Глава 4
Отдельный коттедж за городищем у села Рудное, недалеко от поселка Карск Переславской области. База террористической группировки Руслана Абадзе. 16 сентября, четверг
Главарь банды проснулся, как обычно, в 7.00. Двадцать минут у него ушло на приведение себя в порядок. Он умылся, поправил бритвой бородку, оделся в спортивный костюм.
Вышел во двор. Руслан имел привычку прогуливаться утром ровно час. С 7.20 до 8.20, пока готовился завтрак. Вот и сегодня ровно в 7.20 он вышел во двор. День обещал быть теплым, солнечным. Абадзе увидел вышедшего с КПП охранника Равиля Гайнуллина по прозвищу Татарин. Направился к нему. Завидев главаря, Татарин вытянулся в струну:
– Здравствуйте, господин Абадзе!
Абадзе поздоровался в ответ:
– Здравствуй, Равиль.
И поинтересовался:
– Как прошла ночь?
Гайнуллин ответил:
– Спокойно, хозяин! Как обычно.
– Никого постороннего возле усадьбы не видел?
– Нет, хозяин!
– А хорошо смотрел?
– Глаз не сомкнул, мамой клянусь!
– Это хорошо, что глаз не сомкнул. Ну а как в общем дела?
– Жаловаться не на что. Платите хорошо, служба особо не обременяет. Родственники на те деньги, что перевожу со счета, строительство дома закончили. Теперь у меня свой большой дом. Можно жениться. Но это после того, как отпустите.
Абадзе приобнял охранника, он иногда позволял себе подобную фамильярность с подчиненными:
– Отпущу, Равиль. И ты вернешься домой богатым человеком. Лучшие красавицы будут стремиться стать твоими женами. Авторитетным человеком будешь. Баем!
Охранник улыбнулся:
– Скажете тоже, баем!
– Но ты ведь хочешь стать самым богатым человеком в своем селении, районе?
– Конечно, хотел бы!
– Служи верно, и ты станешь им!
– Благодарю, хозяин!
– Не за что. Ты мне вот что скажи, кто, по-твоему, несет службу халатно, не так, как надо бы?
Татарин пожал плечами:
– Да вроде нет таких, все стараются!
– Это хорошо! А между собой охранники о девушках, что находятся в подвале, не разговаривают? Может быть, кто-то высказывал жалость, протест, недоумение, возмущение?
Гайнуллин ответил не раздумывая:
– Нет, хозяин, никаких разговоров о подвале вообще не ведется. Нас не касается, что и кто там находится, наша задача охранять объект, и мы его охраняем!
– Ты правильно ответил, Равиль! Объявляю тебе благодарность.
– Спасибо, хозяин, всегда рад услужить вам!
– Служи! А вот, кажется, и твой непосредственный начальник?
Из коттеджа вышел Гасанов.
Абадзе отпустил охранника, спросил одного из своих ближайших помощников:
– Как дела, Дамир?
– Да как сказать, шеф, спал плохо!
– Почему, что тебе мешало?
– Вроде ничего, но сначала уснуть не мог, а потом сон страшный приснился. Будто всех нас на плаху ведут.
– Сны – ерунда.
– Возможно, но что-то тревожно мне, Руслан.
– У тебя плохое предчувствие?
– Да не то чтобы предчувствие, просто тревожно.
– Ты не выспался. В городе зайди в какой-нибудь ресторан, покушай, выпей, шлюшку длинноногую на пару часов сними, развейся. Но после того, как навестишь Кунца. Свяжешься с Георгием Моисеевичем по пути в Переслав. Скажешь, надо обычную работу сделать.
– Понял!
– Вот и хорошо! Пойдешь в гараж, через охранника вызови ко мне Хакера!
– Хорошо!
Начальник охраны удалился, а вскоре к Абадзе подошел молодой, невзрачный человек с холодными умными глазами:
– Вызывали, шеф?
– Вызывал! Ты еще спал?
– Да! Лег поздно!
– Информацию по твоей новой находке, Казариной, немедленно мне на стол. Надеюсь, ты успел собрать максимум данных об этой красавице?
– Все, что было в моих силах!
– Хоп! Бумаги на стол.
– Слушаюсь!
Отпустив Воропаева, подумав, Абадзе не пошел, как обычно, в парковую зону, где любил сидеть на скамейке, глядя, как мерно несет свои воды широкая здесь Ока. Он вышел за территорию усадьбы и прошел к домику лесника, единственному строению возле усадьбы-базы террористов. Впрочем, хозяин дома, бывший лесничий Ванин Матвей Григорьевич, знал, чем занимаются соседи. Знал и помогал. Ванин в это время уже не спал. Он сидел на скамье возле крыльца и курил папиросы. Абадзе подошел к нему, присел рядом:
– Доброе утро, Матвей Григорьевич!
– Доброе, Руслан! День сегодня будет хорошим, солнечным, теплым. Косточки свои старые погрею.
– Погрей.
– А ты чего вдруг пришел? Дело какое есть?
– Есть и дело, но сначала ответь, как чувствуешь себя? Не нуждаешься ли в чем? Вовремя и в полном объеме ли доставляют тебе продукты?
– Здоровье мое, Руслан, как характер молодой бестолковой девки. То в норме, а то давление скакать начинает. Но ничего не поделаешь, возраст. 83 года прожил на этом свете, не шутки.
Абадзе согласился:
– Да, восемьдесят три года возраст почтенный! Для этих лет ты держишься молодцом.
– Хреновым молодцом. Насчет харчей и всего прочего, то твои люди приносят все необходимое вовремя. Даже лишнее. Зачем мне водка, если я всю жизнь самогон пил? Самогон он свойский, вот этими руками приготовленный, а водка? Еще неизвестно, что сейчас в бутылки льют. Хорошо, если спирт с водой, а то могут такой хрени влить, что запросто ноги отбросишь. Передай своим, водки не надо. И давай о деле.
Абадзе прикурил сигарету, сделал несколько затяжек.
– Смотрю я, в последнее время в городище опять археологи появились?
– Сколько живу тут, они постоянно в городище что-то рыли, искали. Бывало, находили. Здесь когда-то крепость стояла от татар. Узкоглазые сожгли ее вместе с защитниками. А нынешние любопытные, в земле роются, предметы старины ищут, а я так думаю, всякие копья, чашки, стволы им до фени, золотишко да камешки они ищут.
– Возможно. У меня к тебе просьба, дед Матвей!
– Говори! Что в моих силах, сделаю!
– Ты бы сходил в городище?! Дойдешь?
– Дойду! А чего там сделать надо?
– Ничего особенного. Археологи вроде те же, что и всегда, приехали, но из коттеджа их всех не рассмотреть, так вот ты и посмотрел бы, не появились ли среди них новенькие? Если появились, постарайся выведать, кто они. Глянь, не притащили ли эти искатели кладов новую технику. Если да, то какую? В общем, мне нужна информация по экспедиции в городище. И вообще, было бы неплохо, если бы ты смотрел за раскопками. Твое появление никого не насторожит в городище. Сам понимаешь, охранников я туда послать не могу!
– Понимаю! Каждый день ходить туда не смогу, сил не хватит, а периодически – без проблем. Только что, Руслан, я с этого иметь буду?
Абадзе спокойно ответил:
– Деньги!
Бывший егерь кивнул:
– Деньги – это хорошо. Деньги завсегда нужны!
– Значит, договорились?
– Сколько положишь?
– Червонца хватит?
– Хватит!
– Оплата в конце месяца пойдет?
– Пойдет. Сегодня же отправлюсь в городище!
– Как вернешься, не забудь зайти ко мне, хоп?
– Хоп, Руслан, хоп!
– Ну что ж, здоровья тебе, пойду дальше.
– Ты никак сегодня обход владений решил сделать?
– Иногда это необходимо!
– Верно! Нос всегда надо по ветру держать, чтобы какая сука случаем не задела. Давай, Руслан, а я часа через два двинусь к археологам. Пока дойду, они как раз в ямы залезут.
От дома лесничего Абадзе спустился к реке, берегом прошел до причала, где стояла яхта «Ласка», каюта которой была переоборудована под помещение для перевозки пленниц, численностью до восьми человек. На яхте постоянно находились трое членов экипажа во главе со шкипером Василием Клинько. Клинько, увидев главаря банды, встретил того у трапа:
– Здравия желаю, шеф!
– Здравствуй, капитан, как дела?
– Все в полном порядке. «Ласка» готова в любой момент покинуть стоянку.
– Хорошо. Скоро и придется покинуть.
– Экипаж на стреме, шеф!
– Добро! Что нового на реке?
– Ничего! Периодически рыбнадзор шарахается вдоль берега. Возле нас бросают «кошку». Никак не врубятся, что сети ставить нам ни к чему.
– Работа у них такая. Проходом мимо действия рыбнадзора ограничиваются или инспектора предпринимают еще что-нибудь?
– Нет. Только проплывают. Потом в залив уходят, вдоль противоположного берега ходят. Если появляется рыбак, осматривают лодку.
– И часто здесь появляются рыбаки?
– Редко. Тут река широкая, течение сильное. Не рыбные места!
– На противоположном берегу ничего подозрительного не замечено?
– Нет!
– А смотрите за тем берегом?
– Постоянно. И днем и ночью!
– Я верю тебе.
– У нас порядок! Так, говорите, скоро в поход?
– Да.
– А точнее…
Абадзе не дал договорить Клинько:
– Всему свое время. Пойдете, как отдам приказ. Это все!
Главарь банды развернулся и по открытой лестнице начал подъем к дороге и воротам забора усадьбы.
В 8.20 он сел в кресло рабочего стола своего уютного, обставленного дорогой мебелью кабинета.
Перед ним лежала папка.
Абадзе открыл ее. И увидел большую фотографию молодой девушки. Она была красива, эта Елена Владимировна Казарина. Посмотрев вторую фотографию, где девушка была снята сбоку в купальнике, Абадзе от удовольствия зацокал языком:
– Да, девочка прелестна. Такую себе бы в наложницы.
Абадзе отложил фотографии в сторону. Взял в руки анкету, составленную Казариной при подаче заявки на участие в конкурсе «Мисс Переслав». Внимательно изучил документ. Вроде все нормально. В принципе обычная анкета и описание еще недолгой жизни чертовски привлекательной девицы, решившей в столице найти свое счастье. Сколько таких дурочек отправляются в Москву в надежде найти принца, который полюбит и озолотит. А находят притоны. Точнее, попадают в заранее подготовленные ловушки сутенеров. И оглянуться не успевают, как оказываются в постели у тех же принцев, но в роли проституток, с которыми делают все, что хотят. Казарина вовремя поняла, что может загреметь на панель, и сообразила вернуться в Переслав. Вовремя слиняла, хотя, возможно, ее ждала и иная судьба. Но рисковать не стала. С таким личиком и такой фигуркой она и в Переславе найдет упакованного мужичка. Вернее, нашла бы, если бы не попала в поле зрения Хакера. Тот оценил девицу по достоинству. Молодец. Не прогадал. И теперь этой Казариной светит долгая дорога на Восток, в гарем арабского шейха, что тоже само по себе не так уж и плохо. Тот же принц в итоге, только настоящий. Золотая клетка? Ну что ж, многие девушки Востока мечтают о такой клетке. А кто поначалу противится, потом привыкает. А куда деваться? Из клетки выхода нет.
Абадзе по телефону внутренней связи вновь вызвал Хакера. Тот тут же явился:
– Да, шеф?
Абадзе указал на папку:
– Забери! Все, что надо, я узнал. Ты, Илья, зацепил недурную телку.
– Стараюсь!
– Вот что, отправь анкету по электронке брату. В шифрованном виде. Но только анкету, фотографии не отправляй без дополнительного запроса.
– Надеетесь, что господин Тимур забракует Казарину и вы заберете ее себе?
Абадзе-младший повысил голос:
– А вот это, Илюша, тебя совершенно не касается. Делай, что приказывают. Понял?
– Извините, шеф!
– Забирай анкету и ступай. Чтобы через двадцать минут документ был у брата!
– Слушаюсь!
Поклонившись, Воропаев вышел из кабинета.
В 8.30 повар Давид Шания принес на подносе завтрак и бутылку легкого сухого вина. Проголодавшийся с утра Абадзе с удовольствием съел хорошо прожаренные куски свежей баранины, запивая их вином. После завтрака настроение его улучшилось. Он решил позвонить брату. Поднял с пола кейс, положил на стол. Открыл, включил систему. Датчики показали готовность спутникового телефона к работе. Снял трубку, набрал номер. Ждал полминуты. Наконец услышал голос брата:
– Здравствуй, Руслан! Не ожидал звонка, что-нибудь случилось?
– Здравствуй, Тимур! Пока, слава богу, все идет нормально. А позвонил, чтобы сообщить, что приказал отправить тебе анкету Казариной! Где-то через полчаса она будет у тебя на компьютере в зашифрованном виде.
– Я понял тебя. А фотографии?
– Не думаю, что безопасно пересылать их даже по закрытому каналу. ФСБ и милиция наверняка ищут пропавших девушек, и что раньше было безопасно, сейчас может представлять угрозу. Число похищений растет, девушки пропадают бесследно, русские наверняка привлекли к поиску свой отдел «К».
– Возможно, ты и прав, Руслан, но без фотографий анкета ничего не значит. Я, конечно, пробью ее, но сам понимаешь, мне потенциальным покупателям предъявлять не анкету, а фотографии. Так что наличие их обязательно. А чтобы не рисковать, отправь их с обычного компьютера интернет-кафе Переслава, записывай адрес.
Абадзе-старший продиктовал электронный адрес неизвестного абонента.
– Пересылка фото по этому адресу не вызовет подозрений у русских, так как это адрес одного западного модного женского журнала. Туда свои снимки шлют сотни девушек со всего мира и больше всего из России. Перешли фото без каких-либо комментариев. И сегодня они будут у меня.
Абадзе-младший вздохнул:
– Я понял тебя, брат. Фото будут пересланы по указанному тобой электронному адресу.
– Что погрустнел, Руслан?
– Когда ты увидишь изображения на фото, тоже погрустнеешь. Хотя ты можешь позволить себе не выставлять Казарину на продажу!
– Запомни, брат, мы делаем деньги. А красивых женщин много. Наступит время, ты сможешь купить себе любую из них, самую дорогую модель и превратить ее в рабыню. Сначала деньги, Руслан, а все остальное приложится!
– Ты прав, брат! Как дела в Афганистане?
– Война, этим все сказано.
– Талибы не планируют выбросить янки из страны?
– Для этого у них не хватает сил. Пока не хватает.
– Интересно, как ты себя чувствуешь в шкуре одного из влиятельных деятелей этого движения Амира Ахадрада?
– Вполне комфортно, брат. Власть есть власть. Тем более практически неограниченная. Когда-нибудь я расскажу тебе о том, как был талибом. У тебя все?
– Да!
– Тогда жду почту.
Абадзе-старший отключился. Выключил станцию и Руслан.
Закрыв кейс, вызвал Хакера.
Тот вошел в кабинет через несколько минут:
– Что случилось, шеф? Я заканчиваю шифрование анкеты.
– Придется отправлять и фотографии.
– Я был уверен, что господин Абадзе-старший затребует их.
– Мне плевать на твою уверенность. Слушай, каким образом и куда отправишь снимки.
Руслан проинструктировал своего помощника. Тот удивился, для чего такие сложности, но, увидев мрачную физиономию главаря, пошел на попятную:
– Я все понял, шеф! Отправлю анкету и тут же на своей машине поеду в Переслав. Из тихого и нового интернет-кафе сброшу снимки по указанному адресу.
Абадзе предупредил:
– После чего адрес уничтожить. И с фото поаккуратней. Не дай бог, они попадут в руки ментов.
Отправив помощника, Абадзе занялся составлением инструкций для бригады Линца – Блондина по подготовке похищения Анастасии Соловениной и установлению слежения за Еленой Казариной. Казарина в принципе подождет, а вот Соловенину надо брать как можно быстрее. Черт его знает, когда Хан вышлет группу переброски заложниц на свою горную базу? Может, через неделю, а может, дня через три. Впрочем, если надо, то конвой задержится. Главное, чтобы все прошло как надо.
Размышления Абадзе-младшего прервал Георгий Богданов, или, как обычно его называли, – Богдан. Он являлся надсмотрщиком пленниц, отвечал за их содержание. Только в присутствии Богдана повар Шания доставлял девушкам пищу, которую готовил отдельно от пищи бандитов. И только Богдан, не считая, естественно, Руслана, имел ключи от массивной двери подвала, оборудованного под заложниц, а значит, и доступ к девушкам. Богданов также отвечал за перевод пленниц на яхту, и только после передачи их шкиперу Клинько и старшему конвоя, прибывшего за девушками, он снимал с себя ответственность за безопасность заложниц. По испуганному виду буквально ворвавшегося в кабинет Богданова Абадзе понял: произошло что-то из ряда вон выходящее, связанное с девушками.
Он крикнул:
– Что, Богдан?
Пытаясь отдышаться, надсмотрщик проговорил:
– ЧП, шеф!
– Что за чрезвычайное происшествие, идиот? Ты можешь говорить понятней?
– Сейчас, шеф, только отдышусь.
– Говори!
– Короче, одна стерва, как ее, Ирина Васильева, дочь декана университета, что взяли месяц назад, изрезала себе лицо и руки!
– Что? Что значит изрезала? Чем?
– Дело было так! Давид Шания, как обычно, притащил жратву для сучек. Я проверил пищу, и мы вошли в подвал. Давид начал раздачу. Первую камеру слева прошли, вторую справа, а когда открыли дверь третьей, то эта Васильева ни с того ни с сего бросилась на нас. Наверное, у нее поехала крыша и она решила сбежать. Я оттолкнул ее внутрь камеры. Падая на матрац, эта сука каким-то образом выхватила нож из-за пояса Давида и давай рубить себя по физиономии, рукам. Я на нее, вырвал нож, но она уже нанесла себе несколько ран. Рассекла левую щеку, сделала по паре надрезов на обеих руках выше кистей. Вены не перебила, спешила, но раны большие, открытые. Я связал ее, наложил повязки и… сюда. Девки шум подняли, визг. Давида вывел из подвала. Он сейчас внизу, во дворе ждет!
Абадзе откинулся на спинку кресла, ударив с силой кулаком по массивной крышке стола:
– Какого черта, Богдан, ты впустил повара в подвал с ножом? Или забыл строгий запрет на вход к бабам с каким-либо предметом, способным нанести им даже царапину? Для чего мы камеры обивали матами, делали мягкие полы? Чтобы девки не могли причинить себе увечье. А что сделал ты? Ты? Отвечающий за безопасность рабынь? Ты лично впустил в подвал вооруженного повара. Почему, скотина?
Богданов опустил голову:
– Виноват, шеф. Не обыскал Давида. Только сегодня и не обыскал. Почему? Не знаю! Наверное, потому, что раньше он никогда не приходил с ножом. Да что там с ножом? При нем никогда даже пластиковой вилки не было. Только ложки, которыми повредить ничего нельзя. Да и обижался Шания. Говорил, я вас всех кормлю, а ты меня, как зэка, каждый раз обыскиваешь.
– А на какой хрен существует инструкция, согласно которой ты обязан досматривать всех лиц, входящих к заложницам? Для чего я писал ее? Расслабился? А знаешь, сколько стоит твоя расслабуха? Миллионы долларов, придурок. Ты в состоянии заплатить их?
Богданов тихо проговорил:
– Нет, шеф! Таких денег мне никогда не поднять!
– И что прикажешь делать с тобой? По инструкции я должен казнить тебя. Публично казнить, перед всеми бойцами нашей группы. Отрубить к чертовой матери твою бестолковую башку! Мне приказать готовить плаху?
Тело Богданова покрыли крупные капли холодного пота. Он опустился на колени:
– Шеф! Руслан! Ты не первый год знаешь меня. Прошу, не убивай! Да, я допустил грубейшее нарушение, но я отработаю, Руслан. Клянусь, отработаю. Лично привезу на базу не одну, а двух девок, что будут не хуже проклятой Васильевой. Или сделаю все, что ты скажешь! Все сделаю, Руслан! Только не убивай!
Абадзе наклонился к столу, достал из пачки «Мальборо» сигарету, закурил:
– Не убивай? На колени встал? Поднимись, не позорься! Отработает он! А что я брату скажу, самому Тимуру? Ведь я не могу не доложить ему о случившемся. А Тимур, как тебе известно, человек крутой, на расправу скорый!
Богдан, поднявшись, сказал:
– Он твой брат, Руслан, и если ты попросишь или как-то по-иному представишь дело, Тимур простит.
– По-иному? Как по-иному? Сам подумай, как можно объяснить наличие ножа в подвале без твоего ведома? Тем, что повар специально нес его бабам? Но даже в этом случае ты обязан был найти этот чертов нож. А если не нашел, то казнить следует вас обоих.
– Тогда остается лишь просьба! Если ты вступишься за меня, Тимур не станет требовать моей казни.
– Да? Плохо ты знаешь моего брата! Ладно, я постараюсь отмазать тебя, но… ничего не гарантирую. Как скажет Тимур, так и будет! А сейчас идем, поговорим с Шания и спустимся в подвал. Телка, покалечившая себя, испортившая шкуру, нам не нужна. А чтобы остальным было неповадно, я убью ее! И подыхать она будет в муках! Идем!
Абадзе с Богдановым спустились во двор, где, понурив голову, стоял повар Давид Шания. Главарь банды подошел к нему, спросил:
– Зачем ты нес в подвал нож?
– Шеф! Это вышло случайно! Сегодня немного припоздал с приготовлением завтрака и салат делал в спешке, ну и, нарезав овощи, машинально засунул нож за пояс.
Абадзе повернулся к Богданову:
– И ты не заметил ножа?
– Нет, шеф.
Подал голос Шания:
– Позволь, шеф, я все объясню! Богдан не мог видеть клинка, так как я всегда вставляю его за пояс сбоку. А бок прикрывает поварская куртка.
– Надсмотрщик не заметил, а девчонка не только увидела, но и успела выхватить нож.
– Так она набросилась на нас, как тигрица, только Богдан открыл дверь. Я не ожидал от девки такой прыти, и у меня в руках был поднос. Она налетела на него, я оказался у косяка, полы куртки, видимо, распахнулись, и, когда Богдан толкнул девку обратно в камеру, она и выхватила нож. И тут же начала бить им себя. Хорошо, Богдан быстро сориентировался. Он набросился на сучку, отнял нож и, разорвав белье наложницы, перевязал раны, потом связал ее и уложил на матрац. Богдан не виноват, шеф. В произошедшем – моя вина, и я готов понести любое наказание!
Абадзе переспросил:
– Любое? Может, ты надеешься отделаться поркой? Нет, Давид, за то, что произошло в подвале, предусмотрено иное наказание – смерть. Ты готов искупить свою вину собственной жизнью?
Повар выпрямился:
– Я воевал почти десять лет, Руслан. Враг стрелял в меня, я стрелял во врага. Я убил много людей. И не боюсь смерти. Все одно когда-нибудь всем нам путь на небеса! Так какая разница, раньше или позже? И я сказал, что готов понести любое наказание. Казнь, значит, казнь. Пощады просить не буду.
Абадзе указал Богданову на повара:
– Смотри, как ведут себя настоящие мужчины! Вашу судьбу будет решать Тимур. До этого, Давид, я должен арестовать тебя!
– Должен – делай!
Главарь банды подозвал охранника контрольно-пропускного пункта, приказал:
– Отведешь повара в подсобку КПП. Держать под замком до моего особого распоряжения. И учти, Равиль, ты за него головой отвечаешь!
Гайнуллин кивнул:
– Слушаюсь, хозяин! – И, вскинув автомат, приказал повару: – А ну вперед, к КПП, и без глупостей. Если что, стреляю без предупреждения!
Сложив сзади руки, Шания послушно направился к КПП.
Абадзе сказал Богданову:
– Учись! Вот так должен поступать настоящий воин, а не падать на колени, вымаливая себе пощаду!
– Да! Я бы так не смог. Давид действительно воин!
– Но хватит разговоров, идем в подвал.
– Да, конечно!
Надсмотрщик засеменил к дому, к комнате первого этажа, где находился вход в подвальное помещение, открыл массивную металлическую дверь.
Главарь с надсмотрщиком спустились в подвал, оказавшись в коридоре, заканчивающемся душевым помещением. С каждой стороны коридора находились по три камеры. Они были отделаны мягкими материалами, включая двери с зарешеченными окнами и полы. Вместо кроватей на полу лежали большие, толстые матрацы с простынями, порвать которые было невозможно. Вместо подушек удобные валики. Пища доставлялась в мягкой пластмассовой посуде. Другими словами, были созданы все условия, исключающие самовольное нанесение травм узницами этой тюрьмы.
Абадзе остановился у третьей камеры, где произошел недавний инцидент, приказал надсмотрщику:
– Открой!
Богданов выполнил приказание.
Главарь банды вошел в камеру. Увидел лежавшую связанной молодую красивую девушку. Предплечья ее были стянуты бельевыми повязками, сквозь которые проступала кровь. Девушка смотрела на Абадзе. Тот присел рядом с ней, спросил:
– Почему ты изуродовала себя?
Ирина Васильева ответила:
– Потому, что я не хочу жить! Зачем вы похитили меня? Чтобы продать какому-то богатому извращенцу?
– Тебя ждала обеспеченная жизнь. Ты ни в чем не нуждалась бы. Твои прихоти исполнялись бы с полуслова, у тебя было бы столько драгоценностей, сколько нет ни у одной женщины в России. Ты оказалась бы в сказке. Надо было немного потерпеть.
Девушка воскликнула:
– А я не хочу жить в сказке, в золотой клетке, увешанной как елка драгоценностями, и спать с похотливым, извращенным самодуром. Я хочу нормальной жизни. Нормального мужа, нормальной семьи. Почему вы лишили меня всего этого?
Абадзе нехорошо усмехнулся:
– А не ты искала в Интернете мужичка за «бугром»? И не простого, а богатенького, с виллой, яхтой.
– Это была игра.
– Вот и доигралась. Ты искала, а мы нашли тебе приличную партию. Ты играла, а мы – нет. Не выставляла бы в Сети свою смазливую физиономию и полуголую задницу, так и жила бы при папочке-доценте и мамочке-домохозяйке. Вышла бы замуж за какого-нибудь бедного аспиранта, нарожала бы детей и металась в поисках денег, чтобы прокормить свою нормальную семью. Нет, ты захотела лучшей доли. Поэтому оказалась здесь. И ты должна была смириться со своей участью, как смирились остальные девушки. А их через мои руки прошло немало. Сейчас большая их часть вполне счастливы. Ты же не смирилась. И это плохо. Что мне теперь с тобой делать? Кому нужна жена, изуродованная шрамами? Остается одно – продать тебя подешевле в какой-нибудь грязный пакистанский бордель.
– Я не хочу в бордель. Я ничего не хочу! Покончу с собой, но не стану рабыней!
Абадзе вновь усмехнулся:
– Гордая, да? Строптивая? Зачем кончать с собой? Я помогу тебе умереть. Прямо сейчас, на глазах твоих соседок.
В глазах девушки вспыхнул страх:
– Не надо мне помогать! Я еще молода. Отпустите, и я, честное слово, никому ничего не скажу!
– Наивная дура! Раньше надо было думать. Теперь, увы, поздно! Ты заслужила смерть, и ты умрешь!
Абадзе встал, спросил у Богданова:
– Надеюсь, сейчас ты не забыл закрыть дверь в подвал?
– Нет, шеф, не забыл.
Главарь банды приказал:
– Тогда выводи девушек из камер. По одной выводи и приковывай к трубе вдоль стены душевой. Последней выведешь эту. – Абадзе кивнул на Васильеву. – И подготовь мне дубинку. Не биту, а короткую крепкую дубинку. Сучка, что решила пойти против нас, умрет медленной смертью. А чтобы она не металась по душевой, привяжи ее за руки к верхней трубе подачи горячей воды. Так, чтобы она висела прямо напротив своих подруг по несчастью. Или счастью, чего не смогла оценить. Тебе все ясно?
– Так точно, шеф!
– Работай, я буду в твоей комнате. Перекурю, перед тем как приступить к экзекуции. Вперед!
– А ты попросишь за меня брата?
Абадзе-младший повысил голос:
– Выполняй приказ, идиот!
– Слушаюсь! Пятнадцать минут, и все будет готово!
Главарь банды прошел в каморку надзирателя. Снял с себя летний костюм, переоделся в спортивный костюм Богданова. Увидел на тумбочке начатую бутылку водки, рядом стакан. Стакан брезгливо сбросил на пол. Взял бутылку, сделал несколько крупных глотков из горла. Поморщился:
– И что за гадость пьет этот Богдан? Где только берет подобную дешевку. Не иначе специально заказывает, экономя деньги. Зря экономил, не пригодятся, хотя… стоит ли казнить надсмотрщика? Да, он заслужил смерть, но казнь может повлиять на моральное состояние бойцов. Негативно повлиять. Это только усложнит работу. Поговорим с братом, окончательное решение принимать ему.
В каморку вошел Богданов с дубинкой в руке, доложил:
– Шеф! Ваше приказание выполнено, девки в душевой.
– Как они?
– Напуганы так, что трясутся!
– Это хорошо! Давай дубинку!
Надсмотрщик передал главарю банды оружие убийства. Абадзе похлопал дубинкой по ладони:
– Пойдет! Ну что, Богдан, идем к нашим девочкам? Кстати, ты не в претензии, что я воспользовался твоим костюмом?
– Нет, шеф, тебе бы еще сменить туфли, вон в углу кроссовки стоят.
– Дело говоришь!
Главарь переобулся. Затем спросил:
– А где ты берешь такую паршивую водку?
– Сабиру заказываю!
– Отравиться не боишься? Это же дихлофос, а не водка.
– Я и не такую гадость пил. Главное, чтобы по мозгам била, остальное ерунда.
– И чтобы стоила дешево, да?
– И это тоже!
– Ладно, идем!
Абадзе и Богданов, пройдя коридор с пустыми камерами, вошли в душевую комнату. Дверь в туалет была закрыта, сбоку вдоль стены, прикованные наручниками за одну руку к трубе, стояли одетые в больничные костюмы молодые красивые и до предела испуганные девушки. Среди них и недавно похищенная Короленко. Екатерина дрожала всем телом. Напротив, едва касаясь пола, висела виновница предстоящего кровавого действа. Абадзе встал перед девушками:
– Бесценные мои красотки! Вы все искали себе богатеньких друзей. Мы решили помочь вам и поэтому доставили сюда, откуда для вас начинается путь в новую, обеспеченную жизнь. Ту жизнь, к которой вы и стремились. Но не все, оказывается, оценили нашу доброту. Нашлась-таки одна неблагодарная овца, решившая, что может делать все, что захочет. Это не так. Пока вы находитесь здесь, то обязаны вести себя тихо. Это потом, когда окажетесь в богатых домах, проявляйте норов сколько хотите. Здесь же я не потерплю ни малейшего неповиновения. То, что сделала ваша подруга, Ирина Константиновна Васильева, глупо. Тем, что девушка покалечила себя, она подписала собственный приговор. Порченый товар никому не нужен, а членовредительство карается смертью. Да, да, для меня вы обычный товар, это для вас я благодетель. Мне без разницы, к кому вы в дальнейшем попадете, лишь бы ваш будущий хозяин или муж заплатил. За вас за всех готовы заплатить, и хочу отметить, люди уважаемые, богатые, достойные. Они не будут держать вас в камерах, а окружат вниманием и заботой. Радуйтесь, дурочки, что скоро увидите то, что большинству женщин увидеть не суждено никогда и о чем они мечтают в сладких снах. Для вас же сон станет явью. Но кого я предоставлю покупателям, если вы, как Васильева, начнете портить себе шкуры? Этого я допустить не могу. И чтобы произошедшее не повторилось, стоящая или, вернее, висящая перед вами сука будет на ваших глазах казнена. Таково мое решение. Как говорится, приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Вы все должны смотреть на казнь. Богдан!
Абадзе повернулся к надсмотрщику:
– Богдан, следи за тем, чтобы ни одна из девок не отвернула череп и не закрыла глаза. Тем, кто нарушит приказ, разрешаю вколоть препарат «Н-5».
Главарь банды перевел взгляд на девушек:
– Не думаю, что кто-то захочет вновь испытать на себе этот препарат.
«Н-5» являлся очень больным уколом, вызывающим судороги и шок. Применялся во время пыток еще в фашистских концлагерях.
Абадзе спросил, завершая монолог:
– Всем все понятно?
Девушки промолчали.
Тогда крикнул Богданов:
– Отвечать на вопрос шефа, суки, пока я не заставил открыть ваши пасти!
Пленницы утвердительно закивали.
Абадзе проговорил:
– Вот так-то лучше!
И, повернувшись, поигрывая дубинкой, подошел к несчастной Васильевой:
– Ну, что, красотка, ты успела помолиться? Или в твоем возрасте вера ничего не значит?
Девушка попросила:
– Не убивайте меня, пожалуйста, я прислугой у вас буду, все, что ни прикажете, сделаю!
– Вот как ты запела, подраненная птичка? Поздно, дорогая! Получай, что заслужила!
Отойдя на шаг назад, слегка размахнувшись, Абадзе нанес Васильевой удар по ребрам. Массивная, хоть и короткая дубинка сделала свое дело. Сначала раздался хруст поломанных ребер, затем вопль несчастной. Абадзе ударил еще, затем еще раз. Постепенно он вошел в раж. Удары посыпались по всему телу, ломая кости ног, таза, рук. Кожа тряслась и рвалась, как бумага, из ран вылетали брызги крови. Вскоре избиваемая девушка потеряла сознание, голова ее повисла, перебитые ноги неестественно подогнулись. Весь забрызганный кровью, Абадзе остановился. Перевел дыхание, сплюнул густую слюну на пол, крикнул Богданову:
– Богдан, отцепи ее от трубы!
Надсмотрщик бросился к изуродованному телу еще живой Васильевой, ударом тесака перерубил державшие кисти веревки. Тело несчастной рухнуло на пол. Абадзе взглянул на девушек. Те стояли в ступоре, из глаз текли слезы.
Все молчали, шокированные увиденным.
Абадзе усмехнулся:
– Ну а сейчас поставим точку в казни. Достаточно зрелища.
Он дважды ударил дубинкой по голове Васильевой. Череп лопнул, пол окрасился в серо-красную жидкость. Девушка, посмевшая воспротивиться насилию, умерла.
Окровавленный Абадзе подошел к пленницам. Те прижались к стене, с ужасом глядя на безжалостного убийцу. Главарь усмехнулся:
– Ну что, красотки? Видели, что ждет ту, которая посмеет проявить хоть малейшее неповиновение? И запомните, так, – он указал дубинкой на то, что осталось от Васильевой, – будет с каждой. Я убью всех вас, если попытаетесь противиться установленным порядкам. Всех, суки! А теперь… – Он повернулся к Богданову: – А теперь, надсмотрщик, разведи шлюх по камерам. Завтрак не давать, да и не полезет им сейчас кусок в горло. Наблюдение усилить, хотя, думаю, в этом нет никакой необходимости. Но усилить. В туалет водить не по запросу, а по графику, утром и вечером. Условия содержания ужесточить. Днем спать запрещено, лежать на матрасе тоже. Заниматься физической подготовкой, это пойдет на пользу. Вперед, Богдан!
Надсмотрщик увел пленниц. Абадзе за ноги оттащил труп в угол. Скинул с себя окровавленную одежду, оставшись в плавках. Обмылся горячей водой, прошел в каморку Богданова. Оделся в свой костюм. В дверях показался надсмотрщик:
– Шеф! Девки в камерах!
– Что делают?
– Рыдают! Все!
– Пусть рыдают! Ты упакуй труп в мешок, туда же уложи дубинку, оттащи мешок в котельную и в топку его. Затем наведи порядок в душевой и, закрыв, подчеркиваю, закрыв за собой дверь, поднимайся ко мне в кабинет. Там я сообщу тебе решение брата.
– Но ты попросишь за меня, Руслан?
– Закрой за мной дверь!
– Слушаюсь!
Абадзе вышел из подвала, поднялся в кабинет. Сел в кресло. Достал сигарету. Прикуривая, увидел, что пальцы рук мелко дрожат. Отбросил сигарету, встал с кресла, прошел к бару. Достал бутылку дорогого коньяка, фужер и тарелку с нарезанными дольками лимона. Выпил сто пятьдесят граммов обжигающей, крепкой жидкости. Бросил в рот дольку лимона. Почувствовал, как тепло разливается по телу, одновременно успокаивая нервную систему. Выпив еще сто граммов, вернулся к столу, с удовольствием прикурил сигарету. Надо обдумать предстоящий разговор с братом. Он, узнав о потери товара, впадет в ярость, да и любой бы на его месте взъярился, узнав о нелепом, но имеющем серьезные финансовые последствия случае. А тут еще надо выгородить Богдана. Получится ли? Трудно сказать. Необходимо замолвить словечко до того, как Тимур вынесет приговор. После что-либо изменить уже будет нельзя и придется казнить Богдана. А он еще пригодится. Выкурив сигарету и затушив окурок в дорогой хрустальной пепельнице, Абадзе-младший открыл крышку кейса, включил аппаратуру, снял трубку спутникового телефона. Сделав короткую паузу и выдохнув воздух, набрал номер. На этот раз брат ответил тут же:
– Да, Руслан? Что-то ты сегодня не угомонишься. Что у тебя на этот раз?
– На базе произошло чрезвычайное происшествие!
– Даже так? Докладывай, что за ЧП?
Руслан сообщил брату о членовредительстве Васильевой и принятых им мерах, а именно о казни строптивой пленницы.
Как Абадзе-младший и ожидал, Тимур взорвался:
– Что?!! Ты понял, что сказал? Как в камере оказался нож? Какого черта делает твой надсмотрщик?
– Я провел собственное расследование, Тимур. Никакого злого умысла, чистая случайность и провокация девки стали причиной ЧП. Поэтому, зная, что ты никогда не меняешь своих решений, до того, как оно принято, прошу не требовать казни Богдана и Давида.
– Но они заслужили смерть. Почему я должен помиловать их?
– Да, они заслужили смерть, и в большей степени Богдан, но сейчас казнь плохо повлияет на подчиненных мне людей, а впереди захват Соловениной и отправка очередной партии на базу Хана. Я сам найду, как наказать виноватых. Позже!
Абадзе-старший неожиданно успокоился:
– Что ж! Если просит брат, то отказать я не могу. Хорошо, Руслан, принятие решения по Богдану и Давиду оставляю за тобой. Все равно не долго им осталось ходить по этой бренной земле!
– Что ты имеешь в виду?
– То, что набор очередной партии будет последним для базы у Карска. Мои люди уже нашли место для нового лагеря, хорошее место. Дело за малым, обустроить его. А так как предстоит передислокация, то тащить с собой от Карска прежнюю команду не имеет смысла. Тем более контракты с бойцами охраны подходят к концу. И кто-то может потребовать выплаты, не продлевая контракта. Нам же свидетели не нужны. Поэтому на новой базе будут работать новые люди. Старую команду уничтожим. Для этого я пришлю тебе группу карателей. Она все сделает быстро и тихо. И заодно заберет товар.
Абадзе-младший спросил:
– Хакера и Дамира тоже уберем?
– Да! Всех под ликвидацию!
– Но как будем искать жертвы без Воропаева?
– Ему есть более чем достойная замена. Программист высочайшей квалификации. При этом весьма привлекательная женщина, с которой ты сможешь коротать ночи! Она насчет этого дама без комплексов.
– Это другое дело!
– Я знал, что ты согласишься со мной!
– А группа Блондина?
– Я же сказал: убираем всех!
– Ясно! Значит, могу принять решение по Богдану сам?
– По-моему, я высказался об этом недвусмысленно. Да, можешь принимать решение сам.
– Когда ждать информации по Казариной?
– Лишний вопрос. Как только она поступит ко мне.
– Понял!
– И смотри, брат, второго такого случая, как с Васильевой, я уже не прощу даже тебе!
– Я все понял, Тимур!
– Тогда, до связи! Я могу позвонить в любое время!
– У меня дистанционный датчик-определитель вызова. Я получу сигнал, где бы ни находился. И, естественно, отвечу, как только окажусь у станции.
– Хоп! Удачи!
– Благодарю, Тимур, до свидания!
Связь отключилась. Абадзе-младший задумчиво положил трубку в кейс, выключил станцию. Подумать ему было о чем. То, что сообщил брат, было сюрпризом. Руслан не думал, что Тимур пойдет на ликвидацию всей бригады, обслуживавшей базу у поселка Карск, а точнее, у села Рудное с городищем. С Хакером, верным Дамиром и даже группой Блондина. Но вместо Хакера брат обещал выделить компьютерщика-женщину, готовую ублажать его, Руслана. Что меняло дело. Опытная шлюха под боком, да еще и подчиненная, это хорошо! Это очень хорошо!
В дверь осторожно постучали.
Абадзе-младший крикнул:
– Входи! Открыто!
На пороге появился Богданов:
– Разреши, шеф?
– Входи, я же сказал!
Богданов прошел к столу, склонил голову:
– Ну что, шеф?
– Ты знаешь, что брат не меняет принятых решений?
– Да, шеф!
– А представляешь его реакцию, когда я сообщил ему о чрезвычайном происшествии на базе?
– Да, шеф! Тимур потребовал моей казни?
– Не успел! Я до того, как он принял решение, успел попросить его не применять казни ни к тебе, ни к Давиду.
Богданов с облегчением вздохнул:
– Значит, значит…
Абадзе-младший не дал ему договорить:
– А значит, Богдан, то, что брат оставил право принимать решение по вам мне.
– Слава богу, он услышал мои молитвы.
– А почему ты уверен, что я не прикажу казнить тебя?
– Но ты же не сделаешь это?
– Почему?
– Потому что я еще пригожусь тебе!
Абадзе поднялся, подошел к надсмотрщику:
– Да, ты еще нужен мне, поэтому будешь жить, но учти, с этой минуты ты всецело принадлежишь мне. Любое мое задание, каким бы оно ни было, ты должен выполнять беспрекословно. Это условие сохранения твоей жизни.
Богданов поклонился:
– Да, конечно, шеф. Спасибо!
– Давиду передашь, что я прощаю его. Но он также должен помнить, кто спас его от неминуемой гибели.
– Передам, шеф. Он обрадуется.
Абадзе усмехнулся:
– Еще бы!
И спросил:
– В подвале навел порядок?
– Так точно, сделал все так, как ты приказал! Труп Васильевой догорает в топке.
– Не забудь проверить, чтобы топку тоже вычистили как следует.
– Да, шеф!
– И почаще навещай девочек.
– Я постоянно буду находиться в подвале.
– Это лишнее. Просто чаще проверяй их.
– Слушаюсь!
– А теперь иди!
Богданов чуть не выбежал из кабинета. Он спешил обрадовать повара, что угроза миновала. На этот раз миновала. А следующего не будет.
Абадзе почувствовал усталость и тягу ко сну. Подействовало нервное напряжение утра и выпитое спиртное. Он прошел в спальню, приказав разбудить его в 20.00, к ужину. Но полноценно отдохнуть главарю банды не удалось. Перед глазами стояла сцена казни девушки. Ее раскрытые от ужаса и боли глаза. Крик, который не умолкал в ушах. Кровь, вывороченные, переломанные суставы несчастной. Он долго ворочался под кондиционером, пока не забылся тревожным, прерывистым сном.
Ровно в 20.00 охранник разбудил его.
Ощущая слабость во всем теле, Абадзе поднялся. Прошел в душевую. Контрастный душ привел его в чувство. Переодевшись, он прошел к кабинету. В приемной его ждали помощник Дамир Гасанов и Хакер, Илья Воропаев. Главарь банды жестом пригласил подчиненных пройти в кабинет. Сам сел за рабочий стол. Прикурил сигарету, взглянув на Воропаева, приказал:
– Говори первым ты, Хакер!
– Я все сделал, как было приказано, отправил и анкету, и фотографии точно по тому электронному адресу, который был мне указан! Сейчас вся информация находится у получателя!
– Менты могут просчитать, откуда были посланы фотографии?
– Теоретически да, практически же из интернет-кафе отправляется столько электронных посланий, что можно выделить какое-нибудь из них, только отслеживая работу этого кафе или зная о том, что такое послание будет отправлено в определенное время!
Абадзе кивнул:
– Хорошо! Свободен пока!
– Слушаюсь!
Воропаев вышел в приемную.
Главарь банды перевел взгляд на помощника – начальника охраны:
– Теперь ты, Дамир!
– Съездил в Переслав без проблем. Встретился с Кунцем в музее, где он раньше работал директором, там передал деньги и номер счета. Кунц обещал сегодня же перегнать деньги в Турцию.
– Как я узнаю, что он сделал дело?
– Кунц сказал: если до 16.00 не позвонит, значит, перевод прошел без проблем и бабки легли на счет Блондина. В 16.00 он не позвонил, значит, все нормально.
– Хорошо. Ты в курсе, что произошло в подвале?
– Да, Руслан! Мне доложили.
– А Богдан, если не ошибаюсь, твой подчиненный.
– Да. Я должен наказать его?
– А как сам думаешь?
– Должен, но вроде ты решил с ним вопрос?
– Не я, а брат! Но с Богданом поработай. А тебя за то, что подчиненные плохо исполняют служебные обязанности, я лишаю премиальных за текущий месяц. Впрочем, можешь эту сумму забрать у Богдана.
– Так и сделаю. Неужели буду нести убытки из-за какого-то раздолбая?
– С охраной проведи дополнительные занятия.
– Мне усилить ее?
– Да! Но не вводить режим полной готовности. Слишком мало у нас людей, чтобы сделать это. Однако бдительность должна быть на уровне.
– Я понял тебя, шеф!
– Ступай!
Развернувшись, Гасанов покинул кабинет. От выкуренной сигареты Абадзе тошнило. Слабость не проходила. Чтобы войти в тонус, он вновь прибег к виски. Сто граммов улучшили его состояние.
В 20.20 он по сотовому телефону вызвал Линца.
Тот ответил немедленно, ожидал звонка.
– Добрый вечер, Блондин!
– Добрый, Руслан!
– Как твои дела?
– Да какие дела? Сидим в доме, как в бараке лагеря, практически безвылазно. Ребята дуреют от скуки.
– Ничего, не одуреют. Слушай меня внимательно. Завтра, в пятницу, 17 сентября, начинаешь активное слежение за Соловениной. Желательно в понедельник провести акцию ее похищения. К работе по данному объекту привлекаешь Грибко и Кумарева. Пусть работают на «Форде». А чтобы не мелькать туда-сюда по окраине города, машину они должны определить на стоянку, к «Тойоте». Далее, сам с Бардановым прощупываешь Казарину. Но пассивно, посмотришь на нее со стороны, определишь, как проводит время, чем занимается днем, вечером, посещает ли ночные клубы, кафе, рестораны. Есть ли у нее друг? Нам надо знать маршруты ее перемещения. Понятно, что это работа не двух-трех суток, но тебя с Казариной никто и не торопит. Пока ты только присматриваешься к ней. Ближайшая и главная задача твоей группы – это похищение Соловениной. Вот к нему ты должен подготовиться за несколько дней.
Линц ответил:
– Я все понял!
– Ты не дослушал! Работать предстоит на тачках, порядок вывода «Форда» из усадьбы мы определили. Теперь о том, как выходить к машинам на стоянку. На улице не рисоваться. Из сада есть выход в овраг. Этот овраг тянется до высотных домов. Оттуда недалеко до стоянки «Тойоты». Вот этим путем и пользоваться. Будет нужна помощь, вызывай Серова. Вот теперь все. Как понял меня, Блондин?
Линц ответил:
– Понял, Руслан! Завтра, в пятницу, 17 сентября, с 8.00 группа начинает работу по двум объектам одновременно. Главная цель – Соловенина, задача – подготовить акцию похищения к понедельнику, 20-го числа. Работать скрытно, при необходимости использовать хозяина усадьбы Серова!
– Ты все правильно понял! Связь со мной ежедневно в это же время. Удачи! Отбой!
– Минуту, шеф! Как насчет гонорара?
– Он уже в Турции на твоем счету. Все сто тысяч евро. Можешь проверить!
– Обязательно! Вот теперь отбой!
