Глава 8

Командир отдельного мотострелкового батальона, объехав подразделения, заблокировавшие все подходы и подъезды к населенному пункту, прибыл к оперативному штабу по решению проблемы освобождения заложников, находящемуся в здании администрации. Вышел из «УАЗа», к нему подошел заместитель по вооружению майор Козлов. Спросил:

– Что с блокпостом, Юрий Павлович?

– Там все нормально. Усиленному взводу Лушина удалось не только отбить атаку боевиков, уничтожить банду, но и захватить Басмача.

Козлов вздрогнул. Кадацкий не заметил этого.

– Вот как? Молодцы бойцы Лушина!

– Молодцы! Но в ходе боя проявилась очень интересная, заслуживающая пристального внимания, ситуация.

– Что за ситуация?

– Один из отрядов Басмача, несмотря на минные заграждения, свободно прошел на южный перевал, оборудовал огневые, пулеметные точки, а в дальнейшем развивал наступление по проходам № 2 и № 3. Строго по коридорам в минном поле, Игорь Михайлович. Хорошо, что Лушин просчитал обстановку, предположив, что в батальоне может находиться внедренец Басмача, и перекрыл ущелье, закрыв проходы. В батальон об этом не сообщил, и в результате духи, наступавшие с южного направления, всем скопом попали в минную ловушку. Но Басмач имел схему минного поля! От кого? Ответ очевиден, от паскуды, что продалась бандитам и продолжает находиться в части, где-то рядом. Но ничего, недолго этой мрази топтать землю. Подонка уже ищут. И найдут. Не так много у нас офицеров, имеющих доступ к секретной информации. Но ладно, а ты-то чего тут делаешь?

– Так вас пытался найти.

– А чего хотел?

– Подумал, не усилить ли нам охрану военного городка?

– В этом нет никакой необходимости. Личный состав артиллерийской батареи и подразделений обеспечения надежно прикрыли городок. Семьи находятся в ДОСах – домах офицерского состава, до особого приказа им запрещено покидать территорию войсковой части!

– А насчет спецназа из Москвы ничего не слышно?

– Из столицы вылетел, в Черногорск еще не прибыл. Ждут. А тебе, если нечем заняться, отправляйся в часть. Заместителю по воспитательной работе помоги контролировать порядок в городке. Я в штаб!

– Понял, Юрий Павлович!

– Давай! Можешь мою машину использовать. Но долго не задерживай, только до городка и назад.

– Да у меня своя здесь недалеко.

– Ну-ну! Все, у меня нет времени!

– Я на связи, командир!

Подполковник Кадацкий вошел в здание администрации.

Козлов проводил его взглядом. Отошел к своей «десятке», сел в салон, ударил ладонями по рулю:

Черт! Мудак Басмач! Строил из себя великого полководца, а сам не смог какой-то блокпост уничтожить. Да еще умудрился в руки федералов попасть. Да и хрен с ним, но теперь фээсбэшники вытянут из него все, что он знает. И несомненно поинтересуются, откуда у Вахидова появилась схема минного поля. Басмачу упираться нет смысла, ему надо будет жизнь выторговывать, а значит, с потрохами сдаст всех, и заместителя командира батальона по вооружению тоже. Но каков Лушин, сука! Взял и переминировал ущелье, в нарушение всех приказов и инструкций. И в батальон не сообщил. Догадался, что у боевиков в части может быть свой человек. И что из всего этого следует? А то, что в ближайшее время его, майора Козлова, арестуют! И предъявят такие обвинения, от которых не отбиться. Надо что-то делать. Забрать деньги, ценности и попытаться уйти из региона? Бесполезно! Не получится. Танковая и мотострелковые роты наглухо заблокировали выезды из станицы. Не выпустят! Попробовать спрятаться в самой станице? У Анвара? Но Басмач сдаст и Качарова. Впрочем, Анвар-то как раз легко отобьет все обвинения. Да, приезжали люди, сидели у арыка, разговаривали. Но мало ли посетителей проходят через кафе? Да и особого резона сдавать Анвара у Басмача нет. В активной подготовке боевых акций отрядов Вахидова одноногий Качаров участия не принимал. Так что и для ФСБ инвалид серьезного интереса не представляет. Ну если только как свидетель. Да, надо попытаться спрятаться через Анвара. Он должен помочь. За «бабки» безногий готов на все!

Майор достал сотовый телефон. Аккумулятор сел, пришлось подключать зарядку. Наконец зампотех батальона по памяти набрал номер. Услышал длинные гудки. И только через полминуты голос Качарова:

– Слушаю!

– Анвар? Это майор!

Хозяин кафе изобразил удивление:

– Какой майор? У меня военные часто останавливаются.

– Да Козлов, Козлов!

– Козлов? Что-то не припомню такого.

Козлов сорвался:

– Не припоминаешь, сука одноногая? Может, и Милу не знаешь? С Рабулло и Басмачом не знаком?

– Вы пьяны! Не звоните больше, иначе сообщу о вас милиции!

– Ах ты пидор...

Анвар отключил телефон.

– Вот сука! Быстро сориентировался. Мразь. Так, и что теперь? Свои возьмут, отвалят по полной. До суда не доживешь. Что же делать?

Майор задумался. Затем встрепенулся:

– А если... Точно! Это единственный вариант выбраться из дерьма! Лишь бы Афганец не отказался. Не должен. Хотя... но выбора нет!

Козлов развернул «десятку», повел ее в сторону военного городка. Посты прошел свободно, предупреждая наряды, что скоро вернется в станицу. Оставил машину возле дома, поднялся в квартиру. Достал из тайника кейс и специальный пояс. Переложил деньги, пятьсот тысяч долларов, в карманы пояса, закрепил его на теле, прикрыв курткой, рассовал по карманам драгоценности. Вернулся к машине.

В 13.00 он подъехал к командному пункту оцепления.

Его встретил старший лейтенант Агранин:

– Товарищ майор, не знаете, как Лушин? Что на блокпосту?

– Отбился твой Лушин. Взвод всю банду положил, а Басмача капитан лично живым взял!

– Молодчик, а вы чего, извините, к нам?

Майор вздохнул:

– Меня комбат послал. Через полчаса заканчивается время исполнения условий террористов. А штаб не готов что-либо предложить боевикам. Следовательно, вполне вероятно, что могут быть еще жертвы. Террористам убить человека что муху прихлопнуть. Вот и послали меня затянуть время.

– А это возможно?

– Попробую! А уж получится или нет, никто не знает. Но надо работать. У тебя связь с автостанцией есть?

– Так точно, подключились к городской линии!

– Вызвать главаря банды можем?

Старший лейтенант ответил:

– Можем набрать номер, а ответит ли он, неизвестно! Хотя, в принципе, должен.

– Давай, вызывай этого Рабулло.

– Пройдемте к машине, аппарат там!

Агранин с Козловым подошли к «УАЗу».

Связист доложил, не заметив майора:

– Товарищ старший лейтенант, только что из штаба звонили, спецназ из Москвы прибыл, направляется из Черногорска сюда. Минут через пятнадцать должен подойти.

– Понятно!

Агранин взглянул на Козлова:

– Спецназ скоро будет! Может, вам не спешить говорить с главарем банды? Как бы хуже не сделать.

Козлов повысил голос:

– Я, старший лейтенант, получил приказ и должен выполнить его. Если бы в штабе посчитали мои действия преждевременными, то отменили бы приказ. Давай связь с главарем банды.

Агранин взглянул на связиста:

– Набери номер автостанции! Затребуй Рабулло.

– Есть!

Через полминуты связист протянул трубку Козлову, проговорив:

– Рабулло у аппарата, товарищ майор!

Козлов принял трубку:

– Рабулло? Это заместитель командира батальона по вооружению майор Козлов.

Афганец, конечно, узнал подельника, но он прекрасно понимал, что переговоры наверняка прослушиваются:

– Козлов? И чего тебе надо?

– У меня к тебе предложение!

– Даже так? Ты удивляешь меня, Козлов. Что ты, какой-то майор, можешь предложить мне?

– По телефону долго объяснять! Прошу допустить меня на станцию для переговоров!

– Ты хочешь пройти на автостанцию? А не боишься, что не вернешься обратно?

– Не боюсь!

– Кажется, я догадываюсь, о чем ты хочешь говорить со мной. Желаешь заменить собой часть заложников?

– Да! Но не только это!

– Ты владеешь информацией по исполнению федералами выставленных нами требований?

– Владею!

– Что ж! Тогда иди, поговорим, но я ничего не обещаю!

– Ясно! Иду!

– Оружие и средства связи советую не брать с собой. Найду – убью!

– Я буду без оружия и без средств связи. Вопрос, сотовый телефон можно взять?

– Если он не нашпигован разными спецштучками, что также будет проверено.

– У меня обычный телефон!

– Заходи через центральный вход! Да, передай там своим, пусть трупы солдат и шлюхи уберут, мы мешать не будем. Но группой из двух безоружных молодых солдат.

– Понял, передам! И выхожу!

– Давай, Козлов!

Майор передал трубку связисту.

Агранин изумленно смотрел на заместителя:

– Вы с ума сошли, товарищ майор? Да хрен кого отпустят террористы, а вас оставят.

Козлов вновь притворно вздохнул:

– Посмотрим, Дима! Попытка не пытка. Дети мешают бандитам. Убийство их нежелательно. Заложники могут бунт поднять, а это боевикам не нужно. Во время бунта и штурм провести не сложно. Думаю, кого-нибудь я освободить все же смогу. А сам? Обо мне речи нет. Такая наша работа, взводный, защищать других.

– Я должен доложить о вашем решении комбату!

– Конечно! Доложишь, как только я проникну на автостанцию!

Майор достал из кобуры штатный пистолет «ПМ» с запасной обоймой, передал оружие старшему лейтенанту:

– Смотри! Я официально сдал тебе ствол. Так, радиостанции у меня в машине, заберешь. Мобильник с собой, если что, выйду на своих. Передай комбату, чтобы со мной не связывался. Сам позвоню при необходимости! Вроде все! Предупреди оцепление о моем продвижении на станцию, а то завалит кто-нибудь из молодых солдат! И организуй из двух бойцов группу выноса трупов на площади. Духи стрелять не будут!

– Есть!

Агранин предупредил оцепление, и майор пошел к станции. Створка двери центрального входа приоткрылась. Козлов вошел в тамбур! Его встретил Рабулло, спросил:

– Какого шайтана ты решил поиграть в героя? Тебе тихо вести себя надо!

– У тебя генераторы постановки радиопомех работают?

– Конечно! Один маломощный, но он не даст федералам прослушать здание через дистанционку. А что, ваши слушают нас?

– Это мне неизвестно! Где можем поговорить?

– Пойдем в кабинет начальника станции!

Бандит и оборотень прошли в небольшое служебное помещение, расположенное рядом с кассами. Присели за стол. Рабулло спросил:

– Что делают федералы по исполнению наших требований?

– Тянут время. Из Москвы прибыла группа спецназа. Сейчас она на подъезде к станице!

Душман сплюнул на пол кусок ваты, пропитанной зеленым порошком – насваем.

– Шайтаны! Значит, все время они водили меня за нос? Ну, суки, сейчас я порадую их!

– Что хочешь сделать?

– Прирежу человек пять, баб с детьми и выброшу трупы на улицу. А если ваши выносят тела солдат и шлюхи, завалю и их.

– Погоди, Мохаммед, не спеши! Не надо никого убивать.

– Твои дружки обманывали меня, а я должен простить им это?

Майор отрицательно покачал головой:

– Нет! Ты не должен показать, что знаешь об игре, затеянной противником. И играют с тобой не мои дружки. Они теперь такие же враги мне, как и тебе.

– Что предлагаешь?

– Ты сделал свое дело, и сейчас главная задача уйти из города, так? А чтобы уйти, надо держать ситуацию в своих руках, не злить федералов, они и так готовы порвать тебя и твоих наемников, а смягчить обстановку. Как бы они ни хотели наказать тебя, но если ты изменишь тактику совещания, им придется подстраховаться.

Рабулло поморщился:

– Ты можешь говорить понятнее?

– Могу! Надо показать чиновникам, сидящим в штабе по освобождению заложников, что ты свою задачу выполнил, показал, насколько бессильна власть в подобных ситуациях, и насколько ей плевать на безопасность своего народа. Да, люди погибли, но это война, которую начал не ты и не те, кто стоит над тобой. Необходимо перевести переговоры в конструктивное русло. А ты только грозишь. Убил солдат и девушку. Зачем? Ну убей еще человек пять, и тогда спецназу просто не останется ничего другого, как пойти на штурм станции. Чего ждать? Пока ты всех перебьешь? Нет, спецы ждать не будут. Штурмом они хоть кого-то успеют спасти. Ты хочешь, чтобы спецназ пошел на штурм?

– Но не отказываться же мне от выдвинутых требований?

– Не надо! Запросил деньги – пусть доставят, нужен автобус – пусть предоставят, самолет подготовят. Все, как ты говорил, но по-другому, Мохаммед.

Рабулло посмотрел на майора:

– Скажи, Козлов, ты сам додумался придти сюда и учить меня уму-разуму или тебя спецслужбы послали засрать мозги?

– Да какие к черту спецслужбы? В батальоне известно, что кто-то из офицеров работал на Басмача, передал ему схему минного поля. Предателя вычислили бы со всеми вытекающими последствиями, не исключено, им сам Басмач поможет. Так что нет у меня другого выхода, как пытаться уйти отсюда с тобой. Но пока разберутся с тем, кто работал на Басмача, пройдет время, и его надо использовать. Необходимо, чтобы я продолжил переговоры с федералами. От твоего имени, но я! А чтобы мне хоть немного верили, надо повысить мой статус. Уже то, что я пошел к тебе, вызовет недоумение у начальства. А когда офицер, пропустивший меня через оцепление автостанции, доложит, что я в разговоре с тобой предложил себя в обмен на заложников, то штаб попридержит спецназ, выжидая, что последует дальше. А дальше ты просто обязан в обмен на меня выпустить часть заложников из числа тех, которых не возьмем в Черногорск. И тогда, когда федералы убедятся, что мой визит приносит результаты, они начнут серьезно прислушиваться ко мне. А я постараюсь убедить их выпустить банду, возможно всего с несколькими заложниками, в число которых войду и я.

Рабулло погладил бородку:

– Ты всегда умел красиво говорить. Но если Руслан сдаст тебя, то русские поймут, что ты ведешь игру!

– Да черт с ними, пусть понимают. Главное, заложники! Если мы будем их освобождать, то спецы плюнут на слова Басмача. Они выпустят нас из Черногорска. Где-то, конечно, попытаются перехватить, но мы запутаем их. Нам, Мохаммед, надо уйти из станицы. И как можно быстрее.

– И ты берешься это обеспечить?

– При условии твоей помощи и гарантии, что я полечу с вами. Впрочем, я вам нужен, избавляться от меня нет никакого смысла. Твое решение, Мохаммед?

Рабулло усмехнулся:

– А если я скажу нет?

– Тогда можешь вывести меня на площадь и расстрелять. Все одно свои позже прибьют. Но и ты потеряешь все шансы вырваться отсюда. Так что в конце концов наши трупы скоро будут лежать в одном морге. Или на одной свалке.

Афганец бросил в рот порцию насвая, прошепелявил:

– Хорошо! Ты убедил меня. Сколько человек и кого именно ты хочешь отпустить? В обмен на собственную, весьма ценную фигуру?

– По пути в кабинет, у окон слева я видел трех женщин, рядом с ними пять или шесть детей. Отпусти их!

– Не много ли за майора?

– В самый раз! Но сообщить в штаб об освобождении заложников должен я.

– Хоп! Детский плач уже надоел мне! Но в здании остаются еще около десяти детей, три грудных. Может, и их отправить на площадь? С матерями, естественно?

– Грудники, говоришь? Нет, много отпускать нельзя. Тогда делаем так: сейчас я связываюсь со штабом, докладываю о достигнутых соглашениях, чтобы федералы не предприняли каких-либо ненужных нам мер, и выходим в зал ожидания. Там я сам отберу заложников, которых отпустим! Но ты и твои люди должны держать меня под прицелом и обращаться грубо, как с таким же заложником. Потом освобожденные расскажут об этом в штабе.

– Хорошо! Насчет самолета ты ничего не слышал?

– Думаю, нам отдадут тот борт, на котором в Черногорск прибыл спецназ!

– А что, кстати, за спецназ?

– Главного управления по борьбе с терроризмом. Серьезная организация, подчиненная самому президенту.

– Ладно, связывайся со штабом!

Душман указал на телефонный аппарат. Но Козлов достал мобильник и набрал номер комбата.

Подполковник Кадацкий тут же ответил:

– Да?

– Это майор Козлов!

– Очень приятно! Мне доложили, ты ушел к террористам.

– А вам не доложили, почему я это сделал?

– Мне, майор, сообщили лишь о том, что, пользуясь своим положением, ты ввел в заблуждение командира взвода оцепления, передав ему, что действуешь по моему приказу.

– У меня не было другого выхода, Юрий Павлович!

– Что значит не было другого выхода? Я куда тебя послал? Почему не выполнил приказ? Что за самодеятельность, майор?

Козлов повысил голос:

– Да прекратите вы орать на меня. Вместо того, чтобы бесконечно заседать в штабе, принимали бы меры к спасению заложников.

– Как это делаешь ты?

– Да, как это делаю я. Мне удалось убедить руководителя боевой группы, захватившей людей на станции, в обмен, кстати, на себя, отпустить часть заложников. Мохаммед Рабулло готов и дальше вести переговоры, но он прекрасно понимает, что вы готовите силовую акцию. И не я – источник данной информации. Короче, Кадацкий, что сделано, то сделано. Готовьтесь принять часть заложников, не предпринимайте никаких силовых действий, ну а я предприму все усилия, чтобы не допустить гибели людей, захваченных на автостанции. Доведите суть нашего разговора до руководителя штаба. Все. В следующий раз, если, конечно, буду жив, свяжусь с вами по городскому телефону. До связи, комбат!

– Ну-ну, до связи, Козлов!

Оборотень отключил сотовый телефон, взглянул на Душмана:

– Ну, что скажешь, Рабулло?

– Пока ничего, говорить ты всегда умел. Ответь, а почему не попытался скрыться в станице через Анвара?

– Одноногий прикинулся, что знать меня не знает, и пригрозил сдать ментам, если буду звонить!

– Ясно! Анварчик решил выйти сухим из воды? Молодец! Верную тактику выбрал. Вот только если заговорит Басмач, его ничто не спасет! Ладно, идем, отберешь тех, кого отпустим, но учти, не более пяти-шести человек.

– Хоп, Мохаммед. Тебя не зря считают мудрым человеком.

– Достаточно взаимных комплиментов, работаем.

Рабулло с зампотехом вышли в зал. На них сразу устремились десятки испуганных глаз. В зале ожидания наступила мертвая тишина. Душман указал на оборотня:

– Вот, герой из местных вояк объявился. Пришел спасать вас. Предложил себя в обмен на заложников. Подумав, я согласился. Мне лишние трупы тоже ни к чему!

Он повернулся к Козлову:

– Говори!

Зампотех откашлялся, обратился к заложникам:

– Товарищи! Я – майор Козлов Игорь Михайлович, заместитель командира местного мотострелкового батальона. К сожалению и в силу непредвиденной ситуации вы попали в сложное положение. Врагу не пожелаешь такого. Но не отчаивайтесь. Еще не все потеряно. Командир диверсионной группы, с которым я имел беседу, не имеет намерения непременно уничтожить вас. У него другие цели. Но власти станицы повели себя так, что боевики вынуждены были применить оружие. Со временем вы узнаете правду о причинах нападения на станицу, если, конечно, власти не скроют ее от вас, или не исказят, что в их стиле. Прошу вас вести себя спокойно. Господин Рабулло согласился отпустить для начала группу заложников. Я сейчас выберу людей, которые смогут первыми покинуть станцию. Ну а дальше будем продолжать переговоры. Вы поняли меня?

Из разных мест донеслось:

– Да, поняли!

– Спасибо!

– Храни вас господь!

Козлов поднял руку:

– А сейчас прошу сохранять тишину и самообладание. Повторяю, у вас неплохие шансы всем выбраться отсюда, и мы ими воспользуемся в полной мере.

Майор подошел к трем женщинам, которые кучкой сидели на корточках у одного из окон. На руках они держали грудных детей.

Сказал:

– Поднимайтесь! Первыми пойдете вы!

Женщины поднялись. Одна из них сказала:

– У меня еще сын с мужем здесь.

– Я понимаю, но сразу всех боевики не отпустят.

– Мальчику всего десять лет! Я без него не пойду!

Вторая женщина сказала:

– А я без мужа не пойду! У него больное сердце, ему лекарства нужны. Он здесь умрет. Я не могу его оставить!

Козлов повернулся к главарю банды:

– Господин Рабулло, прошу вас о милосердии, отпустите с женщинами и грудными детьми еще и больного человека и мальчика, второго сына одной из женщин.

Душман усмехнулся:

– Хоп! Пусть уходят! Но учти, майор, это моя первая и последняя уступка!

– Да-да, конечно!

Козлов обернулся к женщинам:

– Зовите своих близких и следуйте в тамбур. Но без меня на улицу не выходите, солдаты, не разобравшись, могут открыть огонь!

Группа заложников прошла в тамбур. Душман с Козловым вернулись в кабинет начальника станции. Майор спросил:

– Я звоню комбату?

– Звони! Пусть забирают заложников. И спроси, почему до сих пор не убрали трупы от крыльца?

– Хорошо!

Зампотех набрал номер администрации.

Ему ответил сам глава:

– Это Ценевич, слушаю вас!

– Майор Козлов!

– Да-да, Игорь Михайлович?!

– А где Кадацкий?

– Он вышел. Что у вас?

– Через пять минут из здания станции выйдут три женщины с грудными детьми, мальчик 10 лет и мужчина. Восьмерых заложников Рабулло согласился отпустить! Предупредите оцепление. И еще, уберите трупы солдат и девушки. Они раздражают боевиков. Вынос двумя молодыми солдатами без оружия. Им ничего не угрожает. Заложников же встречайте не ближе тридцати метров от станции гражданскими лицами!

– Как вам удалось это?

– Делом заниматься надо, а не пустословить. Когда в здание доставят деньги, я уговорю Рабулло отпустить еще группу заложников. В итоге мы имеем шанс спасти всех мирных жителей, но скорее всего их место придется занять кому-то из офицеров части или из милиции! Продумайте этот вопрос. В батальоне, уверен, найдутся добровольцы, в РОВД не знаю. Все! Проводим выход заложников из станции. Их выведу я! Встречайте на установленном рубеже. И еще раз повторяю, немедленно уберите трупы!

– Да-да, все понял! Отдаю соответствующие распоряжения. Будьте, пожалуйста, и в дальнейшем на связи!

– Я на связи! Деньги подготовьте. Время ультиматума истекает, что-то я еще выиграю, но не много. Поторопитесь. Отбой!

Козлов положил трубку на рычаги старого, пожелтевшего от времени телефонного аппарата, посмотрел на Рабулло:

– В следующий раз у нас будут деньги! Ты только на время не смотри. Я сам потороплю их. Ладно, предупреди своих, я пойду, выведу заложников. Или ты пойдешь со мной?

– Зачем? Иди сам! Я буду здесь.

– Ну как скажешь!

Майор вывел заложников, слезно благодарящих его за неожиданное спасение. Площадь убрали. Козлов дождался, пока женщин с детьми и мужчину не встретили какие-то штатские люди, вернулся в кабинет начальника станции:

– Ну вот, первый ход сделан, теперь глава администрации, связанный с губернатором, не даст спецназу штурмовать станцию. Ты же не потерял ничего. А деньги они принесут.

– Посмотрим!

– Тут и смотреть нечего. Ты уже решил, куда лететь?

– Это было оговорено заранее.

– И куда же?

– В Афганистан! На аэродроме «Тах-Булдан» нас встретят!

– Это на юге Афгана. Значит, к талибам полетим?

– Тебя что-то не устраивает?

– А они не обберут нас до нитки и не пристрелят у трапа самолета?

– Нет! Они помогут уйти туда, куда пожелаем. Куда ты отправишься, Козлов?

– В Европу. Впрочем, это не тот вопрос, который надо решать немедленно. Будет еще время поразмыслить.

Рабулло указал на телефонный аппарат:

– Звони еврею! Пусть деньги тащит и сообщит о готовности самолета к вылету!

Козлов набрал номер администрации. Ему тут же ответили:

– Ценевич!

– Козлов! Освобожденные заложники в порядке?

– Да, спасибо, Игорь Михайлович!

– Не за что! Деньги подготовили?

– Должны вот-вот привезти. А самолет приземлился недавно. «Ту-134». Хороший самолет, салоны бизнес– и эконом-класса. Рассчитан на 58 пассажиров, 8 мест бизнес– класса, остальные эконом-, три туалета, кухня, скорость 850 километров в час, дальность полета – одна тысяча девятьсот километров, максимальная высота 10 километров.

Майор спросил:

– Сколько, вы сказали, мест в салонах?

– 58.

– Вы так хорошо знаете ТТХ самолетов?

– Я довожу характеристики того самолета, что прислали из Москвы в Черногорск! И которые сообщили мне.

– Ладно, это не столь важно! Значит, самолет уже в Черногорске?

– Да, его начали готовить к дальнейшему полету. Нам надо знать, куда направляются террористы, чтобы обеспечить безопасный коридор!

– Узнаете! Я сам не в курсе, куда они намереваются лететь. Как будут привезены деньги – звоните в кабинет начальника автостанции.

Глава администрации спросил:

– Сколько человек отпустит Рабулло в обмен на доллары?

– Буду пытаться уговорить на максимально возможное количество, но после того, как он реально увидит деньги.

– Понял! Я позвоню!

Козлов положил трубку, передал Рабулло суть разговора с главой администрации.

Душман усмехнулся:

– Значит, нашли деньги? Хотя, – он взглянул на часы – вовремя не успели. Сейчас 11 часов 50 минут. Не ты, бросил бы им голов пять детишек!

– И получил бы штурм. А так, глядишь, по-хорошему, спокойно и свалим отсюда!

– Зачем ты запросил вместо имеющихся заложников офицеров батальона или ментов?

– Просто так! Пусть ищут добровольцев. Ты же можешь не принять предложение? Все это пустота, мутилово. Слушай, Мохаммед, здесь выпить что-нибудь есть?

– В буфете должно быть, но может, тебе косячку предложить? Хорошая анаша, конопля не местная, индийская.

Майор отрицательно покачал головой:

– Нет уж, спасибо, травись этой гадостью сам, а я лучше коньячку или водки!

– Это коньяк и водка отрава, а дурь – вещь!

– И тем не менее! Прикажи кому-нибудь сходить с буфет да принести, если есть, бутылку коньяка, с фужерами и какой-нибудь закуской! Мне выходить отсюда, сам понимаешь, нельзя.

Душман отдал распоряжение одному из боевиков.

Вскоре Козлов смаковал армянский коньяк. Бандиты ждали звонка о доставке денег.

Переговоры с Козловым вел глава администрации не потому, что временно являлся начальником штаба заложников, а потому что за минуту до первого звонка в кабинет станичного руководителя вошел капитан Борисов. Он взглянул на комбата:

– Товарищ подполковник, разрешите вас на разговор?

Кадацкий, извинившись, покинул кабинет. В коридоре спросил офицера:

– Что случилось?

– Тут такое дело, Юрий Павлович, у меня в оцеплении боец стоял, так вот он желает сообщить вам интересную информацию! Мне не сказал, твердит, доложу только командиру батальона.

– Где он?

– На улице, у входа!

– Ладно, пойдем, поговорим, заодно и покурим!

Капитан спросил:

– Вы уже в курсе, что Козлов ушел к террористам?

– В курсе!

– С чего это зампотех полез к ним?

– Объясняет, что желает спасти людей.

– Кто? Козлов? Никогда не поверил бы!

– Тебя и не заставляют верить.

Офицеры вышли на улицу. У ограждения входа, рядом с дежурным нарядом стоял солдат. Увидев батальонное начальство, направился навстречу. Милиционер хотел было задержать солдата, но Кадацкий приказал:

– Пропусти! Он ко мне!

Солдат подошел к комбату, на ходу поправив бронежилет, сферу, автомат, и, приложив руку к виску, отчеканил:

– Товарищ подполковник! Рядовой Толганов! Разрешите обратиться?

– Толганов? Из второй роты?

– Так точно!

– Ну что у тебя?

– Информация, товарищ подполковник!

– Да? А я думал, анекдот свежий. Выкладывай свою информацию, только оперативней. У нас не так много свободного времени.

Подполковник закурил, угостив и солдата, который с благодарностью принял дорогую для него сигарету:

– В общем так, товарищ подполковник! Я уже видел главаря банды в городе!

– В смысле?

Кадацкий закашлялся от неожиданности.

– Когда видел, где? И давай все по порядку, а то такие кружева заплетешь, не расплетем всем штабом. По порядку, понял?

– Так точно!

– Давай!

– В общем, из города моя невеста приезжала, она там в медицинском училище учится. В выходные я, конечно, в увольнение ходил, а вот в понедельник и среду с утра и до вчерашнего построения в самоволку бегал.

Комбат взглянул на Борисова:

– Неплохо, да, капитан? У него люди в самоходах как на прогулках по станице шарахаются, а он и не в курсе.

Капитан промолчал.

Кадацкий спросил у солдата:

– Так ты у нас местный?

– Да!

– Ну и что дальше? Бегал в самоволку, будешь наказан. С учетом того, что сам признался. Дальше что?

– Живем мы на окраине, недалеко от придорожного кафе. В обход идти безопасней, по кустам через арык и дома. Так вот, я в понедельник из части сорвался и на хату. Вошел в кусты, перешел арык, а там за кафе над каналом топчан установлен, удобное место расслабиться.

– Ты давай короче!

– Перешел, значит, арык, в сторону кафе глянул машинально, а на топчане наш зампотех лежит и главарь банды, ну тогда я не знал, что он бандит. Лежат на подушках, разговаривают. Шашлык жрут. С другой стороны одноногий Анвар, хозяин кафе сам шампура крутил над мангалом.

Офицеры переглянулись. Комбат произнес:

– Погоди, погоди, а откуда тебе сейчас известно, что в понедельник за кафе вместе с Козловым находился главарь банды?

– Так я в оцеплении вместе с бойцами резервного взвода стоял. Видел, когда этот главарь выходил со станции, ну перед тем, как другой расстрелял двух солдат и девушку. Совсем еще молодую, красивую.

– Ты уверен, что человек, которого ты видел на входе в автостанции сегодня, и тот, кто беседовал с нашим зампотехом в понедельник возле кафе Анвара, одно и то же лицо?

– Так точно, товарищ подполковник! Уверен!

– Та-ак! И беседовали они спокойно, не торопясь?

– Нормально разговаривали, как друзья!

– И точно ты ничего не путаешь?

– Да точно! Козлова я знаю, а этого второго, главаря, еще и в среду там же видел. И почти в то же время. Где-то около 10 часов утра. Только в среду он разговаривал не с Козловым, а с другим мужчиной, можно сказать, пожилым. А до этого от кафе белая «Волга» отъехала, я когда на блокпосту дежурил, проверял ее. Она из аула Кожра. Если не путаю, принадлежит Мухтару Акиеву.

– Стоп!

Комбат резко повернулся к Борисову:

– Мухой в штаб, там в моем планшете фото Басмача, принеси!

– Есть!

Капитан взбежал по лестнице в здание администрации. Вскоре вернулся, протянув фото комбату. Кадацкий показал снимок солдату. Тот воскликнул:

– Он! Этот второй, пожилой. С ним в среду говорил тот, кто в понедельник разговаривал с Козловым и приказал сегодня расстрелять солдат с девушкой!

Комбат положил фотографию в накладной карман облегченной куртки:

– По-нят-но! Вот, значит, кто...

Он повернулся к солдату:

– Как тебя зовут, боец?

– Рядовой Толганов. Михаил!

– Михаил! Ты еще кому-нибудь о том, что доложил мне, рассказывал?

– Никак нет!

– Скажи правду! Это очень серьезно!

– Не рассказывал, товарищ подполковник, клянусь!

– И не рассказывай! Строго-настрого запрещаю, понял?

– Так точно!

– А чтобы не проверять тебя, приказываю до завершения эпопеи с заложниками неотлучно находиться при капитане Борисове, понял?

– Так точно! А строго вы меня за самоволки накажете? Я же не просто так бегал, и не за водкой, к невесте. Мы редко видимся.

– Будешь молчать, я не только не накажу тебя, но даже отпуском поощрю!

– Правда?

Комбат повернулся к Борисову:

– Забирай этого Фому неверующего и держи при себе, пока все не кончится. Контакт с сослуживцами исключить. Да и тебе молчок!

– Есть, товарищ подполковник!

– Свободны!

Ротный и солдат отошли от администрации.

Кадацкий, выбросив окурок в урну, проговорил:

– Значит, вот кто предатель?! И сука вместе с бандитами готовил акции в Саульской и на блокпосту. Схему минного поля передал. А когда узнал, что Басмача живым взяли и тот его сдаст, решил свалить. И ход выбрал верный. Единственно верный. Быстро сориентировался, подонок! Заложников, падаль, пожалел?! Ну, Козлов, дай только добраться до тебя.

Милиционер подошел к комбату, спросил:

– Что с вами, товарищ подполковник?

– А что?

– Да вроде рядом никого нет, а вы разговариваете!

– Тебе показалось!

– Ну, показалось, значит, показалось!

Кадацкий направился обратно в здание администрации. Вызвал в приемную начальника РОВД. Дерко спросил:

– Что случилось, Юрий Павлович?

– Я получил информацию о том, что план террористических атак и блокпоста согласовывался в кафе одноногого Анвара.

– Качарова?

– Хрен знает, как его фамилия, но это кафе одно здесь, на выезде в сторону аула Кожра и поста. Надо бы задержать этого инвалида и как следует допросить.

– Черт! Прокурор куда-то отъехал, и у меня людей нет.

– Я своих привлеку, а прокурор тебе зачем? Без ненужных формальностей обойдемся. Не та ситуация, чтобы бумажки получать. Чрезвычайная ситуация.

– Ладно! На чем поедем?

– На моем «УАЗе»! Ты спускайся, я буду ждать на стоянке!

– Добро!

Комбат вышел на улицу. У командирской машины стояли начфин батальона, сержант и водитель.

Кадацкий приказал:

– Воронов и бойцы в машину!

Офицер и солдаты подчинились.

Вскоре «УАЗ», минуя многочисленные посты военных, направился к кафе на окраине станицы.

Спустя пять минут к Администрации подъехала пассажирская «Газель» с тонированными стеклами. Из микроавтобуса вышли два человека в черных комбинезонах без знаков различия и без оружия. Один из них держал в руках кейс.

Мужчины направились к зданию, но их остановил патруль:

– Извините, господа-товарищи, кто вы и куда спешите?

Первый мужчина достал из нагрудного кармана бордового цвета удостоверение, раскрыл перед милиционером:

– Полковник Крымов, Главное управление по борьбе с терроризмом, со мной подполковник Тимохин. Следуем в кабинет главы администрации. Еще вопросы будут, сержант?

Начальник патруля принял стойку «смирно», козырнул:

– Никак нет, товарищ полковник, можете проходить!

– Спасибо! На каком этаже ваш мэр сидит?

– На втором. Там же и оперативный штаб!

– Ясно! Вперед, Саня!

Машина комбата подошла к центральному входу кафе. По приказу Кадацкого старший лейтенант обошел кафе слева, сержант справа и заняли позиции, позволяющие им с трех сторон, включая топчан над арыком, контролировать обстановку. Водитель взял на прицел главный вход. Кадацкий и Дерко, вооруженные автоматами, прошли в зал. В нем было пусто, и только Анвар сидел на стуле у стойки. Курил. Офицеры подошли к нему. Дерко объявил:

– Гражданин Качаров, вы задержаны!

Хозяин кафе, стараясь сохранять спокойствие, что удавалось ему с трудом, посмотрел на начальника милиции, спросил:

– Позвольте узнать, за что?

К нему подошел Кадацкий:

– За участие в подготовке террористических акций на российском военном блокпосту и в самой станице. Или, может, тебе об этом ничего не известно?

Анвар вздохнул:

– Ну почему же? Известно! Но я не имею к этим акциям никакого отношения.

– А вот Басмач утверждает обратное. Но хватит болтать. Пошли!

– Мне надо собраться!

Начальник РОВД сказал:

– Все, что нужно, тебе потом жена принесет, старшая или еще какая, развели вы их, как овец!

– Мы живем по законам наших предков.

Комбат наклонился к нему:

– Вот когда ты свалишь в безлюдную пустыню, если конечно еще свалишь, вот там и будешь жить по законам предков, а здесь тебе, хочешь или нет, придется соблюдать законы Российской Федерации. Понял, аксакал?

– Понял!

– Так какого хрена сидишь? Встал и поковылял к машине. Она у центрального входа!

Дерко спросил:

– Обыскивать кафе не будем?

– И кафе, и дом, но потом – ты со своими ребятами. Пока нам и Анвара хватит.

– Но за кафе надо смотреть, мало ли что!

– Мои люди посмотрят!

Одноногого Анвара усадили в «УАЗ», женщин, кинувшихся к нему из здания, отогнали. Комбат приказал начфину:

– Остаешься с сержантом здесь. Кафе закрыть! Обслуживающему персоналу оставаться внутри. Никого не допускать, ни в кафе, ни из него. В случае необходимости разрешаю применять оружие. Предупредительный огонь. Но если проявится реальная угроза со стороны неизвестных лиц, то и огонь на поражение. Здесь недалеко пост второй роты. Держи связь с ним. А если что серьезное, выходи прямо на меня. Понял, Воронов?

– Так точно, товарищ подполковник!

– И смотри у меня тут. Это тебе не деньги в кабинете считать.

– Между прочим, до финансового училища я два года в десанте отслужил.

– А чего в начфины пошел?

– Чтобы профессию на гражданке нормальную иметь!

– Какие все расчетливые! Но ладно, задача ясна?

– Так точно!

– Выполняй! И ни с кем из местных никаких разговоров.

– Понял!

– Удачи! Позже сменю кем-нибудь!

Хозяина кафе привезли в часть. В штабе комбат передал бандита дежурному, приказав закрыть в бетонном подвале, отдельно от доставленного туда ранее Вахидова. После чего командир батальона и начальник местной милиции вернулись в администрацию станицы Саульской. Увидев стоявшую на стоянке тонированную «Газель», дерко указал на микроавтобус:

– Кто-то приехал! Это не наша машина, раньше я ее не видел!

– Может, из области?

– Узнаем.

Офицеры поднялись в кабинет главы администрации. Там, кроме Ценевича и начальника отделения ФСБ по району, находились еще двое мужчин в черных комбинезонах без знаков различия.

Ценевич встал из кресла:

– А вот и наши силовики. Знакомьтесь.

Он указал мужчинам на комбата и начальника милиции:

– Командир местной войсковой части...

Кадацкий поправил главу администрации:

– Командир отдельного мотострелкового батальона бригады специального назначения подполковник Кадацкий Юрий Павлович.

Представился и Дерко:

– Начальник Саульского районного отдела внутренних дел майор Дерко Василий Анатольевич!

К ним подошли мужчины в черных комбинезонах:

– Начальник отдела спецмероприятий Главного управления по борьбе с терроризмом полковник Крымов Вадим Петрович, со мной командир одной из трех боевых групп спецназа, прибывших в станицу, подполковник Тимохин Александр Александрович. Мой заместитель.

Офицеры пожали друг другу руки.