже никогда раньше не было.

– Черт, да что это за напасть? То кошмары снятся, то сердце прихватывает, то колотит, как после хорошего застолья.

Провалы его планов в России делали свое дело и в Афганистане. Абадзе чувствовал, что опасность затаилась где-то рядом, но не мог понять, откуда она исходит. Нет, пора заканчивать работу у талибов, сворачиваться, зачищать после себя и уходить. Хотя легко сказать – уходить. Отход еще надо подготовить. А главное – избавиться от шлюх, похищенных в России, которых он благополучно перевез под охрану своего подчиненного Джумы в Гудли. По крайней мере аборигены проклятого Хизаята, врага Абадзе, там их не найдут. Но сколько еще держать заложниц? Арабский шейх Абдулазиз Аль Гальят, до этого без проблем и задержек покупавший рабынь, переправляя их по своим каналам в Арабские Эмираты, вдруг повел себя по меньшей мере странно. До сих пор не забрал последнюю партию товара. Понятно, что он ждал новеньких, на одну из которых оформил персональный заказ, заранее оплатив кругленькую сумму. Но произошел сбой. Русские спецслужбы вышли на базу у Переслава, где верховодил брат, и отбили девушек, уничтожив и базу, и Руслана. Конечно, Гальяту нет никакого дела до проблем Абадзе, но четверо молодых невольниц вполне могли сполна компенсировать финансовые потери шейха. Да еще и Абадзе достались бы неплохие деньги. Однако шейх начал осторожничать, всячески оттягивать по времени уже оговоренную сделку. А время сейчас играло против Тимура. Русские уничтожили не только базу брата, но вышли на базу Хана, разгромив ее. Что произойдет дальше, одному Богу известно. А хотелось бы знать самому, чтобы избежать неприятностей. В России Зайнулло уберет Керима, тем самым оборвав нить, связывающую его, Абадзе, с Россией. Хан, судя по докладу Хамида, действительно погиб. Керим умрет сегодня вечером. Потеряв след, русским не выйти на Буриши. Значит, опасности из России ждать не приходится. Она может проявить себя здесь. Хизаят решил упрочить свое положение. И ему мешает Абадзе. Значит, что надо сделать? Убрать препятствие. Так было всегда и везде. Напрямую Хизаят Тургай выступить не может, силенок не хватит, да и не одобрят в Пакистане междоусобные разборки, когда талибам нужен единый фронт войны против войск западной коалиции, и в первую очередь США, а также сил, поддерживающих марионеточную власть в Кабуле. Да и Джумы опасается Хизаят. На это у него есть веские причины. Но втайне враг не оставит попыток свалить Абадзе. Самое время, столкнув лбами кровных врагов Джуму и Тургая, уйти со сцены, но держат невольницы. Это деньги, хорошие деньги. И хотя Абадзе богат, еще доллары, особенно если они исчисляются миллионами, лишними не станут.

Поняв, что при всем желании больше не уснет, Абадзе поднялся с постели, прошел в душевую, умылся, слегка подправил бородку, оделся и вышел во двор. На востоке едва забрезжил рассвет, в кишлаке же и в усадьбе было темно. Лишь прожектор с крыши дома освещал двор, обнесенный высоким, под три метра, каменным забором. К Абадзе тут же подбежал охранник. Остановился шагах в трех, поклонился, прижимая к груди автомат:

– Ассолом аллейкум, господин Ахадрад!

Абадзе не помнил имени этого охранника. В лицо знал, имени не помнил. Ответил:

– Ва аллейкум ассолом, воин! Как прошла ночь?

– Слава аллаху, спокойно, без происшествий.

– Это хорошо! В сторожке холодно?

– Нет, саиб, тепло. Печка греет.

Абадзе обошел дом, присел на топчан перед аллеей, ведущей в сад. Свежий воздух взбодрил его. Но успокаивающее одиночество прервал старший помощник, видимо, предупрежденный охранником о выходе Абадзе из дома. Он появился из тыловой двери. Поздоровался. Абадзе оглянулся.

– А! Это ты, Ахмаддин, салам. Присаживайся.

– Что-нибудь случилось, господин?

– Ничего, мой друг, ничего! От Зайнулло сообщений не поступало?

– Нет, саиб! Доподлинно известно, что вчера вечером, отравив Керима, он с Гарнусом покинул Хаба-Юрт. По графику часам к двум должен был прибыть в Каранети. Оттуда связаться с нами. Но на связь до сих пор не выходил.

– Что могло произойти?

– Все что угодно, саиб! Могла сломаться машина – все-таки в Акбаде нашим людям передали далеко не новый внедорожник, могла отказать спутниковая станция.

Абадзе взглянул на старшего помощника.

– А задержать наших людей не могли?

– Кто, саиб?

– Российские спецслужбы.

– Ну тогда им проще было сделать это в Хаба-Юрте или в Тарды. Повязать сразу всех. А раз Зайнулло и Гарнус свободно ушли из селения Асанова, значит, спецы их не вели. А от милиции у Хамида имеется нужная защита, дипломатическая неприкосновенность. Ведь он сотрудник Афганской миссии в ОСАГ!

– Я это помню! Значит, если все нормально – я не имею в виду различные поломки и неисправности, – то Зайнулло реально сможет выйти на связь по резервной станции лишь в Акбаде?

– Да, господин.

– Хоп! Будем ждать.

– Вы встали рано, саиб. Приказать приготовить вам завтрак?

– Пока не хочу. Позже! А сейчас чаю. Сюда!

– Слушаюсь!

– И еще, Ахмаддин, озадачив повара, посмотри по Интернету новости прошедшей ночи. Те, что имеют отношение к России, к Кавказу.

– Я понял вас. Сделаю!

Вернулся Карради через двадцать минут. Он был бледен и явно растерян.

Тревога вновь кольнула в груди Абадзе. Он спросил:

– Что случилось, Ахмаддин?

– Беда, саиб! Большая беда вновь пришла к нам в дом!

– Да в чем дело, шайтан бы тебя побрал?

Карради тихо произнес:

– Зайнулло погиб!

Абадзе удивленно и немного растерянно спросил:

– Как погиб? Откуда информация?

– Вы приказывали посмотреть в Интернете новости. Так вот, на российском информационном сайте размещено сообщение об автомобильной катастрофе, произошедшей около 4 часов утра на дороге Джербет—Каранети. Ссылка давалась на российский телеканал ТВ-16. Я перешел на сайт канала. Информация подтверждалась кадрами съемки с места происшествия. В «Форд», ехавший в сторону Каранети, на опасном участке дороги врезался встречный «МАЗ». В результате столкновения обе машины улетели в пропасть. Ущелье там обрывистое и глубокое. Автомобили падали с высоты около километра.

– Но с чего ты взял, что улетевший в пропасть «Форд» принадлежал Зайнулло?

– Номера, саиб!

– Что?

– Номерной знак, поднятый вместе с останками погибших наверх, подтверждает, что это был наш «Форд». Трупы же подняты в мешках.

– А что говорит человек в местной милиции?

– Я позвонил ему, и Али сообщил мне страшные и неприятные вещи.

Абадзе раздраженно приказал:

– Говори понятней!

– Хоп, саиб! Агоев сообщил, что на том участке, где сорвались в пропасть «Форд» и грузовик, подобные аварии не редкость. Ежегодно в пропасть кто-нибудь да падает. Лишь местные жители, зная особенности дороги, спокойно проходят данный участок.

– Ну и что?

– А то, что при падении в пропасть поднять наверх трупы – точнее, фрагменты изуродованных и обгоревших тел – чрезвычайно трудно, поэтому практически это никогда не делалось. Дно ущелья превратилось в кладбище.

Полевой командир повысил голос:

– Ну и что? Что из этого следует?

– А то, что в последнем случае к месту аварии почти сразу же прибыло специальное воинское подразделение. Прибыло из Джербета. Заблокировало дорогу с обоих направлений и, используя спецоборудование, произвело подъем тел на поверхность. При этом сотрудники милиции к месту происшествия допущены не были, но что наиболее странно и важно, к месту ДТП прибыл заместитель начальника Главного управления по борьбе с терроризмом генерал Потапов.

Абадзе удивился:

– Генерал Антитеррористического управления? Но как он оказался на дороге Джербет—Каранети?

– Вот это и непонятно. Он выходил к журналистам и сотрудникам милиции. Объяснил, что данной автокатастрофой занимается спецслужба и вся информация по ней засекречена. Просил и журналистов и милиционеров удалиться и не мешать работе.

– Вот как? Но тогда каким образом съемочной группе телеканала удалось заснять место происшествия и работу спецподразделения? И что это, шайтан бы его побрал, за спецподразделение?

– Я задал Али те же самые вопросы.

– Что он ответил?

– Ответил, будто съемочной группе, прибывшей к месту катастрофы чуть позже спецподразделения, видимо, удалось при рассредоточении солдат благодаря суматохе пройти к участку падения машин в пропасть и, используя рельеф местности, провести съемку. Кстати, эту группу, состоящую из оператора и девушки-корреспондента, позже все же вычислили спецы и убрали из зоны своей работы. Оператор же мог спрятать кассету, или ее вынесла девушка-корреспондент.

– И спецы их не обыскали?

– Не знаю! Но то, что запись транслировалась в утреннем новостном блоке, – подтвержденный Агоевым факт.

Абадзе задумался. Затем спросил:

– А как стал известен номер «Форда», упавшего в пропасть, Агоев не объяснил?

– Объяснил. Журналисты телеканала слышали доклад командира подразделения своему командованию. Во время доклада тот назвал цифры и буквы номерного знака. Это был номер нашего внедорожника. Трупы же сложили в грузовик и отправили к Джербету…

Абадзе прервал старшего помощника:

– Ты не ответил, что это было за подразделение?

– Со слов Агоева – взвод специальной разведки, предназначенный для действий в самых сложных условиях горной местности, десантно-штурмового батальона, дислоцирующегося в десяти километрах от Джербета.

– В Джербетском гарнизоне, там, где раньше базировался отряд армейского спецназа «Валдай», разгромивший у Кентума группировки Бекмураза и Кабана?

– Да, саиб! Но я, извините, не договорил.

– Продолжай!

– Часа через полтора после того, как грузовик с телами погибших ушел от места аварии, из Джербетского гарнизона вылетел вертолет. Это уже информация Щербатого. Причем ранее «Ми-8» уже вылетал в сторону Ростова. Вернулся и вновь улетел. И обратите внимание на то, как быстро оказался разведвзвод у места аварии!

– Это означает одно. После разгрома базы у Тарды русские не ушли из района. Основные силы отошли, но были оставлены наблюдатели и в Тарды, и у Хаба-Юрта. Они и сели на «хвост» Зайнулло. Сопровождали внедорожник. Видимо, хотели проследить маршрут возвращения Хамида и Гарнуса, выйти на нашу базу в Афганистане. Что косвенно подтверждает то, что Керим вполне мог работать на русских, предупредив их о прибытии наших людей. Поэтому в Джербетском гарнизоне и находился один из руководителей самой опасной спецслужбы России. Он руководил действиями боевой группы спецназа, контролировавшей Зайнулло. Но тогда Хан действительно мертв, иначе этот маршрут стал бы известен русским до прибытия Зайнулло в Хаба-Юрт. Зелимхан знал его, как знал и то, что моя резиденция находится здесь, в Буриши. В этом случае смерть Хамида и Артура нам только на руку. Теперь о Буриши русским узнать не от кого.

Карради проговорил:

– А Керим не мог узнать о кишлаке?

– Не думаю. Хотя… шайтан его знает, какой информацией он владел. Впрочем, это уже не важно. Вечером Асанов умрет.

– Жаль Зайнулло. Он был хорошим разведчиком, достойным воином!

Абадзе криво усмехнулся:

– Если бы он был хорошим разведчиком, Ахмаддин, то не позволил бы сесть себе на «хвост» русским. Но ты прав, Хамида действительно жаль. Вот только не является ли автокатастрофа имитацией и не взяли ли русские Зайнулло живым?

– Но зачем спецслужбе было так все усложнять? Готовить и устраивать аварию, привлекать к инсценировке силы десантного батальона, гонять туда-сюда вертолет, если несчастный случай на дороге можно было организовать и на равнине? Тихо, спокойно. С привлечением сотрудников ДПС, предупрежденных об имитации и ответственности за разглашение тайны и безо всяких СМИ. Уверен, ни один милиционер, предупрежденный такой серьезной организацией, как ГУБТ, и рта не раскрыл бы. Зачем было поднимать такой шум? Взяли бы Хамида с Артуром, а потом объявили об аварии, в которой они якобы погибли. Никто бы и внимания не обратил на этот случай. Мало ли гибнет на дорогах людей? Ведь спецы не могли не знать, что информация по автокатастрофе так или иначе, но дойдет до вас. Зачем им раскрывать свои намерения, если они, конечно, планируют акцию в Афганистане, в чем я сильно сомневаюсь? По сути, они сами предупредили вас о контроле над Зайнулло, Гарнусом, Керимом и бывшей базой в Тарды? Зачем?

– Затем, Ахмаддин, чтобы мы сейчас ломали с тобой головы, погиб ли Зайнулло или усердно дает показания в Ростове или Москве.

– Но ведь это им невыгодно. Они не могут не понимать, что, вызвав у вас подозрения, ставят на грань провала все свои планы. А эти планы существуют, раз русские пытались узнать местонахождение вашей резиденции в Афганистане.

Абадзе взглянул на старшего помощника:

– Но ты же сам сомневаешься, что русские решатся на акцию против меня в Афганистане?!

– Да, сомневаюсь. Однако одно дело провести боевую операцию за границей, в условиях, практически не оставляющих шанса на успех, более того, по сути обрекающих спецназовцев на верную гибель, и другое дело – подсадить в Буриши своего человечка. Чтобы убрать вас, извините, по-тихому.

Абадзе вновь задумался, анализируя доводы старшего помощника. Затем сказал:

– Похоже, ты прав, Ахмаддин. Русским не нужен шум. И брали бы они Зайнулло безо всяких инсценировок. Тем более, он был у спецназа практически в руках. Значит, Хамид тоже погиб. Эх, жаль, у нас не осталось людей, способных вскрыть тайны и замыслы спецслужб. А та мелочь, что продолжает работать, ничего ценного сообщить не в состоянии. Ладно, новость ты принес, конечно, печальную, но, с другой стороны, успокаивающую. Гибель Зайнулло сорвала план спецов. И ждать какой-либо гадости от них не приходится. По крайней мере, в ближайшее время. Но контроль над бойцами надо усилить. Новобранцев проверять более тщательно.

Старший помощник ответил:

– Мы и так усиленно работаем над этим делом. Под боком Хизаят, да будет проклято его имя. А он постоянно пытается внедрить к нам своих фанатиков. Слава Аллаху, пока удается отсекать их.

– Людей Хизаята надо не отсекать, а убивать!

– Но это может вызвать прямой конфликт между нами.

– Не вызовет. Тургай будет от бешенства на стенку лезть, но не посмеет начать междоусобицу, как никогда не признает и того, что засылал к нам своих людей. Он будет ждать. Ждать, пока мы не допустим слабость, не совершим роковую ошибку и не дадим повода выступить против нас. Уничтожение же агентов покажет Хизаяту, что мы сильны и не допустим создания внутри группировки «пятой колонны». Жестокость отрезвляет. Так что если выловишь человека Тургая, то тут же публично казни его. А труп отправь в резиденцию Хизаята. Пусть побесится.

Карради склонил голову.

– Слушаюсь, саиб!

Абадзе поднялся:

– И продолжай, Ахмаддин, отслеживать обстановку в России. Хотя уже сегодня вечером мы узнаем много интересного, если русские продолжают контролировать Хаба-Юрт.

– Извините?..

– Если спецназ до сих пор находится у аула, то вечером ему придется раскрыть себя. Что явится подтверждением того, что Зайнулло и Гарнус действительно погибли, а не попали в руки спецов из ГУБТ. Захватив Хамида и Артура, они ушли бы из района. Но если остались… то, значит, потеряли след. И будут пытаться вновь нащупать его.

– Каким образом?

– Им наверняка известно, что я проводил расследование всех случаев провалов наших людей в России. Значит, проведу расследование и по факту гибели Зайнулло. Следовательно, пошлю в Россию контролера. А откуда следует начать расследование? Верно, из Хаба-Юрта. Вот этого нового эмиссара, потеряв Хана, Зайнулло и Артура, и ждут спецы у аула. Я же заставлю их раскрыть себя! А чтобы игра прошла по нашим правилам, мне необходимо переговорить с помощником Керима, Халифом! Продумай, как это можно сделать, чтобы Асанов не узнал о переговорах. Меня не интересуют подробности, мне нужна связь с Халифом. И чем раньше, тем лучше. Буду находиться в кабинете. А ты, Ахмаддин, работай. Зарабатывай должность моего заместителя.

Карради воскликнул:

– Заместителя?

– Да, Ахмаддин, хватит тебе отираться в помощниках, пора выходить на серьезный уровень. Из тебя, уверен, получится хороший полевой командир. Со временем, конечно. Так что старайся! Игра, поверь, стоит свеч.

– Я все понял, саиб!

– А понял, так действуй. Да поможет тебе Всевышний! О гибели Зайнулло и Гарнуса в группировке знать не должны. Все! Жду связи с Халифом.

Поднявшись с топчана, Абадзе прошел в дом и уединился в кабинете.

В 11.00 в служебное помещение дома полевого командира Амира Ахадрада вошел Карради. По его физиономии было заметно, что он изыскал способ выполнить сложное задание босса.

– Саиб, у меня на этот раз хорошая весть.

– Продолжай!

– Через пять минут вы сможете переговорить с Халифом.

– Вот как? Можешь, значит, когда захочешь? Как тебе удалось связаться с Хаба-Юртом?

– Через Щербатого, саиб!

– О нем я не подумал. Ну, и?..

– Я вышел на Джербет. Щербатый по сотовому телефону позвонил в Хаба-Юрт. Передал Халифу ваш приказ. Помощник Керима сказал, что Асанов недавно выехал на кладбище, и доступ к спутниковой системе открыт. В 11.05 он вызовет вас.

Абадзе взглянул на часы, и тут же сработал сигнал вызова спутникового телефона. Полевой командир включил трубку:

– Ахадрад слушает!

– Это я, господин, Халиф из Хаба-Юрта. Щербатый передал, что вы хотели поговорить со мной?

– Да. Мы можем общаться спокойно? Тебя никто не слышит?

– Нет. Мы можем говорить. Это для меня такая неожиданность и честь!

– Удивляться будешь позже. Слушай и запоминай, что тебе предстоит делать сегодня вечером.

– Слушаю, господин!

– Сегодня вечером, ориентировочно около 19.00, у Керима случится сердечный приступ, от которого он умрет.

Наступила пауза, затем помощник Асанова спросил:

– Что? Я не ослышался? Керим должен умереть?

– Не должен умереть, а умрет. Его организм отравлен, и часы сочтены.

– Но…

– Не перебивай, а слушай! Вопросы задашь потом. Вечером ты должен находиться возле Асанова. Когда ему станет плохо, поднимешь шум, вызовешь фельдшера. Будет лучше, если с вами будет еще кто-то. Итак, вызовешь фельдшера, который зафиксирует смерть Асанова. Как только это произойдет, соберешь в усадьбе всех верных тебе людей. Сообщишь народу о смерти хозяина и объявишь себя главой селения. Далее, твои люди должны спровоцировать недовольство твоим поведением, если это не произойдет стихийно. Необходимо, чтобы против тебя выступила какая-то часть населения Хаба-Юрта и поднялся бунт, который ты должен подавить с особой жестокостью. Как только к усадьбе подойдут люди, прикажешь своим бойцам открыть огонь. И не важно, кто будет в толпе – вооруженные мужчины или женщины, дети, старики. Чем больше прольется крови, тем лучше. Только таким образом ты станешь на место Керима, забрав себе его усадьбу с женами, и установишь свой собственный порядок. Ты готов занять место Керима?

– Да, но…

– Что «но»?

– Это так неожиданно…

– Любые судьбоносные события наступают неожиданно. Если ты не сделаешь то, что я тебе сказал, то отправишься следом за Асановым. Я найду, кому подмять под себя аул.

Халиф проговорил:

– Я… я сделаю то, что вы сказали, босс!

– Молодец, верно оцениваешь обстановку. Теперь можешь задать вопросы. Только быстро и по теме!

– Да у меня сейчас и нет вопросов.

– Понимаю, тебе надо переварить услышанное. Переваривай. И далее действуй! К утру я должен говорить с тобой как с новым хозяином Хаба-Юрта. Тогда же, в спокойной обстановке, доложишь подробности захвата власти. И… займешься похоронами. Одно учти: информация о бойне в Хаба-Юрте не должна уйти дальше аула. Керима похоронишь со всеми почестями. Семьям погибших или пострадавшим заплатишь деньги. Но не стелись перед толпой. Толпа должна стелиться перед тобой. Позже я перешлю на твой счет крупную сумму денег. Ты станешь очень богатым человеком. И полновластным хозяином Хаба-Юрта. Если, конечно не совершишь ошибки. У меня все! До связи, Халиф!

– До связи, босс!

Отключив трубку, помощник Керима присел в кресло Асанова. Он звонил в Афганистан из его кабинета, убрав из дома охрану, пользуясь властью помощника Керима. Он был растерян. То, что сказал, а точнее, приказал Абадзе, ввело Халифа в ступор. Он сидел, тупо уставившись в трубку телефона. И только несколько затяжек анаши привели его в чувство. Халиф взглянул на часы, поднялся и вышел из кабинета. Вызвал к себе ближайших подельников, Радаева и Галанова. Он знал, что может во всем положиться на них, как и знал, что ему делать дальше. От былой растерянности не осталось и следа.