11. И воды морские расступятся: культурный код американского президентства

Когда в 1789 г. коллегия выборщиков проголосовала за кандидатуру Джорджа Вашингтона на пост президента нарождавшихся Соединенных Штатов Америки, его спросили, какое обращение для него предпочтительней. Предлагались традиционные «Ваше Превосходительство», «Ваше Величество», «Сэр». Вашингтон заявил, что называть его следует Господин Президент, и это положило начало особому американскому отношению к своему правительству. Новый президент не собирался становиться королем. Совсем недавно ради освобождения от власти короля войска под его командованием вели крупнейшее сражение с силами, намного превосходящими собственные. Вашингтон и отцы-основатели понимали, что было бы неправильно заменить старого короля его новой разновидностью, ведь это не соответствовало бы принципам зарождающегося государства. Джордж Вашингтон стал Господином Президентом. Это наложило мощный отпечаток на американскую культуру.

Введение президентства поставило точку в борьбе американцев против британской короны. В отличие от других известных историй повстанцев, мы не убивали своего короля во имя преобразований. Мы отреклись от него и от монархического уклада и боролись за независимость. Проголосовав за Джорджа Вашингтона, выборщики сделали ставку на человека, возглавившего сопротивление. Он не был королем, он был главным повстанцем. И это отвечало духу культуры в ее младенчестве (маленькие дети всегда стремятся на собственном опыте познавать мир и границы дозволенного) и особенно соответствует нынешнему переходному возрасту нашей культуры. Как и любому подростку, нам недостает терпения в отношении фигуры отца, а вот за мятежником мы пойдем с радостью. Наиболее успешные президенты XX в. обладали бунтарскими качествами. Билл Клинтон, чужак в Вашингтоне, явно демонстрировал поведенческие особенности подростка. Рональд Рейган призвал нас вернуть величие Америки, возглавив «восстание» в защиту прежних традиций. Франклин Рузвельт выступил на борьбу с Великой депрессией под юношеским лозунгом «Нам нечего бояться, кроме самого страха».

Это очень мощное явление, какого не наблюдалось в мировой истории до образования Америки. Наш лидер — предводитель повстанцев. Это очень существенно для культуры, в которой здоровье приравнивается к движению. Мы находимся в состоянии постоянного обновления, всегда идем вперед, изменяемся, и нам нужен президент, способный указывать путь. Президент должен понимать, что именно не в порядке и как это исправить, а потом «восстать» против проблемы. Природа бунта не остается неизменной и мы склонны выбирать президента который осознает это лучше других. В предвыборной гонке 2000 и 2004 гг. Джордж Буш-младший возглавил борьбу в пользу правого консервативного крыла. Возможно, следующий президент «восстанет» против этого и вернется на центристские позиции.

Настоящий лидер восстания должен уметь ясно показать — словом или делом, — за что он сражается. Мы ждем, что президент продемонстрирует нам, что знает, куда и как стране идти. Буш-старший недооценивал роль «видения», и это дорого обошлось ему на выборах в 1992 г. Важность «видения» понимали Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон, Авраам Линкольн и все президенты, оставшиеся в нашей памяти как великие предводители.

Это не значит, что мы неизменно выбираем президентов, обладающих незаурядным видением. Иногда не столько выигрывает один кандидат, сколько проигрывает другой. Так в 1976 г. Джимми Картер победил Джеральда Форда, поскольку после Уотергейта американцы крайне негативно относились к Республиканской партии. При этом в Картере было не слишком много от повстанца, да и видение его стало обнаруживаться, когда он уже покинул пост президента. В 2000 г. Буш-младший ненамного превосходил своего отца в плане видения, но голоса выборщиков (если не голоса избирателей) были отданы за него, поскольку Альберту Гору не удалось вдохновить избирателей.

Когда предвыборный штаб Буша-младшего пригласил меня раскрыть код президентства в Америке я начал с изучения всех президентов и их соперников, чтобы выяснить, как американцы воспринимали их в ходе избирательной борьбы. И как всегда, тон задавал рептильный отдел мозга. Мы не хотим, чтобы наш президент слишком много размышлял. Он должен ориентироваться на интуицию, иметь сильно развитый инстинкт выживания тогда он и нам поможет выжить. Кандидат вовсе не обязан полностью полагаться на чутье, главное, чтобы «рептильное» начало в нем было выражено больше, чем в конкуренте. На выборах 2000 г. Буш не демонстрировал чудеса интуиции, но уж слишком рассудочным оказался его соперник. В гонке 2004 г. эти различия стали еще более очевидными Джон Керри был прямо-таки «Мистер Рассудок». В 1996 г. Билл Клинтон превосходил Боба Доула как в развитии рептильного мозга, так и в отношении коры полушарий. Тот же расклад наблюдался и в 1992 г., когда проиграл Буш-старший. Однако у Джорджа Буша было более ярко выражено «рептильное» начало, чем у рационального Майкла Дукакиса. Рейган в этом смысле существенно превосходил как Джимми Картера, так и Уолтера Мондейла. На всем протяжении истории выборов президента в США эта схема нарушилась лишь однажды — в 1976 г. под влиянием уотергейтского скандала.

На сеансах раскрытия кода президентства партийная принадлежность не имела значения. Главное было установить, какой архетип президента сложился у американцев. «Помню, кок смотрел вместе с мамой выступление Джона Кеннеди, когда был еще маленьким. Мама сказала, что это президент Соединенных Штатов, но я до конца не понимал, что это значит. В то время я думал что США — это весь мир. Но я заметил, что когда Кеннеди говорил, его хотелось слушать. Я терпеть не мог выпуски новостей и вообще что-либо, кроме мультиков, но выступление президента я слушал внимательно. Не помню, о чем он тогда толковал, но помню какое хорошее чувство оставило его выступление».

Высказывания типа «когда он говорил хотелось слушать», «я знала что он заботится о нашей стране», «он знал, что именно не так и как это исправить», «я был поражен» показывали каким на наш взгляд, должен быть президент. Это человек с незаурядным видением: его хочется слушать, он имеет мощную интуицию и может позаботиться о стране; он возглавит борьбу против трудностей и поведет нас к земле обетованной, ведь он понимает суть проблемы и то, как с нею справиться.

Мы не нуждаемся в лидере-отце. Нам нужна фигура библейского масштаба.

Американский культурный код президентства — МОИСЕЙ.

Это может звучать странно для тех, кто не исповедует никакой религии. Но если абстрагироваться от религиозного аспекта истории Моисея, становится очевидным, что именно этот образ американцы связывают с президентом. Это мятежный лидер, наделенный мощным видением и способный избавить своих людей от бед.

Моисей сумел убедить людей в том, что им под силу сотворить невозможное. Это дар присущий всем великим президентам, начиная с Джорджа Вашингтона. Этот человек привел непрофессиональную армию оборванцев к победе над военной мощью Великобритании. Авраам Линкольн внушил нации, что Америка способна преодолеть проблемы рабства и беды гражданской войны. Франклин Рузвельт заставил американцев поверить, что можно справиться с Великой депрессией. Рейган вдохновил нас видением будущего величия в тот момент, когда мы впали в отчаяние. Успеха им помогли добиться не риторика или идеализм (на самом деле для президента идеализм — недостаток, как показал пример Джимми Картера). Эти лидеры сумели побудить нас к действию, убедив разделить их трансцендентальное видение. Они указали нам дорогу из пустыни к Земле обетованной.

Однако мы не ждем от президента святости Моисея, которого коснулась божественная длань. Он не должен быть совершенством более того мы не хотим, чтобы он сам считал себя безупречным. Как уже говорилось, мы с недоверием относимся к совершенству. Мы — культура юная, и от президента ждем такой же молодости. Мы хотим от него духовной близости, а это предполагает, что дела редко будут удаваться ему с первого раза. Пусть он совершает ошибки, учится на них и становится от этого сильнее. Президентство Билла Клинтона отмечено множеством промахов (от провального национального плана развития здравоохранения до скандалов вокруг компании Whitewater и отношений с Моникой Левински). Однако по результатам опроса общественного мнения, проведенного ABC News совместно с Washington Post, его рейтинг под конец второго срока пребывания на посту был выше, чем у любого другого президента послевоенной эпохи, включая даже Рональда Рейгана. То, что президент, прошедший через импичмент, пользуется поддержкой избирателей, наглядно демонстрирует, что мы не ищем совершенства.

Код американских президентов полностью соответствует и коду самой Америки, который мы рассмотрим в следующей главе. И это логично, ведь культура не смогла бы эффективно функционировать, если бы образ лидера противоречил главному — ее собственному образу.

Например, канадцы выбирают тех, кто способен сохранить существующую культуру. Код Канады в самой Канаде — СОХРАНЕНИЕ. Этот код связан с суровыми канадскими зимами. С самого начала жители научились использовать энергоресурсы в условиях суровой зимы, то есть действовать таким образом, чтобы сохранить как можно больше энергии. Им не нужны лидеры, чье видение предусматривает стремительное движение вперед. Наоборот, канадцы выбирают премьер-министра, который выполняет функции стража, в нем видят человека, способного наилучшим образом сохранить культуру в том виде, в каком она существует.

Французы же. напротив, сплачиваются вокруг лидеров, бросающих своими идеями вызов системе (напомним, что французский код Франции — ИДЕЯ). Наполеон и Шарль де Голль расцениваются во Франции как эталонные лидеры, ведь они пошли против системы и изменили ее в интересах служения народу (хотя, как мы видели в случае с Наполеоном, понятие «служение народу» со временем менялось).

Голосование по коду

Почему мы голосуем так, а не иначе? В большинстве случаев выбор основывается не на политической платформе или идеологии кандидата. Разница между консерваторами и либералами (два крайних политических лагеря в Америке) относительно мала. Хотя всякие деятели от науки и политики и рисуют душераздирающие картины Америки, разделенной на «красные» и «синие» штаты, на протяжении всей книги мы с вами наблюдали однородность моделей мышления в нашей культуре. Сеансы раскрытия на Среднем Западе, в Нью-Йорке, Чикаго и Лос Анджелесе по сути давали схожие результаты.

Все наши «различия» сводятся на нет благодаря существованию трех ветвей власти. Прежде чем предпринять какие-либо действия, мы годами обсуждаем такие важнейшие вопросы, как аборты, права сексуальных меньшинств, ядерное оружие, общественная безопасность, иммиграционный контроль. Собственно время обсуждения этих проблем выходит за пределы действия полномочий того или иного президента. Кроме того, даже если и происходят какие-то подвижки, дебаты продолжаются и остается возможность для пересмотра принятого решения или дальнейших изменений. В то же время многие из основных законов поддерживаются на уровне штатов, вследствие чего такой штат, как Коннектикут например, вправе признавать законность тех или иных общественных объединений даже если на общенациональном уровне это решение вызывает бурю негодований. Прелесть Конституции США в том, что самые могущественные фигуры не обладают всей полнотой власти.

За время пребывания на посту одного президента основные реалии нашей жизни особых изменений не претерпевают. Но меняется дух страны и чувство оптимизма то появляется, то исчезает. Это в большей степени связано со способностью президента выступить в роли Моисея, уверить нас в том, что он может привести нас в Землю обетованную. Ни один из кандидатов на выборах 2004 г. не соответствовал коду в должной степени. Буш-младший был в большей степени «рептильным», чем Джон Керри однако на роль Моисея он не годится, отсюда и пессимизм американцев и почти самые низкие рейтинги популярности президента за всю историю.

Президент — главный вдохновитель. Его основная задача — воодушевить нас, вселить бодрость духа, способствовать нашей эффективности. Президенты, соответствующие такому образу, — прекрасные «шоумены». Вот почему актеры пользуются любовью избирателей (несколько примеров Рональд Рейган, Арнольд Шварценеггер, Клинт Иствуд, Джесси Вентура). Президент, соответствующий коду, выходит за рамки идеологии и ведет страну вперед, как не может президент, не соответствующий коду. Многие не поддерживали политические взгляды Франклина Рузвельта и Рональда Рейгана, однако годы их президентства внесли огромный вклад в судьбу Америки (особенно в экономику). Ведь это были бунтари обладающие особым видением.

Для кандидатов в президенты код дает ясное представление о том, чего американцы ждут от своих предводителей. Решающую роль играет наличие видения и способность донести его до людей и воодушевить их. Американцам не нужен лидер-отец, который станет указывать, что им делать. Они хотят человека (и возможно, женщину), имеющего понятный план, которому они могут следовать. Помимо этого, нам определенно не нужен тот, кто чересчур много думает. За редким исключением побеждает кандидат, прислушивающийся к инстинктам. Джон Керри, Майкл Дукакис и многие другие этого не понимали.

Культуры меняются очень медленно. Поэтому еще долгое-долгое время американцы будут искать в президенте «Моисея». И если мы усвоим этот код, выборы 2008 г. и все последующие будут проходить совершенно не так, как всегда.