Часть I

«Семерка», ведомая старшим лейтенантом Савиным, благополучно добралась до поселка Чадов и беспрепятственно въехала на территорию одного из батальонов бригады спецназа ГРУ, дислоцирующегося на окраине населенного пункта. Не останавливаясь, проследовала за казарму и полосу препятствий к вертолетной площадке, где, медленно вращая несущим винтом, черной громадой стоял транспортный «Ми-8». Александр издалека увидел стоящую в стороне от площадки женщину. Заметив, что Тимохин смотрит на Татьяну, Крымов сказал:

– У нас до вылета двадцать минут! Да и будет еще время наговориться. Понял, Рембо местного разлива?

– Понял!

Обратился к водителю:

– Притормози, друг!

Савин остановил «Жигули».

Тимохин вышел из салона и подошел к жене:

– А вот и я, Танюша!

Женщина вздохнула и приникла к супругу.

Александр обнял ее.

Таня проговорила:

– Саша!

И… заплакала.

Тимохин прижал жену к своей сильной груди:

– Ну что ты, родная! Я вновь вернулся, и мы опять вместе.

– Почему не сказал, что это ты расправился с бандитами Мирзы?

– А зачем? Главное, зло наказано, мерзавцы получили то, что они заслужили. Остальное не важно. Лучше скажи: как ты чувствуешь себя?

Татьяна вновь вздохнула, но плакать перестала, промокнув детским платочком уставшие, еще не совсем здоровые, но по-прежнему такие красивые, чистые глаза:

– Сейчас нормально! А вот в парке, когда неожиданно из кустов вышли бандиты и ты вдруг начал стрелять, чуть не умерла. Я даже не представляла, что у тебя есть пистолет. Когда же появились милиционеры и скрутили тебя, у меня внутри словно что-то оборвалось. Не помню, как нас привезли в отдел. Очнулась позже, в какой-то комнате. Офицер задает вопросы, я же не могу понять их смысла. В голове бьется одна мысль. Это – все! Это – конец! Боль в висках, головокружение, дрожь в теле, а милиционер все спрашивает. Словно робот. Чувствую, еще немного – и потеряю сознание. И тут в комнату входит мужчина. За ним еще один в штатском и дежурный, что сидел на входе. Я тут же узнала мужчину. Это был тот офицер, с которым ты в Кара-Тепе освободил меня с детьми от сбежавших заключенных местной тюрьмы. Фамилию не помнила, но он с ходу представился – полковник Крымов. И попросил пройти с ним. Я спросила, что с тобой. Он ответил: не беспокойтесь, все будет хорошо! Только надо его, Крымова, слушаться и делать все так, как он скажет. Мы сели в машину и поехали к нам домой. Антонина Сергеевна сразу ко мне. Что случилось? Ну, я и рассказала о том, что произошло в парке. Мама за сердце схватилась и опустилась в кресло. Крымов ей лекарство какое-то дал. И сказал, чтобы мы быстро собирались, потому что следует покинуть Город. Антонина Сергеевна начала вопросы ему задавать. Почему? Зачем? Я тоже заявила, без тебя никуда не поеду. Как же можно бросить мужа в беде? Тогда Крымов усадил меня в кресло, сам присел рядом с Антониной Сергеевной и рассказал, как ты, спрятав нас, воевал в Городе с бандитами. Как за Славика отомстил, как Мирзу с его подельниками в его же логове уничтожил. Мы сидели, слушали, раскрыв рты. Ты же все время, пока я находилась в клинике, а мама с дочерью в лесу, обманывал нас, что-то о новой квартире говорил, о новом деле. А сам…

Тимохин, поцеловав жену и прервав ее, сказал:

– Надеюсь, Танюша, ты понимаешь, почему я не говорил правду?

– Понимаю, но зачем ты так рисковал? Пошел один на свору потерявших человеческий образ подонков?

– Ты считаешь, я мог простить Мирзе гибель Славика? Твою боль? Наше общее унижение? Я не мог этого простить, Таня. И не простил. Отомстил, как и обещал. Но давай не будем об этом! Все в прошлом. И время поджимает. Кстати, а где мама с Олей?

– Они внутри вертолета.

– Ну, и нам пора!

Татьяна удержала мужа:

– Скажи, Саш, тебя будут судить?

– Нет! Участь банды Мирзы была предрешена. Даже если бы я не вступил с Левоевым в схватку, то его шалман накрыли бы ребята спецслужбы. Просто я опередил их.

– Значит, ты сделал работу, которую должен был сделать Крымов?

– Получается, так! Вадим искал меня, я же не знал этого. Если б знал, все было бы по-другому. Но что сделано, то сделано. Сейчас всего не расскажешь, да и сам я не во всем разобрался. Очевидно одно: мы вновь вместе, и нам предстоит начинать новую жизнь.

– Ты вернешься на службу?

– Не знаю! Все узнаем позже! А сейчас идем! Крымов сигнал подает. Пора лететь.

– А куда?

– Туда, где нас ждет новая жизнь!

Татьяна вздохнула:

– Странно как-то складывается наша судьба!

– Ты жалеешь, что связалась со мной?

– Как я могу жалеть, если люблю тебя? И как ты можешь думать об этом? Просто другие живут иначе, размеренно, спокойно. А мы?

– А мы, Танюша, не другие. Не лучше и не хуже, но не другие. Мы такие, как есть. Мы любим друг друга, а это самое главное! Без любви человек не может быть счастлив, даже если он живет в спокойствии и уюте. Без любви человек мертв. Ибо любовь, как известно, и есть сама жизнь.

От вертолета послышался голос Крымова:

– Молодые люди! Вы не забыли, что нам надо лететь?

Александр ответил:

– Все, Крым, заводи шарманку!

Тимохин взял супругу под руку:

– Идем, Танюш! У нас еще будет время поговорить. Много времени.

Супруги поднялись на борт вертолета. Крымов отдал приказ пилотам, и «Ми-8», плавно оторвавшись от бетонных плит, начал подъем, постепенно забирая влево. Он брал курс на Москву.

В 5.45 винтокрылая машина мягко коснулась бетонки военного аэродрома. К «Ми-8» подъехали две «Волги».

В одну из них сели Тимохин с семьей. В другую – Крымов с Савиным. Автомобили покинули охраняемую территорию. Пройдя по окружной дороге тридцать километров, свернули вправо. Миновав развязку, стали вновь удаляться от Москвы. На десятом километре ушли на дорогу, ведущую в лесной массив, и спустя несколько минут подъехали к глухим воротам и контрольно-пропускному пункту, огороженному высоким забором с колючей проволокой. Из бойницы КПП, больше напоминающего долговременную огневую точку, машины узнали. Ворота отползли в сторону, и «Волги» въехали на территорию довольно большого городка. Остановились у двухэтажного здания.

Тимохин взглянул на часы: 7.02. Оля спала, склонив голову на колени матери. Татьяна и Антонина Сергеевна бодрствовали, вздремнув во время полета.

К их машине подошел Крымов:

– Прошу на выход, приехали!

Разбудив Олю, семья Тимохиных покинула салон «Волги», и та тут же, развернувшись, ушла по аллее. Полковник указал на здание:

– Это гостиница.

Он повернулся к майору:

– Сейчас, Саня, устроим дам в благоустроенные номера. Пусть отдыхают. Тебе же надо привести себя в порядок, побриться, переодеться. Для тебя, как впрочем и для меня, отдых переносится на более позднее время. В 8.00 мы должны убыть туда, где нас будут ждать Феофанов с Потаповым. Ясно?

– Куда ясней?!

– Ну и хорошо!

– Тогда идем в гостиницу?

Дежурная, предупрежденная о прибытии гостей, встретила их в холле. Провела по коридору. Для Тимохина с Татьяной был выделен двухкомнатный номер, для Антонины Сергеевны с Олей – однокомнатный. Оба помещения со всеми удобствами, небольшими кухнями, полностью меблированные, оборудованные бытовой техникой. Очень удобные, уютные. Оставив Тимохина с женой, Крымов напомнил Александру:

– В 8.00 буду ждать в машине у входа. Прошу не опаздывать!

Татьяна обратилась к полковнику:

– Вадим Петрович, по-моему?

Крымов улыбнулся:

– Для вас можно просто Вадим! А так – да, Вадим Петрович!

– Вадим! Вы сейчас уедете, наверняка надолго. Мы с мамой обойдемся, а вот Оле надо бы позавтракать.

– Я понял! Все предусмотрено! Завтрак будет доставлен в номера в 8.30.

– Спасибо!

– Не за что! Обустраивайтесь.

Полковник вышел из номера.

Татьяна подошла к мужу:

– Саш! Мне что-то тревожно! У тебя не возникнут неприятности?

– Ну, что ты! Все будет хорошо, мы же среди своих.

– Да! И за забором с колючей проволокой! Как в тюрьме с благоустроенной гостиницей. Ты когда-нибудь был здесь? Знаешь, что это за городок?

Тимохин отрицательно покачал головой:

– Нет, Танюш! Здесь я не бывал. Но, судя по всему, это закрытый поселок с повышенным режимом охраны. В таких обычно живут семьи офицеров отрядов или групп специального назначения… но об этом поговорим позже. Если возникнет необходимость. Возможно, нам предстоит жить здесь, но не исключено, что данная гостиница – временное пристанище. Думаю, все будет зависеть от результатов разговора с Феофановым. Его содержание просчитать не удастся, а посему и голову ломать незачем. Ты устраивайся, маму с дочкой проведай, узнай, как они, а я займусь собой. Ты же слышала, к 8.00 я должен быть в порядке и готовности убыть на прием к генералу.

– Да, да, конечно! Я не буду тебе мешать!

– Меня особо не жди. Вернусь, никуда не денусь. После завтрака отдыхайте, благо здесь для отдыха созданы все условия.

– А почему Олю поселили с мамой?

Александр улыбнулся:

– Сама не догадываешься?

– А? В этом смысле? Какое у тебя предусмотрительное и заботливое начальство!

– Ты права! Этого у него не отнять!

В 7.55 Тимохин, поцеловав Татьяну, вышел из гостиницы. Возле входа присел на скамью, закурил. Несмотря на бессонные сутки и пережитое в Городе, Тимохин выглядел свежо. Он сумел заставить себя сосредоточиться, забыть об усталости, сконцентрироваться. «Волга» подошла к гостинице в 7.59!

Крымов, также побритый, указал Тимохину на заднюю дверь:

– Карета подана! А шеф уже ждет нас! Звонил.

Александр устроился на заднем сиденье. Черная «Волга» вышла за территорию режимного объекта. Тимохин спросил:

– Вадим! Что ждать от Феофанова?

Полковник пожал плечами:

– Не знаю! Всего, чего угодно! Кроме, пожалуй, сдачи правоохранительным органам. Уж этого генерал не допустит точно!

– Давно ли он стал генералом?

– Как только возглавил управление!

– А как ты так быстро от майора до полковника дослужился?

– Сам себе звания не присваивал.

– Это понятно, и все же?

– Ну, что тебе ответить? Должности получал, а к ним звания. И не так уж и быстро! Сам-то в каком звании закончил службу?

– В звании майора!

– Вот, и это в начале девяностых, так?

– Ну и что?

– А в группе имел старлея! Тоже неплохую карьеру сделал, как расформировали «Фергану»!

– Да! Неплохую! Дали майора, а следом коленом под зад! Сокращение штатов, видишь ли! Короче, бери шинель, вали домой. Без пенсии на «гражданку». А на «гражданке» – безработица! И семья!

– Но ты-то сумел устроиться?

– И чем это кончилось?

– Могло быть гораздо хуже!

– Могло! До сих пор не могу понять, как сорвался. И откуда этих гондонов озабоченных на аллею вынесло. Если бы не они, менты ни хрена на меня не вышли бы!

Крымов согласно кивнул:

– Да, у них на тебя ничего не было. Но не забывай, тебя пас человек Службы. И если б не случай в парке, то мы с тобой встретились бы в ближайшее воскресенье. 19-го числа. При других, понятно, обстоятельствах, но встретились бы обязательно.

– Какие из этого делать выводы? Я вдруг заинтересовал вашу Службу?

– Выводы делай, какие хочешь. Службу ты заинтересовал, как только начал войну с Мирзой, но встретиться я хотел с тобой просто как бывший сослуживец. Или нам нечего вспомнить?

– Да, вспомнить есть что, а главное – кого! В Афганистане группа отработала свое лихо! И что важно, без потерь. Обидно, что сейчас до этого никому никакого дела нет. Ордена, что кровью доставались, на рынке, как редиску, продают! И хотя не за ордена и медали мы воевали, но все же обидно. Зайди на кладбище. И сравни, какие памятники бандитам ставят, а какие тем, кто в Афгане голову сложил. И станет ясно, в какой мы стране стали жить, Крым!

Полковник заметил:

– А ты, Саня, стареть начал, брюзжать!

– Забрюзжишь тут. Иногда не брюзжать, Крым, а выть раненым шакалом хочется. Только что-то в жизни наладится – раз, и находится ублюдок или шобла ублюдков, стремящихся сломать твою жизнь. Или это у меня одного непруха такая?

– Да, нет, Саш, к сожалению, не у тебя одного. Далеко не у одного тебя, но… разговоры в стороны, подъезжаем.

Тимохин посмотрел в окно, и тут же водитель свернул с шоссе на узкую асфальтированную дорогу, уходящую в лес. Он успел заметить дорожный знак, указывающий на то, что данная дорога ведет к деревне Вольня. Но спрашивать ничего не стал. Проехав озеро, «Волга» свернула налево и в 8.57 въехала на территорию одинокой усадьбы, гармонично вписывающейся в лесной массив. Остановилась у большого двухэтажного коттеджа.

Крымов с Тимохиным вышли из машины. Откуда-то со стороны появился молодой человек в штатском, кивнул Крымову:

– С приездом вас, Вадим Петрович.

Полковник ответил:

– Здравствуй, Володя. У нас все по плану?

– Конечно. Генерал с Потаповым уже ждут вас, проходите, пожалуйста!

Крымов и Тимохин вошли в здание, являющееся загородной, а в принципе – основной резиденцией начальника Главного управления по борьбе с терроризмом и наркомафией. Существовал и штаб управления, находившийся в столице, но Феофанов предпочитал работать здесь, где по сути и жил, выезжая в Москву тогда, когда его присутствие там было необходимо. Штабом руководил его заместитель, полковник Потапов.

В приемной прибывших офицеров встретил прапорщик Ларионов. Увидев его, Тимохин воскликнул:

– О! Вась, и ты тут? Незаменимый помощник Потапова.

Прапорщик ответил:

– Привет, Саня! Да, я тут, вот только теперь при Феофанове, а ты и на «гражданке» сумел шухер поднять, да такой, что наше управление чуть ли не на уши встало. Рад тебя видеть!

Крымов прервал Ларионова:

– Вася! Время! Доложи о нашем прибытии!

– Какие проблемы?

Прапорщик снял трубку телефона внутренней связи:

– Сергей Леонидович! Прибыли полковник Крымов и господин Тимохин.

Называя фамилию Александра, Ларионов улыбнулся и подмигнул майору.

Указал на дверь безо всякой таблички:

– Проходите, товарищи офицеры, Феофанов ждет вас.

Крымов с Тимохиным вошли в строго обставленный кабинет начальника управления. Феофанов сидел за рабочим столом, сбоку – Потапов. Начальник отдела специальных мероприятий доложил:

– Товарищ генерал-майор, полковник Крымов и Тимохин по вашему приказанию прибыли.

Феофанов поднялся, обошел стол, поздоровался с Крымовым, встал напротив Тимохина, протянув руку:

– Ну, здравствуй, Александр Александрович!

Тимохин пожал руку начальника управления:

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор! Позвольте выразить благодарность за то, что помогли семье покинуть Город, по сути, сохранив жизнь и жене, и дочери, и матери! О себе не говорю. За содеянное готов нести наказание по всей строгости закона.

Феофанов кивнул:

– Да! Бандиты вряд ли простили и тебе, и семье уничтожение Мирзы. Но инцидент с Левоевым и его ублюдками в прошлом. Как в прошлом и твоя «гражданская» жизнь. Сейчас ты официально значишься в розыске, «сумев» бежать из РОВД после задержания местной милицией. А вскоре в Городе узнают, что ты при попытке задержания в Москве, оказав вооруженное сопротивление, был убит. Семья же в ночь побега покинула Город в неизвестном направлении. Так что, считай, родишься заново. Но об этом позже, а сейчас прошу к столу совещаний.

Тимохина поприветствовал и Потапов:

– Здравствуй, Саша, мы вспоминали тебя, как и тех, кто входил в легендарную группу «Фергана».

– Это хорошо, что хоть вспоминали.

– Ты как будто в чем-то упрекаешь нас?

– Нет, не упрекаю, но с вашими возможностями можно было бы и разыскать ребят, хотя бы для того, чтобы узнать, как сложилась их судьба после расформирования группы.

Ответил Феофанов:

– Мы узнавали. Дворцов служит, полковник Березич тоже, сейчас возглавляет военкомат одной из областей. Леша Лебедев погиб в автокатастрофе, Антипов ушел на «гражданку», сейчас работает инструктором в автошколе, Мураметзянов – депутат районной думы в Башкирии, Остужин устроился на телевидении. Не нашли Шунко, Сергеева и Боброва. Да вот тебя не могли обнаружить, пока ты сам не заявил о себе.

Потапов добавил:

– И заявил так, что сорвал нам основной план операции по Мирзе – Салману.

Крымов уточнил:

– Не сорвал, Владимир Дмитриевич, а сделал за нас нашу работу!

Феофанов прервал разговор:

– Поговорим и об этом, а сейчас прошу занять места за столом совещаний.

Феофанов присел в кресло руководителя с торца удлиненного стола, справа устроился Потапов, слева – Крымов с Тимохиным.

Генерал посмотрел на Александра:

– Вижу, тебя удивило то, что сказал Потапов касаемо Мирзы и Салмана. Объясню, дабы поставить точку в этом деле. Наше управление занялось Салманом, или Асадом Шергетом, полгода назад, когда удалось завербовать одного из его приближенных людей, некого Вагифа Ибрагимова, и получить информацию о том, что прекративший активное противоборство с федеральными войсками Салман занялся более прибыльным делом – наркоторговлей. Впрочем, утверждать, что Салман прекратил войну, было бы неверно. Ибо наркотой его снабжали из-за бугра те лица, которым мир на Кавказе не нужен. И деньги, которые должен был выручать от наркоторговли Шергет, пошли бы на организацию новых бандформирований. Салману необходимо было создать сеть пунктов реализации крупных партий наркотиков. Вышел на Левоева. Мирза тут же оценил, какой барыш получит от наркоторговли, и согласился войти в картель. Твое же кафе, как ты, Саша, просчитал, являлось наиболее удобной первичной точкой хранения и распространения дури. Мы же со своей стороны, получая информацию от Ибрагимова, знали о том, что планируют бандиты, и готовились силами наших боевых подразделений нанести одновременный удар и по Мирзе, и по Салману. И нанесли бы его, не вмешайся ты. Мы допустили единственную ошибку, не поинтересовавшись, у кого конкретно Мирза намеревался купить или отнять кафе. Не поинтересовались, составляя собственный план ликвидации баз наркодельцов. А когда узнали, было уже поздно. Майор запаса Тимохин Александр Александрович вышел на тропу войны, и нам не удалось остановить тебя, хотя в Городе работала спецгруппа во главе с Крымовым. И когда стало ясно, что ты повел наступление, управлению пришлось срочно переходить к реализации запасного варианта общего плана, а именно – работе по базе Салмана. Боевые группы, переброшенные на Кавказ, выполнили поставленную задачу. Ими было уничтожено несколько горных складов с героином. Не ушел от пули и Салман. Его подстрелили у самой границы с Грузией, куда он пытался прорваться с бандой наемников. Вот почему Потапов заметил, что ты сорвал управлению основной вариант плана ликвидации преступной связки Салман – Мирза. Ну, а Крымов заявил, что ты выполнил нашу работу, что в принципе соответствует действительности и что в итоге помогло нам вытащить тебя из Города, после того как ты, профессионально разделавшись с Мирзой, так глупо прокололся в парке отдыха. Но, как говорилось уже, что было, то прошло. Теперь твоя семья в полной безопасности, да и тебе ничего не угрожает. Один вопрос, Александр.

Тимохин встряхнулся:

– Да?

– У кого ты приобрел оружие, боеприпасы, автомобиль-таран?

– На этот вопрос, товарищ генерал, я ответить не могу. Меня вывели на точку одного из рынков Москвы, где бандиты Мирзы покупали вооружение. Посредником в сделке выступал некий Арно, которого еще называют уродцем…

Генерал прервал Тимохина:

– Это нам известно от твоего бывшего бармена Грудова.

– Вы нашли и раскололи его?

– У нас не было другого выхода. Но, замечу, Артем заговорил о тебе только после того, как был подвергнут воздействию спецпрепаратов. Они не нанесли вреда его здоровью. Но он также упомянул только инвалида Арно. А меня интересует: кто стоит над ним?

Тимохин не мог выдать своего боевого друга, которому однажды в Афганистане спас жизнь и который стоял над Арно. Не мог сдать прапорщика Шунко, о котором руководство Службы не имело никакой информации, по словам того же Феофанова. Поэтому, пожав плечами, ответил:

– Я бы тоже не прочь узнать, кто свободно торгует оружием в центре Москвы, вооружая целые банды. И откуда берется это оружие. Но не знаю. Арно свел меня с мужчиной славянской внешности. Тот спросил, кто я, кого представляю и что конкретно мне нужно. Я назвал себя, представился подельником Мирзы и перечислил товар, который хотел бы приобрести. Мужчина назвал сумму. Я согласился. Утром мне передали оружие.

Потапов внимательно взглянул на Тимохина:

– И старый «Москвич», напичканный взрывчаткой?

Тимохин ответил:

– С «Москвичом» отдельная история вышла. Его заказал какой-то авторитет, но забрать не успел. Грохнули субчика. Машина оказалась ненужной и в какой-то мере обузой для продавцов оружия. Они и предложили мне его. Цена устроила, я купил. В Город «Москвич» перегнал их человек, оставив там, где сказал я. Ну, а далее сначала он был использован как транспортное средство, мою «десятку» люди Мирзы пасли, о «Москвиче» не знали ничего. Позже я использовал его как таран, дабы пробить себе путь отхода из усадьбы Левоева.

Генерал спросил:

– Значит, ты не знаешь человека, который продал тебе оружие?

– Нет! Но вы что, не верите мне? Так обработайте спецпрепаратом, который заставляет даже немого заговорить. Только ничего не добьетесь. Да и безтолку все это. Сейчас оружие купить так же просто, как и шмотки. Думаю, на любом рынке при желании и соответствующих связях без проблем можно приобрести не только стрелковое вооружение, но и оружие посерьезней.

Феофанов откинулся на спинку кресла:

– Ладно! Закроем эту тему и к Городу больше не возвращаемся. У меня к тебе, Саша, есть предложение. Ты, конечно, можешь отказаться, принуждать не буду и помогу устроиться в столице в любом случае, но прошу подумать перед тем, как принять или отклонить предложение. Договорились?

– Договорились. Я слушаю вас!

– Слушай, но предупреждаю, все, что будет обсуждаться здесь с этой минуты, не должно выйти за пределы кабинета.

– Я понял!

Генерал поднялся, обошел стол, встал у книжного шкафа:

– Не вам говорить, что наши зарубежные партнеры-противники не желают усиления России. Мы нужны Западу как сырьевой придаток, постоянно раздираемый политическими, экономическими, социальными и локальными конфликтами. И в этом стремлении они готовы на все. Что подтверждается даже одним из направлений их активной деятельности – наркотической экспансией. Но наркоэкспансия не единственная опасность для государства. Существует еще масса угроз, реально способных оказать влияние на жизнедеятельность страны. Негативное, естественное влияние. Это в Кремле понимают, и спецслужбы работают. Достаточно успешно, чтобы не допустить катастрофы. Но работают в режиме отражения угроз, или, правильнее, в режиме обороны. Для того же, чтобы переломить ситуацию, одной обороны мало. Надо наступать. Самим наносить опережающие удары. Это аксиома. Однако сейчас мы еще не готовы для проведения широкомасштабных наступательных, говоря образно, операций. Как это ни прискорбно, банально не хватает силенок. Реформы последних лет серьезно подорвали боеспособность и армии, и МВД, и спецслужб ФСБ. Но проводить точечные акции, сбивая пыл особо рьяных врагов России, государство в состоянии. Оговорюсь сразу, под государством я подразумеваю весь наш народ, все общество, а не отдельных, далеко не самых лучших его представителей, за деньги готовых продать собственную мать. Под властью – не весь раздутый и вороватый слой чиновничества, а тех людей в руководстве государства, для которых слово Родина не пустой звук. Так вот, проводить точечные акции мы в состоянии. А все присутствующие здесь на собственном опыте знают, насколько эффективны эти акции. Примером тому действия таких секретных групп, как наша доблестная «Фергана» в Афганистане. В общем, дабы не превращать совещание в лекцию, перейду к тому, для чего, собственно, я вас здесь и собрал.

Феофанов вернулся на место за столом:

– В четверг я встречался с Самим! По его инициативе. В ходе беседы мы недолго обсуждали проблемы, доведенные до вас выше, после чего управлению была поставлена конкретная задача. В кратчайшие сроки, но не в ущерб качеству, подготовить секретную группу особого назначения для выполнения специальных боевых заданий как на территории России, так и за рубежом. Высокопрофессиональную, но малочисленную группу. Можно сказать, экспериментальное подразделение, имеющее самые широкие полномочия и обеспечение в том объеме, которое будет признано командиром данного подразделения необходимым для выполнения того или иного задания. Оговорены и вопросы соблюдения режима сверхсекретности будущей деятельности группы. Главное управление переходит в непосредственное подчинение лично президенту страны, формально оставаясь в штате Федеральной службы безопасности. Надеюсь, этого достаточно для понимания того, какое значение власть придает предстоящей работе управления и особой боевой группы.

Потапов произнес:

– Да! И вы до сего дня молчали об этом, Сергей Леонидович? Ведь переподчинение управления президенту неизбежно влечет за собой реформирование всего штата.

– Отчего? Ничего подобного. Никакого реформирования, никакого изменения штата, никакой информации о переподчинении управления. Штаб продолжает работать по реализации уже утвержденных планов, то есть заниматься тем, чем занимался и ранее. Изменение касается только формирования группы особого назначения и ее подготовки в режиме совершенной секретности.

Крымов спросил:

– Но Сам определил круг тех задач, что предстоит решать особому подразделению?

– Нет! Он определится позже, когда группа будет сформирована и пройдет специальную подготовку. Но в принципе уже по программе подготовки многое проясняется. Мое мнение, секретному подразделению придется решать те задачи, что будут проявляться внезапно и непредсказуемо. Значит, они могут быть любыми. Гадать сейчас бессмысленно. Сейчас надо принять решение, КТО возглавит эту сверхсекретную группу и КТО будет формировать ее! Другими словами, мы должны определиться с командиром подразделения, которому присвоено кодовое название «Орион»!

Потапов, взглянув на Тимохина, повернулся к Феофанову:

– Что-то мне подсказывает, товарищ генерал-майор, что лично вы уже определились с кандидатурой командира «Ориона».

Феофанов утвердительно кивнул:

– Да, поэтому и сказал ранее, что у меня будет предложение к нашему Городскому Рембо. Я предлагаю назначить на должность командира особой группы Александра Тимохина.

Такого оборота Тимохин не ожидал.

– Но… Сергей Леонидович, я же столько времени был оторван от службы и, потом, являюсь гражданским человеком.

Генерал улыбнулся:

– Как отразилась на тебе оторванность от службы, мы все, сидящие здесь, имели прекрасную возможность убедиться по твоим действиям против банды Мирзы. А насчет звания – не проблема. Подписать проект приказа – дело не хитрое. Ну, так как, ты согласен, Тимохин, возглавить группу?

– Не знаю, что ответить. В принципе, если считаете, что справлюсь, согласен. На «гражданке» все одно нормально жить не смогу. Хотелось бы…

Феофанов прервал Тимохина:

– Обустройство семьи, другие бытовые вопросы обсудим позже, сейчас же я хотел бы узнать мнение заместителя и начальника отдела спецмероприятий управления по кандидатуре Тимохина. Владимир Дмитриевич. Прошу!

Потапов поднялся:

– По долгу службы я обязан знать боевые возможности и личностные качества офицеров наших спецподразделений. У нас достаточно много профессионалов высочайшего уровня подготовки. Но у них нет практики решения тех задач, которые ставились перед группой «Фергана» в Афганистане. Практики работы в условиях, когда шансы на возвращение сводились к минимуму. Практики работы в качестве, по сути, смертников. Также ни один из них не имеет опыта одиночного противостояния банде на «гражданке». Успешного противостояния. У Тимохина есть и то, и другое. Посему считаю выбор генерала верным.

Александр хотел что-то вставить, но Феофанов и на этот раз жестом остановил его, обратившись к Крымову:

– Твое мнение, Вадим Петрович?

– Если кто и достоин стать командиром особой группы, так это Александр.

Феофанов ударил ладонью по столу:

– Значит, я представляю Тимохина к назначению на должность командира спецподразделения «Орион» с присвоением специального звания майора национальной безопасности! Потапов и Крымов могут быть свободны. Владимир Дмитриевич, езжай в штаб управления, Крымов, подожди товарища. Отвезешь его обратно к семье и займешься обустройством семьи Тимохина.

Старшие офицеры ответили: «Есть!» – и покинули кабинет начальника управления.

Феофанов подсел к Тимохину:

– Ну, вот, Сан Саныч, и началась твоя новая жизнь. С возвращением в строй тебя!

– Спасибо, товарищ генерал. Знать бы еще, какой она станет, эта очередная новая жизнь? Но, думаю, не хуже той, что была!

– Это точно, хотя с какой стороны посмотреть. Тебе предстоит не на озере гасить пьяных бандитов.

– Я понимаю. У меня вопрос насчет семьи.

– Да, конечно! Сейчас можно обсудить и бытовую сторону твоей службы. Как офицер особого назначения, ты будешь пользоваться соответствующими льготами и даже, можно сказать, привилегиями. Жить предстоит в том же городке, где сейчас находятся твои близкие.

Тимохин усмехнулся:

– Не очень радостная перспектива.

– Это ты зря. Городок большой, ты просто не видел его. Увидишь, оценишь. Семья будет жить в отдельном меблированном коттедже. В нем места всем хватит. В городке своя школа, спортивный комплекс с бассейном, современный кинотеатр, магазины продовольственных и промышленных товаров. Клуб, солярий, рядом озеро, где можно порыбачить. В общем, все для нормальной безопасной жизни. Городок хоть и закрытый, хорошо охраняемый, но выезд из него для офицеров управления и членов их семей свободный. Отдел воспитательной работы постоянно организует выезды в Москву, посещение музеев, галерей и просто прогулок по столице. Жены офицеров преимущественно работают в столице, до метро их доставляют также общественным транспортом. Большинство имеют собственные машины. Некоторые предпочитают использовать автомобили из спецпарка. Тебе будет передана «Тойота». Оклад – 2000 долларов США в рублевом эквиваленте. Плюс командировочные.

Тимохин спросил:

– Почему денежное содержание в спецслужбе устанавливается в долларах?

– В долларовом эквиваленте. Это защищает от инфляции. Получать зарплату будешь, естественно, в рублях.

– Неплохой оклад, в войсках офицеры имеют гораздо меньше!

– Да, но мы и задачи решаем несколько другие, нежели армейские подразделения. Еще вопросы будут?

Александр ответил:

– Вопросов по быту нет! Но в Городе мне пришлось взять у Мирзы пятьдесят тысяч долларов за продажу кафе, дабы усыпить его бдительность. Что-то я потратил на оружие, что-то на подготовку акции ликвидации Левоева и его верных псов, оставшуюся же часть использовать не могу. Хотел бы передать эти деньги в какой-нибудь детский дом. Как это сделать?

Генерал неожиданно отрезал:

– Никак! Сделка с подставным лицом, якобы купившим твое заведение, в ближайшее время будет признана незаконной, значит, кафе вернется к тебе.

– Мне оно теперь ни к чему!

– Верно, а вот управлению и кафе, и твоя квартира в Городе очень даже кстати. Посему я предлагаю тебе продать свою городскую недвижимость. Квартиру за тридцать тысяч долларов, кафе за пятьдесят. Устроит цена? Дом в деревне, извини, нас не интересует. Хотя в дальнейшем… видно будет. Что скажешь?

– Хорошая цена! Но мы говорили о деньгах Мирзы. Я не могу их взять. Они должны пойти на благотворительность.

Генерал вздохнул:

– Ну и упертый же ты, Саня! Ладно, если дело принципа, сдашь доллары Левоева в финчасть управления. Проедешь с Крымовым в штаб и сдашь! Там же, в финчасти, тебе откроют валютный счет в сбербанке, отдельный специальный счет. После подписания необходимых документов по продаже недвижимости в Городе на него перечислят восемьдесят тысяч долларов. На этот счет можешь перевести и другие свои сбережения, если, конечно, они у тебя есть. Сданные же деньги Мирзы отправим в один из детских домов. С таким раскладом согласен?

– Вполне.

– Значит, бытовую тему закрываем. И переходим непосредственно к вопросам формирования группы.

Феофанов поднялся, прошел к массивному сейфу. Достал из него красную папку, вернулся к столу. Положил папку перед Тимохиным, объяснив:

– Здесь досье на десять офицеров. Тебе надо выбрать из десяти человек двоих! Так как первоначально особая группа будет состоять всего из трех спецов, включая тебя как командира. Еще троих отберет Крымов, как резерв основного подразделения. Не удивляйся, если кто-то из представленных людей в настоящее время находится на зоне или работает дорожным мастером где-нибудь в Урюпинске. Аналитический отдел проводил отбор этих десятерых из несколько сотен потенциальных кандидатов, руководствуясь исключительно их пригодностью для решения боевых задач в самой сложной экстремальной обстановке. Из офицеров сил специального назначения различных ведомств, прошедших войну и познавших, что это такое.

Тимохин взял в руки папку:

– С документами мне работать здесь? На папке гриф «Совершенно секретно»! Следовательно, выносу за пределы помещения хранения не подлежит. Но мне понадобится не час и не два. Не создам ли я вам неудобств, товарищ генерал-майор?

– Не создашь! Потому что можешь забрать папку с собой!

– А как же обеспечение секретности?

– Ты ее не обеспечишь?

– Обеспечу, но… не положено так!

– Здесь, майор, только я устанавливаю, что положено, а что нет, естественно, руководствуясь инструкциями высшего, но уже формального командования! Так что забирай папку и, как устроишься на новом месте, отработай документы. Запомни, никто тебя не торопит. Проанализируй информацию досконально, ведь от этого, по большому счету, в дальнейшем будет зависеть твоя жизнь. Как только проведешь отбор, доклад мне. Крымов займется резервом после тебя. На нем и отбор личного состава резервного подразделения «Мираж». Подготовку групп будем осуществлять автономно по той программе, что получим сверху. Вот, кажется, и все.

Тимохин поднялся:

– Разрешите идти?

– Идите!

Александр повернулся и направился к выходу.

Генерал остановил его:

– Едва не забыл! Ты прекрасно знаешь, что женщины в подавляющем большинстве склонны обсуждать и собственные проблемы, и особенно то, что касается других. Посему ни твоя супруга, Саша, ни мама, ни дочь не должны знать, чем ты будешь заниматься. Для них ты офицер ФСБ, что уже само по себе говорит о том, что ты не имеешь права распространяться о своей службе даже среди самых близких тебе людей.

– Этого, Сергей Леонидович, могли бы и не говорить.

– Извини! Обязан! До свидания!

– До свидания!

Тимохин вышел во двор.

Крымов сидел на скамейке.

Александр присел рядом, закурил:

– Да, Крым, чего-чего, а того, что произошло в кабинете Феофанова, я никак не ожидал.

– Признаться, я тоже! Догадывался, что тебе предложат какую-то особую работу, по тому, что генерал приказал обустроить тебя по высшему разряду. В городке не так много коттеджей, и живут в них старшие офицеры штаба, да и то только те, кто напрямую связан с планированием боевых операций. А тут тебе коттедж. Но чтобы на особую группу? Такого, по-моему, и Потапов не ожидал. Хотя, если прикинуть все «за» и «против», Феофанов прав. Твоя кандидатура – самая подходящая. Но я бы не хотел оказаться на твоем месте. Ведь впереди не просто война, не те рейды, что мы совершали в Афгане, какими бы сложными они ни были. Впереди задачи посерьезней. В Кремле по мелочам, типа уничтожения караванов, работать не будут. Там если нагрузят, то так, что мало не покажется.

Тимохин взглянул на Крымова:

– Считаешь, мне нужно было отказаться?

– Не знаю, Саня, не знаю!

– А я знаю! По мне лучше боевая работа, нежели гражданская суета. Не штатский я человек. А шансов выжить сейчас на войне столько же, что и на «гражданке». Но на войне ты идешь на врага с оружием, а на гражданке на тебя прут со стволами. Причем внаглую. И ты, по сути, беззащитен. Если, конечно, соблюдать закон. Защита же против таких, как Мирза, – это нападение, жесткое, даже жестокое, дерзкое и… незаконное на «гражданке». Так что я выбираю службу. А уж как она сложится, посмотрим.

Крымов вздохнул:

– Посмотрим! Куда ж мы денемся?

Он кивнул на папку:

– Досье на кандидатов в группу?

– Да! Ты в курсе, что будешь набирать резервный состав?

– Нет. Генерал ничего об этом не говорил.

– Значит, скажет.

– Если тебе сказал, то, наверное, скажет и мне.

Тимохин сменил тему:

– Вадим! А ты где живешь? Тоже в городке?

– Да. Будем соседями.

– Это хорошо!

– Согласен. Ну, что, поехали? А то твои вместо отдыха наверняка с ума сходят от неизвестности!

– Поехали!

В 11.54 черная «Волга» управления въехала на территорию закрытого военного городка.